Текст книги "Авторская Энциклопедия Отечественной Эстрады (СИ)"

Автор книги: Алла Перевалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Нетребко Анна – почему она здесь? Да потому, что, по моему мнению, это оперный аналог Елены Ваенги.

Николаев Игорь – автор-исполнитель. С Наташей Королевой он был зажигательнее (может, потому что моложе, может, она его будоражила), с последней женой, которая, такое впечатление, не дает ему шагу ступить без нее, потускнел. Да и она не чета Королевой. Скорее типаж Натали. Но если последней нравится быть певицей (и задатки есть), то первая выглядит на сцене так, словно присматривает за супругом.

Новиков Александр – автор-исполнитель с малопривлекательным для меня репертуаром (очень однообразным и с примитивными текстами), но с раздутым на пустом месте самомнением и совершеннейшим отсутствием самоиронии. Поет тоже плохо. Единственным украшением его биографии я бы назвала Наталью Штурм с песней «Школьный роман» (в ее биографии это тоже лучшее произведение).

Носков Николай – вокальный зануда. Из ряда: Григорий Лепс, Сергей Мазаев... Весь репертуар, как одна тяжеловесная песня, от которой начинаешь зубами скрежетать – моя нервная система не выдерживает такого скрежета. Так дрель работает. Или болгарка.

Нюша – аналог Юлии Началовой, точнее логичное продолжение (в силу возраста), когда обучают разным-разностям, а живому началу неоткуда взяться, оно как-то не закладывается с полученными знаниями, наверное, из чего-то иного должно сформироваться.

Ника – яркая женщина а-ля легкого поведения из 90-х: ну так она выглядела в клипах. С репертуаром под стать тому периоду. В общем, певица для ресторана, где гуляют бандиты. Странно, что ее сейчас не видно? Видимо, нынешним бандитам теперь ближе Натали (не так явно вульгарно, слегка завуалированно трогательно. Сентиментальнее стали? Расслабились?).

Нурмухамедова Наталья – на сборных концертах (в последние лет пять), где я ее видела, она всегда возникала случайно, стихийно, буквально проездом (этакая транзитница), поэтому на ней всегда если не на шее, то где-то в ином месте тела висела маленькая сумочка-кошелек, где, казалось, все ее имущество (а чего чемоданы с собой таскать?!). Она выходила на сцену застенчиво и уходила, стараясь стать незаметной еще до полного исчезновения. Вот так и прожила на эстраде долгие годы. Мало кому известной. НЛО.

Насыров Мурат – его ранняя смерть по собственной воле привлекла к нему больше внимания и интереса, чем творчество. Якобы мечтал петь не то, что пел, был талантливее, чем удавалось показать... Человек, попытавшийся найти себе место в ином мире.

О

Ободзинский Валерий – по ТВ повторяют сериал про Ободзинского, который (сериал) мне не нравится. Герой представлен мыслящим существом. Возможно, в молодости такое с ним и случалось, а с годами атрофировалось, особенно за период алко– и наркозависимости, но человеком он был не только не знающим ноты, но и не прочитавшим ни одной книги (и не страдавшим ни от того, ни от другого!). Без нот и книг он восхитительно пел. И вполне вероятно, они могли бы помешать ему так упиваться собственным голосом, олицетворявшим его личность куда точнее всех остальных качеств. Не стоило искать в нем человека. Его надо было любить только за горловые связки. Ну и что там еще задействовано в звукоизвлечении. А уж благодаря чему или кому это создание настолько умело, точно, пронзительно выводило рулады, забирая души слушателей, мне не ведомо. В детстве я подпитывалась редкими композициями в его исполнении, которые допускались на пластинки, например, «Белыми крыльями», под которые реально задыхалась в попытке шепотом сымитировать звук, даже не звук, а полет-улет этого голоса, его раскрепощенность. Только на этой песне пластинка-сборник была заезжена до предела. Слышалось, какое удовольствие получает исполнитель от такого могущества, от обладания подобным богатством. И это тоже подталкивало к нему в плен, добровольный и сладостный. Ну нет таких у нас. До сих пор. Не по тембру, не по репертуару (который он тщательно отбирал, отбраковывая то, что могло снизить это самоупоение, в первую очередь), а по всем статьям и статям сразу. Когда-то я назвала свою статью о Грете Гарбо «Божественная эгоистка». Ободзинского назвала бы божественным эгоистом. Вкладывая в это исключительно восторг, длящийся, пока звучит его голос.

