355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Аля Морейно » Встретимся в следующей жизни (СИ) » Текст книги (страница 9)
Встретимся в следующей жизни (СИ)
  • Текст добавлен: 12 июля 2021, 20:02

Текст книги "Встретимся в следующей жизни (СИ)"


Автор книги: Аля Морейно



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16

Кира

Сидела в отделении полиции и нервничала. Меня вызвали на 10 часов, но часы показывали уже начало одиннадцатого, а следователь всё ещё был занят и не принимал меня.

Я не слышала ничего о работе полицейских с тех пор, как Рита наконец уволилась и устроилась психологом в фонд помощи жертвам насилия. Общение с ней и её братом Геной в домашней обстановке создало у меня в подсознании положительный образ полицейского. Но теперь, сидя тут, я уже совсем не была уверена в своих ассоциациях. Мужчины в форме ходили злые, на всех рявкали. Каждый раз от их окриков у меня всё внутри сжималось.

Коридор был мрачным, давящим, вызывал дискомфорт. Хотелось уйти отсюда как можно скорее. Для чего поддерживать в посетителях негативные эмоции, было непонятно. Я бы им, конечно, предложила более спокойный дизайн.

Не понимала, зачем понадобилось меня сюда вызывать? Машину я не водила, ничего не нарушала. Перебирала в памяти полтора года своей короткой жизни, пытаясь понять, чем я могла заинтересовать полицию. Ничего на ум не приходило.

Может, что-то из прошлой жизни? На автомате полезла в сумочку и нащупала пальцами медицинскую справку об амнезии. На всякий случай. Вдруг пригодится?

Наконец дверь открылась, вышли люди, а меня пригласили войти.

Вопреки ожиданиям, кабинет следователя оказался светлым, но сразу было видно, что работали в нём не слишком аккуратные мужчины. На столах царил хаос, пиджаки были небрежно брошены на спинки стульев. В воздухе витал запах сигаретного дыма. Тут, конечно, не курили. Запах носился за обитателями этого кабинета из курилки по коридорам и всем помещениям, где они бывали.

Интересно, пропадал ли он после стирки одежды или впитался намертво?

Следователь представился и предложил мне присесть.

– Кира Валерьевна, мы вызвали вас, чтобы сообщить обстоятельства смерти ваших родителей.

Наверное, этого я ожидала меньше всего. Ощутила, как глаза полезли на лоб. Родителей своих я не помнила. Единственная имевшаяся у меня информация: они были врачами и погибли в пожаре семь с половиной лет назад, когда мне было почти четырнадцать. Почему этот вопрос вдруг всплыл сейчас?

– Простите, я не понимаю…

– Когда мы занимались установлением вашей личности, мы напали на интересный факт прекращения посещения консультаций беременными женщинами на поздних сроках беременности. Почти все они снимались с учёта в связи со сменой места жительства, но не вставали на учёт в другой консультации и, главное, не рожали на территории страны. Именно последнее обстоятельство вызвало наибольший интерес. Но и это не всё. Разыскать большинство из них нам не удалось. Как сквозь землю провалились.

Следователь начал как-то совсем издали. Никак не могла уловить взаимосвязь между пропавшими женщинами и пожаром.

– Об исчезновении этих женщин в большинстве случаев никто не заявлял, никто их не искал. Нескольких из них мы обнаружили совершенно случайно. Удалось выяснить, что по всем городам на протяжении длительного времени действовала преступная группировка, которая выявляла одиноких беременных женщин. Их увозили в пансионат на окраине столицы, там они находились некоторое время, оздоравливались и рожали. Детей у них забирали и фактически продавали. Очень хочется верить, что всех младенцев усыновляли иностранцы. Мы проверили часть детей, рождённых гражданками других государств. Оказалось, что все они не являются кровными, то есть справки о рождении были липовыми. А две женщины признались, что усыновили детей, обратившись в благотворительный фонд. Причём сделали этому фонду очень щедрое пожертвование. Кстати, фонда такого у нас никогда не было зарегистрировано!

Следователь остановился, давая мне возможность переварить услышанное.

– Интересная ремарка: иностранки могли выбирать внешность матерей и даже их род занятий. Например, для одной из них искали мать-блондинку, которая профессионально занималась музыкой. Несколько девушек, найденных в борделях Ближнего Востока и спасённых благодаря дипломатическим миссиям, оказались в нашем списке. Что стало с остальными – неизвестно. Следы их теряются, но мы не прекращаем поиски.

