Текст книги "Няня для майора (СИ)"

Автор книги: Аля Миронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 2

Антон

Я не привык отступать. Ни в чем и никогда. И, когда Демон попросил помочь разобраться с проектом их с Леной будущего дома, естественно, я не отказался. И дело даже не в том, что мы с Башметовым сдружились в последнее время, и не в том, что мне по-доброму нравится Капитошка. Просто, у меня имеется необходимый набор связей и знаний в области строительства. Так уж сложилось, что я не только боевой офицер-разведчик, а ныне – ведомственный сотрудник; я занимался проектами стратегических сооружений в одной местности. И пусть я был юным и находчивым, но помочь будущей семье я взялся с большим энтузиазмом. Тем более, Демон дал слово, что у его первенца крестным папой буду я. Не знаю почему, но это очень важно для меня.

С тех пор, как три года назад погибла Олеся, мы с сыном отдалились от людей – рядом лишь мой отец. С семьей Леси я не виделся с момента гибели жены, Ваньком они совершенно не интересуются. Не так – в Иване видят корень зла, причину гибели моей супруги. Хотя, виноват определенно я.

С Олесей мы встречаться начали еще в классе шестом. Я дергал ее за косички, провожал домой, а она иногда целовала в щечку, но чаще била портфелем по голове. Это была любовь, определенно. На следующий год мы уже и одну парту делили на двоих. Тогда приходилось много драться из-за Леськи, чуть что – губки надувала и пальчиком показывала на обидчиков. Казалось – мы не расстанемся никогда.

Однако, по окончании базовой школы все изменилось. У меня тяжело заболела мама, требовались деньги. Ради корки я поступил в ПТУ, а отец устроил к себе на деревообрабатывающий завод. Времени катастрофически не хватало, Леся бесилась, да и ей, в принципе, не нравился пацан с завода, тем более, что в классе появился новенький – он и занял мое место не только за партой, но и в сердце маленькой стервы.

Два года пролетели как один день. Казалось, маме становится лучше, а одноклассники пригласили на выпускной. В ту ночь мы снова сошлись с Олесей – помирились, так сказать. Она доказала, что только моя. Правда, вновь ненадолго. В конце лета маме стало хуже, а Леся уехала учиться в другой город.

Как только я получил свою корку плотника – оказался в сапогах среди новобранцев стройбата. Писал домой, писал ей, но радужные вести мне не возвращались. Отец скупо рассказывал о маминых делах – она не могла сама даже ручку в руках уже удержать, а Леся и вовсе молчала. Все стало понятно и так.

Вернувшись из армии, я похоронил маму и решил связать свою жизнь с военным режимом. Однако, лычки на погонах меня не устраивали – захотелось звезд, пришлось пойти получать вышку. Факультет телекоммуникационных систем по направлению радиоэлектронной разведки мне пришелся не только по душе, как оказалось, а еще и по зубам. Параллельно с учебой, в выходные, когда отпускали в увольнение, я занимался строительством нового дома для отца. Навыки уже были, с материалами проблем не возникало – на заводе неликвид, можно было взять за копейки. Очень хотелось счастья для отца, поэтому стремился создать ему комфортные условия встретить старость, да и у него появилась новая дама. Выпускался я старлеем, ну, собственно, и по возрасту я был на порядок старше сокурсников, но и отучился на отлично.

Офицерская форма, престижная военная специальность, приличный контракт – молниеносно стали привлекать девушек в мои объятия. Через год ко мне вернулась Леся, и больше не теряя зря времени, мы поженились. Супружеская жизнь требовала все большие затраты, поэтому я стал много отсутствовать дома, зарабатывая, однако теперь жена меня ждала. Еще через год мы узнали о грядущем пополнении нашей семьи на одного маленького человечка. Но Леся не хотела ребенка – тогда же призналась, что не создана быть матерью, пила таблетки и вообще не должна была забеременеть. Не то чтобы, я был прям шокирован, но рассудил так: материнские инстинкты обязательно возьмут верх, нужно только родить. По факту, я вынудил Олесю родить Ваню.

