Текст книги "Измена. Счастье вопреки (СИ)"
Автор книги: Алсу Караева
Соавторы: Ксения Нежная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Сначала выясню все, что смогу, уже потом смогу действовать.
– Прошу за стол, как будете готовы, – экономка удалилась, оставив меня собираться с мыслями и давая мне возможность переодеться.
Бандитский образ жизни не очень вяжется с заботливым Владимиром, вежливой пожилой экономкой и вниманием к пленницам. Если я еще могу представить бандитскую группировку в хорошем загородном доме, то вот его содержимое никак не выдает в хозяине криминальные наклонности.
Как мне стоит вести себя за столом? Вежливо, тихо, спокойно. Спокойно. Если судить, то за время, проведенное в доме, меня никто не обидел. Пока что.
Пришла я тоже добровольно. Вернее, вынуждено. Иначе бы Диму убили.
Что с ним теперь? Где он? Отпустили ли его как обещали?
Что же от меня хотят?
Нервно потираю виски, пытаясь усмирить беспорядочный вихрь мыслей в голове.
Рассматриваю принесенную Еленой Петровной одежду. Шифоновое летнее платье нежно персикового цвета. Если оценивать на глаз, то размер вполне мой. Под ним лежит новенький комплект однотонного нижнего белья.
Решаюсь сразу отправиться в душ, чтобы смыть с себя запах вчерашнего дня.
Захожу в ванную комнату, озираюсь по сторонам. Нахожу в шкафу в стене чистые мягкие пушистые полотенца. А так же тут есть махровый халат.
Снимаю с себя грязную одежду, закидываю все в мини стиральную машинку тут же. Включаю на быструю стирку.
Сама залезаю в душ, под упругие струи горячей воды. Они отгоняют неприятные мысли.
Намыливаю волосы ароматным шампунем, наслаждаясь приятным цветочно-медовым запахом. А освежающий гель для душа с мятой изрядно бодрит. Даю себе еще несколько минут на подготовку к пугающей меня встрече.
Быстро вытираюсь полотенцем и заворачиваюсь в него. Высушиваю волосы феном. Кажется, надо торопиться, а то я неприлично задерживаюсь.
Запускаю пальцы в волосы, массируя кожу головы. Слегка взъерошивая прическу, пытаюсь придать небольшой объем своим слегка влажным волосам.
Стоя в одном полотенце в ванной комнате, перевожу взгляд от зеркала на одежду на кровати в спальне. Одеваюсь и понимаю, что на деле платье оказалось мне слегка великовато. Затягиваю поясок потуже и прихожу к выводу, что платьишко смотрится на мне неплохо.
Надеюсь, не слишком броско выгляжу. Не хочу привлекать излишнее внимание в своей внешности.
Выдыхаю напоследок.
Спускаюсь по лестнице на первый этаж. Найти столовую не составило труда: пьянящий сладкий аромат мясного блюда разносится по всему первому этажу. Иду, завороженная запахами, украдкой оглядываясь по сторонам. Обстановка в доме не вычурно богатая. Обычный дом.
Вздрагиваю от резкого писка: я наступила на резинового… цыпленка? Понять, что передо мной за зверь ярко желтого цвета довольно сложно: рисунок стерся, множественные следы собачьих зубов говорят о том, что этот предмет часто бывает в чьей-то большой пасти.
Оглядываюсь: хозяин вещи не несется на меня сломя голову. Видимо не расслышал.
– Доброе утро! – вполне весело здоровается Владимир, заходя в столовую через двойную стеклянную дверь, ведущую во двор. – Как спала?
– Хорошо, спасибо. Кровать очень мягкая, – испуганно кошусь на грустную собачью морду, оставшуюся по другую сторону дверей. Рамзес сидит и жадно облизывается, глядя то на стол, то на меня, то на хозяина.
Не видя энтузиазма в моих глазах, склоняет голову на бок и требовательно гавкает.
– Не переживай, он уже поел, – Владимир подходит к столу и отодвигает стул, – Присаживайся пожалуйста.
Молча подчиняюсь, в очередной раз удивляясь манерам мужчины. Он придвигает стул к столу, а я скромно складываю руки на коленях.
Елена Петровна появилась тихо и неожиданно. Вообще, она ходит почти бесшумно.
