Текст книги "Другой взгляд"
Автор книги: Аманда Квик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Глава 41
На следующее утро все собрались в библиотеке городского дома Гейбриела, чтобы обсудить события последних нескольких дней.
Страсть к охоте, обуревавшая Гейбриелом, прошла. Он теперь мучился от новых синяков. Но спать ему не давала мысль о том, что он подпустил Стилуэлла слишком близко к Венеции. Он пил уже третью чашку крепкого кофе.
– Помимо формулы алхимика, мы с Венецией нашли тетрадь Стилуэлла, в которой он описывал свои эксперименты, – сказал Гейбриел. – Он был натуралистом. Кроме того, он обладал некими сверхъестественными способностями, которые очень похожи на мои.
Венеция раздраженно нахмурилась.
– Схожесть сверхъестественных способностей еще ни о чем не говорит. Вы с ним разные, как день и ночь.
Марджори одобрительно улыбнулась Венеции.
– Верно, моя дорогая.
– Какое отношение мистер Стилуэлл имел к тайному обществу? – спросил Эдвард. – Как он узнал о формуле?
– Думаю, я могу ответить на этот вопрос, молодой человек, – сказал Монтроуз. – Когда я услышал фамилию Стилуэлл, многое встало на свои места. Не так ли, Ипполит?
Ипполит мрачно кивнул.
– Джон Стилуэлл – сын Огдена Стилуэлла. Огден входил в Совет общества в течение многих лет, потом отошел от дел по никому не известным причинам. Он обладал некими сверхъестественными способностями, которые унаследовал его сын. Кроме того, он был одержим идеей разгадать все тайные коды основателя общества.
– Что с ним случилось? – спросила Амелия.
Ипполит вздохнул.
– К сожалению, Огден Стилуэлл был самым эксцентричным членом нашего общества. К концу жизни он стал очень скрытным и был подвержен параноидальным страхам. Он перестал общаться с кем бы то ни было. Позже мы узнали о его смерти и сделали соответствующую пометку в архиве.
– А что вы можете сказать о его сыне? – спросила Беатрис.
– Вот это уже сложнее, – сказал Монтроуз. – В архивных записях говорится о том, что у Огдена Стилуэлла был сын Джон, который умер год назад от воспаления легких.
– Незадолго до того, как он выследил нас с Калебом в лаборатории алхимика и украл формулу, – сказал Гейбриел. – Он отлично умел заметать следы. В конце концов, мы с Калебом искали человека, который был бы жив и имел бы отношение к тайному обществу.
– Затем Стилуэлл все-таки наследил, когда убил лорда Акленда и стал называться его именем, – продолжил Монтроуз.
– Зачем ему это понадобилось? – спросила Амелия, Ипполит взглянул на нее.
– Во-первых, потому что ему нужно было скрывать свою личность. Так он превратился в дряхлого старика. Но есть еще одна причина.
– Она стара как мир, – сердито заметил Марджори. – Деньги. Когда Стилуэлл стал лордом Аклендом, он получил доступ к его состоянию.
– Ему нужны были деньги на эксперименты, – сказал Гейбриел. – Но ему также доставляло удовольствие вращаться в обществе, чтобы никто ни о чем не догадывался. Он мнил себя волком в овечьей шкуре. Охотником, незаметно подбирающимся к своей жертве.
– Какие отношения его связывали с Розалиндой Флеминг? – поинтересовалась Беатрис.
Гейбриел боялся этого вопроса. Сделав еще глоток кофе, он отставил чашку. Стараясь не смотреть на Венецию, он ответил:
– Стилуэлл считал себя человеком более совершенным, чем все остальные. Он считал своим долгом произвести на свет наследника и передать ему свои сверхъестественные способности. Для этого он искал подходящую партнершу.
– Надо же, – задумался Ипполит. – Полагаю, это вполне естественно.
Гейбриел бросил на него укоризненный взгляд. Ипполит моргнул и покраснел.
– Он, конечно, был сумасшедшим, – быстро сказал Ипполит.
Гейбриел вздохнул и откинулся на спинку стула.
– Стилуэлл искал себе партнершу среди сотен Лондонских женщин, которые утверждали, что обладают сверхъестественными способностями. В конце концов он встретил Розалинду Флеминг. Тогда ее звали Шарлотта Блисс.
