Текст книги "Няня для майора (СИ)"
Автор книги: Аля Миронова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 13
Антон
Я так и не смог заснуть, даже несмотря на горяченькую девочку под боком. Эйфория слишком быстро прошла, и ей на смену вернулось опустошение. До сих пор не могу поверить в реальность событий. И нет, дело не в Инне. Конечно же, я понимал, что рано или поздно, мы… Только сейчас понимаю, насколько сильно она мне понравилась еще тогда, при первой встрече. Нежная, милая, хрупкая, ранимая… Нет, ну она еще бойкая, смелая, языкастая, не побоялась наорать на меня, однако... Не могу простить, что довел ее тогда до истерики. Но без этого, я бы не узнал об одном подонке.
Конечно, если бы я захотел, Инна оказалась бы подо мной еще в первый вечер. Но мне не нужно тело. Я хочу, чтобы Абесинка доверяла мне. Вот так беззаботно спала в моих руках. Не стеснялась и не боялась собственных чувств. В то же время, я боюсь разочаровать девочку. Информация, которой я владею, практически разрушила меня на атомы. Лишь благодаря рыжикам я еще не впал в то состояние, из которого обычно не возвращаются. Инна, словно невидимыми нитями привязала меня к себе.
Так, уже шесть утра. Можно вставать. Медленно и аккуратно расцепляю наши с Абесинкой объятия. И я бы с удовольствием полежал ещё рядом с ней, и на ней, и не только бы полежал, но… Во-первых, не хочу пугать девочку напором, во-вторых, действие обезбола закончилось, и в-третьих, мне нужно включиться в дела и немного поработать. Пора бы уже до конца распутать клубок, связанный с моей, хм, женой. Без этого я не смогу двигаться дальше.
Крадучись, выбираюсь из комнаты, прихватив с собой одежду и аптечку. Душ приму в гостевой комнате, только поставлю завтрак. Еще бы тренировку провести, но ни бегать, ни отжиматься, ни боксировать я не в состоянии. Даже сраная планка мне сейчас не по зубам. Это злит. И злость, в первую очередь, на самого себя. Как я мог быть таким самоуверенным наивным дураком, и не замечать отношения к себе Леси? В школе было одно, потом началось совсем другое. И нет, упырь Довженко не прав. Жена все равно любила меня! Я же помню, какой она была в моих руках, как ныряла в мои объятия, когда я возвращался домой…
Пострадало ли мое самолюбие из-за ее ухода к Довженко? Да не особо. Отношения под конец у нас разладились – я больше сыном занимался. Но вот гулять себе не позволял. Считаю, что измена – это неуважение к себе самому. Не нравится тебе человек? Уйди. Тоже мне, проблема. Спать в двух кроватях как-то гнусненько, что ли. И я не осуждаю Лесю. Она получила то, что хотела в итоге. И Довженко не осуждаю. Более того, я же не раз развлекался с Оксаной. И я знал, что она – чужая жена. Наплевать. Надеюсь, она тоже получила свое. Если нет – я найду способ, как добавить. Пусть будет счастье для всех.
Вот если бы Инна была замужем, и возникали ситуации, как вчера, я бы себе лишнего не позволил. Потому что Абесинка – она другая. И если такая девушка способна на измену, то только в случае абъюзивных и токсичных отношений. В такой ситуации – я бы сначала вытащил рыжика из этих самых пут, а уже потом забрал себе. Всю. Как хорошо, что она итак моя. Надеюсь.
Пока голова соображает – руки доделывают работу. Будет пэпэшный затрак. Запечённые яблоки, фаршированные творогом и грецким орехом. Под это дело отлично подойдут тосты. И травяной чай. Никакого кофеина. Нужно нервишки в порядок приводить. Да и мысли тоже. Так-с, духовку на таймер, а тело – в душ.
Холодная вода совсем не помогает привести мысли в порядок. Наверное, лучшим вариантом была бы горячая ванна, на двоих, конечно же. Но такое лакомство мне пока не доступно. Ничего, подождем. Сегодня уже обойдусь без бинтов. Тело должно дышать. Да и передавливать грудину нельзя. Обрабатываю швы, меняю пластырь. Укол пока не делаю, лучше перед дорогой. Путь предстоит не близкий. Знать бы еще, куда ехать. Ничего, время есть, всё узнаю.
