Текст книги "Няня для майора (СИ)"
Автор книги: Аля Миронова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Няня для майора
Аля Миронова
Глава 1
Инна
Шёл обычный рабочий день, такой же серый, как и все предыдущие. Но я была лишь рада, ведь мой необходимый минимум по жизни – быть невидимкой. И кабинет у меня под стать. Каморка под запасной лестницей. Архив, в общем. Практически никто и никогда сюда не суётся, я ведь занимаюсь электронным документооборотом, контролем за исполнением распоряжений, ну и канцелярия вся на мне. Ко мне приходит только Лилия Николаевна, секретарь, да директор – Илья Романович, пару раз заглядывал, узнать, оправдывает ли работа мои ожидания. Оправдывает, еще как!
Сегодня вторник, двадцать пятое мая. Через пару дней лето, а это значит, что работы прибавится. Ведь, в период отпусков обязанности с одного перекладывают на другого, а мне все это нужно контролировать, спасибо, что только по почте и внутреннему чату. Ну и главному списки регулярно подаю, естественно.
Мне с кабинетом не просто повезло, а очень подфартило. Иметь свой запасный выход, которым, невзирая на упреки охраны, я пользуюсь на постоянной основе; свой санузел и почти пустой этаж, ведь здесь рядом находится только архив, КТП, и склад какого-то арендатора.
Поэтому, когда дверь в мою обитель распахнулась – я аж подпрыгнула. Но не сразу увидела посетителя из-за монитора, и вскоре стало понятно, почему. В мой кабинет забрел малыш, на вид ему – лет пять, но может и больше, просто мальчик не крупный.
– Привет, малыш, – робко поздоровалась я. – Ты как сюда попал?
Мальчик лишь молча пожал плечами.
– Не бойся меня, дружок, я сама всех боюсь, – глупо улыбнулась. На самом деле это правда – я действительно всех боюсь.
Мальчик закрыл за собой дверь и пошел мне навстречу, а я в это время уже вставала из-за стола.
Очаровательный рыженький парнишка с большими карими глазами оказался одетым в джинсовый комбинезон с голубой футболкой под ним. Удивительно, как голубой цвет оттеняет его глаза.
Не делая слишком много шагов вперед, присела на корточки и протянула руки. Все-таки, он ребенок, я не должна боятся такого пупсика, тем более, что дома ждут Пашка и Мишка, которые ненамного старше этого персонажа.
– Меня Инна зовут, будем знакомы? – малыш улыбнулся и подошел ко мне, пожал обе руки.
Надо хоть что-то узнать о мальчике и искать родителей – просто так, из ниоткуда, он сюда попасть не мог.
– А ты представиться не хочешь? – робко спросила ребенка. Мой гость лишь поджал губы и отрицательно покачал головой.
Страшная догадка посетила меня. Вот же дурочка!
– Ты не разговариваешь, да? – малыш лишь грустно кивнул.
Я не выдержала, и притянула его в объятия. Мальчик сначала замер, а потом и сам прижался ко мне, тихонько всхлипывая. Бедная кроха. Интересно, а с кем он здесь, где его родители? Точно! Я же должна сообщить на пост охраны, иначе, как родители смогут найти сына?
– Дружочек, ты не голоден? А то у меня обед начинается, я бы перекусила.
Правильно, ребенку нужно найти занятие, чтобы он и от меня не сбежал, а не то странная картина получится.
Мальчик подозрительно посмотрел на меня. Боже, у такого малыша, и такой пронзительный взгляд!
А потом произошло то, чего я не ожидала: мальчик показал мне рисунок на майке, отстегнув нагрудник комбинезона.
– Дональд, тебя так зовут? – малыш лишь отрицательно помотал головой на мою первую ассоциацию.
– Может быть ты Дак?
И снова тот же жест. Я призадумалась. Дональд Дак, как его еще можно назвать? Точно!
– Утенок?
Малыш заулыбался и довольно кивнул. Я попала точно в цель. Ну и чудно, значит, контакт налажен, а я теперь знаю, как называть безымянного малыша и о чем с ним поговорить.
– Ну что, Утенок, кушать будем? Моя тетя напекла умопомрачительные блинчики, хочешь?