Жена замкнулась в себе, ребенком не занималась вовсе, а у меня начались длительные командировки. Было принято решение переехать в дом к отцу с его Тамарой. Когда я появлялся дома, у нас с Олесей шли скандал за скандалом. Списывали все на разлуку и послеродовую депрессию. Когда сыну исполнился год, я сам отправил Лесю по спа, фитнесам, психологам – только бы отвлеклась и вернулась в семью. Сработало наполовину. Однако, я не сомневался, что супруга по-прежнему любит меня. Ваня подрос и стал тянуться к маме, а она и не отталкивала. Прогресс на лицо. Я тешил себя мыслями о втором ребенке.

Но в один день все рухнуло. На Ванин четвертый День рождения, мы впервые ругались при свидетелях, а день спустя Леся ушла из дома. Проучить хотела. Мучительно длинную неделю я не получал никаких вестей от жены, а потом пришла теща, и, тыкая пальцем в сына, сказала, что это он убил свою мать. Ваня замкнулся в себе и перестал разговаривать, а я же тщетно пытался узнать, что произошло. Не все так просто. Жену кремировали за день до того, как ко мне пришла теща. И я бы занялся выяснением всех обстоятельств, но жены больше нет, а сыну остро требовалась помощь. Психологи, психотерапевты, психиатры, логопеды, учителя, воспитатели, профессиональные няни – никто не мог ни объяснить, что же с моим сыном, ни помочь это излечить. Я забыл, как звучит его смех, как выглядит улыбка.

Кольцо на безымянном пальце – напоминание об ошибках, ответственности, вине. Сослуживцы знают, а женщин в личное я не посвящаю, да и в целом близко не подпускаю.

С «Институтом жилища» я несколько раз пересекался по рабочим делам, руководит этой фирмой мой давний знакомый – Илья Романович. Поэтому, я предложил Демону именно эту фирму для разработки проекта небольшой реконструкции и достройки коттеджа будущей четы Башметовых. Почему-то Лене глянулся недострой – сказала, что участок правильной формы, расположение удачное, фундамент и стены по расположению устраивают, плюс, уже были подведены коммуникации к дому. Возникла необходимость скорректировать первоначальную планировку, добавить еще этаж. Благо, фундамент изначально заливали под трехэтажное строение. Опять же, проект на все инженерные сети (отопление и вентиляция, водопровод и канализация, электрообеспечение, включая телевидение и интернет) нужно было тоже поменять. Отдельно – еще проект на охрану дома и участка, план по благоустройству участка, постройкам (гараж, баня, беседка, детская площадка), и коммуникациям для них.

У будущей гражданки Башметовой глаза на лоб чуть не полезли, когда я стал объяснять, что нужно сделать. Сначала пробовала ругаться со мной, спорить, потом причитала, что участком можно и позже заняться. Однако, сдалась, когда я объяснил, зачем проводить коммуникации до благоустройства.

И что мы имеем в итоге? Дом стоит, а инженерные сети отсутствуют, потому что «Институт жилища» косячит в проектах, оказывается. Какой-то гений перепутал помещения на плане дома, и канализацию вывел в гардероб, а водопровод провел прямо в детскую. Ну а что? Нормальный такой план! Зато телевидению – самое место в санузле.

Мда, я рекомендовал фирму, мне и мордобой в ней устраивать, потому что, если придет Демон, то он их всех тихо передушит, по одному. А потом – спалит, к чертовой бабушке! Не хочу так Капитошку подводить – она баба сознательная, будет сухари своему таскать, конфеты из бумажек разворачивать… Вот и пришлось мне ехать, разбираться.

Однако, как говорят в народе, беда не приходит одна. Мной, а если точнее, моей семьей, крайне настойчиво заинтересовались органы опеки, тут никакое удостоверение от них отмахнуться не помогает. А все потому, что я не отдал сына в школу, и справки соответствующей нет. И не будет. Врачи напишут, что Иван – умственно отсталый, а я же знаю, что это не так. Нам просто надо перебороть, преодолеть трудный период, и все непременно наладится.

В общем, пришлось мне сына брать, на комиссию везти сегодня. Естественно, напялил лучший костюм – не в форме же ехать. Пусть гадают, какой у меня социальный статус. Если денег захотят – лучше заплачу, чем дам издеваться над Ваней. А потом, мы вместе поехали в чертову фирму. Институт, тоже мне, мля.

