сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
— Насколько я разбираюсь в подобных вещах, для того чтобы производить подобные ритуалы, требуются девственницы. — Беатрис усмехнулась. — Ни одна из нас этому требованию не удовлетворяет.
— Mais oui. — Лицо Сэлли просветлело. — Уже полегче, не правда ли? Пожалуй, я выпью еще джина.
В том, что Монкрест совершенно безразличен к оккультным наукам, Беатрис была уверена не меньше, чем в его здравом уме. Он был признанным авторитетом по части того, что имело отношение к античности и предметами старины. Он много и со знанием дела писал на эту тему.
Не в пример ей, с грустью подумала она, он не выискивал ничего сверхъестественного и романтического. В течение последних двух дней Беатрис прочитала несколько длинных скучных статей, которые он написал для Общества любителей древностей. Следовало с горечью признать, что Монкрест питает глубочайшее презрение к действующей на эмоции, сенсационной стороне дела — то есть как раз к тому, что она использует для своих романов.
Если бы Монкрест узнал, что она пишет романы ужасов, он наверняка тут же потребовал бы, чтобы она не отнимала у него время. Но вероятность этого весьма мала, напомнила себе Беатрис. То, что она еще и миссис Йорк, — это тщательно скрываемый от всех секрет.
И вопреки мнению его слуг она была уверена, что Безумный Монах — никакой не колдун и не маг. И он не сможет посмотреть в магический кристалл и определить, что она собой представляет. Сэлли глотнула джина.
— Толстяк дворецкий сказал, что его светлость терпеть не может гостей. С какой стати он тогда согласился вас принять?
Беатрис вспомнила ощущение, что здание порождает чувство одиночества, и предположила:
— Возможно, ему скучно.
Глава 2
Что-то промелькнуло во мраке — призрак, который она потревожила и который не может теперь найти себе места, чтобы снова впасть в глубокое оцепенение.
Миссис Амелия Йорк. Руины. Глава 2
— Вы проделали весь этот путь, отбиваясь от разбойничков, ночуя в отвратительных гостиницах, подвергая жизнь риску в грозу, всего лишь для того, чтобы расспросить меня о кольцах Афродиты? — Лео сжал край мраморной каминной доски. — Мадам, я редко чему-либо удивляюсь, но вам удалось меня удивить. Ох уж эти злосчастные кольца! Невероятно!
Разумеется, до него доходили всевозможные смехотворные слухи. Недавно докатились разговоры о том, что опять, спустя двести лет, всплыли таинственные кольца, однако Лео отнесся к этому с недоверием.
Его осведомитель, торговец предметами древности, сообщил, что кольца появились в лавке ростовщика в Лондоне, но затем снова быстро исчезли — вероятно, были проданы какому-то слишком доверчивому коллекционеру.
Лео не верил в подлинность реликтов, не верил дошедшим до него сообщениям, ибо никаких реальных доказательств этому не существовало. Среди тех, кто интересовался стариной, постоянно ходили фантастические слухи и рассказываемые шепотком истории об удивительных происшествиях и находках. Лео тем и занимался всю жизнь, что отделял истинное от ложного, и никогда не полагался на слухи. Этому правилу он следовал не только в своих научных исследованиях, но и в личной жизни.
Согласно легендам, заповедные кольца Афродиты относились к разряду самых загадочных реликтов. Насколько было Лео известно, лишь несколько ученых и коллекционеров слышали о них. Об этой легенде арканов никогда в гостиных не говорили, интереса к ней никто не проявлял.
Но сегодня он встретился с женщиной, которая не только была осведомлена о легенде, но и хотела знать о кольцах как можно больше. Именно этим объясняла свой поздний визит леди, которую он видел впервые, и в это Лео никак не мог поверить.
Да и вообще в этой встрече все развивалось по какому-то неожиданному сценарию. Начать с того, что Лео не мог отвести глаз от Беатрис, и это его раздражало. Чтобы не создалось впечатление, будто он слишком настойчиво смотрит на гостью, Лео стал наблюдать за ней искоса. Но ведь это смешно. Не было никакого логического объяснения тому, что он словно подпал под какие-то чары. Словно эта женщина решила незаметно попрактиковаться в месмеризме.
Беатрис сидела в одном из кресел, стоявших перед камином. Трудно было поверить, что она только что завершила долгое и утомительное путешествие. Ее окружала какая-то аура женственности и жизненной силы.
