Текст книги "Измена. Счастье вопреки (СИ)"
Автор книги: Алсу Караева
Соавторы: Ксения Нежная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– Катюнь, если ты боишься, – подошедшая Юля приобнимает меня за плечи, – давай я? Я уже стреляла дважды вместе с Максимом, правда в тире.
Я сразу же согласно киваю. Нет нет, я пока не готова к такой опасной штуке. Неужели Юле это… нравится? Судя по энтузиазме в ее голосе, так и есть.
Моя подруга быстро подскакивает к Владимиру. Они о чем то переговариваются, но я не слышу, так как уже прижала наушники к ушам. Мужчина оборачивается, смотрит на то, какую зажатую позу я приняла, после чего согласно кивает и осторожно передает пистолет Юле.
Беркут подходит им держит на своей ладони патроны, а подруга и не думает мешкать. Ловко самостоятельно заряжает пистолет и готова стрелять. Максим подходит ближе и командует:
– Огонь!
Я считаю секунды и выстрелы. Первый, второй и так до восьми. Юля поднимает руку, после чего снимает наушники.
– Ну как, сколько там? Я попала?
– Двадцать семь, – чеканит Беркут, – семь из восьми, неплохо.
– Моя девочка, – довольно ухмыляется Максим, обнимая Юлю.
После чего сразу же три пары глаз устремляются на меня. Что, уже? Смотрю на ребят, в надежде что кто-то из них будет следующим, но нет, они все ждут именно меня. Эх… Мне вообще начинает казаться, что эта вылазка не спроста, а специально запланирована для меня.
С трясущимися руками на негнущихся ногах, медленно подхожу на освободившийся огневой рубеж. Ноги становятся свинцовыми, страшно до жути. Но пытаюсь переступить через себя. Если Юля смогла, то чем я хуже? Не всегда же мне быть на позиции жертвы.
Владимир заряжает пистолет и передает мне. Я занимаю нужную стойку и прицеливаюсь. Нахальная жабья морда словно смеется, глядя на меня. “Фиг ты попадешь, девчонка”. Так и издевается. Я делаю глубокий вдох. Проверяю положение рук, все как учил Владимир.
Ты справишься. Смелее. Господи, какой же он тяжелый. Или мои руки резко ослабли.
– Огонь, – командует Владимир откуда то сзади.
Нажимаю на крючок и… ничего не происходит. Сердце бешено стучит, словно автоматная очередь. Но пистолет не стреляет.
Поворачиваюсь всем телом, чтобы дать знать мужчинам. Вся троица резко приседает, хватаясь за голову.
Черт, я же с оружием в руках. Поспешно возвращаю тело в направлении поля. Черт, надеюсь, это была моя последняя ошибка с пистолетом в руках. Не хочу чтобы кто-нибудь пострадал. Снова, мысленно добавляю я.
– Предохранитель забыла снять, – четко и сурово произносит Владимир. – Если возникают вопросы, поднимай руку, но не поворачивайся.
Я согласно киваю. Выдох – вдох. Я зажмуриваюсь.
– Смотри, куда стреляешь, иначе ничего не выйдет. Как будешь готова, скажи и жди команды.
Я послушно выполняю все в точности как говорит Владимир, после чего слышу заветное “Огонь!”.
Все тело моментально похолодело. Сердце простреливает от страха, но я готова. Медленно выдыхаю и целюсь в насмешливую морду жабы.
Делаю несколько выстрелов, про себя считая: семь, шесть…один!
Фух, я это сделала! Поднимаю руку и Владимир забирает оружие. Я попала? Попала же?
Беркут придирчиво рассматривает мишень в бинокль, я жду его вердикта с замиранием сердца.
– Ровно двадцать, три в молоко. Одна десятка, молодец.
Я пищу от радости и прыгаю на месте. Обнимаю Владимира и неожиданно для себя, чмокаю его в колючую щеку.
Глава 36.
Его брови удивленно поднимаются вверх. Лицо озаряет довольная улыбка и Владимир крепко обнимает меня, отрывая от земли. Он делает оборот на триста шестьдесят градусов, ставит меня на место.
Я в легком замешательстве. Все случилось так быстро и неожиданно. Отвожу взгляд в сторону, прикрывая горящие щеки.