– И всё же, какое отношение к этому имеет тема нашего разговора? Вы сказали, что расскажете мне о смерти родителей.

– Самое прямое. У Вас не возник вопрос, откуда преступники брали сведения об этих девушках?

Пожала плечами. Мало ли способов?

– Большой живот тяжело спрятать. Может, выслеживали как-то.

– Большинство попали туда по наводкам из женских консультаций. Бандиты работали в основном с главврачами – именно они имели доступ к базе всех пациенток и были в курсе семейного положения, наличия близких родственников и прочего. Именно они уведомляли преступников о подходящих пациентках. Далее, скорее всего, всё обставляли, как будто клали на сохранение или отправляли в специальный санаторий для беременных на отдых, якобы, от благотворительного фонда. Одна из девушек пришла в консультацию делать аборт, но её отговорили, пообещав выплатить за рождение ребёнка круглую сумму, то есть она пошла на продажу малыша сознательно и всю беременность прожила в пансионате на всём готовом, но денег не получила и в итоге оказалась в борделе.

– Вы хотите сказать, что моя мама в этом участвовала? – такое даже предположить было страшно.

– Нет, она им отказала. Более того, заявила в полицию. Её отследили, с сотрудником, принявшим у неё заявление, поговорили по душам, а маму вашу сожгли, заперев дом снаружи и не дав попавшим в огненную ловушку людям из него выбраться.

Закрыла лицо руками. Это слишком, к такому я не готова! Я не помнила маму, но звучало всё это абсолютно чудовищно.

– Устранили не только вашу мать, но и некоторых других главврачей, которые отказывались сотрудничать. Каждый раз маскировали убийство под несчастный случай, ни разу не повторились. И схема заработала без перебоев.

– Вы их поймали?

– Мы взяли часть группировки, обнаружили пансионат. Продолжаем работать. Кстати, вы тоже попали бы в наш список: снялись с учёта в одной консультации, в другой на учёт не встали, ребёнка не родили. Правда, судьба ребёнка и ваше местоположение нам известны, а потому вас мы исключили.

Вышла из полиции совершенно разбитая. Я не помнила родителей и брата, не чувствовала их сердцем, но сам факт страшной смерти в пожаре просто потому, что мама отказалась сотрудничать с преступниками, ужасал и раздирал душу на части. Мама, папа, братик… Их убили ради проклятых денег! А сколько девушек пострадало!

История не знает сослагательного наклонения. И никто не скажет, как сложилась бы жизнь нашей семьи, если бы не тот пожар. Может, и я не оказалась бы сейчас в этой точке истории.

Всю ночь мне снились ужасы. Пансионат, беременные девочки, которых обманом, а то и силой заманивали туда. Орущие младенцы, которых отнимали у матерей. Крики, мольбы о помощи. И на фоне этого страшный, нечеловеческий смех.

Проснулась в темноте и долго не могла понять, где нахожусь. Перед глазами мелькали картинки из сна. Снова провалилась в царство Морфея. На сей раз явственно увидела ближневосточный рынок рабынь. И товар – плачущие девушки, те самые, что потеряли своих малышей. И похотливые особи, выбирающие себе невольниц, как домашний скот.

Весь день после этого ходила, сама не своя. Вечером позвонила Рите. Мне нужна была её профессиональная помощь, чувствовала, что не справляюсь с навалившейся на меня информацией и эмоциями. Всё приняла настолько близко к сердцу, будто сама прошла через этот ад.

Ночью во сне бежала по лесу. Беременный живот не давал двигаться быстро. За мной гнались. Слышала лай собак, которых пустили по следу. Меня поймали, я отбивалась и кричала изо всех сил. Когда проснулась, не могла отдышаться, будто и вправду долго бежала. В следующем сне я пыталась выбраться из горящего дома, но всё оказалось заколочено, выхода не было…

Эта история превратилась в кошмар, который периодически пугал меня по ночам. Избавиться от него оказалось совсем непросто.

Я по-прежнему не помнила себя в прошлой жизни: что любила, чем увлекалась. За полтора года смирилась и свыклась с этим. Меня искренне удивлял выбор факультета для учёбы. Прикладная математика – явно не моё. Могла ли я так сильно измениться от одного удара головой?

