Текст книги "Перо цвета ночи (СИ)"
Автор книги: Алла Касперович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Перо тридцатое
Чем дальше Рэйвен уходил от Алисии, тем быстрее портилось у него настроение. На счастье студентов и преподавателей, никто из них не попался на пути у демона, в чёрных глазах которого полыхал огонь.
Меньше месяца, осталось меньше месяца. Да к младшим демонам всё!
Ворвавшись в свой кабинет, ректор распахнул окно, впуская ураган, который не шёл ни в какое сравнение с тем, что творилось внутри Рэйвена. Но и этого ему показалось мало. На пол полетело всё, что попадало под руку. Наверняка в Академии многие слышали, что происходило за самой страшной дверью, но никто в здравом уме не решился бы проверить. Хватит уже того, что профессор Миллиган была заперта в своей комнате на две недели, а может, и дольше.
Когда сметать больше было нечего, Рэйвен остановился, и прямо перед его взором издёвкой возник контракт. Он завис в воздухе, освещая тёмный кабинет золотистым сиянием. Печать на свитке с хрустом надломилась, и он развернулся, осыпав пол золотой пылью. На пустом пергаменте буква за буквой чёрным кружевом начали проступать слова, сплетаясь между собой. Рэйвену не было нужды вчитываться, ведь он знал контракт наизусть. И подпись за множество веков не истлела, а кровь, послужившая чернилами, до сих пор пахла так, словно её пролили не больше минуты назад.
Вместо ярости демона накрыло бессилие. Настолько тяжёлое, что он даже не стал пытаться сжечь свиток – всё равно бесполезно. До конца контракта осталось совсем чуть-чуть… Слишком мало, чтобы впервые за долгие столетия насладиться жизнью. Слишком мало, чтобы… Лучше об этом вообще не думать.
Кабинет после вспышки гнева своего хозяина выглядел не самым лучшим образом. И хотелось бы сказать, что бывало и хуже, но нет. И пусть эта разруха отлично отражала то, что лежало на сердце демона, прибраться всё же стоило. Рэйвен рукой обвёл комнату, и всё вернулось на свои места. Вот только легче от этого не стало.
По крайней мере, у него осталось ещё немного времени. Так мало времени…
Не только демону было непросто. Алисия никак не могла понять собственные чувства. В своей любви к Рэйвену она нисколько не сомневалась, сколько и в том, что будет любить только его до конца своих дней. И совсем неважно, что с их встречи прошло так мало. Разве это имело значение? Вот мать и отец, например, всю жизнь вместе прожили, но что-либо, кроме презрения друг к другу, между ними так и не возникло. В своей же любви беглянка была уверена.
И вроде бы у Алисии всё сейчас было хорошо: она училась в Академии, о которой раньше смела только мечтать, у неё впервые за двадцать лет появились друзья – если не считать Камиллу, разумеется, – она открыла своё сердце для любви, и его не растоптали. Однако на душе отчего-то было тяжело, грудь сдавило тревогой, словно вот-вот должно было произойти что-то такое, что... И об этом девушка предпочитала не задумываться. Не сейчас, когда она полна воспоминаниями о поцелуях и ласках Рэйвена.
Чтобы немного успокоиться, Алисия уже привычно положила ладонь на перо. Перо цвета ночи. Его тепло помогло прийти в себя.
И правда, что это она?
– Алекс! – к ней тут же подскочил Маркус, стоило ей только переступить порог их общей комнаты. – Дружище! А мы тут с Джеком думаем, куда это ты подевался!
– На улице гулял, – ответила Алисия, уклонившись от объятий чрезмерно прыткого товарища.
– Так ты же совсем сухой! Видел, какой там ливень?! – Он всё не унимался и следовал за новоявленным героем Академии по пятам. Как он при этом не умудрялся за что-нибудь зацепиться, оставалось загадкой, потому что под ноги он не смотрел.
– А я спрятался! – Алисия в очередной раз увернулась от объятий и укрылась за Джеком как за щитом. Толстяк нисколько не возражал – он был занят тем, что дожёвывал булочку, которую принесла Алексу одна из поклонниц.
