Текст книги "Реванш у смерти (СИ)"
Автор книги: Алия Шакирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Ледяной исчез – вампирская скорость в действии, я не уловила ни единого движения – вот он стоит рядом и вот его уже нет. Глубоко вздохнула, чувствуя как к горлу подкатывает комок, и побрела назад, в холл.
14
Раненая
(Огни)
Когда настраиваешься на информационное поле новой земли, приходит и то, что хочешь знать и то, что нет.
Стоило войти в холл и увидеть Беарна с окровавленной девушкой на руках, события, которые предпочла бы никогда не увидеть, влились в мозг.
Пара секунд – и произошедшее со Стеллой привело в состояние полного шока. Боже! Где я очутилась? Смогу ли выдержать существование в этом кошмарном мире? Как другие тут вообще живут? Как у них еще остаются силы улыбаться, смеяться, надеяться, любить? Господи! Да это ад на земле!
Впрочем, нет такого ада, куда не пошла бы ради мамы.
…
Деревня, очень напоминающая поселения индейцев, описанные в энциклопедиях, раскинулась на гигантской территории. Расстояния между домами поражало. Палисадники, окружавший каждый из них тоже! Впрочем, там мало что росло. В основном, трава и дикие кустарники с ядовитыми ягодами. Однако, при желании умелый садовод развел бы здесь райские кущи.
Канам такое без надобности. Овощи и фрукты они ели мало и могли купить отличные продукты на ничейной территории.
Первые сумерки окрасили округлые дома в розоватые разводы.
Возле гигантского коттеджа, с колоннами и статуями громадных кошек, выше человеческого роста собралась толпа канов. Только мужчины. Одеты в легкие холщевые брюки, полупрозрачные в лучах светильников, гирлянды которых сетями опутали небо над поселением. Столбы, поддерживающие нити с несметным количеством ярчайших рыжих лампочек, навскидку имели высоту десяти канов не меньше. А людоеды – успела в этом убедиться в Аннарисе – почти всегда выше двух метров.
Толпа молчала, с каким-то суеверным трепетом взирая на кана, стоящего среди колонн, будто на постаменте, в окружении каменных кошек.
Вот он – великан в прямом смысле слова. Боюсь, даже Беарн не выглядел бы рядом большим. Разве что немного более грузным.
Черные глаза исполина обжигали. Крупные, резкие черты лица точно высечены из камня. Длинные черные пряди ложились на могучие плечи.
Он вызывал… ужас. Правда. Даже образ вождя канов в голове порождал животный страх, заставляющий съежиться и трястись.
Чего они ждут?
Лучше бы себя и не спрашивала…
Жилистый людоед в серых брюках за волосы притащил Стеллу толкнул, заставив опуститься на колени. Мускулистая и очень высокая, она казалась миловидной и весьма приятной внешне.
Сердце екнуло, в груди потяжелело от недоброго предчувствия.
Пухлые губы провинившейся вздрагивали, миндалевидные глаза смотрели в землю. Немного крупноватые для женщины руки инстинктивно сжались в кулаки.
– Я знаю, куда ты собиралась! Ради кого предала свой народ! – голос вождя канов звучал, словно из глубокого ущелья. Раскатисто, гулко, но, что поразительно, довольно мелодично. В нем слышалась удивительная, дикая музыка.
Людоедка молчала. Опустила голову, склонив чуть вбок, поджала сильные длинные ноги, как говорят, растущие от ушей. Поза подчинения, считала я информацию.
– Тебе есть, что сказать в свое оправдание? – уточнил альфа.
Стелла покачала головой.
– Тогда знаешь участь предателей.
Она не шелохнулась. Зато оживилась, загудела толпа вокруг.
Двое стоявших поблизости канов, схватили приговоренную – за ноги и за плечи.
Я все еще не хотела верить… Но… В первобытном мире канов нет места гуманности, уважения к женщине, сочувствию… Здесь правят звериные обычаи, узаконенные древними предками.
Не хотела бы это знать! Но… пришло.
Закрылась бы от информации! Увы! Соединиться с полем планеты можно лишь раз. Отключившись, утрачиваешь связь навсегда…
Я не могу упустить этот шанс… Не могу потерять этот козырь. Боже, дай сил вынести предстоящее!