Лео не был знатоком моды, но усомниться в элегантности ее одежды было невозможно. Ее каштановые с золотым отливом волосы были собраны в аккуратный узел, который подчеркивал красивую форму головы и шеи. На висках как бы нечаянно выбивалось из прически несколько небольших локонов.
Лиф платья скрывал, а точнее подчеркивал, округлости небольших, тугих грудей и стройную, гибкую фигуру. Платье с длинными рукавами из тонкой шерсти цвета меди заканчивалось расклешенной юбкой, которая живописными складками обвивалась вокруг ног, открывая лишь обтянутые чулками щиколотки. Платье сидело на Беатрис идеально — очевидно, шила его весьма умелая модистка. Очень дорогая модистка.
Платье представляло собой еще одну загадку, которой он не мог найти объяснения. Не было никаких других доказательств, свидетельствующих о наличии у Беатрис больших денег. Она появилась отнюдь не в собственной карете и не с прислугой в ливрее. Кучера наняла лишь накануне. На ней не было никаких украшений. Ее горничная разговаривала так, словно недавно пришла с панели.
Правда, он все-таки получил ответ на один вопрос, который интересовал его больше всего. Беатрис каким-то образом дала ему понять, что она вдова. Если бы он должен был угадывать, он сказал бы, что ее муж оставил ей крохотное наследство и уж никак не состояние.
Но как объяснить ее платье?
Беатрис была… Лео запнулся, подыскивая нужное слово. Явилось слово интересная. Оно подходило, однако не исчерпывало всего, с сожалением признал он. Она была не Просто интересная. Несомненно, что она была совершенно не такая, как все другие женщины, которых он знал.
Было бы преувеличением говорить о ней как о красавице. Однако тонкие, правильные черты ее лица были одухотворены умом и живостью восприятия. Он убедился, что сразу же правильно оценил ее возраст: ей было где-то около тридцати. Правда, в этой оценке играла роль и та уверенность, с какой она держалась.
Вероятно, она не была центром внимания на балах в Лондоне, подумал Лео. Однако он, без сомнения, заметил бы ее, окажись где-то поблизости. Ее невозможно не заметить.
Беатрис пробудила в нем какое-то непонятное беспокойство. В ее присутствии все чувства словно проснулись.
У него было такое ощущение, что Беатрис сумела заглянуть за фасад того образа, в котором он стремился предстать перед миром, — человека хладнокровного и загадочного. Так лишь кажется, сказал он себе. Тем не менее это вызвало в нем некоторое замешательство.
Еще одну загадку представляли ее глаза. В них необычно сочетались зеленый и золотистый оттенки, но даже не это привлекало его внимание. Ее ясный, умный, обезоруживающе открытый взгляд интриговал и в то же время заставлял Лео проявлять осторожность.
Он понял, что Беатрис так же внимательно — и так же неназойливо — изучает его. Осознав это, он с трудом сдержал порыв подняться со своего кресла перед камином. Нат, он не поддастся этому необъяснимому желанию походить по комнате, как делал Эльф, когда ему хотелось отправиться на охоту.
— Я убеждена, что вы единственный человек в Англии, кто способен мне помочь, сэр, — заявила Беатрис. — Никто другой не обладает столь обширными знаниями в области древних легенд. Если кто-то и мог бы снабдить меня фактами, касающимися колец Афродиты, то только вы.
— Значит, вы проделали весь этот путь, чтобы взять у, меня интервью. — Лео покачал головой. — Право, не знаю, ; чувствовать себя польщенным или же ужаснуться. Не было никакой необходимости мучить себя столь трудным путешествием, мадам. Вы просто могли мне написать.
— Дело не терпит отлагательств, милорд. И если быть абсолютно честной, зная вашу репутацию, я боялась, что вы не сочтете возможным… ну, так скажем… ответить вовремя.
Лео слегка улыбнулся.
— Другими словами, вы слышали, что я склонен игнорировать вопросы, которые не слишком меня интересуют.
— Которые, на ваш взгляд, не имеют отношения к науке и задаются из праздного любопытства. Лео пожал плечами.
— Я этого не отрицаю. Я постоянно получаю письма от людей, которые, по всей видимости, тратят уйму времени на чтение романов.
— Вы неодобрительно относитесь к романам, милорд? — безразличным тоном спросила Беатрис.
— Не ко всем, а лишь к романам ужасов. Вы понимаете, что я имею в виду. Романы, где описываются всякие сверхъестественные ужасы.