– И где это ты прятался так долго? – Маркус, оставшийся без добычи, стал посреди комнаты, широко расставив ноги, сложил руки на груди и прищурился. – Уж не девицу ли ты какую в тёмном углу зажимал?
– Не твоё дело! – незлобно огрызнулась Алисия.
– Как это не моё?! А если это моя девушка!
– Ты уж мне поверь, точно не твоя.
– Ага! – торжествующе оскалился Маркус. – Значит, я прав! Ты действительно с кем-то обжимался! То-то я гляжу, губы у тебя распухли! А на шее у нас там что?..
– Отцепись! Говорю, не твоё дело!
Джек же препирательства друзей не слушал – его ещё ждала целая корзинка вкусностей. Ах, они для Алекса? Ну, так с него не убудет!
Перо тридцать первое
Подстрекаемая неугомонной Долорес, Камилла улетела к самой границе владений Академии. И конечно же, попала под грозу. Её приближение ночная ведьма почувствовала заранее, но разве можно остановиться, когда ветер в лицо, огонь возбуждения в глазах, а в голове блаженная пустота, и всё тело молит о продолжении?
И только когда метлу начало сносить вниз потоками воды и бросать из стороны в сторону ураганным ветром, Камилла наконец решила поискать укрытие. Лучше поздно, чем…
Очередной росчерк молнии осветил грозовое небо, и сквозь мгновение раскат грома оглушил всех, кто находился рядом. Ночная ведьма схватилась за голову – её едва не разорвало от боли, – потеряла управление и под истошные крики Долорес полетела вниз прямо в деревья. Ветки сдирали кожу, хлестали по лицу, рвали одежду, но смягчили падение. Камилла повисла на суку лицом вниз, длинные волосы почти касались земли, и почти прямо под головой валялся сапожок. По ощущениям другого на ноге не было.
«Долеталась?» – ворчала Долорес. Она явно была где-то неподалёку, хотя за тёмной завесой спутанных локонов хозяйка её не видела.
– Иди в… – прокряхтела Камилла.
«Я-то пойду, а ты там так и висеть останешься? У тебя платье задралось – зад свой простудишь».
Пререкаться с вредным веником сил не было, но смысл в словах Долорес определённо имелся. Сквозь густую крону вековых деревьев ливень не доставал до земли, но редкие крупные капли неприятно падали на кожу.
Спускаясь, Камилла оцарапала себе живот, но разве это имело значение, если она осталась жива? Тем более что в своём кабинете она держала огромные запасы целебных мазей и снадобий. Вот платье было жалко, да и сапожек. Всё можно восстановить, но ночная ведьма чувствовала, что не стоит тратить остатки сил.
«Я тут это… сломалась немного…»
Камилла резко выпрямилась и огляделась, но метлу нигде не увидела.
– Долорес!
«Туточки я», – хмыкнула та. – «Голову направо и вверх. Да не на это право! Вот».
При виде своей верной товарки у Камиллы защемило в груди. Часть прутьев где-то растерялась, но это ещё полбеды. Черенок, прослуживший верой и правдой столько лет, раскололся, и довольно большой кусок исчез где-то в дебрях грозового леса.
«Что? Не нравлюсь?»
– Долорес…
«Ой, только не надо вот этого. Мы с тобой и не в таких переделках бывали. Глядишь, ещё выкарабкаюсь».
Любую другую вещь Камилла починила бы в два счёта при помощи магии, но Долорес не была вещью в общепринятом понимании. В ней была заключена душа. Душа ночной ведьмы. Одной из последних. Последней же была…
«Камилла! Так и будешь столбом стоять?»
– Зануда.
Вскоре метла оказалась на земле.
«Ой, не смотри на меня так. От твоего взгляда молоко киснет».
– Оно в дождь всегда киснет.
«А тебе и дождя не надо. Кстати, что-то не заканчивается он. Как выбираться будем?»
– Хороший вопрос.
Поразмыслить было над чем. Лететь бесполезно: Долорес даже от земли оторваться не сможет, не то что взмыть над деревьями. Да и гроза, казалось, вместо того, чтобы успокаиваться, только начала вступать в полную силу.
– Значит, будем ждать, – наконец решила Камилла.
«Когда гроза закончится?»