Обломов Вася – для меня это общение с мудрым единомышленником, который одарен талантом рифмовать мудрости и мелодично их выговаривать. Его мантры мне ближе, чем гребенщиковские.

Овсиенко Татьяна – была Светлана Лазарева, у которой ежесекундно менялась лицевая мимика, а еще Овсиенко, которая мухой носилась по сцене, как будто опасаясь быть пойманной, едва остановится хотя бы на минуту. Поймают – разоблачат. Услышат и увидят, что никакая она не артистка, не певица, непонятно, как попала на сцену, и непонятно, чем там занимается.

Орбакайте Кристина – ну, здесь понятно, как попала. Хотя ощущение такое, что, скорее, попалась, стала заложницей того, что для себя не мыслила, но однажды сдалась и пошла по навязанному пути. Могла бы стать актрисой (хотя в ее копилке есть и такой опыт, но, кроме «Чучела», удач не видно). Не может ли так быть, что, оказавшись снова под маминым крылом-влиянием после детства у бабушки, она заткнула свой характер куда подальше, вместе с фантазиями и надеждами? И появилась Кристина-певица. Сейчас-то голос еще более-менее окреп – натренировала. Правда, тембр все равно колюще-режущий. Зато человек, наверное, все еще хороший. Пытается сохранить этот базис своей натуры.

Орлова Ольга – мне симпатичен тембр ее голоса. В период группы «Блестящие» слышала его чаще, чем сейчас. Как самостоятельную певицу ее не знаю, не представляю. Слишком долго была членом коллектива – это накладывает отпечаток. По тому, что вижу и слышу, она производит впечатление порядочного и милого человека.

Отиева Ирина – как между Пугачевой и Ротару существовало соперничество, так оно же существовало во втором эшелоне между Отиевой и Долиной. Ирина – теплокровная певица, даже горячекровная. Может быть, таким трудно в нашем климате. Выживают дОлины и лаймы вайкуле.

Осин Евгений – Женя Белоусов, Владимир Маркин, Сергей Крылов... Вот его ряд. Исполнителей, оставшихся в памяти с одной песней, наиболее яркой и часто запрашиваемой (в случае с Осиным это «Плачет девочка в автомате»), хотя, возможно, и не отражающей всю палитру их возможностей. Кто-то сумел найти себя в иной ипостаси, но большинство потерялось или скончалось.

П

Когда-то я поделилась со своим преподавателем идеей написать книгу об Ирине Понаровской. А он сказал: не интереснее ли сделать двойной портрет? То есть добавить к ней еще кого-то и сопоставить? Подразумевая: ну кого может увлечь одна Понаровская?! Я подумала: если сопоставлять (а еще увлекательнее – противопоставлять), то с Пугачевой. И с того момента стала думать об этой паре, находя все больше различий и особых примет.

Книга в итоге вышла только о Понаровской, потому что так заказало издательство. Но за время своих размышлений я четко осознала, что эти женщины олицетворяют собой два типажа: тот, который я задала для себя как планку, уровень достоинства, осанку, то есть для избранных, растущих над собой, а не сидящих в уже и так уютном болотце, а второй – электоральный, типаж для массовки, условно говоря всенародный, считающий, что и так сойдет.

