Текст книги "Няня для майора (СИ)"

Автор книги: Аля Миронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Каждой женщине нужен герой. Капитошкин – ты. Мне не нужны громкие слова из ее уст. Мы – друзья. Плюс, я перед тобой виноват, обидел, знаю. Так было нужно. Извини, – так же тихо отвечает Антон.

– Бай, а ты часом не влюбился в свою няню? – как-то игриво поддевает Дима.

У меня перехватывает дыхание в ожидании ответа. Кажется, даже сердце перестает биться.

– Какая разница, что чувствую я, если это не взаимно и изначально обречено? – как-то грустно выдыхает майор.

– Почему? – словно с языка снимает мой вопрос Демон. – Это из-за Олеси? Или из-за Оксаны?

Что за бабы? Черт бы их побрал!

– Башмет, это из-за меня. Я ни разу не герой. Женщинам жизнь умею только портить. И, давай не будем об этом, – слишком резко выплевывает Антон.

– Но…

– Хватит, я сказал!

– Да понял, не ори. Ты где ночевал-то? Мы волновались, как бы, – старается перевести тему Демон.

– Угу, особенно ты, волновался, после того, как выгнал. Ага. Не гони, – шутливо отмахивается майор.

– Ну, ты хоть узнал, что хотел? – с тревогой в голосе спрашивает Демон.

– Больше, чем хотелось бы, – грустно усмехается Антон. – Ладно,

давай двенадцатилетний. Если что, на такси уедем.

Мужчины оперативно соображают на троих, потому что к ним присоединяется Сергей. Запах сочного мяса распространяется повсюду, и к навесу подтягиваются остальные. Приходится покинуть укрытие и присоединиться ко всем присутствующим.

Бай не обманул. Ровно через два часа с момента его появления, он возникает у меня за спиной с одним лишь вопросом:

– Готовы?

Естественно, нет. Я только и делала, что ела, кормила Утенка и пыталась уловить хоть какую-то информацию из речей, что произносил Бабайка.

– Мне нужно пять минут. Помогу Лене, и едем, – и не дожидаясь возражений или критики, ретируюсь оперативно собирать вещи.

Выхожу из дома, попутно прихватываю за руку Ванечку. Тут же возникает передо мной майор. Тьфу на тебя! Вот как он это делает?!

– Готовы?

– Да, а что за спешка? – не удержавшись спрашиваю я.

– Ты за руль или на такси? – игнорируя мой вопрос, озвучивает свой Бабайка.

Ну что за человек? Нет, Бабайка и есть.

– У меня есть выбор? – обреченно выпаливаю в ответ.

– Выбор есть всегда. Существуют лишь неприятные решения, – философ, чтоб тебя.

Беру на размышление паузу. С одной стороны, сегодня я уже очень уверенно чувствовала себя за рулем. С другой – в машине ребенок.

– Ты мне настолько доверяешь? С нами же Утенок! – интересно, я пытаюсь его отговорить от затеи дать мне ключи, которые итак у меня, или умоляю поуговаривать?

Я ведь решила, что сяду за руль.

– Вань, – с чертями в глазах присаживается перед сыном Антон. – А хочешь остаться с Галей на выходные? С Майло хорошо познакомишься.

Мальчик с радостью кидается отцу на шею, и практически сразу бежит к детям.

– Лен, ты не против, если Утенок побудет у вас? – окликает хозяйку Бабайка.

Капитошка лишь согласно улыбается в ответ. Я в шоке.

– М, мне тоже остаться с Ваней? – спрашиваю растеряно. Я же его няня, как бы. Что мне делать один на один в доме с майором?

– Мне. Нужно. Домой. – чеканит каждое слово Антон, офицер тебя за ногу куси! – Или ты отвозишь меня, или отдай ключи, и я отвезу себя сам.

И вот что с ним делать? Я же не могу его отпустить одного. Вот такого. Раненый, шатающийся… Когда он все успевает? Бабайка тебя подери!

– Поехали, – решительно выпаливаю я.

Пожалею, ой пожалею….

Время в дороге проходит в молчании, поэтому кажется, что мы никогда не доедем. Наконец, добираемся до нашего дома. Точнее, дома Бойковых, конечно же.

Антон пытается самостоятельно выбраться из машины и шипит от боли. Быстро оказываюсь рядом, но не решаюсь к нему прикоснуться.