В нынешней жизни я жила своей работой. Горела ею. Эскизы, модели, рисунки, визуализация. Отдельные предметы мебели и целые комнаты. Фантазия работала непрерывно. Куда бы я ни шла, перед глазами – мебель. Стоя под душем, придумывала дизайн новой спальни или какого-то необычного комода. Потребность творить бела настолько сильной, что мне никак не удавалось её в полной мере удовлетворить.

Всё обычное мне казалось скучным. К сожалению, наш цех был приспособлен под производство обыкновенной мебели эконом-класса. Она была вполне качественной и неплохо выглядела. Но хотелось радовать людей чем-то этаким, нешаблонным. Хотелось изготавливать мебель класса премиум. А для этого нужно было новое оборудование и другие материалы: натуральное дерево, стекло и металл. И если стекло мы худо-бедно использовали, то всё остальное пока оставалось только в планах.

Необходим был ещё один цех. И всё, естественно, упиралось в деньги.

Коле пока ничего не говорила, чтобы не сглазить, но я уже давно судилась со своим бывшим опекуном. Благодаря вмешательству брата Риты и его начальства, дело открыли и Георгия Ильича Загорского объявили в розыск. Прошло много времени, он осмелел и вернулся в страну, уверенный в своей безнаказанности.

Суд обязал его выплатить мне рыночную стоимость украденной у меня недвижимости, вернуть на счета деньги с учётом индексации. Сумма вышла космическая. Её можно было потратить… да мало ли на что! Например, купить дом. Или хорошую квартиру и машину, а на оставшееся некоторое время жить безбедно. Со дня на день ждала поступления этих денег на мой счёт. И уже знала, как ими распоряжусь!

– Коля, посмотри, пожалуйста, – повернула ноутбук к своему шефу. – Давай обсудим.

– И что это?

– Бизнес-план. Мебельный завод и студия дизайна. Мы расширим и усовершенствуем имеющееся производство и откроем новое направление – будем делать дизайн помещений под ключ. Вложения пополам. Твой цех плюс мои деньги. Может немного не хватить – возьмём кредит. Что скажешь?

– Кир, ты серьёзно? Я понимаю, что если закупить новое оборудование и воплощать в жизнь все твои фантазии, то мы сможем выпускать качественный эксклюзив и получать прибыль совершенно иного порядка. Но на это же нужна огромная сумма!

– Посмотри расчёты. Кое-что сама посчитала, кое-что мне помогли, всё-таки я – не экономист. Я тебе скину это на электронку. Изучи, а завтра поговорим детальнее.

Когда деньги пришли, всё завертелось очень быстро. Даже не верилось, что я стала теперь не какой-то девочкой на побегушках на птичьих правах и даже не рядовым дизайнером, а полноправным совладельцем завода. Хотя фактически он пока скорее был заводиком, но на моё самомнение это не влияло.

За оборудованием Коля летал за границу. Три месяца нам понадобилось, чтобы запустить новые линии.

Пошла реклама. Реализация товаров эконом-класса, на которых было ориентировано наше производство до недавнего времени, имела свою специфику, которая совершенно не подходила для рекламной компании изделий премиум класса. Тут важно было безукоризненное качество, эксклюзивность и сарафанное радио. Стоило выполнить один-два заказа для известных людей, как по городу поползли слухи. Фабрика стала модной, а студия дизайна привлекала всё больше заказов "под ключ".

Реклама, выставки, интервью и слухи делали своё дело. Штат расширялся, закупались материалы и оборудование, использовались новейшие технологии. Мы не боялись экспериментировать, в итоге на удалось наладить производство эксклюзивной дизайнерской продукции.

За неполных два года мы вошли в топ региональных производителей мебели. Крупные фирмы заказывали обустройство офисов и загородных коттеджей. Заказы поступали из других городов и даже из-за границы.

Нередко вспоминала поговорку: "Не было бы счастья, да несчастье помогло". Если бы я не попала в аварию и не потеряла память, возможно, я бы никогда не вернула себе украденное имущество, вряд ли стала бы дизайнером и уж точно не достигла бы в этом таких высот.

Недавно к нам обратился владелец сети отелей Рустам Сабуров и заказал дизайн интерьера и мебель для его новой гостиницы. Это был первый наш такой крупный заказ.