– Умничка, видишь, ничего страшного, если быть дисциплинированной и сосредоточенной, – подбадривающе произносит Владимир.
Юля с Максимом с интересом наблюдают за нами со стороны.Кажется, мой внезапный порыв нахлынувших чувств никого не смутил.
Внезапно Коршун, все еще смотрящий в бинокль, заискивающим таинственным шепотом прерывает наступившую тишину.
– Девочки, тшшш, не шевелитесь!
Я застываю на месте и сильно напрягаюсь. Неужели, наша прекрасная вылазка будет прервана внезапным появлением очередных незнакомцев с оружием? Не хочу снова испытать тот же страх, что во время погони на бал-маскарад. Снова прятаться и бояться за свою жизнь. Почему, ну почему все время с нами что-то случается?
Беркут подходит на цыпочках к Юле и протягивает ей бинокль, указывая пальцев куда то в дальний конец поля. Подруга смотрит и на лице сменяется буря эмоций: от страха, до удивления и восторга в глазах.
– Ого! Ничего себе! – завороженно шепчет. Машет мне рукой, подзывая подойти.
Владимир обеспокоенно кивает Беркуту, пытаясь понять, что происходит и зачем мы с Юлей понадобились ему в качестве дозорных.
Я пытаюсь всмотреться, что такое могло всех заинтересовать за мишенями, но кроме поля и окружающего его леса, не замечаю ничего примечательного.
Беркут медленно поднимает руки над головой и имитирует рога.
Неужели…?
На цыпочках подхожу к Юле, на что подруга медленно протягивает мне бинокль. Пытаюсь сфокусировать взгляд.
– Вот там, видишь, большой куст? От него немного вправо, – шепчет Юля на мое ухо.
Боже! Какой красавец. У самой кромки леса стоит красавец олень с мощными ветвистыми рогами. Он горделиво смотрит в нашу сторону, задирает морду кверху, жадно втягивая ноздрями воздух. Беспокойно оглядывается. Я уверена, что звуки наших выстрелов разнеслись на много километров вокруг. И ведь не испугался же.
Благородный зверь скрылся в чаще спустя пару минут, оставив нас в приятной задумчивости. В приподнятом от наших успехов и неожиданной встречи настроении, мы едем домой.
Сердце трепещет от прекрасных впечатлений. Не верится, что я держала в руках настоящее оружие по своей воле, сознательно, да еще и попала в настоящую десятку!
На обратном пути Владимир объясняет про кучность и размашистость стрельбы, с чем у меня были проблемы. Но он отмечает, что все равно гордится мной.
– В следующий раз у тебя получится еще лучше. Съездишь с нами пару раз и в молоко стрелять перестанешь, и нас догонишь, – произносит подбадривающе.
А у меня сердце бешено стучит. В следующий раз? Это предложение? Есть ли у меня право выбора и голоса? Почему все за меня что-то решают? Нет, Владимир, конечно, мне очень нравится. Но я внимательно на него смотрю и пытаюсь понять, все еще ли я его пленница? Если он испытывает ко мне чувства… Когда он начал? Почему вообще взял меня в залог?
Дальняя дорога побуждает к переосмыслению и анализированию. Очень хочу засыпать Владимира вопросами, но это чертово горло... Смогу ли я, вернее, стоит ли попытаться выстроить с этим мужчиной отношения?
Между нами явно что-то происходит. И Юля это заметила. И от меня не укрываются его постоянные задумчивые взгляды, широкая улыбка, огонек в глазах. И мне с ним рядом так… хорошо. Безопасно.
Что может меня остановить?
Ответ на незаданный вопрос приходит мгновенно.
Жуткий шепот на ухо Димы на вчерашнем вечере эхом проносится в моей голове. “Мы теперь женаты, дорогуша, ты никуда от меня не денешься”. Как, как ему удалось все это провернуть?! Владимир видит изменения на моем лице и аккуратно берет меня за руку. А я набираю побольше воздуха в легкие, и хрипло произношу:
– Я замужем…
Глава 37.
– Я замужем… – произношу хриплым голосом, виновато опуская голову, мягко убирая свою руку из ладони Владимира.
– ЧТО?! – Юля резко кричит, хватая меня за рукав.
Даже Беркут оборачивается, сидя на переднем сидении. Максим, сидя за рулем, напрягает слух и бросает быстрый взгляд в зеркало заднего вида.