Людоедке и мне… Нам обеим…
Державший провинившуюся за ноги одной рукой, другой распустил веревку, удерживающую его штаны, и те вмиг сползли к щиколоткам. По одному виду его возбужденного тела было ясно, что грядет. Но все равно, зрелище ужасало. Коленом раздвинув ноги Стеллы, кан содрал с нее кожаные брюки, разорвал трусики и …
Его тело ударялось о пах несчастной с такой силой, что она вздрагивала и стонала. Казалось, оборотень вгонял в наказанную кол… Она тряслась, будто от лихорадки, издавала хриплые звуки, крепко зажмурившись и закусив губы.
Людоед двигался все быстрее… сильнее… При каждом толчке, осужденная билась головой о тело кана, державшего ее за плечи. Оборотень рычал и продолжал, пока несчастная старалась изо всех сил удержать крики боли. Наконец, он остановился. Склизкая жидкость окропила траву…
Я думала, истязание завершено.
Однако кан, придерживающий Стеллу во время экзекуции, бросил ее на землю. Даже не успела увидеть, когда он умудрился раздеться, но через минуту, уже брал осужденную сзади. Жестко, сжав бедра несчастной так, что они побелели. Вокруг пальцев насильника по ягодицам виновной расползались розово-сиреневые полосы. Стелла мычала, ломала ногти, впиваясь ими в рыхлую землю. Острая трава в кровь резала ей руки. Закончив, людоед тут же уступил место следующему.
Теперь дошло.
Круги перед глазами и пустота в голове сменились барабанным боем сердца в висках. Холод острыми колючками вонзался в тело, скрючивая мышцы судорогой. Слезы нескончаемым потоком полились из глаз.
Осужденную насиловали один за другим все присутствующие людоеды. Раз за разом. Вскоре только от прикосновения возбужденной плоти она кричала так, что птицы на опушке леса, окружавшего поселок, поспешно улетали в воспаленное закатное небо. Через три часа надругательства, наказанная уже даже не орала, – рычала, рыдала, но… не молила о пощаде.
Извращенцы, закончив свое дело, вынимали орудие пытки, обильно обагренное кровью, и брезгливо стряхивали ее на траву.
Еще час – и людоедка перестала кричать. Тело ее обмякло, из глотки вырывались лишь сиплые всхлипывания. Разодранные зубами губы плотно сжались. По щекам градом катились прозрачные капли.
С каждым новым актом возмездия, кровь все сильнее окропляла землю…. Вскоре уже струилась, текла. Руки и ноги Стеллы приобрели белесый оттенок, такой заметный при ярком свете лампочек. По ним, будто краски по мокрой акварельной бумаге расползались черные, бордовые и синие разводы.
Издевательство продолжалось и продолжалось…
Дышать становилось трудно.
Казалось, воздух крупными камушками застревает в легких. Холодный пот градинами струится под одеждой. Сердце бухает в груди… Бам-бам-бам! Испарина на лбу уже не задерживается бровями, стекает вниз мерзкими ручейками.
Руки и ноги не согреваются даже активными движениями. Не хочу больше ничего знать! Не хочууу!
Информационное поле неумолимо.
Насильники продолжают терзать кровоточащее обмякшее тело людоедки. Хрипы стихают в ночной мгле… С изодранных в кровь ладоней Стеллы кожа сходит лоскутами.
Наконец, последний экзекутор останавливается, штанами стирает кровь с орудия пытки, и взгляды толпы устремляются на вождя.
До сего момента тот почти неподвижно стоял, опершись о статую. На лице отражалась смертельная скука.
Древние инстинкты снова берут надо мной верх. При виде этого человекозверя хочется кричать от ужаса и бежать, куда глаза глядят.
– Кончайте побыстрее! – говорит альфа. – Завтра повторим!
В голове не укладывается услышанное. Может, только кажется?
Но и это не все. Каны обступают осужденную и начинают пинать. Не слишком сильно, стараясь не убить, но в самые болезненные места. В живот, поясницу, по лицу. Бледные места на коже истязаемой покрываются цветными пятнами. Рваные раны и длинные ссадины покрывают тело, с которого еще свисают ошметки длинной синей футболки.