Так, до окончания таймера еще минут двадцать есть, можно немного поработать. Иду в кабинет. Хм. Одна рыжая бестия нарывается на наказание. Пыталась влезть в мой укромный уголок. Выпороть ее, что ли? Боюсь, Абесинка еще не готова к этому. Жаль.
Так-с, включаю ноут. Пароль. Программа поиска. Пароль. Первым делом, после общения с Довженко, я позвонил тещеньке. Однако, абонент не абонент. Дома ее тоже не оказалось. На работе тестя я узнал о его безвременной кончине более двух лет назад. Было неприятно, что меня не позвали на похороны – с тестем отношения были как раз нормальными. Я уверен, что в случае информации о его смерти – это правда, потому что болел он много. Сердце. Да и с такими женщинами в семье это не удивительно. А вот где искать «маму» как раз и предстоит выяснить. Потому что только она может ответить мне на один единственный вопрос.
Довженко не удивился нашей вчерашней встрече. Сказал, что даже подготовился, чтобы я его не убил. А так хотелось… Однако он оказался прав. У меня теперь есть забота покруче. У упыря при себе было два конверта из одного медицинского центра. Он признался, что это его человек влез к нам в дом, чтобы собрать ДНК Утенка.
«Знаешь, я ведь знал, что Леська родила малого, но мне никогда не было интересно. Понимаешь, семья – не для меня. Ребенок – рычаг давления. Бабу не жалко – всегда новую найти можно. А детей Бог может больше не дать. Когда Леся погибла, я перебирал ее вещи, и увидел в телефоне свежее фото, около одного ТЦ. Должно быть, она случайно вас с сыном увидела. Возможно, кольнуло что-то в сердце… В общем… Смотрю, а малой такой рыжий! Думаю, ну мой же! Сразу так хорошо стало, что я не останусь совсем один. Я ведь любил эту стерву, как умел… А она… На, короче…», – до сих пор его слова не выходят из головы. Как и цифры, что были внутри конвертов. В первом: «Ребенок – Бойков Иван Антонович. Предполагаемый отец – Довженко Артур Олегович. Вероятность родства между – ноль процентов». И во втором: «Ребенок – Бойков Иван Антонович. Предполагаемый отец – Бойков Антон Сергеевич. Вероятность родства – ноль процентов».
Если бы не обстоятельства – я бы несколько раз перепроверил результаты. Однако, Артурка знает, что в случае чего, я приду за ним, и он будет умирать очень долго, и мучительно. Поэтому, не думаю, что в конвертах есть ошибка. В любом случае, повторная экспертиза потребует времени. А мне нужны ответы здесь и сейчас. Необходимо найти тёщу.
Конечно, Ливер сделал бы это в два счета, но боюсь, на ближайшие пять лет мальчик будет занят отдыхом… Я не прощаю предателей. Никогда. Так, поиск по фамилии естественно не приносит результатов. Ладно. Идем другим путем. В памяти остался номер Рины Анатольевны Довженко, так что проверим ее звонки и абонентов. А здесь уже интереснее. Леся звонила всего по двум номерам, один из них – телефон нового мужа. Второй же зарегистрирован на некое ООО «Душевный отдых». Как интересно. Нужно наведаться по адресу. Тем более, что расстояние всего пару сотен километров до них. Пусть Инна в вождении практикуется.
Вот к слову, наверное, пора идти будить Абесинку. Да, я жестокое чудовище, которое не даст девочке поспать. Выключаю технику, выхожу и запираю кабинет. Иду в свою комнату и вижу… Пустую, мать ее, кровать! В моей ванной так же – тишина. На максимально возможных скоростях (а когда я зол, то на многое способен), направляюсь во временное пристанище рыжей катастрофы. Распахиваю дверь. Лежит на кровати, в одном полотенце и обнимает Гошу.
– Инна, что за фокусы? – не могу перестать злиться, рычу.
Поднимает заплаканные глаза. Сразу щемит сердце. Подхожу и присаживаюсь рядом.
– Посмотри на меня, девочка, – притягиваю к себе за подбородок. – Ну, что случилось?
– Я… ты… зачем… – пытается выдавить из себя сквозь слезы, но я совершенно не могу разобрать ни слов, ни смысл.
Страшная догадка начинает пробуждаться в голове. Довольно резко встаю и отхожу к окну.
