Текст книги "Полукровка"

Автор книги: Алла Гореликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Совсем? – удивляется Вик.

– Совсем, – мисс Роуклифф кивает.

– Так, может, хоть в кофе плеснуть? – настойчиво предлагает Вик. Слишком настойчиво, зря!

– Только если сливок, – мисс Роуклифф берет кувшинчик и доливает в кофе сливок. До самых краев чашки. И улыбается.

Не нравится мне ее улыбка. Не нравится запах духов, скрывающий чувства, мимолетное напряжение пальцев, мгновенный острый взгляд, соединивший бутылку и Вика. Я отвожу глаза. Спокойно. Еще спокойнее…

Мужчина за столиком напротив говорит по телефону, не выпуская из другой руки высокий стакан с коктейлем – спирт, ваниль и какой-то сок. Кодировщик на его телефоне старый, из низкоразрядных. Но это еще ни о чем не говорит… дело вкуса, только и всего. Во всяком случае, сигнал идет достаточно плотным пакетом.

Парень с боевым лазером на нас не смотрит. Ему не до того: разливает девчонкам тоник.

Вик тем временем набулькал по полному бокалу мне и Яковлеву.

– А вы что же? – Мисс Роуклифф выразительно смерила взглядом пустой бокал Блонди.

– Не могу же я оставить даму в одиночестве, – галантно поясняет Вик. – У нас будет пьющая пара и непьющая пара. Тем более что дело у Альо сугубо к мистеру Яковлеву, и, если я напьюсь, вы рискуете заскучать.

Я кивнула художнику и пригубила.

– Я скучаю редко, – насмешливо бросает мисс Роуклифф, – это мне не свойственно. Но о вас никогда бы не подумала, что вы способны напиться.

– Ну, вы же совсем меня не знаете, – многозначительно улыбается Вик.

– Тем не менее, – мисс Роуклифф отхлебнула кофе и с явным удовольствием откусила добрую треть бутерброда. – Я бы предположила, что вы скорее способны напоить другого. Коварно и с умыслом.

– Например, мистера Яковлева. – Вик снова наливает нам двоим. – Он, кажется, не против. Не то, что вы.

– Вкусная штука, – довольно сообщает Яковлев.

– Да, – соглашаюсь я. – Не то что кофе. Мистер Яковлев. – Я отсалютовала бокалом, художник улыбнулся и ответил тем же. Пьем синхронно. Отлично.

– Я так чувствую, о деле придется мне, – усмехается Вик.

– О деле? – вяло переспрашивает Яковлев.

– Еще по одной, и о деле, – предлагаю я. – Так, мистер Яковлев?

– Так, – с удалой решимостью завзятого выпивохи поддерживает программу Яковлев. – Еще по одной, и о деле. За вас, мисс Альо.

О деле говорить не приходится. После третьей мистер Яковлев, с ощутимым трудом ворочая языком, вопрошает:

– О чем это я хотел?.. – И откидывается на спинку стула, уставившись вдаль пустым взглядом.

– Ну вот, – брезгливо морщится мисс Роуклифф, – уже готов. Я потому и не пью. Раньше было проще. Мордой в салат, как говорили вы, русские, и все дела. Раньше, я имею в виду, до контактов этих, – она кивает в мою сторону. – Извините, мисс, никоим образом не хочу обидеть вас лично. Просто сейчас никогда не знаешь, какая дрянь инопланетная в каком пойле намешана и как ты на нее отреагируешь.

– Кошмар, – пробормотал Вик. – Трезвость по идейным соображениям!

– Что вы, – мисс Роуклифф улыбнулась. – Я не трезвенница. Мой отец делает чудесное вино. Его я пью.

– Думаю, мистеру Яковлеву сейчас хорошо, – Вик лицемерно вздыхает. – Но разговор наш, кажется, сорвался.

Я выливаю себе остатки ликера.

– Он совсем не крепкий. Ваш мистер Яковлев пить не умеет, только и всего. А что касается инопланетной гадости…

Мужчина за столиком напротив достает сигарету. Подносит ко рту. Невинный жест… но я-то вижу, никакая это не сигарета. Вижу я и траекторию, по которой летит ампула. И успеваю отодвинуть тарелку на край стола. А то быть бы мисс трезвеннице мордой в бутербродах…

– Что касается инопланетной гадости, она может оказаться не только в пойле, – с удовольствием заканчивает Вик. И спрашивает громко, чтобы услышали все, кому интересно услышать: – Мужчина, вы ведь с телефоном? Вызовите «скорую», даме плохо.

Как сказал мне после Вик, «скорая» ждала за углом.

В том, что происходило с Яковлевым и мисс Роуклифф в госпитале СБ, я никакого участия не принимала. Если, конечно, не считать участием приготовление еще одной порции мрраврлы. Вик сказал, управятся без меня. Я не возражала. Он и сам-то, как я поняла, только сдал их на руки специалистам. И, естественно, поинтересовался результатами. А результаты…

Во-первых, на иллов работали они оба. И оба не подозревали об этом. Яковлеву показали снимки иллов и драконов и заказали картинки вполне конкретного содержания. Мисс Роуклифф писала сказку, подгоняя ее под готовые иллюстрации. Оба потом забыли об этом. Забыли и о разговоре с заказчиком. И самого заказчика, соответственно, тоже забыли. Заказчик, кстати, встречался с ними в кабинете ответственного секретаря редакции. Секретаря взяли без нас. Ничего военного, сказал Вик, ерунда. Как раз сейчас его накачивают мрраврлой. Кстати, еще им внедрили в подсознание пароль на подчинение.

– И что с ними теперь? – спросила я.

– А куда их? Не велики птицы. Вживили жучки и отпустили, вдруг да выйдут еще на них…

– А пароль?! – ошалело спросила я.

– Сняли пароль. За кого ты нас держишь, Альо?

Я смущенно пожала плечами. В самом деле…

– А не знаешь, Марина своего нашла?

– Не нашла, – вздохнул Вик. – И, думаю я, не найдет. Я бы не нашел при такой вводной. Мало ли кто да откуда на пляже загорает. Нет, Альо, секретарь этот – единственная наша ниточка. Если и он ничего не знает… пойти, что ли, поприсутствовать? Авось не выгонят?

Я навязалась с ним. Кто знает, вдруг придется срываться еще кого-то брать… так сказала я Вику, и он сочувственно хмыкнул. Он понял, конечно: мне просто невмоготу сидеть и бездеятельно ждать. Ему и самому, видно, невмоготу. В конце концов, думаю я, спеша вслед за Блонди по коридорам и переходам госпиталя, именно мы стоим и за глупой уверенностью Костика в силе контрразведки, и за спокойствием тети Ани… кто, если не мы?

Ответственный секретарь знает не больше сказочницы и художника. Пришел посетитель, пили кофе… дальше по тому же сценарию. Похоже, больше в злополучной редакции ловить некого. След оборван.

14. Охота

Ширма и вентилятор. Допотопная, по выражению шефа, конструкция из тканепластика, огораживающая небольшую часть одного из кабинетов университетского медпункта, и вентилятор у стола медсестры, по случаю жары работающий. Вентилятор гонит воздух от стола к ширме. В стенку ширмы вшито небольшое зеркало. Ничего необычного, если верить специалистам, разработавшим нехитрые эти декорации.

План родился в голове какого-то умника из аналитиков. И неделю утрясался на бесконечных совещаниях, консультациях и планерках. Любят люди говорильни разводить… нет, почти половина и впрямь была по делу, я признаю, но остальные! «Права человека», ха! Будут им права человека – под Империей!

Здороваюсь с медсестрой, гляжусь мимоходом в зеркальце и вслед за шефом и куратором первокурсников протискиваюсь за ширму. Зеркальце – кусочек анизоопта, наблюдательный пост куратора курса. Мое место – под струей воздуха от вентилятора. Шеф посередине, с шумблокером и блокнотом на коленях. И где-то рядом, в одном из соседних кабинетов, – опергруппа. Плановая диагностика на уровень иммунитета. Рутина, всем на Земле привычная. Все безобидно. На наш взгляд, конечно, – за невидимок судить не берусь.

Мы в том самом городе, где сбежал от Марины так до сих пор и не найденный пациент. Шеф, я и Джеки из отдела охраны, моя новая напарница. Джеки – прирожденный технарь; сейчас она монтирует защитную систему в номере, где мы с ней будем жить.

Смешно. Сколько невидимок может быть на Земле? Выловить их среди… сколько, Блонди говорил, на Земле миллиардов? Нет, даже не смешно! И как выловить – одним-единственным нюхачом! Да еще и заметным среди людей, как… как черная ханна, что еще тут скажешь! Я фыркаю.

– Что, Альо?

– Да так… Не могу отделаться от мысли, что вся эта затея обернется пустой тратой времени.

– Хочешь правду? – ворчливо спрашивает шеф. – Я тоже. Но аналитики божатся, что здесь шансы есть.

– Шансы, – снова фыркаю я. И замолкаю: открывается дверь, и я ловлю первые запахи. Охота началась.

Заходят по двое, и на каждого – две-три минуты. Я прикидываю, за сколько дней мы проверим весь университет. М-да…

Полчаса. Час. Обычные люди. На некоторых я невольно фыркаю: слишком сильные духи, слишком крепкий перегар…

– Первогодки, – брезгливо бросает куратор курса. – Шантрапа. К концу семестра треть отсеется, и с оставшимися можно будет работать.

Но невидимками пока не пахнет.

Час дня. Куратор уходит. Его курс чист.

Обедаем здесь же, в медпункте, – незачем мелькать лишний раз. Мне особенно.

С обеда до вечера – еще курс. Чисто.

Вечером шеф отбывает. Мы остаемся. Я – ловить невидимку. Джеки – ждать, когда какой-нибудь невидимка попытается поймать меня. «Не забывай, Альо, ты тоже объект охоты, – сказал шеф, когда я спросила, зачем мне охрана. – Маячок маячком, а Джеки… Джеки умница. Я хочу, чтобы вы сработались».

Ладно. Джеки, по крайней мере, взяла на себя все дела с людьми. Я все-таки чужая на Земле. Привлекаю внимание.

Вечером Джеки учит меня играть в го. Джеки нравится мне. Чем-то похожа она на Вика. Хотя сама худенькая, маленькая – чуть ниже меня, – и очень серьезная. Никогда не встречала настолько серьезного человека.

Защита молчит. Блонди где-то на другом континенте помогает Марине проверять очередной след. Хочу на Нейтрал. На свою «Мурлыку». Сколько я уже не летала? Год? Пожалуй, больше. Трофейная гадюка не в счет. День. Другой. Третий. Всё то же. Сидим за ширмой с куратором очередного курса, я нюхаю, Джеки на связи… тоска. Го надоело. Какой интерес, если Джеки постоянно выигрывает. Но на самом деле просто обидно проводить время настолько впустую. Хотя, конечно, это тот же контракт… работа.

– Мы проверили почти всех, – сообщает Джеки утром пятого дня. Мы неторопливо завтракаем – как всегда, в своем номере. Кафе и все такое Джеки напрочь отвергает «из соображений безопасности». – Завтра воскресенье, отдыхаем, а в понедельник, наверное, закончим.

– И что тогда? – зевнула я.

– Не сверкай на меня клыками. – Джеки развернула припасенные с вечера бутерброды, поморщилась, налила себе огромную кружку чая. – В этом городишке есть еще педагогический институт и летная школа. Будем проверять всех. Бери, ешь. Сливки я вчера поставила в холодильник.

– Спасибо. – Я достала сливки, встряхнула. – Почему студенты, не понимаю?

– Ну знаешь, Альо, это не нашего с тобой ума дело. Раз аналитики так считают…

Да… возразить нечего. Я и не возражаю. К чему?

В этот день я учуяла одного. Не невидимку, нет – человека. От парня так несет… не кофе он с невидимкой пил. Похоже, наша дичь изображает девушку… Я улыбнулась всплывшему вдруг воспоминанию: мы с отцом едим мороженое…

…Аллея городского парка, лавочка в тени, мимо фланируют пары, буря запахов вокруг, но самый сильный запах – и самый вкусный! – сливочный пломбир с изюмом и шоколадной крошкой. Даже вонь невидимки неподалеку не перебивает его… невидимки? Я поднимаю глаза навстречу самому противному из всех знакомых мне запахов. Вик – незнакомый мне тогда Вик! – круто разворачивает свою даму, останавливается прямо перед нами и восклицает с веселым удивлением:

– Кого я вижу! Три Звездочки! Нет, ну кто бы думал – встретиться на Земле! И где – рядом с детскими аттракционами в захолустном парке. – Широкая улыбка, кивок в сторону дамы. – Это Камилла. Камилла, этот тип – мой злейший конкурент и очень славный парень, он охотно отзывается на странную кличку «Три Звездочки».

– Очень приятно, – принужденно улыбается Камилла, отец вежливо встает, а Вик вдруг срывается с места, огибает лавочку и вручает даме свежесорванный алый цветок… я вопросительно смотрю на отца и думаю: сказать, что девушка – невидимка в маске, или потом?

– Альо, это капитан Блонди, – весело говорит отец. – Слушай, Блонди, не объявить ли нам перемирие на недельку? Я, знаешь ли, в отпуске. Не думал, что будет так скучно. Серьезно, чертовски приятно встретить знакомую рожу.

– Даже мою? – во весь рот ухмыляется Вик.

– Даже твою, Блонди. – Отец отвечает ему такой же широкой улыбкой.

…Да, было весело, говорю я себе. И киваю Джеки:

– Есть. Похоже, он провел бурную ночь с невидимкой.

Джеки склоняется над телефоном. Меня охватывает позабытый азарт: а вдруг! День только начинается! Куратор говорит имя. Дальше – дело техники.

– Так, хорошо, – бормочет Джеки. – Ребята его ведут. Подбежал тот парень из деканата. Идут вместе, спокойно.

– Еще, – прерываю я. – Девушка. Она… слушайте, а студенты эти где живут? Эта девчонка… сама она чистая, а вот одежда!

– Уточнить надо, – быстро отвечает куратор. – Диана, кажется, снимает в городе квартиру с кем-то из пятикурсниц.

Джеки снова погружается в переговоры, а я думаю: все-таки аналитики молодцы. Дело знают.

Время замедляется, еле ползет. Каждый новый вошедший вызывает толчок ожидания. И – разочарование. Идут люди. Невидимками от них не пахнет.

– Нашли, – сообщает нам Джеки, отрываясь от телефона. – Лиля Коваль. Экономический, пятый курс. Сейчас ее вызовут с лекции.

Куратор смотрит на часы:

– Двадцать минут до перерыва. Моих четверо осталось.

Эти четверо чисты.

– Спасибо, – Джеки жмет куратору руку. – Отлично уложились.

Идем в деканат. Там сидят, ничего не понимающие, те двое, что вывели нас на Лилю. И сама Лиля, в тесном окружении ребят из опергруппы… ого, да на нее браслеты нацепили! Я подхожу ближе. М-да… что называется, всей мордой.

– Это не невидимка, – говорю я. – Пролёт, ребята.

– Ты уверена? – переспрашивает командующий группой сержант. Ему не хочется выпускать добычу. И я его понимаю.

– Абсолютно уверена, – злобно отвечаю я. – Обычная человеческая девушка. Напуганная. Не понимает, кто вы и почему ее схватили… кстати, зачем браслеты, и я не понимаю. Невидимки не сильнее людей. Даже, пожалуй, слабее.

– Браслеты по инструкции, – буркнул сержант. – Раз не невидимка, снимем. Только сначала шефу позвоню.

Он достает телефон, включает кодировщик и докладывает ситуацию, а я подхожу к Лиле ближе. Почти вплотную.

– Кто вы? – спрашивает Лиля, Голос ее дрожит. – Зачем все это, слушайте?

Я молча разворачиваюсь к парню. Ага…

– Джеки, – зову тихонько, – на минуточку.

Мы отходим в сторонку. Парень провожает меня ошалелым взглядом.

– Все-таки он провел ночь с невидимкой, – говорю я. – А эта Лиля Коваль с ним и рядом не стояла. Она, наверное, занималась всю ночь, от нее бумагой пахнет… такой, знаешь, старой. И глаза, погляди.

– Да, – задумчиво соглашается Джеки, – глаза красные, я заметила.

Сержант сложил телефон, снял с Лили браслеты, буркнул:

– Приношу извинения. Вам всем придется проехать с нами. Всем троим. И вам, девчонки, тоже, – повернулся он к нам.

– Вот это правильно, – сказала Джеки. – Там разберемся. Ты уже вызвал машину?

Все это безнадежно, думаю я. Мы летим долго, часа два. Джеки всю дорогу шепчется с сержантом, и задержанный парень отчаянно прислушивается. Безнадежно. Невидимка наверняка насторожился, не мог не насторожиться, а уж задержание этих троих будет для него ясным сигналом тревоги. И никогда мы его не поймаем… разве что я нос к носу с ним столкнусь. А так… все, что узнаем мы от этого парня, будет следами, по которым куда проще идти назад, чем вперед.

И конечно, я оказываюсь права.

Правда, выясняется это через две тяжелых, нудных, до мути длинных недели.

Телефонный звонок застает нас в «Русском чае». Мы сидим здесь впятером – Блонди, я, Джеки, Марина и Оксана Марусевич. Отмечаем поражение. Все ниточки оборваны, все следы привели в никуда. Шеф, похоже, именно такого результата и ждал. Во всяком случае, отправляя нас на пару дней отдохнуть, он совсем не выглядел разочарованным.

И вот мы пьем коктейли и вяло обсуждаем, что делать с нежданно свалившимся на нас отдыхом. Вариантов много, но все, к сожалению, требуют хорошего настроения. Как раз то, с чем у нас сегодня проблема…

Телефон звякнул раз, другой.

– Чей? – спросила Марина.

– Блондинчика, – сообщила слегка пьяная, но не утратившая абсолютного слуха Марусевич. – Прикалывает меня твой ник, Блонди!

– Это я уже слышал, – буркнул Вик, доставая трубку. – Триста двадцать четыре раза. Тихо, девочки. На связи.

Минуты три он молча слушал, и лицо его каменело. Потом медленно, словно через силу, протянул трубку мне.

– Слушай, ханна, и не перебивай, – сказал до странности знакомый голос. – Сейчас ты придешь в гостиницу «Пилот». Она недалеко от «Русского чая», на дорогу тебе даю десять минут, хватит, если поторопишься. Твои друзья пусть сидят, где сидят. Телефон возьми с собой. В гостинице поднимешься на пятый этаж, номер 512. Тебе откроют. Не опоздай, ханна. И не наделай глупостей, пока будешь идти.

И – гудки.

– Не поняла… В чем дело, Блонди?

– У них Костя, – помертвелым голосом, ответил Вик. – Если ты не придешь, его убьют. – Он оглянулся. Как будто испугался вдруг, что за плечом притаился невидимка. – Альо, нас четверых из игры вывели. Я даже посоветовать тебе ничего не могу.

Я встала.

– Тогда хоть объясни, куда идти.

– От стоянки налево – и прямо. Мимо не пройдешь, гостиница старая, помпезная, в глаза бросается.

Я поморщилась: Блонди явно не в себе. Страх, стыд, растерянность…

– Брось, Вик, – сказала я. – Ничего с Костиком не сделают. Им не это надо.

– Удачи, Альо, – пробормотал Вик. И опустил глаза. Я кивнула и пошла к выходу.

– А мы? – услышала я за спиной возмущенный голос Джеки. – Мы что, так и будем здесь сидеть и ждать?!

– Да, – резко ответил ей Вик. – Сидеть и ждать. – И добавил тихо и виновато: – Ничего другого нам не оставили.

Два и два, подумала я. Сложи два и два, Альо, только и всего.

Я подала сигнал тревоги, проходя через тамбур. Три быстрых нажатия на бугорок маячка за ухом. Несколько секунд, пока меня наверняка (почти наверняка, поправила я себя) никто не видит.

– Альо, сигнал принят, – отозвался диспетчер, – в чем дело?

Я не стала ничего говорить. От порога «Русского чая» до гостиницы меня вполне могут вести наблюдатели невидимок, делать глупости и в самом деле ни к чему. Ничего. В диспетчерах СБ не дураки сидят. И после той засады их всех проверили на мрраврле…

От стоянки налево – и бегом. Вон она, гостиница. Помпезная, сказал Вик. Ну, не знаю… у них тут на Земле такой архитектурный коктейль… а мысли-то путаются, Зико Альо Мралла, насмешливо говорю я себе. Не дергалась бы ты раньше времени, капитан Три Звездочки. Тебе понадобится ясная голова.

Огромный холл: ковер, кресла, экран на полстены, стойка регистрации. Ни души. Широкая лестница. На этаж – два пролета. Второй, третий, четвертый. Пятый. Коридор. Ковровая дорожка глушит шаги. 507… 508 510, 512. Здесь.

Стучу.

Дверь открывается.

– Зико Альо Мралла, капитан Три Звездочки. Ты вовремя. Проходи, ханна.

Такой знакомый голос… и такой непривычно холодный. Похоже, интонации и манеру разговора подделать труднее, чем внешность. Для этого, видно, нужны непрополосканные мозги. Но я понимаю, как Костик попался в эту ловушку. Он верит в контрразведку и не верит в невидимок, и он так мало видит отца…

Я поворачиваюсь спиной к невидимке, надевшему маску Блонди, делаю три шага через крохотный тамбур (любят же люди всякие закуточки, мелькает мысль) и вхожу в комнату.

– Стой, ханна, – командует невидимка.

Не тот, что в маске Блонди, тот остался в тамбуре. Другой. Тот, что сидит на диванчике напротив двери, заслонившись от меня перепуганным пацаном.

– Ну и зачем я вам понадобилась? – я спрашиваю, прекрасно зная ответ. На самом деле меня сейчас другое интересует. Сколько у нас времени? В диспетчерах СБ дураков не держат, но ведь ребятам надо сюда добраться…

– Брось телефон, – приказывает невидимка. Бросаю.

Жерло пистолета на миг показывается из-за Костиковой спины. Только на миг. Невидимка быстр. Трубка разлетается на осколки вместе с куском пола. Бесшумно. Костя вздрагивает.

– Впечатляет, – спокойно говорю я. – Впервые вижу в деле «слепящую молнию». Ничего не скажешь, мощно. Костя, расслабься. Когда хотят просто убить, не расставляют таких сложных ловушек.

– Не болтай зря, ханна, – цедит невидимка. – Мне недолго снести башку и тебе, и мальчишке.

– Хорошо, не буду, – ну очень покладисто соглашаюсь я. – Но ведь ты так до сих пор и не сказал, чего тебе от меня надо.

– Один вопрос, ханна. Всего один.

Он делает длинные паузы, играя на нервах. Хороший прием – с людьми. Я и сама пару раз пользовалась.

– Спрашивай, невидимка, – я неторопливо усмехаюсь. – Спрашивай. Мне интересно, что у тебя за вопрос.

Все, что нужно мне сейчас, – это время. Тянуть. Выгадывать секунды. Каждая лишняя секунда играет на наше спасение.

– Твоя защита, ханна.

– Защита? – преувеличенно удивляюсь я. Секунды, секунды… как-то там Вик? Выдерживаю паузу. – Какая защита, невидимка? Какая именно?

– Защита от воли Повелителей, – бесстрастно уточняет невидимка. – Говори, ханна.

– Славный вопрос. – Я смотрю на Костика. Костик прикусывает нижнюю губу. Бледный. Его запах едва пробивается через вонь невидимки, я не могу понять… мальчишка то ли смертельно испуган, то ли готов к действию в любую секунду. Лишь бы не начал дергаться! – Да, хороший вопрос, невидимка. Я так понимаю, Повелителям очень нужен ответ на него. Хотела бы я знать, нужен ли он тебе. Прах из праха, пыль под ногами… а ведь твоя раса была великой совсем недавно, всего-то два поколения…

– Ты глупа, – обрывает меня невидимка. – У нас есть цель и смысл. Мы избраны.

– Да, конечно. – Дрожь охватывает меня, шерсть на загривке встает дыбом. Как больно, как страшно… Невидимка улыбается. Я резко выдыхаю и скалюсь в ответ. – Избраны и возвышены. Я уже слышала это.

– Не болтай, ханна. Отвечай на вопрос. Отвечай, и я убью только тебя. Обещаю.

– Я должна верить твоим обещаниям?

– Да, – в голосе невидимки появляется торжественность. – Волей Повелителей, ханна. Отвечай.

– Хорошо. – Черт, ведь наверняка где-то рядом сидит илл и читает мои ответы из его мозгов! Будь я одна… но – Костик!

– Альо, не смей! – Пацан словно мысли мои читает. – Не отвечай, плевать, пусть убивает!

– Костя, – укоризненно тяну я, – неужели отец никогда не говорил тебе, что неприлично лезть со своим мнением, когда старшие разговаривают?

– Убивать я тебя не буду, – прямо в ухо Костику говорит невидимка. – Но, скажи еще хоть слово, язык вырву.

– Ладно, невидимка, не дави на мальчишку. Отвечаю. – Я сглотнула вставший вдруг в горле ком. Сколько еще?.. – Всё получилось из-за твоих Повелителей. Они захватили меня на Ссс, прочистили мозги – примерно как тебе, невидимка, – и кинули на Полигон. Ты знаешь о Полигоне, невидимка?

– Продолжай, ханна.

– Там меня подобрали люди. – Пока что я не сказала ничего такого, что станет для иллов новостью. Черт, где же помощь?! – Люди из поселка. Не знаю, может, их там несколько было, людских поселков…

– Один. Ближе к делу, ханна.

– А ближе некуда, невидимка. Хотя, я вот что подумала – что толку сейчас твоим хозяевам знать, кто на Полигоне помог мне установить эту защиту? Они же истребили там всех. Полигона нет больше. Или не так, невидимка?

– Не твое дело, ханна. Ты рассказывай.

– Ладно. Рассказываю. – Я коротко перевела дыхание. Какая же вонь от этого невидимки! И как люди не чуют?! Костик жжет меня яростным взглядом. Правильный пацан. Хотя и дурной. – Меня там приняли, в этом поселке. Я ничего не помнила из своей прежней жизни. Ничего… твои Повелители очень настаивали на этом. Но в поселке был человек, который мог мне помочь. Яся. Это была ее специальность. – Давний ужас охватил меня снова. Я заставила себя продолжать, глядя невидимке прямо в глаза. – Повелители заставили меня убить ее. – Драконий дар, дар памяти… как же это больно – помнить! – И конечно, люди в ответ должны были убить меня. Не убить, – поправилась я. – Казнить. Тогда это и произошло, невидимка. Интересно, что бы случилось, окажись ты на моем месте? Можешь представить себя без воли Повелителей в мозгах, а? Это было бы забавно, правда?

– Не отвлекайся, – визжит невидимка.

– А то поселение, за городом… выжженное… не твой ли народ жил там, л-локсс?

Я использую самоназвание расы, бывшей великой всего-то пару поколений назад. Отец рассказал мне историю невидимок… язык, правда, он знал не очень хорошо. Но название – особый разговор, грустный и поучительный. Л-локсс, «неуловимый». Помнят ли сами невидимки, что сотню лет назад это слово чаще использовалось в значении «свободный»?

Визг невидимки становится оглушающе высоким. Крайняя степень ярости… да, неплохо я его раздразнила…

Звенит в ушах. Плывет куда-то сознание. Чуть-чуть другой воздух… не запах… тень, оттенок запаха… наконец-то… вовремя… как вовремя!

– Ох, ну и отходняк, – Костик бледен до зелени, с его-то рыжеватой шевелюрой – вид прямо-таки нечеловеческий.

– Приятного мало, – вяло соглашаюсь я.

Мы сидим в кабинете доктора. Ослепительно белый свет режет глаза. Воняет лекарствами. И невидимкой – от Костиковой одежды. Сам доктор, всадив нам по дозе антидота, ушел куда-то, и никому мы, кажется, сейчас не нужны.

– Кто только придумал эту гадость…

– Без этой гадости нас бы не вытащили. – Я потягиваюсь, почти с наслаждением ощущаю ломоту и боль в мышцах. – А ты молодец, Костя. Хорошо встрял. Минуты две, пожалуй, выгадали.

Костя краснеет, а я усмехаюсь про себя: ясен день, пацан и не думал время тянуть. Для него всё было всерьез.

Входит доктор.

– Ну-ка встаньте, молодой человек. Голова кружится еще?

– Ага…

Док смотрит Костика, а я тоскливо вспоминаю «Мурлыку»: бултыхнуться сейчас на пару минут в биогель – и были б как новенькие. Или для Земли это слишком дорогое удовольствие? Спрошу потом у Блонди.

Вик, легок на помине, сунул нос в дверь.

– Ну что, док? Можно их забирать?

– Забирайте, – буркнул доктор. – Хотя я бы лучше вколол по дозе снотворного.

– Не хочу, – быстро сказал Костик.

– Кто б тебя спрашивал, – насмешливо бросил сыну Блонди. – Шеф тоже не хочет, вот в чем твое счастье. Пошли.

Вик ведет сына под руку, я плетусь следом… док прав, лучше бы нам поспать до послезавтра… ощущение, как трое суток в невесомости проболталась. Тошнит, и ноги заплетаются.

Зато шеф доволен, аж сияет… ну, невидимок точно живьем взяли, а вот илл там был?

– Вид у вас, – усмехается шеф.

– Илла взяли? – спрашиваю я.

– Взяли. – Шеф довольно жмурится. – Молодцы. Располагайтесь. – Шеф кивает на прозрачный овальный столик в окружении четырех мягких кресел. – Костя, садись. Я Геннадий Павлович, служба безопасности Земли.

Костя ошалело моргает, и садится на самый краешек кресла, явно жалея, что это не табуретка.

– Костик, расслабься, – советует Вик. Он устраивается напротив меня, оставляя Палычу место против Костика. Я вспоминаю медкомплекс «Мурлыки». В теле колышется противная слабость. Нет, надо хоть как-то взбодриться!

– Кто-нибудь чего-нибудь хочет? – спрашивает шеф.

Я заказываю кофе, сливки и шоколад, Вик – бутерброды и кофе. Костя так удивлен, что забывает бояться и съезжает в самую глубину кресла. Ага, дошло до пацана…

– Костя, ты что хочешь? – спрашивает Вик. Костик мотает головой… резко бледнеет, сглатывает. Сипит:

– Ничего не хочу.

– Мальчику коктейль-тоник, – дополняет заказ шеф. – Мне зеленый чай.

Заказ появляется на столе через пару минут. Это время мы молчим. Костя смотрит на Вика, потом на меня… и начинает разглядывать кабинет. Конечно, посмотреть здесь есть на что: экран почти во всю стену, сейчас он темный и отражает стеллаж с бумажными книгами, чипами в цветных коробочках и пластиковыми яркими папками, занимающий всю противоположную стену, и край стола шефа. У шефа на столе тоже есть на что поглазеть, один органайзер чего стоит, ящерья работа… но кажется мне, что Костик просто боится шефа.

– Ну а теперь рассказывай, как тебя угораздило, – командует Вик, выбрав себе бутерброд. Бутербродов гора на огромном подносе, явно на всех. – Альо, хочешь с рыбой?

– Спасибо. – Рыба пахнет так аппетитно, я, оказывается, проголодалась… Костик тянет из бутербродной кучи гамбургер с колбасой, рука дрожит, гора опасно наклоняется, мы с Виком дружно подхватываем, чуть не треснувшись лбами.

– Бери коктейль, Костя, – говорит шеф. – Тебе станет лучше. И рассказывай.

Костик жалобно шмыгает носом. И начинает. Вик ругается шепотом, я фыркаю: и так понятно было. Папка уехал в «Русский чай», а потом вернулся и предложил поехать вместе. Ну-ну… я беру еще бутерброд, лью в кружку поровну кофе и сливок. Пацан опускает голову.

– Не переживай, Костя, – ободряет шеф, – никто бы на твоем месте не догадался. Рассказывай дальше.

Дальше… дальше тоже, в общем-то, все понятно. Мало радости стоять с вжавшимся в спину пистолетом и ждать… да, пацану досталось.

– Ты права была, – шепчет Костик, закончив визгом за спиной, от которого так помутилось в голове, что очнулся уже у доктора. – Прости, Альо…

Я молча кивнула. Неохота ничего говорить…

– Ладно, Костя, – подвел итог шеф. – Спасибо. Ты молодец. Одна просьба только. Не распространяйся обо всем этом. Понимаешь?

– Понимаю, – серьезно ответил Костик. – Хорошо, Геннадий Палыч.

– Вот и хорошо. Виктор, Альо, проводите молодого человека до проходной, оттуда зайдите в медблок снять маячки и возвращайтесь.

– До проходной? – переспросил Вик.

– Его там ждут.

– А… ага. – Мне показалось, слова шефа выбили Вика из колеи, и он с трудом взял себя в руки. – Ладно. Пойдем, Костик.

На проходной дежурит тройка из отдела охраны – улыбчивая девушка, просеивающая посетителей, и два обманчиво расслабленных парня. Никто из них не похож на охранника, и ни в ком из них случайный посетитель не заподозрит умелого бойца. Они выглядят так же невинно, как и сама проходная – просторное фойе парадно-декоративного вида, ковер, диваны, деревья в кадках, фонтанчик в центре. Стены в зеркалах. Представительно и скучно. Кто заподозрит, что за зеркалами – посты наблюдения при боевых лазерах, что к автономной климатической системе легко подключается капсула с газом – любым из солидного ассортимента, на все случаи… первая линия обороны. Солидно.

Костика ждет женщина. Нервно мечется по фойе, от стойки дежурной к фонтанчику и обратно; и оборачивается на наши шаги так резко, что чуть не падает.

Она ошарашивает меня.

Столько страха и ненависти в ней… и, уж не знаю, почему и за что, вся эта ненависть и весь страх направлены на нас. Всякое чуяла я в людях – но такого…

Я останавливаюсь. Я не могу и шага навстречу сделать, просто не в силах! Это душное облако раздавит меня!

Вик вздыхает, и я с удивлением ощущаю наполнившее его бессилие.

– Пока, Костик, – остановившись, говорит он фальшиво-веселым голосом. – Счастливо!

Костик фальши не замечает. Он подбегает к женщине и обнимает ее, но еще долгий, очень долгий миг женщина смотрит на нас – со страхом и ненавистью. Но вот взгляд ее опустился на сына, Костик обернулся, махнул: