Текст книги "Встретимся в следующей жизни (СИ)"
Автор книги: Аля Морейно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Глава 3
Понедельник начался, как обычно. Я сидела над очередным заковыристым заданием. Никиту вызвали на ковёр к генеральному по поводу нашего проекта.
Дверь открылась, и я почувствовала аромат дорогого мужского парфюма. Этот запах я бы ни с чем не спутала. Так пах мой папа. В какой-то момент мне стало страшно, потому что почудилось, что я подниму глаза – и увижу его.
Но передо мной стоял, естественно, не папа, а незнакомый молодой человек. Очень привлекательный, на которого хотелось смотреть, не отрывая глаз.
– О, в вашем полку прибыло? Что за чудесное создание?
– Это наша стажёрка Кира, – отозвался Валера.
Я же, кажется, тут же покрылась румянцем и от непонятного волнения не смогла выдавить из себя ни слова.
– Кира, значит. Очень приятно. Какое совпадение. А я – Кирилл… Анатольевич, заместитель генерального по юридическим вопросам. Скажи-ка мне, очаровательная стажёрка Кира, как тебе тут работается? Аборигены не обижают?
Его голос был под стать внешнему виду – красивый, обволакивающий. Хотелось слушать его и слушать. Я потерялась, безвозвратно пропала. Отвечать не могла, горло скрутило спазмом. Только отрицательно покрутила головой.
– Вот и отлично. А где Леонов?
– У генерального, – снова Валера.
– Ладно, как вернётся, напомните, что мы едем к четырём часам в СитиСтрой. И стажёрку берём – пусть посмотрит, как происходит обсуждение проекта с заказчиком.
Он подмигнул мне и вышел из кабинета. А я так и осталась стоять, как мраморная статуя, пытаясь прийти в себя. Отмерла, услышав голос Валеры:
– Впечатлил тебя Лазарев-младший?
– Кто?
– Кирилл Анатольевич, сын нашего генерального.
– Ааааа, – протянула, с трудом переваривая поступавшую в мозг информацию. Да что же это со мной такое?
– Он всем женщинам нравится. Экстерьер, деньги, статус. Только он бабник. Не заглядывайся на него, не советую.
– Я и не заглядываюсь. Просто его запах… у моего покойного папы была такая же туалетная вода. Воспоминания нахлынули.
Взяла себя в руки и занялась работой.
Никита вернулся не меньше, чем через полчаса. Вид у него был озадаченный и не очень довольный. Валера окинул его заинтересованным взглядом.
– Что там стряслось, Никитос? Судя по выражению лица, генеральный тебя хорошо отутюжил?
– Есть немного. У заказчика претензии. И не так, чтобы необоснованные. Я таки походу облажался.
В глубине души что-то радостно ойкнуло. Неужели идеальный Никита сам не без греха и тоже ошибается? Мелькнула кровожадная мысль: так ему и надо. Это ему ответка прилетела за то, что надо мной издевался.
– Тут Лазарев-младший заходил, напоминал, что он с тобой поедет в СитиСтрой. Велел Киру с собой взять.
– А она там зачем?
– Откуда я знаю? Может, понравилась ему, подкатить захотел.
Никита помрачнел ещё больше.
– Даже если и так, то туда зачем её брать?
– Вот у него и спросишь.
– Глупость какая, – пробормотал Никита, усаживаясь за свой компьютер.
До обеда все работали молча. Мне, естественно, не объяснили, в чём заключалась ошибка и чем это могло нам грозить. Но очевидно было, что Никита спешно что-то переделывал. И судя по выражению лица, у него это не очень получалось.
– Что там случилось? – осторожно поинтересовалась я во время обеда.
– Не бери в голову, всё под контролем. Просто всё один к одному навалилось.
– А что ещё?
– Вчера вечером маме стало плохо, скорая увезла в больницу. Сейчас дадут список лекарств, нужно будет к ней ехать, а тут, как назло, этот СитиСтрой с претензиями.