– Ты жалеешь о вчерашнем, да? Я прав?! – Идиот! Какой же я идиот! Ведь знал, что так и будет. Обессиленно упираюсь лбом в окно. И на что я надеялся?
За спиной слышится какой-то шорох, непонятная возня, и нежные пальчики уже ползут по моей спине.
– Нет-нет! – всхлипывая, дышит мне в район лопаток. – Я под-думала, чт-то т-ты жал-леешь, по-этому и ушел. Я-я нигде т-тебя не н-наш-шла.
Облегченно выдыхаю. Ну, слава Богу, а то я уж тут надумал невесть чего себе. Разворачиваюсь и крепко прижимаю малышку к себе.
– Абесинка моя! Ты – возможно лучшее, что было со мной за всю жизнь, – заглядываю в заплаканное личико и ловлю губами соленые дорожки на щечках. – И единственное, о чем я жалею – это о твоих слезах. Ты слишком красивая, чтобы плакать!
Она сама тянется, чтобы поцеловать меня. Ночью была смесь градусов, эмоций, обезбола и прочего. Но сейчас, касания рыжика вызывают такую бурю ощущений, словно… Словно я впервые прыгнул с парашютом! Остро, страшно, возбуждающе, и весь мир у твоих ног. Тебе все по плечу. Вот и сейчас, я будто парю над землей, с куполом за плечами. Мои руки развязывают узел на полотенце, а дрожащий ладошки гладят мой торс, задирая футболку. Уф. Не только мне понравилась вчерашняя ночь. Ничего, Абесинка, когда я полностью восстановлюсь, тогда и покажу тебе, что такое «любить». А пока, пока проверим на прочность стол. Я бы испытал подоконник, но не позволю охране глазеть на свою обнаженную добычу. Перехожу с губ на ключицы, мягко подталкивая Инну к столу. Она охает, когда упирается попой в край столешницы. Чуть наклоняюсь и смахиваю рукой все в сторону. Абесинка кусает меня за шею. Всё, хватит. Нежным я уже побыл. Подхватив добычу под попу, располагаю её на столе. Дежавю. Идут вчера была раковина, и я отступил. Но то была вчера.
Спустя сорок минут, мы наконец спускаемся, чтобы позавтракать.
– Какие планы на сегодня? – весело щебечет рыжик, когда я накладываю ей завтрак.
– Ты свозишь меня в одно место, – начинаю перечислять я. – Как раз и поговорим о моих скелетах в шкафу. Потом заедем в аптеку. И на обратном пути заберем Ванечку.
Вижу удивленно приподнятые кверху брови.
– Тебе стало хуже, да? Нужны лекарства? – Инна начинает суетиться. – Вот же я дура! Пристала к тебе с этим интимом! Что я, подождать не могла пару недель?!
Психует. Смешная такая. Ребёнок совсем. Вздыхаю. Подхожу и обнимаю девочку.
– Абесинка моя, я в норме. В аптеку нужно тебе, – тихо шепчу в волосы. – А в идеале – вообще к врачу.
– Зачем? – отстраняется от меня и непонимающе смотрит.
– Потому что мы не предохранялись, – щелкаю ее по носу.
– А, так ты залета боишься, да? – лукаво смотрит на меня.
– Смотрю, ты решила меня женить на себе? – отвечаю в тон, и…
Ба-бах. Твою через коромысло! Больно!
– Я никогда за тебя не выйду, понял?! Ты скотина, Бойков! Нет, хуже! Ты – Бабайка! Самый настоящий Бабайка! Я тут... Вся для него! А он… Да как... Ты... Ненавижу! Тюлень перемороженный! – раздается крик уже в районе лестницы.
Сам же оседаю на пол, практически в район осколков тарелки и остатков завтрака. Нет, я умею разбивать бутылки о лоб, или локти. Но вот тарелки о темечко… М-да, сдаешь ты, Бойков. Зато два факта я теперь знаю точно. Во-первых, от старости я не умру, однозначно! Во-вторых, я определенно нравлюсь Инне! И почему на моем лице расплывается улыбка?
Ощупываю голову на предмет крови. Сухо. Отлично. Медленно встаю. Мир не кружится. Прекрасно. Неторопливо направляюсь наверх, в комнату Абесинки. Дверь приоткрыта. Значит, ждет. Почти уверен.
Заглядываю внутрь. Кровать уже застелила. Сидит, Гошу обнимает.
– Инн, – плавно вхожу в комнату. – Ну прости, я не хотел тебя обидеть.
Присаживаюсь рядом с рыжиком на кровать. Пыхтит, как ежик. Такая смешная.
– Абесинка, ты мне правда очень нравишься, но пока не разберусь со всем дерьмом в своей жизни, я не готов обещать тебе вечность. И уж тем более, не хочу намеренно привязывать тебе к себе каким-либо способом.
Шумно выдыхаю. Опять ляпнул лишнее. Три тысячи чертей! Однако Инна отсаживает от себя Гошу и разворачивается ко мне.
– Ты мне не доверяешь, да? – О, женщины!
– И с чего ты сделала такой вывод? – беру ее руки в свои. Не сопротивляется.
– Об этом говорит твое поведение. То отталкиваешь, то…, – так мило смущается, щечки краснеют. – Ну ты понял.
– Да пойми же ты! Дело совсем не в тебе. У меня, как выяснилось, гнилое прошлое, – горько усмехнулся, стараясь скрыть вновь нахлынувшую боль. – Практически все, во что я верил – оказалось ложью. Ты – светлый и чистый лучик солнца! Чистая и нежная девочка. И я очень боюсь тебя сломать. Или разочаровать.
Инна начинает заливисто смеяться. Не понял! Я ей тут душу изливаю, а она – просто смеется?
Притягиваю ее за руки к себе. Упирается ладошками в плечи. Вопросительно заглядываю в глаза.
– Неужели ты думаешь, что мои глаза не видели, что руки брали?! Ты ж настоящий Бабайка волчьих кровей! – прикусывает губу, чтобы чуть отдышаться. – Но именно таким и нравишься!
Фух. Вроде бы разобрались. Волк, говоришь?
– Ай! – Прикусываю венку на шее и сразу же зализываю место укуса. – Дикарь!
Маленькие ладошки бьют по плечам. Повторяю манипуляцию.
– Антооон, – протяжно выдыхает мое имя Абесинка. – Разве нам не нужно ехать?
Она права, как никогда. Чем дольше тянуть, тем больнее будет. Все-таки, ложная надежда и прочее…
Утыкаюсь носом в шею и прижимаю рыжика покрепче. Как же хорошо и спокойно. Наверное, можно было бы сказать, что я счастлив здесь и сейчас. Но это не совсем правда.
– Ты права, Абесинка, – нехотя отрываюсь от своей малышки. – Десять минут тебе на сборы, и жду внизу. Чмокаю в нос и убираюсь из девичьей спальни от греха подальше. В конце концов, надо же давать девочке отдохнуть. Я же – как раз успею сделать укол в дорогу и убрать на кухне.
Удивительно, но ровно через десять минут мы покидаем дом и направляемся к машине. Открываю для Инны водительскую дверь.
– Антон, почему я за руль? М? – притормаживает с посадкой Инна, а в глазах пляшут чертята. – Мне кажется, ты прекрасно справишься сам, учитывая нашу, эм, физкультуру.
– В первую очередь, я хочу, чтобы ты развивалась, – отвечаю, как есть. Рыжик слегка напрягается. – В том смысле, что по моей инициативе ты осела в четырех стенах, хотя по своей натуре ты очень любознательна. Вот и познавай мир. Нам еще механику потом приручать.
– Мех-ханику? – вопросительно смотрит, а голосочек дрожит.
– Угу. И никуда не денешься, – чуть касаясь, целую в губы, и помогаю занять место.
Обхожу машину и усаживаюсь сам. Инна сосредоточенно смотрит перед собой. Уже успела пристегнуться.
– Так, – даю тихую команду я. – Заводи машину, включи передачу, но ручник не убирай. Сначала забьем конечную точку.
Абесинка выдыхает, но выполняет то, о чем прошу. Я вбиваю нужный адрес, встроенная программа прокладывает маршрут.
– Поехали, – так же тихо продолжаю я.
– Нет, – почти шипит в ответ Инна.
– Что значит нет? – чуть не рычу я.
– Ты не пристегнулся, – и сразу надувает губы.
– Не беси, Абесинка! Грудак болит. Какой, нах, ремень?
– Я думала, что ты – кремень. А ты так, картошка в мундире.
Снимает ручник, и мы плавно трогаемся. До меня не сразу доходит шутка. Я и правда, вареный какой-то. Едем молча. Фоном совсем тихо включаю музыку. Инна не возражает. Держится очень уверенно. Спасибо Капитошке. И все бы хорошо, если бы не…
– Не психуй и не кидай руль, – стараюсь поддержать, как могу. – Плавно притормаживай, съезжай на обочину и останавливайся. Все будет хорошо.
Инна останавливает машину, делая все так, как я говорю. Ее руки дрожат, на лице застыл испуг. Еще бы! Могу ее понять. Едем, никого не трогаем. Дорога практически пустая – лишь навстречу движется автомобиль специального подразделения нашей доблестной автоинспекции. Неожиданно, машина разворачивается, пристраивается за нами и, включив на «люстре» оба фонаря, объявляет в матюгальник: «Водитель черной Тойота Камри, госномер… немедленно прижмитесь к обочине!».
Некоторые подозрения стали закрадываться в мою голову. Будь за рулем я – кик-даун, и адьес, амигос! Но девочку нужно сначала научить хорошему. Испортить всегда успею.
Абесинка сидит ни жива, ни мертва. Смотрит перед собой невидящим взглядом. Кладу руку на коленку, чтобы приободрить. Не реагирует. Отстегиваю свой ремень и, почти навалившись на Инну, целую ее в губы. Оттаивает и начинает отвечать. Ну, слава богу, не столбняк!
Наш поцелуй прерывает требовательный стук в окно:
– Э! молодожены! Вы не оборзели?
Абесинка не успевает среагировать, а я опускаю стекло вниз.
– Здравия желаю, капитан Фролов, – представляется этот бессмертный наглец. Сытая такая, представительная мор… физиономия. Так бы и втащил пару раз.
– Доброе утро, товарищ капитан. Причина остановки? – сразу влезаю в разговор.
– Проверка документов. А ваша девушка что – немая? – ехидно выдает Фролов.
– Да нет, просто никогда такого зверя, как гаишник не видела, – не остаюсь в стороне.
Тут Инна приходит в себя и шикает на меня, не сильно пихнув локтем в бок.
– Доброе утро. Простите, задумалась. Какие документы нужны? – снова натягивает подобие улыбки Инна.
– Водительское удостоверение, страховка и документы на машину.
– Вод-водительское? Это права? – заикаясь выдает рыжик, резко побледнев. А потом припечатала: – А у мен-ня и-их н-нет...
Ты ж моя рыбка! Вот и ходи с тобой конфеты на развес в супермаркете втихаря есть. Сразу с потрохами сдашь!
– Что значит – нет? – показательно нагнетает капитан, нахмурив брови, что моя Абесинка вжимает голову в шею от одного вида, а потом краснеет и снова бледнеет. – Да вы знаете, что это за нарушение? Что вам обоим грозит?!
Ой, ожидается дождь, началоооось в колхозе утро! Мля.
– Э, Вася, тормози! Не обижай мою девушку! – снова встреваю, пока не зашугал до смерти малышку. Её ж потом одними поцелуями не отморозить.
– Какой Вася?! Я при исполнении! И закон един для всех! – ну переигрывает же, гад! И откуда только вылез?
– Прошу прощения, товарищ капитан. Моя девушка буквально на днях права получила, привыкнуть не может, что сама за рулем нормальной машины, а не на учебке катается, – тянусь в бардачок и достаю розовую обложку с документами на имя Антоновой Инны Семеновны.
Фролов недоверчиво берет и рассматривает права. Все чисто. А как иначе, если он сам и оформлял? Поднимает недовольный взгляд на меня. Пожимаю плечами.
– Счастливого пути! – отдает честь и уходит.
Выхожу из машины.
– Василий Андреевич, так что, не обнимемся даже? – шутливо поддеваю мужика.
Хороший человек. Надежный. Была у нас совместная операция на дорогах. Так и познакомились. Хотя, Вася больше приятель Алика.
Фролов оборачивается, улыбается. Встречаемся на полпути. Пожимаем руки. Перекидываемся парой фраз о жизни. Тут мне по ягодице прилетает удар. Спасибо – рукой.
– Вы знакомы, да? – с угрозой в голосе выдает Абесинка, подозрительно прищурившись.
У, какая боевая! Сейчас бы оказаться один-на-один…
– Угум, – кивает Фролов. – меня Василий зовут, будем знакомы, Инна Семеновна.