– Когда, нет, как? За кем?! – Юля с прищуром смотрит на Владимира, тот в ответ отрицательно мотает головой.
– За… – я кашляю, пытаясь пересилить боль, продолжаю шепотом, – за Димой.
В салоне автомобиля повисает длительное молчание. Настолько длительное, что уровень неловкости зашкаливает. Первой тишину решается нарушить Юля.
– Но, Катюнь, когда? – на что я могу лишь беспечно пожать плечами.
Что я могу ответить на это? Я сама не знаю когда, меня просто поставили перед фактом, в тот самый злополучный вечер, когда я уехала к маме. Ни за что бы не поверила, если бы не увидела штамп в паспорте. Черной краской на четырнадцатой странице явно значилась запись: “Зарегистрирован брак… Синицына Екатерина Александровна…”.
Мое имя, моя дата рождения в его паспорте. А мой паспорт. Эх, а мой где-то так и остался лежать в недрах некогда нашего с Димой дома.
Правда, сейчас я не уверена, не стоит ли и там штамп с фио Димой
Владимир нахмурился и молчит, сурово шевеля желваками.
И во всей этой ситуации я почему-то чувствую себя виноватой.
На глазах наворачиваются слезы, когда в голове, словно на повторе начинает звучать голос Димы: “Мы теперь женаты, ты никуда от меня не денешься”. Зачем я ему вообще? Есть же у него какая-то женщина, с которой он не постеснялся развлечься в мой день рождения.
– Я не знаю, – всхлипываю, пытаясь подобрать слова покороче. Коротко такую ситуацию не опишешь. – Он показал паспорт.
– Да как?! – снова сокрушается Юля, – Как это возможно. Без твоего ведома?
Я лишь киваю и прячу лицо в ладони. По щекам бегут ручейки слез. Вздрагиваю от неожиданного прикосновения теплой мужской ладони к моим рукам. Владимир нежно отстраняет мои руки от лица, вытирает слезы, которые и не думают останавливаться. Нежно берет мое лицо в свои ладони, а я стыдливо пытаюсь прятать глаза.
– Посмотри на меня, – властным тоном произносит Владимир. – Посмотри, – повторяет уже мягче.
Я смотрю. Смотрю в манящую глубину темных глаз, в эту бездну, что поглощает и притягивает меня.
– Мы со всем разберемся, – я неуверенно киваю.
Пока мы едем в обратном направлении, Владимир, Максим, Беркут и Юля обсуждают план дальнейших действий. Я периодически согласно киваю, либо отрицательно мотаю головой. Совместными усилиями было решено для начала вытащить мой паспорт из нашего с Димой дома.
Юля порядком удивляется, узнав, как мы с Владимиром познакомились, что я практически кинулась ему под колеса, спасаясь от Димы.
Владимир кратко пересказывает, что Дима достаточно сильно их подставил и он уже тогда подозревал, что этот мерзавец выкинет что-то подобное, как вчера. Поэтому Владимир, как истинный джентльмен, не придумал ничего лучше, чем просто увезти меня. Если бы он знал, что я подруга Юли, то решил бы вопрос по другому. Да и вообще он опасается за мою жизнь.
На мое молчаливое удивление, оказалось, что Дима широко известен в определенных кругах как мужчина весьма падкий до “женской груди”. Почему же тогда все это время и позволяла быть себе такой слепой и глупой? Как можно было не заметить, что мужчина, которого ты любишь, с которым живешь, постоянно тебе изменяет направо и налево.
– Кать, – шепчет на ухо Юля, – а почему ты вообще решила, что и я с ним сплю?
Я бросаю на подругу короткий неодобрительный взгляд и беру ее руку. Разворачиваю тыльную сторону ладони к ее лицу и кратко произношу:
– Ногти, – надеюсь такой аргумент достаточно для нее убедителен.
Юля что-то долго соображает, хмурится, медленно вытаскивает руку из моей. Крутит и рассматривает ногти так, словно сможет прочитать ответ.
– Серьезно? – выдает в конечном итоге. – Так этот цвет в этом месяце самый топ, ты что, не следишь за модой? Не смотришь? – подруга называет какую-то девушку, которую я не знаю. Юля ударяется в объяснения про бьюти блог, про тренды и прочую чепуху.