– Тебе нужна опора, чтобы дойти? – несмело спрашиваю я.

– Я сам, – бурчит в ответ он.

Ну, сам так сам. Иду сзади, чтобы подхватить, если что. Хотя, я и не представляю, как смогу удержать здоровенного мужика. В любом случае, я не дам ему упасть на землю. Хотя, если шмякнется на меня – едва ли это можно будет назвать мягким приземлением. Однако.

Наконец, оказываемся в доме. Бабайка шурует в свои покои на первом этаже. На всякий случай продолжаю следовать за ним. Думаю – сейчас уляжется и все. Но…

Вот это поворот!

Зайдя в спальню, Антон начинает раздеваться. Футболка улетает первой. Смотрю на мощную спину, которая движется в направлении ванной. Не могу заставить себя сдвинуться с места и продолжаю завороженно пялится на спортивное тело, пусть и с небольшими дефектами в настоящий момент. Майор разматывает по дороге эластичные бинты. На ходу скидывает джинсы и носки. Нога сегодня без бинтов, а боксеры – снова черные, но не такие, как вчера утром – резинка другая. Господи, о чем я думаю?!

– У тебя все трусы черные? Мрачновато как-то, – сам собой слетает с губ вопрос.

Ой-ёй! Зажимаю себе ладонью рот, в ожидании реакции собеседника, но Бабайка игнорирует, и его почти обнаженная фигура скрывается в ванной. Однако, дверь он не закрывает. Это что, приглашение?

Следую в приоткрытую дверь, как мотылек на свет. Антон стоит, опираясь задом о стену, и аккуратно отклеивает пластырь под грудью слева. Морщится. Должно быть больно. Так тебе! Нефиг лезть куда не следует! И куда следует тоже, но не стоило подставляться. Ибо…

– Можно? – протягиваю руки к мужской груди.

Ответа не следует, но майор свои руки опускает. Подхожу ближе, располагаюсь, практически между ног мужчины, чтобы мне было сподручнее. Начинаю медленно цеплять краешек пластыря, и так же медленно его тянуть.

– Да дерни ты уже! – шипит майор.

– Что дернуть? – не въезжаю я.

С учетом ситуации, вариантов в голове становится много, лицо предательски заливает краской, а по телу проходит ток.

– Пластырь, Абесинка, пластырь! Прижми ты просто кожу вокруг и рви его к хренам! – рычит Бабайка.

Ну так бы сразу и сказал. Выдыхаю. И…

– Твою ж налево! Мммм... – пытается ухватиться за бок, но я бью по руке и просто дую на рану, поглаживая кожу рядом.

Перед глазами совсем небольшой шов странной формы, словно рана – небольшое отверстие, с проступившей сукровицей.

– Что это? – тихо спрашиваю.

– Пуля, – едва слышно отвечает Антон.

Слезы сами собой начинают застилать глаза. Какая же я дура с вечными обидами и претензиями! Его ведь чуть не убили! Должно быть, это очень больно – пулевое ранение. Прихожу в себя, лишь когда начинаю ощущать сильные руки, поглаживающие мою спину. Это я должна о нем заботиться, а в итоге Антон снова играет роль моей няньки.

– Нужно обработать, да? – словно опомнившись, начинаю суетиться, вращая головой.

Должно же быть хоть что-то под руками. Антисептик. То, что надо. Сначала обрабатываю руки. И почему я не догадалась сделать это раньше? Достаю из упаковки марлевую салфетку, обильно поливаю раствором, и легкими касаниями промакиваю швы. Коснулась раны, подула, еще раз, снова подула. Как папа в детстве сбитые коленки промывал. Я тогда училась на велосипеде кататься, и прямо в овраг около дороги свалилась. Мало того, что он зарос крапивой, так я еще и ладошки-коленки содрала…

Так, свежий пластырь лежит, водостойкий. Угу. Аккуратно заклеиваю рану.

– Спасибо, – звучит куда-то мне в волосы.

– Ерунда. Ты в душ хотел?

Куда меня несет? Что за глупости я спрашиваю? Ну, конечно хотел, иначе зачем идти почти голым в ванную?

– Угу. Но теперь не пойду.

– Почему?

– Ну ты же не поможешь мне помыться, а сам я не в состоянии как-то, – фыркнул Бабайка.

