Текст книги "Серебряные Листья (СИ)"

Автор книги: Алла Кучук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

– Аннис, Киаран! – подлетели к нам Лианель и Илланто.

– Ну что вы опять, как буки надутые, сидите! – Лелька раскрасневшаяся, радостная. – Опять поцапались что ли?

– Идемте с нами плясать! – Ила схватила нас за руки, таща в круг.

– Да я… не умею!

– Пойдём, Киаран, чего сидеть действительно… что там уметь… – я тоже поймала его за свободную руку.

Лелька и Ила втащили нас в гарцующий хоровод. Дан, Бренн и Алард встретили нас дружными воплями, Яра ухватила меня за руку, и вся наша команда, держась за ручки, как в детском саду вокруг елки, заплясала вокруг одного из костров. Прыгали, орали, дрыгали ногами и махали руками. Дурдом да и только, зато весёлый. Почему бы и нет, спрашивается? Впереди война и неизвестность, ужасти всякие, надо же повеселиться, пока есть возможность.

Потом наш круг распался на отдельные парочки. Аодан уволок Яру, а ей, видимо, было всё равно с кем танцевать, лишь бы танцевать. Ила кружилась вокруг Аларда, только юбки развеваются. Лианель ткнула меня локтём в бок:

– Аннис, ну что ты как растяпа, потанцуй с Киараном!

– Чего? Ты что это тут!..

Она высунула язык, сказала «бебебе» и умчалась со своим Бренном в толпу пляшущих.

Пришлось потанцевать. Ха, ни он не плясун, ни я не балерина. Так, покрутил меня немного, и мы удрали обратно, где до того сидели, рядом с повозкой старейшин. Киаран с перепугу целую кружку эля разом выхлебал. Сидит, моргает растерянно.

– Ты извини, Аннис, я не очень плясать умею, – вздохнул Киаран. – Нас в Школе учили придворным танцам… но учитель всегда ругался, что у меня обе ноги левые… и медведь на ухо наступил…

– Не расстраивайся, я тоже не умею, – ответила я.

– А Тарион умел. И на свирели играл, и на лютне…

– Киаранчик… Зато ты ответственный и очень надёжный, – начала я его утешать, бедненького. – Кому нужны эти танцы, подумаешь! А ты вот хороший, добрый, честный, умный…

– Киаран аж покраснел, уставился на меня.

– Аннис! Тебя подменили что ли? Я просто тебя не узнаю!

– Я растерялась, стараюсь тут, а он недоволен еще!

– Мне что, сковородкой тебя стукнуть, так тебе привычнее?! Обнаглел совсем, дурак набитый, я тут, понимаешь, с ним по-человечески, а он издевается!

– Не-не! – воскликнул Киаран, невольно отодвигаясь. – Не надо сковородкой… Вам только дай в руки сковородку, тазик, скалку… Ничего я не издеваюсь, просто удивился…

– Блин! Как с тобой тяжело! Ругаешься – ему не нравится, по-хорошему говоришь – тоже не нравится…

– Аннис! Мне очень нравится, когда ты такая милая, как сегодня, правда, клянусь!

– Заррраза… С тобой молчать легче, чем говорить…

Я обиженно отвернулась, принявшись разглядывать веселящихся ичири и наших товарищей. Лианель и Бренн, сладкая парочка, глаз друг от друга отвести не могут, за ручки держатся, просто ангелочки. Ила совсем закружила бедного Аларда, усадила его отдышаться у фургона, в глаза ему заглядывает, ресничками трепещет. Кранты Аларду, куда он денется от маленькой ичири. Как она быстро разобралась-то, прямо «пришла, увидела, победила». Это еще уметь так надо. А Лелька с Бренном, по-моему, с первого взгляда друг друга взаимно полюбили, еще с того ее тазика… Как так можно, не понимаю… Надо же узнать человека, понять, что он из себя представляет, можно ли ему доверять…

– Аннис… Я опять тебя обидел… – неожиданно произнёс Киаран. – Прости меня. Я не хотел обижать…

– Да ладно тебе, – смутилась я. А собственно, чего я обижалась-то? Ничего такого страшного он и не говорил. – Знаешь, что мне снилось недавно? Ну, про Райлинн и Тариона?

– Что?

– Они дрались. Они были мелкие и дрались вместе с Фергусом и Кормаком в одной куче…

– Киаран ухмыльнулся:

– Да, я такое тоже видел. Видимо, это воспоминание о дне их первой встречи, когда Элирена и Крис только привезли принцев на свой хутор. Райлинн и Тарион и потом часто дрались… пока не подросли…

– А Элирена упоминала этот Иар… Иор… ты еще сам как-то говорил про крепость, куда должны были отправить Фебала Арвайда…

– Иарнгуайл? Да, Тарион и Кормак года два там жили в заключении, пока регент Дирхаэл правил от их имени.

– Дети… в тюрьме? Вот блин… сволочи…

– Угу. Принцев оттуда Крис с Элиреной вытащили.

– Жалко их всех так… И бедная Райлинн, и Тарион совсем юными погибли…

– Райлинн – это ты, Аннис.

– Может, я и была Райлинн, только теперь я совершенно другой человек…

– Неа… Нрав у тебя всё тот же. И гонору столько же, – хмыкнул Киаран.

– Кто бы говорил, благородный рыцарь!

– А я и не отрицаю… Аннис… – он вдруг взял меня за руку, я так ошалела, что слова все позабыла. – Аннис… Давай на настоящее свидание всё-таки отважимся?

– Что? – жалобно пискнула я.

– Неужели ты всё еще не поняла, что нравишься мне? Или это я настолько тебе противен, что у тебя и мысли такой не возникает? – прошептал он.

– Не-не-не… ты что, Киаран… Ты мне тоже нравишься, но… Блин, это как-то странно так… Я ничего не понимаю… не знаю как себя вести… – забормотала я перепуганно.

– Думаешь, я знаю?… Аннис… – он наклонился ко мне и осторожно поцеловал. Легко-легко.

– Ну всё, кранты мне. Это полный финиш. Я в него по уши влюблена, что теперь делать? А чего я мучаюсь, тут же два выхода есть – целовать или драпать.

Я выбрала оба. Быстро чмокнула его в губы и убежала.

Глава 14
Беррон

У ичири мы купили двух лошадок, как своим, нам выбрали из самых лучших. Яра не могла нарадоваться на свою высокую вороную красавицу, Аларду досталась гнедая, и он ее побаивался. Тем не менее никто из них не страдал так от езды верхом, как я тогда намучалась. Оба не особенно умели, но мускулы у них были попривычнее к нагрузкам.

До Беррона мы доехали без приключений, по хорошему наезженному тракту, обгоняя тащившиеся обозы купцов и телеги крестьян. Въехали в город, сбор въездной заплатили, само собой. В Берроне никто из наших до сих пор не был, только Аодан, но и он его плохо знал, портовый район, в основном, сам признался.

Лошадки шагом идут, мы с Илой по слогам вывески читаем, тренируемся. Для неграмотных, само собой, еще и символы резные. У сапожника – сапог, у пекаря – крендель, понятно даже идиоту. Лавки на каждом углу прямо. Одно слово – торговый порт.

– «Бутон розы», – прочитала я над входом в симпатичный двухэтажный домик с миленькими занавесочками на окнах. – Киаран, это что, цветочная лавка?

Киаран закашлялся. Бренн захихикал.

– Дан! – зашипел Киаран. – Ты зачем нас этой улицей повёл?

– Я случайно! – смутился Аодан. – Я плохо город знаю!

– «Тайная жемчужина», – по инерции прочла Ила и заморгала, мгновенно заливаясь маковым цветом.

Это соседний домик, где на балконе торчали несколько девушек в ярких нарядах, довольно открытых, насколько я разглядела.

– Девчонки, не смотрите, это неприличная улица, – шипел Киаран, тоже красный, как помидор. – Едем отсюда скорее!

– Почему? – ну, честное слово, как-то не сразу дошло.

– Это бордели! – пояснил он.

Лианель растерянно спрятала лицо в ладонях, но сквозь пальцы пыталась разглядеть девиц на балконе.

– Мальчики! Заходите к нам в гости! – закричали те весело, заметив всеобщее смущение.

Яра презрительно сплюнула на брусчатку, она не только не покраснела, но даже ни на миг не смутилась.

– Разврат! Богиня Олайша не одобряет глупых утех, без продолжения рода!

– А богиня Бранвен одобряет, – пискнула Лианель.

– Лиа! – рявкнул на нее Киаран. – Это что такое?!

– А в Дан-на-Хейвине такая же улица есть, я видела… Сам туда гулял!..

Киаран, кажется, усиленно мечтал провалиться под землю, краснющий, аж глаза не знает куда деть. Какие всё-таки они тут непродвинутые… И ханжи… Или это только при девочках такие? Хорошим девочкам же ничего знать о борделях не положено, ну да…

– Поехали скорее, я дорогу вспомнил! – воскликнул Аодан, пытаясь спасти друга.

– Ага, и ты не только в порту был, раз отсюда дорогу вспомнил… – ехидно подколола я его.

Он забормотал что-то вроде «он же взрослый мужчина, ему можно»… Ага, известное дело.

Блин, улица, как улица. Ну, бордели, подумаешь. Наверное, вечером тут шумно, а сейчас-то чего паниковать…

Ближе к центру города мы начали искать нормальный трактир. Аодан же сказал, что он знает только такие, где девочкам делать нечего.

– Ребята, давайте сюда! – позвал Бренн, останавливаясь у одного крыльца.

– Почему сюда? – спросила Ила.

– Тут пахнет хорошо, – ухмыльнулся Бренн. – И вывеска не богатая, много не сдерут.

Трактир назывался «Белый гусь». Мы с девочками вошли внутрь, а парни повели лошадей в конюшню во внутреннем дворике.

Ну вот, сняли мы три комнаты, мы-то с девчонками две кровати сдвинули, привычно уже, и спим все вместе, как щенки в общей куче. А что, тепло, уютно, Лелька во сне обнимается, как с куклой. Ила спит, как бревно, у нее сон глубокий, понятно же, у нас отдых, у нее работа. Яра, правда, дрыгается и пинается, но мы приловчились ее на край сдвигать, бывает, даже с кровати падает. А парни, видите ли, так не хотят, ха-ха, не солидно.

Обожрали мы весь трактир, хозяева едва успевали еду таскать, ну вкусно же так всё, а мы наголодались за всю дорогу, только у ичири хорошо поели. Хозяева Бром и Корима, супружеская пара, оба плотненькие, краснощекие. И куча детей, все при деле, взрослые сыновья, трое, за лошадьми ухаживают, тяжелую работу делают, две девочки помладше матери на кухне помогают. Улыбчивые такие все, радушные. Корима и к нам, девчонкам, как к своим отнеслась, заботится. Удачно зашли, называется.

Парни после обеда на базар намылились, развлекаться. Мы с Ярой, две самые свободолюбивые дамы, развозмущались, мол, тоже хотим. Лелька привычно встала в позу «Киаран, дай денег».

Киаран оглядел нас подозрительно, достал кошелёк и отсыпал горсть монет.

– Лиа, ты всё проворонишь, я тебя знаю, – заворчал. – Аннис, держи ты, ты вроде в сорении деньгами не замечена была…

– У меня просто пока денег не было, – ухмыльнулась я. – Давай, давай, мы пойдём себе одежды прикупим, а то поизносились.

– Бренн, с ними пойдёшь, – решил Киаран. – Далеко не уходите, на базар и назад. Учти, за девочек головой отвечаешь.

– Тут через улицу рынок есть, где лавки с тряпками, – сказал Аодан. – А мы на дальний пойдём, провизию закупим в дорогу.

Подхватили мы Бренна под руки и потащили по лавкам. Я монетки, пара золотых и кучка серебряных, в карман джинсов поглубже запрятала. Золотые, кстати, риггины называются, на них профиль короля чеканят, я на одной портрет Лаоклана нашла, как родному обрадовалась. Серебряные – аргиды, с трилистником-шемроком, еще медные есть, но их я потом поглядела. Вышли на торговую площадь, а там такие толпы носятся, шумят все, как на пожаре. Торговцы орут-рекламируют, покупатели орут-торгуются. Тут же бегают лоточники со всевозможной мелочевкой, мы первым делом у одного такого по сахарному леденцу на палочке купили, всем по штуке. Блин, чувствую себя воспитательницей детсада, особенно с этими леденцами.

Держимся кучкой, чтоб не потеряться в этой толчее. Яра растерянно по сторонам таращится, непривычны для нее такие толпы чужих людей, что она в своей долине видела-то. Ила на базаре, как рыба в воде, впереди скачет вприпрыжку, ичири своих высматривает, наверно. Лелька за руку Бренна держится, аж глаза сияют, столько счастья.

– Платья, платья! – радостно визжит Лелька, таща нас в одну сторону.

– Какие платья! – возмущаюсь я. – У тебя полный багаж платьев! Нормальную одежду надо, походную!

– Бусы, бусы! – визжит Илланто, таща в другую.

– Нам денег не на бусы давали! – честное слово, я Киарану посочувствовала, как сама ответственной за финансы стала. То-то он так легко согласился нас самих отпустить, вон у Бренна уже глаза закатываются. Запаниковал, бедняга.

Одна Яра себя прилично ведёт, только у каждого лотка тормозит, пялится, я ее за руку уже схватила, чтоб не отстала. А она, видя, что я рядом, осмелела, и упросила купить ей коробочку с красками для лица, для ее ритуальной раскраски, а то она уже устала сажей малеваться. Продавец с интересом на нас посмотрел, ой, чую, красятся тут только девочки из милых домиков с занавесочками. Мне как-то прямо стыдно стало, а Яра на него рявкнула по-матриаршьи.

Купили мы наконец кое-что из одёжки. Я не удержалась, нашла себе кожаные штаны, всю жизнь мечтала, мои джинсы обтрепались же совсем. Рубашку тоже нашла симпатичную, с вышивкой, сапожки купила, вместо разваливающихся кроссовок. Яра выбрала себе такие же штанишки, под платьем носить собралась, она потом его еще разрезала, один верх целый остался, а снизу лоскуты висят, мол, так двигаться удобно и приличия соблюдены, хы. Ила, едва я предложила ей переодеться, чуть в драку не полезла, защищая свои ичирские платья. Лианель страдала-страдала, разрываясь между платьями и удобством в походе, а потом сотворила себе такой же лохматый ужас, как Яра. Я над ней только похихикала.

Бренн терпеливо ждал, пока мы рылись в товарах лавки. А когда мы оттуда наконец вылезли, он с улыбкой протянул Лельке маленькое зеркальце в серебряной оправе.

– Спасибо! – пискнула счастливая Лианель, повиснув у него на шее.

– Откуда взял? – уставилась я на него изумлённо.

– Спёр, – ухмыльнулся тот. – У лоточника, пока вы в тряпках рылись.

– Ах ты… жулик, – возмутилась Ила. – А еще обзывался!

– Правильно, Бреннчику кто денег даст, у него нет богатого старшего брата, как у Лельки. Откуда же подарки для любимой брать?

Убежали мы побыстрее из того угла. Пошли развлекаться. Посмотрели на выступления бродячих артистов – жонглеров, плясунов на канате, музыкантов. Стоим в толпе зрителей, чувствую, по поясу прошлись легкие пальчики, и к карману подбираются. Ну, на джинсах кармашки плотные, незаметно не залезешь.

Я развернулась и залепила кулаком в глаз парнишке-оборванцу. Он отшатнулся и мигом исчез в толпе, я орать уж не стала, зачем, прибьют еще бедолагу.

– Ты чего? – спросила меня Яра.

– Ворья развелось… – шепнула я ей. – Ребята, пошли отсюда, а то последнего лишат.

Пока мы выбирались из толпы, еще один отважный придурок попытался Яру полапать, как самую фигуристую. А Яра – не я, молчать не будет. Как заорала на него, как махнула кинжалами своими, руку-то ему распорола. Мы ее еле уволокли, и вообще с базара едва ноги унесли. Народ расшумелся, больше всех орал уязвленный в лучших чувствах потерпевший. Стража городская набежала, давай возмутителей порядка хватать. Убежали мы оттуда, задыхаясь от хохота, только Яра пылала праведным гневом и ругалась всякими собаками, святотатцами и прочими нехорошими словами в духе Матриарха.

Мы вернулись в трактир, оставили Бренна в зале эль пить, а сами занялись подгонкой нарядов. Я спорола застёжку-молнию с джинсов и вшила ее в свои новые кожаные штанишки, красота… Что я, зря что ли, на швею училась?

Потом мы затеяли мытьё, нам в комнату ушат здоровенный приволокли, сыновья тётушки Коримы, а потом всё ведра с горячей водой таскали. Притащат по ведёрку и замирают, на Лианель и Яру пялятся. Мы их еле выгнали, пока совсем вода не остыла. До вечера с этими вёдрами возились.

Ребята где-то задерживались, подозреваю, что не зря они без нас смылись, небось, Аодан опять дорогу на ту улицу вспомнил. Ну, они же взрослые, им можно. Заразы такие. Не дай Бог, завтра появятся, ой, я же их всех просто поубиваю. Особенно Киарана, а то на свидание звал, конфеты обещал, а сам шляется черти где… А Дана за то, чтоб плохому не учил. А Аларда просто так, за компанию. Один Бренн умничка, хороший мальчик, сидит, нигде не лазит, на базар сводил, охранял, от Лелечки ни на шаг, подарок ей стырил честно, как настоящий кавалер.

Пришла тётушка Корима, предложила покушать, сюда нам принести ужин. Спрашивается, для кого мы красоту наводили, чтоб в комнате сидеть?

– Девочки, пойдемте вниз, хоть напьёмся что ли, – хмыкнула я.

– Напьёмся? – удивилась Ила.

– А что, мы рыжие что ли? Они там гуляют, а мы запертые сиди?

– Ты рыжая, – фыркнула Йарсавия.

– Я фигурально выражаюсь, – отмазалась я.

– Приличные девушки в общий зал одни не ходят, там мужчины пьют, – пискнула Лианель.

– А Бренн на что тогда? И вообще, может, еще паранжу надеть, занавеску на морду? – разозлилась я.

Девочки рассмеялись. У них тут южные женщины тоже красоту прячут под покрывалами, неистощимый источник анекдотов среди северян. Помнится, Дан даже байку такую рассказывал, как кто-то из его команды похитил красавицу под покрывалами в рейде на Лазгиш. А то бабушка оказалась, они потом, как от нее отделаться, не знали.

Спустились мы в зал, подсели к скучающему над кружкой Бренну. Заказали еды побольше. В нашей обжористой компании даже капризуля Леля больше есть стала, а то нудила всё «благородная леди кушает, как птичка». Ага, слышали, «принцессы не какают», глупости какие.

Сидим, едим, никого не трогаем. Болтаем себе тихонько. В зале-то народу уже полно, вечер, самое оживлённое время, все столы забиты, яблоку упасть негде. Горожане пришли от семей отдохнуть, торговцы расторговались, надо обмыть, ремесленники, вояки всех мастей.

Какой-то перебравший идиот подходит к нашему столу и тыкает пальцем в Лианель.

– Ты, сколько за ночь берёшь?

Лианель аж лепёшкой подавилась. Бренн побагровел, за нож схватился.

– Пошел вон, козёл! – рявкнула я. – Чего лезешь, тут нормальные девочки! Для вас, ушлёпков, целая улица, туда вали!

– Там дорого! А приличные девицы по трактирам не шляются!..

– Совсем народ охренел, что ж теперь и в трактир не зайти, с голоду сдохнуть?

– Проваливай, собака паршивая, а то я тебе лапы отрежу! – зашипела Яра, противница всего неприличного.

– Ты-то, девка, сама не гавкай! – встал из-за соседнего стола еще один, видно, приятель первого идиота. – А то сейчас за косу и в койку!

Яра, как сидела, так и взвилась в прыжке, с боевым воплем, похожим на крик ястреба. Вцепилась ему в рожу длинными ногтями. Оружие-то мы не брали, кто кушать с оружием ходит, только у Бренна нож.

Первый идиот, додумавшись до идеи, схватил Лельку за косу и потащил из-за стола. Бренн ринулся ее спасать, рубанул по наглой руке ножом. Рука отдернулась с воплем. Бренн допрыгнул и дал ему в морду, тот даже отлетел маленько… на соседний стол, тамошние тоже разорались, ну как же, выпивку им попортили. Ой… Кажется, началось то, что так часто случается в трактирах – драка, перерастающая в массовое побоище. Это же как цепная реакция, началось в одном углу, зацепили рядом, и понеслось. Бренна пытались бить, но он шустрый, уворачивается, по мордам лупит, все так и разлетаются. Яра тоже увертливая, не надеясь на ногти, подхватила какой-то поднос деревянный и им отмахивается. Я вооружилась кувшином и по башкам луплю, кого достаю. Лелька и Ила, как самые умные, забрались под стол и метко обстреливают врагов всем, что со стола прихватили, ну там кружки, тарелки, еда…

Хозяива трактира заметались, тётушка Корима под стойку залезла, вопит и причитает. Дядюшка Бром сунулся было, получил по темечку и лежит спокойный, отдыхает. Девчонки, дочки их, стоят в дверях кухни с кувшинами и визжат, по-моему, даже радостно, развлекуха же. Парни, их братья, прибежали, кинулись с кулаками в драку, им вроде привычно, и главное, что на нашей стороне, потому что за Бренном не гоняются, а этих придурков лупят, и кого ловят, за дверь выкидывают.

У меня кувшин разбился о чью-то голову, тогда я приняла на вооружение другую тактику. Пинаться начала по самому драгоценному. Только кто ко мне повернётся, а на тебе, не будешь к девушкам лезть с непристойными предложениями, полечись для этого еще.

Бренна наконец поймали, свалили, лупят почем зря. Лелька из-под стола вылетела с подхваченной миской, визжит, спасать несётся, увы, миска глиняная, на пару ударов всего. Я уж за ней ринулась, думаю, ну всё, пропали герои в трактирной драке…

И тут пришла подмога. В трактир ввалились наши ребята, груженые тюками, побросали все свои покупки и ринулись в бой.

– Айя! Трактирная драка! Как же я их люблю! – заорал Аодан, тараном снося всех на своём пути. Ну да, он здоровенный, ему хорошо… Алард тоже не робкого десятка, вон как отмахивается…

– Дан! Лупи гадов! – орала Яра, махая во все стороны подносом.

– Луплю! Стараюсь! – отозвался Дан откуда-то из самой глубины кучи, образовавшейся посреди трактира.

А Киаран не дурак, туда не лез, выхватывал из кучи очередного гада и по морде ему, по морде. Выхватил помятого Бренна, чуть и ему не залепил.

– Ой, свои, – узнал он его. – Извини, чуток ошибся.

– Пусти, пусти, сволочи Лиа обидели! – взвыл Бренн, выкручиваясь и снова ныряя в свалку.

Я залезла под стол, затащила с собой и Лельку, сами уж разберутся. У Дана вон какие кулачищи, пусть поработает.

В трактире дрались все. Робкие давно поубегали, а наши ребята так гадов лупили красиво! Главное, без оружия, кулаками, без смертоубийств. В трактире разнесли всё, что можно. Всеобщими усилиями наши ребята вместе с тремя сыновьями хозяев выкинули на улицу всех бузотёров.

Лелька тем временем привела в чувство дядюшку Брома, тот как очнулся, мгновенно запричитал над убытками. Потом правда, утешился, как пособирал монеты из карманов у побитых, кто оставался валяться по всему трактиру. Еще и с Киарана за убытки денег стряс. Киаран заворчал, но несколько золотых ему отдал. Бром аж повеселел, сказал: «Ах, какая ерунда, благородный господин, не извольте беспокоиться, городской страже это быдло не побежит жаловаться».

Ой, смотрю, а все девочки так заботливо вокруг своих кавалеров вертятся. Лианель Бренна лечит, он самый пострадавший. Ила своего Аларда гордо целует, даже Яра с Даником сели на лавку рядышком, хихикают и синяками хвастаются друг перед другом. У Яры фонарь под глазом, у Дана губа разбита. Но хихикают.

Ко мне Киаран подсел, ему по морде не досталось, только костяшки на руках сбиты до крови и рубашка порвана.

– Аннис, ты как? – спрашивает. Волновался, ух ты, аж приятно.

– Да вы вовремя подоспели, – улыбнулась я герою. – Здорово вы их всех поколотили… Так им и надо…

Киаран довольно ухмыльнулся и корзинку мне подсунул.

– Смотри, что я принёс!

Я откинула чистую тряпочку, что сверху прикрывала, а там целая гора вкусняшек, ура! Пироженки, конфеты, печеньки, пряники, кексики!

– Чего у вас там? – подобралась к корзинке любопытная Ила.

– Делитесь! – возмутился Аодан, углядевший с высоты своего роста, что там сладости.

– Отвалите все, я Аннис принёс, на наше свидание! – рявкнул Киаран, смеясь.

– Ну да, слопали мы вкусняшки все вместе. Как же не поделиться с друзьями после такой битвы!

* * *

Утром выехали из Беррона: провизии накупили, настроение отличное, еще неделю где-то добираться до друидов. А чего нам, плохо что ли? В такой компании хоть на край света можно ехать, не скучно будет.

На перекрёстке дорог мы заметили одинокую всадницу. Молоденькая девушка с кроваво-красными кудрями, растерянно таращится по сторонам, крепко удерживая поводья гарцующей тёмно-серой лошадки со смешными рыжими ушами.

– Эй! – крикнул Аодан. – Ты что тут делаешь?

– Домой еду, – буркнула она, оглядывая нашу компанию. Страха в глазах не видно, странно как-то, не замечала я тут, чтобы девчонки в одиночестве путешествовали.

– В Беррон что ли? – спросил Киаран. – А чего одна? Не боишься? – во, тоже соображает!

– Нет, мне на север надо, – мотнула она пышными кудрями. Одета богато, в шелковое длинное платье с разрезами, чтоб на лошади сидеть удобнее было. Стройные ножки в обтягивающих бриджах. О, а на поясе-то меч висит, длинный, чуть изогнутый.

Красивая девочка, глаза зеленые, как крыжовник, губки алые бантиком. Тааак, кто тут пялится? Покусаю! Странно, никто не пялится, просто оценивающе смотрят.

– Я не боюсь. Я воин, – гордо добавила она. – Я еду в Каэр Шейн, меня разбойники выкрали, чтобы в Берроне продать работорговцам. Я у них лошадь украла и сбежала.

– Бедная! – вздохнула жалостливая Лианель. – Одной опасно… Хочешь с нами поехать? Мы почти до Каэр Шейна тоже едем…

– Если никто не против, то поеду, – пожала она плечами.

– А зовут тебя как? – спросила я.

– Моргана.

– И всё? – подозрительно прищурился Бренн. – В такой-то одежде…

– И всё. Какая вам разница? – отрезала Моргана.

– Действительно! Морганы вполне хватит, – встряла Ила, у которой тоже было «и всё». Да чего там, у нас полотряда таких, что я, что Ила, что Алард, что сам Бренн. Ой, забыла уже, я же вроде больше не «и всё»… Только собственную фамилию пока не знаю, надо у Киарана спросить как-нибудь.

– А сами-то куда едете, если не секрет? – спросила Моргана.

– Чего там секрет, к друидам в Священные Дубравы, – махнула рукой Лелька. – По пути нам, а в компании веселее и не так страшно, как одной…

Поехали мы все вместе. Моргана говорила мало, больше слушала. Странная она какая-то, к жизни вообще не приспособленая. Мы ей на привале поручили овощи почистить, так она чуть всё в крошку не изрезала. Дан и Яра взяли ее с собой на охоту, она сказала, умеет, так она, оказывается, только на коне, с копьём и собаками привыкла, бедного обнаруженного зайца в ошметки превратила. А уж обдирать да потрошить, как положено, это не по ней, это уж сами как-нибудь, без нее. Короче, растяпа какая-то. Наверное, уж очень знатная, практичности ни на грош, белые ручки никогда ничем не марала. Лелька вон и обед сготовить, и заштопать, и котелок драить, всё может. А эта… Растяпа и бестолочь.

А уж характер у нее не приведи Господи. То фыркает, то ехидничает, то нос задирает. Но, похоже, вписалась в компанию, у нас же все такие, дурные на всю голову. Так что, приняли ее за свою, и как-то постепенно и незаметно рассказали ей о всех своих приключениях, разве что про листики-талисманы да Арилинн с ее компанией умолчали.

* * *

Мы ехали по тракту, ведущему на север. Середина сентября, солнце не палит уже, ласковое, хорошо как… Ветер с моря доносит запах водорослей и крики чаек. Красотища неописуемая.

– Ребята, завернем на берег? Страсть как по морю соскучился, – сказал Аодан.

Моргана тут же фыркнула презрительно.

– Я море не видела ни разу, – вздохнула мечтательно Яра.

– Я тоже! – поддержал Алард.

– А как же подвиги? Время не терпит, – Киаран у нас самый ответственный, засопротивлялся было.

Мы с Лелькой прилипли к нему с двух сторон, уговаривая «показать Яре и Аларду море». А то как они, бедолаги, без этого жизнь проживут-то? Я же тоже размечталась, я море только с Даникова корабля разглядывала, а это совсем не то, что в нем поплескаться, ой как хочется.

– Поехали! Плюшками побалуемся! – радостно крикнул Аодан, посылая своего Скейдбримера вперёд, к песчаным дюнам на побережье.

– Чем? – растерялась Моргана, о-о, не знает она, что ее ждёт! Я прихватила ее лошадку под уздцы и потащила следом.

Несёмся, орём во все горло, Яра вперёд вырвалась, Аодана догнала, визжит, как сирена, похоже, ей плюшки тоже по вкусу пришлись, не нудит больше «недостойно Матриарха»!

Эх, детский сад на выгуле, штаны на лямках. Где-то на востоке война в разгаре, Лаоклан войска собирает, фоморы людей в рабство угоняют, а у нас одни забавы на уме. Я выкинула из головы пугающие мысли и скатилась на мягкий песок, отпустила Искру погулять. Лошадки у нас вообще умницы, далеко не утопают, тем более что Лианель как-то похвасталась, что она с животными хорошо ладит из-за своего дара, и строго-настрого наказала всем лошадям никуда не убегать. Мы и расслабились, побросали лошадок, поскидывали доспехи у кого, и сапоги-башмаки, и давай гонять галопом по мелководью. Вопли до небес стояли. Моргана хлопала глазами, пока мы всей кучей не загнали ее в воду, прыгая вокруг.

Счастье-то какое вот так самозабвенно бегать, хохотать, кидаться мокрым песком, брызгаться водой, орать, как сумасшедшие, просто так, без задней мысли. Просто потому что есть возможность, что все молоды и красивы, что сердце всему миру открыто…

Как же я к ним всем привязалась, даже самой страшно становится. С того дня как погибли мои мама и папа приемные, и еще не рожденная, но уже любимая сестрёнка, я не позволяла себе ни к кому привязываться, закрылась от всех, боялась новой боли. Огрубела, заледенела, даже не плакала больше, потому что знала, некому пожалеть, никому до меня дела нет. А теперь… Они мне стали родными все. Лелька и Ила, две приставучие плаксы, как родные сестрёнки, за обеих порву на куски любого гада. Яра – гордячка и заноза, сама кого хочешь порвёт, отважная, верная. Даник – бестолочь, оболтус и лентяй, в любую авантюру за друзьями полезет. Бренн – хитрый и изворотливый, умница, даром что сын пирата и читать не умеет, за ним Лелька, как за каменной стеной. Алард – честный и храбрый, немного простоватый, но такой хороший… Даже эта Моргана забавная, вон как плюхами раскидалась, визжит, как дурная…

А Киаран… самый-самый-самый…

– Зараза Киаран! – заорала я, когда этот самый-самый залепил мне песком прямо в ухо, пока я предавалась размышлениям. – Ах ты, редиска! Ну берегись!

Я подхватила полные пригоршни мокрого песка и погналась за ним по полосе прибоя.

– Спасите! – крикнул Киаран, хохоча, удирал от меня, только пятки сверкали. Ну так не честно, я ж его не догоню, у него ноги длиннее.

Ребята честно его спасали. В меня такой залп прилетел, что с ног сбили. Песка наелась на всю оставшуюся жизнь. Запрыгали все радостно, как же, такую грозную меня победили. Дан не удержался, словил Яру и чмокнул ее, всего лишь в щечку.

Что тут началось! Опять Матриарха обидели, на обеты ее покушаются. Яра заверещала, влепила Дану поддых локтём, схватила здоровенный булыжник, замахиваясь на него.

– Яра! – раскричались все. – Прекрати!

Бедный Даник от нее с этой каменюкой такие круги наматывал по пляжу, пока остальные не поймали ее.

– Но я же с честными намереньями! – вопил Аодан. – Я же честно украл, честно жениться хочу!..

– Зато я не хочу! – визжала Яра в крайней степени бешенства.

– Почему не хочешь-то? – увещевала ее Лелька, держа одну ее руку вместе с Илой. Вторую руку держали мы с Морганой.

– Я его ненавижу!

– Ты же его убьёшь, успокойся уже! – недоумевает прямо Моргана.

– Да я об этом и мечтаю!

– Дан – хороший, красивый, богатый! Завидный жених! – лезет Леля на своей волне.

– Отстаньте от меня все! – орёт Яра. – Прибью этого подлеца и успокоюсь!

Подлец аж за Киарана спрятался.

– Дан, букетики дарил? – тыкнул его в бок Киаран.

– Дарил! Она ими меня по морде хлещет!..

– А ты, Алард, не дарил! – возмущенно посмотрела Ила на своего кавалера. Очень суровым взглядом.

– Ой… Я пошел… за букетиком… – бочком отодвинулся умный Алард и убежал в мгновение ока.

– Кто бы говорил, – язвительно сказала я, видя, что Яра сердито бурчит и уже не вырывается. – Киаран, твои где букетики? Что-то я не видела…

– Так не сезон, – ухмыльнулся тот.

– Ничего не знаю, хоть с кактуса, но чтоб были!

– С чего?

– Всё равно с чего!