Текст книги "Личный водитель женщины-вамп"

Автор книги: Алла Григорьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Начались напряженные дни – работа с визажистами, стилистами, фитнес-инструкторами, фотографами, режиссерами... Анна даже не смогла вызвать на откровенный разговор секретаршу Зою и вырвать у нее признание в том, что это она помогла «Миссии» отомстить «Валькирии». Разобраться с Зойкой пришлось попросить Валентина Кутлера. Тем более, что это касалось его напрямую. Лисицину, наверняка, он даже за подозреваемую не держал. Тратил силы попусту. А серенький воришка – вот он... то есть она – секретарша.

С арт-директором Аня связалась в последний момент перед отлетом, из машины, по дороге в аэропорт, Настал-таки момент, когда нужно было выполнить тот из пунктов контракта, который обязывал ее посетить заграницу. Само по себе приятно. А если еще летишь не одна (съемочная группа, куча нахлебников из рекламного агентства – не в счет!), а с телохранителем, который тебе больше, чем телохранитель... так просто чувствуешь себя обласканной судьбой со всех сторон.

– Кто тебе сказал, что Лисицина рылась в столе Жебунова? – выслушав Аню, первым делом поинтересовался Валентин.

– Засосов, – честно призналась она.

– И все равно, это не Лисицина! – после паузы, решительно заявил арт-директор.

– Убери руку, – тихо попросил Глебов. – Или мы точно на самолет опоздаем.

– А кто? – Анна сама не поняла, каким образом ее рука оказалась на коленке Ивана. – Рылась в столе, новое кольцо с бриллиантом...

– Да Засосов сам мог рыться в столе, а стрелку перевести на Лисицину, – отбил ее доводы Кутлер. – Кольцо с бриллиантом бросилось в глаза не одной тебе. Будь уверена, и Игорьку тоже. А с колечком-то как раз все нормально. Это я знаю точно. Это подарок. Но «Миссия» не имеет к нему никакого отношения.

– Не хочешь же ты сказать, что это твой подарок?

– Нет, не мой. У меня и денег-то таких нет.

– А чей? Босса? – внезапно осенило Анюту.

– А, кроме босса, состоятельных мужиков в Питере, конечно, больше нет, – издевательски заметил Валентин. – Ты не волнуйся, я сказал, что найду тебе вора, значит, найду.

От кого Зоя получила дорогое колечко, арт-директор так и не сообщил. Анна чуть не разругалась с ним. Сначала интриган Засосов, теперь Кутлер!.. Все всё знают, но с ней делиться информацией почему-то не хотят! Просто злости не хватает!

Разозлилась она действительно не на шутку. Всем досталось! И режиссеру, и оператору, и ассистенту, и костюмеру... Досталось Коле Игумнову, решившему в качестве старшего группы тоже прокатиться в Швейцарию, от которой до Монте-Карло рукой подать. Даже таможенникам с пограничниками в аэропорту и тем досталось! Но больше всех пострадал, конечно, Глебов.

– Кажется, у меня начинается звездная болезнь, – пожаловалось Анюта Ивану, когда они уже были в небе. – Ты прости меня, что я на тебя наорала.

– И ты меня прости, – взглянув на нее как-то по-особенному, ответил Глебов.

– За что? – удивилась она.

– Найдется за что, – попытался он превратить все в шутку, но это у него получилось неважно. Анна ясно почувствовала, что Иван просил у нее прощения на полном серьезе. Но за что? Что он ей такого сделал, что она ничего не почувствовала? Что?!

Все ее подозрения насчет бывшего зэка (она уже стала забывать этот его титул), совсем было поблекшие, вдруг снова обрели прежнюю яркость, засверкали, заиграли, разбередили душу.

«Да чего я в самом деле, – в который раз попыталась она себя успокоить. – Разве не видно, что он желает мне только добра? Может быть, ему просто стыдно за то, что он хотел использовать меня, чтобы добраться до моего обидчика и его денег...»

Успокоить себя более или менее удалось. Но в голове занозой застрял болезненный вопрос: за что же все-таки просил у нее прощения Иван Глебов?

В аэропорту «Куантрен» их встретил лично господин Жак Тириньи. Он не мог усидеть в офисе и примчался взглянуть на Анюту. Глава T&G уже видел первые отснятые на фото и видео материалы и все никак не мог поверить, что хрупкая девушка с ангельским лицом – это его хорошая знакомая, бывший менеджер «Валькирии» Анна Венгерова. Возможно ли?

Оказалось, что возможно.

– Вы как настоящая русская матрешка, – сделал он Ане замысловатый комплимент.

Коля Игумнов, на правах старшего группы, представил всех своих людей. Тириньи демократично пожал каждому руку, а Ивану чуть было не оторвал ее.

– Как же, как же! – говорил он с улыбкой. – Кто не помнит! Иван Глебов!.. Мы в Швейцарии любим спорт. И спортсменов любим. Правда, больше своих. Но великие для нас – свои.

Анне даже стало немножечко стыдно за то, что она недооценивала спортивную славу Ивана. Если его и в Швейцарии знают, то можно представить, что он был за хоккеист! А она его личным водителем наняла...

Поселили всю группу в гостинице «Хилтон» на берегу Женевского озера. Круче, видимо, отеля не нашлось. А она-то думала, что прагматичные швейцарцы засунут их в какой-нибудь трехзвездочный отель с потомками тех клопов, которые лично сосали кровь у таких знаменитостей, как Байрон, Гёте, Гюго, Бальзак, Стендаль, Лист, Вагнер... Все эти господа (и еще целый список) бывали здесь не раз. Кое-что, несмотря на занятость, Анна все же успела прочитать о Швейцарии и даже запомнить. Как не запомнить, например, что в той же Женеве есть улицы под названием Рай, Ад и Чистилище?!

Ей достался просторный номер с телефонами в ванной и туалете, с огромной кроватью под балдахином, гравюрами под старину на стенах и видом на озеро, на удивление большое и синее.

Анна долго смотрела на запруженную машинами и людьми набережную внизу, окантованную домами современной постройки. На небольшой порт, из которого выходили одна за другой несколько яхт под разноцветными парусами. На стрелку волнореза, откуда бил высоко в небо мощный фонтан, разбрызгивая на сотни метров вокруг водяную пыль.

Анне очень хотелось забраться в шикарную ванну с гидромассажем, но, прежде чем это сделать, она заглянула в номер Глебова, который он делил еще с тремя мужиками из съемочной группы, – что видно из их окон?

А из их окон был виден Монблан. Ослепительно белый, унижающий все соседние вершины, такой далекий и такой близкий.

«А вот здесь крыть нечем. Ну нет в Питере гор. Нету...»

Иван оказался один. Соседи его побросали вещи и сразу рванули в город. Понятное дело, нужно было пользоваться моментом. Сегодняшний день как бы не в счет, а вот с завтрашнего – работа, работа, работа... Сам Ваня никуда не рванул, потому что куда же он без тела, которое должен охранять?

– Сейчас я это тело приведу в порядок, такая жарища, и мы тоже погуляем. Я быстро, – пообещала она.

Анюта управилась в рекордные сроки, оделась полегче (белая расклешенная юбка, малиновый топ) и спустилась вниз, где ее уже ждал Глебов.

Растворившись в праздной толпе, которая словно специально высыпала на улицу одновременно с ними, они направились в центр города и очень скоро заблудились в лабиринте до невозможности узких улочек, с домами, казалось, вросшими друг в друга, нахлобучившими на окна-глаза черепичные крыши. От улиц не отставали и площади – крошечные, да еще с фонтанами в центре. Обычный номер в «Хилтоне» и то больше.

– Да, не Дворцовая площадь, – заметила Анна. – Зато зимой со снегом никаких проблем... Слушай, – вдруг вспомнила она, как господин Тириньи тряс Ивану руку в аэропорту, – если тебя узнали здесь... ты что, играл за границей? В Америке?

– Ну, в Америке, – неохотно признался Глебов. – Давай лучше поменяем тему.

– Ты подожди... Тема как тема. Я же не спрашиваю, сколько у тебя баб было.

– А я и не скрываю...

– Нет, ты меня не собьешь. В Америке, насколько я знаю, миллионные контракты... Ты был долларовым миллионером?

– Миллионные контракты у единиц. А остальные пашут за кусок хлеба, – все с той же неохотой произнес Иван. – Посмотри-ка лучше сюда.

Глебов остановился перед витриной магазина сувениров. Ничего особенного. Они уже проходили мимо похожих витрин. Перочинные ножи, зажигалки, брелоки, пивные кружки, игральные карты, бумажники, посуда, ложки, шкатулки и прочая сувенирная мелочь. И на всем этом либо герб Швейцарии, либо Монблан во всей красе, либо фонтан на Женевском озере... Ничего особенного.

Видимо, Глебов действительно не хотел говорить о своем заграничном прошлом. И о тех деньгах, которые заработал в Америке. А судя по тому восторгу, который выказал ему господин Тириньи, деньги были немалые. И неужели он все потерял? До последнего цента?

Они пошли дальше, вышли на набережную Роны, где сразу наткнулись на дом, в котором жил Достоевский (если им верно удалось прочесть табличку). Потом потоптались за спиной уличного художника, который с такой быстротой переносил на свой холст островок с памятником Жан-Жаку Руссо, словно не писал, а воровал его. Постояли на мосту под очень «оригинальным» названием Монблан, полюбовались панорамой. Покружили вокруг городской ратуши и, наконец, увидев в одном из переулков кронштейн с эмблемой таверны, поняли, что неплохо было бы перекусить. Если б не чувство голода, они бы ни за что не свернули в этот переулок. И не возникла бы тогда ситуация, на первый взгляд вполне безобидная, последствия которой были самыми серьезными.

– Смотри! – воскликнула Анна, остановившись в двух шагах от таверны, у витрины магазинчика, торгующего компьютерными играми. – Это же твоя игра! Точно твоя!

На одном из дисплеев за стеклом действительно была та самая броская картинка на хоккейную тему, которую Анюта не раз видела на портативном компьютере Глебова.

– Она, проклятая, – вздохнув, подтвердил Иван. – Ловко они с моей игрой раскрутились.

– Купим на память? Как сувенир!

– Чтобы я за свои бабки свою же игру покупал! Не смеши! Лучше я эти деньги проем и пропью.

Глебов подхватил Аню под руку и чуть ли не силой повел к таверне. Это и в самом деле была самая настоящая таверна. Назвать заведение рестораном, кафе или бистро – язык не поворачивался. Ни одного окна, ни одной электрической лампочки – сплошные свечи, вставленные в горлышки больших бутылок, столы из грубо обструганных досок, вместо стульев – деревянные чурбаны, на каменном полу – жидкий слой сена, голые, даже не кирпичные, а булыжные стены и, как апофеоз, очаг с вертелом, на котором мужчина в крестьянской одежде двухвековой выдержки готовил поросенка.

Анна испытала чувство, доступное лишь путешественникам во времени. Правда, это чувство несколько поутихло, когда подскочивший к ним вполне современный гарсон провел их на второй этаж.

Здесь тоже царил дух средневековья. Свечи, в окнах – витражи на библейские сюжеты, на стенах – щиты, скрещенные алебарды и пики, по углам – рыцари, с ног до головы закованные в сверкающие доспехи... Но столы были уже из века сегодняшнего, и сидела за ними вполне современная публика, занятая вкусной едой и приятной беседой.

Объяснившись худо-бедно по-английски с официанткой в национальном костюме, они сделали заказ, который был выполнен с такой скоростью, будто на кухне заранее знали, кто придет и что закажет.

– Давай за нас, – подняв бокал с таинственно мерцающим «Бордо», сказал Глебов. Такой тост, грех было не поддержать.

«Сейчас он начнет признаваться в любви!..» – почувствовала Анна. И не ошиблась. Не сразу, правда, а только после второго бокала вина, Иван тронул-таки эту самую захватывающую в мире тему.

– Кажется, настало время серьезно поговорить, ты не находишь? – спросил он.

– А разве до сих пор мы говорили несерьезно? – с улыбкой ответила она.

– Ты мне нравишься, – словно не слыша ее, продолжил Глебов. – Больше, чем нравишься. Но... Я попал в дурацкое положение. Прямо из тех, про которые говорят: куда ни кинь – всюду клин... Нужно было сразу тебе все сказать...

Иван провел пятерней по волосам и замолчал.

«Ну же, продолжай!» – мысленно попросила она, но Глебов продолжать, похоже, не собирался.

– Та девица в белой иномарке, она что, твоя жена? – не узнавая собственного голоса, спросила Анюта.

– Да нет у меня никакой жены и не было! Но... – Иван подался вперед, – есть женщина, на которой я хочу жениться, очень хочу. Только я... я виноват перед ней. Правда, не сильно. А может быть, вовсе и не виноват. Смотря с какой стороны посмотреть... В общем, эта женщина...

«Я согласна!!!» – чуть было не крикнула Анна. И она с радостью прокричала бы эти два слова на весь ресторан, на всю улицу, на всю Женеву, закончи только Глебов фразу до конца: эта женщина... ты! Но Иван снова замолчал.

– Вот хоть убей, ничего не понимаю! – разочарованно проговорила Анюта. – Ты что, не видишь, как я к тебе отношусь? Или я не вижу, как ты относишься ко мне? Так скажи смело, что тебя мучит, и забудем об этом навсегда!

Но что мучит Глебова, Анна в этот их первый день пребывания в Женеве так и не узнала. Он отложил нелегкий для себя разговор на завтра. Но и назавтра Иван своей тайны не выдал. Да и послезавтра тоже... Не то чтобы у них не было возможности сесть и спокойно, без свидетелей пообщаться. Была! Скорей всего, Глебов просто передумал каяться. Давить на него Анна не стала. Не хочет – не надо. Ей лично вполне хватало откровений, которые каждый день дарила Женева. Вот на Женеве она и сосредоточила все свое внимание, а вместе с ней вынужден был сосредоточиться и ее телохранитель.

Все, что можно было взять от города двум его гостям, вооруженным фотоаппаратом, они взяли с лихвой, проводя все свободное от съемок время вместе. Прогулялись по озеру на яхте. Сходили в цирк-шапито на площади Пленпале. Прошлись по самым крупным магазинам: «Гранд-пассаж», «Пласетт» и «Бапексер». Побывали в квартале Гротт – своеобразном женевском гетто, где проживали мелкие предприниматели, рабочие и служащие. Посетили Дворец наций с его «Залом потерянных шагов». Заглянули в Музей истории и искусства с его коллекцией живописи и нумизматики. Наведались в Музей Ариана с его собранием фарфора, фаянса и керамики. Не могли не отдать должное Музею часов на улице Маланью...

«И даже очень хорошо, что Глебов не полез со своими признаниями», – в конце концов решила Анна.

Еще неизвестно, как бы его покаяние подействовало на нее. А так... от этой поездки остались очень даже приятные впечатления... Должны были остаться... не посети Анюту в день отъезда очередная гениальная идея взять и сделать Ивану подарочек на память о Женеве... их Женеве.

Город ломился от сувениров. Но она не позарилась ни на один из них, а пошла в тот самый магазинчик, торгующий компьютерными играми, где продавалась и игра, написанная российским программистом Глебовым.

Кивнув с улыбкой продавцу на входе, Анюта прошлась вдоль стеллажей с дисками и почти сразу нашла то, что искала: знакомая игра в хоккей. Она с любопытством повертела в руках яркую коробочку, но фамилии Глебова нигде не обнаружила. И вообще, игра почему-то была создана не в России, а в Японии.

Еще не подозревая ничего плохого, Анна обратилась к продавцу. Из разговора, который шел, условно говоря, на английском, ей все же удалось понять, что игра эта действительно японская и никакие российские программисты к ней отношения не имеют.

Сказав себе, что она ошиблась и игра не та, а какая-то другая, Анна попросила продавца продемонстрировать ее. Но нет! Эта была та самая игра, которую якобы написал Иван. Значит... он обманул ее! Значит, он никакой не программист! Зачем, зачем он обманул ее?! И кто же он такой на самом деле?

С этим вопросом Анна Венгерова и вернулась в Санкт-Петербург.

13

Мысль попробовать поговорить с Глебовым начистоту она придушила в зародыше. Ну, объяснит он ей все!.. А где гарантия, что не соврет?! Нет, здесь нужно докапываться до правды самой, самой и только самой!

И вот, вместо того чтобы вернуться к поиску проходимца, по милости которого ее уволили из «Валькирии», Анна с тяжелым сердцем взялась за другое дело – дело бывшего спортсмена, бывшего бизнесмена, бывшего уголовника Ивана Глебова.

Правда, прежде чем окунуться с головой в новое расследование, она позвонила Валентину Куглеру и поинтересовалась, чем он может похвастаться.

– Кажется, я вышел на след, – бодро ответил арт-директор. – Чертовски все запутано. Но не на того напали! Мне надо еще совсем немного – и я назову тебе имя твоего могильщика. Ты будешь шокирована.

– Хоть намекни кто? – взмолилась Анна.

– А вдруг я ошибаюсь? – возразил Валентин. – Такая бомба... Нет. В интересах следствия придется тебе побыть пока в неведении.

Все было ясно. Анюта окончательно упустила нити дела о краже сценария рекламного ролика.

Впрочем, такой расклад ее более чем устраивал. Пусть Кутлер продолжает сворачивать горы (похоже, он вошел во вкус!), а она целиком посвятит себя тайнам Ивана Глебова.

Что предпринять, чтобы вывести его на чистую воду? Такой вопрос перед Анютой не стоял. Еще в самолете Женева – Санкт-Петербург она выработала четкий план действий. У нее после возвращения из Швейцарии будет несколько свободных дней, вот она и потратит их на то, чтобы найти ответы на все вопросы.

Начала Анна это свое новое расследование с обыска в комнате Ивана, куда она имела свободный доступ на вполне законных основаниях. Вечером в день прилета она очень тактично отослала Глебова к себе. Тот вынужден был подчиниться, не подозревая, что отставка от тела являлась частью ее плана.

Анюта не поленилась встать пораньше, привела себя в порядок, выпила кофе и, набравшись терпения, стала ждать. Все получилось как она задумала.

– Вставай, соня! – постучал в дверь Глебов и пошел совершать утренний моцион. Минут десять у нее было. Аня как ни в чем не бывало вышла из своей комнаты и с независимым видом вошла в комнату Ивана. Но сердце ее при этом билось так, словно действительно совершалось какое-то страшное преступление.

«Если он меня застукает, скажу, что искала футляр с контактными линзами...» – решила она и приступила к поиску компромата. Поиски были недолгими. Почти сразу Анна наткнулась на свой собственный... портфолио!

Это был тот самый альбом, который она принесла в «Валькирию» в первый день кастинга. Тот самый, фотографии для которого делал Иван. Но этот альбом остался в агентстве! И вдруг она находит его у Глебова!!! Как он попал к нему?! Он его выкрал? Проник в «Валькирию», рискуя быть схваченным, только лишь для того, чтобы украсть альбом с ее фотографиями... на память?.. Ничего не понятно!

Положив портфолио на место, Анна вышла в коридор и, с трудом отбившись от Первухина-младшего, приставшего к ней с уговорами поиграть еще раз в «сыночки-матери», прошла в свою комнату. Нужно было развивать успех! Пусть себе Глебов принимает душ. Она устроит ему кое-что похлеще!

Быстро переодевшись (ничего особенного – строгий темно-синий костюм в едва заметную полоску, как раз под погоду – пасмурно, но без дождя), Аня, удачно избежав встречи с Иваном, вышла на улицу. Она быстренько поймала частника и попросила подвести ее к ресторану. Это был тот самый ресторан, в который так неудачно сводил Стешу Пушкину Засосов.

– Рановато для ресторанов, – заметил водитель с пижонскими усиками, задержал на Анне взгляд чуть дольше, чем требует приличие, спросил: – А вы случайно в рекламе не снимались? Со вчерашнего дня крутят по всем каналам.

Это была ее реклама, точнее реклама нового бренда – косметической компании T&G. Ролик действительно со вчерашнего дня начали крутить на телевидении. Но признаваться, что пижонские усики видели именно ее, Анюта не захотела. Не время сейчас купаться в лучах славы.

Больше ни с какими вопросами частник к ней не приставал. Достал Аню... Глебов. За то время, пока она была в пути, Иван успел позвонить ей несколько раз, но она отвечать на его звонки не стала, отключив, в конце концов, телефон.

Для ресторана в самом деле было еще рановато. Заведение оказалось закрыто. Так гласила табличка за стеклом. Но Анну это не остановило. Она сердито толкнула дверь – и та поддалась. Войдя в пустой холл, Аня быстро взглянула на себя в зеркало – вид нормальный, такую девушку грех прогнать сразу – и позвала:

– Есть здесь кто-нибудь?!

На зов, правда не сразу, явились те самые два охранника, которые выводили ее отсюда под белые ручки. Очень удачно! Определенно, сегодня ее день! Выяснять отношения со своими обидчиками Анюта, конечно, не собиралась. Один из этих типов имел судимость. И, если верить Глебову, мотал срок вместе с ним. Кто именно? – вот это и предстояло выяснить.

Охранники, в общем, оказались нормальными ребятами, сразу ее узнали. Оказывается, рекламу с ней крутанули даже в перерыве футбольного матча.

– Неплохой ролик получился, – разорились они на комплимент и тут же сочли нужным извиниться перед телезвездой за тот давешний инцидент, когда пришлось применить пусть и самым нежным образом, но грубую физическую силу.

После таких слов можно было со спокойной душой приступить к допросу.

– Кто сидел?! Мы сидели?! – удивились любители рекламы чуть ли не в один голос. – Да кто вам такую глупость сказал?

Пришлось предъявить фотографию – она с Иваном на фоне белоснежного Монблана.

– Кажется, я его знаю, – задумчиво сказал один из охранников. – Взгляни-ка!

– Да это же Глебов! – воскликнул другой. – Хоккеист. Теперь, правда, не играет. Травму получил и ушел из спорта.

– Точно! Он! – подтвердил первый. – Так он что, сидел?

– Да. И сказал, что один из вас сидел вместе с ним.

Охранники недоуменно переглянулись.

– Ерунда какая-то, – пожал плечами первый. – Если б Глебова посадили, газеты такой бы тарарам подняли... И зачем ему на нас наговаривать? Вы, наверное, его просто неправильно поняли.

Неправильно поняла! Да она вообще ничего понять не может! Она так надеялась, что этот разговор даст ответ хотя бы на один из вопросов: за что посадили Глебова? Но вместо ответа получила новую загадку: зачем Иван в очередной раз обманул ее? Или он что, просто прикололся, когда прятался от «бывших дружков»? Не похоже... Глебов действительно от кого-то прятался. А всю историю с дружками, стало быть, придумал для отвода глаз!

Только через час, вдоволь нагулявшись пешком по городу, ощутив на себе приятное бремя славы (встречные через одного очень бурно на нее реагировали – узнавали!), Анна вдруг поняла, кого на самом деле испугался Иван. Произошло это в тот самый момент, когда она бросила рассеянный взгляд на фасад одного из домов с мощными кариатидами, поддерживающими балкон. Анюта тут же достала из сумки свой сотовый телефон и набрала номер Засосова. Ей опять повезло, Игорь ответил.

– Мне нужно поговорить с твоей культуристкой! – нетерпеливо сказала она.

– Какой культуристкой? – совершенно законно поинтересовался местный донжуан. Этих культуристок у него, наверняка, был не один десяток. Пришлось долго втолковывать, кто именно нужен.

– Не советую с ней связываться, – предостерег Засосов. – Она тебе живо голову открутит.

– Это еще кто кому! Ты лучше скажи, где мне ее можно найти. Прямо сейчас.

– Пожалуй, у тебя есть шанс, – подумав, заметил Игорь. – Если ты ее поколотишь, я на тебе женюсь.

Такой жертвы Анна принять не могла. Она запомнила адрес фитнес-центра, который продиктовал ей Засосов, поймала машину и помчалась допрашивать с пристрастием его подругу.

Просто так в фитнес-центр попасть не удалось. Пришлось заплатить за вход, да еще в нагрузку купить трико, без которого внутрь, согласно правилам, не пускали, плюс спортивную обувь, носки и банные принадлежности – ничего этого при ней (откуда она могла знать!) тоже не было. Сплошное разорение! И это только за один разговор с подружкой Засосова. Как будто нельзя было подождать ее на выходе. Подождать, конечно, можно. Но где взять на это терпение?

Для начала Анна перепутала раздевалки и ввалилась к мужикам, которые с радостью продемонстрировали ей не только свою мускулатуру, но и все остальное. Быстро ретировавшись, она уже без приключений попала в женскую раздевалку, переоделась и пошла по тренажерным залам искать свою культуристку.

Подружку Засосова, насквозь мокрую от пота, она сняла с велоаргометра. Сначала та на ее просьбу поговорить никак не отреагировала, но услышав, что разговор пойдет об Иване Глебове, тут же прекратила крутить педали.

– Давненько я его не видела, – упав на кожаный диван в комнате отдыха, сказала она.

– Так вы его знаете? – присаживаясь рядом, спросила Аня.

– Давай на «ты»... Мы с Иваном учились вместе в Академии спорта. Правда, он все бросил и уехал в Америку... А у тебя с ним что, роман?

– Роман, – подтвердила Анна, – и очень серьезный.

– А я, интересно, здесь при чем?.. Сока хочешь?

– Нет, спасибо... Тогда... ну в ресторане... он ждал меня у входа, но, увидев тебя, испугался. У вас что-то было?

Подружка донжуана искренне заверила Анну, что ничего у нее с Глебовым не было и быть не могло. Он просто не в ее вкусе. Вот Засосов!.. Совсем другое дело!

– Тогда ты должна про Ивана что-то знать! Не зря же он от тебя прятался, – не отступала Аня.

Ничего такого особенного ее новая знакомая про Ивана не знала. Играл в НХЛ, получил травму, вернулся, вложился в какую-то компанию... Вот и все... Что за компания? – Бог ее знает... Потерял все деньги? – что-то не верится... Сидел в тюрьме? – чушь какая-то... Комнату в коммуналке снимает? – а это уже смешно...

– А ты что сухая? – ответив на все вопросы, в свою очередь спросила подружка Засосова. – Ну-ка пойдем, я тебя пропущу через парочку тренажеров. Чтобы жизнь малиной не казалась.

Отвертеться Анне не удалось. И парочкой тренажеров дело не ограничилось. Хватило ее всего на полтора часа. После чего пришлось долго восстанавливаться сначала в сауне, потом в бассейне, потом в комнате отдыха... И все равно домой Анюта приплелась еле живая.

– Вот как людей рекламщики выжимают! – наткнувшись на нее в коридоре, заметил сосед Гриша. – По мне, так лучше вагоны с кирпичами разгружать, здоровее будет.

Прошелся по ее изможденному виду и Глебов.

– Это кто ж над тобой так поработал? – удивился он. – С тобой как, все в порядке? И вообще, я не понимаю, что происходит? Сбежала, не сказав ни слова, на звонки не отвечает... Что вы, гражданка Венгерова, можете сказать в свое оправдание?

– Ничего примечательного, – вяло ответила Анна, рухнув без сил на свой любимый диван. – Пока ты мылся-брился, позвонила Вера Соколова. Ну... подруга моя... Я тебе про нее говорила... Сказала, что вопрос жизни и смерти. Я как дура сорвалась, полетела, а оказалось, что у нее просто пропадает время на теннисном корте – партнерша отказалась... Вот она и решила вызвать меня в качестве замены... Чтоб я еще хоть раз в жизни взяла в руки ракетку...

– У тебя просто слабая физподготовка, – заметил Иван. – Советую тебе записаться в фитнес-центр. Полтора часика на тренажерах – и будешь выглядеть бодрой и жизнерадостной... Ладно, отдыхай, а я пойду за компьютером посижу.

Глебов чмокнул ее в щеку и ушел.

«Ага, посидит он... Программист липовый... И чего это я Соколову вспомнила? Не просто же так?..»

И тут Анна поняла, почему из всех подруг она назвала именно Веру. Да потому, что Верка ей нужна! Вот и все! Нужна по очень важному делу. Соколова ведь работает в милиции и кое-что может. Вот пусть и наведет справки об Иване.

Нет, Аня ни за что бы не позвонила подруге-милиционерше все по той же причине: зачем обращать внимание органов на человека, который только что вышел на свободу? Но... выходила совершенно непонятная вещь – никто из тех, с кем она говорила о Глебове, ничего не слышал о том, что он сидел! И в то же время их участковый утверждал обратное. По идее, верить нужно было последнему. Зачем тому врать? Однако почему-то именно участковому хотелось верить меньше всего.

Снять вопрос могла как раз Вера Соколова, а заодно и ответить на все прочие вопросы: что? где? когда? кого? чего? сколько? чем?..

Достав непослушной рукой мобильник, Анюта набрала номер подруги, но трубку никто не поднял. Похоже, на сегодняшний день лимит везения был исчерпан.

До Веры она все же дозвонилась, но ближе к вечеру.

– Мне нужна твоя помощь, – тоном, по которому было понятно, что отказ равносилен разрыву отношений, сказала Анна.

Соколова была сама любезность. Обещала помочь чем угодно, даже деньгами.

– Речь об одном человеке, – успокоила Аня подругу. – Ты не могла бы по своим каналам навести о нем справки? Сидел он или нет?.. И вообще, все остальное тоже.

Конечно, Вера могла. Тем более, что разговор об этом уже шел.

– Иван Глебов? – переспросила она, услышав, кем именно интересуется Анна. – Это не хоккеист случайно? – И, получив подтверждение, обрадовалась. – Считай, что вся его биография у тебя в компьютере! Это же не какой-нибудь Пронькин. Это же Глебов! Завтра я тебе позвоню... В любом случае! – и тут же перешла на доверительный тон: – А у вас что-то было? Он что, обманул тебя?

Они еще немного поболтали... о мужиках, рекламе, Швейцарии, бутиках, ценах, общих знакомых, снова о мужиках и, через какой-нибудь час, довольные друг другом, распрощались.

«Ничего себе! Это ж насколько я наговорила?» – спохватилась Аня, но было уже поздно бежать к обычному телефону.

Ничего интересного сегодня она больше не ждала. Можно было наконец дочитать детектив, заброшенный в день увольнения из «Валькирии». Вот только куда подевался этот детектив?.. Найти книгу не удалось. Помешал Глебов. Он постучался к Анне, будто чужой, вошел как-то боком, да еще и разрешение сесть попросил.

– Ты не заболел, Ванечка? – удивилась Анюта.

– Погода дурацкая, – после долгого раздумья заявил он.

– У тебя это прозвучало, как признание в преступлении, – заметила она.

– Как это верно сказано: признание в преступлении, – ухватился Иван за ее слова. – Как веревочке не виться... Все тайное становится... Шило в мешке... Я вот что хотел сказать...

И в это время, совсем некстати, заиграл Бетховена мобильник Анны.

– Нет, я так не могу! – возмутился Глебов. – Только захочешь серьезно поговорить, а тут... Отключи ты его, к чертовой бабушке!

Аня и сама была не рада, что Ивану не дали договорить. Похоже, он на что-то решился, раз заговорил про тайное и явное. Она взяла телефон с намереньем действительно отключить его, но все же не удержалась и посмотрела, от кого звонок. Оказалось, что звонит Валя Кутлер. И сердце ее екнуло!

«Неужели все?! Неужели конец расследованию?!»

– Да! Я слушаю! – чуть ли не крикнула она в трубку.

Глебов только развел руками.

– Я его припер к стенке, – услышала Анна довольный голос Валентина. – Могу прямо сейчас передать его тебе с рук на руки! Хочешь?

– Кто он? Вы где? – нетерпеливо спросила она.

– Кто – не скажу! – завредничал арт-директор. – А сидим мы очень удачно – в кафе неподалеку от твоего дома. Потому и звоню. Знаешь, на перекрестке?

Еще бы ей было не знать. Можно сказать, любимая их с Глебовым кафешка!

– Сейчас буду! – пообещала она, отключила телефон и проворно вскочила с дивана – откуда только силы взялись?!