И что мне ему ответить? Блин с маслом! Вот как он это делает? И ничего такого не сказал, а я в тупике. Еще и фантазия пошла гулять.

– Это ты меня так соблазняешь? – давай поиграем, может и я смогу его смутить?

– Если только ты будешь сверху, – прилетает ехидный ответ.

Мне требуется время, чтобы понять смысл сказанного. Как только до меня доходит, я мгновенно краснею, и пулей вылетаю из черного логова Бабайки.

Нужно остыть. Вот мне – точно необходим холодный душ. Однако, это не помогает. Майор упорно не желает покидать мои грешные мысли. Ладно, пойду проведаю страшного зверя. Крадучись, заглядываю в логово. Тишина. По-прежнему, приоткрыта дверь в ванную. Шума воды не слышно. Только тихое постанывание, судя по всему, от боли. Что он там так долго делает? Какое-то дежавю. Я, едва касаясь пола, тихо иду в ванную. Заглядываю.

Антон снова опирается о стенку, только теперь его тело влажное, вокруг бедер обернуто ярко-оранжевое полотенце. Его глаза закрыты, а рот призывно приоткрыт. Капельки воды, стекающие по телу, делают картинку отнюдь не милой, а крайне сексуальной. Невольно вспоминаю сон, только я не в полотенце – на мне лишь шортики и халатик на запах. Низ живота сразу тяжелеет, а по телу разливается странный жар.

– Инн, ну что на этот раз? – не поднимая век, устало выдыхает майор.

– Тебя тяготит мое присутствие? – почему-то пробирают злость и обида. – Что плохого в том, что я волнуюсь за тебя?

– Да неужели? Тогда помоги, – резко распахивает глаза Антон, и я вижу, как ярко горят серые огни.

– К-как? – я перестаю узнавать свой дрожащий и севший голос.

В голову лезут сплошь непотребные мысли. Но Бабайка же не такой. Или такой?

– А есть идеи? – усмехнувшись спрашивает майор, глядя на мое пылающее лицо. – Вижу ведь, что есть.

– Э-эм, я… Ты… Ну, просто… – Да черт тебя побери, Бабайка!

– Хм, я понял, – уже серьезным тоном перебивает. – Мне нужно нанести мазь и повязку на трещины, вот сюда.

Только сейчас обращаю внимание на жуткие гематомы с правой стороны грудной клетки. Абзац!

Легкими касаниями наношу мазь, на которую указал Антон.

– Очень больно? – боже, я сейчас опять заплачу.

Ну вот во что и зачем он влез?

– Терпимо. Не кисейная барышня. Я – солдат, и это не первая травма, так что, давай смелее. А то так и будем спать стоя, в ванной, – бурчит майор.

– У тебя ушиб ребер, да?

– Нет, трещины.

– Но ведь давящую повязку наносить не рекомендуется, а иммобилизующая наносится не так, как ты ходишь и...

– Правильно, я наношу охлаждающий компресс.

Приходится прикусить язык. Беру в руки бинты, которые уже в чем-то вымочены. Никак не могу вспомнить этот запах, однако, по кончикам пальцев пробегает легкий холодок. У майора довольно широкая грудная клетка, поэтому я стою к нему очень близко и почти обнимаю, когда обматываю бинтом.

– Все? – поднимаю глаза на Антона. Снова стоит опустив веки. – Эй, Бабайка, я сделала что-то не так?

– Ты еще не сделала все так. Мне нужен еще укол обезбола. Без него – никак.

– Погоди, – я перехожу почти на крик. – Ты предлагаешь мне лицезреть твою голую задницу?

– Ага, щас! Чтоб я тебе свою задницу доверил!? – ржет в ответ Антон. – А вдруг тебе понравится, забудешься и не туда ткнешь...

– В смысле? А колоть тогда как? – Снова загоняет меня в тупик. Бесит!

– Так в мышцу и колоть. А вот если ты мне попадешь в седалищный нерв, девочка, беды не миновать.

– Ой-ей-ей. Тоже мне, волк-оборотень. Как же, напугал! Пф. Так куда укол ставить?

Лениво отходит от стены и присаживается на край ванны. Полотенце сразу делает попытку «сбежать» от владельца. Ровно в области причинного места, Бабайка ловит махрового беглеца и прикрывает свое второе «я», которое явно не спит.