– Когда ректор нас найдёт.
Взяв примолкшую Долорес – силы заканчивались и у неё, – под мышку, ночная ведьма отправилась на поиски более надёжного укрытия, чем ветви и листва. Прежде Камилла здесь не бывала – лишь пролетала над лесом. Она вообще передвигалась пешком лишь в стенах Академии.
Благо зрение последней ночной ведьме досталось на зависть остальным, поэтому она с лёгкостью смогла разглядеть укрытую от посторонних глаз пещерку. Маленькую, но, чтобы переждать непогоду, в самый раз. По дороге Камилла насобирала сырого хвороста, но тут же его высушила, едва спряталась от дождя.
– Жаль, еду сюда из Академии не вызвать – слишком далеко.
«Жучки, паучки, червячки…»
– Ты ещё шутить можешь? – покачала головой ночная ведьма, разжигая огонь.
«Жизнь без веселья смысла не имеет. Ты уж послушай старушку».
– Какое уж тут веселье. По-хорошему тебя прошу, замолкни!
Сквозь разлом тоненькой струйкой вытекала сила Долорес, падала, впитывалась в землю и возвращалась к истокам.
Перо тридцать второе
От поразительного зрения Камиллы сейчас было мало проку. То ли дело способность ректора Уоллсвотра передавать свои мысли на расстоянии. Недалеко, правда, но ночная ведьма и этому была бы сейчас рада. Ведь Рэйвен, вполне возможно, где-то неподалёку, но связаться с ним Камилла не могла. Письма отправлять бесполезно – не долетят, да и не хотелось бы, чтобы они попали в чужие руки. Мало ли.
«Что ты всё мечешься! Сядь уже и погрейся у костра!»
– Долорес, умолкни! Прошу тебя, не трать силы! – Камилла и сама не заметила, что всё это время нарезала круги по пещере.
«Мои силы – что хочу, то и делаю!» – хмыкнула метла.
– Долорес!
«Нет, ты серьёзно думаешь, что я последние часы своей жизни буду в молчанку играть? А толку-то? Исход-то всё равно один!»
– Ректор нас найдёт! – возразила Камилла, всё-таки усевшись у огня. Босые и израненные ноги тут же почувствовали тепло. Вздохнув, она провела по ним рукой, и все ранки и царапины враз исчезли. Зря она так, можно было и потерпеть. – Он нас точно найдёт!
«Найдёт, обязательно найдёт! Кто ж спорит! Обязательно тебя найдёт!»
– Долорес…
«Ой, заладила она своё! Девочка моя, ты что, слов других не знаешь?»
– Знаю, но приходится только имя твоё и повторять, а то тебя по-другому не утихомирить.
«А зачем? Ты лучше со мной поговори. Сказку, что ли, расскажи. Только такую, какую я никогда не слышала!»
– Ты историй знаешь больше, чем я.
«Ты намекаешь на то, что я старая?!»
– Уж постарше меня!
«Ладно, допустим. Чего уж спорить. Всё равно на этом свете только мы такие с тобой и остались. Эх, хоть полетала напоследок! Эй, чего опять пригорюнилась?»
Камилла иногда задумывалась, как бы сложилась её жизнь, если бы она не родилась ночной ведьмой. Наверняка бы давно была замужем за каким-нибудь хорошим человеком, воспитывала бы целый выводок детишек, может, уже и внуков бы ждала. Однако судьба распорядилась иначе, и о семье Камилла могла лишь… Нет, о семье она даже не могла мечтать. Ведь мало того, что все ночные ведьмы бесплодны, так ещё и после близости с ними мужчины умирали.
Когда-то клан ведьм был огромным, но со временем девочек с подобными способностями стало появляться на свет всё меньше и меньше, словно сама природа намеревалась избавиться от них. Камилла была последней. Сразу после рождения её отдали ночным ведьмам, чтобы не видеть её и не иметь с ней никаких дел. Семья Гринстоунов вычеркнула кроху из своей жизни и никогда не интересовались, что с ней стало. Ведь одно только её существование было позором, ведь ночные ведьмы пользовались дурной славой. Не просто дурной, а чудовищной. А всё из-за того, что их клан не могло контролировать ни одно королевство – они были сами по себе и никому не подчинялись, а потому несли угрозу.