Женщина ловко раскладывает рис по нашим тарелкам и тянется за утятницей. Рука экономки с половником замерла передо мной.
Повисает неловкое молчание, которое прерывается смехом Владимира.
– Мясо ешь? Не вегетарианка?
– Я? Да, то есть нет. Да, – Владимир заулыбался еще шире. А у меня мысли путаются. – Да, я ем мясо, – выдаю твердо, чтобы уже точно не запутаться в своих показаниях.
В тот же момент сочные мясные кусочки с томлеными овощами растекаются по моей тарелке. Живот предательски урчит.
Я очень медленно и аккуратно приступаю к трапезе, стараясь не наброситься на еду и не показать этим свое неуважение к хозяину дома.
Странный выбор для завтрака, но видно, в этом доме привыкли к плотному завтраку.
Владимир наблюдает за мной несколько секунд, после чего также приступает к еде.
Поздний завтрак, надо сказать, выдался замечательным. Давно я так не наслаждалась горячей пищей. Всего двадцать четыре напряженных часа и вот, я чувствую приятное тепло, исходящее изнутри.
– Чай, кофе? – Елена Петровна прекрасно чувствует время, оказываясь рядом когда она нужна.
– Чай, пожалуйста, – говорю скромно, улыбаясь женщине.
Владимир молчит.
Моя чашка наполняется горячим черным чаем. Елена Петровна уходит в кухню, откуда через несколько минут стали доносится ароматы свежесваренного кофе.
Ну, конечно, экономка прекрасно знает вкусы хозяина дома.
Пока я наслаждаюсь ароматным чаем, а мой похититель своим кофе, Елена Петровна быстро убирает посуду со стола. А потом и сама скрывается с наших глаз, оставляя нас вдвоем.
Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Теперь мы остались наедине. Даже Рамзеса больше не видно за стеклянной дверью.
– Ну что, поговорим? – Владимир надменно отпивает кофе и сурово смотрит на меня.
– Конечно, – обхватываю горячую чашку ладонями. – О чем? – спрашиваю слегка испуганным голосом и делаю глоток чая, не подозревая подвоха.
– О том, как именно ты собираешься отрабатывать долг.
Глава 12.
– О том, как именно ты собираешься отрабатывать долг, – на полном серьезе выдает спокойным голосом.
Я давлюсь чаем. Кашляю и закрываю рот рукой. Беру протянутую Владимиром салфетку и вытираюсь.
– Когда я успела задолжать? – пристально смотрю на мужчину. Его взгляд ничего позитивного мне не сулит.
– Ну, начнем с того, что вчера утром ко мне в автомобиль заскочила одна ненормальная мадам, – Владимир выдерживает театральную паузу. – Далее я не даю эту мадам в обиду.
– Так, стой! Ты нас похитил и удерживал черт знает где. Я так понимаю, синяк, – указываю пальцем на свой висок, – тоже из-за тебя.
– Ну хорошо, будем считать, за утренние неудобства мы в расчете, – снисходительно бросает он, будто делает мне одолжение.
– Ты называешь похищение и незаконное удержание человека неудобствами? – моему возмущению, кажется, нет предела.
– Ох, ты часом не из этих? – Владимир облизывает губу и игриво приподнимает бровь.
– Из кого? – искренне не понимаю о чем речь.
– Может быть мои ребята ошиблись? Ты употребляешь такие профессиональные термины. Случаем, не ночная ли ты бабочка? Жрица ночи и, – сбивается, словно пытается вспомнить нужное слово, – как вы там еще себя называете?
– Да я, да ты… – давлюсь возмущением и рычу от злости. – Да я не проститутка! – обиженно ударяю ладошкой по столу.
Скептический взгляд Владимира перемещается на мою руку и меня пробирает стыд, что позволяю себе такое поведение в чужом доме.
Перевожу взгляд на свою чашку, обхватываю ее ладонями и задумчиво болтаю в своих руках, наблюдая как темная чайная жидкость кружится по кругу.
Бурчу под нос оправдание, заметно остыв:
– Вообще-то я такое слыша в сериале “Мухтар”. Они там ловили преступников, которые говорили, что их незаконно удерживают в тюрьме.
– Ладно, ладно, я просто уточнил, расслабься. Мало ли. Будь ты проституткой, я немедленно бы тебя отпустил. Девочки по вызову меня не интересуют.
– Правда? – огонек надежды на свободу замаячил на горизонте прямо перед моими глазами. Реагирую только на слово “отпустил бы”.
В момент когда до меня доходит то, что я сейчас сказала, Владимир ухмыляется, тоже понимая это.
Спустя мгновение тут же становится мрачным и серьезным:
– Послушай, девочка. Ты цела, – он глядит на мой синяк и отпивает кофе, – только по одной причине. И эта причина – я. – надменно произносит он.
– Но почему вообще я здесь? – искреннее непонимание происходящего заставляет чувствовать себя потерянной и неуверенной.
– Ответ прост – миром правят деньги. Я очень ценю свое время, а из-за твоего ухажера, мне пришлось немало побегать. Не люблю, когда хорошо отлаженную схему нарушают. Потому что, теряя время, я теряю деньги. И мне нужна компенсация. И Дима отдал тебя в уплату долга.
– Что это за долг такой?! Мне кто-нибудь уже что-нибудь объяснит? – ставлю чашку на стол, боясь ее разбить, на столько сильно трясуться руки. – Все равно не понимаю, как простой риэлтор мог связаться с тобой? – зажмуриваюсь на несколько секунд, стараясь переварить услышанное.
Владимир окидывает меня снисходительным взглядом, будто перед ним несмышленный ребенок.
– Так вот что он тебе сказал. Серьезно?
– Не риэлтор он. А п… – Владимир осекается, не договаривая слово. Сжимает руки в кулаки, на его шее проступает вена. – Не в твоем присутствии будет сказано, кто он. – Секунду молчит, подбирая нужное слово. – Он – вор.
– Как вор? – в полнейшем шоке переспрашиваю. – В смысле вор?
Услышанное никак не вяжется с представлением о Диме…
Но и до вчерашнего дня не знала, что у Димы есть любовница и что он готов отдать меня в уплату долга опасным бандитам.
Мой мир переворачивается с ног на голову прямо в эту секунду.
Словно до меня именно сейчас доходит вся серьезность происходящего.
Не может быть. Какая же я дура. Еще вчера верный жених Или уже муж? с престижной хорошей работой, а сейчас... Кто же он? Я совсем его не знаю. Что еще мне предстоит узнать о нем?
– Дима обокрал мафию?! – рот непроизвольно широко открывается, а на моем лице отображается гримаса ужаса.
– Мафию? – с недоверием в голосе и взгляде переспрашивает Владимир.
Он снова подозрительно косится в мою сторону, явно выражая сомнения в моих умственных способностях.
Я сказала то, что не следовало?
– В общем, он задолжал крупную сумму денег. А ты… – пристально смотрит на меня. – А ты эти деньги отработаешь. Сама вчера согласилась.
– Когда?! Что значит отработаю? – непроизвольно повышаю голос и чуть ли не вскакиваю со стула, но вовремя беру себя в руки и пытаюсь придать своему виду серьезность. – Я ничего не подписывала!
– Юрист что ли? Не нужна нам твоя подпись. У тебя вчера был выбор: уйти или остаться. А раз ты здесь, то выбрала ты второе. Дорогая, у тебя нет больше права голоса.
Владимир, склонив голову набок, постучал по столу пальцами, будто только что решив мою дальнейшую судьбу.
– И что же… Что же входит в эту, кхм, работу?
– Ты и дальше будешь делать вид, что не догадываешься?
Владимир становится максимально серьезен. Хмурит брови, перестает барабанить пальцами по столешнице.
Если бы я посмотрела на себя в зеркало, наверняка бы увидела, что побледнела. Мне хочется стать максимально незаметной. Втягиваю голову в плечи. Нервно закусываю губу.
Представляю, как превращаюсь в маленькую серую мышку, выбегаю на улицу и… тут же попадаю в слюнявую пасть Рамзеса. Меня передергивает.
Владимир внимательно смотрит на меня. Под его давящим взглядом мне становится не по себе.
– Телом? – понурив голову сквозь накатывающие слезы произношу неуверенно.
Давно предполагала такой вариант событий, но почему, почему же он тянет? И в чем ему от этого выгода? Да если бы он захотел, мог бы заполучить с десяток таких как я. Чтобы унизить Диму? Мог бы это сделать прямо у него на глазах, а не тащить за тысячу миль. И зачем было обещать, что меня не тронут?
Мужчина тихо посмеивается.
– Хватит, девочка, давно так не смеялся. За эти два дня ты продлила мне жизнь на пару месяцев, это точно.
Ему смешно. Здорово. А я за эти два дня по всем законам природы должна была поседеть! Смеется он. А мне каково? Я все потеряла! Дом над головой, любимого преданного мужчину. Теперь я сплошной ходячий комок нервов.
Осталась лишь одна подруга – Юля. Юля! Как же она должно быть переживает! Сказал ли ей Дима, где я? А если сказал, продумывает ли она план моего спасения? Возможно, уже сейчас, в эту самую минуту, она в полиции пишет заявление о моей пропаже.
Я с надеждой смотрю в окно, словно способна разглядеть сине-красные проблесковые маячки патрульных автомобилей. Но на заднем дворе лишь безмолвно колышется листва на деревьях.
Заявление же не примут раньше, чем через сорок восемь часов. Значит не стоит рассчитывать на быстрое спасение из плена.
Может быть, они вместе с Димой обсуждают, как вытащить меня из сложившейся ситуации?
Впрочем, нет. Нельзя на него надеяться. Не верю, что он вор. Но и честным человеком я больше не назову его. Он обманул меня несколько раз. Я хочу доверять, но больше не могу. Была ли хоть капля правды в его словах? Любит ли он меня вообще? И любил ли?
Вспоминаю, как он был расстроен тем, что мы не попали в ресторан вечером, где был забронирован столик. И все-таки, он же собирался сделать мне предложение. Наверняка именно по этой причине был так зол, когда все планы полетели коту под хвост.
– Ты еще здесь? – Владимир машет рукой у меня перед носом. Видимо, я сильно задумалась.
– Д..да. – отчего-то заикаюсь.
– Скоро узнаешь, попридержи лошадей. Для начала, хочу, чтобы ты поняла: я здесь главный. Затем Елена Петровна. Потом Рамзес. Мои гости. И только в конце – ты. Ты мой гость. Так что попрошу, без глупостей. Иначе…
Владимир медленно поднялся из-за стола и тихо пробормотал себе под нос:
– Мафия, надо же…
– И сколько времени я буду твоим гостем?
– Все зависит от двух вещей: как я решу и как усердно ты будешь стараться.
Этот разговор ничего не проясняет, только еще больше меня путает!
– Твоя работа, как ты выразилась, будет заключаться в…
Рамзес на улице громко залаял, а Владимир нахмурился. Он явно собирался дать мне прямой ответ, но внезапно напомнивший о своем существовании пес, прервал его.
Я тоже встаю из-за стола. Мужчина мешкает и нервно смотрит на наручные часы. Дом наполняется неприятно пищащими звуками сигнализации.
Владимир внимательно оглядывает меня с ног до головы. И жестко произносит:
– Бегом к себе. И что бы ни звука. Поняла?
Я киваю головой и пулей мчусь наверх. Уже за спиной слышу, как Владимир, отключающий сигнализацию, подзывает экономку:
– Елена Петровна, у нас гости!
Здесь явно что-то не так!
Глава 13.
Стараюсь не издавать ни звука. Даже, кажется, временами не дышу. Уже как полчаса я сижу в своей комнате тихо, словно мышь.
Интересно, когда я стала считать место моего заключения «своей комнатой»? Неужели, мне настолько комфортно?
Бррр. Меня передергивает от этой мысли об испытуемом чувстве безопасности.
Рановато у меня развился синдром жертвы или как его еще называют “стокгольмский” синдром. Я что-то такое слышала, что жертвы похищения после долгого времени проведенного в заточении, начинают испытывать приятные, почти любовные чувства к похитителям и своим мучителям.
Нет, безусловно, Владимир достаточно симпатичен, с атлетически привлекательным телом. Возможно, кто-нибудь счел бы его сексуальным. Он сильный, уверенный в себе. Внушает хоть и страх, но вместе с тем и какое-то чувство спокойствия.
Хорошо зарабатывает.
Вот только вопрос, чем? Ну явно же чем-то незаконным. Не просто же так они избили Диму. И все-таки, за что мой, уже муж, должен ему денег?
Я всегда старалась не быть навязчивой, не лезть в мужские дела, но… Ну неужели, я настолько была отвлечена, что пропустила, когда Дима влез в криминал? И как же я могла это не заметить?
Может быть, он совершил неудачную сделку? Хотя, Владимир утверждает, что не риелтором он работает, не риелтором.
Почему слова незнакомого мужчины я так слепо принимаю на веру? Он ни разу мне не врал, говорил все прямо. Хотя, о том, как именно я буду отрабатывать долг – уходит от прямого ответа до сих пор. Он как будто дразнит меня.
Куда же мог вляпаться Дима? Деньги у него всегда были. Если это не связано с недвижимостью… Тогда… Может быть он откупался от полиции или суда? Или убил кого-то? А что бы спрятать труп обратился за помощью к бандитам?
Правильно ли то, что я считаю, что он способен на убийство?
Честно говоря, я уже и не знаю, чему верить. Все, в чем была уверена еще совсем недавно, уже второй день оборачивается против меня. Свадьба, дом, дети, внуки, совместная старость. Нет больше у меня такого будущего. Не известно и то, сколько мне предстоит провести в этом доме.
И что эта за тема с моим внезапным замужеством?
Громкий звон разбитой посуды заставляет меня прислушаться. Внизу явно что-то происходило.
Черт побери, если я хочу получить хотя бы один ответ на свои многотысячные вопросы, надо действовать.
Глубокий вдох и медленный выдох. Мне просто нужно решиться и действовать! А надумать то, чего нет я всегда успею.
Подхожу и тихонько поворачиваю ручку двери трясущимися пальцами: не заперто, слава богу.
Вот вы и ошиблись, предоставили мне свободу действия. Я уж своего не упущу, будьте уверены.
И в обиду себя не дам!
Двигаясь вдоль стены, ощущаю себя супер шпионом на важной, смертельно опасной миссии. Только сердце бьется о решетку грудной клетки, норовя выдать меня с поличным. Кажется, что даже внизу слышен его громкий стук.
Осторожно обхожу столик с цветочной вазой. Наконец, останавливаюсь перед поворотом на лестницу. Выглянуть из-за угла не решаюсь.
Отсюда, хоть и не очень разборчиво, но могу расслышать мужские голоса.
Закусываю губу, навострив уши и прислушиваясь еще усерднее.
– Беркут, да как так? Ты че, оборзел? – мужской голос, очень злой. Крик эхом разносится по дому, что я вздрагиваю от неожиданности.
– Я согласен с Кондором, этот болван должен нам.
– Теряешь хватку. У нас что, теперь каждый второй может просто залезть в карман и взять что хочется?
– Мужики, – голос Владимира абсолютно спокоен, – я со всем согласен, и нет, не каждый.
– Володь…
– Хватит я сказал! Я не собираюсь оправдываться перед вами словно девчонка! Долг выплачен – это раз. Мои ребята вчера ему доходчиво объяснили, как делать не следует – это два. Коршун подтвердит.
– Я лично вчера ему всыпал пару раз. Думаю, его ребрам сильно досталось, – видимо, отвечает тот самый Коршун.
Обнимаю себя за плечи. Бедный Дима! Они ведь о нем говорят! Несмотря на испытываемый страх, стараюсь выловить из разговоров максимальное количество полезной для меня информации: голоса, имена.
И снова самый злобный и напряженный голос, принадлежащий Кондору:
– И чё? Этого мало! Он залез в наш карман. Вы ни черта не понимаете, если он отделывается парочкой сломанных костей, Коршун, денег это не вернет! Что он тебе дал, Беркут?
Минута молчания. Видимо, Владимир что-то взвешивает и обдумывает. Ну конечно! Речь же обо мне. Я! Я та причина, по которой долг Димы прощен. Почему же он молчит и не скажет этого? Он что, защищает меня?
– Ну чё ты молчишь? Сто тыщ зеленых. Вот сколько мы потеряли! Да он на коленях должен ползать! Почему вообще он до сих пор ходит?
– Кондор, сейчас не девяностые. Да и мы не убийцы. Беркут уже сказал, долг выплачен, что тебе еще надо?
Стараюсь запомнить, что некто Коршун на стороне Владимира. А значит, и на моей.
– Денег! Где моя доля? Кому он чего выплатил? Отделался больно легко, Сокол, ну скажи ему!
Сокол не отвечает.
– Так и быть. Минутку, – явно недовольный голос Владимира звучит сурово и угрожающе.
Судя по звуку, он встал со своего места.
До меня доносятся несколько пикающих звуков.
– Не-не-не, Беркут. Твоих мне не надо!
– Возьми и угомонись. Я сказал, что он нам ничего больше не должен. Разговор окончен. Бери! – спокойным, но жестким тоном, который не требует возражений произносит Владимир. Сказал, как отрезал.
Внизу послышались одобрительные возгласы, после чего все говорящие начали прощаться.
– Завтра как договорились? – Владимир ждал ответа, после чего Кондор, что был еще несколько минут назад раздраженным, нерешительно ответил:
– Конечно. Но, Беркут, чтоб ты знал…
– Я понял. Но это мое решение. Смирись. И Сокола сюда не вмешивай. Явно не его уровень.
– Лишь бы оно нам потом не встало боком. За ними станется. Ты же знаешь. Он хоть и вор, но и за ним кое-кто стоит.
Я максимально сильно, на сколько это возможно, прижимаюсь к стене, что бы меня не заметили – гости выходят в фойе и собираются уходить.
– Не забывайте про нашу встречу с мастером Угвэем, – слышится голос Владимира и я снова напрягаюсь и вслушиваюсь в странный разговор. – Подготовьте все бумаги максимально четко, чтобы прямо на месте провести сделку без накладок
Разворачиваюсь, намереваясь вернуться в комнату незамеченной. А в голове крутиться лишь одна мысль: при чем здесь банда Владимира и черепаха из известного мультика про неуклюжую панду.
Делаю шаг, слегка бедро задевают столик. И тут, как в замедленной съемке, наблюдаю за падающей на пол вазой.
Сразу кидаюсь за ней, но мои руки ловят лишь воздух. Инстинктивно делаю два шага назад, желая уйти на максимально дальнее расстояние от места катастрофы. В ужасе прикрываю рот рукой.
Вокруг эхом разносится звонкий звук бьющегося стекла, оглушая меня.
Смотрю на вазу, разбитую вдребезги на миллион маленьких осколков.
Поворачиваю голову влево и понимаю, что стою прямо перед лестницей, а на меня снизу смотрят две пары глаз. Одна знакомая пара пронзительных темных глаз прожигает меня насквозь.
– Беркут, а это что за цыпа? – с наглой ухмылкой спрашивает тот самый Кондор.
И вот тут я понимаю, что попала по полной!
Глава 14.
Мы с Владимиром смотрим друг на друга несколько мучительно долгих секунд.
Я, испуганная тем, что так и не поймала чертову вазу, не знаю как себя вести. Убегать уже поздно.
Владимир же буравит меня хмурым пронзительным взглядом от того, что я не послушала его наказ не высовываться.
Кондор, а я не сомневаюсь, что это он, узнаю его по голосу, первым нарушает тишину:
– Почему ты не сказал, что нас ждет приятная компания, чтобы мы могли повеселиться? Это подарок только для нас, Беркут?
Он делает шаг в сторону лестницы, а я замираю словно статуя от накатившей волны страха. Все мое тело пропитано ужасом от этого взгляда: взгляда стервятника, увидевшего свою жертву.
Видимо Владимир отходит от оцепенения и резко хватает Кондора за локоть:
– Не с ней. Встреча окончена. Ты получил то, что хотел, – подумав секунду, добавил. – Уходи.
– Ну ты и… – мужчина поджимает губы и смотрит волком. Он явно недоволен. – Жаль.
Кондор окинул внимательным взором хозяина дома, взвешивая все за и против, затем на меня. Словно решает, будет ли у него шанс против Беркута.
Потом улыбнулся, но совсем не так как улыбается Владимир. Хищный, звериный оскал человека, задумавшего недоброе.
Напрягаюсь всем телом, уже готовая бежать не оглядываясь.
Однако, вместо драки или чего-то подобного, мужчина поворачивается ко мне спиной, поднимает руки вверх, как когда хотят показать, что не причинят вреда.
– Ладно, ладно, я понял. Извиняюсь. В другой раз. Рад был встрече, мадам, – снова поворачивается и делает вид, что снимает невидимую шляпу.
Я этот жест совсем не оценила. Мне страшно до чертиков.
Выдыхаю, как только Владимир закрывает за гостем дверь. Он еще около минуты стоит у двери и внимательно слушает, все ли покинули его территорию.
– Елена Петровна, выпустите Рамзеса на основную, – произносит громко, но без агрессии.
Внезапно откуда-то появившаяся экономка кивает и быстрым шагом удаляется в сторону столовой. В это время делаю два тихих шага по направлению к своей комнате, стараясь уйти незамеченной.
– Стоять! – доносится четкий приказ Владимира.
Замираю на месте. Сердце бьется в груди, что есть мочи. Я слышу его у себя в голове. Тук-тук-тук.
– Я же просил, просил сидеть у себя и не высовываться. – начинает медленно подниматься по лестнице. – Неужели. Это. Так. Трудно? – С каждой новой ступенькой он чеканит каждое слово. Четко и ясно. Что бы наверняка достучаться до моего крохотного мозга.
А я непроизвольно вздрагиваю всякий раз при этом, но страюсь не подавать виду как мне жутко.
– Почему? Ну, почему ты вечно во что-то вляпываешься? – он с грустью смотрит на осколки вазы, а потом с осуждением на меня.
– Я, я могу склеить, – лепечу слова, боясь дышать. Перед глазами мутная пелена.
– Эта ваза моего пра пра пра деда пережила несколько поколений, но не пережила один день тебя! – Владимир говорит с явной грустью в голосе, но в нем нет агрессии.
– Я, мне… прости, мне очень жаль, – приседаю на колени, суматошно пытаясь собрать осколки с пола. – Склею, будет как новая, вот увидишь, – стараюсь быть максимально убедительной.
Сажусь на колени, сгребаю все кусочки в одну кучку и пытаюсь сложить два осколка вместе, но они разваливаются.
Я от страха забыла, что без клея это абсолютно бесполезно.
Руки трясутся. Затылком чувствую нависающую угрозу. Владимир отбрасывает широкую тень.
Меня охватывает паника.
Замечаю еще один осколок в стороне и притягиваю его к основной куче. Резко дергаюсь и внимательно смотрю на свою руку, еще не понимая, от чего я почувствовала резкую боль. Капелька крови медленно окрашивает бледную подушечку пальца. Хочу заплакать, но сдерживаюсь.
Владимир спускается вниз по лестнице, произнеся лишь одно слово:
– Жди.
– А я никуда и не собираюсь, – бурчу себе под нос обреченно.
Замираю, так и смотря на маленький порез, словно заворожённая. Вид крови меня не пугает. Меня пугает то, что со мной сделают. Эти бандиты, Владимир, ваза, Дима, Юля…
Слезы катятся по моим щекам. Тихая истерика накрывает меня с головой. Как же жаль. Мне так жаль всё, всех, себя. Больше я не вынесу. Сильная, но не настолько, чтобы справиться со всем, что навалилось.
Поднимаю взгляд и вижу перед своим лицом лицо Владимира. Не слышала, как он вернулся и присел передо мной.
Он внимательно смотрит, после чего с самым серьезным лицом аккуратно берет мою руку в свою.
Я не сопротивляюсь.
Чувствую исходящее от него тепло и заботу.
Палец щиплет, морщусь. Смотрю на руку, он нежно и заботливо поливает место пореза какой-то шипящей жидкостью, нежно дует мне на ранку, после чего клеит пластырь.
– Пошутил я, – он хмурится. Не сразу понимаю смысл сказанных им слов.
– Ч-что? – тихо всхлипываю.
– Про вазу. Не люблю женских слез, – он осторожно вытирает мою щёку. – Обычная она, из магазина.
Смотрю на него, пораженная таким откровением. Не могу понять, что именно он говорит про вазу, слишком потрясена.
Хочется просто провалится куда-нибудь под землю. Владимир мягко поднимает и ставит меня на ноги. Снова вытирает мою щёку, но на этот раз не убирает руку. Думает о чем-то и смотрит так… не знаю, как это описать. Так мягко, что меня это мгновенно успокаивает.
Впрочем, он резко убирает руку, сжав ее в кулак. Не так, как когда хотят ударить, а так как когда понимают, что лучше не трогать.
– Иди к себе, отдохни. Поужинаете с Еленой Петровной, меня не жди, – мне на секунду даже кажется, что произносит он это с грустью в голосе.
– А в-ваза? – опускаю взгляд вниз.
И словно по мановению руки экономка оказывается за спиной Владимира, держит наготове веник и совок.
Покорно киваю и ухожу в свою комнату, чувствую затылком пристальный взгляд. Взгляд мужчины, что держит меня здесь в неволе и одновременно, от которого я чувствую лишь заботу и защиту.
Меня пугают эти мысли. Опасно доверять тому, от кого ты полностью зависишь, от кого зависит твоя жизнь.
Шорох убираемых остатков некогда великого наследия, оказавшегося обычной магазинной вазой, погружает меня в сон. Беспокойный и прерывистый, полный кошмаров.
Просыпаюсь и подскакиваю на кровати от резкого стука в дверь.
Глава 15.
Просыпаюсь и подскакиваю на кровати от резкого стука в дверь.
За окном уже стемнело, значит, я проспала всю вторую половину дня.
Все еще слабым после пробуждения голосом пытаюсь узнать, кто же стучал. Это была Елена Петровна, пригласившая меня на ужин.
Вставать совсем не хочется, но неудобно отказываться.
Раньше готовка всегда была на мне. Не возражала против этого, так как люблю готовить.
Дима всегда говорил, что нет ничего сексуальнее девушки, которая умеет вкусно приготовить и подать еду красиво к столу. Да и мама всегда говорила, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Правда, училась готовить я уже в университете.
Свежие запахи выпечки наполняли некогда наш дом. Радость и голодный блеск в глазах моего любимого заставляли биться сердце чаще. А что уж что говорить о моем коронном блюде, говядине Веллингтон. Ммм…
В животе заурчало от легкого едва неуловимого аромата, идущего с нижнего этажа. Дима меня баловал только покупным.
Умывшись и улыбнувшись своему отражению, открываю дверь и замираю. Под дверью стоит небольшая коробка, перевязанная красным бантиком. Под лентой записка, подписанная красивым вензельным почерком: “Открой меня”.
Несколько секунд раздумываю, а стоит ли? Ничего не хочется принимать и оставаться в долгу, но и обижать хозяина дома для меня чревато.
После непродолжительной внутренней борьбы все же решаюсь не противиться чувству любопытства, захлестнувшего меня.
Отношу коробку на кровать и аккуратно, с легким чувством недоверия, заглядываю внутрь.
Нет, не может быть! Да он издевается! Я это ни за что не надену! на дне коробке лежит полупрозрачная кружевная сорочка. Стоило мне начать думать, что Владимир приличный человек, как он сразу же переубеждает меня в обратном.
Со злости отшвыриваю сорочку подальше. Пусть сам в таком виде разгуливает по дому! Нет, он просто невыносим!
Оставив вещи на кровати я спускаюсь вниз на ужин. На столе стоят приборы на одного человека. Значит Владимир еще не вернулся.
– Елена Петровна, вы не составите мне компанию? – удивленно спрашиваю у вошедшей экономки.
– Я старой закалки, так не принято, – отвечает мягким тоном и добавляет. – Вам приятного аппетита. А мне уже пора, поэтому я сама закрою за собой дверь, а вы после ужина ложитесь спокойно спать. Дом хорошо охраняется, поэтому вы в безопасности. Доброй ночи, Катерина.
Я благодарю Елену Петровну за заботу и прощаюсь с ней.
Одинокий ужин в чужом доме проходит быстро. После этого я убираюсь на столе и мою за собой посуду.
Оглядываюсь по сторонам, ища себе занятие: спать идти не хочется. Поскольку заняться больше нечем, решаю изучить дом в поисках чего-либо полезного, что позволит бы мне лучше узнать о Владимире и целях, которые он преследует.
С удивлением обнаруживаю отсутствие телевизора в гостинной. Если бы не наличие домашнего питомца, я бы решила, что Владимир проживает в другом месте. Хотя, что помешает нанять человека для заботы о Рамзесе.
Пса уже давно не было не видно и не слышно. Неужели, он все это время был на улице? Для меня оно и к лучшему: уж больно он большой и пугающий. Точно как и его хозяин.
И тут во мне снова включается любитель детективно-криминальных сериалов. Столовую и гостиную я уже видела.