Зрачки Эдварда расширились.
– А миссис Флеминг тоже обладает каким-то даром?
– Точно мы сказать не можем, – ответил Гейбриел. – Да и Стилуэлл не мог. Правда, он писал, что она талантливая гипнотизерша.
– Но Стилуэлл пришел к выводу, что она обладает какими-то зачаточными сверхъестественными способностями, с помощью которых усиливает гипноз, – добавил Ипполит. – Но он считал, что она все-таки довольно слаба.
– Как бы там ни было, – продолжил Гейбриел, – ей удалось убедить Стилуэлла в своих способностях. На время по крайней мере. Она произвела на него впечатление своим мнимым даром чтения чужих мыслей. Тогда он решил, что она идеально ему подходит. Со своей стороны, миссис Флеминг была рада получить такого богатого любовника, хоть она и вынуждена была делать вид, что это дряхлый, слабоумный старик.
– К большому несчастью миссис Флеминг, – сказал Ипполит, – Стилуэлл начал подозревать, что она вовсе не гак талантлива, как говорит. Он окончательно в ней разочаровался и тогда же разгадал формулу.
– В самом конце говорилось, что эликсир алхимика – это яд, который сведет человека с ума, если одновременно с ним не принимать противоядие, – сказал Гейбриел.
– Также там говорилось, что рецепт противоядия начертан на крышке сундука, – сказал Ипполит. – Поэтому Стилуэлл послал двоих людей в Аркейн-Хаус, чтобы украсть его.
Монтроуз мрачно кивнул.
– Стилуэлл знал, где находится Аркейн-Хаус и в каком крыле расположен музей, потому что его отец обладал этими знаниями и передал их своему сыну.
– Я сумел предотвратить кражу сундука, – сказал Гейбриел, – но уже тогда понял, что преступник настроен решительно и его нужно остановить. Я переставил сундук в большой склеп в Аркейн-Хаусе, а потом пустил слух, что во время пожара я погиб, а сундук был уничтожен. Я надеялся, что преступник расслабится, но он продолжал прятаться.
Ипполит повертел в руках чашку.
– Стилуэлл писал в своем дневнике, что хотя он и отнесся к известию о смерти Гейбриела подозрительно, потому как сам пустил ложный слух о своей смерти, но все-таки поверил, что никогда уже не найдет рецепт противоядия.
Венеция поморщилась.
– А потом в Лондоне появилась миссис Джонс, вдова и фотограф. Стилуэлл сразу начал подозревать меня. Он знал, что меня зовут миссис Джонс, и знал, что не так давно фотограф сделал полную коллекцию снимков экспонатов Аркейн-Хауса. Кроме того, в газетах было официально объявлено о смерти Гейбриела, а я выступала в роли вдовы.
– Цепочка совпадений пробудила в нем охотничий инстинкт, – сказал Гейбриел. – Как и во мне. Стилуэлл решил: раз Венеция фотографировала коллекцию, у нее могла сохраниться фотография сундука, с помощью которой он мог бы расшифровать рецепт противоядия. Но он прекрасно понимал, что тайное общество никогда бы не позволило фотографу сохранить копии такого рода фотографий, не говоря уже о негативах. И все-таки он решил проследить за Венецией.
– Поэтому он нанял Гарольда Бертона, чтобы выяснить ситуацию, – добавила Венеция.
Беатрис нахмурилась.
– Откуда он узнал, что тайное общество наняло фотографа?
– Не забывай, что Стилуэлл знал месторасположение Аркейн-Хауса, – сказал Гейбриел. – Двое мужчин, которых он нанял выкрасть сундук, в течение нескольких дней наблюдали за аббатством с одного из холмов. В подзорную трубу они увидели, как Венеция делала снимки некоторых экспонатов на террасе.
– Я предпочитаю работать при дневном освещении, – с грустью сказала Венеция.
– В любом случае, – подытожил Гейбриел, – тот вор, которому в ту ночь удалось сбежать, рассказал Стилуэллу о том, что в доме находился фотограф.
Ипполит покачал головой.
– Джон Стилуэлл считал себя современным ученым. Он был почитателем теории мистера Дарвина, которая, по его мнению, лишний раз доказывала его превосходство над остальными. К сожалению, он ошибался.