– Сволочь, гад! – еще удар. Ну спасибо, что только рукой. – Я же чуть не поседела от страха! А вы? Мужланы! Что это за цирк? Детство в заднице защемило? Так могу курс слабительного прописать! Ненавижу!
Ну, прям валькирия! Ух! Улыбаюсь, как дурак, в ответ.
– Милая девушка, из-за тонировки я не рассмотрел водителя. Но машину этого гада знаю хорошо, думал, побалуемся немного. Дорога пустая, – разводит руками Вася.
Я же притягиваю своего любимого рыжика к себе и целую. Сопротивляется, кусается, дерется, а потом… Обмякает в моих руках.
– Так, вы тут это, законы не нарушайте! Я поехал, – хлопает меня по плечу Фролов. – И не забудь на свадьбу пригласить. А то все посты будут твоими! Уж я об этом позабочусь!
Отмахиваюсь рукой. Плавно направляю Инну к машине. Ее тело трепещет в моих руках. Да и я слишком возбужден. Спустя несколько секунд слышится визг покрышек и рев мотора. А затем вокруг воцаряется тишина. Как хорошо, что моя Камри затонирована, потому что я уже заталкиваю свою валькирию на заднее сидение. А она не сопротивляется, наоборот, стонет мне в рот от нетерпения...
Спустя три часа мы все же добираемся до чудного места под названием «Душевный отдых». Правда, за руль пришлось пересесть мне. Рыжик умаялась и до сих пор спала на заднем сиденье. Благо, в машине есть плед и подушка, а бустер мы вытащили у Башметовых. Осматриваюсь. Мда. На километры вокруг – глухой лес. Я смотрю на периметр, обнесенный высоким забором. Нет, не сеткой или колючкой, а тупо глухой стеной. Как показывает карта – территория практически квадратная, занимает площадь в несколько гектар и полностью окружена забором.
Мобильная связь здесь также не ловит. Хорошо иметь спутниковый телефон в запасе. Собственно, его, и пистолет с разрывными патронами, вытаскиваю из тайника под водительским сиденьем. Приоткрываю задние окна, где установлены шторки, чтобы обеспечить Абесинку свежим воздухом и глушу двигатель.
Выхожу из машины, блокирую ее и направляюсь к КПП. Постовой, не слишком дружелюбного вида, выходит навстречу, показательно опустив руку в район поясницы. Угу, пистолет. И что? Не боюсь я вас, ребятки. Я тоже прихватил.
– Что надо? – басом выдает не слишком тренированное тело.
– И вам добрый день. Хочу с руководством пообщаться, – как можно дружелюбнее обращаюсь.
– Не положено, – практически ревет в ответ.
Не совершая резких движений, запускаю руку в задний карман джинсов, за удостоверением. Не спеша вытягиваю и раскрываю перед недовольной мордой.
– Рекомендую доложить о моем прибытии, если не хотите таран БТРами через десять минут.
Смотрит, глазки только луп-луп. На физиономии так и застыло тупое и непонимающее выражение.
– Ну и? Я долго буду ждать? – чуть повышаю голос.
Тело спохватывается, отходит и скрывается на КПП. Спустя полторы минуты стена передо мной начинает приходить в движение, отъезжая в сторону. Молодцы. Возвращаюсь к машине. Инна уже не спит. Сидит, насупившись. Рыжие волосы торчат во все стороны. Такая милая и смешная, зацеловал бы! Но не время.
Въезжаем за ограждение. Хм. Ничего примечательного. По первому впечатлению – что-то среднее между больницей и пансионатом. Паркуюсь. На этот раз пистолет решаю не брать, поэтому возвращаю его назад в тайник, который успела спалить Инна. В руки беру планшет и выхожу. Открываю дверь для Абесинки, приглашая ее с собой. Помогаю выбраться. Естественно, рыжик тут же оказывается прижата к машине. Мне нужно успокоится – я уже почти знаю правду. Мне необходима моя девочка, ее нежность и страсть. Набрасываюсь на губы и она тут же отвечает со всей своей пылкостью. Стараюсь не заводиться, но возбуждение мгновенно разливается по венам. Даже в четырнадцать я так быстро не сдавался. Моя рыжая доза счастья!
Отстраняюсь лишь тогда, когда за спиной раздается нетерпеливое покашливание. Оборачиваюсь. Опа-па. Оксанин муженек! Вот так сюрприз!
– Майор Бойков, какими судьбами? – сухо спрашивает мужчина.