Пока я устраивал разнос директору с главным инженером, сын сидел в приемной с планшетом. Выхожу из кабинета: планшет есть, а Ваня пропал. Секретарша мямлит – ни бэ, ни мэ, ни кукареку – сказать нормально ничего не может.

Пипец!

Ринулся в туалет – ребенка нет, сунулся к машине – тоже пусто, вернулся назад – эффекта, как и не было. Н-да, директор сегодня попал! Получил, что не обеспечивает безопасное нахождение в стенах своей фирмы. Он давай скорей на пост звонить – там и сообщили, мол, да, полчаса назад из архива сообщение прислали, что похожий по описанию ребенок у нее. Что за “она”? Что значит, “у нее”? Это как понимать – похищение, что ли?

Полетел я искать архив, а по моим следам засеменили директор с главным, и женщина в форме охраны прибежала еще. Найти помещение, именуемой архивом, оказалось не такой тривиальной задачей. Расположение – дальнее, таблички на двери нет, да еще и под лестницей. Прям – чулан под лестницей на Тисовой улице. А может, в этом помещении обитает вторая Катя Пушкарева? Ваня, ну куда ты влип, а?

Вламываюсь в кабинет, почти вынося дверь с петель – это не я такой сильный, просто ветхая дверка. Вижу: мой ребенок с упоением что-то ест под песенку розового поросенка, который работал раньше на госпожу Белладонну. А рядом с ним еще один ребенок, только лет на десять старше. Рыжая, как и мой сын, юная девчушка. Должно быть, практикантка – уж больно молоденькая, наверное, и восемнадцати еще нет.

Естественно, я был зол. Но не на сына с новоиспеченной подружкой, а, скорее, на самого себя. Идиот! Я так испугался, что потерял своего ребенка. Почему, ну почему я не мог его закинуть к Капитошке? Ваня вполне спокойно остается с ней и с мелкой Галкой. Забавная девчушка такая. Помню, как Лена ее на пары с собой взяла. Пришлось тогда нашей преподше и плясать, и петь, и танцевать, чтобы укачать кроху. Уверен, что у Демона будет большая семья, я бы тоже хотел. Но…

Стоило лишь сыну увидеть меня, как радость начала сходить с его лица. Не понял!?

– Иван! Быстро встал и подошел ко мне! – может, и не слишком дружелюбно, но я переволновался – мне простительно, как отцу-одиночке.

Бегаю, волнуюсь, ищу сына, а он чаи гоняет с какой-то девицей! Меня пару часов назад соцслужбы прессовать пытались – грозят сына забрать в детдом. Я – вдовец, живу вдвоем с Иваном. Он в сад не ходил, и школу не посещает, няни и педагоги на дому не задерживаются в нашей семье, плюс, еще и моя работа, когда могут сорвать среди ночи или в выходной. Дедушка любит присматривать за внуком, но со стороны – картина гадкая получается. Еще и сегодня заявление бывшей тещи всплыло, якобы, я жену до суицида довел, показания каких-то свидетелей предоставили, разбирательство начинают. В таких условиях Ваня всегда должен быть рядом – только так я смогу его защитить, а он тут пироги наворачивает!

Еще и девица эта влезла в наши семейные дела.

– Мужчина, как вы думаете, если молодая и красивая девушка, выбирает в качестве места работы архив, то что это значит? – делает театральную паузу и, повышенным тоном, продолжает. – Она любит ТИ-ШИ-НУ! Вон отсюда!

Мда, девочка, это была твоя стратегическая ошибка. Никто не смеет на меня орать. Тем более – соплячка, да еще и гражданская. Три “ха”! Присматриваюсь к этой смертной. Надо же, боится. Хотя, правильно – женщина должна знать свое место, я ведь не ее мужчина, чтобы, как Демон, жить на коврике у двери из-за небольшой провинности. Ладно. Допустим, косякнул Башметов знатно, но и Лена перегнула. С Лесей я так на задних лапках не танцевал никогда.

Что же, а девчонка очень даже ничего внешне. Стол освободить, девочку переодеть, нет – лучше раздеть, волосы распустить. Твою налево! Она же маленькая совсем, о чем я думаю!? Лучшая защита – это что? Нападение, оно самое! Решаю обхамить эту пигалицу. Пусть проваливает из моей головы.