— Ну да, романы ужасов.
— Все эти привидения… колдуны, мерцающие огоньки вдали — это сущий вздор. А сейчас авторы еще добавляют любовную линию в повествование.
— Стало быть, вы знакомы с подобными романами, сэр?
— Я прочитал один, — признался Лео. — Я не считаю возможным составить собственное мнение, хотя бы чуть-чуть не исследовав явление.
— Какой роман ужасов вы читали?
— Один из романов миссис Йорк. Мне сказали, что она относится к числу наиболее популярных авторов. — На лице его появилась гримаса. — Пожалуй, надо сказать — писательниц, поскольку большинство романов ужасов написали женщины.
— В самом деле, — на лице Беатрис промелькнула загадочная улыбка. — Многие отмечают, что женщины-писательницы лучше изображают вымышленные пейзажи и сцены, которые порождают смутные чувства.
— Я бы определенно не стал возражать против этого.
— Вы не одобряете тех женщин, которые пишут, милорд?
— Вовсе нет. — Лео вздрогнул, услышав вопрос. — Я читал много книг, написанных дамами. Мне не доставляют удовольствия лишь романы ужасов.
— И романы миссис Йорк в частности.
— Совершенно верно. У этой женщины удивительно богатое воображение. Стоит только вспомнить эти хождения по переходам разрушившихся замков, встречи с привидениями и скелетами и тому подобное. Переизбыток всего. — Он покачал головой. — Я не в силах поверить тому, чтобы ее героиня вышла замуж за владельца замка, в котором обитает нечистая сила.
— Подобный герой — это своего рода торговая марка миссис Йорк, — ровным голосом сказала Беатрис. — Это как раз и отличает ее книги от других, — Простите, не понял?
— В большинстве романов ужасов таинственный хозяин замка, облюбованного всякой нечистью, относится к разряду негодяев, — терпеливо пояснила Беатрис. — В книгах же миссис Йорк он обычно оказывается героем.
Лео невольно уставился на нее:
— Герой романа, который я читал, жил в склепе под землей.
— «Проклятие».
— Прошу прощения?
Беатрис тихонько кашлянула.
— Я сказала, что название этого романа — «Проклятие». В конце его герой переезжает в залитые солнцем комнаты большого дома. Проклятие было снято, как вы видите.
— Вы читали этот роман?
— Конечно. — Беатрис сдержанно улыбнулась. — Многие в Лондоне читают книги миссис Йорк. На мой взгляд, джентльмен, который сделал карьеру, изучая подлинные легенды древности, не должен иметь ничего против чтения романа, который берет за основу древнюю легенду.
— Черт возьми, миссис Йорк сама придумала легенду, о которой идет речь в романе.
— Да, конечно, сэр, ведь это роман, а не научная статья для Общества любителей древностей.
— Если я изучаю легенды арканов, миссис Пул, это не означает, что мне будут по душе всякие диковинные сказки о сверхъестественном.
Беатрис бросила взгляд на Эльфа, который расположился перед камином.
— Возможно, ваша нетерпимость к романам ужасов происходит оттого, что вы сами являетесь объектом довольно-таки мрачных легенд, милорд.
Лео вслед за ней посмотрел на Эльфа.
— В чем-то вы правы, миссис Пул. Человек, оказавшийся в центре таинственно-мистических легенд, невольно вырабатывает к ним отрицательное отношение.
Беатрис снова повернулась к Лео и чуть наклонилась вперед.
— Сэр, хотела бы вас уверить, что мой интерес к кольцам Афродиты не имеет ни малейшего оттенка фривольности.
— В самом деле? — Его поразило, что пламя камина изменило цвет ее волос, превратив их в темно-каштановые с золотистым отливом. Ему вдруг представилось, как они рассыпаются по плечам. Усилием воли он стряхнул с себя это наваждение. — Могу ли я спросить вас, откуда вы узнали о кольцах и почему преисполнены решимости их отыскать?
— Я занимаюсь расследованием некоего частного дела, которое, как выяснилось, имеет отношение к легенде.
— Несколько туманно, миссис Пул.
— Я сомневаюсь, что вы пожелаете выслушать все подробности.
— Вы ошибаетесь. Я непременно хочу услышать подробности, прежде чем решу, сколько времени потратить на этот предмет.