Однако постепенно ведьмы умирали одна за другой. И только Долорес не без помощи Камиллы умудрилась задержать свою душу в этом мире. А теперь и она…
«Как думаешь, как там твой пацанёнок?» – метла отвлекла последнюю ночную ведьму от воспоминаний.
– Какой пацанёнок?
«Алекс твой. Племянник который».
– Надеюсь, что у моей девочки всё хорошо.
«Любишь её, да?»
– А как я могу её не любить? Сама знаешь, что она для меня сделала.
«Конечно, знаю! Сама там была».
В гувернантки Камилла нанялась от безысходности. Клана больше не было, а сама она потеряла большую часть своих сил, когда вселяла дух Долорес в метлу. Малышка Алисия сперва смотрела на свою новую наставницу волчонком, не ожидая от неё ничего хорошего. А после прикипела, когда поняла, что та видит в ней личность, а не разменную монету в государственных делах.
И когда Камиллу едва не разоблачили, принцесса устроила пожар в одной из комнат, чтобы дать своей гувернантке скрыться, а заодно и убрать следы колдовства. Ночная ведьма до сих пор не знала, что именно произошло в тот день, что заставило её тогда показать свою истинную сущность.
Камиллу выгнали из королевства Эрридан с позором, ведь она недосмотрела за принцессой. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что сделали бы с ночной ведьмой, узнай они, кто она на самом деле.
– Я и не думала, что Алисия приедет в Академию, когда говорила ей, куда собираюсь. Наверное, всё было к лучшему. Так, Долорес?
Единственным ответом стало потрескивание сухих веток в огне. Да пожалуй, ещё шум дождя и редкие раскаты грома.
– Долорес? Долорес! Дура ты старая…
Перо тридцать третье
Комок сдавил горло, а к глазам подступили слёзы, но ни единой капли не упало на землю. Нет, только не так. Долорес бы этого не одобрила. Медленно поднявшись, Камилла подошла туда, где лежала её метла, её наставница, её подруга, её неизменная спутница. И пусть они чуть ли не каждый день грызлись, но они были семьёй.
– Какая же ты дура… Какая же… я дура…
Больше всего последняя ночная ведьма кляла себя за то, что решилась на полёт, хотя прекрасно чувствовала грядущую непогоду. И за то, что не повернула назад, когда разразилась гроза.
Камилла взяла Долорес в руки и прижала её к своей груди. На кончике черенка ещё осталось немного тлеющей силы, но и она скоро закончится. Капля, ещё капля…
«Камилла, где к младшим демонам тебя носит?!» – в голове женщины раздался свирепый окрик.
– Ректор… – прошептала ночная ведьма и тут же закричала, выбираясь к выходу: – Ректор Уоллсворт! Ректор! Я здесь!
Без сомнений, ворон где-то поблизости, а иначе он не смог бы передать ей свои мысли. Камилла выбежала из пещеры, стараясь не трясти Долорес. Только бы он успел, только бы он успел!
– Ректор! Ректор! Я здесь!
Огромная чёрная тень мелькнула среди деревьев, ударилась о землю, и вот уже могучий демон предстал перед секретарём во всём своём величии.
– Где тебя…
– Долорес! – прервала его ведьма. – Спасите мою Долорес!
Камилла трясущимися руками протянула ему свою драгоценность, своё сокровище. В висках стучало от напряжения, а время словно замедлилось, мучительно выстукивая каждую секунду.
Рэйвен сразу понял, в чём дело. Если бы он задержался хотя бы на минуту… Но удача явно была на стороне Камиллы и её метлы. Демон бережно взял Долорес в руки и велел секретарю:
– Отвернись.
Та мгновенно повиновалась. Некоторые вещи не стоит видеть даже ночной ведьме. Особенно ночной ведьме. Не хотелось бы лишиться не только своего чудесного зрения, но и глаз. В клане когда-то жила такая страдалица с пустыми глазницами. Повторить её судьбу совсем не хотелось.
Положив Долорес прутьями на согнутую в локте руку, Рэйвен провёл по черенку ладонью, восстанавливая его. Частички возвращались назад, принося с собой и капельки утерянной силы.
Камилла зажмурилась, но и сквозь плотно сжатые веки проникал демонический свет. Страшно представить, что могло бы случиться, открой она глаза.
– Забирай, – через какое-то время велел Рэйвен.
Ночной ведьме оно показалось вечностью. Но Камилла нисколько не сомневалась, что её ректор Уоллсворт со всем справится. Когда-то он спас и её от неминуемой гибели. Тогда-то женщина и поклялась, что всю свою жизнь будет служить ему верой и правдой. А теперь он вернул ей Долорес.
– Я никогда не забуду того, что Вы сделали для меня!
На лице демона не появилось и тени улыбки. Впрочем, ночная ведьма и не надеялась.
– Благодарность мне не нужна. Лучше проверь, всё ли с твоей метлой в порядке.
– Долорес… – всхлипнула Камилла.
«Ой, только вот этого не надо! Хватит сырость разводить! Эй, тебе дождя мало? Ладно… Реви себе на здоровье».
Рэйвен деликатно отошёл в сторонку, чтобы не мешать этим двоим осознать то, что только что произошло. Камилла обнимала старую метлу с такой нежностью, словно это было её единственное дитя. Демон не слышал того, что говорила Долорес, но догадывался. Иногда и он хотел, чтобы у него появился кто-то с кем можно просто поговорить, о ком можно заботиться, кому можно раскрыть своё сердце. И вот в жизнь Рэйвена ворвалась Алисия, вот только случилось это слишком поздно. По-хорошему, не стоило и начинать.
– Нам пора возвращаться, – сообщил демон, поглядывая на небо. – Гроза немного успокоилась. Скоро опять начнётся.
Камилла кивнула, не в силах больше говорить. Долорес тоже замолкла, но это уже было неважно – главное, что она всё ещё была здесь. А поворчать она всегда успеет.
Расправив крылья, Рэйвен обнял секретаря и вместе с ней и её напарницей взмыл в грозовое небо. Ветер вновь поднимался, но демон упрямо летел вперёд, хоть это и давалось ему нелегко. На то, чтобы удержать душу в предмете, особенно ускользающую душу, потребовалось очень много магии. Душа… Об этом хотелось думать меньше всего.
Пролетая над озером, Рэйвен заметил одинокого чёрного лебедя. А ему что здесь понадобилось? Впрочем, ответ и так был очевиден, только непонятно, почему Дэймон Свонсон объявился так рано. Срок контракта ещё не истёк.
Спускаться и здороваться со старым знакомым Рэйвен не стал – много чести.
Измождённая Камилла уснула прямо в полёте, и демон отнёс её в её же спальню и уложил на кровать. Даже во сне секретарь не расставалась со своей метлой. И никто, кроме ночной ведьмы, не слышал, как та напевала:
«Спи, моя красавица! Спи, моя летунья! Как же всем нам нравятся песни в полнолунье».
Рэйвен укрыл Камиллу покрывалом и вылетел через окно. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из студентов увидел, как ректор выходит из комнаты своей помощницы.
Оставалось только проверить, ничего ли не случилось за время его отсутствия. Здание выглядело целым, если не считать парочки отколовшихся от стены камней. Повезло, что никого не зашибло.
Когда с облётом было покончено, ректор вернулся в свой кабинет – разобрать бумаги. И только он уселся за стол, чтобы приступить, как в дверь тихонько постучали. Рэйвену не нужно было спрашивать, кто там. И все его благие намерения держаться от Алисии подальше тут же рассыпались сухим песком.
– Заходи.
Перо тридцать четвёртое
Из-за вновь разбушевавшейся грозы невозможно было разобрать, день сейчас или ночь. Молния сменялась громом и наоборот, а ветер сносил всё, что попадалось на его пути. Студенты в основном разбрелись по комнатам, потому что на улицу в здравом уме никто бы не сунулся, а в библиотеку по собственной воле никто бы и не пошёл, разве что случайно забрёл. Просто шататься по коридорам тоже неинтересно, а в холле дежурили надзиратели, то есть преподаватели.