– Ну конечно, – с радостью сказал Эдвард. – Посмотрите, как сложилась его жизнь. Могущественного мистера Стилуэлла сгубила презренная змея.
Все разом посмотрели на него. Гейбриел рассмеялся.
– Хорошо сказано, Эдвард. Очень хорошо.
– Неплохой пример тонкого природного баланса, – насмешливо заметила Беатрис. – Похоже, что эволюция – более сложный процесс, чем представлял себе Стилуэлл.
На лице Эдварда появилось задумчивое выражение.
– А что будет с рыбами и насекомыми, которых Стилуэлл хранил у себя в лаборатории?
Гейбриел поморщился.
– У меня создалось впечатление, что в аквариуме рыб почти не осталось.
Венецию передернуло.
– Слава Богу, сэр. У мистера Стилуэлла обитали весьма опасные существа.
– Что касается змей и насекомых, – сказал Ипполит, – то я связался с одним своим знакомым натуралистом. Он позаботится об этих существах. Думаю, они войдут в состав его коллекции.
– Получается, что с этим делом покончено, не так ли? – радостно осведомилась Марджори. – Преступник мертв. Формула найдена. Единственная проблема – миссис Розалинда Флеминг.
– Если взглянуть на ситуацию повнимательнее, – вмешалась Венеция, – то оказывается, что она была одной из многочисленных жертв Стилуэлла. Но я до сих пор не понимаю, почему она меня так невзлюбила?
– Я знаю ответ на этот вопрос, – сказал Гейбриел, положив руки на стол. – Об этом говорится в дневнике Стилуэлла.
– И? – поинтересовалась Венеция.
– Кажется, я уже говорил о том, что Стилуэлл начал сомневаться в сверхъестественных способностях миссис Флеминг. – Чем больше узнавал о Венеции Джонс, тем сильнее уверялся в наличии у нее сильных способностей.
– Он писал обо мне? – Венеция была потрясена.
Эдвард нахмурился.
– Мистер Стилуэлл хотел жениться на Венеции, а не на миссис Флеминг?
– Он постепенно начал претворять этот план в жизнь, когда я неожиданно воскрес из мертвых и вернулся в объятия моей прелестной женушки, – сказал Гейбриел.
– Все ясно, – тихо сказала Венеция. – Розалинда Флеминг ненавидела меня, потому что боялась лишиться расположения Стилуэлла. Она знала, что он собирается уйти от нее ко мне. Она ревновала.
Беатрис кивнула.
– Я же вам говорила: женщина в ее положении всегда понимает, что ее судьба висит на волоске.
– Но с чего Джон Стилуэлл взял, что я обладаю какими-то сверхъестественными способностями? – спросила Венеция.
Гейбриел внимательно посмотрел на отца.
– Ответьте вы на этот вопрос, сэр.
– Конечно, – с энтузиазмом согласился Ипполит. – Стилуэлл решил, что раз Гейб женился на вас, то вы обладаете этими самыми способностями.
Венеция была потрясена.
– Не понимаю, откуда такие выводы?
– Потому что все в Совете, включая Огдена Стилуэлла, знают о существующей в обществе традиции, – сказал Ипполит. – Наследник магистерского трона должен жениться на женщине, обладающей неким сверхъестественным даром. – Он ласково улыбнулся Марджори. – Возьмите, например, мою дорогую женушку. С ней лучше никогда не играть в карты. Она видит ваш расклад так, словно он написан на рубашке.
Марджори улыбнулась.
– В молодости этот талант очень мне помогал. Так я смогла обратить на себя внимание Ипполита.
Магистр ласково улыбнулся.
– Я проиграл целое состояние, а потом понял, что мне в тебе так понравилось.
– Что? – потрясенно переспросила Венеция. – Мистер Джонс, вы хотите сказать, что выбрали меня в качестве невесты своему сыну только потому, что я умею видеть человеческие ауры?
– Я точно не знал, в чем заключаются ваши способности, – сказал он. – Но я сразу понял, что в вас есть нечто такое, что могло бы очень подойти Гейбриелу.
– Ясно, – мрачно сказала Венеция.
Ипполит понял, что сказал что-то не то. Он беспомощно посмотрел на Марджори в поисках поддержки. Марджори решительно взглянула на Венецию.