В какой-то момент, людоеды, точно по команде останавливаются – все как один. Двое берут девушку за руки и за ноги и тащат в пристройку дома вождя. Швыряют на каменный пол. Стелла проскальзывает по гладкому покрытию, оставляя бордово-алые полосы и замирает.
Мучители скрываются…
Проходит какое-то время, и в пристройке появляется еще один кан. Сердце ухает в пропасть. Неужели он недополучил своего? Однако, людоед, удивительно похожий на вождя, втаскивает в помещение брезентовые носилки. Бережно кладет на них искалеченную соплеменницу и на плечах выносит прочь.
Бежит. Бежит. Бежит. Бежит так, словно за ним гонятся черти из Ада. Запыхавшись, жадно хватая ртом воздух, останавливается возлелинии валунов в человеческий рост – на границе кварталов людоедов и … верберов.
Перетаскивает ношу на чужую территорию и, выудив сотовый из кожаной сумки на поясе звонит…
Беарну…
Сопит в трубку, потом срывающимся голосом объясняет:
– Она еще жива! Но два дня истязаний, и Стеллу казнят! Срочно приходи на границу!
Шумно выдыхая, слушает ответ.
– Жду! Торопись!
Отключает телефон, грузно опускается на каменную глыбу и затихает, обхватив голову руками.
15
С врагом
(Ната)
Измотанность давала о себе знать. Ноги заплетались, мысли путались, зевота кочевала от меня к Этьену… Даже вербера проняло! Черт! Когда же закончится проклятая смена?
– Устала? – Альпин склонился надо мной, участливо предлагая руку, чтобы легче было встать с четверенек. Еще этого и не хватало! Мерзкие вампирюги! Конечно! Вы не знаете что такое переутомление. У меня на спине будто тонна кирпичей разложена! Аккуратно так, равномерно.
Посмотрела в серые глаза Ледлея, он улыбнулся. Не то, чтобы дружелюбно, это скорее про Ала… или его братьев. Но позитивно, хотя и немного криво.
– Закончим и отвезу домой, – поставил перед фактом.
– Этьен подбросит! – отбилась я.
– Ему наверняка самому отдохнуть не терпится… Пускай едет к себе… Тебя я довезу, – вот гад! Аргументы что надо! Прямо даже придираться глупо! Вербер широко зевнул во всю клыкастую пасть и кивнул:
– Ната, может, и правда с Альпином поедешь?
Удар под дых… Напарник туда же. Мужики! Обменялись тестостероновыми и адреналиновыми ароматами и счастливы!
– Ладно, – отмахнулась, с огромным трудом поднимаясь на ноги, игнорируя руку помощи. Без клыкастых стремно!
Тело Праллара лежало на земле, под северной стеной замка. Следов оставило немало. Кровь, сукровица, осколки зубов, пуговицы из редчайшего перламутра…
Даже странно, что эксперты не забрали улики. Подобное только Ледлеям под силу. Моррох пропал еще в замке, не прощаясь, как водится у древней нежити, и место преступления мы с напарником изучали в обществе Альпина.
Не определилась – стоит ли доверять его суждениям, но ледяной заявил: мол, изучая «подкидыша» отметил странный запах, идущий не столько от останков, сколько от одежды. Характерный, животный… едва различимый. Альпин заявил, что так пахнут исключительно каны в зверином облике. Предпочитаю довериться науке. Вот исследуем одежду убитого и поглядим – есть ли там хоть капля веществ с шерсти и кожи людоедов.
От резкого вставания повело, голова закружилась, и я пошатнулась, суматошно ища опору. Ею, конечно же, оказался… Ледлей, услужливо придержавший за талию. Все-таки помог! Бросила на Альпина очень ясно читаемый взгляд. Особенно таким матерым специалистом по физиогномике.
Ледлей вторично криво ухмыльнулся:
– Видал я амазонок, не принимающих мужской помощи. Но что-то подсказывает, это не тот случай…
– Займемся делом… Осталось немного, – выдала и резюмировала наблюдения для Этьена, строчившего протокол.
Вербер нажимал на ручку так, что нижние 10 листов можно полить чернилами и получить дополнительные копии. Это еще что! Когда напарник стажировался, на эмоциях иногда писал, разрывая листы. Да, не лист, а листы! Сразу штук десять, а то и больше!
Сила есть… Впрочем, справедливости ради – Этьен достаточно умен.
Что мы увидели?
Судя по отсутствию вокруг тела следов ботинок или ног, его явно сбросили, возможно, из окна замка. Надо провести эксперимент. Куча посмертных переломов, некоторые кости вдребезги, неестественная поза, если верить предварительному описанию медэкспертов, подтверждают – труп явно швыряли. Наши склоняются к версии – бросали издалека. Не стыкуется с падением из окна. Хотя… если шмякнуть с вампирской силой …
Но зачем? Здесь уже не похоже на Ледлеев. Слишком аккуратны, умны, хладнокровны. Еще бы! Пытали, убивали, крошили людей в мелкую капусту столетьями. С трудом верится, якобы кто-то из этих бессердечных монстров на эмоциях вбивал покойника в землю. Без них же проще тупо перевалить труп через подоконник.
Мдя, не вяжется. Даже жаль. Не прочь бы уличить вампирюг во лжи. Ткнуть носом в грязные делишки… или в грязь на месте происшествия…
Эх-х-х. Не везет, так не везет.
Альпин хмыкнул. Собственно, я и не пыталась скрыть чувства…
Учитывая глубину земляного следа, тело пролежало возле замка недолго. Особенно, если брать во внимание силу удара. Ледяные утверждают – в момент обнаружения, Праллар был мертв часа полтора максимум. Не будем опираться на клыкастые лаборатории. Возьмем на заметку и проверим сами.
Напрашивался вывод – кто-то умудрился перекинуть труп через забор! Да… Такая силища есть не у всяких сверхов. Отпадают волки и рыжики. Генты тоже. Если только в деле не замешана магия… Нет, не может быть. Если бы Праллара убили свои и с помощью колдовства зашвырнули к Ледлеям, то опустили бы аккуратно. Здесь же явно действовал кто-то могучий, но без волшебных замашек.
Остаются: верберы, ледяные и каны. Подтвердится, что выделения на одежде убитого и впрямь людоедские – дело в шляпе. Но это лишь полпути. Нужны железные доказательства и улики. Главное – докопаться до личности душегуба! В противном случае, общественность решит, что мы продались Ледлеям с потрохами. За такой черный пиар правительство полицию сверхов по головке-то не погладит!
Приласкает наверняка. Но извращенно. Полетят шишки… Может, и нас зацепит.
Нужно отыскать преступника, за шкирку приволочь в тюрьму и еще добыть железные доказательства. Причем, в кратчайшее время, пока слухи не переросли во всенародную уверенность, якобы мы покрываем Ледлеев.
Сама бы так подумала!
Черт! Кесарю кесарево! Жертве стереотипов этими же стереотипами по башке! Вот так, Ната. Жизненный урок!
– Вижу, уже не так убеждены в нашей виновности? – хитро уточнил Альпин.
Вот же зараза! В каждой бочке затычка! Неймется мужику!
– Я еще ничего не решила! – отрезала, бросив на ухмыляющегося Ледлея быстрый взгляд.
Он промолчал. Но понял все. Будь ты проклят, физиогномист недобитый!
– Ладно, тут закончили, – не вышло произнести фразу бодрым тоном. Начала вроде бы ничего, но на последнем слове голос совсем охрип и стих.
– Поехали, – кому удавались оптимистичные нотки так проклятому вампирюге.
Понуро шагала за Альпиным в сторону южного крыла замка. Этьен радостно оскалившись помахал рукой и рванул в сторону нашего гигантомобиля.
Ладно, хоть смена закончилась…
Вокруг замка Ледлеев не было ни покрытия, ни гравия. Мы ступали по траве, мягким ковром стелившейся под ногами – богатенькие ледяные создали естественный палас. Голубоватые фонари засияли ярче, стоило полночи добавить миру черных красок. Вокруг дворца было светло как днем.
Выпендриваются! Знаю наверняка – древняя семейка видит в непроглядной тьме лучше, чем я при отличном освещении. Но надо же покрасоваться!
– Угадали, – нарушил тишину навязчивый спутник. – Когда в замке нет посетителей, иллюминации нет.
– Не сомневаюсь, – буркнула под нос.
– Пришли, – изучая ровно подстриженный газон под ногами, не увидела двери в подземный гараж.
– Одну минуту, – осталась невдалеке от входа, прислонившись к стене и надеясь не заснуть. Глаза закрывались, ноги – ватные, голова гудела. Никакой гентский эликсир не поможет сутками бодрствовать и оставаться в тонусе. Даже Этьену.
Из гаража медленно выехала темно-изумрудная спортивная машина. Какая-то очередная иномарка последнего поколения. Не разбираюсь в этом и не хочу. По мне были бы колеса, удобные кресла и нормальный мотор.
– Прошу! – Альпин распахнул дверь с водительского места.
Игнорируя предложение сесть впереди, самолично отворила заднюю дверцу и плюхнулась на сиденье. Плевать. Я так устала, что даже если сочтут бегемотом, не расстроюсь.
Не говоря ни слова, Ледлей захлопнул дверцу, и мы поехали.
Титаническими усилиям борясь со сном, плюнула даже на любопытство, так и свербившее в мозгу. Ну вот откуда Альпин знает где живу? Думала древнейшее зло нашего мира спросит – куда путь держать. Ан нет! Ледяной уверенно рванул в правильном направлении. Вообще-то жутковато!
Адреса, пароли, явки сотрудников нашей полиции, сколько себя помню, держались в строжайшей тайне. Работка такая… Мало ли какой канище, либо тот же вампирюга захочет отомстить или еще чего? Надавить перед судом. Нас ведь тоже вызывают для дачи показаний.
Ледлеи же, похоже, владели и не такими тайнами. Неприятно. Противно. Мысли настолько взбудоражили, что даже сонливость отчасти слетела. Посмотрев на меня в зеркало заднего вида, Альпин поспешил успокоить. Зачем? Понятия не имею.
– Да не знаем мы все ваши секретные данные! – криво улыбнулся. – Про вас спросили. И вовсе не потому, о чем подумали.
– Вот даже интересно! – выпалила с вызовом, чуть подавшись вперед. Инстинктивно хотелось атаковать.
– А ты забавная, – комплимент ударил пощечиной. Когда тебя считают забавной, значит, уж совсем не принимают всерьез. Однако взяла себя в руки и дослушала монолог Альпина, улыбка которого становилась все более дружелюбной и все более раздражающей: – Начальство… Ваше начальство, беспокоилось за вашу безопасность… Мы предложили защищать.
– Представляю, как наши обрадовались! – перебила ледяного.
Ледлей рассмеялся, я тоже. Вот ведь! Он кажется милым! Вернее притворяется!
– В общем, нам с радостью дали адреса и телефоны. Теперь вы с напарником под охраной клана до конца расследования, – лицо Альпина посерьезнело. – Полагаю, так лучше всего. Черт знает гентов, с их магическими примочками и прочими штуковинами.
Такс… Ледлеи всерьез озабочены нашей безопасностью… Плохо, Ната, очень плохо. Значит, генты рвут и мечут. С другой стороны, в чем, в чем, а в защите древнейшей семейки ледяных можно не сомневаться. Уж если кто и сумеет оградить нас от любых нападок, так это Ледлеи.
– Правильно думаете, – Альпин не уставал приветливо скалиться во все зубы и клыки.
– И долго учились? – бросила вампиру.
– Читать по лицам? Кхм… Лет пять… может больше. Специально тренировался. Была необходимость, – ответил спокойно.
Так, Ната, счет три ноль в пользу ледяного.
Первый балл за мастерски провернутый ход с Этьеном, когда тот отказался везти напарницу домой. Я, конечно, ему еще припомню! И не один раз! Но факт остается фактом!
Второй балл за то, что рассмешил и на пару минут даже расположил к себе вампироненавистницу вроде меня.
Третий балл за спокойствие и оптимизм в обмен на поддевки. Кто говорил, что древнего ледяного легко переиграть? Таких, как я, он едал на завтрак, обед и ужин. Причем, как ни горько признавать во всех смыслах слова.
16
Первый второй кан
(Огни)
Ал кивком пригласил Беарна наверх.
Через пять минут мы суетились возле Стеллы в гостевых апартаментах, почти точной копии выделенных мне. Только поменьше.
Ледяной постелил на кровать полиэтилен, Беарн бережно уложил туда пострадавшую. Лицо и тело ее выглядело сплошным синяком, из-за размазавшейся крови, понять – как много ран, и насколько они глубоки, не представлялось возможным. Правое веко затекло, вокруг расползлись фиолетовые разводы, словно щупальца осьминога протянувшиеся к уху и шее.
Ал предельно осторожно срезал ошметки футболки с тела людоедки. В некоторых местах ткань прилипла к ссадинам. Отрывать вампир не стал, кивком предложив верберу отнести Стеллу в ванную. Прежде чем погрузить девушку в теплую воду, медведь насыпал туда марганцовки. Розоватая жидкость окрасилась в грязно-бордовый, пока Беарн обмывал беглянку. Она так и не пришла в сознание. И слава богу! С подобными увечьями болевой шок заработать не долго.
Я приготовила крепкий раствор марганцовки, Ал убрал с лежанки полиэтилен, заменив чистой белоснежной простынкой. Любопытно, но клыки у вампира ничуть не удлинились. При таком-то обилии кровищи! Местные ледяные не могут пить канов? Иных объяснений на ум не шло. Подключаться к информационному полю желания не возникало – еще не переварила ужасающую экзекуцию людоедов.
Беарн вновь уложил Стеллу на кровать – осторожно, нежно. Медведь заметно осунулся и потемнел, черты лица заострились, ожесточились… Щеки запали, под карими глазами пролегли синюшные круги… Жесткая линия губ вытянулась, кустистые брови сошлись на переносице.
Вербер очень дорожил Стеллой – это ясно читалось в его ауре, за километр излучающей тревогу, вину и сильнейшее беспокойство.
– Что думаешь? – голос Беарна осип, взгляд уперся в серьезное лицо Ала.
Ледяной присел на пол возле пострадавшей и замер. Обнюхивал? Слушал сердце? Дыхание? Не знаю… Мы с медведем старались не мешать. Несколько минут вампир хранил тишину. Беззвучие нагнетало напряжение. Казалось еще немного и от вербера можно будет аккумуляторы заряжать.
– Выкарабкается, – выдохнул Ал.
Медведь сделал то же. Воздух вырвался из его могучей груди со звуком, напоминающим шум ветра в больших трубах.
– Сначала надо обработать раны, – по-деловому произнес ледяной. В четыре руки они с Беарном промакивали рваные участки плоти людоедки обеззараживающим раствором.
– Аааа… антибиотики не нужны? – пришла в голову мысль.
– У канов иммунитет такой, что ни одна бактерия не возьмет. Регенерация послабее, – пояснял Ал, не останавливаясь ни на минуту. – А хуже всего переломы обеих ключиц и бедер. Во время обращения они испытывают максимальную нагрузку…
Вербер еще раз тяжело выдохнул. Дальше поняла сама. Теперь каждый переход в звериную ипостась будет приносить людоедке адские страдания. По крайней мере, несколько лет точно. Уродись Стелла человеком, пришлось бы накладывать гипс, а может и в больницу лечь. Для кана сращение переломов – дело недели-двух.
– Таз цел и то хорошо, – кивнул ледяной.
– Знали, мрази, как бить, чтобы не умерла от внутреннего кровотечения, – проревел медведь. Шерсть на загривке встала дыбом… Клыки обнажились и засверкали в свете пирамид-люстр.
Вербер ссутулился, набычился – теперь по-настоящему устрашал. Но не пугал так, как вождь людоедов. Не знаю в чем тут дело. От Беарна исходила спокойная мощь. Даже когда свирепствовал, хотелось скорее утешить, чем держаться подальше. С каном все с точностью до наоборот. Достаточно посмотреть на него и овладевало единственное желание – бежать. Сломя голову. Не думая. Не оглядываясь.
– Я сам, – сосредоточенно выдал Ал и вербер отошел к изголовью кровати, гигантскими ручищами сжав деревянный остов так, что тот затрещал.
Так! А я то чего? Приготовила марганцовку и почиваю на лаврах? Считанная история издевательства над Стеллой настолько выбила из колеи, что нормально соображать не получалось.
Принялась латать тело девушки через ауру. Медленный, но эффективный метод лечения. Ты словно бы проектируешь слепок здоровых тканей, хранящийся в памяти биополя, на больные. Энергетика делает свое дело.
Вампир ловко, как заправский хирург, накладывал швы, повязки – все нашлось у него в аптечке. Я же делала что умею, стараясь не утонуть в жалости к пострадавшей. Неспешно, последовательно, прошлась по каждому ушибу, по каждой сломанной косточке, по каждой ране. Влила побольше своей энергии – аура аджагар сама по себе целебна, полезна для здоровья.
Стелла застонала и… очнулась. Разлепила одутловатые веки, жадно втянула воздух, истошно закричала – нечеловеческий рык, переходящий в стон взорвал тишину. Я аж вздрогнула. Вот черт! Переборщила! Слишком много сил влила в безжизненный мозг, вот он и заработал на полную катушку.
Не успела попенять себе за неосторожность, Беарн могучими руками зафиксировал пострадавшую, чтобы не дергалась. Ал схватил с прикроватной тумбочки заранее приготовленный шприц и вонзил в руку Стеллы таким быстрым движением, что я едва уловила.
Прозрачная жидкость перекочевала в вену несчастной, тело расслабилось, искаженное гримасой страдания лицо умиротворилось – наказанная заснула.
– Не думал, что она так быстро очнется, – удивился ледяной, но встретившись со мной взглядом понимающе кивнул. – Не переживай, ты многое сделала. Я уже ощущаю, как она поправляется.
– Спасибо, – Беарн легонько пихнул в бок – пролетела метр с лишним, во время ухватившись за дверную ручку. Вербер виновато пожал плечами. На эмоциях могучий сверх не рассчитал силу. Улыбнулась в знак того, что не обижена.
– Ты устала, – озаботился Ал. – Иди, поспи, мы почти закончили. Дальше сами.
Предложение было как нельзя кстати.
Ноги подкашивались, голова чугунная, казалось, прислонюсь к стене и тут же отключусь.
На полном автопилоте дошла до своей комнаты, приняла горячий душ, еле ворочаясь под мощными струями, вытащила из гардероба первый попавшийся спортивный костюм, темно-зеленый, на три размера больше требуемого. Надела, забралась в постель и отключилась.
Провалилась в глубокий сон.
…
Грезы посетили тревожные… но запомнились плохо. Такое происходило и раньше, но чаще прекрасно воспроизводила случившееся в царстве Морфея. Обрывки остались и сейчас. Чудища, догонявшие в темных коридорах. Невиданные существа, обитавшие там и почему-то искавшие моей помощи. Диковинные деревья с человеческими руками вместо сучьев. Застывшие как изваяния, при моем приближении они начинали тянуться навстречу, шевеля белесыми пальцами с синюшными ногтями…
В ужасе шарахнулась, упала в пропасть… Долго летела, самой себе напоминая Кэрроловскую Алису…
Раз – и я среди огромной пустоши, заросшей репейником и бурьяном…
Было что-то еще. Обрывки. Загадочные встречные в капюшонах, с горящими четырьмя глазами. Двумя на обычном месте и еще двумя там, где должен быть рот.
Темнота… надвигавшаяся, пожиравшая окружающий мир, оставлявшая за собой лишь выжженную пустыню.
Пробуждение было резким и неприятным, как и сами грезы.
Со всех сторон обрушился страшный гул. Клетки вибрировали, мышцы грозили лопнуть, органы – оторваться и начать бродить по телу, зубы с противным скрежетом стучали друг о друга…
Звук нарастал и вскоре превратился в грохот, от которого вселенная сотрясалась будто от яростного урагана.
Сильнее…
Воздух колыхался, дрожал, облепляя кожу влажными испарениями…
Яркий свет ударил в лицо, вынудив зажмуриться. Чужое солнце пробивалось сквозь узкую щель в портьерах, разрезав комнату длинной белесой полосой.
Утро.
Во входную дверь барабанили с такой силой, что казалось странным – как она еще на месте. Громыхание оборвалось. Суматошно покинув постель, надела кеды на босу ногу и побежала в холл. Внизу никого. Только за входной дверью слышались мужские голоса. Звонкий, высокий – Ала, басистый и грудной – Беарна и еще один… Я узнала бы его из тысяч. Бархатистый и даже не грудной, скорее утробный. Холод вонзился в тело подобно миллионам жалящих пчел. Сердце зашлось от стука, а легкие заработали так, точно я марафонец, подходящий к финишу.
Дремучий, первобытный страх заставил замереть посреди холла, пригвоздил к месту. Пошевелиться… издать хотя бы стон… даже на это не хватало сил. Градины пота выступили на теле, потекли по шее и спине.
Бежать! Бежать! Бежать!
Ноги не слушались, словно вросли в пол, руки повисли безвольными плетьми.
Дверь распахнулась от гулкого удара.
Трое сверхов уставились на меня. Ал с нарочито оптимистичным, позитивным выражением лица. Беарн, ободряюще подмигнувший… Тарелл… вождь канов.
Свободная белая футболка не скрывала его звериной мощи. Растянутые синие джинсы, на размер больше положенного, висели на округлых бедрах лишь благодаря ремню с массивной пряжкой.
Немая сцена длилась несколько минут. Мышцы окаменели, дернуться и то не выходило. Тарелл… затрудняюсь подобрать слова, описывающие его взгляд, без тени смущения бродящий по телу. Чувствовала себя… голой! Абсолютно нагой, как Афродита, вышедшая из морской пены.
Загадочные, непонятные и противоположные эмоции заставляли желать съежиться и выпрямиться одновременно. Выставить грудь, на которой блестящие черные зрачки кана задержались на несколько минут, и заслонить руками. В мимике Тарелла сквозило что-то бесстыдное, по-дикому, по-животному бесстыдное и пугающее. В тоже время, мелькало… восхищение, с каким гигантский лев взирает на свою самку… Ленивое, поощряющее, гордое. Ноги и руки одеревенели… Челюсти свело, зубы неприятно заскрежетали, скулы заныли.
– Хм… – Тарелл перевел взгляд на Ала, на Беарна. – Меняю Стеллу на нее! – бесцеремонно ткнул в меня пальцем, – Можете забрать сучку со всеми потрохами… И делать что хотите. А ее отдайте.
Господи! Провалиться бы сейчас под землю! Нет, рвануть в свой мир! А что, это план! Может уже в силах создать портал? Размечталась! Большую часть накопленной за сутки энергии отдала Стелле. Попробовать вызвать своих? Сейчас! Куратор четко предупредил – на этом клоне Земли слишком много сверхъестественного – минутный контакт с нашати истощит сильнее попытки сотворить путь домой. Мысли суетливо метались от одной глупейшей идеи к другой, а тело по-прежнему не слушалось. Тарелл загипнотизировал, парализовал, лишил воли и самообладания.
– Не мечтай, мразь людоедская! – выплюнул Ал, – Убирайся с нашей территории, пока не вызвал братьев, полицию и еще черт знает кого!
Кан усмехнулся как ленивый хищник перед более мелким, но голосистым противником. Беарн зарычал, обнажив зубы-конусы, ледяной оскалился, Тарелл и бровью не повел.
– По закону она моя! – проревел, штампуя каждое слово. – Вы знаете это!
– А еще знаем, что случилось с Пралларом… – с издевкой отчеканил вампир.
Тарелл на минуту замолчал, нахмурив кустистые черные брови. Окатил меня взглядом, от которого румянец залил щеки, уши пылали, хотелось прикрыться занавеской… ну хоть чем-то… и одновременно раздеться догола…
– Твоя взяла, – выпалил кан, – Это дело племени! Разберусь сам. Ни один проклятый человечишка или медведь, – Тарелл и Беарн обменялись взорами, от которых и Ледовитый Океан бы вскипел, – не коснутся соплеменника! Сам вершу правосудие! Виновный будет наказан! Но по нашим законам!
– Это не моя проблема, – Ал выглядел хозяином положения – на губах довольная ухмылка, пожалуй, немного злая, глаза победоносно сверкают, руки в боки, ноги на ширине плеч. – Убирайся и я ничего не скажу властям. А уж раскроют они дело или нет, плевать.
Тарелл резко развернулся и медленно зашагал прочь. В каждом движении сквозила кошачья грация, необычная для такого грузного существа. Не оборачиваясь, достиг высокой каменной ограды, небрежно толкнул ладонью массивную железную дверь. Та жалобно скрипнула и распахнулась, глухо ударившись о забор и неприятно задребежжав.