Сперва Алисия намеревалась зайти к Камилле, но дверь в её комнату оказалась заперта, а в кабинете никого не было. Наверное, ночная ведьма была чем-то очень занята, потому что предположить, что она могла спать в это время – а только час как после ужина прошёл, – не получалось. И тогда девушка решилась постучать в ту дверь, за которую на самом деле хотелось попасть.
– Заходи.
В тот миг, когда Алисия шагнула в кабинет ректора, молния прорезала небо, и комнату озарило ярким светом. У девушки перехватило дух, когда она увидела величественную фигуру демона. Её демона.
– Можно?
Дверь захлопнулась сама, и за долю секунды ректор оказался возле принцессы, обнял её одной рукой за талию, а другую положил на затылок.
– Рэйвен…
В этом мире мало кто осмеливался называть его просто по имени, а из уст Алисии оно звучало признанием. И трогало бы душу, если бы она у демона была. В груди у ректора защемило от осознания безысходности. Он приблизил своё лицо к лицу девушки, но целовать не стал, словно давая ей шанс на побег, шанс одуматься, шанс спастись. Но плевать она на всё это хотела – ей нужен был только он. И потому она привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам.
Последняя преграда пала. На этот раз действительно последняя. Будь что будет! Демон обеими руками обхватил голову девушки и впился в её губы поцелуем, и в нём смешалось всё: любовь, нежность, страсть, боль и отчаяние.
– Рэйвен… – тихонько застонала девушка, когда он принялся губами исследовать её шею, расстегнув несколько пуговиц.
Незаметно для Алисии они переместились к окну, за которым бушевала стихия, но разве это имело значение для тех, кто и сам сгорал в огне? И вдруг девушка упёрлась ладошками в грудь демона. Он поднял голову, оторвавшись от её ключицы, и заглянул в затуманенные глаза Алисии, такие же, как и у него.
– Что случилось? – спросил он. Слова с трудом поддавались контролю, а голос охрип.
– Позволь и мне…
Рэйвен сглотнул и медленно кивнул. И тогда Алисия дала себе волю. И пусть опыта у неё не было никакого, но чувства были настоящими, и они вели её за собой. Она не спеша двигала ладонями по груди ректора, наслаждаясь бешеным стуком его сердца. Демон стоял неподвижно, полностью передав бразды правления принцессе, и только учащённое дыхание выдавало его с головой. Пальчики Алисии добрались до пуговиц на чёрной рубахе Рэйвена. Одну за одной девушка принялась их расстёгивать, легонько касаясь голой кожи. Руки начали подрагивать, но вовсе не от страха, а скорее от нетерпения. Но торопиться не хотелось – хотелось смаковать каждую секунду, каждое прикосновение, каждый оттенок чувств.
И вот не осталось ни одной застёгнутой пуговицы. Алисия засунула руки под рубаху демона и, поглаживая упругие мышцы, распахнула её и на миг застыла, любуясь очертаниями совершенного тела. Внутри девушки полыхало пламя, готовое в любую секунду вырваться наружу.
Грудь Рэйвена быстро поднималась и опускалась, а дыхание стало прерывистым. Никто за прошедшие века не смог заставить демона сходить с ума от желания. А неопытной девице, спасшей его жизнь, даже усилий не потребовалось.
Рубаха полетела на пол, девичьи руки заскользили по широким мужским плечам, и Рэйвен послал к младшим демонам любую выдержку. Он целовал Алисию неистово, гладил, сжимал её тело. Никак не мог ею насытиться…
Внезапно раздался громкий и крайне настойчивый стук в дверь одновременно с особо сильным раскатом грома.
– Ректор! Ректор Уоллсворт! Вы здесь? – послышался скрипучий старческий голос. – Ректор Уоллсворт! Это срочно!
Первым и самым естественным желанием демона было испепелить того, кто посмел их прервать, но ради Алисии Рэйвен сдержался.
– Иди в мою комнату, – велел он.
Часть стены отъехала, и девушка тут же юркнула в образовавшийся проход. Сердце её колотилось, но вовсе не из-за страха, что их могли застукать. Стоило сбежать из дома для того, чтобы испытать те чувства, что будил в ней Рэйвен.
Профессор Уоллис так и остался в неведении о том, что был на кончике кончика волоска от гибели.