Мне гораздо интереснее было бы послушать, о чем перешептываются мужчины, но, судя по всему, Юля нарочно говорит громче чем надо.
Что ж, ладно, я уже поняла. Не изменяла ты мне, но кричать то зачем?
Коль мне не суждено послушать про мужские дела, нужно срочно перевести разговор в другое русло.
Мне действительно интересно, откуда Юля знает Владимира, как давно и в каких они отношениях.
Все оказывается довольно просто. Максим работает на Владимира, уже довольно давно. Часто приглядывает за Рамзесом, когда начальник в отъезде. Она практически сразу поняла, что влюбилась в Сокола, но ей хотелось мне рассказать до тех пор, пока она сама не будет уверена на все сто процентов.
Сокол бросает на нас беглый взгляд и широко улыбается. Судя по всему, это он услышал.
– Кстати! Кать, – произносит Максим, – прости пожалуйста, я совершенно забыл!
Мужчина принимается ковыряться в бардачке, после чего победоносно поднимает мой телефон.
– Ну ты даешь, – Юля выхватывает мой мобильник раньше, чем я успеваю это сделать. – Макс, ну я же просила! Я то думаю, с каких это пор Катюшка без телефона круглые сутки?
Я? С телефоном круглые сутки? Обидно однако. Но, поскольку мне возвращают ранее утраченное средство связи, я быстро сменяю злость на милость.
– Мы нашли его вчера, после ну… – Юля прикусывает язык под строгим взглядом Владимира и протягивает мне.
Нажимаю несколько раз на кнопку включения и ничего не происходит. Разряжен. Досадно. Хотя, с другой стороны, не думаю, что я увижу что-то кроме миллиона пропущенных от Юли и нескольких гневных сообщений от Димы.
Оставшуюся дорогу до дома я пытаюсь сложить все, что мне известно. Нужно понять, для чего я Диме. Зная его мотив, сможем понять его следующий шаг.
Почему-то я уверена, он не отступит.
Глава 38.
Итогом поездки было решено оставить меня одну под надежной охраной дома и, конечно, Рамзеса.
Несмотря на мое вчерашнее состояние и его поддержку, я все еще стараюсь избегать прямого общения с собакой, уж больно он грозный. Не могу точно сказать, с каких пор я так панически отношусь к четвероногим. В любом случае, мне спокойнее, зная, что я нахожусь за закрытыми дверями в своей комнате, а огромная черная тушка где-то в доме, бдит мой покой.
Я пыталась настоять, что не хочу оставаться в стороне от решения моих же проблем, которые создал Дима, но мне просто не позволили. “Ты слишком слаба”, “вчерашний день был достаточным потрясением для тебя” и подобные фразы от Юли.
Правда, как только Максим обозначил, что Юля тоже не участвует, она обиженно поджала губы. Сменить гнев на милость ей помог только непрозрачный намек Сокола на приятный вечер в его доме.
Я же сижу на кровати, нервно барабаня пальцами по мягкому одеялу. Вскакиваю, сажусь, снова вскакиваю. Хожу по комнате кругами, периодически поглядывая в окно.
Мне не дают покоя мысли, о том, что Дима хотел сделать ребенка. Со мной! Зачем?
Такой простой и в то же время неоднозначный вопрос. Ну попался ты на измене, ну хорошо. Зачем ему я? Разойдись, пошли к черту, отпусти в конце концов. Но нет, бегает, преследует по пятам и чего-то ждет.
Устало потираю лицо. Не к добру это все. Я чувствую. Ответ совсем близко – протяни руку и вот, ухватишь его. Но нет.
Тяжело выдыхаю, поняв, что сейчас ничего не могу. Нужно принять ванну. Но прежде, вспомнив о телефоне, ставлю его на зарядку.
Через несколько минут мобильник начинает разрываться от тысяч сообщений о пропущенных звонках. Как я и предполагала, сотни сообщений от Юли с вопросами о том где я и как я. В наше время без средства связи действительно не обойтись. Удаляю все и оставляю гаджет заряжаться.
Сама же иду умыться холодной водой из-под крана. Ни на ванну, ни на душ сил просто не хватает. Стоит мне только закрыть глаза, как меня начинают посещать образы Димы, нависающего надо мной, душащего, рвущего на мне платье.
Вздрагиваю и обхватываю себя руками. Не хочу больше ничего знать о нем, иметь что-то общее. Да, точка в наших отношениях мною уже давно была поставлена, но что-то явно не закончено. Больше я не испытываю к этому человеку ровным счетом ни-че-го. Кроме ненависти.
Он злой, подлый и коварный. Кто же знал, что бандиты, которым он меня продал, окажутся куда лучше, совестливее и честнее?
Меня начинают гложить сомнения, касательно моей так называемой “продажи”. Никто никогда не удерживал меня силой. Разве что, так, подначивали, да подшучивали. Не более.
Я невольно улыбаюсь, вспоминая как Владимир озорно улыбался, говоря что-то про расплату. Если поездка на полигон, принятие оружия, взращивание внутренней силы и есть расплата, то…
Содрогаюсь от дикого шума на улице. Ощущение, что земля ходит ходуном. Смотрю на небо, окутанное вечерним заревом. На могучих тучах отражаются кроваво-красные языки пламени.
Что-то совсем близко к дому взорвалось. Бабахнуло так, что мало не показалось. Смотрю в окно и понимаю, этот гулкий грохот донесся с обратной стороны дома, где-то возле ворот.
Рамзес залаял, а дом наполнился звонкими криками сирены.
Понимаю, что оставаться в доме может быть опасно. Но и ломится на встречу взрыву безрассудно.
Самый выверенный вариант, выбежать на задний двор. Оттуда я скорее всего смогу понять что происходит и буду в относительной безопасности.
Ничего не беру с собой кроме телефона. Целенаправленно выбегаю на улицу. Противно мелкий моросящий дождь перерастает в настоящий ливень. Я моментально вымокла до нитки.
Оглядываюсь, не замечаю ничего, что было бы не впорядке. За спиной в доме гаснет свет. Над головой раздается ужасный гром.
Гроза. Это просто чертова гроза. Успокойся!
Представляю, как Владимир в очередной раз будет смеяться надо мной, увидев вымокшую до нитки.
Испугаться простого грома, надо же.
Вздрагиваю от вибрации в руке.
На экране мобильника высвечивается сообщение от Димы.
“Катёнок, вернись, мы все решим. То, что ты с ним… я прощу тебя!”.
Перечитываю несколько раз. Ничего не понимаю, какой я ему кАтёнок после всего, что произошло? Этого мужчины в моей жизни больше не существует. С кем я? Неужели он говорит про Владимира? Но, какое теперь его дело.
Быстро печатаю ответное смс: “Не пиши мне больше”. Стряхиваю воду с экрана и отключаю звук. Нужно будет сменить номер.
Понимаю, что мне необходимо вернуться в дом, иначе рискую добить свой телефон, да и заболеть.
Стою посреди двора (надо же как далеко я убежала). От резкого взрыва сажусь на корточки, прикрывая голову. Нет, это не гроза! В ушах звенит. Взрыв был совсем рядом.
Сильный капли дождя больно бьют по лицу. Я медленно выпрямляюсь, пытаясь понять, что происходит. Чувствую сильный запах гари. Со стороны ворот, в метрах пятиста от дома, там, где охрана, к небу поднимается столб дыма.
Кажется, пост охраны горит.
Оборачиваюсь, пытаясь понять, есть ли выход со стороны двора. Не знаю, на сколько разумно бежать в окружающий территорию дома лес, но и оставаться там, где происходит что-то ужасное, не хочу.
Забор, как назло, высокий и идеально плотный. Ни щели, ни запасной калитки для выхода. Мороз пробирает по коже.
Размокшая трава под ногами неприятно хлюпает, а глаза начинает неприятно щипать.
Вспоминаю о собаке. Рамзес! Где же ты? Оборачиваюсь в сторону дома, чтобы вытащить пса из возможной западни.
В свете резкой вспышки молнии, замечаю темный мужской силуэт, стоящий в дверях столовой.
Глава 39.
Машу рукой, предполагаю, что Владимир вернулся домой. Начинаю бежать в сторону дома. Сейчас он все мне объяснит. Может быть, это все действительно гроза и никакого взрыва не было, а мне все почудилось?
Молния вполне могла ударить в дерево, тем более что никакого громоотвода я поблизости не видела.
До дома остается пара метров и очередная вспышка молнии. Я застываю как вкопанная.
