Текст книги "Серебряные Листья (СИ)"

Автор книги: Алла Кучук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Дану взвыла в бессильной ярости. И исчезла. Ох, чую, всё ж таки хотела она под шумок тихо шлепнуть конкурентов. Точно она боится, что Арилинн ее место-то займёт. Блин, и среди богов покою нет, одна возня и грызня. Прямо как в Думе.

А старушка повернулась к нам, оглядела всех по очереди.

– Хорошие детки, ты прав, Амрисс, – она ласково, как бабушка внука, погладила Амрисса по щеке. – Даже Дану моей не испугались. Глупенькие, правда, но хорошие.

Амрисс, заулыбавшись ей, низко поклонился, немного манерно, прямо как на королевском приеме.

– А почему… – не выдержала я. – Почему ты помогла… госпожа Баас?

Богиня смерти посмотрела на меня и улыбнулась.

– Ты никогда не думала, что не только ты любить умеешь?

– Но…

– Любить могут все, надо только этого захотеть. Даже Смерть имеет на это право.

И она растворилась в воздухе, так же как перед этим Дану. Ну, никакого воспитания у этих богов, ни здрасте вам, ни до свидания…

– Фух… – сказала Морриган, бледненькая и перепуганная. – Обошлось. Я уж думала, всё, холерный пипец пришел…

У меня едва сил хихикнуть хватило. Точно, очеловечилась она, даже ругательства у нас с Киараном свистнула.

Мы все, ну кроме Аларда, Мелле и фоморов, полезли обнимать и целовать наших бабушек-дедушек. Орать и визжать от радости. А они, бедные, едва шевелились, слабенькие, как мышки. Арилинн так и висит обессиленно на руках у Кайриса, который сам едва сидит, встать не может. Мы даже Морриган пообнимали и почмокали, та аж смутилась.

– А я часом думала, что ты сбежал, Амрисс… – сказала я, дёргая его за рукав.

– Я? – удивился Амрисс. – Никогда я от драки не бегал… Как ты могла такое подумать, наглая мелкая паршивка? – он ухватил меня за ухо и притянул к себе, обнял и даже в макушку чмокнул. – Просто я знаю, что против гнева Дану только Баас и может спасти. А она нас с этой бестолковой Арилинн больше всех любит, – он мне подмигнул. – Ну, у кого же прятаться от родительницы, как не у бабушки?

– Точно, – усмехнулась я, потирая ухо.

– Охренеть, мы Балора убили, – вдруг выдохнул Аодан. – Что нам теперь этот чахлый Ворон? С плевка зашибём!

– Я бы так не торопилась с выводами, – сказала Олинория, нахмурившись.

– Мы вам пока не помощники, – кивнул и Файон. – Нам теперь подлечиться надо, сил подкопить… Едва живы ведь…

– А я еще не поняла, я жива или как… – сказала Арилинн слабым голосом. – Что-то так хреново мне не было, даже когда на костре меня жарили…

– Не болтай, – Кайрис осторожно поцеловал ее. – Тебе отдыхать надо.

– Проклятье, мне теперь и шагу не дадут ступить, – пожаловалась Арилинн. – Свои же следить будут…

– Ага, – кивнул Кайрис. – Набегалась уже, балда моя солнечноглазая.

– Во!..

Я только головой покрутила. Как же хочется, чтобы у нас с Киараном такая же любовь была, как у них… Чтобы так, насовсем, на века… не цапаться, не обижаться, не ревновать и не сомневаться…

– Значит, моя сила в любви? – осенило меня наконец. – Я должна всех-всех сильно-сильно любить, и всё получится?

– Мда… – протянул Амрисс, приподняв брови. Арилинн и Кайрис захихикали. Файон аж поморщился. Все, в общем, на меня таак посмотрели, как на полоумную.

– Это я что, даже дядюшку Фебала должна полюбить и пожалеть? Эту суку бешеную? И Балора придурочного надо было полюбить? – выдохнула я, развивая мысль.