Я знала, что у его мамы онкология. Все заработанные деньги Никита тратил на её лечение, поскольку бесплатных препаратов можно было и не дождаться. Но из-за того, что болезнь обнаружили поздно, прогноз был не очень оптимистичный. Лечение лишь продлевало на некоторое время её жизнь, но кардинально повлиять уже не могло. Возможно, в какой-то заграничной клинике её бы вылечили, но денег на это взять было негде.
– Расскажи мне, что было, когда Лазарев приходил в отдел. С чего вдруг он тебя тоже с собой взять захотел?
– Да ничего особенного. Спросил, кто я. Валера объяснил. Он и сказал, чтобы ехала с вами учиться общаться с заказчиками.
– Он с тобой заигрывал?
– Не заметила. Но я в этот момент была погружена в свои мысли, могла что-то пропустить.
В СитиСтрой мы отправились вскоре после обеда. Я думала, что мы поедем на служебном автомобиле с водителем, но Кирилл Анатольевич велел нам садиться в его машину. Никита расположился впереди, а я села сзади вместе с помощницей Лазарева.
Мужчины негромко переговаривались о чём-то. Никита явно оправдывался, но голос звучал довольно уверенно. Было очевидно, что даже если он в чём-то ошибся, то сделать из себя мальчика для битья он не позволит.
Кирилл Анатольевич периодически бросал на меня в зеркало заинтересованные взгляды и подмигивал. Я смущалась и отворачивалась к окну.
Офис СитиСтроя был очень помпезным. Было заметно, что на пускании пыли в глаза компания не экономила.
Нас проводили в переговорную. Поначалу я пыталась вникать в то, что говорил Никита, в замечания заказчиков, в его аргументы и предложения. Разговор не был агрессивным, голоса никто не повышал и с пеной у рта ничего не доказывал. Но заказчики явно настаивали на своём, а Никите не удавалось от них отбиться и убедить их в своей правоте. В итоге он поменял тактику, согласился, после чего они уже спокойно обсуждали детали. В какой-то момент я перестала понимать суть их обсуждения и просто разглядывала всех присутствующих.
Лазарев сперва сидел и со стороны наблюдал за беседой, затем ушёл со своей помощницей и одним из представителей заказчика и вернулся уже под самый конец.
Никита был очень взбудоражен.
– Ну что, взгрели тебя, как пацана? – усмехнулся Кирилл Анатольевич, когда мы сели в его машину.
– Да они вообще не понимают, чего хотят! В прошлый раз всё обговорили, всё согласовали, а теперь они это вывернули в какой-то извращённой форме.
– Не кипеши. Привыкай. Я в твоём возрасте тоже был такой горячий и тоже так остро реагировал. Ты скажи, реально всё переделать так, как они хотят, и не нарушить сроки?
– Да в принципе, реально. Но сам факт!
– Всё, эмоции откладываем в сторону. Нам нужен результат. Когда они примут у нас проект, тогда будешь эмоционировать и рассказывать, как они тебя нагибали. А пока – арбайтен [1].
– Да понятно всё. Никуда не денусь – переделаю. Сергей Игоревич завтра вернётся из столицы – мы с ним ещё раз всё обсудим. Вы как ехать будете?
– А куда тебе надо?
– Высадите меня за поворотом, пожалуйста. Я тут на маршрутку сяду. Кира, до завтра. Созвонимся.
Никита вышел из машины и побежал в сторону остановки, к которой как раз подъезжала маршрутка.
– Девочки, признавайтесь, кого куда везти.
– Меня обратно к офису, – сразу ответила Лена, помощница Кирилла Анатольевича. Меня там муж заберёт.
– И меня там же. Я на маршрутку сяду до дома, – мне совершенно не улыбалась перспектива остаться с ним наедине. В голове крутились слова Валеры о том, что младший Лазарев – бабник. А ещё меня пугала моя реакция на него.
– Зачем на маршрутку? Я тебя до дома довезу. Говори, куда ехать.
– Не надо, спасибо.
Как только Лена вышла из машины, я выскочила за ней следом и побежала на остановку.