Снова краснею. Чтоб тебя, зараза! А он только хмыкает и шире расставляет ноги. Бросаю взгляд на левую ногу, на ней – покрасневший пластырь. Видимо, кровь.

– Нужно обработать, – киваю на рану.

– Дерзай, – дает отмашку майор.

Оборачиваюсь к раковине. Над умывальником висит раскрытый шкафчик, где виднеется антисептик, марлевые салфетки и водостойкий пластырь. Протираю руки, подготавливаю необходимое для быстрой обработки. Еще укол делать. Бррр. Быстрым движением руки срываю пластырь с ноги.

– Ай! Больно, – прилетает мне ощутимый шлепок по моей левой булочке.

– Мне тоже. Считай один-один, – прищурившись, отвечает Антон.

– Так, да?

Беру флакон перекиси и лью прямо на рану. Раствор начинает шипеть на коже, Бабайка сидит, не шелохнувшись.

– Зря, – только и бросает он.

Мне сразу становится совестно, поэтому убираю лишнюю влагу марлей и быстро заклеиваю ногу. Теперь укол. Повезло – шприц и антисептические салфетки уже приготовлены.

– Куда? – спрашиваю майора.

– Обычно, этот вопрос в финале задают мужчины, – ухмыляется в ответ.

До меня не сразу доходит, что эта тварь божья снова пошлит. Фыркаю.

Антон сжимает рукой правую ногу в районе середины бедра.

– Сюда, ровно под прямым углом. Вводишь иглу почти до упора и плавно жмешь на поршень шприца. Дожала до конца, так же плавно вытаскиваешь иглу. Все.

Протираю область будущего укола салфеткой. Делаю, по инструкции. Однако, когда вытаскиваю иглу, из места прокола начинает вытекать кровь вместе с препаратом.

– Ой, мамочки. Что же я наделала! – хватаю вторую салфетку, стараясь прижать рану. – Прости! Прости! Прости! Я не хотела.

– Инна, – кажется звучит мое имя.

– Я не туда попала, да? – паника – мое все. – А что теперь делать? Я…

Дыхание перехватывает, потому что мой рот атакован Антоном. Он, притянув меня к себе, жадно сминает мои губы, удерживая одной рукой за затылок. Вторая лежит на бедре.

Господи, неужели это реальность? Боже, да! Жар разливается по всему телу, а в животе словно начинают порхать бабочки, когда я со всем энтузиазмом, что во мне есть, отвечаю на поцелуй. Пусть не слишком опытно или смело, но мне это нужно. Это то, что необходимо нам обоим. Мои руки скользят по все еще влажному горячему торсу вверх, переплетаясь вокруг шеи и зарываясь в густые волосы.

Чуть оттягиваю за волосы голову Антона назад, чтобы укусить за нижнюю губу. Рычит в ответ. Встает и, подхватив меня под попу, усаживает около умывальника. Антон сминает мои губы в новом поцелуе, когда я чувствую, он развязывает пояс на халате. Тихо стону в тот момент, когда сильные руки нежно касаются моей груди. Сильнее прижимаю ногами бедра мужчины к себе. Неожиданно что-то большое и горячее касается моей ноги – я понимаю, что мы потеряли полотенце и непроизвольно охаю.

– Я не хочу, чтобы ты потом пожалела, – разрывая объятия, произносит Антон, отшатываясь на несколько шагов назад.

Я всеми фибрами своего тела вижу, как тяжело ему далось отстранение от меня. Весь взмыленный, волосы взлохмачены, глаза безумные, лицо красное, дыхание сбито… Только не опускать взгляд, только не опускать взгляд. Почему он снова разорвал наш контакт? Господи, да что у него в голове? Лично у меня сейчас только одна мысль…

– Я хочу тебя.

– Зачем ты это делаешь? – почему-то злится Бабайка. Хватает с полки трусы и, опираясь о стену, натягивает на готового продолжить бойца. Даже на время теряю дар речи от увиденного. Прихожу в себя лишь тогда, когда фигура Бабайки удаляется из ванной и направляется к кровати.

– Делаю что? – подлетаю к нему и хватаю за руку, вынуждая посмотреть на меня. – Я не понимаю…

– Ты готова отдаться мне из жалости? Или это страх? – зло выплевывает он.