– Аннис, ну что за чушь ты несёшь! – не выдержала Арилинн. – Разве ты овца, чтобы так блеять «Ой, волки, я вас так люблю, не ешьте меня…»?

– Ничего не понимаю, – призналась я, я-то думала, она одобрит…

– Ты – человек. Любовь и ненависть – это две стороны одной монеты. Суть человека. Ты не сможешь быть человеком, если будешь пытаться всех любить. И если будешь всех ненавидеть, тоже не сможешь. Когда ты примешь своей сущностью и то, и другое разом, без остатка, ты и станешь единым целым с миром, – сказала Арилинн. – Да, сила твоя в эмоциях, но и те, что считаются плохими – гнев, злость, ненависть, даже зависть, все они имеют право на существование. Цель в Равновесии. В жизни много прекрасного, но и отвратительного хватает, и всё оно должно быть. Даже Хаос нужен… главное, чтобы он не победил. Ни он, ни Порядок. Иначе кончится вся жизнь, понимаешь?

– Ых! – сказала я. Ну, не знаю, они мудрее и опытнее, им виднее…

Наши бабушки и дедушки, и Морриган с ними, дружненько так сказали «До свидания, увидимся еще» и исчезли. Лечиться пошли. Нам бы тоже лечение не помешало. Вон Киаранчик рукой шевельнуть не может, всё-таки плечо у него вывихнуто, Алард – ступить, ой, а Трей там, живой ли еще? Ему, бедному, сегодня больше всех досталось…

– Трей, ты там как? – крикнула я, проталкиваясь из нашей кучи.

Все расступились, и я увидела троих стражей, стоящих вокруг так и сидящих прямо в луже Ванимельде и Атрейона. Они так и держались за руки, боялись и шевельнуться. И все они таращились с изумлением и каким-то благоговением на эти их ручки сцепленные.

А между их пальцев пробивался крохотный росточек. Всего с мой палец, тоненький, хрупкий, такой беззащитный. И он едва светился, и уже узнаваемы были три крохотных звёздчатых листочка.

– Звёздное Древо родилось… – подняла на меня огромные глаза Ванимельде, лучистые, волшебные, полные счастья, слёз и трепета. – Родилось новое Звёздное Древо…

– Это наше… – прошептал завороженно Атрейон. – Наше…

– Но… вы же… традиции… – пролепетала Ванимельде.

– У вас свое есть, а это наше, – повторил Атрейон, и в глазах его точно так же плыли слёзы и счастье.

Глава 25
Каэр Глас

Мы три дня отлёживались в лагере короля Лаоклана. Фоморы очень настороженно прислали делегацию из своих начальников, покланялись полуочухавшемуся Атрейону, ожидая приказов. Тот слабо махнул и велел им собирать всех и возвращаться в Каэр Глас. Там семьи, туда, мол, идите, там король новый. Ах, ну да, у него же еще девятнадцать братьев старших, до короны ему не дожить прямо.

Серебристый росточек выкопали друиды вместе с изрядным куском дёрна, перенесли в палатку, где теплее, и крутились вокруг него, как пчелы вокруг улья. Аж бородами трясли от волнения. Атрейон им сказал, едва встать смог, что это фоморское Древо, пусть рот не разевают. Те клялись, что это великая честь – поухаживать за чудом хотя бы какое-то время. Я всё никак не могла понять, чего они так носятся с этим Древом, чем оно так ценно, кроме того что светится. Даже фоморы на него чуть не молятся. А потом по обрывкам фраз догадалась. Это же живой компьютер, накопитель информации. Оно хранит память, реальную память о каждом, кто к нему прикоснётся. Это связь между поколениями, опыт прошлого, память прошлого.