Правда, мне постоянно говорят: ах, какой репертуар у Пугачевой (второй типаж) и что за ерунду всю жизнь исполняла Понаровская! И я не собираюсь прибегать к оправданию последней: дескать, не в том месте, не в то время, ничего иного не оставалось... Знаю, что сама была недовольна большинством песен, наступала на горло собственному вкусу, исполняя их, угождала публике, требовавшей такого питания. Что ее натура, если не находила иного, мирного, решения, уступала, а потом пряталась и старалась забыть об уступке. Почему в прошедшем времени? Потом что она оставила большую эстраду, уйдя в иную жизнь, которая проходила мимо, пока она пела. Так Грета Гарбо покинула кинематограф в 36 лет, чтобы наслаждаться упущенным.

"Я" Понаровской стремится не порождать конфликты, а оберегать свою репутацию. То, что в нашей стране обесценено. Как все, что private. А для нее это не пустой звук, не иноземное понятие. Это ее кредо, как бы пафосно ни звучало. Помню реакцию издателя, прочитавшего мою рукопись: красивовато, – ехидновато сказал он. Я не стала объяснять, что это сущность натуры моей героини.

Она хочет, чтобы все в ней и вокруг нее было красиво, пусть хотя бы на поверхности, если не получается и внутри. Недотягивающее до идеала нутро можно прикрыть собой, а себя прикрыть еще какой-нибудь драпировкой. Поэтому порой получается не красиво, а именно "красивовато". Но я пыталась отразить и это противоречие ее жизни, когда среда подминает и подтапливает, и достойнее уйти, чем барахтаться или погружаться. И продолжать заниматься собой, так как еще столько не реализовано, не изведано.

В этом глобальное различие двух типажей: Пугачева, якобы завершив карьеру, нашла себе шута, замок-клетку и детей: фрейлину и пажа. Если не она служит, то служат ей. А Понаровская самодостаточна. Ей и с собой не скучно, найдет над чем думать или чем заниматься. Она самостоятельна. Вот этого качества России (именно так глобально) и не хватает, чтобы двигаться дальше, а не топтаться на месте. Поэтому в 1976 году на песенном конкурсе в Сопоте я была очарована на всю жизнь певицей, в которой почуяла иностранность, инородность, особость. И несмотря на недолгий (с целью исследования) период вслушивания и всматривания в Пугачеву, я раз и навсегда сделала свой выбор.

Три эпизода.

В телевизионном "огоньке" по случаю 8 марта, где Пугачева была соведущей, она отпустила в адрес сидящей за столиком Понаровской ироничную реплику про голубую кровь. Обозначив затяжной конфликт между теми, кто "интеллигент в очках", и теми, кто по этим очкам бьет, чтобы не выпендривались.

В другом телевизионном концерте Пугачева и Понаровская с еще парой мужчин вели программу. И Пугачева, едва выйдя на сцену, зыркнула в сторону Понаровской, ставшей рядом, и сообщила залу: ничего, скоро и я такой буду. Подразумевая стройность фигуры.

А начало этой гонки Аллы Борисовны за Ириной Витальевной, как я предполагаю, положило их совместное пребывание на международном песенном фестивале, где они жили в одном номере, ни о каком соперничестве еще не было и речи. Вместе пили, ели. Только Понаровскую носили на руках, воспринимая как свою, единокровную. И за столом, где "команда" Пугачевой смеялась всем ее колкостям, Ирина Витальевна не выказывала желания играть в поддавки...

Когда есть Грета Гарбо, то и Марлен Дитрих можно пережить. Когда есть Понаровская, то и с Пугачевой можно смириться. Если только поляна не зачищается для одной, единственной, формирующей вкусы, а точнее, атрофирующей их. Пугачева хочет любви и бегает за ней, а Понаровская держит дистанцию и всем своим обликом скорее отчеркивает, чем притягивает. Такая самость завораживает и вдохновляет не массы, всего лишь одиночек, но отборные единомышленники для нее весомее толпы.

Павлиашвили Сосо – пока рядом с ним была Ирина Понаровская, он подавал большие надежды стать певцом мирового уровня. Она вдохновляла и его композиторский талант. Потом их творческий дуэт распался. Сосо утратил Музу, провоцировавшую его тянуться вверх. Он нашел себе нишу грузинского комика а-ля рыночный торговец, который изо всех сил старается выглядеть своим парнем в иноязычной стране, иначе депортируют как незарегистрированного гастарбайтера. Его поведение на сцене стало напоминать заискивание человека, остановленного в метро для проверки документов. И до Вахтанга Кикабидзе, чей образ пытается примерить, он явно не дотягивает. Много суеты и мало достоинства.