– Вы неправильно поняли моего мужа, – спокойно заметила она. – Ипполит желает своему сыну только счастья. В течение многих лет сверхъестественные способности мучили Гейба. Он становился отстраненным и одиноким, все больше времени проводя за книгами. Мы уже начали бояться, что он не найдет себе подходящую женщину и не узнает, что такое настоящая любовь.
– Гейб никак не мог подыскать себе невесту, – признался Ипполит, – поэтому я решил взять дело в свои руки.
Все замолчали.
– Мне кажется, Гейбу с Венецией надо обсудить это с глазу на глаз, – сказала Марджори, поднимаясь со стула.
Она вышла из комнаты с видом королевы, мягко шелестя юбками. Все остальные последовали ее примеру.
Гейбриел отметил, что уход выглядел слишком поспешным. Удивительно, как они все не столкнулись в дверях?
Глава 42
Гейбриел взглянул на Венецию.
– Ты выйдешь за меня? – спросил он.
Венеция потеряла дар речи. Она приготовилась выслушать целую лекцию о его прегрешениях, но этот простой вопрос перевернул все вверх дном.
– Прежде чем дать ответ, выслушай меня, – попросил он. – Я признаю, что наша встреча в Аркейн-Хаусе была подстроена моим отцом. Но в свою защиту я могу сказать, что ничего об этом не знал. Я ни о чем не догадывался до тех самых пор, пока не стал подмечать в тебе некие сверхъестественные способности. Мой отец, конечно, почувствовал это сразу, как только увидел тебя и купил несколько фотографий.
– Откуда ты знаешь, что он сразу все понял? – поинтересовалась Венеция.
Гейбриел улыбнулся.
– У него талант распознавать в других сверхъестественные способности.
– Ясно.
– Он большой почитатель теории мистера Дарвина, а в тайном обществе действительно существует традиция, что наследник магистерского трона должен найти себе жену, которая обладает сверхъестественными способностями. Я, правда, сразу дал понять, что не собираюсь ограничивать себя требованиями обычая.
– Неужели?
– Да. И родители поддержали меня. А потом отец нашел тебя. И ты подарила мне ночь страсти, которую я буду помнить всю жизнь.
Венеция опустила глаза на сложенные на коленях руки.
– Я не должна была так поступать. Но я была твердо уверена в том, что ты тот самый мужчина, а Аркейн-Хаус – то самое место.
– Знаю. Про необитаемый остров ты уже рассказывала.
Венеция почувствовала, что краснеет.
– Не смущайте меня, сэр.
– Знаешь, Венеция, я хоть и был удивлен, когда узнал о планах отца, но сейчас я понимаю, что он был прав.
– Что? – Она вскочила со стула. – Ты хочешь жениться на мне из-за моих сверхъестественных способностей? Ты считаешь нас парой овец, которых надо скрестить, чтобы их необычная шерсть передалась потомству?
– Нет. – Он тоже встал на ноги. – Я не так выразился. Позволь мне все объяснить.
– Что тут объяснять?
– Я собираюсь жениться на тебе не потому, что ты умеешь видеть человеческие ауры. Черт, разве это повод связывать свою жизнь с человеком?
– Недостаточный, – отозвалась Венеция.
– Твоя способность видеть ауры – это то же самое, что видеть цвет волос. Это еще не повод жениться.
– Тогда почему? Почему ты хочешь жениться на мне?
– На это есть много причин.
– Назови хотя бы одну.
– Ну, очень важное значение имеет тот факт, что в глазах общества мы уже женаты.
Венеция была потрясена.
– То есть нам обоим будет удобно, если мы превратим вымысел в правду?
– Я же сказал, что причин много. Кроме того, мы находим друг друга привлекательными.
– Привлекательными?
– Ваши слова, миссис Джонс. Вы же сами решили соблазнить меня, потому что находили меня привлекательным. Ваше отношение изменилось?
– Нет, – призналась она.
Обойдя вокруг стола, он обнял ее за плечи.
– Я нахожу тебя столь же привлекательной. Думаю, ты догадываешься.
– Гейбриел…
– Морально и физически, а также метафизически, – заверил ее Гейбриел.
– Молчи лучше. – Она прижала палец к его губам. – Я верю, когда ты говоришь, что хочешь жениться не ради того, чтобы доставить удовольствие отцу. И не для того, чтобы соблюсти традицию.