Заманивая рыжика к столу, быстро выуживаю из термосумки коробочки с едой, одну из них кидаю в микроволновку. Да, у меня есть и личная печка, и чайник, и сумка-холодильник. Ведь я настолько привыкла к уединению, что и в местную столовую тоже не хожу. Поэтому, меня хорошо снабжает ссобойками тетя Зоя. Общественным транспортом, к слову, я также не пользуюсь: я пробегаю остановку вперед, через лес, к старой насосной башне, а там меня подбирает или дядя, или сестра, и отвозят домой. Не люблю я людей. Боюсь их.
А вот Утенок меня быстро очаровал. Юный рыжий красавчик. Пока блинчики разогреваются, мальчик с интересом заглядывает в контейнер с салатом, коробочку с нарезкой. Фыркает. Я поняла – сладости! Точно, детки же все хотят глюкозу. Достаю еще и шарлотку с глазированными сырками. Угу. Кормят меня, как на убой, только, к счастью, на мне ничего не откладывается.
И вот, пока Утенок, с вновь возникшим любопытством, изучает обновление набора продуктов, я быстренько строчу на пост охраны сообщение:
«Мальчик, лет пяти-восьми, мелкий, в джинсовом комбинезоне и голубой футболке, у меня».
Отправить. Какая же прекрасная штука, внутренний чат. Я иногда завидую программистам и системным администраторам – они такие крутые штуки придумывают, а я… Трусиха. Не смогу пойти куда-то еще учиться, да и просто общаться с кем-либо желания нет.
Бояться людей начала после, так называемого, дня посвящения первокурсников. А начиналось все многообещающе. Когда я поступала на специальность ПГС (промышленное и гражданское строительство) технического университета, на меня обратил внимание первый красавчик, старшекурсник, общественный деятель, Макар Стрельников. Он занимался помощью абитуриентам в ходе работы вступительной кампании. Поступила я легко, школу окончила с золотой медалью, поэтому мне было все равно, куда идти учиться дальше, а родители сориентировали, чтобы у дяди под боком была.
И вот, Макар начал оказывать мне знаки внимания, а после первого сентября и вовсе – открыто ухаживать. Это очень льстило. Нет, я не страшилка, а очень даже ничего. Рыженькая, худая, среднего роста. В школе занималась биатлоном – отец настоял, да и климат позволял.
За развитием моих с Макаром отношений, казалось, следил весь универ. Я влюблялась в него, а иначе и быть не могло. Моя жизнь стала сказкой. Только вот, я не знала, что и у сказок бывает плохой финал, а принц может оказаться чудовищем.
Макар пригласил меня на праздник, посвященный первокурсникам – его у нас проводили в середине октября, чтобы «малыши» уже успели влиться в ритм университетской жизни. На официальной части все было идеально, а мой кавалер – галантен и учтив. Дальше, по плану, мы оказались на закрытой вечеринке. Это что-то нереальное! У меня строгие родители, да и спортивный режим в прошлом, накладывали на мою жизнь множество ограничений, коих не было у сверстников. И, вот здесь, на этой вечеринке, я впервые дала себе возможность расслабиться. Яркие напитки, громкая музыка, откровенные танцы – вся эта обстановка затягивала, манила, будоражила.
А потом – словно выключили свет. Бум – и пустота. Я долго пыталась продрать глаза, но никак не могла. Осознавала лишь, что где-то лежу. Двигательная активность тоже подводила, а шум в ушах не давал уловить происходящее. Когда ко мне вернулся слух, все, что я смогла различить – смех. Смеялся мой Макар!
– Ребят, я не буду заниматься этим... с ЭТИМ! – скривил лицо от отвращения. – Вы только посмотрите на нее! Сразу весь боевой настрой пропал. А белье-то, кошмар какой! Тело – вообще мрак. Готов оплатить всем выпивку завтра.
Дальше я ничего расслышать не смогла – уши заложило, глаза начало щипать, а тело дрожало. Мне было страшно и больно. Спустя какое-то время, когда все рефлексы восстановились, я осознала, что нахожусь одна, в каком-то странном помещении без окон, на кровати. Но хуже всего было другое – я оказалась абсолютно голой. Метания по комнате в поисках вещей не увенчались успехом, как и истерика, в которую я несколько раз впадала. В конце концов, я стянула с кровати одну-единственную простыню, что была на ней, замоталась, как могла, и вышла. Меня вновь оглушила музыка, а приглушенный свет заставлял прищурить глаза в поисках заветного выхода. Но и это был далеко не финал! Внезапно свет включился, а музыка стихла. На небольшом выступе, играющем роль сцены, показался Макар, с микрофоном в руках.