– Господин Макеев, вот так встреча! Не знал, что вам по статусу положено такие владения иметь, – ерничаю я.
– Да неужели?! – недоверчиво спрашивает оппонент.
– Не было необходимости далеко копать, – неопределенно пожал плечами. И это чистейшая правда.
– Тогда в чем твой интерес? Баш на баш?
– Согласен. Я вас не видел, и это место уже почти стер из памяти. Только мне бы с тещей поговорить.
Макеев указывает рукой на вход в административное здание. А сам кому-то звонит по телефону. Там нас встречает строгая женщина в халате врача. Проходим в кабинет классического вида. Шкафы, стеллажи, папки, большое окно, рабочий стол с компьютером, умывальник в углу – ничего примечательного.
Показываю женщине одну из последний фотографий Олесиной матери.
– Да, есть здесь такая, уже года два как содержится. У нас числится по документам некой Протасевич Нины Прокопьевны.
– Это настоящие данные, – киваю в ответ.
– Я вас провожу, но последний месяц пациентка находится на транквилизаторах – у нее дочь погибла, – предупреждает врач.
Тут меня за руку тормозит Инна.
– Скажи, что у твоей жены была сестра, – умоляюще просит она.
Но я не могу соврать. Поэтому, выдаю сухой набор данных:
– Моя жена сбежала к любовнику три года назад, сымитировав свою смерть. Около месяца назад – погибла в автокатастрофе. Здесь мы только с одной целью – узнать чей ребенок Ваня.
– В смысле, чей? – недоуменно спрашивает Абесинка. – Разве не…
– Генетически – Утенок не мой. И нет, я не откажусь от сына, но хочу знать правду.
Инна зависает на несколько минут, а потом сокращает расстояние между нами и крепко вжимается в меня, обхватив руками торс.
– Я с тобой, слышишь?! – тихо шепчет она, а я чувствую, как начинает намокать моя футболка.
Врач тактично выходит, оставив нас с Инной наедине. Я чувствую, как дрожит Абесинка. Плачет. Меня жалеет. Обнимаю ее в ответ. Глажу по спине, шепчу в макушку что-то успокаивающее. А у самого внутри разгорается настоящий ураган. Слишком противоречивые эмоции одолевают. С одной стороны – прошлое, в которое так хотелось верить, жить им, и что оказалось пылью. С другой – рыжеволосый бесенок в моих руках. Однако, я не готов фантазировать на тему "долго и счастливо", и я понимаю – в один день Инне это надоест, она захочет замуж, родить ребенка, поэтому уйдет. Но здесь и сейчас – мы вместе.
– Инн, давай доведем дело до конца, – даже не знаю, кого я сейчас уговариваю больше.
Как-то моя уверенность и стремление узнать правду скоротечно улетучиваются.
– Пойдем, – шмыгая носом шепчет она, отстраняясь. Ловлю заплаканное личико, чтобы зацеловать мокрые глазки.
– Я не стою твоих слез, – грустно выдыхаю. – Ты еще очень многого не знаешь.
– А мне и не надо все знать, – обхватывает мою голову своими ручками Инна. – Мне достаточно чувствовать.
Оставляет невесомый поцелуй на моих губах и отступает к двери. Беру Абесинку за руку, и мы покидаем наконец кабинет.
– Пойдемте, – отдаю команду врачу.
Женщина ведет нас какими-то коридорами-лестницами. То вверх, то вниз. Понятно, что мы перешли в другое крыло, или даже другое здание. Сменили несколько этажей. Я даже не стараюсь запоминать. Зачем? Макеев побоится нас здесь задерживать.
Наконец, мы останавливаемся около, если так можно сказать, гостиной комнаты. Просторное помещение посреди холла, обставленное столиками с настольными играми, по периметру установлены большие вазоны с цветами, вдоль стен стоят стеллажи с книгами. Играет тихая классическая музыка.
Глаза мгновенно насчитывают с десяток человек в разноцветных шелковых пижамах, троих работников. Тещу я узнал не сразу. Она постарела лет на пятнадцать, глубокие морщины, впалые глаза с темными кругами под ними, короткий ежик абсолютно седых волос. Да, это не та высокомерная мамзель, которую я знал.
– Нина Прокопьевна, – тихо подхожу к ней. – Вы узнаете меня?