– Что-о-о? – отшатываюсь от Антона на несколько шагов назад. Запахиваю халат, завязав пояс. Хочется прикрыться, защититься. Иногда слова бьют больнее пощечины. Вот как сейчас. – Да как ты смеешь! Ты ничегошеньки об мне не знаешь!

– Ошибаешься, милая, я знаю о тебе практически все. Что ты любишь, чем увлекаешься, чем занималась в детстве, как училась, в какой позе спишь…

Завороженно замираю. Он… наблюдает за мной?

– А ты? Что ТЫ знаешь обо мне, кроме моих же слов? – в словах и мольба, и обида, и злоба.

Самое время подумать. А ведь действительно…

– Так расскажи о себе! Покажи, какой ты, чтобы я узнала, – тихо прошу я.

Антон прикрывает глаза, судя по выражению лица, он думает. Вероятно о том, пускать ли меня в свою жизнь…

– Хорошо, но завтра, сейчас я на нуле, – так же тихо отвечает Антон. – Я спать. Ты со мной?

Не дожидаясь ответа, разворачивается и направляется к кровати. Ну что за человек? Бабайка, одним словом. Конечно же, я топаю следом. Антон укладывается из положения сидя на левый подстреленный бок.

– Ненавижу спать в такой позе, – бурчит Бабайка.

– Как маленький, ну чесслово, – не остаюсь в стороне я.

Почему-то очень хочется улыбнуться. Присаживаюсь рядом. Да, Антон снова меня оттолкнул, но это не значит, что и я оттолкну его. Сейчас, со

всей ответственностью могу смело заявить, что он мне нравится. Очень. Не уверена, что у нас что-то получится, но именно майор должен стать моим первым мужчиной – я чувствую это.

Не удержавшись, опускаю свою руку ему на небритую щеку. Так мило, снова трется носом.

– Может тебе еще и сказку рассказать? – пробую пошутить я.

– А давай, только такую, где с любимыми не расстаются, – грустно отвечает Антон.

– Так, все дело в этом, да? – кажется, на меня снисходит догадка. – Что такого ты узнал, что теперь боишься женщин и меня в частности?

– Я не тебя боюсь, дурочка, – накрывает мою руку своей Бабайка. – А что ты разочаруешься и уйдешь. Все вы предаете и уходите, разрушая всё вокруг.

– Но я же не все! – возмущаюсь в ответ.

Время словно замирает, тишина давит на виски. Антон крепко сжимает мою руку, я чувствую, как он напряжен.

– Точно, – наконец произносит он. – Ты не все. Ты – моя рыжая катастрофа. Ай! К черту всё!

Майор довольно быстро переворачивается на другой бок, к центру кровати, резко утягивая меня за руку туда же. Еще мгновение, и я оказываюсь на лопатках, а Антон нависает сверху.

– Не отпущу, – шепчет мне в губы.

– Не отпускай, – тихо вторю в ответ.

Властные губы нападают на мой рот, то подчиняя, то приглашаю отправится в танец. Сильные руки снова распахивают халат, и сминают мою грудь. Гуляю пальчиками по всему позвоночнику, слегка проходясь ноготками. Антон тихо рычит мне в губы, а потом, оторвавшись от них, начинает целовать шею и грудь. Не остаюсь в стороне, так же кусаюсь в ответ, оставляя свои метки на нем, а после, слегка зализываю их языком.

Не могу сдержать любопытства, поэтому накрываю возбужденный бугор сквозь ткань, слегка сжимаю его. Майор рвано выдыхает и снова припадает к моим губам. Дыхания не хватает, но мы не прерываем поцелуй.

– Боже, – хрипло шепчу я, когда рука Антона оказывается в моих трусиках, а один из длинных пальцев проникает в меня.

– Ты не… – удивленно заглядывает в мои глаза майор.

– Д-да, н-но… – смутилась и начала заикаться, пытаясь правильно подобрать слова. – Я… Понимаешь… У меня... Аплазия. Ты все равно будешь первым.

Перехватываю его лицо руками и целую сама. В этот момент к первому пальцу добавляется и второй. Выгибаюсь и максимально раскрываюсь для ласки. Мое тело изнывает от желания, сердце – то замирает, то готово выпрыгнуть из груди на бешенной скорости, дыхание срывается на тихие стоны, сознание балансирует на грани пропасти. Жар, растекающийся снизу-вверх, влага, скопившая внизу – просят разрядку для тела. Нет. Требуют!