К подписанию официального договора я набросала эскизы, сделала объёмные модели. Коллега разработала несколько вариантов концепции общего дизайна помещений. Я откровенно волновалась, хотя была уверена, что лучших исполнителей им не найти.

Предварительные переговоры велись с самим владельцем, однако обсуждать и утверждать все макеты и детали предстояло с его сыном.

Встреча была назначена в офисе, расположенном в одном из центральных отелей. Мы приехали вчетвером: я, второй дизайнер, Коля и моя помощница.

Секретарь проводил нас в зал переговоров. Практически одновременно с нами дверь с другой стороны зала открылась, и вошли несколько мужчин. Высокий смуглый парень быстрой походкой подошёл к нам.

– Никита Рустамович Сабуров, – представил его секретарь.

Глава 17

Никита

За четыре года до последних событий

Всегда считал, что любовь с первого взгляда – это выдумка авторов любовных романов и мыльных опер. Я верил в любовь, неоднократно влюблялся. Но меня всегда веселили рассказы друзей о том, как «посмотрел на неё – и сразу пропал».

Все мои влюблённости созревали постепенно. На втором курсе даже до женитьбы дозрел. Карина училась со мной в одной группе, мы самого начала много времени проводили вместе. У нас были общие интересы, одинаковые цели и в какой-то момент я осознал, что мы созданы друг для друга. Тогда я решил, что это любовь и что это навсегда.

Мне было девятнадцать. Мама отговаривала от опрометчивого поступка. Советовала подождать, какие-то статьи психологов подсовывала, доказывая, что нужно встречаться не меньше года, чтобы пройти все стадии влюблённости и формирования отношений.

Как в воду глядела. Примерно год спустя всё у нас начало шататься. Я тогда активно подрабатывал, собирая деньги на свадьбу и путешествие. Карина начала высказывать недовольство. Ей не нравилось, что мы меньше времени стали проводить вместе, реже ходить на студенческие тусовки. Она не понимала моего стремления экономить, требовала красивой жизни здесь и сейчас. При этом мечтала о шикарной свадьбе и платье из итальянского каталога за четырёхзначную сумму в европейской валюте. На словах она понимала необходимость откладывать деньги, но как только речь заходила о её желаниях, здравый смысл сразу куда-то улетучивался.

Истерики и упрёки сыпались на меня всё чаще. Карина начала демонстративно наказывать меня, лишая секса или проводя время с подругой в ночных клубах без меня. Их неоднократно видели в компании мужчин. Однажды мне это надоело и я поставил условие: если она ещё раз пойдёт в клуб без меня, то назад пусть не возвращается.

Дело было даже не в том, изменяла ли она мне. Я почему-то был уверен, что не изменяла. Она всячески провоцировала мою ревность и намеренно испытывала моё терпение. А я в это время вкалывал, как проклятый, чтобы обеспечить ей платье за баснословные деньги.

После того, как она в очередной раз отправилась в ночной клуб, я заблокировал её во всех средствах коммуникации и перестал разговаривать. Наверное, со стороны это смотрелось забавно, всё-таки мы учились в одной группе. Но мне было плевать. Я вычеркнул Карину из своей жизни, как бы больно мне ни было, и не реагировал на её попытки вернуться. Впрочем, отпустило меня довольно быстро. Спустя короткое время я смотрел на неё совершенно другими глазами и удивлялся, как я мог быть настолько слепым, что не замечал её гнилой сущности.

Когда я встретил Киру, меня как молнией шибануло. Раз – и всё, превратился в безумца. Готов был забрать обратно все свои ехидные слова и насмешки по поводу любви с первого взгляда.

Чего мне стоило оставаться беспристрастным и указывать каждый раз на недочёты её программ! Я видел, как Киру это задевало, но если бы я позволил себе даже малейшую поблажку, то меня бы понесло окончательно и мы точно не смогли бы работать вместе.

Я ей тоже понравился. От осознания взаимности всё внутри кипело, сердце рвалось наружу, грозясь разворотить грудную клетку. Кажется, так сильно меня накрыло впервые. Появилось парящее чувство лёгкости, невесомости. Будто за спиной выросли крылья, которые приподнимали меня над землёй.