Он медленно улыбнулся.
– Это уже шаг вперед.
Она покачала головой.
– У меня такое подозрение, что ты хочешь жениться, потому что чувствуешь себя ответственным за случившееся.
Он перестал улыбаться.
– О чем ты говоришь?
– Дело в том, что я была девственницей. Кроме того, ты чувствуешь себя виноватым, что моя семья подверглась опасности из-за всей этой истории с формулой. Ты благородный человек, Гейбриел. Настоящий аристократ. Понятно, ты чувствуешь ответственность за все, что произошло.
К ее удивлению, Гейбриел улыбнулся таинственной улыбкой.
– Все было с точностью до наоборот, – сказал он.
– Прошу прощения?
– Я позволил себя соблазнить, потому что с самого начала понял: ты моя женщина. Я влюбился в тебя в тот самый момент, когда ты вошла в Аркейн-Хаус с фотоаппаратом в руках.
У Венеции перехватило дыхание.
– Правда?
– Когда ты попыталась меня соблазнить, я почувствовал, что нравлюсь тебе, но понял, что ты не планируешь долгих отношений. Я хотел протянуть время и позволил соблазнить себя. Надеялся, что ты постепенно тоже влюбишься в меня.
– О Гейбриел!
– У меня был план. Целый план охоты, если хочешь. Потом явились два мерзавца, и все пошло наперекосяк. Но теперь все пришло в норму. Я повторяю свой вопрос: ты выйдешь за меня замуж?
– Но ты ведь понимаешь, что в комплекте со мной идут Амелия, Эдвард и Беатрис? – прямо спросила Венеция.
– Конечно. Они часть семьи. И мне кажется, что я им нравлюсь, не так ли?
Она улыбнулась.
– Да, они к тебе привязались.
Он взял ее руку и поцеловал ладонь.
– А ты, любимая? Ты привязалась ко мне?
Венеция ощутила удивительную легкость во всем теле. Странно, что она вдруг не взлетела в воздух.
– Я люблю тебя всем сердцем, – прошептала она.
Как только Гейбриел сжал ее в объятиях, дверь в библиотеку открылась. Венеция повернула голову и увидела в дверях Беатрис, Амелию, Эдварда, Марджори, Ипполита и мистера Монтроуза.
– Простите за беспокойство, – сказал Ипполит. – Мы просто хотели узнать, как у вас дела?
Гейбриел посмотрел на их лица, в которых читалось ожидание.
– Я рад сообщить вам, что очень скоро перееду с чердака.
Глава 43
На следующее утро, когда появился Гейбриел, Венеция расставляла реквизиты для сеанса фотографии в солнечной студии своей галереи.
– Похоже, Розалинда Флеминг, назвавшись другим именем, купила билет на пароход в Америку и отплыла сегодня утром.
– Ничего себе! – Венеция выпрямилась и отряхнула руки. – Ты уверен?
– Я говорил с человеком, который продал ей билет. Он описал мне ее внешность. Я также поговорил со служащими доков. Они помогали женщине, подходящей под описание миссис Флеминг, переносить на борт огромное количество багажа. Мой отец ездил к ней сегодня. В доме никого нет. Слуги сказали, что их хозяйка уехала в Америку, но они не знают, когда она вернется.
Венеция задумалась.
– Бегство в Америку было для нее лучшим выходом. Со смертью Стилуэлла она лишилась очень многого. Она больше не будет получать от него денег и дорогих подарков, а также не сможет появляться в обществе. Ей остается только снова изменить имя, заняться гипнозом и шантажом.
– Если, конечно, в Америке она сумеет вернуться к прежним занятиям, – заметил Гейбриел.
– Безусловно. Что-то подсказывает мне, что Розалинда Флеминг прекрасно сумеет позаботиться о себе.
Глава 44
На следующий день Венеция по привычке шла в галерею мимо кладбища. Она несла зонтик от солнца и рабочий блокнот.
Несколько часов назад пришла записка от Мод:
«Очень важный клиент просил назначить встречу на четыре часа дня сегодня в галерее. Он заказал серию портретов своих дочерей и хотел бы обсудить общую тему. Его интересуют «Выдающиеся женщины истории».
Сообщите, пожалуйста, если время вам не подходит».