Панайотов Александр – у него замечательный голос с не очень особенным тембром. Он появился благодаря телепроекту «Народный артист», был отмечен Ларисой Долиной, пожелавшей с ним дуэта. Потом откатился в небытие. То, что я увидела в 2016 году, проявило его попытку примерить образ Джорджа Майкла, хотя получился максимум Томас Андерс. Общая беда молодых «выскочек»: им бы еще поучиться, в подмастерьях походить, но у кого?

Пелагея – не моя певица, хотя понимаю, что есть мощный и богатый голос, есть репертуарная всеядность и способность адаптироваться к разным стилям, есть характер. Но я не чувствую ни в ее голосе, ни в манере того, что цепляло бы меня. Инна Желанная завораживает, а Пелагея постоянно размывается, ее разбросанность мешает мне нащупать цельность моего восприятия. Она словно в постоянном поиске, который сродни бегству от того, чему было отдано детство-отрочество, но этот поиск не дает ни ей, как мне думается, обрести устойчивую позицию на сцене, ни мне нащупать ее как артистическую личность.

Пенкин Сергей – много мишуры и блеска и мало достойных такого вокала песен. Иностранный репертуар – его стихия, но это костюмы с чужого плеча. Ничего адекватного, равноценного на русском языке найти не удалось. И осталось сожаление, как от Бориса Моисеева, который запел, потому что устал танцевать.

Повалий Таисия – ну, милая, ну, простая, ну, приятная... а дальше-то что? Такие же песни исполняет: милые, простые, приятные... Голос, наверное, получше, чем у Анжелики Агурбаш. Репертуар напоминает раннюю Аллегрову... То есть вроде бы все задатки певицы, могущей стать народной любимицей, но в ней нет ничего особенного, как, например, в Ваенге. Нет раздражителей, без которых нельзя. Поэтому Повалий ближе к Стасу Михайлову.

Подольская Наталья – голос сильный, артистизма ноль. Все исполняет грамотно, но бесчувственно. Есть стойкое ощущение, что не понимает, о чем поет. Поэтому для меня она не такая холодная, как Полина Гагарина, но стоит рядом.

Пресняков Владимир (младший) – очень талантливый, очень приятный, потому что добрый. Насколько могу судить, не изменивший себе, артисту, ни разу. Что при всей его видимой мягкости, свидетельствует о стойкости характера.

Пресняков Никита – очень талантливый, очень приятный... в общем, см. текст про его отца.

Проскурякова Юлия – не певица, но жена композитора Игоря Николаева, поэтому сопровождает его всюду, в том числе и на сцене.

Профессор Лебединский – вот уж чей голос, тембр и манеру ни с кем не спутаешь. Энергетика бешеная уже в интонациях. Очень условная предтеча Лепса, но намного обаятельнее и интереснее, а главное – человек с юмором и самоиронией, чего напрочь лишен последыш. Артист, на мой вкус, достойный большего, чем получил в нашей стране.

Пьеха Стас – способный, приятный, из одного ряда с Сергеем Лазаревым, никак не могущий нащупать свое сценическое лицо и репертуар.

Пьеха Эдита – в молодости явно подражала Лидии Клемент, так я чувствую, но понимаю: трудно удержаться начинающей певице не почерпнуть что-то из манеры уже успешной, особенно если начинающая иностранка. Потом заняла свою нишу, как я ее обозначила: орхидеи советской эстрады, – и плавно, спокойно, достойно в ней существовала (и еще продолжает). Не занималась противостоянием, противопоставлением, разве что диктатуре отдельных мужчин, которых терпела рядом, пока не становилось совсем невмоготу. Ей было важно, чтобы рядом был кто-то, кто и холил, лелеял бы, но и стимулировал, подталкивал, не давал застаиваться в вожделенном комфорте. Так что диктатура была оправдана и спровоцирована ею же.