Потом резко наступила чёрная полоса. Маме стало хуже, её положили в больницу. У меня возникли проблемы со сдачей клиенту очередного этапа проекта, начальство грозилось оштрафовать за нарушение сроков. А Кира… променяла меня на сынка нашего генерального директора. Ну конечно! Красавчик, умеющий пустить пыль в глаза и понравиться женщинам. При статусе и деньгах, на шикарной машине. Разве ж мне по силам было тягаться с ним? Она, дура малолетняя, повелась на него, как все бабы в нашем офисе.

Когда увидел её в подсобке ревущую, всю в крови и понял, что произошло, во мне будто что-то лопнуло и умерло. Пока девочка плакала в темноте одна, самодовольный подонок Лазарев с кем-то весело обсуждал футбольный матч.

Я не собирался с ним ругаться и тем более драться, просто попросил его отойти в сторону и тихо сказал:

– Кирилл Анатольевич, вы меня извините, что вмешиваюсь. Но там Кира… Она плачет. Нехорошо получается. Лишили девочку невинности и бросили, даже не помогли ей привести себя в порядок.

Он… рассмеялся. И громко рявкнул в ответ:

– Леонов, ты что, перепил? Какую девочку? Какой невинности? Да на ней пробу негде ставить! Она ж детдомовская. Им там целки сбивают, как только сиськи расти начинают!

Не помню, что со мной произошло в тот момент, но кулак сам встретился с его скулой. Жаль, что он умудрился увернуться и вывести из-под удара свой нос.

Нас быстро разняли. Внутри жгло так, будто внутренности выпотрашивали без анестезии. Лазарев увёз Киру, а я еле добрался домой. Задыхался, метался, сходил с ума от боли и отчаяния. Но понимал, что никак не могу повлиять на ситуацию.

В глубине души надеялся, что урод, добившись своего, бросит мою девочку. И тогда у меня появится шанс побороться за её сердце. Но нет, он не бросил, а она ему всё простила. Что в голове у женщин, которые влюбляются в таких подонков? Загадка.

Видимо, судьба решила, что моя чёрная полоса всё-таки недостаточно черна. Вдобавок ко всему меня уволили, лишив основного источника дохода.

Деньги были нужны, как воздух. Я брался за любую работу, набрал заказов на фрилансе, на рынке помогал разгружать товар.

А спустя два месяца я снова встретил Киру. Лазарев бросил её беременную, а она не рискнула сделать аборт, решила воспитывать малыша одна. Как моя мама когда-то…

Кира нуждалась в помощи и поддержке, а я отчаянно нуждался в ней. Готов был горы свернуть ради любимой женщины и нашего ребёнка. И плевать, что в малышке текла не моя кровь, – я считал её своей дочерью, любил и ждал появления на свет.

Казалось, ничто теперь не сможет помешать нашему счастью. В тот день я собирался сделать Кире предложение. Мы достаточно времени провели вместе, чтобы понять, что должны стать семьёй. Но судьба решила надо мной посмеяться – на горизонте снова появился Лазарев, позвал её замуж и Кира опять выбрала его.

Как я пережил? Не помню. Временной кусок стёрся из памяти, будто я был в коме. Если бы не оставалось надежды, что подонок снова поиграет ею и выбросит, я бы не справился.

Мама резко сдала. С каждым днём она стремительно угасала. В больницу ложиться не хотела, да и врачи смысла в этом уже не видели. Обезболивающие облегчали её состояние лишь на короткое время.

Что такое неразделённая любовь по сравнению с болью от того, что у меня на глазах умирал мой самый близкий и родной человек, а я ничего не мог сделать? Я бы всё отдал, только бы мама жила. Готов был умереть за неё!

Она чувствовала, что уходит. Я так надеялся, что у меня в запасе есть ещё хотя бы несколько дней, чтобы провести их с ней. Чтобы получше запомнить её на всю оставшуюся жизнь, надышаться ею, наговориться с ней.

– Ник, пожалуйста, когда меня не станет….

– Мама, не говори так. Я договорился с твоим врачом, завтра они положат тебя в больницу. Они помогут тебе.

– Ник, завтра не будет. Прости меня, сыночек, пожалуйста.

– Мамочка, за что мне тебя прощать? Это ты прости меня за всё! Что был невнимательным к тебе. Недостаточно заботился, огорчал.