Это не Владимир. И не Сокол с Коршуном. Это тот, кого я ни за что и никогда бы больше не хотела видеть.
Дима стоит в открытых стеклянных дверях столовой и сверлит меня тяжелым пронзительным взглядом.
Он. В доме Владимира. Откуда он здесь?! Что ему надо? Как он меня нашел?
Сердце уходит в пятки.
Меня начинает трясти. Но не от того, что я вымокла до нитки, стоя под ливневым дождем. Нет. Меня трясет от настоящего, дикого безудержного животного страха.
Его глаза стеклянные, взгляд отрешенный. Смотрит на меня, кажется, не моргая. Я делаю неуверенные два шага назад, увеличивая расстояние между нами.
– Вот мы и встретились, Катюш.
– Помогите! – хочу закричать во все горло, но вместо этого мои призывы звучат больше на мышиный писк, тонущий в звуках ночной грозы. Плотные тучи не позволяют и капельки света пробиться.
Дима издевательски усмехается. Он все понял. Я не в силах кричать.
Бросаю взгляд на второй этаж. Как жаль, что я не в доме. Теперь, после дневных испытаний, я как минимум умею обращаться с оружием и могла бы за себя постоять. Если, конечно, Владимир не перепрятал его.
Смотрю в сторону, в надежде увидеть бегущую охрану.
– Помощи ждать неоткуда, – холодно цедит сквозь зубы. – Они тебе не помогут.
Дима выходит на сырую траву, подставляя тело бездушным потокам грозового ливня.
– Пришел закончить начатое? – тихо шепчу, представляя, как он рвет на мне не прочную легкую ткань, снова душит и насилует.
– Ох, дорогая, – медленно двигается ко мне, а я продолжаю пятиться. – Все уже закончилось. Ты решила меня переиграть, не выйдет.
– О чем ты? – смотрю на него широко раскрытыми от страха глазами.
– Все уже закончилось, – Дима медленно достает пистолет из куртки и демонстративно трясет его перед моим лицом.
– В память о наших отношениях, я сделаю это быстро. Ты ничего не почувствуешь, – его тихий злобный рык эхом проносится в голове. – Наверное.
Что?!
– Почему ты это делаешь? Я тебе никогда не изменяла! – в сердцах проговариваю.
А он лишь зло смеётся. Его дикий, животный смех пугает меня куда больше, чем оружие в его руках.
– Я знаю, это не имеет значения. Прощай!
Он ничего не хочет и не будет мне объяснять?! Моя жизнь вот так глупо сейчас оборвется? Не понимаю, зачем человек так со мной поступает. Но, наверное, он прав, это уже не имеет значения.
Закрываю глаза, подставляя лицо мощному непрекращающемуся дождю.
Слышу тихий угрожающий рокот справа.
Открываю глаза и в этот же момент замечаю, как Рамзес с оскаленной пастью вцепляется в ногу мерзавца. Мое сердце замирает.
Дима орёт не своим голосом. Рамзес принимается мотать мордой из стороны в сторону, точно намереваясь разорвать Диму в клочья.
Кошмарные нечеловеческие вопли Димы разносятся вокруг.
У меня и в мыслях не было останавливать Рамзеса ровно до той секунды, пока я не вспомнила про треклятый пистолет в руках моего бывшего.
Я кидаюсь на Диму, не боясь попасть за свою жизнь. Дима отшвыривает меня в сторону словно тряпичную куклу и делает оглушающе громкий выстрел по собаке.
– Рамзес!!! – кричу я и не узнаю своего голоса.
Пес падает, протяжно жалобно скулит и продолжает пытаться дотянуться своими мощными челюстями до Димы.
– Мерзкое животное, – мужчина стоит, держась на свою ногу. С пренебрежением смотрит на пса, после чего наводит на него пистолет.
– Прошу, нет! – в сердцах взмолилась я.
Но Дима смотрит на меня, лежащую на земле, сверху вниз. Его лицо расплывается в жуткой усмешке, и он, глядя мне в глаза, делает еще два выстрела. После чего Рамзес замолкает.
Несмотря на то, что по моему лицу стекают потоки воды, я чувствую, как глаза наполнились жгучими слезами.
Рамзес еще еле заметно шевелит передней лапой. Я не в силах встать, подползаю к нему по растекшейся грязи и кладу руку на тело пса, пытаясь прижать рану.
– Почему, почему ты это делаешь?
– Мерзкий пес, – Дима пренебрежительно отряхивается, словно не он тут злодей.
Пес издает жалобно пищащий звук. А я ничего не могу сделать, чтобы облегчить его боль. Прости, прости меня! Смотрю в его глаза, полные боли, страха, злости на Диму, любви ко мне. Осторожно и заботливо приподнимаю мордашку Рамзеса, укладывая ее себе на колени.
– А твои глаза цвета виски, от меня они близко-близко – тихо пою строчки известной песни и плачу, – а твои глаза цвета счастья, сберегут меня от ненастья. Глажу Рамзеса по голове, нежно почесав собаку за ушком.
– Хороший мальчик, – шепчу, едва шевеля губами.
Обнимаю бездыханное тело, не веря в происходящее.
Глава 40.
– Ты чудовище! – кричу, обнимая бездыханное тело Рамзеса, все еще не веря в происходящее.
Нет, моя жизнь не может закончиться вот так, посреди двора чужого дома, ставшего мне за несколько дней родным. С погибшим на руках, не побоюсь этого слова, другом, моим защитником Рамзесом.
Дима наставляет на меня пистолет.
Я суматошно соображаю, что единственный способ спастись, это тянуть время, больше мне ничего не остается.
– Кто она? – спрашиваю первое что приходит на ум.
– Кто? – Дима на секунду отводит пистолет. Несколько секунд непонимающе смотрит на меня, после чего заходится в диком злобном гоготе.
Кажется, сработало, он захватил наживку.
– Ты про ту шлюху? Боже, Катя, не все ли тебе равно?! – Он бездушно с презрением смотрит на меня сверху вниз.
– Я хочу знать кто она, та, что разрушила между нами отношения.
– Господи, как ты наивна! Ты действительно думала, что дорога мне? Как же вы меня достали со своей мамашей, – он хватается за голову, после чего нервно оглядывается, проверяя, нет ли поблизости еще кого-то.
Найдя на земле опору, собираюсь напрыгнуть на этого мерзавца, но получаю болезненный пинок в живот.
– Лежать я сказал! – командует мне словно животному. – Развлечься, не более. Уж больно ты была удобна.
– Ты сумасшедший! – проговариваю, едва шевеля губами, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.
– Отнюдь, все бы получилось, если бы не этот придурок Владимир. Кстати, поздравляю, – театрально разводит руками в сторону, – ты богата.
Мне кажется, что Дима тронулся головой. О чем он говорит? Да я никогда не держала в руках больше тридцати тысяч рублей.
– Ой, прости, вернее я почти богат. Стану, сразу после твоей смерти.
– Для этого тебе нужен был брак?
– Дошло наконец? – Дима садится на корточки, хватая меня за волосы.
– Наследство, дорогая, вещь такая, что ты ее можешь получить только если вы были в браке. А поскольку ты так не кстати прознала о моих похождениях, пришлось резко ускориться.
– А ребенок? – страх окутывает меня новыми волнами.
Наследство, деньги, брак, все это происходит не со мной. Словно сценарий очень плохого сценариста.
– А кто бы мне поверил в твою безвременную кончину после твоего побега? А так вот оно, доказательство, что мы собирались прожить долгую и счастливую жизнь.
Я плюю ему в лицо, за что сразу же получаю мощный удар пистолетом в лицо. Падаю на землю.
– Дрянь! – он выпрямляется, пренебрежительно отряхивается.
Даже если все, что он говорит, правда, разве может человек на протяжении нескольких лет вести настолько запутанную жизнь? Конечно же нет. Дима болен. Серьезно. Полностью.
– И ты бы смог убить своего ребенка?! – привожу последний аргумент, что еще у меня остался.
Дима противно прыскает со смеху.
– Если ты думаешь, что я бы привязался к мелкому гавнюку, ты сильно ошибаешься.
– Тебя найдут, – приставая на колени, смотрю на Диму с вызовом.
– Нет, если решат, что это сделал твой прекрасный защитник Володенька. Ты достаточно, надеюсь, пожила в этом доме, не мало наследила? Одна только проблема останется, это вывезти твой труп. Но, думаю, Кондор что-нибудь порешает.