Венецию время как раз устраивало. Мод всегда умела распознавать очень важных клиентов.
Увидев, что на окнах галереи Джонс опущены шторы, Венеция удивленно остановилась. На стеклянной двери висела табличка «Закрыто».
Еще не было даже четырех часов. Мод, видимо, вышла перекусить перед приходом нового клиента.
Венеция выбрала ключ из ключницы.
Она еще больше смутилась, когда открыла дверь и вошла внутрь. Ничего странного в царившей здесь тишине не было, но по какой-то непонятной причине Венеция волновалась.
– Мод, ты здесь?
Из задней комнаты донесся какой-то шорох. Почувствовав облегчение, Венеция обошла вокруг прилавка.
– Мод, это ты?
Она ухватилась за занавеску, отделявшую прихожую от остальной части галереи, и отдернула ее.
Мод лежала на полу в углу. Она была связана, во рту был кляп. Она смотрела на Венецию расширившимися от ужаса зрачками.
– Господи! – прошептала Венеция. Она бросилась вперед.
Мод замотала головой, бормоча что-то нечленораздельное. Венеция поняла, что она пытается ее предупредить, но было уже слишком поздно.
Венеция заметила какое-то движение справа. Розалинда Флеминг вышла из-за стопки коробок, в которых хранились снимки из серии «Мужчины шекспировской эпохи».
Она с ног до головы была в трауре, что позволяло ей прекрасно маскироваться. Розалинда откинула черную вуаль на шляпу.
В руке она сжимала пистолет.
– Мы с вами две весьма необычные вдовы, – сказала Венеция.
– Я ждала вас, миссис Джонс, – сказала Розалинда. – Мне не хотелось уезжать из города без своего портрета. Надеюсь, снимок получился удачным?
Некая сверхъестественная сила пошевелила волосы на затылке Венеции. И дело было не только в направленном на нее пистолете. Было что-то странное в глазах Розалинды. Они чересчур сильно блестели.
– Вы же еще вчера отплыли в Нью-Йорк, – заметила Венеция, пытаясь выиграть время.
Розалинда улыбнулась.
– Да, я купила билет, но на другой пароход, который отплывает завтра. Правда, мне довольно легко удалось убедить человека из порта, чтобы он продал мне билет на вчерашний рейс.
– Двое портовых рабочих помогали вам грузить вещи.
– Нет, им просто кажется, что они мне помогали.
– Вы загипнотизировали их и вложили в них ложные воспоминания. Господи, Розалинда, вы сильно продвинулись с тех пор, как были средней руки медиумом.
Розалинда перестала улыбаться.
– Я вам не фокусник-гипнотизер. И никогда им не была. У меня врожденный талант к гипнозу.
– Весьма слабенький, если верить записям Стилуэлла.
– Это ложь! – Пистолет в руках у Розалинды задрожал. – Он собирался жениться на мне, пока не появились вы.
– Неужели?
– Да. Ябыла самой подходящей партией. Он не сомневался в этом до тех пор, пока не появились вы под видом миссис Джонс. Он хотел вас только из-за того, что на вас женился Гейбриел Джонс. Он считал, что Джонс мог взять в жены только женщину с выраженным сверхъестественным даром.
– Я думала, вам нравится быть вдовой. Помнится, вы расписали мне достоинства этого положения во всех деталях.
– С Джоном Стилуэллом все было бы по-другому.
– Потому что под видом лорда Акленда он мог дать вам надежное положение в обществе и деньги.
– Я заслужила это положение в обществе, – горячо проговорила Розалинда. – Я дочь лорда Бенчера, я должна была унаследовать его титул. Меня должны были воспитывать вместе с его дочерьми. Я должна была учиться в лучших школах, я должна была сделать блестящую партию.
– Но вы внебрачный ребенок, а это меняет дело, не так ли? Поверьте, я прекрасно понимаю ваше состояние. И что вы собираетесь делать теперь, когда ваши мечты стать леди Акленд рассеялись как дым?
– Это вы разрушили мои планы, вы и Гейбриел Джонс. Но я однажды пробралась в высший свет и сделаю это снова. На сей раз я попытаю счастья в Америке, где буду выдавать себя за вдову богатого английского лорда. Говорят, в Америке титулы открывают любые двери.