Король Лаоклан все эти три дня круги наворачивал вокруг нас с Киараном, всё выспрашивал, как да чего. Мы отбрехивались, боясь чего лишнего ляпнуть, сказали только что нам Элирена с друзьями помогла. А с фоморами надо как-нибудь мир официально заключить… Только надо сперва с Фебалом разобраться, потому как их новый король там же сейчас находится. Лаоклан огорчился, узнав, что не Атрейон трон наследует, этот-то уже знакомый, а что там за брат у него, неизвестно. А за Атрейона можно было бы Анейринн через пару лет отдать, глядишь, мир прочнее был бы… Мы с Киараном только хихикнули и сказали, что место там занято.

Ну, а чего иначе Ванимельде и Атрейон безвылазно вместе сидят в палатке с ростком Звёздного Древа и пялятся на него, как два Кащея на сундук со златом, не только ради ростка, понятно же. И он ее Мелле называет, а она его Трей. Ну, пусть сидят, им полезно.

На четвертый день мы отправились разбираться с Фебалом. Аларда пришлось оставить в лагере короля, хоть его и лечили Лелька и друиды, а нога всё же так быстро не срастается. Атрейон уж как-нибудь с полусросшимися ребрами усидит на коне, а Алард не очень. Ила его зацеловала и обещала – одна нога здесь, другая там, дня в три обернёмся, оптимистка.

Лошадки, кстати, все вернулись, когда опасность миновала, так что других искать не пришлось. Их Малыш пригнал, собственно, за ноги их кусал и гнал. Я вытребовала вернуть мне Искру, и Ванимельде покорно пересела на гнедую лошадку Аларда. Ей было без разницы, ее все лошади слушались, уж такие сиды.

Большую часть дня мы добирались до ближайшего Портала, тем же самым путем, как ехали к месту боевых действий. Войско фоморов шло своим ходом, и мы расчитывали обогнать их, телепортнувшись через Врата, и разобраться с Вороном до их прибытия.

Атрейону едва хватило сил открыть Портал. Мы прошли сквозь серебристое облако и расположились на ночлег. Трей всё переживал, что он без магии остался в такой важный момент.

– Кажется, от меня будет мало толку в Каэр Глас, – покачал он головой. – Я всё потратил на снятие цепей повиновения с нашей армии. А то, что мне Мелле передала – сейчас ушло…

– Да я еще поделюсь, мне не жалко, – улыбнулась Ванимельде. – Я, конечно, весь резерв не могу восполнить, но кое-что, на мелочи, меня хватит.

– Мелле, а как это ты делишься, ты же сама не маг? – спросила я. Как-то всё же странно, не зайчик-энерджайзер же она… Батарейка ходячая.

– У каждого сида есть какая-нибудь способность, или талант, – сказала Ванимельде. – Кто художник, кто скульптор, кто музыкант, маг или воин… Я, правда, разве что делиться могу. Дары сидов даже смертным детям иногда передаются. Вот у Арилинн тоже дар есть.

– Какой? – удивилась я.

– У нее голос сидский. Когда она поёт, можно себя забыть. Ее песни любовь вызывают.

– Чего? Это что за дар такой… какой-то нехороший… – возмутился Бренн. – Вдруг, может, кто-то не хочет в нее влюбляться, занятый уже!

– Потому-то она никогда и не поёт свои песни, только чужие. Ее голос и слова из ее сердца никогда не должны звучать разом.

– Ого… А Риэль случайно не таких ее песен наслушался? – дёрнулась я.

– Нет. На сидов как раз это не действует, только на смертных. А она знает о своем даре и опасается его. Ей и так… нелегко пришлось с любовью…

– Ой, а расскажи! – полезла к ней Лелька с оттопыренными ушами прямо. – В нее еще, кроме Кайриса, был кто-то влюблён? И кроме Риэля? А как они с Кайрисом познакомились? Как всё было?

– Лелька! – зашипела я.

– А что, интересно же!

– Ага! – пристали и Ила с Ярой.

– Девочки, думаете, я всё на свете знаю? – засмеялась Ванимельде. – Мне всего сто тридцать лет, а не семьсот, как им!