– Друзья! Наше сегодняшнее посвящение в первокурсники не состоялось. Как вы все видите – простыня абсолютно чиста. Простите, но я не смог, глядя на ЭТО. Внимание на экран!
Проектор осветил стену за Макаром видосом, на котором мужские руки разрезают мою одежду, в то время, пока я нахожусь в отключке. Ну да, у меня было очень худое тело, потому что не так давно я несколько месяцев пролежала в больнице с разрывом связки голеностопа, поэтому и со спортом пришлось завязать. Больничная еда в меня не лезла, а приносить что-то из дома отец матери запретил – нечего баловать. А потом пошли экзамены, поступление, любовь – некогда мне было есть. И да, белье на мне было в розовые мишки.
В общем, полетели в мою сторону смешки и «комплименты», а Макару посыпались овации и сочувствующие реплики. Несколько девушек предложили восстановить его боеспособность. А я убежала оттуда, не разбирая дороги. Жила, да и по сей день живу, в доме маминого брата, но в тот момент туда возвращаться было нельзя. Я отправилась к Оле, двоюродной сестре – она на 8 лет старше меня, и к этому моменту уже вышла замуж, и жила совсем недалеко от моей учебы.
Ребята были в шоке от эффектности моего появления. Олин муж, Костик, всё порывался поднять знакомых и устроить «райские» дни каждому, кто принял участие в посвящении. Но я не хотела. Ничего не хотела. Конечно же, меня показали врачу, и когда выяснилось, что я так и осталась нетронутой, следов насилия или недавних постельных игрищ не обнаружено, ребята свой напор поубавили, и дали возможность все решить самой. В институте я появилась считанные разы, чтобы перевестись на дистанционную форму обучения, потом кое-что требовалось сдать лично, ну и диплом. Диплом, на минуточку, красный. А людей все равно боюсь. Все, с кем я открыто общаюсь – это дядина семья, ну и родители, которые за последние шесть лет, приезжали всего один раз, на неделю. И на работе еще, Лилия Николаевна. Поэтому, квалифицированный проектировщик-строитель, сидит и занимается делопроизводством в каморке под лестницей, лишь бы не видеть людей.
Ни дядька с тетей, ни родители всей истории не знают, Оля рассказала просто что-то про некий конфликт интересов, и настойчиво просила меня не трогать. Родители ворчали, но отступили – слишком далеко живут. Мой папа – военный, а мама, словно жена декабриста, везде с ним, работает старшим поваром в армейской столовой. За всю мою жизнь, мы с родителями переезжали трижды, и вот теперь – у них четвертая локация, поэтому меня и затолкали в универ у дядьки под боком, чтобы перспектива была.
Мой дядя – директор компании «Институт жилища», Большов Илья Романович, а его дочь, Игнатьева Ольга Ильинична, занимает должность начальника отдела кадров. В компании никто не знает, что Игнатьева и Большов – родственники, и о родственной связи со мной тоже. Я живу в доме Большовых Ильи и Зои, там же проживают еще и двоюродные братья-двойняшки Паша и Миша, им по 12 лет; и кошка Моника. Да, между Олей и младшими 19 лет разницы. Большовы разогнались как-то, хотя, они еще оба ого-го! Несмотря на возраст “чуть за пятьдесят”.
И вот, сидим мы, значит, чаевничаем, поглощаем мои запасы; а на телефоне фоном идут мультики моего детства. Впервые за долгое время, рассматриваю без стеснения другого человека – Утенка. Мне нравится этот малыш – я бы с удовольствием узнала о нем побольше. Должно быть, особую магию играет его молчаливость. Что меня пугает в людях? Да – они сами, если честно. Но, наверное, больше всего – это слово и касание. Два инструмента для причинения боли, моральной и физической. Утенок молчалив, да и я первая обняла его – так мы преодолели оба барьера, поэтому мальчика я не боюсь. Наоборот, мне давно не было так комфортно. Конечно же, детская непосредственность творит своё волшебство. Смешные герои, мелькающие на экране, задумчивый малыш, и я, которая повторяя за мальчиком, ест руками. Отец бы точно всыпал за такое. Нет, у меня хорошая семья, не взирая на всю родительскую строгость. Да и, разве может быть в семье военного иначе? К тому же, отец всегда сына хотел, но после меня у мамы начались проблемы с почками. Сказали, что беременеть больше нельзя, вероятнее всего, даже не выносит.