— Проорите меня, милорд, но это заявление можно ошибочно рассматривать как замаскированную форму шантажа.
Он сделал вид, что обдумывает сказанное.
— Допускаю, что мое требование услышать подробную историю можно рассматривать таким образом.
— Означает ли это, что вы не поможете мне, если я не раскрою некоторые детали, которые касаются только моей семьи? — Беатрис подняла брови. — Я не могу поверить, «ЧТО вы настолько неделикатны, сэр.
— Поверьте этому. И должен вам заметить, мне это нужно не для того, чтобы удовлетворить праздное любопытство.
Беатрис поднялась и подошла к ближайшему окну. Она сцепила за спиной руки, демонстрируя, что задумчиво рассматривает ночной пейзаж. Но Лео знал, что она рассматривает в окне его отражение. Он почти физически ощущал, как она продумывает свои дальнейшие действия, и с интересом ждал, что она предпримет дальше.
— Меня предупредили, что вы трудны в общении, — бесстрастным тоном проговорила Беатрис.
— Тем не менее предупреждение не охладило вашего энтузиазма, и вы отправились в это путешествие.
— Не охладило. — Она продолжала рассматривать в темном стекле его отражение. — Меня не так-то легко отговорить и обескуражить.
— А меня не так-то легко уговорить и обмануть.
— Очень хорошо. Поскольку вы настаиваете, я буду говорить прямо. Я полагаю, что моего дядю могли убить из-за колец Афродиты.
Лео не знал, что именно он ожидал услышать, но, ао всяком случае, не это. У него пробежал холодок по спине. Он постарался взять себя в руки.
— Если вы сочинили историю с убийством для того, чтобы уговорить меня помочь вам с поисками колец, должен предупредить вас, что я обращаюсь весьма невежливо с теми, кто пытается меня обмануть.
— Вы просили меня рассказать правду, сэр. Я пытаюсь это сделать.
Лео не отводил от нее взгляда.
— Вероятно, вам лучше рассказать всю историю.
— Да. — Беатрис отвернулась от окна и зашагала по комнате. — Три недели тому назад дядя Регги внезапно заболел и умер при несколько неприятных обстоятельствах.
— Смерть всегда неприятна. — Лео наклонил голову. — Мои соболезнования, миссис Пул.
— Благодарю вас.
— Кто он, дядя Регги?
— Лорд Глассонби. — Она помолчала в задумчивости. — Он был дальним родственником с отцовской стороны. Другие члены семьи смотрели на него как на чудака, но я его любила. Он был добр, энергичен, а после того как неожиданно получил небольшое наследство в прошлом году, стал весьма щедр.
— Понятно. Почему вы говорите, что смерть его произошла при неприятных обстоятельствах?
Беатрис снова зашагала, сцепив руки за спиной.
— Дядя Регги умер не дома.
Поистине с каждой минутой становилось все интереснее.
— А где же?
Беатрис тихонько откашлялась.
— В заведении, которое, как я понимаю, посещают джентльмены с несколько необычным вкусом.
— Вам лучше назвать его, миссис Пул. Я определенно не могу позволить вам отделаться этим весьма туманным объяснением.
Беатрис вздохнула:
— Дядя Регги умер в публичном доме. Лео был поражен румянцем, который выступил на щеках Беатрис. Скорее всего она все-таки не была дамой света.
— В публичном доме?
— Да.
— Каком?
Она на секунду остановилась, чтобы бросить на него взгляд.
— Прошу прощения?
— В котором? В Лондоне их довольно много.
— О! — Беатрис стала сосредоточенно рассматривать узор на ковре у ее ног. — По-моему, это заведение известно под названием… — Она сделала паузу, затем тихонько кашлянула и закончила:
—» Дом хлыста «.
— Слышал о таком.
Беатрис вскинула голову и бросила на него уничтожающий взгляд.
— На вашем месте я бы не хвасталась этим, сэр. Это не делает вам чести.
— Уверяю вас, я никогда не был клиентом» Дома хлыста «. У меня несколько другие вкусы.
— Понятно, — пробормотала Беатрис.
— Насколько я понимаю, это публичный дом, обслуживающий мужчин, сексуальный аппетит которых подогревается различными формами принуждения.
— Милорд, прошу вас, — сдавленным голосом проговорила Беатрис. — Думаю, нет никакой необходимости вдаваться в детали.
Лео улыбнулся про себя.
— Продолжайте ваш рассказ, миссис Пул.