Женщина, что еще минуту назад смотрела невидящим взглядом в какую-то цветастую книжку в руках, поднимает на меня пустой взгляд. Время идет, а процесс распознавания так и не происходит. Наконец, во взгляде тещи мелькает узнавание. Сначала на лице отражается удивление, потом сменяется гримасой злости.
– Ты! – замахнувшись на меня книгой, бросается с криком теща. Один из санитаров перехватывает ее. – Ты во всем виноват! Моя девочка погибла!
– Я хочу поговорить с вами, – приподнимаю руки в миролюбивом жесте, чуть отступаю назад и тихо добавляю: – Пожалуйста!
– Пожалуйста? – раздается ор на весь коридор. Однако пациенты на это внимания не обращают. – Это я тебя в свое время просила, пожалуйста, оставь Лесеньку! И что теперь? Ты ей всю жизнь сломал, и теперь ее больше нет! Гори в аду! Ненавижу!
Истерика, кажется у гражданки Протасевич начинается истерика. Врач уже готова сделать укол, но я рукой прошу подождать. Подхожу ближе в теще.
– Нина Прокопьевна. Я любил вашу дочь. Она клялась в любви и верности мне, а сама жила на два дома, пока не удрала к любовнику, – стараюсь задавить горечь в голосе сухостью. – В чем моя вина? В том, что не замечал? Или не хотел замечать? Я готов был весь мир положить к ее ногам! А она… От кого Ваня? Я знаю, что он не мой сын. Вы должны мне ответить!
Женщина заливается смехом. Даже мне, видавшему всякое, становится не по себе. Оборачиваюсь на Инну, вижу болезненно-бледное перепуганное личико. Маленькая моя. Прости.
– Отпустите, – наконец отсмеявшись резко выдает теща. – Знаешь, на вот. Почитай. Пусть тебе будет так же больно, как моей девочке. И больше не приходи.
В моих руках оказывается та самая цветастая книжка. Только сейчас я понимаю, что это подшивка из нескольких блокнотов. Раскрываю на произвольной странице. Это почерк Леси. Неужели… Дневник?
– Уберите его отсюда, – верещит Протасевич. – И больше никогда не пускайте ко мне!
Нас просят удалиться. Молча подчиняюсь, продолжая таращится на исписанные страницы. Я не способен сейчас распознать слова, но я встречаю
фотографии. Наши с женой. Начиная со школьной скамьи. Силой воли захлопываю книгу. Не здесь и не сейчас. Не здесь. Не сейчас. Абесинка. Точно! Оборачиваюсь. Семенит следом, понуро опустив голову. Беру ее за руку. И мы, наконец, покидаем здание.
– Я за руль, – тихо говорит рыжик. – Уверена, ты хочешь спокойно почитать.
Мне кажется, что последние слова ей дались с болью. Но почему? Ревность? Разве она может испытывать ко мне неземные чувства? Да ну. Тогда что за странные эмоции? Согласен, между нами взаимное притяжение, но я не клялся в любви...
Уступаю. Инна занимает водительское кресло. Вбиваю адрес торгового центра недалеко от поселка, где дом Башметовых. И продукты домой купим, и аптеку посетим. Сначала хочу установить круиз-контроль на отметке семьдесят: Абесинка – новичок, два года должна так ездить. Но, чуть подумав, решаю этого не делать по одной простой причине: дорога довольно узкая, и если нас, как улитку, будут все обгонять, то Инна лишь сильнее дергаться начнет. Пусть едет со скоростью потока. Нам добираться примерно два часа.
А у меня есть время подумать. Только в голове пустота. Может, не стоило гнаться за этой самой правдой? Ну, считал я три года свою жену мертвой, так, ведь, существенно ничего не изменилось! Она действительно мертва. Только успела пожить другой жизнью. Зачем, ну зачем я в это полез? Еще и девчонку впутал. Мля.
– Приехали, – вырывает из раздумий грустный голос рыжика.
Осматриваюсь. Я даже заметить не успел, как пролетело время. В голове – все та же звенящая пустота.
– Пойдем, выберем что тебе захочется, – стараюсь придать словам бодрость, и даже выдавливаю улыбку.
– Давай разделимся, – чуть подумав, выдает Инна. – Я пойду в аптеку, а ты купи что-то на свой вкус. Встретимся здесь же, через полчаса, да?
Приплыли. Что на нее нашло?
– Может, мы сходим вместе? Времени еще хватает, – предлагаю я.