Пахоменко Мария – когда я слушала ее в детстве, то ничего особенного не слышала и не видела, разве что тембр мне нравился, особенно в песне «Матросские ночи» А в 90-е, на контрасте с тем, что расплодилось, я кинулась искать диск с голосом Пахоменко (и других певиц ее поколения). И оценила голос, мастерство, обаяние. Еще помню на экране телевизора женщину с белой головой (седой) в ее 70 лет. Мудрую и добрую. Ездившую по стране с концертами. Потом узнала, что заболела, что была не слишком счастлива в личной жизни, многое терпела от мужчины рядом. Но если слушать ее записи, то ничего этого нет и в помине.

Р

Разина Светлана – внешне напоминает Екатерину Шаврину, у меня такое ощущение, что и внутренне похожа. Для меня это символ не обаятельности. Ничего выдающегося в творческом наполнении Разиной нет, если оно вообще присутствует. Но в качестве заурядной солистки заурядной группы в нашей стране вполне обычна.

Распутина Маша – когда-то была Аллой Агеевой. С тех пор метаморфозы – ее стихия: не может остановиться. В начале карьеры гордилась своими ногами и всячески их демонстрировала, порой даже отвлекая ими от вокала, очень даже приличного и необычного. Хотя главной целью такого отвлечения, наверное, была ее неуверенность в привлекательности своего лица. Низ должен был перевесить верх. Обладала бешеной энергетикой. И на сцене, и за ее пределами выглядела вульгарно, вела себя вне всяких рамок приличия и страшно этим бравировала (ну, когда не умеешь, поневоле форсируешь свои самые неприглядные черты, чтобы задавить в самой себе намек на чувство неловкости). В общем, закомплексованность била из всех щелей, но она повышала голос (в смысле запевала) – и поверхностное откатывало на задний план. Ее сотрудничество с поэтом Леонидом Дербеневым было вершиной творчества Маши. Ничего лучше ни до, ни после не сотворила. Со смертью поэта везение для нее закончилось. И начались внешние преобразования, словно Дербенев был не только автором ее песен, но и ее мозгом. Потеряв его, она обрела в голове пустоту и довела свое несовершенное, по ее представлениям, лицо до полной аномалии. И не только лицо, но и тело. Надула его где только смогла, превратившись в резиновую куклу из сексшопа. Видимо, всегда держала этот образ за идеал. Почему пишу в прошедшем времени? Да потому, что как певица она закончилась с уходом Леонида Петровича, в 1995 году.

Розенбаум Александр – когда-то (когда он еще не появлялся на телеэкране, а звучал в записях, почти подпольных) мне нравились его песни и то, как он их исполнял. Сейчас и на песни (даже давние), и на манеру, и на всю личность наложило отпечаток его мировоззрение, совсем мне не близкое, но легко объяснимое для Розенбаума. И у меня такое впечатление, что я переросла его песни, а он не смог.

Рымбаева Роза – маленькая с сильным звонким голосом, аж потрескивавшим в ушах. Когда-то в вузах страны было такое понятие: нацкадры. Это абитуриенты из республик СССР, для которых всегда держали определенный резерв мест (сейчас они отыгрываются за прошлое, как бывшие европейские колонии заполняют территории своих «угнетателей»). Покорно и радостно исполняла патриотические, лирические, все песни, которые ей предлагали... Большого различия в манере исполнения не наблюдалось. Мимика у нее была не сильно богатая: грустные песни – с грустным выражением лица, веселые – с широкой улыбкой. Напоминала ребенка, который пытается стать дочерью полка и, соответственно, понравиться всем, от кого это зависит.