– Будьте благоразумны. Если вы уйдете сейчас, то вас никто не поймает. Но если вы убьете меня, то Гейбриел найдет вас, поверьте. Гейбриел прекрасный охотник. Вы же знаете, кто из них двоих остался в живых.
– Да, знаю. – Лицо Розалинды исказилось мукой, но блеск в глазах усилился. – Джон подозревал, что у них с Гейбриелом Джонсом похожие сверхъестественные способности. Уверяю вас, я не собираюсь всю жизнь провести в страхе, что меня кто-то ищет. Поэтому я все сделаю так, что ваша смерть и смерть вашей служащей будет выглядеть как очередной несчастный случай в галерее фотографии. Они ведь все похожи.
Мод отчаянно всхлипнула.
Розалинда не обратила на нее внимания.
– Идите в фотолабораторию, миссис Джонс.
– Зачем?
– Там вы найдете склянку с эфиром, – улыбнулась Розалинда. – Все знают, как он опасен. В фотолабораториях постоянно происходят взрывы.
– Я не пользуюсь эфиром. Он был нужен при работе с коллодиевыми пластинами, но сейчас распространение получили сухие пластины, и он не нужен.
– Никто не узнает, что именно спровоцировало взрыв, – нетерпеливо сказала Розалинда.
– Эфир – крайне взрывоопасное вещество. Вы погибнете сами и убьете Мод, если попытаетесь зажечь его, – предупредила Венеция.
Розалинда улыбнулась дьявольской улыбкой.
– Я прекрасно знаю, что это крайне рискованное дело. Поэтому вы сделаете это вместо меня, миссис Джонс.
– Я не стану делать того, из-за чего погибну сама и убью Мод. Нет, миссис Флеминг, вы сделаете это сами.
– Ничего подобного. Я заставлю вас сделать все, что пожелаю. Более того, вы сделаете это добровольно.
– Гипноз плохо действует на людей, которые не хотят испытать его на себе. А я как раз не хочу.
– Вы ошибаетесь, миссис Джонс, – мягко сказала Розалинда. – Знаете, я ведь выпила формулу.
У Венеции пересохло во рту.
– О чем вы?
– Об эликсире алхимика, разумеется. Джон приготовил немного по рецепту из старой записной книжки. Он не знал, что мне известно о нем. Я узнала, что он хранит склянку в шкафу своей лаборатории. Когда я узнала, что он собирается жениться на вас, я пробралась к нему в дом и выпила эликсир, – поморщилась Розалинда. – На вкус он отвратительный, но уже сегодня утром я поняла, что он действует.
– А вам известно, почему Стилуэлл не стал экспериментировать на себе?
Розалинда пожала плечами.
– Думаю, он просто испугался?
– Он не стал пить эликсир, так как узнал, что это яд замедленного действия. И прежде чем выпить его, он хотел изготовить противоядие.
– Вы лжете!
– С какой стати? – осведомилась Венеция.
– Надеетесь убедить меня оставить вас в живых в обмен на противоядие? Очень разумно с вашей стороны, миссис Джонс, но я все-таки не дура.
– Господи, да Стилуэлл все от вас скрывал. Он не доверял вам.
– Это неправда! – закричала Розалинда. – Он доверял мне. Он собирался жениться на мне.
– Стилуэлл никому не доверял. Послушайте меня, Розалинда. Я говорю вам правду. В течение некоторого времени эликсир алхимика будет действовать, но скоро он сведет вас с ума.
– Не верю ни одному слову, – сказала Розалинда. Ее глаза пылали гневом. – Вы пытаетесь манипулировать мной, но у вас ничего не выйдет. Я заставлю вас признать правду.
– Каким образом?
Розалинда улыбнулась.
– Вот так.
Венеция ощутила энергетический удар такой силы, что у нее подкосились ноги. Юбки наэлектризовались и прилипли к телу. Венеция почувствовала боль, которую не испытывала еще никогда. Как будто ток прошел по голым нервам.
«Если так пойдет и дальше, то я сама сойду с ума».
– Теперь вы будете говорить мне только правду, миссис Джонс. Вы расскажете мне все, что я хочу знать.
Венеция подумала, что искать защиты она может только в мире сверхъестественных чувств. Она заставила себя поднять голову и посмотреть на Розалинду Флеминг.