И, нет бы она просто отступила. Бабы! Дергает моего сына со стула, и прячет себе за спину. Это сейчас была смелость? Нет, скорее глупость. Как же бесит эта рыжая, как апельсин, девица. Ну точно, Абесинка и есть. Смотри ты, и с именем угадал, Инна Семеновна, значит. Еще и мужланом меня назвала, спорит. До фонаря все! Сына заберу, а потом и с Романычем разберусь – он что-то пикнуть пытается. Ну и порядочки у него тут. Неудивительно, что проектировщики так жестко лажают. Еще и сроки все срывают. И ведь я не за бесплатно просил. Заключен договор на выполнение проектных работ и оказанию услуг по авторскому надзору за ходом строительства и благоустройства, сумма договора совсем не смешная.

И я почти был готов пойти на мировую, пока не увидел, как мой сын обнимает эту постороннюю девку! Я зависаю, вот правда. Пытаюсь вспомнить, когда Ваня меня обнимал, да еще так искренне, и не помню. Не было такого, должно быть, и ни разу. Обидненько.

– Ну ладно, не выходит по-хорошему, будет по-моему.

Буквально через два шага оказываюсь перед девчонкой. Ей бы сбежать, не стоять на моем пути, ведь я иду к сыну. Ладно бы, Абесинка не выступала по поводу и без, нет же, с вызовом таким смотрит….

Вообще не раздумывая, делаю подсечку, и закидываю девчонку себе на плечо.

Согласен, немного варварский жест получился. Но не надо меня пытаться вывести из себя. А девица на моем плече трепыхаться начинает. Даже не так. Ее прям колотит всю. Не сразу могу разобрать что это: смех, страх, возбуждение. И лишь когда, без того сильные ноги (должно быть, девочка в прошлом легкой атлетикой занималась), прям-таки каменеют под моей рукой, я распознаю явный приступ панической атаки. Быстро, но аккуратно усаживаю ношу на стул, присаживаюсь напротив, но не касаюсь. Наблюдаю, как девчушка пытается нормально вдохнуть, но не может – сидит, плачет. Да что, черт возьми, с ней такое!? Хотя, тут уместнее другой вопрос – почему? Ну да, подхватил посторонний мужик, чтобы передвинуть с пути, но это ведь не повод впадать в панику! Лучше бы мне по роже съездила, ну или по шарам... Хотя, остановимся на роже.

– Простите, пожалуйста, Инна...эммм...Семеновна. Я совсем не хотел вас напугать – лишь передвинуть с пути, чтобы забрать сына.

Молчит, всхлипывает, все никак успокоится не может, даже донести свои дрожащие руки до лица, чтобы вытереть слезы, не в состоянии. Твою ж налево! Виноват, признаю. Но, все равно не понимаю. Девочка, кто ж тебя так обидел в прошлом? Или это я такой страшный негодяй? Никогда раньше так не встревал, слишком резко я из обвинителя превратился в подсудимого – девочку обидел. Правду говорят, все когда-нибудь случается впервые.

Уже в который раз за сегодня, меня поражает безмолвное общение сына с Абесинкой. Я в принципе не видел, чтобы сын ТАК шел на контакт с кем-то, да еще и с незнакомым человеком, разве что, с Галчонком Капитошки. Но там прелестная малышечка, а здесь… Рассматриваю девчушку. В который раз подмечаю – хорошенькая. А Ваня подходит к ней, кладет ладошку на щеку, утешает. Такой жест действует лучше валерьянки – Инна наконец успокаивается.

– Так, значит, Утенок Ваш сын? – спрашивает, наивно хлопая глазками.

Че-е-го-о?! Меня накрывает новая волна злости.

– Как ты назвала моего сына?

– Утенок. Он сам себя так назвал, – Надо же, Инна – само спокойствие, еще и сына моего к себе прижимает. Стерва.

– Он...что сделал?! Мой сын не разговаривает! Как он мог тебе что-то сказать? – я сейчас начну убивать. Как же она меня бесит!

– Ммм, ну хорошо, показал. Под комбинезоном майка с Дональдом Даком, вот мы и сошлись на «утенке», да, Утенок?