Наутро Никита завалил меня заданиями, а сам ушёл к вернувшемуся из командировки шефу обсуждать внесение правок в проект для СитиСтроя. Вернулся сердитый, уселся за компьютер и до самого обеда головы ни в чью сторону не повернул.
Незадолго до начала перерыва заглянул Сергей Игоревич. Постоял посреди кабинета несколько мгновений в раздумьях, а потом повернулся ко мне:
– Кира, телеграм-бота сделать сможешь?
– Думаю, да.
– И оплату прикрутишь? Нужно в порядке шефской помощи школе помочь родителей доить.
– Справлюсь, наверное. А есть техзадание?
– Пока нет, но после обеда будет. Как поешь – зайди ко мне.
Никита остался работать, и в кафе пришлось идти вдвоём с Валерой. Он меня немного тяготил – слишком много говорил, слишком часто и бесцеремонно меня касался. И льстил – через край. Поэтому, как только выдалась возможность, я улизнула от него к шефу.
– О, Кира, проходи. Слушай. К 15 часам пойдёшь к Лазареву-младшему. Должен подъехать представитель школы и рассказать, что они конкретно хотят. Тётка там, судя по всему, вменяемая. Так что не дрейфь, спрашивай её всё, что не понятно по заданию. Если что мы потом тебя подстрахуем. Но начинай делать сама, пока мы с СитиСтроем улаживаем.
При упоминании о заместителе по юридическим вопросам сердце как-то странно подпрыгнуло. Но я постаралась не придать этому значения, сконцентрировавшись на том, что мне дали самостоятельное задание, с которым я должна обязательно справиться как можно лучше.
Настроение подскочило, и даже напряжённое сердитое лицо Никиты его не способно было омрачить.
– Мне Сергей Игоревич дал поручение – сделать для школы телеграм-бота. Я твоё задание пока отложу и вернусь к нему, когда закончу бота, хорошо?
Ментор посмотрел на меня странным взглядом.
– Извини, я сейчас очень занят. Давай позже?
Кажется, он даже не услышал, что я ему сказала. Ну окей, моё дело было предупредить. Кто ему доктор, что он меня не слушал?
За несколько минут до назначенного времени я нерешительно топталась в приёмной Лазарева-младшего, готовясь войти в клетку со львом.
– Здравствуйте, Кирилл Анатольевич, меня Сергей Игоревич прислал по поводу телеграм-бота.
– Тебя? – он посмотрел на меня с удивлением. – Ну раз прислал, то проходи, красотка, присаживайся.
Внутри всё натянулось. В присутствии этого мужчины я теряла способность к членораздельной речи. Запаниковала – как я смогу в таком состоянии общаться с заказчиком?
– Поужинаешь сегодня со мной? Заодно и бота детально обсудим.
Душа провалилась куда-то в район босоножек. Он зовёт меня на свидание? Или это – всего лишь деловой ужин? Но какое он имеет отношение к технической задаче? Он же юрист и вряд ли что-то смыслит в программировании! Надо было бы конечно отказаться, и я даже уже открыла рот, чтобы произнести "не смогу", но вышло совсем иное:
– Я пока не знаю своих планов на вечер, – произнесла так тихо, что он разве что мог прочитать по губам. На которые он, кстати, плотоядно поглядывал, попеременно переводя взгляд от губ на грудь и обратно.
Мне стало жарко, не хватало воздуха.
– Кира, окей, я понял, зайду за тобой в конце дня. Слушай, с минуты на минуту должна прийти Вера Фёдоровна. Когда-то она была моей любимой классной руководительницей. Поэтому мне очень важно, чтобы наша компания сделала всё, что им требуется, на высшем уровне.
– Я постараюсь, – пыталась сказать громким и чётким голосом, а на самом деле вышел лишь шёпот. – Можно мне воды?
Я решительно не понимала, что со мной происходило. Разве я когда-нибудь была мямлей? Напротив, я всегда умела решительно отстаивать свою точку зрения и никогда ни в каких ситуациях не тушевалась. А тут я будто лужицей растекалась перед Лазаревым и ничего не могла с собой поделать.
Он подал мне стакан с водой, и я осушила его залпом, надеясь затушить источник возгорания внутри меня. Но это слабо помогло мне успокоиться.