– Пожалуйста! – умоляюще прошу я.

Кажется, Антон напряженно выдыхает. Неужели думал, что я попрошу остановится? Он чуть отстраняется от меня, чтобы раздеться самому и чтобы я смогла стянуть свои трусики, и скинуть полностью халат. Снова ложусь, широко разведя полусогнутые ноги.

Майор жадно рассматривает мое тело, поглаживая руками голени и бедра. Я тоже не теряю времени даром, и блуждаю взглядом по мужчине. Несмотря на небольшую заминку, все же опускаю глаза вниз, к обнаженному бойцу. Мамочки! Я всегда считала себя неправильной, грязной, испорченной, что родилась без главного показателя чистоты и невинности, но сейчас я лишь рада этому обстоятельству.

– Ну же! – первой не выдерживаю я.

И несильно тяну Антона за руку на себя.

– Я не… А! Купим утром таблетку, – словно сам себе на что-то отвечает майор и, наконец располагается, нависая надо мной. – Моя, – рычит мне в губы, и я чувствую вторжение в свое тело.

Сладкая нега новых ощущению мгновенно распространяется по всему телу. Глубокий толчок, и я впиваюсь зубками в плечо МОЕГО Бабайки. Еще толчок – и я ловлю ритм, следуя к нему навстречу, за ним. Антон не спешит, исследуя меня на глубину, пробуя мое тело «на вкус». Горячие губы жадно скользят на шее и ключице. Антон покрывается легкой испариной. Черт. Меня словно бьет обухом по голове – ему же должно быть тяжело и больно.

– Ты поможешь мне? – шепчу ему на ухо и прикусываю мочку.

– Что? – поднимает на меня непонимающий взгляд.

– Давай я буду сверху, как ты и хотел.

Легкая улыбка касается его лица и, кажется, уходит очередная тень сомнения, сменяясь облегчением.

Рывок – и мой мир снова переворачивается на сто восемьдесят градусов. Я думала, так только в фильмах для взрослых бывает, что партнер, не выходя из партнерши, переворачивает ее на себя. Ан-нет. И ощущения от этого становятся еще ярче.

Антон сжимает мои руки, помогая удобно сесть верхом, но продолжает держать, давая опору.

– Отпусти себя, – хрипло шепчет он.

И я отпускаю, отдаваясь процессу, словно танцу, медленно раскачиваясь, как лодка на волнах. Мой Бабайка разрывает контакт наших рук, одной прихватив меня за попу, а вторую опуская на мой чувствительный бугорок. Хватает нескольких движений по нему, чтобы меня прошибло волной нахлынувшего наслаждения. Это не первая моя кульминация, но таких ярких ощущений, хотя бы приблизительно, я не испытывала никогда. Обессиленно опускаюсь на твердый торс, совершенно забыв о боевых травмах. Даже бинт, о который трется о мою грудь, не в силах сейчас вразумить меня. Антон дает мне небольшую передышку, поглаживая легкими касаниями спину и попу, нашептывая какие-то приятные слова.

Но пауза длится недолго. Сильные руки крепко впиваются в мою попу, чуть приподняв. Непроизвольно опираюсь на предплечья и разведенные в стороны коленки. Лишь сейчас я начинаю понимать, что такое страсть, когда Антон вколачивается в меня на бешенной скорости. Удивительно, но мое тело моментально реагирует на это, и я снова оказываюсь у края. С каждой секундой начинает казаться, что я не выдержу того наслаждения, что подкатывает все ближе и ближе.

– Антон, пожалуйста! – Хнычу, прошу, умоляю, даже не понимая, о чем.

Но зато он, похоже, знает.

– Моя! – снова рычит, впиваясь зубами в шею.

И я с криком проваливаюсь в пропасть, содрогаясь от дикого удовольствия. Пульсация внутри и глухие стоны майора, говорят о том, что и он следует за мной.

Я лишь обессиленно скатываюсь в сторону. Заботливые руки сначала обтирают меня какой-то тканью, наверное, моим же халатом, а потом сгребают под себя. Упираюсь попой в приходящий в норму пах. Как же хорошо. Как же приятно и спокойно!

И лишь на краю, между сном и явью, снова слышу тихий шепот:

– Моя! Не опущу.