Текст книги "Реванш у смерти (СИ)"

Автор книги: Алия Шакирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Ну и все в таком роде. Суть в том, что можно высокопарно вознести кого-то до небес, но это ровным счетом ничего не значит. В конце стихотворения мудро говорится:

И все ж она уступит тем едва ли,

Кого в сравненьях пышных оболгали.

В моем же случае, сравнение перерастало в реальность. В-третьих, девушка с любопытством оглядывалась, будто впервые в жизни видела не только Светозарный Аннарис – так в шутку прозвали наш город журналюги, из-за излишнего ночного освещения. Нет, незнакомка озиралась, словно вообще никогда не встречала подобных Вселенных!

Полицейское чутье тотчас подсказало – особого внимания спутницы Беарна и Ала удостоились сверхи, мелькавшие в толпе прохожих-людей. Вот кто будет пялиться на иные расы у нас, в мире, где они бок о бок с человечеством существуют уже бог знает сколько столетий? Обыватели, вроде меня, конечно, когда я не на службе, воспринимают сверхов как фонари в городе – стоят, освещают и что? Или, скажем, летящие по шоссе такси жуткого золотого цвета. Ну, да, авто, предназначенные только для людей, смотрятся нелепо и безвкусно. Но когда с детства наблюдаешь эту феерию «богатого оттенка», невольно перестаешь замечать.

– Да кто она такая, черт побери?

Вопрос могла бы задать и я. Но Этьен опередил, резво открыв дверцу машины и выскочив так, будто мы сидели не на высоте метра с лишним, а в шаге от мостовой.

Сделала тоже, только приземлилась менее ловко и решительно направившись в сторону троицы сверхов и незнакомки, явно тоже нечеловеческого происхождения.

Естественно, наш интерес был чисто обывательским.

Арестовать или даже проверить документы лишь на основании странной внешности или непохожести на всех, кого видели, не имеем права. Пока рыжая ничего не нарушила, может не беспокоиться. Но за приятельские отношения спутников с любопытными полицейскими надо платить.

Попробуем узнать у Ала и Беарна об их необычной товарке.

9

Так велит обычай

(Стелла)

Ловкие, мощные кошачьи лапы несли Стеллу прочь от преследователей, по узкой границе между бывшей охотничьей территорией родного племени и кварталом медведей. Густые сиреневые сумерки для глаз охотника, загоняющего добычу хоть в полуночной мгле, хоть в слепящий полдень – не помеха. В отличие от большинства оборотней с ночным или дневным зрением, людоеды великолепно видели в любое время суток. И не беда, что серп Луны почти полностью спрятался за пышными кронами разлапистых деревьев.

Стелла неслась вперед, по густой, почти нехоженой траве, растущей меж двух сплошных рядов валунов – одних в пол роста, других даже в рост канов. Восемь рядов гигантских каменных пограничников смыкались так, что шаг вправо, шаг влево грозил столкновением с многотонной глыбой.

Сюда уже лет двадцать никто не захаживал. Да и зачем? Ничейная полоса, не толще половины туловища людоеда – от головы до хвоста, больше символ перемирия племен оборотней, чем место для прогулок.

Ночная прохлада помогала охладить спекшиеся мышцы… Запах преследователей доносимый шальным ветерком из леса, ощущался все отчетливей, приторней, угрожающе.

Мегрес, Стаккой, Иннурк, Базлер и Раплас… Сильнейший молодняк, разогретый посвящением в мужчины, с лихвой упившийся дикими плясками у костров и женскими телами, готовыми на все. Они не пощадят, не отпустят. Принесла же нелегкая в лес жадных до развлечений охотников, да еще в тот самый момент, когда Стелла получала весточку от врага племени. Теперь не выкрутиться и даже Тетис не поможет.

Лапу обожгла боль, теплая жидкость потекла от колена к стопе. Стелла зацепилась за выступ камня-пограничника, будто нарочно выставившего острый коготь навстречу нежеланной гостье. Инстинктивно людоедка запрыгала на своих троих, поджав ногу, которую саднило и резало одновременно. Не прошло и минуты, как дыхание преследователей – жадное, озверелое прорезало ночную тишину. Точно в ответ ухнула сова – предвестница беды. Да чего уж там предрекать? Жалкие потуги, не более…

Все равно деваться некуда.

Справа – родной поселок, где ожидают несколько дней жестоких экзекуций, когда осужденный молит о скорой смерти, как об избавлении, и не менее ужасная гибель от рук соплеменников…

Слева – квартал верберов, одно появление в котором грозит не меньшими бедами… Если бы он не застрял в Аннарисе по делам! Если бы пришел! Возможно убедил бы сородичей пощадить, выслушать… Но сейчас он слишком далеко, за многие километры и помощь невозможна.

Граница простирается на километры, до самого Аннариса – столько не пробежит даже кан, просто не сдюжит.

Демонстративное клацанье челюстей преследователей, уже дышащих в спину заставило Стеллу припустить, плюнув на боль, пожирающую раненую лапу.

Дыхание сбивалось все чаще, ноги слабели, колени некстати подгибались, сердце грохотало в висках, едва не оглушая. Прыжок, еще прыжок, еще… Главное не останавливаться, главное продолжать двигаться. Вдруг кто-то поможет? Шальная надежда заставила Стеллу горько усмехнуться – чужак ни за какие коврижки не зайдет на территорию верберов или людоедов. А с пограничной полосы до обеих – всего два шага.

Пыхтение молодняка – такое знакомое, шумное неумолимо усиливалось за спиной. Вряд ли смертный или другой оборотень услышит эти звуки. Для Стеллы они громыхали точно удары гонга в честь ее казни.

Луна показала нижний зубец из-за крон и опять стыдливо зарылась в темно-зеленые дебри. Шелестя крыльями сова взлетела с опушки леса, спикировав невдалеке от беглянки. Ночь разрядилась звонким писком, переходящим в ультразвук – крылатый охотник поймал мышь. Тяжело взлетев с добычей в когтях, сова медленно скрылась в ветвях деревьев, на подступе к границе.

Еще один дурной знак. Задохнувшись невесть откуда взявшимся ветром, Стелла чуть замедлилась, спиной чувствуя преследователей. Жар их дыхания, тел волнами достигал задних лап, загривка. Упругая поступь барабаном отдавалась в ушах, споря с оглушительным боем пульса.

Звуки приближающейся гибели придали сил. Стелла припустила, каждым прыжком почти равняясь с верхушками глыб-пограничников, ломая когти о мелкие камушки, невесть откуда взявшиеся на пути, ударяясь чем попало о беспощадные валуны, так и норовящие задеть.

Запахи новопосвященных отдалились. Шкрябание их когтей о гальку, доставлявшую беглянке столько бед, мурашками отзывалось в теле. Широкая лента далекого света фар от шоссе пробежала по телу Стеллы и унеслась вперед. Как бы ей хотелось очутиться там, в машине, в безопасности! А еще лучше на ничейной территории, где над законами канов довлеют общие правила.

Перебирая ватными ногами, Стелла продолжила бегство, уже почти не чувствуя мышц, казалось, на одной лишь силе воли.

Заборы валунов начали сходиться – кто-то промахнулся с расстоянием. Проклятье! Проклятье! Проклятье! Людоедка скакала по камням, впервые в жизни жалея, что обращается не в горную козу. Глыбы дубасили по мягким стопам, казалось, ударяя по всем суставам сразу. Боли от раны Стелла уже не чувствовала – теперь ее заглушали колющие, режущие, сверлящие, жгущие ощущения от ушибов. Легкие точно взрывались, переполненные воздухом, вытолкнуть который уже не хватало сил. Равновесие! Только бы удержать равновесие! Сорвись на открытую местность, настигнут тут же… Естественно-искусственная полоса препятствий на границе более тяжелым самцам – мощная помеха. Они так ловко по валунам не поскачут, да и протиснуться между рядами каменных пограничников им куда сложнее. Того и гляди обдерут бока, вот и двигаются медленней, осторожно лавируя среди глыб.

Догоняй они по территории канов, потом пришлось бы в считанные секунды – пока добыча не унеслась дальше, преодолеть почти наглухо сомкнувшиеся ряды глыб-великанов. Сложно, а главное опасно для жизни – только промахнись и все кости переломаешь.

Запах молодняка ослабел еще больше, подтверждая мысли Стеллы. Но это ненадолго. Почти встретившиеся было каменные полосы, резко разошлись. Людоедка приземлилась на мягкую почву всеми четырьмя лапами. Боль, отчаянный трепет сердца, удары пульса в голове, теперь долбящегося и в глазницы, онемение ног, легкие, которые вот-вот лопнут от натуги… Она плохо осознавала, что происходит. Колени, до предела напряженные для бега по глыбам, подогнулись. В нос тут же ударил сгустившийся запах погони… На дрожащих лапах Стелла встала и бросилась вперед.

С десяток желто-оранжевых полос света одна за другой ударили в глаза – такая кавалькада на пустынном ночном шоссе – огромная редкость. Но уж если не везет, так не везет по крупному. Резь в нацеленных на ночное видение глазах добавилась к общему коктейлю телесных мук. Ослепленная, отчаянно моргая, Стелла прыгнула вперед, не разбирая дороги, лишь бы не останавливаться, чувствуя, как сзади нагнетается горячее дыхание молодняка, внимая шуршанию травы под ногами преследователей, вдыхая их аромат, внезапно штурмующий со всех сторон.

Все еще полузрячая, людоедка совершила отчаянный рывок и… споткнулась о валун, некстати распухший чуть ли не до середины разделительной полосы.

Скорость не дала ни шанса восстановить равновесие. Как была, Стелла полетела вперед и шмякнулась между камнями, сильно ударившись боками, отчего ребра жалобно заныли, а внутренности точно обожгло кипятком. Тряся головой людоедка вскочила на неверные лапы, вздрогнув от боли, пронзившей все тело, пригнулась для прыжка и… оказалась примята к земле.

Дерн, вперемежку с мягкой почвой забился в нос и рот, смешавшись с приторным запахом разогретого погоней молодняка. Жар из пяти раскрытых пастей едва уловимой дымкой струился вокруг. Аромат недавнего спаривания с несколькими партнершами ворвался в ноздри, забитые кусками земли и зелеными ошметками стеблей.

Довольно ухнула сова – ее пророчество сбывалось. Острые когти вонзились в загривок, четыре пары мощных лап вдавили в землю, словно пытаясь сплющить.

Конец побега вникуда. Так все и должно было закончиться – рано или поздно…

Удар в голову наотмашь заставил дернуться, но преследователи держали крепко – только шея мотнулась вбок, хрустнули позвонки. Перед глазами заплясали цветные искры… закружились вихрем и… все вокруг поглотила мгла. Последней мыслью было: «Это ненадолго, легкое сотрясение, пока дотащат, уже буду готова к экзекуции…»

10

Незаконная эмигрантка

(Огни)

Антрацитовая плитка под ногами чудно пружинила. Сначала подумалось – кажется, но сделав несколько шагов, убедилась – нет, точно, пружинит.

Наша странная компания притулилась между грузовиком Беарна и двумя каменными небоскребами – темно-синим и угольным, гордо сверкавшими на солнце точно лакированные. Их торцы, пестревшие гигантскими рекламными брендмауерами, вертикальными и горизонтальными лентами вывесок, наперебой предлагали закупиться брендовой одеждой-обувью, сделать прическу «в лучшем салоне города», проконсультироваться в юридической фирме, недорого купить жилье в нейтральном квартале, взять кредит под минимальные проценты и многое другое. Правую высотку подпирал одноэтажный ювелирный магазин, чьи витрины кичились стендами с колье, серьгами и кольцами, порой самых причудливых форм. К левому небоскребу почти в упор подступал ресторан, с завитушками и барельефами на стенах и статуями античных героев на крыше. От нас подальше стремился улететь Гермес, рядом с ним Афродита рассеянно расчесывала роскошные локоны. На заднем плане Геракл побеждал какого-то очередного монстра, почти полностью скрытого фигурой бога с крылатыми сандалиями. «Лучшие блюда кухонь народов мира» – заявляла вывеска ресторана, претендующего на стиль барокко, оформленная в виде куска пергамента со свернутыми и чуть потрескавшимися краями.

Пока я озиралась, Стеллер, Беарн и Альвилль обсуждали – куда направим стопы и что предпримем. Делая вид, будто окрестности занимают меня куда больше, изо всех сил старалась уловить цель путешествия троицы сверхов и их планы. В конце концов, пока самым разумным представлялось держаться спутников, раз уж они так добры. Из оживленной беседы моих спасителей выяснилось, что Стеллера везли к дяде, владеющего в Аннарисе дорогим косметическим салоном. Зачем-то ему срочно понадобилось покинуть родное поселение, и вроде бы за это отец гента заплатил верберу и ледяному кругленькую сумму. Однако, ни тот, ни другой не считали ее весомым аргументом. Медведь и вампир, судя по их красноречивым намекам, взялись за дело лишь ради того, чтобы король гентов остался у них в долгу. В деньгах приятели не нуждались, а в «подачках лесных королей» тем более.

Сейчас же Беарн с Альвиллем решали – куда деть Стеллера, чей родственник появлялся на работе только поздним вечером. Я так поняла – спустя часа три. Гент категорически отказывался ждать дядю в салоне, требуя, чтобы его сводили в кафе и накормили не хуже «чем ее». То бишь, меня, приблудную. Вербера с ледяным подобная идея совершенно не вдохновляла, о чем оба заявляли открыто, громко и экспрессивно, не преминув сверкнуть клыками. Как бы невзначай демонстрируя спутнику – кто тут главный сверх.

Со мной медведь и вампир обращались вежливо, пожалуй, даже бережно. Альвилль осторожно отодвинул меня от пешеходной части дороги, ненавязчиво подтолкнув встать перед собой. Теперь неловкий прохожий не задел бы незваную гостью Аннариса, закрытую широкой спиной ледяного. Вообще немертвый вел себя на редкость дружелюбно, но неприятное, гнетущее ощущение от его прикосновений, взглядов и улыбок никак не проходило. Клыки не очень напрягали. Естественно, перспектива пойти на корм ледяному не особенно радовала, но информационное поле услужливо поделился – вампиры возраста Альвилля сильной жажды не испытывают. Крови им требуется немного, не говоря уже об отличном самоконтроле, позволяющем даже в голодные времена не кидаться на окружающих.

Здесь крылось нечто иное, на уровне инстинктов, шестого чувства.

Наконец, до меня дошло! Пугал ни сам Альвилль, ни его внешность или действия! Одно касание ауры вампира – и холодная струя била меня в затылок, устремляясь внутрь тела, порождая мелкую дрожь.

К пущему расстройству выяснилось – такова энергетика всей нежити планеты. Любой, проходивший мимо немертвый словно окатывал меня душем измельченных кусочков льда… Сотни холодных иголок впивались в кожу, начинавшую гореть в ответ, мороз продирал до костей.

Надеюсь, привыкну, хотя бы со временем. Альвилль же постоянно старался проявить участие, заботу и, сам того не желая, не давал оправиться от очередного шока. Аура Беарна, впрочем, как и других оборотней, даже канов, оказался намного спокойней, приятней.

Что же до гента, тут все было куда сложнее. Стеллер: то излучал тепло и притягивал, то яростно отталкивал опаляющей вспышкой. Напоминало впечатления человека, приближающегося к очагу. Сначала тебя манит мягкий и ненавязчивый жар, но позже становится все неприятней и неприятней. Как апогей – хочется поскорее отскочить от жгучих искр.

У гента переход отсутствовал – либо он грел, либо опалял. Я поспешила считать информацию – Стеллер, да и весь «лесной народ» – так называли тут гентов – как никто, умел создать ощущение, якобы рядом с ним ну просто восхитительно. И, наоборот, без единого слова отделаться от надоедливого общества, или беспардонного нарушителя зоны комфорта.

В самый разгар спора моих спутников, невдалеке остановилась пара людоедов, не самых мускулистых, из тех, что сновали мимо. Не скрываясь, они бросали на Стеллера красноречивые взгляды и о чем-то шушукались. Гент заметно напрягся – как-то ссутулился и затравленно посмотрел в сторону нежданных любопытствующих.

Ал и Беарн среагировали мгновенно – развернулись с канам и я опять «из партера» наблюдала сцену, подобной той, что разыгралась в лесу. Не издавая ни звука, сверхи буравили друг друга тяжелыми взглядами исподлобья и казалось даже воздух между ними стремительно накалялся до взрывоопасного состояния.

Наконец, людоеды медленно и совершенно бесшумно развернулись и пропали в пестром потоке разных существ.

Стеллер все еще горбился, провожая канов испуганным взглядом.

– Да не дрейфь! – ухмыльнулся Беарн, хлопнув гента по плечу так, что тот отшатнулся, – Омеги стаи, ничего они не скажут, если не будут уверены, что это шибко важно для племени…

Теперь мне и в информационное поле обращаться не потребовалось. Как-то смотрела передачу про волков – альфа – вожак, самый мощный самец, бета – второй после него, отвечающий за воспитание молодняка, омега – козел отпущения, тот, кому достаются все шишки и на ком срывают зло остальные. Незавидная участь.

– А ты не подумал, почему это омеги гуляют вместе? – гент нахмурился, – Явно меня выслеживают по просьбе сам знаешь кого…

Беарн расхохотался, Ал ухмыльнулся.

– Омеги, чтоб ты знал часто встречаются на нейтралке, – сквозь хихиканье парировал вербер, – Ты хочешь чтоб они гуляли с теми, от кого каждый день тумаки получают? Думаешь им мало достается в родном квартале? А сам знаешь кто о тебе и не подозревает! Хватит уже психовать, у меня от тебя клыки чешутся…

Стеллер набрал в грудь побольше воздуха, похоже, для ответа, но тут в нескольких метрах от нашей честной компании затормозил массивный полицейский джип. Сказала бы громадный, но по сравнению с грузовиком Беарна даже он выглядел середнячком.

Получеловеческие-полузвериные головы – эдакий сборный образ кошки, волка и тигра, во все дверцы машины – приветствовали дружелюбно-клыкастыми улыбами. Такие же значки были приколоты на груди двоих, ловко выскочивших из авто, хотя из-за гигантских колес, далеко не всякий человек сумел бы выбраться оттуда без посторонней помощи.

Шатенка, смертная привлекала внимание контрастом немного усталых, умудренных жизнью глаз со свежим лицом и женственными формами. Словно девушка чуть старше тридцати смотрела глазами человека, немало пожившего на этом свете и повидавшего такое, отчего у многих бы крыша съехала.

Мускулистый рыжий вербер, поначалу первым рванувший в нашу сторону, но затем неожиданно пропустивший спутницу вперед, рядом с Беарном походил на фотомодель возле гладиатора.

Стремительно поравнявшись с нами, женщина-полицейская по-свойски обратилась к Альвиллю:

– Привет главным семьям! Смотрю у нас целая делегация сверхов? – вопрос, обращенный к ледяному и верберу, сопровождал кивок в мою сторону. Сердце болезненно екнуло, заколотилось сильнее, пальцы рук и ног заледенели. Вдруг спросят документы? Или начнут выяснять – кто я, что делаю в Аннарисе? Какие права у местных полицейских? И что это за подразделение такое с чудозначками отличия? Увы! На сей раз, информационное поле остался безразличным к моему недоумению. Закон подлости в действии!

– Девушка с нами, – вампир встал между мной и стражами порядка. – Еще вопросы?

Вместо ответа полицейская отклонилась в сторону, чтобы встретиться со мной глазами и плотоядно улыбнулась:

– Я – Ната, Натали Веллес, этот тюфяк, – она непринужденно хлопнула напарника по бедру, – мой коллега – Этьен, – у верберов фамилий нет, сообразила я.

– Огни, – представилась, шагнув из-за спины Альвилля. А что? Я не собираюсь шугаться и прятаться. Гулять, так гулять! Думаю, везение Марио здесь уже не помогло бы. У одалживаемой сородичем удачи крайне неприятное свойство – первый раз работает на ура, но затем почти иссякает. Возможно, раз или два, через какое-то время поможет вновь, но не факт. Я приготовилась к худшему. Пульс стремительно учащался, ребра с немыслимой силой втягивались внутрь, каждый вздох взрывом отдавался в ушах. Ната открыла рот, но ледяной встал рядом со мной, взял за руку и выдал:

– Огни – моя женщина! Да, я ее выбрал, посадил на свою кровь, отсюда необычные свойства. Если все пойдет хорошо – женюсь.

Знаете ощущение, когда добегаешь до края пропасти, не устояв, срываешься вниз, каменистое дно уже приветствует нового гостя, но внезапно пробуждаешься, с наслаждением нащупав под спиной мягкий матрас? Приблизительно так я себя и чувствовала. Конечно, идею Альвилля особо удачной не назовешь. Впрочем, имею ли я право роптать? Вампир спас незнакомку от кана, защитил, как мог, выдав первое, пришедшее в голову. Мне ли возмущаться или даже просто выражать недовольство? Полагаю, ответ очевиден.

Ната смерила меня внимательным взглядом глубоких карих глаз с зеленоватыми крапинками:

– Ну и как оно? – задала непонятный вопрос, видимо, проверяя реакцию.

– Что именно? – постаралась ответить как можно буднишней и не менее туманно.

– Быть невестой ледяного из второй по влиятельности семьи, к тому же убежденного холостяка уже… сколько столетий? – полицейская лукаво посмотрела на Альвилля.

– Тридцать, – спокойно пояснил вампир.

Я едва сдержала пораженный возглас. Ледяному три тысячи лет? Из информационного поля я уже знала, что Ал – древний вампир, но чтобы настолько… Немертвый будто ощутил мое состояние и мягко, но настойчиво пожал ладонь прохладными пальцами. В воздухе повисла напряженная тишина. Лишь спустя пару минут я поняла, что все ждут моего ответа.

– Хм… В мужчине главное не возраст, – промямлила не слишком убедительно.

– Что же тогда? – не отставала Ната, чуть склонив голову.

Определенно, полицейская знала: как, что и когда спрашивать. Великолепные навыки для стража порядка, однако для незаконной эмигрантки из чужого мира уж очень опасные.

– Слушай! Мы не на допросе, – вмешался Беарн.

Боже! Как же здорово слышать его низкий грудной голос!

– Ната! Ал предоставил исчерпывающие сведения. Остальное его и Огни личное дело, – добавил вербер, в шаг поравнявшись со мной. – Ты прекрасно знаешь – то, что творится в вампирских семьях, не подпадает под вашу юрисдикцию, – с нажимом закончил медведь.

– Разумеется, разумеется, – Ната мягко улыбнулась, но в голосе явственно слышались игривые нотки. – Простое любопытство, не более того.

– Не смущай мою невесту! – вторил Беарну новоявленный жених. – Она впервые в городе, долго ехала и хочет отдохнуть.

– Откуда же ты родом? – мгновенно нашлась полицейская.

С ней надо держать ухо востро! Теперь уже я набрала в грудь побольше воздуха и принялась судорожно копаться в информационное поле планеты, стремясь выловить хоть одно название населенного пункта. Но Ал опять пришел на помощь:

– Ната! Это секрет! Я не хочу разглашать подробности происхождения невесты. Они слишком … хм… неоднозначные. Поэтому попросил бы дальше не докучать выяснениями.

– Вот именно! – усмехнулся Беарн. – Девушку сначала бы накормить и дать передохнуть с дороги!

– Да я всего лишь поинтересовалась, – хмыкнула полицейская.

– Может, как-нибудь потом расскажем! – вспылил Ал, заметно теряя терпение. – Нам пора! – ледяной стартанул, утягивая меня за собой. Ничего не оставалось, как, жадно глотая воздух, бежать за внезапно обретенным женихом.

Беарн с легкостью догнал нас, Стеллер немного припоздал, сильно запыхавшись. Неудивительно – на каждый шаг ледяного с вербером приходились два шага гента.

Едва мы свернули за угол высоченного торгового центра, из черного и рыжего металла, Ал с Беарном сбавили скорость, а я облегченно вздохнула. Поспевать за ними не так-то просто! Даже генту, чего уж говорить обо мне!

Пришлось еще несколько минут переводить дыхание, ощущая неприятное покалывание в боку.

– В «Пещеру Валькирий»? – подмигнул вербер ледяному.

Так интересно! Переговариваясь со мной или Стеллером оба расслаблялись, а вот общаясь друг с другом, напротив, держали спины идеально прямо, точно соревнуясь в размерах.

– Идет, – кивнул Ал.

– Вы серьезно? – гент брезгливо поморщился. – В эту грязную забегаловку с оборотнями-танцовщицами, напоминающими мужиков в юбках и едой сомнительного качества?

– Эту грязную забегаловку, как ты выразился, держит мое племя, – недвусмысленно оскалился вербер. – Еще слово, и я лично отвезу тебя в дядюшкин салон и запру в его кабинете! Ясно?

Набычившись, Беарн стал еще крупнее, мускулы бугрились под плотной тканью рубашки, из недоброй ухмылки в очередной раз блеснули клыки. На месте его оппонента, я бы сразу дала задний ход.

– Спокойно, – Стеллер благоразумно отступил на пару шагов и похоже на чистых инстинктах, по-детски выставил ладони перед собой. – Хорошее заведение, просто… эмм… простоватое.

– Сам ты простоватый, – бросил генту Ал. – Там воссоздан колорит поселения медведей, побывал бы в таком, знал бы.

На лице Стеллера мелькнула гримаса: «Еще чего не хватало!» Однако брезгливый лесной принц промолчал, съежившись от режущего без ножа взгляда вербера из-под насупленных бровей.

Больше не растрачиваясь на слова, ледяной взял меня под руку и увлек на соседнюю улицу. Беарн вышагивал рядом, Стеллер – мельтешил позади.

Проспект отличался от предыдущего, дышащего помпезностью, не только большей безыскусственностью, но и особенной атмосферой. Думаю, примерно это имел ввиду Ал, когда говорил о воссоздании колорита поселения верберов. Здания вдоль широкой пешеходной дороги, вымощенной темно-коричневыми плитами, были сплошь приземистые – самое высокое, замеченное мною имело шесть этажей. Остроконечные, крытые темно-красной и голубой черепицей, крыши венчались бронзовыми флажками с фигурками медведей или волков. Первый же ресторан, попавшийся на глаза, выделялся яркой красно-лимонной вывеской с надписью: «Пещера Валькирий». На окнах красовались изображения и впрямь довольно мускулистых танцовщиц, впрочем, по моим меркам очень даже привлекательных, застывших в самых что ни на есть экзотических позах. Мало найдется смертных, рискнувшись повторить такие па, и еще меньше тех, кто после этого не заработает серьезный вывих или растяжение. Разве что йоги… У деревянной желто-оранжевой двери в трехэтажный ресторан с массивными балконами на каждом ярусе, застыл вербер. Волосы чуть светлее, чем у Беарна, одет в классическую черную тройку, белоснежную рубашку и начищенные до блеска лакированные ботинки. Подобно Этьену, медведь здорово уступал другу Ала в размерах. Кожа, сплошь покрытая веснушками, выглядела намного смуглее, чем у Беарна. И это при стальных-то глазах!

Стоило приблизиться, метрдотель ожил, поклонился соплеменнику и, окатив Стеллера недобрым взглядом исподлобья, приветливо выпалил:

– Добро пожаловать, бета! Желаете отдельную кабинку?

– Было бы отлично, Хастер, – Беарн дружески похлопал сородича по плечу и тот расцвел. Из широкой улыбки сверкнули конусы белоснежных клыков, чуть покороче и потоньше, чем у друга Ала.

– Я провожу! – Хастер едва заметным движением руки распахнул толстенную дверь, окованную металлом, которую не всякий человек открыл бы с первого толчка, и мы ступили на бордовый палас ярко освещенного холла.

11

(Ната)

Вот так всегда! Счастье не бывает долгим! Только обрадовалась, что смена завершилась, по секретному каналу рации передали:

– Срочно! Срочно! Ната и Этьен, во дворец Ледлеев! Совместное расследование!

Если уж день пошел крахом, хорошо не закончится, смирись, Велес.

Я машинально обернулась к напарнику. Этьен вел машину в указанном направлении, мурлыча под нос разудалые песни своего народа и ребячески улыбаясь. Сейчас, как никогда прежде хотелось от всей души ненавидеть вербера за его природную выносливость. И все-таки… его настрой заражал. Я против воли расслабилась, откинулась на массивную спинку кресла и положилась на фортуну. Чему быть, тому не миновать.

Оставалось лишь гадать – зачем Ледлеям понадобилась наша помощь. Ясно одно – происшествие, заставившее их терпеть участие полиции сверхов, из ряда вон выходящее. Вспыхнувшее любопытство окончательно отодвинуло усталость на второй план.

По распоряжению начальства мы, врубив сирену на полную катушку, летели к особняку, неизвестному в стране, наверное, только умственно-отсталому. Вообще-то у Ледлеев несколько резиденций – в разных государствах, но эта практически въелась в историю планеты. Именно здесь древнейшие вампиры устраивали официальные приемы, встречались с представителями других рас и собственной для решения политических вопросов. Короче говоря, тут чертова семейка нажимала на все рычаги, чтобы ни один народ не посмел покуситься на ее власть, богатство и величие.

О большинстве остальных владений «ледяного клана» простые граждане знали скорее понаслышке, и то не все. Это же так примелькалось на экранах телевизоров и в интернете, что потеснило настоящие достопримечательности, вроде Версаля, Красной площади, Биг Бена. Только что экскурсии сюда еще не водили, наверняка, разумно опасаясь за жизнь туристов.

Вживую, если можно так выразиться, я видела замок Ледлеев давным-давно… Тогда с родителями проезжали мимо поселения ледяных. Не заметить пристанище главной семейки упырей, все равно, что не заметить Эйфелеву башню, со всей дури впечатавшись в нее лбом.

Размеры здания в форме птицы, взлетающей ввысь, поражают! Эзотерики, взахлеб рассуждающие: мол, египетские пирамиды уж точно строили инопланетяне, наверняка тоже самое думают о замке главного вампирского клана.

Высота дворца сопоставима с двенадцатиэтажкой, где потолки нормальные, человеческие – метров хотя бы 8, а не как в дешевых клетушках многоэтажек для босоты – 3–4. Масштабы постройки такие, что Лувр и Петергоф рядом с ней напоминают жалкие лачуги. Разве могут Ледлеи отдать первенство каким-то смертным королькам? Не солидно!

В давние времена здание-статую возводили из гигантских мраморных глыб. Но едва технологии позволили строить из металла, старейшие ледяные украсили «родное гнездо» порока и разврата титаном.

Если прежде замок напоминал ощипанную птицу, теперь ощетинился металлическими перьями и устремил в небо острый клюв. Я все гадала – а чего ледяные не придали дворцу форму летучей мыши? Тоже мне птицы… Саблезубые ястребы, чтоб их…

Хорошенько поскакав по рытвинам и холмикам небольшой загородной пустоши с торчащими то там, то сям вениками изрядно увятших кустиков, наш джип заскользил по ровнейшему покрытию главного шоссе квартала ледяных. Привычных фонарей тут не было, а особняки столпились настолько далеко от дороги, что яркий свет окон почти не разбавлял окутавшую машину полумглу. Вампиры и так отлично видели, остальные же расы в их пенатах явно нежеланные гости – разобьются в потемках – туда им и дорога. Вампирские доброта и радушие во всей красе.

Пришлось изрядно попетлять, оставляя позади разномастные жилища немертвых, точно вырванные из разных веков и помещенные в одно место как в архитектурный музей эпох, прежде чем вдалеке замаячил крылатый замок. Еще бы Ледлеи жили на общих основаниях! Им все отдельное подавай, эксклюзивное! Сердце тревожно екнуло, сжавшись тугим узлом. Необычно. Даже съязвить не хотелось. Неприятное место.

Ночь вступала в свои права. Сумрачные тени накрыли землю, далекое холодное сияние звезд добавляло мрачности безлунному небу, и нерукотворному парку, в центре которого и раскинулись угодья Ледлеев. Обступившие их высоченные сосны, немыми стражами чернели в полумгле.