Ротару София – во времена Советского Союза это был Кобзон в платьях. Все патриотические композиции от женского лица были ее. Плюс нацкадровость: проходила как представительница Украины, хотя говорили, что родом из Молдавии. Примерно такая же путаница про ее отношения с Пугачевой. То ли соперничали, то ли нет. В одном из древних «Голубых огоньков» они показательно поцеловались в кадре. А за кадром знатоки назвали это лобызание иудиным. Пугачевой не нравилось, что в советских телеконцертах финал доставался Ротару (за более благонадежный репертуар), но она отыгралась позже, когда СССР распался и Ротару пришлось предпринимать усилия, чтобы стать своей среди «чужих», не став чужой среди «своих». Я подозревала ее в легком вампиризме, подмечая, как умирают вокруг нее родственники, а она становится краше, моложе, энергичнее. Но в ее судьбе было множество проверок на стойкость. И вот Пугачева покинула сцену и сидит в своем «грязевом» замке, а Ротару поет.

Рождественская Жанна – очень интересная певица, так и оставшаяся для масс закадровым киноголосом.

Рожкова Наталья – невероятно талантливая артистка. Пересматривая ее немногочисленные видео 80-х годов, я грущу: сколько же у нас было настоящих исполнителей, которых разметала чужая воля. Да, можно назвать это обстоятельствами, столкновения с которыми они не вынесли, можно припомнить, что безголосая Мадонна штурмом брала каждую крепость на пути к своему нынешнему статусу, потому что обладала бешеной энергией и желанием выбиться... Только стоит учесть одну наиважнейшую деталь: Мадонне приходилось иметь дело с человеческими факторами и преодолевать их предубеждения и сомнения. А наши таланты оказывались один на один с системой, состоящей из идеологии (выдуманной, глупой, гнусной, бесчеловечной) и ее служителей (эпитеты те же). Неравный бой. Поэтому Наталья Рожкова ушла в театр (как в монастырь). Впрочем, ей там было место. Я плохо знаю период ее пребывания в студии режиссера Юрия Погребничко, но есть ощущение, что ее недооценили, мало задействовали и не совсем в том качестве, в каком она была бы великолепна. Возможно, я ошибаюсь. И лучше ли бы ей оставаться на эстраде (но в иных обстоятельствах)? Мне ее страстное, неистовое, точное и мастерское исполнение песен напоминает стиль Ирины Шведовой, о которой еще впереди. Это к тому, что мощные артисты были не одиночками в толпе, только в 90-е годы их смыло то, что Пугачева назвала «пеной», не признав одного: именно благодаря ей эта пена образовалась, как я уже не раз писала – они выросли на ее примере, решив, что если ей с такими задатками удалось, то почему им не удастся? Тем более, что поляна уже зачищена Аллой Борисовной под себя (стало быть, и под них). К вопросу о личности в истории... Только в стране с обиженным, ущемленным самолюбием личность начинает играть большую роль, олицетворяя и озвучивая болезнь массовки, превращаясь в дудочку, за которой тянутся стада. И яркие индивидуальности, как Наталья Рожкова, не встраиваются в это столпотворение.

Рогожин Сергей – посмотрела старые видео, чтобы вспомнить его. Самая известная песня – «Ревность». Типаж Сергея Беликова, только тембр пониже. Внешность Томаса Андерса, только не такая приторная.

С

Суржикова Екатерина – ее "Ожившую куклу" 1985 года в Сопоте невозможно забыть, один раз увидев. Очень интересный, моментально узнаваемый тембр сильного голоса хорош и для рока, и для попа, и для романсов, которыми она недавно сразила меня окончательно. Она легко меняет жанры, не имеет устойчивого/застойного репертуара. Словно получает удовольствие от того, что может и "хэви металл", и "диско"... Особа ветреная, как ее курчавые волосы, стихийно образующие нимб вокруг лица. Нимб с чертовщинкой, если такое бывает. Совершенно иностранная певица, которая подняла бы планку нашей эстрады, если бы ее не затолкали туда, откуда с присущей ей деликатностью, нерешительностью, самокритичностью трудно выбраться. Прекрасный педагог, могущий подготовить отличных артистов (я видела и слышала ее студентов из РАТИ), потому что умеет разглядеть творческое "Я" и вытащить весь потенциал. Жаль, что мало востребована и в этом качестве, не говоря уже о том, что певица до сих пор великолепная.