– Сыночек, ты – моя самая главная радость, самая большая гордость в жизни. Ты – самый лучший. Даже думать не смей, что ты плохой сын. Ты замечательный! Я так счастлива, что ты у меня есть! Посмотри там, в верхнем ящике бумажный пакет.

Я заглянул в ящик и взял пакет в руки. Это был запечатанный конверт большого формата, внутри которого что-то лежало.

– Когда вернёшься с похорон, откроешь его.

– Ма, не говори так! Ну какие похороны? Завтра тебя положат в больницу, и тебе станет лучше.

– Сыночек, там моя последняя воля. Пообещай мне выполнить всё в точности, как там написано.

– Хорошо, мамочка, всё сделаю. Но ты не умрёшь, даже не думай, я тебе не разрешаю.

– Поклянись мне! Я хочу уйти и быть уверенной, что ты сделаешь всё, о чём я тебя прошу! Это очень важно для меня! Пожалуйста.

– Мамулечка, клянусь, я всё сделаю!

В тот момент я готов был пообещать ей, что угодно.

Мама улыбалась. Вдруг показалось, что болезнь слегка отступила, ей стало немного легче. Обрадовался. Страх, весь день сводивший внутренности, отпустил.

– Мам, я пойду ужин приготовлю.

– Погоди, посиди со мной. Успеешь.

Она взяла меня за руку. Гладила мою ладонь. Я наклонился и прижался к ней.

– Сыночек, я очень люблю тебя. Помни это всегда. Я никогда тебя не оставлю, буду твоим ангелом-хранителем.

– Мамочка, я тоже очень тебя люблю.

Вдруг что-то изменилось. Что-то произошло. Ещё не осознал, но дышать сразу стало тяжело. Сел, попытался нащупать пульс. Его не было…

Я знал, что это может случиться в любой момент. Понимал, что вылечить мамину болезнь не удастся. Но был уверен, что у нас ещё есть время, надеялся вместе встретить новый год. Я оказался совершенно не готов к её уходу.

Мама несколько раз проговорила мне порядок действий на случай её смерти. Более того, всё это она записала и оставила мне на видном месте. Но я не мог ничего делать. Я сидел и плакал, скулил, как потерявшийся щенок. Умирал вместе с ней.

Ей было всего сорок три. Это слишком мало! Она должна была ещё жить и жить, вырастить и женить внуков или даже правнуков. Но она лежала на кровати с закрытыми глазами и не дышала. В тот момент мой мозг ещё не осознавал, что её больше нет, и что это навсегда. Мне казалось, если ущипну себя, то проснусь и мама снова оживёт…

Стоило больших усилий взять себя в руки, вызвать скорую, поехать в похоронное бюро. Уже поздно вечером, вернувшись домой, я набрал номер, указанный в списке дел на случай её смерти. Ответили женским голосом.

– Здравствуйте. Я – Никита Леонов. Мама оставила ваш номер телефона, чтобы я сообщил вам, когда её не станет. Она умерла сегодня. Похороны послезавтра.

– Умерла? – на том конце послышался тяжёлый вдох. – Соболезную. Ну что ж. Для меня Таня умерла двадцать два года назад. Прощайте, молодой человек.

Трубку положили.

В тот момент я не в состоянии был анализировать суть разговора. Моя задача была – выполнить все организационные действия по списку. Только спустя время я понял, что разговаривал с бабушкой. О которой всю жизнь мечтал и которую ни разу не видел. Которая не посчитала нужным поддержать меня в этот кошмарный для меня момент. И даже не приехала проводить дочь в последний путь.

На кладбище пришло много людей. Некоторых из них я не знал, но был благодарен каждому, кто помнил и любил мою маму. Она была очень светлым человеком, самым лучшим в мире.

Квартира встретила меня тишиной и пустотой. Здравствуй, беспросветное одиночество. Две мои любимые женщины ушли, оставили меня… Рука потянулась к бутылке. Но что-то остановило.

Я заглянул в ящик и взял пакет в руки. Это был запечатанный конверт большого формата, внутри которого что-то лежало.

– Когда вернёшься с похорон, откроешь его.

Я медленно поднялся и пошёл в мамину комнату. Находиться здесь было физически больно. Выдвинул ящик, вытащил конверт и поспешил вернуться в кухню. В нём оказалась записка и два запечатанных стандартных конверта.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю