Текст книги "Реванш у смерти (СИ)"

Автор книги: Алия Шакирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Несколько мужчин-соседей буквально прилипли к окнам домов, силясь получше меня разглядеть. Так и подмывало крикнуть: «Господа! Пользуйтесь моментом. Невиданное зрелище! Ната в роли вамп-вумен. Только за хлыстом сгоняю… Но тогда уж не обессудьте. Как говорится: „Женщина всегда стремиться быть такой, какой ее хотят видеть“…»

Тем временем молчаливое представление Гэссы подошло к апогею. Тридцатипятилетняя, судя по нашим данным, девица изумленно захлопала накрашенными ресницами, чуть тронула щеку ладонью – при более ощутимом касании штукатурка наверняка шмякнулась бы на пыльную дорогу и пролепетала:

– Ната! Да ты сменила имидж? А кто этот привлекательный ледяной?

Непроизвольно приподняв ногу и коснувшись значка, спрятанного в кармашек высоких кожаных сапог, вместе с компактной версией пистолета, намеревалась ответить нечто подобающее случаю. Вроде: «Не говори слишком громко, косметика с лица осыпется. Пожалей дворника, он тональник час будет отмывать, не говоря уже о водостойкой туши».

Если бы не вмешательство Альпина, жители ближайших особнячков стали бы счастливыми свидетелями истинно женской склоки. То-то удивились бы – какие слова знают благовоспитанные питомцы градоначальства.

– Доброго дня, уважаемая незнакомка, – выясняется, чертов Ледлей одним тоном может охладить не хуже ушата льда. Удостоив Гэссу мимолетным взглядом, ледяной уставился на меня так, что уши начали гореть и продолжил свой блистательный монолог, – А теперь, когда формальные приличия соблюдены, я хотел ограничить общение той, за которой заехал.

Вот так дал! Опустить человека ниже плинтуса, не произнеся ни единого грубого слова! Сразу видно воспитание галантных веков, когда даже оскорбляли языком Шекспира и Байрона.

Я думала Гэсса стечет на ровно выложенную подъездную дорогу своего коттеджа. Чиновница побледнела как полотно и молча засеменила к своему алому спортивному авто с тончайшим цветочным орнаментом на дверцах.

Увы, остроумия Альпина хватило ненадолго. Взгляд его упал на то самое место, которое корсет выставлял в лучшем свете. Немертвый умолк, газанул, подъезжая ко мне поближе, еле-еле избежав столкновения с богатым внедорожником районного прокурора, отжавшего самый большой коттедж на нашей аллее.

Черт! Моя полуобнаженная грудь явно сильно снизила прежде великолепную координацию Ледлея. Надеюсь это разовое явление! В противном случае придется ехать по лесу. Деревья хоть в суд не подадут.

– У меня выходной. И раз уже вынуждена все-таки выйти на работу, оделась буднично, – как бы невзначай заметила я, опускаясь на сидение рядом с ледяным. Сверкнув выскочившими клыками и стряхивая несуществующую пылинку с кожаных штанов, Альпин выдал:

– Так вот как одеваются в вашем подразделении в будни, – типа норовил поддеть.

На себя бы поглядел! В нашем веке так только на Хэллоуин рядятся.

– Слышала, готова экспертиза, – не удостаивая замечание ледяного ответом, проговорила я.

– Да, но микро-анализы на руки не выдают. Данные вскрытия и предварительного изучения одежды забрал еще утром. Едем в участок за остальным?

– Аха, – я лениво протянула ладошку, как бы давая понять, что готова посмотреть на итоги работы судебных медиков.

Альпин вытащил из ящика стандартную оранжевую папку и вложил в мою кисть.

Позволив ледяному вести машину, поглядывая на меня поверх корсета, сама погрузилась в чтение.

Вскрытие ничего не проясняло. Вообще ничего! Но результаты ошеломляли. Ощущала себя так, будто придя на лекцию по электричеству, про суть явления не узнала ничего. Зато увидела кучу молний, плазменные сгустки, диковинных существ, живущих внутри них и прочую чертовщину. То есть поглазеть стоило, но к цели не приблизилась ни на миллиметр.

Вскрытие делал брат Беллера – Энгус. Когда наше подразделение только сформировали, встал вопрос – как оценивать прижизненное и посмертное состояние необычных подопечных. Сверхи не спешили делиться с людьми тайнами собственной физиологии и психологии. Естественно, кое-какие факты бросили – точно кость собаке. Выручили все те же генты. Эти знают об остальных племенах все, ну или почти все. В общем, многие наши судмедэкспрерты их расы. Однако в спорных вопросах, касающихся гентов тоже, к ним присоединяются люди и волки. Оборотни помогают не только как лаборанты, сверхнюх, особая чувствительность к разным веществам делают их незаменимыми при экспресс-тестах.

Вот почему Энгусу ассистировал Верн – вервульф из одной местной стаи. Между прочим, кандидат медицинских наук!

Посмертное исследование показало, что Праллар умер… от внутреннего кровотечения. Вернее умирал… В течение двух суток. Благодаря какому-то редчайшему гентскому эликсиру у принца случился микроинсульт. Энгус описал снадобье как очень сложный и уже почти не применяемый раствор. Прежде нравы его народа мало отличались от обычаев французского двора времен Медичи. Аристократы травили друг друга почем зря, убивая, вводя в кому, лишая разума, личности. Только в отличие от давно смешавшейся с другими расой лягушкоедов, применяли еще и магию. В древности эликсир, следы которого нашли в теле Праллара, использовали для лишения рассудка или частичного затирания памяти. Но при изготовлении зелья с ворожбой что-то напортачили, и оно вызвало у жертвы разрывы сосудов – в мозгу, в животе, в глазах. Благодаря некоторым компонентам отравы убитый не только ничего не почувствовал, но и ощущал себя будто сильно напился. Путанные мысли, галлюционации – меньшее, что должен был испытывать Праллар.

Самое любопытное – гента вообще архи сложно убить. Если бы любой, ну очень мощный сверх, да хоть сам Моррох, долбанул его по голове, в лучшем случае вырубил бы на пару часов. У этой расы живучесть невероятная. Повреждения заживают мгновенно. Могут в этом с ледяными на скорость посоревноваться. Не будь в крови Праллара злополучного эликсира, инсульт исцелился бы без помощи медиков. Но благодаря особым ингредиентам и энергии раствора, регенерация почти остановилась, а кровь не сворачивалась. И вот этот счастливчик в завершении своих злоключений напоролся на кана, если верить обонянию Ледлеев – в лаборатории скажут точнее. Вероятно, людоед показался генту угрозой – кто знает, что творилось в его затуманенном сознании. Скорее всего, пострадавший напал на кана, а тот, защищаясь, сломал отравленному несколько ребер и костей, как следует, долбанув о дерево. Тут-то Праллара проняло. Кровоизлияние отключило мозг. Вероятно, людоед приписал заслугу себе и потому сбежал с места происшествия.

Короче, Праллара, похоже, убили сородичи, они же замели следы. И, наверняка, они же подкинули тело Ледлеям. Только вампиры имели доступ к гентским снадобьям. Точнее, время от времени выкупали их у хитрецов взамен на свою кровь и лимфу. Жидкости немертвых имеют особые свойства. Слухи, якобы они излечивают любые травмы, болезни, увечья – сильное преувеличение. Но кровь ледяных и впрямь может ускорить выздоровление, убивает бактерии. Генты делают из нее лекарства, превосходящие ингредиенты по свойствам в десятки, а порой в сотни раз. Кстати, в эликсир для смертных служителей полиции сверхов, также добавляется кровь нежити.

В общем, ледяные вполне могли иметь у себя гентский эликсир. Доказать, что Праллар отравлен именно сородичами, а не Ледлеями, выторговавшими у мальчиков-одуванчиков древний яд, пока не представлялось возможным.

– Занимательно? – вторгся в мои размышления Альпин.

– А? – машина стояла возле нашего участка. Похоже, я настолько погрузилась в собственные думы, что не заметила прибытия.

– Да уж! – выпалила почти на эмоциях. – А где Этьен?

Полагала, напарник встретит нас у входа. Но рыжего вербера нигде не было видно.

– Я вызвал с выходного только вас, – кажется, зря я надела этот корсет. От возмущения такой вопиющей несправедливостью, грудь вздымалась как пенные волны и сверкающие глаза Альпина, вместе с вытянутыми клыками подтверждали это. Называется, отомстила. Терпи! Ненавижу корсеты!

Решительно выбравшись из машины, направилась прямо в пристройку здания участка. На самом деле, наш офис – просто мегакомплекс. Каких только служб там нет! Четерехэтажка, отделанная малахитом, когда-то стоила внушительной дыры в бюджете Аннариса. Надо ж было местечковым чинушам выпендриться. Другие участки возле столицы тоже инкрустированы: гематитом, лазуритом, горным хрусталем, еще какими-то минералами. Все не упомнишь.

Лаборатория, способная по наимельчайшим частицам вещества определить – что это такое и откуда взялось – занимает третий этаж офиса. Весь.

Стены из матового пластика, упрочненного титаном. Как? Генты, куда же без них. В научные аспекты вопроса не вдавалась – только голову забивать формулами, химией, физикой. Я их со школы ненавижу.

Минель Маккрес – глава экспертного подразделения, лейтенант полиции сверхов, уже ждала нас в «обсуждалке». Ну вот как ей удается, днюя и ночуя на работе, выглядеть точно секунду назад выпорхнула из престижного салона красоты? Щеки румяные, цвет лица свежий, светло-карие глаза лучатся. Чуть пораньше сорока начала бы пить гентский эликсир, вообще было бы здорово!

Впрочем, и сейчас Минель – настоящая королева, ни больше, ни меньше. С ее то статью, походкой – грудью вперед, покачивая бедрами… На наших вечеринках глава экспертов всегда в центре мужского внимания. Трижды разведена, четверо детей, один не от мужей. Давно выросли. Только-только поступив на службу в полицию, незамужняя доктор медицины Маккрес носила первенца. Гентский эликсир остановил ее возраст, и Минель родила еще троих. Сейчас старшему больше тридцати, младший учится в Университете. Последнего супруга глава экспертов бросила лет десять назад. Как-то сказала мне: дескать, мужики достали, ушла «к работе».

Надеюсь, расследование достаточно важное, чтобы лично Маккрес руководила анализами. Тогда данные получим самые точные и детальные.

«Обсуждалка» меблирована стульями, кафедрой, четырьмя креслами и доской, на которой спецы чертят схемы, прикрепляют фотографии. В лаборатории – святая святых экспертного отдела – пускают лишь избранных. Мало ли! Все-таки – там куча дорогущих приборов, ежедневно проводятся сложнейшие тексты, хранятся ценные улики. Чтобы добраться в этот Форд Нокс попотеть придется даже какому-нибудь ледяному, хотя они, в принципе, на это не способны. Для разминки надо сигнализацию обойти – мириады лучей вроде инфракрасных, только каких-то других, особых – снова генты постарались. Задень один и получишь четверной заряд: мрорских, серебряных и ядовитых пуль вдобавок к обычной дроби. На все расы управа. Говорят еще какие-то ловушки предусмотрены – но про них ни-ни… Если же какой-то ловкач из местных сверхов умудриться пролезть, только зря нервы и время потратит. Наслышана об особом языке, используемом сотрудниками для внутренних переговоров и отчетов. Говорят, на его изучение годы требуются и то не каждый осилит. Конечно, некоторым сверхам времени не занимать – вечные заразы, но пока, насколько знаю, ни один «посторонний» спецлингвистику не вызубрил.

– Ната привет! – Минель похлопала меня по плечу. – Опять внеочередное расследование?

По больному! Ну да ладно! Глава экспертов не думала поддеть. Вот так вот хочешь человеку посочувствовать от души и – на тебе – ненароком туда плюнешь.

– Да уж! – позволила я себе выговориться, бросив на Альпина многозначительный взгляд. – Надеялась, отдохну. Вчера двойную оттрубила благодаря этому делу! А утром замечательный сюрприз – меня вызвали, не спросясь!

– Не думал, что это такая проблема, – пожал плечами Ледлей, в голосе сквозило искреннее удивление.

– Еще бы! Вампиры не понимают, что такое работать двойную смену и потом снова выйти! – Минель не церемонилась ни с кем. Будь то сын Морроха, гентский король или человеческий высший чинуша – всем резала правду-матку в лицо. – Девушке отоспаться бы, отдохнуть, а тут вы со своим срочным делом.

Не предполагала, что Альпина вообще как-то тронет выступление главы экспертов, но ледяной хмуро покачал головой.

– Это я и впрямь не подумал! Давно близко не общался со смертными! Моя ошибка. Учту.

Ух ты! Признал неправоту! Он не совсем безнадежен! Зря так злилась! Ну да ладно, болезный, отойдешь и от моего корсета. По крайней мере, еще не совсем потерян для нормального общения.

– Ладно, я тебе сделала укрепляющий чай, – кивнула мне Минель, – А то вон синяки под глазами. Да и бледная, как полотно. Требуй заслуженного отдыха! – глава экспертов окатила Альпина неодобрительным взглядом. Ледяной кивнул. – Ишь, ты! Не совсем совесть потерял, как некоторые клыкастые! – хмыкнула Маккрес. Эта женщина никогда за словом в карман не лезла! Закончив отчитывать Альпина, Минель резко посерьезнела. – Но сначала к делу. Вообще интересные результаты. Сама голову ломаю.

Маккрес кивнула нам на кресла напротив трибуны, привычно заняла лекторское место, спрятав округлые ладони в карманы голубоватого халатика, не скрывающего ни единой прелести фигуры.

Минель плотная, но все на месте – талия, крепкие бедра, грудь. Не столько полная, сколько дородная. Было раньше такое определение «кровь с молоком».

Глава экспертов нетерпеливо откинула за спину толстую темно-русую косу, по пояс. Между прочим, нынче жуткая редкость! Заправив за уши непокорные локоны, выбившиеся из прически, Маккрес выглядела серьезно, не взирая на курносый носик, придававший простым чертам лица задорное выражение.

– Как вы уже знаете, обувь гента предусмотрительно сняли – пытались замести следы. По микрочастицам на сапогах, чаще всего принцы носят именно их, выяснить, где побывал пострадавший – раз плюнуть, – начала глава экспертов. – Но на одежде все-таки кое-что обнаружилось. Судя по пыльце лилий, Праллар сначала изрядно погулял по гентским лесам, правда, конкретно в каком поселении, неизвестно.

– А что в других местах лилии не растут? – удивилась я.

Минель покачала головой – мол, эти невыспавшиеся такие нетерпеливые.

– Генты вывели особый сорт лилий. Почти не пахнут, цветы размером с обеденную тарелку. Больше у нас нигде не культивируются – рост поддерживается магией, ничего не попишешь. Вместо удобрений садовник каждый день дает растениям нужную энергию. Таким образом, Праллар изрядно погулял по угодьям гентов перед смертью. Пыльца была всюду – на теле, в носу, на клочках одежды.

– Дак, может, просто дома был, – предположила я.

– Не-а! – хихикнула Маккрес, – Возле дворца Неллеха лилии не растут. Да вообще около королевских замков нет их. Обычно цветы высаживают в оранжерейные угодья. Да, на царской земле. Но не рядом с замком. Далее, Неллех утверждает – сын пропал утром. Цветы же раскрываются после обеда. Получается, Праллар навещал клумбы уже после исчезновения… Как ни крути.

Минель при желании стала бы отличным детективом.

– Затем нелегкая занесла отравленного в лес, возле территории канов – их прежние охотничьи угодья, – продолжала Маккрес. – А вот как потом очутился у Ледлеев под окнами… Ума не приложу. Энгус кстати, с помощничком волком, заверяют, и просили передать вам, по большому секрету – тут не обошлось без гентской магии. Ибо одежда и тело погибшего очищалась с помощью особого энергококона.

О как! Это что-то вроде временной энергозверюшки, целиком и полностью преданной создателю. По его поручению штуковина одни вещества поглощает, другие оставляет. Генты мастаки на такие вещи!

– Вот и все, что удалось выяснить. Теперь дело за вами, – Минель без предупреждения вышла, но тотчас вернулась с темно-оранжевым стеклянным бутылечком.

– Держи, сама заваривала, – всучила мне сосуд. – До встречи, работы много. – стремительно покинула помещение.

Эх, Ната! Слушая отчет эксперта очередной уже раз пожалела, что нацепила туалет, достойный улицы красных фонарей. Альпин постоянно отвлекался, тупил и вообще выглядел рассеянным. Ну где его внимательность? Где талант читать по лицам, поражавшая вчера? Где аналитические способности, почти как у моего любимого Шерлока Холмса? Мужики! Неважно какой они расы, какими сверхвозможностями обладают, сколько оттрубили веков! Гормоны в голову – соображалка долой! Ната, зря ты с ним так!

Ладно, сама проанализирую.

Итак, траванули Праллара однозначно в родных пенатах. Но не во дворце и после неожиданного исчезновения.

Далее он, в полумертвом угаре добрался до леса канов. Убивать людоедам запретили, но бродить в зверином обличье в местах «былой славы» разрешили официально. Здесь полудохлый принц – к тому времени инсульт привел к необратимым разрушениям мозга – наткнулся на оборотня. Скорее всего, из стаи Тарелла. Чуть поодаль раскинулся людоедский квартал Медраса. Но те бегали в другом лесу, лишь изредка появляясь на бывшей территории соседнего племени.

Лично я не верю в такое совпадение как прогулка погибшего в угодьях собственной расы и гибель от ее же зелья. Тут белыми нитками шито! Но доказательства! Вот то, чего пока катастрофически не хватало. Данные вскрытия не снимали подозрения с Ледлеев. Да, кидали тень и на гентов. Но не более того. К тому же, любой суд будет ставить на весы два факта. Данные вскрытия, убедительно доказывающие, что Праллар, незадолго до испития эликсира гулял в генстких лесах и обнаружение его тела, прямо под окнами замка клана Морроха. Что перевесит? Неизвестно! Оба факта убийственные и очень весомые.

И генты и ледяные выглядели одинаково виновными. Людоедов же вообще могут выставить соучастниками. Куда качнутся весы Фемиды предсказать невозможно. Придется рыть носом землю, обеляя чертову семейку кровососов, а заодно проклятых голозадых канов. Вот такая у тебя Ната, задачка!

Понятное дело, семья Морроха влиятельная как никто в нашем мире. Но ссориться с гентами смертные власти не станут ни при каких обстоятельствах. Уж больно выгодно с ними сотрудничать. Да и воевать страшно. Ну вы понимаете! Заклятья, проклятья, магия энергий.

Выглядит она не так эффектно, как в древних фильмах ужасов – никаких огненных шаров, сияющих стрел, летающих швабр и прочей дребедени. Зато действует безотказно.

Говорят, когда сверхи с людьми только-только начинали переговоры о полной легализации и мирном сосуществовании, генты ясно показали – насколько круты. Просто стерли с лица Земли два Японских острова. Вот так вот! Были острова и нет их. Нет по сей день. Куда делись? Неизвестно. Никаких следов человеческие власти так и не обнаружили.

Подводные экспедиции камня на камне не нашли.

С таким не поспоришь. Не хотелось бы заставлять смертное правительство выбирать между ссорой с кланом древнейшей нежити, возглавляемым неандертальцем с невесть какими возможностями и гентами с их колдовскими примочками.

Выход один – распутать дело, предъявив железные улики и неопровержимые доказательства, чтобы убийце оставалось лишь покаяться, слезно моля о пощаде. Вот повезло то! И все это свалилось на мою голову! За что, спрашивается? За годы верной службы!

Разумеется, допросить гентов надо, даже очень. Но для начала стоит выяснить побольше. В итоге, как ни крути, все упирается в людоедов.

Но и тут не все гладко. О да, эксперты нашли вещества с шерсти человекокошки. А толку? Не будешь же проверять всех канов без исключения? Да и кто даст? Конечно, попытаюсь навести шорох, попугать, взять на понт… Но… шансы минимальны. Эти полузвери сообразительнее, чем кажутся. Тем более вожди. Тарелл, например. С виду – громила громилой. А поговоришь с ним… понимаешь – действительно, людоеды выбрали альфой не только сильнейшего, но и умнейшего.

К тому же, ну найду я кана, долбанувшего Праллара! И что дальше? Вряд ли он знает об истинной причине смерти принца и уж тем более о том – кто его опоил. Не думаю, что людоеды подкинули тело Ледлеям. Явно не их рук дело.

Больно удачно упал мертвый принц. Вряд ли кан способен «метать» трупы столь метко. Точно под окном и балконом шестого этажа замка. Будто Праллар свалился именно оттуда.

Хотя-я-я! Если людоеды не в курсе истинной причины смерти, это может сыграть на руку.

Выйдя из участка, я остановилась возле машины Альпина.

Ничего не попишешь – сегодня ледяной бесполезен. Серо-голубые глаза светятся, клыки саблями торчат из приоткрытого рта, взгляд блуждает по моему телу. Думаю, ему сейчас не до расследования. То же мне помощничек! Впрочем, сама кашу заварила. Значит, и расхлебаю сама.

Поправив ненавистный корсет, решительно шагнула к авто.

– Вези к территории Тарелла. Там схожу, поговорю, а ты жди в машине, – постаралась изъясняться как можно менее командным тоном. Мало ли! Древний! Да еще и озабоченный сейчас! Обидится, не дай бог! Мужики как дети! Что тридцати, что двухсот, что тысячелетние. Сколько Альпину не знала, да и не особо задумывалась.

– Идешь на допрос? – рассеянно уточнил вампир.

– Да, начну с канов. С ними проще, хоть какой-то рычаг давления. Почти уверена – в племени Тарелла кто-то замешан. Не знаем, какой гентский королек решил устранить Праллара. Всех десятерых не вызовешь. Значит, пока людоедов расшевелим. Авось чем помогут с перепугу-то.

Альпин сел за руль, и мы рванули в оговоренном направлении. Ну хотя бы канам плевать на мой корсет. Живоеды вообще голыми ходят, как только представится случай. Такая мелочь, как красивая полуобнаженная грудь их уж точно не смутит. Вперед, на мины.

23

Момент истины

(Огни)

Все еще немного в ступоре суматошно окатилась душем. Горячие струи заскользили по телу, прямо как… язык кана. Дрожь пронзила насквозь. Не пресловутые мурашки – вибрировала каждая клетка, запоздало отвечая на грезы о ласках Тарелла.

Прозрение свалилось точно снег на голову, абсолютно несвоевременное, а, главное, шокирующее. Я не знала, хочу ли смыть телесные воспоминания о прикосновениях людоеда, избавиться от ощущения опаляющей влаги на животе, или продлить их…

Ужас! О чем думаю? Нашла тоже время и место!

Огни, дорогая! Приди в себя! Ты в чужом пространстве не ради поисков личного счастья! Что такое радость сближения по сравнению с всепоглощающей пастью смерти? Что такое зыбкий шанс на отношения с мужчиной по сравнению с возможностью опять увидеть, обнять, прижаться к родному существу, подарившему мне жизнь?

Сколько было мужчин в твоей жизни, Огни? А мама одна… и сколько бы лет не миновало, слово «была» к ней по-прежнему нет сил применить.

Мысли о событии, приведшем меня в мир кана, отрезвили, сродни ушату студеной воды. Нет, пожалуй, даже ледяному граду, чувствительно молотящему по темечку. Сладкое томление, смущение, замешательство угасли быстрее костра под беспощадным цунами. Боль оглушила, заставив сжаться, бессмысленно кутаясь в огромное желтое махровое полотенце, сорванное с гвоздика в ванной…

Почему-то отчетливо вспомнилось мамино полупальто… на вешалке… спустя несколько дней после страшного события. Ложась в больницу в последний раз она попросила унести его домой … Зачем? Точно что-то подозревала…

На горло будто удавку накинули, медленно стягивая и одергивая назад. Страдания мириадами щербатых осколков вгрызлись в плоть. Мамино пальто, которое больше никто не наденет… Хранящее тепло любимого человека, платочек в кармане, несколько мелких червонцев… С подвернутыми рукавами, потому, что они казались маме слишком длинными, с крошечным пятнышком у ворота – как-то неудачно ела мороженое…

Капля сорвалась с ресницы. Непонимающе следя за тем, как она расплющивается на полу, обратила внимание на… три куска толстенного кожаного ремня, невдалеке от кровати. Ничего себе! Это ж какую надо иметь силищу, чтобы от одного рывка такой поясище разлетелся на ошметки?!

Глупо, но открытие мгновенно вернуло к действительности, не дав погрязнуть в пучине бесполезной депрессии.

Соберись, Огни! Там, снаружи, сверхи выясняют отношения! Сверхи, от которых зависит успех миссии, выживание на чужой планете! А ты тут квашня-квашней! Рыдать в подушку могла и дома! Это у тебя и там великолепно получалось!

Аккуратно повесив полотенце на спинку стула, поспешно надела свежую пару льняных вещей, таких же, как раньше.

Груду бесформенных тряпиц, оставшихся от прежних рубашки и брюк, сгребла с пола, старательно запихав в квадратное мусорное ведро под ванной. Почему-то жгучий стыд мириадами булавок колол щеки при мысли о том, что … это… кто-то увидит. Даже Индира.

Покопавшись в тумбочке, извлекла нечто вроде кушака, повязала на талии и вышла наружу.

Невдалеке от коттеджа, подбоченившись, возвышался Тарелл. Напротив него, широко расставив ноги – Ал. Справа от обоих лениво облокотился о статую Беарн… Казалось, вербер просто ждал, когда эти двое выяснят отношения, не собираясь вмешиваться. Странно. Я полагала, что медведь первым кинется на людоеда, попытается отомстить за Стеллу…

Однако, Беарн либо очень хорошо себя контролировал, чего прежде за ним не замечала, либо… понимал Тарелла?

Боже… В этом мире столько вещей, не укладывающихся в голове… Неужели со временем есть шанс научиться эмоционально не отторгать творящееся, не поражаться до глубины души…

– Я забираю ее! – прервал ледяной мои измышления.

– Попробуй! – утробным рыком ответил альфа людоедов.

– Канское отродье! – выплюнул немертвый. – Огни – не твоя игрушка. Она моя невеста! Так что заткнись и отдай ее!

– Она не была твоей, значит, тебе не принадлежит! Пошел ты! – кан дополнил фразу очередным витиеватым ругательством.

Не успела глазом моргнуть, забияки бросились друг на друга.

Драка сразу привлекла внимание остальных людоедов. Еще недавно они сновали туда-сюда, занимались своими делами, абсолютно равнодушные к пререканиям Тарелла с ледяным. Теперь же многие остановились, сосредоточившись на поединке вожака с немертвым. Треск холстины – и уже не человек дерется с Алом, а гигантский черный кот… Нечто среднее между тигром и пантерой. Мощнее, крупнее второй, но гораздо изящней, гибче первого. Раньше не доводилось видеть Тарелла в звериной ипостаси. Красота, невероятная грация зверя сочетались с опасностью, фонившей от него за версту.

В памяти всплыл людоед, спугнутый Алом и Беарном при нашей первой встрече. Сказалось ли особое отношение, или еще что, но тот душегуб запомнился чересчур грубо скроенным, нескладным – переразвитые плечи, тощие по сравнению с ними задние ноги, гипертрофированные челюсти. В Тарелле же все было гармоничным, ладным, совершенным. Каждый изгиб восхищал, околдовывал.

Челюсти кана сомкнулись на руке Ала, и тот отдернул ее с легким вскриком. Угольная кошка толкнула вампира лапами в торс, и, повалив, запрыгнула сверху, вжав в рыхлую землю. Вроде бы Тарелл одолел противника. Но ледяной одновременным толчком рук и ног сбросил с себя оборотня. Кан пролетел несколько метров, приземлившись точно на лапы. С рыком, от которого я вздрогнула, рванул на Ала. Шмякнувшись грудью, оба покатились по мягкой земле, превратившись в клубок тел.

Некоторое время не могла разобрать – кто кого бьет, не успевала поймать движения двух суперскоростных гладиаторов. Для меня они слились воедино – громоздский цветной многоугольник – живую картина Пикассо, увеличенную в разы. Но каны, похоже, отлично различали – что происходит, судя по возгласам: то восхищенным, подбадривающим, то беспокойным, встревоженным.

Близстоящие людоеды постоянно оборачивались ко мне, будто ожидая заметной реакции. Однако, никто не задал ни единого вопроса.

Я же впала в полупрострацию, затерялась в накативших эмоциях.

Дышать вспоминала лишь, когда голова начинала предательски кружиться, ватные ноги едва двигались, пульс скакал, как жеребец, обходящий других на скачках. От бесполезного натужного всматривания в переплетенные руки-ноги сражающихся веки жгло, затылок и шею тюкало.

Драчуны не думали останавливаться, расцеплять хватку. С трудом уловила руки Ала, вцепившиеся в мохнатую шею кана. Укол в сердце, дернувшиеся плечи – опять тело отвечало за меня. Если разум отказывался выбрать сторону, эмоции, инстинкты делали это за него.

Умудрившись заметить, как через несколько минут ладони вампира пропали с горла Тарелла, не сдержала вздоха облегчения. Победный рев людоедов вторил мне.

Альфа канов не должен пострадать – мысль отчаянно билась в голове, в унисон с торканьем под ключицей. Алу серьезных повреждений тоже не желала – ледяной выручил меня, взял под защиту без всяких условий.

Только бы оба остались целехоньки!

Не помню, сколько времени шла стычка. Ноги затекли от натуги, ужасно хотелось сесть прямо тут, на редкую траву. Тарелл же с ледяным прямо-таки склеились, черт их возьми, сравняв с землей уже не один квадратный метр и без того негустой зелени. Не выдержав, подошла к Беарну, невозмутимо следившему за бойней в прежней вальяжной позе. Он вообще шевелился? До ужаса хотелось залезть в голову медведя, а еще лучше в сердце. Почему он не жаждет мести за возлюбленную? Или рассчитывает, что друг как следует покалечит вождя канов? Пока в это не очень верилось – весы поединка качались, но куда чаще в пользу людоеда.

О чем только думаю? Сейчас не это главное!

– Может разнять их уже? – уточнила осторожно.

– Он тебя, правда, спас? – недоверчиво пробурчал вербер, кивая в направлении клубка тел.

– Да, если бы не Тарелл не знаю что было бы, – намеревалась говорить спокойно, безэмоционально, вышло же горячо и порывисто, – Гент отравил меня, собирался куда-то забрать…

– Ал! – от грозного рыка медведя некоторые людоеды заметно напряглись, тревожный гул прошелся по толпе, – Тарелл спас Огни. Ей выбирать. Успокойтесь и ведите себя как цивилизова… как люди, короче.

Что? Надо было только рассказать про лесное приключение? Огни, да тебе учиться и учиться! Столько времени, затаив дыхание, не зная куда себя деть, ждать окончания поединка, когда можно было прекратить все давным-давно!

На реплику медведя, задиры чуть замедлились, но ни один даже головы не повернул в сторону Беарна.

Людоед с размаху ударил Ала по лицу когтистой лапой. Шея ледяного хрустнула, на щеке выступили четыре бордовых полосы. Он на несколько минут замер, словно робот, у которого внезапно сели батарейки. Переживания не сбили меня с ног лишь благодаря все тому же медведю – его полное равнодушие, ясно говорило – травмы друга не настолько страшны, как выглядят.

Тарелл отскочил, стремительно обернувшись громилой со сверкающими зрачками цвета воронова крыла.

Фильмы, романы внушали мне, насколько процесс болезненный, грязный, кровавый. Воображение рисовало ломающиеся кости, выкручивающиеся суставы, крики, стоны, ошметки плоти, шерсти, бог знает чего.

Ничего подобного! Процесс оказался завораживающим, чистым, своего рода волшебным. Морда, лапы, тело кана менялись одновременно, будто в компьютерной обработке, пока людоед не встал с земли абсолютно голым.