Сын снова меня удивляет, показывает язык и прячется за Абесинкой. Я не понимаю, что происходит. Одно то, как он ей выдал наш секрет про тайное прозвище… Это ведь я придумал называть Ваню Утенком. Он, будучи совсем маленьким, смеялся «га-га-га» и, возможно, «Гусенок» звучало бы логичнее, вот только я гусей терпеть не могу – щипаются больно, паскуды. Но это второстепенные нюансы.

Встреваю в новую перепалку с девчонкой, сына она мне отдавать не хочет – документы ей нужны. Спрашивается, ну вот что ты прилипла к чужому ребенку?! И Ваня тоже хорош – меня так давно не обнимал. Я что, ревную? Да, и что? Это ведь МОЙ Утенок, а тут эта, Абесинка.

Пришлось просить принести мне документы из машины. Терпеть не могу, когда лазят в моих вещах, но выбора нет – я не могу спустить глаз с этой парочки напротив. Рыжий альянс, прям. Спасибо, Романыч, подыграл.

Абесинка пытается Ваню заманить за стол – небось думает, что я дам им и дальше общаться. Нет уж. Этой мой сын, а если соплячка хочет детей, пусть родит сначала. Вот же ж! Сын все равно к ней тянется, обнимает. Ведьма она, что ли?

Наконец, паспорт оказывается у меня в руках. Протягиваю документ Инне, но отдавать не спешу.

– Предлагаю обмен – я тоже хочу знать, что за фрукт меня здесь строит.

Девчонка ухмыляется, снова огрызается, а еще и этот детский жест. Улыбаюсь. Жаль, что девочка еще совсем. Будь постарше, я бы объяснил, что бывает, когда бесишь дядю, еще и язык ему показываешь. Но Инна – маленький забитый ребенок, если судить по панической атаке. Поэтому, лишь молча отдают своей паспорт, и беру ее.

Наблюдаю, как листает, вчитываясь в каждую строчку. Когда Абесинка поджимает губы понимаю – наверное, данные о жене увидела. В паспорте же не пишут «вдовец». Надо бы пояснить, хотя зачем?

– Утенок, так ты у нас Иван Антонович, правильно? – спрашивает Инна у сына.

Он согласно кивает и так виновато мне улыбается.

– Сын, я на тебя не сержусь, – Хочу добавить, что понимаю его, сам бы не прочь провести время в такой компании, жаль девочка маленькая.

Быстро изучаю паспорт, а это забавно, Инна Семеновна Антонова, дата рождения пятнадцатое октября тысяча девятьсот девяносто восьмого года. А может, не такая уж и маленькая?

Глава 3

Инна

– Да уж, ирония. Антон, как вас там, Сергеевич, раз мы все разрешили, может, вам уже пора? – как-то слишком нервно спрашиваю я. Мне не нравится тот взгляд, которым меня одаривает этот тип. Его глаза больше не выражают злость или угрозу. В них какая-то хищная заинтересованность. И смотрит прямо, настойчиво удерживая контакт, не давая возможности отступить.

– Я думаю, Инна Семеновна, что мы все-таки хотим чай с пирогом. Зачем удовольствие откладывать на потом?

Да он издевается! Бойков этот, Бабайка настоящая! Только не по внешности, а по сути. Оболочка прекрасная, хорош собой, гад. Но учти, я тебя больше не боюсь. А за удовольствием, а не пойти б тебе к жене, козлина! И я его еще с волком сравнила, ага, прям. Говорят, волки верные, а этот так, кобелино. Но разве я могу произнести такое вслух? Хочется сослаться на воспитание, и пусть оно было суровым, классическим матерным языком я владею в совершенстве, мне нравится жить. Нет-нет, страха больше нет, но мало ли…

– Господин Бойков, смею предположить, что вашей целью посещения нашего скромного учреждения было отнюдь не чаепитие в компании некрасавицы в ее каморке. А посему, Ванечке, разумеется, я заверну кусочек пирога с собой, он мне понравился. А вы чаи дома гоняйте.

– Илья Романович, это меня сейчас послали, я правильно понял? – усмехаясь, спрашивает Антон у дяди. – Что ж ты такого секретаря здесь спрятал, в приемной посади, будет меня кусать, когда я через три дня вернусь вашу шарашку разносить.