Дверь открылась, в кабинет вошла пожилая дама приятной наружности. По её внешнему легко определялась профессиональная принадлежность. Кирилл Анатольевич тут же подскочил ей навстречу, отодвинул стул и помог сесть.
– Знакомьтесь, Вера Фёдоровна, это Кира – наш программист, она займётся вашей задачей. Думаю, вам стоит рассказать ей обо всех ваших пожеланиях.
Женщина полезла в сумку и достала папку с исписанными листами и рисунками.
Я кивнула. Меня бил мандраж, но я изо всех сил старалась не показывать своего волнения.
– Мы хотим сделать телеграм-бота, к которому подключим учителей, родителей и учеников. Какие нужны возможности? Скажем, в конце дня каждый учитель вписывает в бот домашнее задание для всех своих классов. Из этих данных формируется домашнее задание по всем предметам для каждого класса. Родители, кроме контроля за тем, что задано, могут узнавать расписание и, главное, оплачивать хознужды, сборы в попечительский совет, могут инициировать сбор денег на какой-то ремонт, например, или централизованную закупку тетрадей.
– А у вас есть список возможностей, которые вы хотите дать каждой из групп пользователей – учителям, ученикам и родителям?
– Да, вот, мы посоветовались со старшеклассниками и я всё записала. Вы знаете, у нас есть очень толковые ребята. Они и бота вызывались сделать, но доверить им такое ответственное дело мы не рискнули.
Она протянула мне листы.
– О, отлично!
Пробежалась глазами по бумаге, пытаясь разложить в голове сразу всё по полочкам, задала несколько уточняющих вопросов. Вера Фёдоровна объясняла очень детально. Видно было, что она хорошо подготовилась к нашей встрече и чётко представляла себе, что должно в итоге получиться.
Из кабинета Лазарева я выходила на негнущихся ногах. Только вернувшись в свой отдел и забившись в угол за выделенным мне столом, я смогла успокоиться и прийти в себя.
[1] Арбайтен (arbeiten – нем.) – работать.
Глава 4
Оставшуюся часть рабочего дня я сидела, как на иголках. Как сказать Никите, что я пойду ужинать с Лазаревым? Я даже не понимала, с какой целью он меня позвал. Это свидание или деловая встреча? Но если второе, то неужели нельзя было всё обсудить в офисе?
Мысли о том, что это может быть свиданием, вызывали внутри вибрацию и учащённое сердцебиение. Сколько ему лет? Я совсем не умела определять возраст по внешности. Понятно было, что он старше, но насколько?
Раз за разом перед глазами всплывало воспоминание, как он переводил голодный взгляд с моей груди на губы и обратно. Или я себе придумала, что взгляд был голодным? Как-то не верилось, что такой шикарный взрослый мужчина мог обратить внимание на не особо броскую малолетку. Я, конечно, знала, что нравилась парням, но это в основном были сверстники. За мной никогда ещё не ухаживали взрослые мужчины. А Лазарев за мной ухаживает? Ой, мамочки, как дожить до конца дня и не сойти с ума?
Нужно было сосредоточиться на работе. В конце концов, Кирилл Анатольевич ведь сказал, что ему важно, чтобы я сделала всё идеально. Значит, это для меня – вопрос жизни и смерти. Набрала в грудь побольше воздуха, посчитала до двадцати, потом ещё до ста. Немного полегчало, и я смогла взяться за программу.
Примерно за полчаса до конца дня Никита выключил компьютер и собрался уходить.
– Кира, мне сейчас нужно срочно ехать в больницу. А потом ещё с проектом сидеть до поздней ночи, так что мы с тобой сегодня снова не увидимся, прости, – голос его звучал виновато.
– Всё нормально. Меня тоже работой нагрузили, так что мне будет, чем занять вечер. Удачи!
Старалась отвечать ему спокойным тоном с нотками грусти. Но актриса из меня так себе. Оставалось надеяться, что Никита не услышал в моём голосе радости и вздоха облегчения.
Около шести, как обычно, все сотрудники закопошились, готовясь сорваться домой в тот момент, когда минутная стрелка окажется на двенадцати. А я сидела ни жива, ни мертва, с волнением думая о том, что Лазарев всё ещё за мной не пришёл, что сейчас наступит шесть часов, и мне придётся встать и уйти домой. По мере движения стрелки часов, паника нарастала всё сильнее.
Работа валилась из рук, и это совсем никуда не годилось. Так и вылететь отсюда недолго. Да что ж со мной такое? Почему меня трусило, как перед вступительными экзаменами, будто решалась моя судьба?
Секундная стрелка отстукивала последние мгновения рабочего дня, когда я наконец выключила компьютер и, натянув на себя маску невозмутимости, поднялась из-за стола. Не пришёл!
Выйдя из кабинета последней, вопреки привычке сбегать по лестнице, встала в очередь к лифтам, изо всех сил оттягивая момент своего ухода.
– Красавица, далеко собралась? – раздался над ухом знакомый голос, когда я уже потеряла всякую надежду. – От меня сбежать решила?
– Рабочий день закончился.
– Ишь, какая шустрая.
Двери лифта открылись, и мы поехали вниз.
Я уже забыла, когда в последний раз была в ресторане. При жизни родителей нас с братом нечасто брали в такие места. Если мама с папой и ходили в рестораны, то обычно вдвоём, чтобы провести время наедине.
Кирилл Анатольевич привёл меня в какое-то современное пафосное место с женским именем "Симона". Я долго разглядывала меню, пытаясь понять, что кроется за незнакомыми мне названиями блюд. Лазарев почувствовал моё замешательство:
– Не знаешь, что выбрать?
Я пожала плечами.
– Хочешь, я выберу за тебя?
– Да, пожалуйста. Я тут никогда не была, не знаю их кухни. Вам, наверное, виднее.
Он подозвал официанта и сделал заказ. Я не знала, куда деть руки. Спина затекла от напряжения.
– Как твои успехи с моим заданием?
– Я начала делать, но мне нужно ещё время.
– Не торопись, лучше проверь всё лишний раз. Время терпит – бот им понадобится аж к новому учебному году.
– Нужно сделать раньше, чтобы успеть потестировать и внести необходимые правки.
– Ты какую школу заканчивала?
– Третий интернат.
– Интернат?
– Да, после смерти родителей меня отдали в интернат, потому что бабушка стала болеть и не могла за мной присматривать.
– Ясно. И как тебе там было?
– Нормально. Это хороший интернат. Жена директора когда-то рожала у моей мамы, роды сложные были. Можно сказать, мама спасла их малыша. Так что он меня опекал по возможности. Да и учителя там были прекрасные. Я же отличница была, вся такая хорошая-положительная. У меня никогда не было никаких конфликтов с учителями и воспитателями.
– А я был не самым покладистым ребёнком, хорошенько потрепал нервы учителям. Кстати, Вера Фёдоровна, в отличие от других, меня любила, выгораживала по возможности и не дала озлобиться на весь мир, когда родители развелись. Так что я ей должен и надеюсь, ты меня не подведёшь.
– Трудно представить вас нарушителем дисциплины, – кажется, впервые за вечер я искренне улыбнулась.
– Почему это?
– Вы такой спокойный и серьёзный.
– Не тяну на разгильдяя?
– Ни капельки!
– Неужели я такой скучный?
– Нет-нет, вы меня неправильно поняли. Вы – вовсе не скучный. Просто ваш образ успешного юриста никак не вяжется с тем, что вы о себе рассказали.
– Ботаником я точно никогда не был. А ты?
– Не знаю. У меня был такой стресс после смерти родителей, что я себя в то время почти не помню. Но я была отличницей, меня никогда не ругали. Значит, я была ботаничкой?
– Разве бывают такие красивые ботанички?
– Наверняка всякие бывают.
Как-то постепенно атмосфера разрядилась. Я перестала внутренне дрожать от напряжения. Нет, я не расслабилась полностью. Да и как можно расслабиться, когда со мной за столом сидит идеальный мужчина-мечта любой женщины и разговаривает так, будто я – самая лучшая и самая желанная девушка на свете? Я таяла, как мороженное в жару.
– Пойдёшь со мной завтра на выставку жены моего друга? Она – художница, говорят даже, что неплохая.
– После работы?
– Да. Я заберу тебя, как сегодня.
– Хорошо.
Поле ресторана Лазарев отвёз меня домой. Галантно подал мне руку и помог выбраться из машины. От прикосновения его ладони меня будто током ударило. Кажется, он тоже ощутил разряд.
– До свидания, – прошептала я, едва живая от волнения, когда мы дошли до подъезда.
Я ожидала, что он скажет: "Пока", повернётся и уйдёт, но он вдруг притянул меня к себе и поцеловал. Это настолько шокировало, что я даже не сообразила, как себя вести в ответ, поэтому замерла, как истукан.
– Ну же, Кира, не строй из себя ледышку. Я же чувствую, что ты – горячая девочка.
Эти слова меня будто кипятком ошпарили. Я отмерла, прикрыла глаза и растворилась в поцелуе. Все парни, с которыми я раньше целовалась, мне очень нравились. Но никогда, ни разу в жизни у меня настолько не уходила земля из-под ног. Сердце неслось куда-то галопом на высоких передачах.
– Совсем стыд потеряли. Сосутся среди бела дня у всех на виду, – я узнала голос сварливой соседки из восьмидесятой квартиры.
– О, у тебя тут полиция нравов, – со смехом проговорил Кирилл. – Надо мне уносить ноги поскорее.
Вернувшись домой, я засела за компьютер, пытаясь заниматься ботом. Но куда там? Мысли разбегались в стороны, как тараканы.
– Кирюша, у тебя что-то случилось? – бдительная бабушка тут же заметила моё необычное настроение.
– Всё хорошо, бабуля, всё просто замечательно.
– Влюбилась, небось?
– И всё-то ты знаешь. Подглядывала? – хитро с укоризной посмотрела на неё.
– Разве что самую малость. И кто он?
– Юрист, работает в той же фирме, где и я, – почему-то не рискнула сказать бабушке, что он – сын генерального. Очень уж она не жаловала мажоров. Хотя какой он мажор в таком возрасте?
– Ты у меня девочка умная, голова на плечах есть. Надеюсь, глупостей не натворишь.
– Ба, ну я же не маленькая. Я всё знаю и всё понимаю, – подошла к бабушке, обняла и поцеловала.
С бабулей мне крупно повезло. Она, как стойкий оловянный солдатик, поднялась после нашей с ней трагедии и фактически заменила мне родителей.
Тогда, пять лет назад, я чудом осталась жива. В тот день мы должны были ехать на дачу всей семьёй. Но я умудрилась простудиться, и меня оставили с бабушкой дома – не везти же температурящего ребёнка на мороз. Когда на рассвете следующего дня нам позвонили и сообщили, что дом сгорел и никто не выжил, я думала, что сойду с ума. Четырнадцать лет – это возраст, когда уже всё понимаешь, на всё очень остро реагируешь, но ни на что не можешь повлиять. Благо, папины коллеги помогли нам организовать похороны. Людей прощаться с родителями пришло море. Денег нам с бабушкой собрали на первое время, обещали помощь и поддержку. Но почти всё осталось на уровне обещаний.
Когда мы вернулись с поминок на девять дней, бабушке стало плохо, скорая увезла её в больницу с инфарктом, а я осталась одна. Я панически боялась, что меня заберут в детдом. Но спустя несколько дней к нам приехал дядя Жора – папин брат. Он неоднократно гостил у нас раньше, я хорошо его знала. Он развернул бурную деятельность и в короткие сроки оформил опеку надо мной. Но встал вопрос о том, что нужно было переезжать к нему в другой город, а тут в больнице осталась бабушка. Разве я могла уехать?
Тогда дядя устроил меня в школу-интернат. Пока бабушка была в больнице, я находилась там постоянно. Только раз в неделю мне разрешали съездить навестить её. Дядя договорился, что, когда бабушку выпишут, меня отпустят жить с ней, а на занятия я буду каждый день приезжать туда как в обычную школу. Если же бабуле снова станет хуже, то я опять буду ночевать в интернате. Директор интерната знал мою семью и считал себя обязанным моей маме, поэтому с готовностью помогал мне.
Бабушка пролежала в больнице два с половиной месяца. Когда её наконец выписали, дядя отвёз нас не в родительскую квартиру, а к бабушке, объяснив это тем, что в наше отсутствие прорвало батарею, квартиру затопило, паркет разбух и нуждался в просушке и дальнейшем ремонте. Поскольку дело это было небыстрое, то вещей он привёз нам очень много на все сезоны и случаи жизни.
Стояла весна, было довольно сыро. Вероятно, паркет высыхал медленно. Шёл месяц за месяцем, но ничего не менялось. Когда пришло время вступать в наследство, то оказалось, что большая часть семейного имущества была оформлена на папу, его родители жили за границей и написали отказ от своей доли в мою пользу. Мне досталась родительская квартира, земля с пепелищем за городом, папин автомобиль и несколько счетов в банке. Мамино имущество (счёт в банке и машина) нам с бабушкой досталось пополам.
Дядя Жора периодически приезжал к нам проведать меня и помочь с закупкой продуктов. У нас не возникло с ним тёплых отношений, но и негатива особого не было. Он был мне чуть ближе, чем чужой человек. Бабушка же его открыто недолюбливала и помощь от него принимала неохотно.
Летом дядя устроил нам путёвку в санаторий. Интуиция у бабули работала отменно, ехать никуда она не хотела, будто ощущала, как сгущаются тучи. Я уговорила её с трудом.
Мы не сразу поняли, в какой момент дядя исчез. Мы обычно созванивались с ним раз в неделю-две, а тут прошёл месяц, но он не объявлялся. Лето подходило к концу, вопрос с ремонтом квартиры так и не решился. Я выросла, нужно было покупать новые вещи и особенно обувь. Но бабуля уверила меня, что не было необходимости тратить деньги, обещая ушить то, что осталось от мамы. Мы поехали в квартиру перебирать её вещи.
Но ключ к замку почему-то не подошёл.
– Кто там? – сказал голос из-за двери.
– Что происходит? Что вы делаете в нашей квартире? – бабушка тут же начала возмущаться.
– Ба, может, дядя после ремонта сдал квартиру, чтобы не стояла без дела, а нам забыл сказать об этом?
– Погоди, – она отмахнулась от меня. – Откройте немедленно или я вызову полицию!
Перепалка сквозь дверь ни к чему не привела. Мы пытались дозвониться дяде, но механический голос сообщал, что он находится вне зоны.
– Нужно ехать домой за документами на квартиру и обращаться в полицию!
Лифт остановился на этаже, и из него вышла соседка Мария Петровна. Она сразу узнала меня.
– Кирочка, здравствуй, деточка! Как поживаешь? Какими судьбами тут?
– Я приехала домой вещи взять, а тут чертовщина какая-то – там какие-то люди, дверь не открывают, а ключи не подходят.
– Погоди, что значит домой? Вы же продали квартиру?!
– Как это продали? – бабушка схватилась за сердце. – Ничего мы не продавали!
– Георгий Ильич продал. Как я поняла, он – опекун Киры, забрал племянницу к себе, а квартиру продал, чтобы не простаивала. Он давно покупателей нашёл, они только ждали, пока документы на наследство оформят.
Дома никаких документов ни на квартиру, ни на наследство не оказалось. Вероятно, дядя успел забрать их, когда отвозил нас в санаторий. А может и раньше.
Бабушка обратилась в полицию, пыталась подключить каких-то знакомых, но сделать ничего не удалось – оформлено было всё идеально. Оказалось, что я лишилась всего – банковские счета были пустые, квартира, земля и машина проданы. Дядя больше не появлялся, найти его не получилось.
Так мы с бабушкой остались совсем одни. По характеру она была бойцом и таким же бойцом растила меня. Мотивировала, стимулировала, не давала опустить руки.