Суржикова Елизавета (сестра Екатерины) – с Жанной Агузаровой они практически ровесницы, но насколько же может разветвиться стилистика. Если прибегнуть к притчевым ассоциациям, то Агузаровой ближе образ крысолова, играющего на дудочке, а Елизавете Суржиковой – образ змеи, очаровывающей факира. Талантливая певица с оперным голосом, инопланетным обликом и такой загадочной, гипнотической отстраненностью на сцене, что Милен Фармер отдыхает, а группа Art of Noise почла бы за честь задействовать в своих клипах. Ее мастерства и дарования хватает на все вокальные жанры. Сейчас занята и в операх, и в мюзиклах. Но за границей. Если еще спараллелить, то ей близка по творческой всеядности Сара Брайтман, но мне тембр и внешность Елизаветы Суржиковой гораздо приятнее.

Стрельченко Александра – несколько лет назад я завороженно смотрела на щуплую статуэтку типа высушенного китайского болванчика на сцене концертного зала. Почти не двигая губами (и всеми остальными деталями лица и тела) статуэтка голосила так, что у меня уши закладывало. Не от громкости, от восторга. И преклонения перед мощью вокала, пониманием того, о чем голосит. И особенно – перед возрастом этого стойкого не оловянного солдатика 1937 года рождения. Могу сопоставить только с Мирей Матье, которая моложе, но также неистово отдала всю себя своему дару. Примеры жизни, ушедшей в голос.

Семенова Катя – очень приятный, милый, трогательный, добрый человек. Есть ощущение, что занимается не совсем своим делом. Не у меня. Мне думается, что это у нее есть такое ощущение, поэтому она с некоторой неловкостью обитает среди коллег, прижимаясь к тем, кто проще. Будто остается золушкой, через черный ход пробравшейся на бал и старающейся еще немного продержаться не замеченной. Из нее вышла бы замечательная характерная актриса у талантливого режиссера. А пока она остается массовиком-затейником, или тамадой, для любого сообщества.

Салтыкова Ирина – всего один эпизод мне вспоминается. Ирина участвовала в телепроекте «Танцы со звездами». Среди членов жюри была Алла Сигалова, с которой Салтыковой, видимо, захотелось подружиться, поэтому она то и дело обращалась за каким-нибудь советом. И однажды спросила: собираюсь покупать автомобиль, но не знаю, какого цвета? На что Алла отшутилась: конечно, золотого. И на следующий день Салтыкова гордо продемонстрировала на стоянке золотую машину.

Спиридонова Анастасия – нужен наставник, нужны знания (и в области музыки). Нужен репертуар, чтобы не перепевать странные песни местных авторов. Это разбазаривать голос, издеваться над тембром. Представьте Тину Тернер, исполняющую песню «Транзитный пассажир». Не смешно?

Савичева Юлия – хотя «хороший человек» – это не профессия, но привлекает Юлия в первую очередь именно этим. Порядочностью и честностью как в отношениях, так и в творчестве. Во всем, за что берется. Трудоголик и отличница. Правда, и то, и другое дается ей легко (так выглядит) и заслуженно. Артистка с отличным голосом, хорошим вкусом (если не поддается уговорам продюсера и не берется за исполнение песен типа «А у меня самая красивая опа»). Мне она нравится больше, чем Земфира, потому что у последней нет контакта с публикой, а у Савичевой есть талант энергообмена: она себя расходует безжалостно, щедро, самозабвенно. Но грамотно. Как настоящие артисты, которые умирают только на сцене, а за кулисами сбрасывают костюм, грим, роль и идут домой без шлейфа образа. В ней масса возможностей, которые постепенно находят выход. И она получает удовольствие от того, что делает, если берется это делать.

Ступишина Наталья – на сцене выступала под псевдонимом Анка. Самая знаменитая песня в ее исполнении: «А ты не летчик». В 90-е годы прошлого века слышалось: а ты налетчик... И соответствовало действительности. Певица с обаянием характерной актрисы. В образе Анки у нее был только один путь – ресторан. Как многие, проявившиеся в тот период, впоследствии куда-то пропала, хотя певица хорошая. И появившаяся на эстраде Ёлка повадками напоминает именно Ступишину, только поглупевшую и прикинувшуюся загадочной. Обстановка сменилась, хотя песня про летчика-налетчика по-прежнему актуальна.

Салтыков Виктор – кроме того, что он был мужем Ирины Салтыковой, и поет довольно противным голосом, сказать мне о нем нечего.

Саруханов Игорь – приятный голос, приятный мелодист (композитор). В Италии, мне думается, был бы востребован в обеих ипостасях.

Свиридова Алена – она появилась в клипах, то есть в постановочном формате, все равно что в красивом обрамлении. И показалась кем-то свежим, отличным от тех, кто намелькался к тому времени в телевизоре. И песни показались оригинальными. И крупные планы обнаружили умные глаза, даже несколько серьезнее, чем следует на эстраде, где взор не должен быть таким самодостаточным, наполненным каким-то личным багажом. Иначе как преображаться под ту или иную композицию? Это все равно ведь немного играть роль. То есть выказывать артистизм. А тут артистизм просто некуда протолкнуть – настолько там все плотно заполнено. И поначалу она удачно острила и формулировала в интервью. Изрекала мудрости и любопытные наблюдения. А потом то ли стала подыгрывать среде, то ли и подыгрывать не пришлось, настолько глубоко вписалась, но запела чуть лучше: стала попадать в ноты в живых концертах, связки разработала. А вот мозг и вкус куда-то забились. Хотя, спохватившись, Свиридова, попыталась уйти от поп-музыки в иную обстановку, найти единомышленников в другой музыке. И тут же как будто перестала существовать как певица.

Семенович Анна – она как была спортсменкой, так и осталась, когда запела, стала телеведущей или займется еще чем-нибудь. Причем, именно фигуристкой. Так и вижу, как ее учили появляться на льду с радостной, беззаботной улыбкой и широким, словно приглашающим к приятию махом руки в сторону: вот я какая.

Сенчина Людмила – звонкий, опереточный голос, миловидная внешность блондинки с хитро вздернутым носом, болтливость женщины, которая заговаривает зубы всему и всем: авось не сразу спохватятся и разоблачат. Хотя разоблачать-то и нечего, но она всю жизнь как будто от чего-то или кого-то убегает. Когда-то была в порядке: вела очень популярные телепередачи, участвовала во всех концертах, снялась в кино (пусть в эпизоде, но все-таки, не будучи актрисой...), сплетничали о ее высоких покровителях (из среды руководителей партии и правительства, как это тогда формулировалось), без которых такая удачливость была бы невозможна. Потом сильно располнела, но не утратила ни болтливости, ни задора, ни азарта быть востребованной, ни увлеченности сиюминутно происходящим. В общем, молодость, даже можно сказать, детскость мироощущения по-прежнему при ней. И поет, как кайфует.

Серебренников Леонид – не могу сказать, что это харизматичный артист, на мой взгляд, у него совсем не сценическая внешность, скорее, чиновник, развлекающийся пением. Но голос приятный.

Серов Александр – а это вообще странный типаж из ряда Михаила Муромова, Стаса Михайлова, Александра Малинина (после преображения в холеного и самодовольного). Мужчина, который может не петь, просто выносить на сцену или телеэкран свою ямочку на подбородке (уже подзаплывшем защитной прослойкой, образовавшейся, думаю, как защита от вокального дара) – и этого достаточно для отклика со стороны женщин, тоскующих по сантехнику Гоше из «Москва слезам не верит». Причем, Баталова она готовы увидеть и там, где даже мираж его отсутствует, как ни наряжай. О Серове я помню не то миф, не то правду, что был рабочим сцены, а потом его открыл композитор Игорь Крутой (ну прямо, как легенда об Анне Нетребко, которая якобы мыла полы в Мариинском театре, а мимо проходил Валерий Гергиев).