«Сконцентрируйся!»
Мир вокруг нее превратился в негатив. Боль стала совсем другой. Она оставалась по-прежнему сильной, но теперь это была энергия другого рода, которую она могла держать под контролем.
Вокруг Розалинды вспыхнула аура. Она была еще ярче и острее, чем помнила Венеция. По краям она была окрашена в какой-то метафизический оттенок, свидетельствовавший об утрате целостности личности. Яд уже начал действовать на Розалинду.
– Формула алхимика – это яд? – спросила Розалинда.
– Нет, – выдохнула Венеция.
– Отлично, я так и думала. Вот и все, что я хотела знать. А теперь поднимайтесь и ступайте в проявительскую.
Венеция медленно встала на ноги, с трудом удерживая равновесие. Ей всегда было трудно передвигаться в нормальном мире, когда она смотрела на него из другого измерения.
Сохранять концентрацию внимания, одновременно ведя светскую беседу, было практически невозможно. Оставалось лишь надеяться, что неловкость и отрывистые ответы Розалинда спишет на действие гипноза.
Дойдя до двери в проявительскую, Венеция молча отворила ее. Розалинда вошла следом, но предусмотрительно держалась на расстоянии.
– Вы отлично справляетесь, миссис Джонс, – сказала Розалинда. – Осталось чуть-чуть, и все будет кончено. Рядом со склянкой эфира я поставила незажженную свечу. Зажгите огонь и опалите комнату.
Венеция взглянула на бутылку. Она была еще запечатана. Потянувшись за свечой, она уронила ее на иол.
– Поднимите, – скомандовала Розалинда, стоя в дверях. – И побыстрее.
Венеция наклонилась, чтобы поднять свечу, но незаметно толкнула ее, и свеча укатилась под стол с ванночкой. Ей пришлось встать на четвереньки и заглянуть под стол.
– Доставайте свечу, черт бы вас побрал!
Венеция поняла, что Розалинда не видит ничего, кроме ее юбок.
Достав свечу, она с трудом поднялась на ноги. Схватилась за край стола, чтобы удержать равновесие. Стеклянный кувшин, который она использовала для того, чтобы отмерить необходимое количество того или иного вещества, стоял возле ванночки. В полутемном мирке, в котором сейчас пребывала Венеция, он был почти не виден. Она бы не увидела его, если бы не знала наверняка, что он именно там.
Спрятав кувшин в складках платья и сжимая в другой руке свечу, Венеция медленно подошла к рабочему столу.
– Зажигайте свечу, побыстрее, – нетерпеливо сказала Розалинда. – Прежде чем я уйду, свеча должна загореться. Ненавижу ошибки.
Сгусток энергии, сопровождавший эти слова, на миг лишил Венецию самообладания. На мгновение она потеряла концентрацию. Мир принял привычные очертания. Ей стадо больно.
Невероятным усилием воли она вновь вернулась в черно-белый мир. Сердце билось так сильно, что она боялась, как бы Розалинда не услышала его стука.
Венеция поставила стеклянный кувшин на стол возле склянки с эфиром. Со своего наблюдательного пункта Розалинда ничего бы не увидела.
Венеция чиркнула спичкой и зажгла свечу.
– Отлично, миссис Джонс. – Голос Розалинды трепетал от нетерпения. – А теперь послушайте меня очень внимательно. Вы дождетесь, когда входная дверь закроется, а потом откупорите склянку с эфиром. Ясно?
– Да, – ответила Венеция.
– Но вы не должны открывать склянку до тех пор, пока я не выйду на улицу, – подчеркнула Розалинда. – Нам не нужны несчастные случаи, правда?
– Правда.
Венеция взяла кувшин, а потом бросила его на пол. Раздался звон разбитого стекла, вокруг разлетелись тысячи осколков.
Широкие юбки скрывали стекло, но не узнать характерный звук было невозможно.
– Что это? – взвизгнула Розалинда. – Что вы разбили?
– Склянку с эфиром, – спокойно ответила Венеция. – Вы разве не чувствуете запах? Эфир пахнет очень сильно. – Держа в руках свечу, она уверенно взглянула на Розалинду. – Зажигать?
– Нет! – взвизгнула Розалинда и попятилась назад. – Нет, не сейчас. Подожди, пока я уйду.