– Ты меня старше? – приподнял бровь Атрейон.

– Видимо, да, раз ты спрашиваешь, – хмыкнула сида.

– Мелле!!! Ну раскажи! – пищит Лелька, дёргая ее за рукав.

– Ох, Звёздное Древо, спаси меня от любопытных смертных девочек! – возвела глазки к небу Ванимельде. – Я, собственно, знаю только, что Риэль влюблен в Арилинн, и князь Рэйн МакРуан любил ее.

– Отец Райлинн и Фергуса? – удивился Киаран.

– Да. Я не знаю, что там было, я тогда еще не присоединилась к их команде, но мне говорили ребята, что Кайрис и князь Рэйн чуть друг друга не убили.

– Ы-ы… – протянула я.

– А еще мне по секрету Иворвейн МакРуан, моя подруга, говорила, что Кайрис бедную Арилинн чуть не задушил… Значит, было за что…

– Ы-ы-ы… – вытаращилась я. И все наши, развесившие уши, тоже повторили это мое «ы-ы-ы».

– Не думаю, что Арилинн и Кайрису понравилось бы, узнай они, что ты такие вещи рассказываешь, – откашлявшись, сказал Атрейон. – Тем более, этим наивным детям…

– Каким еще детям! – в один голос возмутились Киаран и Даник. Ну да, они же давно взрослые, по борделям гуляли, помню-помню.

– Короче, я точно ничего не знаю, кроме того, что Арилинн никогда не использовала свой дар во зло, – отмазалась Ванимельде.

К полудню следующего дня мы добрались до Каэр Глас. Как-то еще предстояло пробраться через это окружающее крепость море тьмы, заполненное жуткими тварями. А у меня магии ноль. И у Трея капля.

– Анья, ты хоть что-то восстановила? – спросил он меня.

– Не знаю даже. Я ее вообще не чувствую, пока блок стоит.

– Мда… – протянул Атрейон, вытаскивая меч из ножен. – Готовьтесь с боем пробиваться. Знал бы, что так будет, хоть слуа отозвал бы…

– Пипец, – сказала я. – Мы же в этой темнотище заблудимся и помрём во цвете лет…

– Не бойся, Чефф, – сказал Лёлик. – Мы тебя защитим.

– У нее свои защитники найдутся, – тут же буркнул Киаран.

– Мы тоже ее, – ухмыльнулся Эдик. – И от нее ни на шаг.

– Холера… Если вы думаете, что в мой Лиэс за ней потащитесь, то вы ошибаетесь. Не пущу, – заворчал Киаран.

– Киаранчик вообще построит большую-пребольшую стену и никого-никого в Лиэс не пустит, ни друзей, ни врагов, одну меня сторожить будет, – захихикала я.

Киаран не выдержал и тоже захихикал:

– Их всех не пустишь… они и стену развалят!..

– Обязательно развалим, – пообещали Лелька и Бренн, смеясь.

– Ничего не развалим, – наставительно поднял палец барыга-Аодан. – Разберём и продадим, денежка лишней не бывает!

Атрейон не обращал на нас внимания, сидел на своем тарри неподвижно, руку вытянул к этой стене мрака, словно прислушивался.

Мгла неожиданно разошлась, и через всю долину протянулась неширокая тропинка до самых ворот.

– Вот, не заблудимся, – сказал он, вздыхая. – Но удержать монстров не смогу, придется отбиваться.

– Ладно. Девочки в середину, – скомандовал Киаран.

– Еще чего! – воскликнула Яра.

– Ты тоже, Яра. Мы с Атрейоном впереди, Дан и Бренн сзади. Фоморы с боков девочек прикрывают, – распределил места Киаран.

Атрейон посмотрел на него и кивнул.

– Согласен.

– Я тоже сбоку, – сказала Мелле, – с одним из стражей.

– Почему ты? – снова влезла Яра возмущенно.

– Потому что у меня сотня лет опыта владения мечом, – усмехнулась Мелле.

Выстроились мы этим кривым ромбиком, почти «свинюшкой» и поехали. Ой, что там творилось… Монстряги эти выли, метались, кидались на нас, как голодные американцы на гамбургеры. Даже Яра больше не возмущалась, потому что всем хватило. Лошади так бились от страха, что Лельке даже стрелять некогда было, она, зажмурившись, шептала что-то, явно пытаясь их успокоить, от нее таким теплом пыхало! Вот, земная магия в действии. И тем не менее, она утверждает, что она не маг. И это не магия, просто такой дар. Блин, да какая разница, как это назвать, лишь бы работало.

Трею и Киарану тяжелее всех приходилось, на них прямо наваливались эти твари. А ведь оба покалеченные еще, у Трея ребра полусрослись, у Киарана плечо еще болит, хоть и вправили, и Лелька их обоих лечила, но всё равно больно, наверное. Малыш один из всех не боялся ничего, и тоже, как мог, помогал хозяину – кусал, рвал когтями, и очень даже эффективно. Боевой конь Киарана тоже старался, но у него не так хорошо получалось.

Ой, каких тварюшек там только не было. Вернее, фиг его знает, что там было. Мы знали только псов и всадников-слуа. Остальные не известны науке, как говорится, Трей говорил, что их Ворон натаскал из других миров, для охраны своей крепости. Одни сплошные пасти, зубы, когти, шипы, лапы, хвосты с шипами… А, еще глаза, в которые можно тыкать.

Мы почти час так рубились. Уже прямо руки отваливались от усталости. А мозги даже бояться больше не могли. Да собственно, и не успевали пугаться, там и думать-то некогда, одно сплошное рубилово-мочилово. Напомнило мне почему-то компьютерную игрушку. Жаль только, тут не сохранишься на опасном моменте, в любой миг может «гейм овер» получиться.

А всё равно я уже не пугалась. Выгорел страх. Ко всему привыкаешь.

Наконец мы добрались к воротам. Атрейон шевельнул пальцем, и они распахнулись. Мы торопливо ворвались внутрь, чтоб отделаться от монстров, они за нами не могли полезть, видно, их тут чары удерживают, и только разочарованно завыли.

А мы онемело уставились на огромный двор крепости. Оглядывались, как одурелые, причем все, включая фоморов, которые были почти в панике.

Весь двор был завален мертвыми телами. И запах, этот ужасный запах разложения. От него царапало в горле, и все внутренности наружу просились. Меня и Лельку таки стошнило, остальные ничего, держатся. Фоморы вообще ничего не видят вокруг, метаются в ужасе среди мертвецов.

– Что это… что это… – всё повторяет ошалевший Эдик.

Большинство здесь лежавших были людьми, те рабы-арданы, что работали в крепости. Но и фоморов было достаточно. И среди них и женщины их были… и даже несколько детей…

– Мама, отец, – шепчет Лёлик, самый юный из троих, у него родители еще сами не старые были. – Где вы… Только бы не… только бы…

Ищет своих, заглядывает в лица.

– Кто это сделал?… – шепчет Аодан. – Кто… ведь здесь не было битвы… Оружие у всех в ножнах…

– Смотрите. Смотрите внимательно. Они все умерли одной смертью, – безжизненным голосом говорит Атрейон, переворачивая тело за телом.

У всех было перерезано горло. У всех. И у людей, и у фоморов.

Их убивали по одному. Они умерли в разное время. Все пять дней, что мы отдыхали в лагере вашего короля, и ехали сюда… Они в эти дни умирали. И ничего не могли сделать! – закричал бешено Атрейон. – Никто не мог ничего сделать, а мы не спасли их! Наши женщины! Наши дети!

– Кто это? – непонимающе спросил Бренн. – Кто мог такое сотворить? Зачем?

– Не понимаете, что ли? Кто-то, кто практикует магию крови! Либо Арвайд, либо… мои братья!.. – вскричал Атрейон, схватился за волосы свои седые, по лицу его слёзы потекли. – Мой народ обречен… Все женщины и дети были здесь… А что я нашим воинам скажу… когда они это увидят… О, проклятье… всё, всё было напрасно… Все эти смерти, вся кровь, весь позор…

– Господин? – раздался тихий осторожный шепот откуда-то сбоку, из-за одной из лачуг.

Мы от неожиданности перепугались. Атрейон вздрогнул и обернулся.

– Господин! – и из тени к нему полетела знакомая фигурка. Да это же Лина!

– Лина? – обалдел Атрейон, а она ринулась обнимать его и плакать.

– Ой, господин, ты вернулся, ты спасёшь нас! Я знала, что ты придёшь! Ты спасёшь, ты всегда помогал!..

– Лина! – завопила я, а за мной и Киаран с Лелькой нянюшку свою узнали.

Лина обернулась, разглядела нас троих, у нее же зрение не ахти было, старенькая уже, и заревела еще сильнее.

– Ох, господин Киаран, госпожа Аннис, моя маленькая госпожа Лианель… Теперь точно всё будет хорошо, я знаю, вы нас спасёте!..

Мы трое кинулись ее обнимать, а она, заливаясь слезами, расцеловывала Киарана и Лианель.

– О, добрый Дагда, спасибо тебе… теперь всё будет хорошо, – бормотала она едва разборчиво.

Атрейон растерянно стоял, стирал с щек ее слёзы и поцелуи.

– Лина, что тут произошло? Ответь, Лина. Кто это сделал? – спросил он свирепо.

– Господин Атрейон, простите меня, – опомнилась Лина. – Это началось пять дней назад. Этот страшный… ой, ваш отец, простите меня, простите…

– Да говори уже!

– Владыка Балор исчез, – торопливо сказала Лина. – И с фоморами, простите, с господами фоморами что-то случилось. Они вдруг словно обезумели, метались по всей крепости, кричали…

– Мы убили Балора, и цепи повиновения разрушились, – сказал мрачно Атрейон.

– Ох, добрый Дагда…

– Продолжай, Лина.

– И тогда принцы собрались уехать, узнать, что случилось. Но они не успели… Господин… нет, какой он господин… эта тварь с ума сошла… Ворон проклятый… Он начал с простых людей, что тут работали. Он вышел во двор с одним ножом. Своей черной магией заморозил всех, так, что они двигаться не могли, и всем перерезал горло. И пил кровь, – Лину аж замутило, видно было. – Когда фоморы попытались вмешаться, он убивал и их. И тоже пил кровь.

– Он не лопнул? – спросил побледневший Аодан.

– Ну, он же по капле с каждого…

– Если кровь пить… – сглотнул Атрейон, – это дает много силы. Там капли хватает, важен сам факт смерти. Он вытягивал жизненную энергию, а кровь символически пил. Лина не могла увидеть чары.

– Кто успел убежать, бросились звать принцев на помощь… Двое вышли… А он и их убил, просто по стене размазал, – продолжала Лина. – А потом он спал. Прямо тут, посреди двора, в каком-то сверкающем шаре, висящем в воздухе.

– Преобразовывал силу, – едва слышно прошептал Атрейон.

– Он спал почти сутки. Потом продолжил убивать. Бежать нам было некуда. Люди, фоморы, мы все вместе прятались по всей крепости, но он многих нашел. Принцы пытались что-то сделать, мы слышали грохот, аж крепость тряслась… но… Их он убил последними, они истекли кровью… Он убил их в самом нижнем зале…

– В Зале Ритуалов… – прошептал Роирриа.

– Он убивал их долго. Мы слышали крики…

– Кровь магов, рожденных магией… – зажмурился Атрейон.

– Мы все, кто остался – он отвлекся на принцев, и мы – и люди, и фоморы, все вместе, – уже три дня прячемся в одном из новых тоннелей… не ели уже давно… У нас там только воды немного, по стенам течет… – горько сказала Лина. – Господин Атрейон, госпожа Аннис… вы маги… убейте эту тварь, убейте… Нельзя, чтобы такое жило… Вы же можете…

– Убьём, – глухо произнёс Атрейон.

– Убьём, – кивнула я.

– Только как… он взял силу из девятнадцати магов… и нескольких сотен людей и фоморов… – прошептала Ванимельде.

– Убьём всё равно, – сказал Киаран.

– Лина, вы пока там спрячьтесь. Не выходите, – сказал Трей. – Эдвейн, Роирриа, Ллейган, идите с ней. Успокойте там всех. Может, помощь какая им нужна. Ванимельде, ты тоже… уходи.

– Как это я уйду?!

– А так, – вмешалась я. – Мы семеро Хранителей Хай Брасила, это наше дело – этот Ворон. А Атрейон, хоть и обессиленный, но глядишь и поможет чем, хоть советом. Он в магии больше всех разбирается. А ты и стражи… Вы, если что, постараетесь вывести людей из крепости. Без вас они не пробьются через долину.

– Хорошо, – опустила глаза Ванимельде. И резко схватила за руку Атрейона. – Раз так, то я тебе отдам всю силу, что у меня есть. Тебе она нужнее, Трей.

Он судорожно вздохнул, расширенными глазами смотря на нее. Я почувствовала жар, исходящий от сиды.

– Ты открыла… открыла мне свою душу… – прошептал Атрейон. – Как ты… Я же могу из тебя всё вытянуть без остатка, всю жизненную энергию… Как Ворон…

– Ты не он. А я тебе доверяю, – чуть улыбнулась Ванимельде.

– Мелле…

– Ты достоин доверия, Трей. Ты, главное, в живых постарайся остаться. Ведь теперь ты за свой народ отвечаешь. Больше некому.

– Я постараюсь, Мелле…

Он отвернулся, шагнул уже было, но мотнул своими седыми волосами. Обернулся, протянул ей руку.

– Мелле…

Она слабо-слабо улыбалась, побледневшая, шатающаяся, отдавшая все силы. И соприкоснулась с ним кончиками пальцев.

– Мне еще никто никогда так не доверял, – прошептал дурацкий глупый Атрейон.

Она качнулась, и Рорик подставил ей плечо. А Эдик и Лёлик поддержали за локти. Впервые прикоснулись к сиде, а то ведь до сих пор старались даже не подходить, сколько возможно было.

Блин, ну все уже давно всё поняли. Даже бестолковые упрямые стражи приняли ее. Надеюсь, до Атрейона тоже дошло. Ну а если не дошло, так я втолкую, когда с гадом-дядюшкой разберёмся.

Если живы, конечно, останемся.

Черт бы всё побрал… Девятнадцать прирожденных магов… Сотни людей и фоморов… Это же сколько силищи он хапнул, скотина такая. И дедушки-бабушки не помогут… И никто не поможет…

Всё, пришло время героям совершить подвиг. И ни меча-кладенца, ни шапки-невидимки. Одна надежда на Бренна-антимага.

– Бренн… – зашептала я ему, – ты уж постарайся его прирезать… Мы отвлекать будем.

– Меч наготове держу, – похлопал Бренн по поясу.

Мы вошли в саму крепость. Атрейон повёл нас этими длинными коридорами, лестничными переходами и залами. И повсюду валялись трупы. Кровь, засохшая, бурая, покрывала каждый сантиметр пола. Ему ведь нужна одна капля, остальное пусть течет, ему же всё равно…

Ох, тварь… Стоило фоморам спасаться от голода и холода для того, чтобы их убил двинутый на силе и крови ушлёпок. Ох… хоть бы Лёлик родителей своих живыми нашел… Я вот уже увидела, двое из моих бывших стражников лежат, Сова и Чебурашка, Господи, я так и не узнала, как их зовут… Почему я не упросила тогда Трея всех стражников забрать с собой… Всю крепость с собой не утащищь… Если бы заранее всё знать… Дядюшка Фебал при Балоре тихонько сидел, как мышка послушная… А понял, что того прибили, так и раздухарился, осмелел…

– Но ведь в крови простых людей почти нет магии… – шептала Лелька, с ужасом обходя лужи крови и очередной труп.

– Почти нет, – глухо ответил Атрейон. – Потому и резал всех подряд, чтобы по капле собрать силу. Балор хотя бы только магов резал, и ради цели вырваться на свободу, а заодно и нас вытащить… а этот…

– Только психу могла прийти мысль домогаться собственной сестры, – сказала я. – Он и в юности был тварью больной…

– Что? – ахнул Киаран. – Это ты про свою мать? Про Рианнон? То есть это потому она сбежала из родительского дома?

– Да. Он мне всё про великую любовь к ней рассказывал…

– Больной, – убеждённо кивнул Даник. – Нормальный человек такого даже не помыслит…

Мы спускались всё ниже и ниже, холодно совсем стало. И так на дворе не лето, а здесь вон стены инеем покрываются. И факелов нет нигде, все прогорели давно, а новых не меняют. Нам уж пришлось в кладовочке несколько прихватить, попользоваться.

– Трей, а с чего ты взял, что он в Зале Ритуалов сидит? Там же ужас как холодно, – сказала я.

– Он убивал там магов. Их сила еще звенит в воздухе. Он будет впитывать ее до последней капли. И… там трон Балора. Он же любит всякие троны… А на холод ему сейчас плевать, как ты говоришь. И на еду, и на воду… Он сейчас переполнен магией.

– Угу, кровушки попил, вот и сыт, и пьян, – пробурчал Бренн.

– Ох, светлая Бригитта, как это можно… – простонала Лелька, часто-часто дыша, чтоб тошноту отогнать.

– Не думаю, что нам Бригитта поможет, – поморщилась Ила. – Никто не придёт. Сами будем.

– А жаль… Натравить бы на этого Ворона нашего Амрисса с его пакостями… – вздохнул Киаран.

– Во-во, Амрисс так и говорил, что покоя не дадут, – ехидно сказал Бренн.

Мы осторожно спускались по той длинной винтовой лестнице, уходящей в самую глубину горы. Она скользкая – кровь на ней замерзла потёками, вся в инее, следов даже не видно, чтобы кто-то тут последние пару дней ходил. Ну, так и Лина говорила, три дня Ворон принцев внизу по одному убивал… ох, страшно…

Что-то, когда мы только начинали свое путешествие, подвиги да приключения совсем иначе представлялись. Всё как-то больше виделось героическое гарцевание на боевых конях с мечами да фанфарами, и армии фоморов колотить. А тут даже не сражались толком… и всё от ужаса к ужасу, как зайцы, бежим… А становится всё только кошмарнее… Казалось бы, что может быть страшнее Хаоса и Балора? А вот тебе, пожалуйста, родной дядюшка – хуже, хуже, хуже, потому что он не древний бог, а человек, такой же, как я сама, с такой же кровью… А значит… и я могу стать такой же, вот что это значит.

– Даник, – шепчу я, и мой испуганный голосок эхом мечется среди каменных стен. Отвлечься, отвлечься от этой мысли…

– Чего? – так же шепчет Аодан.

– А помнишь, ты золотишко зарабатывать подвигами хотел? Всё, что мы заработали, одна овца контуженная, и ту на еду сменяли…

– Ну и Ётун с ней… Удовольствие прибить этого урода – дороже любого золота.

– Ага, – поддакивает Бренн.

– А мне дадите кинжалами потыкать? – храбрится Ила, бледная до синевы прямо.

– Даже попинать дадим, – ухмыляется Киаран.

– Как бы он нас не попинал, – задумчиво вздыхает Атрейон.