В смысле разносить шарашку? Да что он о себе вообще возомнил?! И почему дядя молчит, опустив глаза? Неужели все-так плохо?

– Гхм, во-первых, я не секретарь, а инженер-проектировщик, на минуточку с красным дипломом. Во-вторых, кусать вас в приемной не собираюсь. А в-третьих…

Договорить не успеваю, понимаю, что ляпнула лишнее, когда глаза Бойкова недобро так заблестели. Уууу. Опять злится, но не на меня, к дяде оборачивается.

– Значит, кадровые проблемы говоришь?! Тяжелое положение в фирме? А какого х.., извините, по какой причине дипломированный проектировщик сидит в архиве, бумажки перекладывает? Отдай ей мой проект, пусть хоть делом займется, все равно них.. ничего не делает!

Оборачивается.

– Ну точно, злобная Бабайка.

– Инна! – шипит на меня дядя.

– Знаете, Инна, товарищи называют меня, конечно, Бай, но чтобы кто-то додумался до Бабайки… – стоит, усмехается, и уже не злобный.

– Я что, сказала это вслух? – мамочки! Как стыдно! Хотя сам нарвался. И почему он мне так улыбается, чисто, искренне. Так и хочется улыбнуться в ответ. Но не пристало себя так вести с женатым мужчиной.

– Да-да. И такой талант пропадает! А фантазия-то какая. Быть может, и инженерные сети за три дня осилите? Всего-то маленький коттедж, на участок еще несколько дней дам, или красный диплом купили в переходе?

Ну вот и как его назвать? Сволочь? Скотина? Гад? Всё будет мало. Сначала комплименты, а потом про переход. Я тебе покажу, купила!

– Инна Семеновна не занимается проектами, только… – пытается вступиться за меня дядя, но я его перебиваю. Может действительно, хватит прятаться?

– Сделаю за два, – бросаю максимально решительно, чтобы не дать себе возможность передумать.

– Прекрасно, – словно заранее зная мой ответ, произносит Антон. – Собирайтесь. Поехали.

– К-куда? – слишком быстро моя смелость улетучилась.

– Что значит куда? Коттедж смотреть. Местные криворучки напортачили в чертежах, пока на месте строение не осмотрите, ничего не поймете. Работа стоит, а срок сдачи – вчера.

Черт, об этом я как-то не подумала. А Бабайка уже мои судочки с едой все закрывает. На столе прибирает.

– Инна, если ты не хочешь, – смотрит вопросительно дядя, но я вижу, нам очень нужно доделать или переделать, а возможно, правильнее сказать, сделать заново, эту работу.

– Антон Сергеевич, пожалуйста, подождите меня возле своей машины. Я соберусь за пять минут, – произношу ему, а уговариваю себя.

– Хорошо, черная Камри у входа. А Ваня останется здесь, чтобы вы не передумали и не сбежали. Да, сынок?

Утенок озорно улыбается. Антон приседает перед ним на колени, и щелкает малыша по носу, а затем мужчины пожимают друг другу руки.

На выходе из кабинета, Бойков выпроваживает дядю. Странно, а когда успели испариться остальные?

– Инна Семеновна, я вас жду. Пять минут, и бросив Ванечке жест «глаза в глаза» с кивком на меня, выходит из кабинета. Мы снова с рыжим мальчиком одни. Даже дышать стало легче.

– Утенок, а может давай сбежим?

Малыш смотрит на меня суровым, почти отцовским взглядом. Угрюмо так, тяжело. Обалдеть. Ему всего семь лет, а уже такое проделывать умеет. Словно взрослый мужик. Костик так на Ольку смотрел, когда она в первый же день после покупки машину поцарапала. Просто смотрел и молчал. Казалось, Оля мысленно уже границу пересечь успела. Больно красноречивый взгляд. «Ты накосячила и ты ответишь». Но Утенок… Какой у него там жизненный опыт, чтобы так научиться? Вот кому девки прохода давать не будут, это факт. Рыжий красавчик с задатками упрямого властного самца. Но я тебя не боюсь, малыш. Как и папочку твоего, будь он неладен.

Собираю контейнеры в сумку, туда же укладываю остальные вещи, включая телефон, ежедневник, ручки. Так, надо забежать еще в туалет на минуточку, а то мы же на стройку едем. Накопились во мне литры чая-кофе за день.

– Ванечка, ты в туалет не хочешь? – младший Бойков отрицательно качает головой.

Спросить я была обязана, нет и нет. Это даже и хорошо, тем более, я не знаю, надо ли таких детей провожать или они уже совсем сами справляются? Но главное, быстрее соберёмся, стало быть, раньше со всем этим бредом закончим.

– Утенок, я выйду на минутку, побудь здесь. Договорились?

Малыш кивает, но что-то странное мелькает в его глазах. Ладно. Я вернусь, и мы со всем разберемся. Может, не доел, просто?

Выхожу из кабинета, двери на ключ не закрываю, чтобы ребенка не пугать, мало ли. Отправляюсь по своим делам, заодно чашки сполосну. Как только я оказываюсь в закрытом на щеколду помещении, внезапно гаснет свет. Не смертельно, такое бывает. Рядом стройка нового микрорайона идет, так они периодами работы проводят какие-то, я слишком не вникала. Так, слышала вскользь от дяди, что энергетик жалуется.

Однако мне требуется время, чтобы наощупь по памяти не только справиться со своими делами, но и покинуть темное помещение. Выбираюсь в коридор. Странно, свет есть. Оборачиваюсь, хм, кто-то нажал на выключатель. Червячок ожидания чего-то нехорошего начинает точить изнутри.

Бегу к кабинету. Закрыто. Что? Но как? У меня внутри все холодеет. Где Ваня?

– Ваня! Утенок – кричу на весь этаж, но мне отзывается лишь эхо пустых коридоров. Оперативно рыщу по этажу, но везде заперто. Снова кричу. Глухо. Может охрана что-то знает? Точно!

На максимальных скоростях отправляюсь на пост. Спрашиваю, видела ли женщина Утенка, качает головой, не было, а сама в сериал турецкий уткнулась. Зашибись. Ну и что мне теперь делать? Я без вещей, еще и мальчика потеряла. Надо идти к Бабайке на обед, сознаваться пока не поздно. Но он точно сожрет меня. Чтоб ты подавился, гад! Инка, соберись. Давай вспоминай, что за машина? Кажется, черная.

Делать нечего, бреду на выход. Наблюдаю картину. Опершись задом на капот машины, сложив руки на груди, меня ожидает Антон. На его лице играет недовольство.

– Ну сколько можно ждать, Инна Семеновна? Не вы ли мне про пять минут сладко на уши пели? – и лицо озаряет ухмылочка. Почему он так бессовестно упивается моей растерянностью?

И что мне ему ответить? Что я потеряла ребенка? Кстати, странно, а почему Бойков не спрашивает об Утенке?

Страшная догадка лавиной накрывает мое сознание. Чуть отклоняюсь в сторону, чтобы рассмотреть машину лучше.

– Ты! Бездушная скотина! Да я чуть с ума не сошла! Думала, Ваню похитили, или он сам сбежал. И не мудрено, когда папка – самодур!

– Я просто придал ускорения. И не стоило шутить про побег. Запомни, дорогуша, у стен есть уши, – ошибкой этого типа стало излишнее самодовольство, с которым он мне толкает речи.

Слишком быстро оказавшись рядом, я так и не поняла, в какой момент моя рука с размахом накрыла щеку Антона Сергеевича, чтоб его. Ненавижу!

Кажется, я в большем шоке от происходящего, чем виновник сих событий. Однако, рука, которая начала самостоятельную жизнь, заходит на второй круг. И не успевает. Бабайка перехватывает мое запястье. Смотрит в глаза и даже не злится. Не успеваю удивиться этому открытию, как ощущаю легкий укус в районе захвата. Не идентифицированная толпа мурашек разбегается от предплечья вверх и по всему телу. Прикрываю глаза, чтобы понять природу своих чувств, ну и собраться с духом для новой порции ругательств.

– Апельсинка-абесинка, больше предупреждений не будет, – едва слышно долетает до моих ушей.

Не успеваю подумать, что имеет в виду Антон, как рука оказывается на свободе, а мужская фигура тенью проскальзывает мимо меня к пассажирской двери.

– Поехали, – довольно грубо бросает он мне, открыв дверь.

Принципиально игнорирую открытую дверь, и ныряю на заднее сидение, к Утенку. Ваня выглядит виноватым, рядом с ним моя сумка, а в руках – ключ от кабинета.

Пока я соображаю, что же произошло на самом деле, Бабайка успевает погрузиться на водительское сидение, завести машину, и мы трогаемся.

– Ваня, так ты что, сам ушел?! – наконец выдвигаю версию я.

Малыш только смущенно улыбается. М-да, а вот папочку, наверное, смутить невозможно.

– Ну и зачем вы мне тогда наврали, Антон Сергеевич?

– А я и не врал, Инна Семеновка. У нас с сыном секретов нет. Ваня написал мне сообщение о том, что вы предложили ему сбежать. А я лишь ответил, мол, раз предложили, так сбеги. Вот Утенок и сбежал, только от вас. Все-таки мой сын! – не без гордости произнес Бойков последнюю фразу.

Так это что получается, меня надул семилетний пацан?! Выходит, я папке-то его зря по морде съездила. Некрасиво вышло. Хотя… Было бы желание, а повод найти не проблема.

Откуда во мне растекается такая смелость? Почему рядом с Антоном хочется гордо расправить плечи, выпятив грудь вперед? Наверное, дело в мальчике. Видимо на подсознательном уровне я понимаю, что если спрячусь за Утенка, то Бабайка меня не тронет.

Главное не лезть на рожон. Но почему я не могу отказать себе в этом?!

– Так, Иван. Ну-ка объяснись, зачем ты сбежал от меня? Что ты хотел мне доказать? Может быть факт того, что я плохая тетя? Или ты такой самостоятельный? – стараюсь говорить максимально строго.

Утенок лишь неопределенно пожимает плечами. Зато вот в зеркале заднего вида я вижу серые глаза, полные озорства.

– А я знаю, почему так поступил мой сын. Неужели ты и правда не понимаешь? – хочу возмутиться такому панибратскому отношению, да вспоминаю свое поведение на парковке. Ладно, пусть.

– Ну и почему же? И нет, я сама не догадываюсь. Уж будьте любезны, просветите мою невежественную натуру.

Что я несу? Хамлю на ровном месте. Зачем? Бесит он, вот и все.

– Инна Семеновна, вы понравились моему сыну. И я хочу сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

Как хорошо, что я сижу, потому что у меня полное оцепенение всего организма, начиная с мозга. Предложение? Он же женат. А значит это может только одно. Вот гад!

– Хотите в любовницы зазвать?

Настал черед Антона выходить из ступора.

– Вот так загадка женской логики. Я ей про предложение, а она мне… Что вообще в вашей голове, Инна Семеновна?

– Простейшая логическая цепочка. Что может означать предложение от женатого мужчины? – делаю паузу, даю возможность ответить вместо меня. Мужчина лишь помрачнел, но молчит. Перевожу взгляд на Утенка, потому что он начал всхлипывать.

Я сказала что-то не то? Да что, черт возьми, происходит? Хочу задать этот же вопрос вслух, но не успеваю. Раздается звонок мобильного, и Антон, гася звук магнитолы, отвечает через громкую связь.

– Приветствую, Демон.

– Здорово, Бай. Что там с нашим домом слышно?

– А как мои дела, тебя стало быть и не интересует? – показательными нотками изображает обиду Бойков.

– Слушай, Тоха, я о твоих делах готов поговорить за чем-нибудь горячим или горячительным. Так, а с домом что?

– Мне нужно недели две еще. Возникли проблемы с инженерными системами, сейчас едем на место план переделать.

Выходит, Антон прораб? Не себе дом строит, а кому-то. Любопытно.

– Значит, по срокам в целом укладываемся? Очень надеюсь к концу следующего месяца уже обосноваться в доме, девочек перевезти.

– До переезда еще далеко, кэп, но мы управимся.

– Так точно, товарищ майор!

Майор?! Так вот откуда выправка и гонор. Интересно, а по должности он кто? Костюм-то шикарный приодел.

– Ленку целуй, я на связи.

И перед тем, как Бойков успевает отключится, ему в трубку летит отборный мат сквозь дикий гогот на тему приставаний к чужой невесте.