Фунтик запевает песенку про карамельку за щекой, как вдруг – дверь с грохотом открывается, и в зоне видимости оказывается разъяренный мужик, лет тридцати пяти, а за ним мельтешат директор, главный инженер и женщина с поста охраны. Лениво разглядываю входящих. Мужчина в деловом костюме насыщенного синего цвета и голубой рубашке, галстук ослаблен. Осанка, походка и подача себя говорят о некой влиятельности, да и администрация наша как-то стыдливо головы повесили. Внешность незнакомца, я бы сказала, в моем вкусе, если бы не дикие волчьи глаза. Рост, должно быть, под метр восемьдесят, телосложение угадывается мускулистое, но не перекачанное, темно-русые волосы, уложенные модной стрижкой, и легкая щетина, образующая красивую бороду. Также, не могу не обратить внимание на дорогие часы и, начищенную до блеска, хорошую обувь в слегка спортивном стиле. Выглядит этот мэн на десять из десяти, но вот, налившиеся кровью, серые глаза как-то отпугивают. А, наверное, этот дядя – криминальный авторитет! Не зря я спряталась от мира в архиве, хотя, и здесь меня приключения нашли.
Мой компаньон сразу сникает, лицо снова становится грустным и каким-то отрешенным. Очень жаль, ведь такой юный красавчик меня посетил.
– Иван, быстро встал и подошел ко мне! – зарычал вошедший мутный тип.
Не знаю почему, но во мне вмиг просыпается наседка. Нет-нет-нет, я очень боюсь этого властного мужика, но гораздо сильнее я хочу защитить Утенка.
– Мужчина, как вы думаете, – нагло перебиваю этого мужлана, вставая из-за стола – если молодая и красивая девушка, выбирает в качестве места работы архив, то что это значит? – делаю небольшую паузу, а потом уже повышенным тоном добавляю, – она любит ТИ-ШИ-НУ! Вон отсюда!
Господи, и откуда во мне мужество заговорить с незнакомцем? Да еще и с таким! Ой, мамочки, что же будет. А он…
Этот волк решает обратить внимание на меня. Скользит цепким взглядом по фигуре, потом по лицу, так, что я превращаюсь в гигантскую мурашку от страха, и хмыкнув, выдает:
– Красавицы не вижу, значит и на ти-ши-ну можно забить.
У меня не хватает слов от возмущения, и, пока я стою, рыбкой глотаю воздух, ЭТО надвигается на Утенка.
Ничего лучше не приходит в голову, как дернуть пацана со стула, и завести за свою спину.
– Да ты что себе позволяешь, милочка?! – взревел зверь, удивленно уставившись на меня.
– Во-первых, меня зовут Инна Семеновна, во-вторых, на каком основании посторонний мужлан врывается в архив, за который я отвечаю?
Директор пытается что-то сказать, но волчара рычит на него, даже не взглянув.
Утенок, тем временем, вжимается в меня сзади, и обнимает руками. Вижу, мужчину это действие как-то сильно удивляет, и он на несколько минут задумывается.
– Ну ладно, не выходит по-хорошему, будет по-моему.
В два шага волк оказывается передо мной и победно ухмыляется. Не понимаю, чему?
Мгновение, и мир переворачивает с ног на голову.
Стоило лишь мне соприкоснуться с мужским плечом и прочувствовать ладонь в районе бедер, как волна панического страха накрывает с головой. Моё тело начинает трястись от ужаса, прям сводить судорогами, дыхание спирает, а на глазах проступают слезы. Я даже закричать не могу – так и болтаюсь, дрожа.
Не знаю, сколько прошло времени, но мир возвращается в привычное положение, а попа чувствует под собой стул.
Мужчина присаживается передо мной на корточки. Выглядит очень встревоженным.
– Простите, пожалуйста, Инна...эмм...Семеновна. Я совсем не хотел вас напугать, лишь передвинуть с пути, чтобы забрать сына.
Мне требуется время, чтобы не только восстановить дыхание и унять дрожь, но и разобрать смысл услышанных слов. Стараюсь изо всех сил, но не могу. Глаза щиплет, слезы сами собой бегут ручьями по щекам. Серые глаза, уже не налитые кровью, а такие виноватые, безмолвно умоляют взять себя в руки, чтобы их хозяин перестал испытывать, явно непривычную для него, гамму чувств. Лишь когда моей мокрой щеки касается маленькая теплая ладошка, мне удается упокоится.
– Так, значит, Утенок – ваш сын? – спрашиваю, вроде бы и очевидное, но малыш так трепетно ко мне прижимается, что я хочу услышать отрицательный ответ от мужчины. А он злится. Стоп, что?
– Как ты назвала моего сына? – в голосе слышится недовольство, а глаза снова наливаются кровью. Бррр. Но я больше не боюсь! Я не одна.
– Утенок. Он сам себя так назвал, – спокойно отвечаю, прижимая к себе мальчика.
– Он...что сделал?! Мой сын не разговаривает! Как он мог тебе что-то сказать? – уже откровенно рычит, словно волк.
– Ммм, ну хорошо, показал. Под комбинезоном майка с Дональдом Даком, вот мы и сошлись на «утенке», да, Утенок?
Мальчик, в который раз за сегодня, умудряется меня удивить. Он показывает предполагаемому папе язык, и сам скрывается за моей спиной.
– Так, а ну быстро вернула мне сына! Или я вызову полицию! – Ой-ёй – так скоро и пена изо рта пойдет, а если он меня укусит, то еще и сорок уколов предстоят. Не хотелось бы.
– Вызывайте! Почему я должна верить на слово, что Утенок – ваш сын? Докажите! – Черт, и откуда во мне столько дерзости? Только что тряслась как осиновый лист на ветру, а сейчас…
О, а мужик-то наш – слаб на нервишки. Покраснел весь, сейчас закипит, пар из ушей уже валит. Так-то! Меня, значит, доводить можно, а на собственной шкуре…
– Ин, я прошу тебя, отдай отцу ребенка и иди домой, – вступает в нашу беседу дядя.
– Илья Романович, я все понимаю, но вот вы – отец троих детей, разве можете такому нестабильному типу отдать в руки столь прелестного мальчика? Пусть докажет родство или опекунство, и я уйду с дороги. Даже извинюсь... Наверное.
Дядя лишь качает головой. Должно быть, с этим типом связаны какие-то неприятности в фирме.
– Я вас прошу, – оборачиваясь к женщине с поста охраны, произносит мужчина. – У меня в машине, возле входа припаркована черная Камри, за водительским сидением лежит сумка с документами., Пожалуйста, принесите их.
Та вопросительно смотрит на директора – она же из охраны, а не доставки, с каких пор ей указывают чужаки; и еще целая гамма эмоций отражается на лице женщины, в ожидании, когда Илья Романович поставит наглеца на место.
– Пожалуйста, – чуть слышно произносит дядя. Женщина, недовольно поджав губы, берет ключи от автомобиля и выходит.
– Утенок, еще пирог хочешь? – наклоняюсь к малышу, в надежде растянуть время с ним на подольше. В конце концов, не станет же папаша дите из-за стола вытягивать?
Вероятно, о чем-то таком мужик и подумал, потому что не успел Утенок среагировать на мои слова, как он ответил за ребенка:
– Мы с удовольствием всё возьмем с собой, да сын? – не без нажима сказал, а малыш лишь крепче меня обнял.
Этот волк вновь заскрипел зубами. В его глазах отразились и ревность, и боль, и еще что-то непонятное.
Я хотела спросить кое-что, но в архив вновь прибыло пополнение и, спустя еще несколько секунд, мужчина уже протягивал мне свой паспорт, но в руки так и не дал.
– Предлагаю обмен – я тоже хочу знать, что за фрукт меня здесь строит.
– А не надо было в кабинет вламываться, хамить, еще и руки распускать! – не удержавшись, показываю язык, но отхожу к сумке, чтобы достать паспорт.
– Кхм, – встревает дядя, и качает головой. Эх, теперь еще и дома получу. Сначала расспросы из-за панической атаки, а потом и взбучку на десерт.
Однако, дядин кашель действует, и мы с незнакомцем молча обмениваемся документами. Так-с, Бойков Антон Сергеевич, родился восьмого июня восемьдесят шестого. Хм, забавно. Так, прописан – это не то. Вот. Брак с... Так он женат! Хотя, это логично – мужчина он видный. Наверняка, у такого – жена из салонов не вылазит, чтобы соответствовать. Да и, какая мне разница?! Дальше – сын, Бойков Иван Антонович, хм, забавно, родился в День всех влюбленных в две тысячи четырнадцатом.
– Утенок, – поворачиваюсь к малышу, – так ты у нас Иван Антонович, правильно?
Малыш согласно кивает и виновато улыбается, но не мне, а отцу, который наблюдает за происходящим.
– Сын, я на тебя не сержусь, – и уже обращаясь ко мне, – а Вы, стало быть… Хм. Ирония судьбы. Инна Семеновна Антонова.