Ошеломление, замешательство отображается на моем лице, потому что Дима продолжает, с явной насмешкой.
– Ты что же, думала я ничего не знаю. Твой Володенька давно подозревал нас в сговоре, особенно после того, как мы облапошили его на крупную сумму, – Дима чешет подбородок. – Каждый получит то, что ему принадлежит по праву, Кондор долю в фирме, а я деньги. А сообщение на твоем телефоне лишь подтвердит, что мы были в хороших отношениях.
Бросаю на Диму затуманенный взгляд, все так же не понимая, как все это связано со мной. Я же простая, обычная девушка, выходец из тяжелой семьи. Вокруг меня ну просто не может виться столько всего.
За спиной Димы замечаю движение, но, к сожалению, не успеваю скрыть это от наблюдающего мерзавца.
Он разворачивается и не мешкая стреляет в подкрадывающегося к нам Коршуна, правой руки Владимира.
Мужчина падает.
Дима кричит что-то матом.
В это время, справа Владимир, перепрыгнувший через высоченный забор, крадется в нашу сторону. Мне пальцем показывает молчать. Я не хочу, чтобы еще и Владимир пострадал, поэтому перевожу Димино внимание на себя.
– Хватит! Прекрати немедленно! Ты не можешь вот так стрелять по людям!
Коршун корчится от боли. Дима насмешливо переводит взгляд с него на меня и обратно.
Стоит только Диме вновь наставить пистолет на меня, как Владимир совершает быстрый прицельный прыжок, валя Диму с ног. У них завязывается драка. Оба мужчины катаются по земле.
Трясущимися руками достаю из кармана телефон и звоню в полицию. Слышны новые выстрелы. Я не решаюсь встать, поэтому на корточках подползаю к раненому Коршуну. Тот диктует адрес.
Сколько ждать полицию я не знаю, но точно уверена, что не могу быть в стороне!
Владимир ревет, так как Дима ударяет его в левое плечо. Владимир выбивает пистолет, который приземляется у моих ног. Я не раздумывая хватаю оружие и встаю, пытаясь нацелиться.
Мужчины вскакивают на ноги и продолжают драться. Я не могу прицелиться. Не смотря на то, что я сделала глубокий вдох, приняла нужную стойку, свела целик с мушкой в одну линию, постоянно движущиеся тела не позволяют мне сделать один точный выстрел.
Чувствую легкое касание к своей ноге.
– Стой! – Коршун держится за бок. – Володю заденешь!
Он прав, но наблюдать за этой схваткой невыносимо! Не могу же я просто стоять в стороне!
Владимир падает на землю, отчего мое сердце содрогается в ужасе. Мужчина бросает на меня беглый взгляд, после чего ставит Диме подножку, и, собравы все оставшиеся силы, бьет того прямо в челюсть.
Дима падает без сознания. Владимир тяжело дышит.
Я оставляю Коршуну пистолет и бросаюсь к Владимиру.
Эпилог
Мы стоим обнявшись с Владимиром возле машины скорой помощи. Коршун лежит на каталке и недовольно ворчит. Симпатичная девушка фельдшер что-то колдует над его плечом.
Сегодня ночное небо омрачено ярко синим мерцанием проблесковых маячков. После того, как Дима потерял сознание, нам оставалось лишь надеть на него наручники и ждать приезда полиции. Газелька и три расписных уазика оставили широкие грязные следы на некогда красивом ровном газоне. Мне не позволили говорить с представителями власти, всю работу по урегулированию ситуации на себя взял Владимир.
Максим и Юля дают показания под запись о причастности Димы ко всем непотребствам, что произошли за последнее время.
Чувство, что злодей получил по заслугам невероятно воодушевляет меня. Хотя на этом, конечно, история не заканчивается. Будет суд, вынесение приговора. В нашей стране вряд ли Дима получит больше двадцати лет. Но я все же надеюсь, что к тому времени как он выйдет, нам уже ничего не будет угрожать.
– Кать, – шепчет Владимир над самым ухом, – а вызывая полицию, ты не подумала, что они и меня могут арестовать?
По всему телу пробегает волна неприятной дрожи. Я испуганно прикрываю рот ладонью. Точно! Я же совсем не подумала о том, что у Владимира здесь могу быть следы незаконной деятельности.
