Текст книги "Тайный агент (СИ)"

Автор книги: Алия Амирханова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Командир демонстративно замолчал, давая ребят возможность подумать. Но никто из ребят не изъявил желание уйти, полученные, ни за что две тысячи и обещанные в будущем большие деньги, сыграли свою роль, и все дружно замотали головой в знак согласия выполнять все требования.

– Если вы согласны, сдайте, пожалуйста, свои телефоны. После окончания службы в этом лагере, вы получите их назад в целости и сохранности.

Ребята послушно подчинились приказу командира, который хитростью в виде: ласковых слов, доброжелательной улыбки, спокойным голосом, уже успел искусно выстроить мост доверия между ним и ребятами. После того как телефоны были собраны, командир продолжил:

–Следующие три дня будут лекционными. Узнаете, так сказать, обстановку в стране. А то вам в школах всякую херню на уши вешают. А здесь вы узнаете правду, что ни есть, настоящую. Слушайте внимательно, старайтесь понять, что хочет донести до вас лектор. На лекции я присутствовать не буду. Эти три дня будем встречаться в столовой.

Не успел командир закончить, как в дверь постучали, и вошёл высокий, хорошо одетый мужчина. Белая рубашка, галстук, аккуратная стрижка всё говорило, что этот человек далёк от военной службы. Ребята дружно встали, ещё сильна была школьная привычка.

–Здравствуйте ребята, – мужчина, доброжелательно поздоровался и помахал рукой, давая понять, что можно садиться. – Сегодня мы будем говорить с вами о равенстве. Узнаем, все ли люди равны в нашей стране.

В классе послышался смешок.

–Я догадываюсь, что слово равенство вызвало у вас смех. Так вот, если не все люди равны в нашем обществе, то почему?

–Ясно дело, – хмыкнул Белохвостиков.

–В том -то и вопрос, что дело не ясное. Если нет равенства, то это неправильно. И сегодня мы как раз, поговорим о том, почему нет равенства. По какой такой причине.

Учитель подошёл к телевизору, который висел на стене, вставив флэшку включил его. На экране стали появляться великолепные леса, заповедники, озёра, моря. В них плескалась редких пород рыба. Множество буровых вышек качали нефть. Пару минут лектор молчал, казалось, он вместе с ребятами заворожен красотами природы, показанных на экране. Вскоре, однако, он заговорил.

–Ребята – это всё наша с вами Родина. Вам даже не в дамёк, что все эти богатства: нефть, моря, рыба в них, леса, принадлежат вам, всем нам, – ребята недоумённо посмотрели на лектора. Тот, поймав их взгляд, добавил. – Все эти богатства создал Бог. Не какой-то один человек, или народ, а Бог и для всех нас. Но я буду прав, если скажу, что вы впервые слышите об этом, и что даже миллионная часть этих богатств не принадлежит вам.

–Всё принадлежит богатым, это ясно как день, – с умничал Белохвостиков.

–В нашей стране да, – учитель улыбнулся парню. – Но есть страны и таких, немало, где с рождением ребёнка на его имя государство открывает счёт и кладёт на него достаточно большие деньги. Да, да, вы не ослышались. Рождается человек и сразу же получает от государства большие, очень большие деньги. И никто кроме него самого этими деньгами не может воспользоваться. Никто, даже родители. Когда ребёнок вырастит, ему исполнится шестнадцать лет, он может по своему усмотрению потратить эти деньги. К слову сказать, этих денег, ему хватит и на то, чтобы купить квартиру, машину, выучиться и так далее. Такое стало возможным по причине равенства людей в этих странах. Деньги, которые приносят земные богатства этих стран, делятся поровну на всех, потому как богатства созданы Богом, а значить принадлежат всем.

На экране тем временем продолжали мелькать красивейшие места Владивостока, Сочи, луга Алтая, поражая своим разноцветьем, леса Сибири, наполненные пушным зверьём и не только, вершины гор, освящённые багровым закатом.

–Но в нашей стране, – продолжал лектор, – справедливости нет и оттого вы, никогда, никогда не сможете даже просто посетить эти прекрасные места. У вас нет денег! Вас ограбили, обворовали. Посмотрите, как живут эти воры.

На экране стали появляться замки и дворцы олигархов, их роскошные яхты, машины, самолёты.

– Почему у них всё есть? Потому что они присвоили себе общее, – лектор говорил страстно, с некоторым пафосом. -Полюбуйтесь на их методы присваивания себе общего.

На экране появились старенькие деревеньки, без дорог, без больниц, школ.

–На нашу деревню похоже, – выкрикивали ребята, один за другим. -У нас школы не было. В соседнюю деревню ходили.

Затем на экране замелькали представительные мужчины на крутых машинах. Они улыбались, сострадали жителям и раздавали обещания, что помогут построить дороги, больницы, школы.

–Обратите внимание на деревенских жителей, – сказал лектор, указывая указкой на лица, стариков, молодых женщин и мужчин.

Шли года, в деревнях ничего не менялось, зато рядом с деревенькой вырастали коттеджные посёлки из замков, окружённые высоким забором. Постепенно шаг за шагом, дом за домом деревенька отступала, уменьшаясь и, в конце концов, её не становилось вовсе.

– Вы спросите куда делись люди из этих деревень? – лектор вновь стал комментировать происходящее на экране. – Кто куда, в основном в бараки или в другое аварийное жильё, или в психиатрическую больницу, или в дом престарелых. На экране опять появились знакомые теперь уже лица деревенских. Вот бабка лежит на больничной койке, рядом с которой бегают, кричат сумасшедшие. Вот спившийся мужчина, собирает бутылки в городе, в нём с трудом можно было узнать бывшего тракториста. Молодая деревенская женщина стала проституткой. Зрелище было весьма печальное.

– Как видите, вместо обещанной помощи им заменили жильё, широкое в ассортименте...Но пора положить всему этому конец, – голос лектора перешёл на крик, – надо прекратить это вопиющее безобразие, надо отобрать у богатых всё, что не принадлежит им по праву. Надо уметь защитить себя. Никто на блюдечке с белой каёмочкой вам не принесёт, то, что принадлежит вам по праву. Забрать его – ваша собственная задача. Напористость лектора, выражаемая голосом и правильными словами, действовала на психику ребят по-особому. Она будоражила их, вселяла смелость, желание действовать.

Лектор ещё долго с большим энтузиазмом, яростно возмущался несправедливым положением дел. Более двух часов он рассказывал о чиновниках, об олигархах, которые безжалостно и нагло обворовывают людей. С небольшим перерывом на обед лекция длилась весь день до ужина.

Коля сидел за одной партой с Дербенёвым Сергеем. Как-то так получилось, что их койки в казарме, оказались рядом. С этого времени они держались вместе, вернее сказать, Сергей больше искал дружбы с Колей, чем наоборот. Оно и понятно. Высокий, худой Сергей был слаб физически, и у него, похоже, было больное сердце. Он с удовольствием ушёл из детдома с артистом по одной простой причине – заработать денег, которые артист им тоже обещал. Деньги Сергею нужны были на лечение матери, она была больна, что-то такое с ногами и совсем не ходила. Отец от них ушёл, как мама заболела. Сердобольный деревенский врач устроил мать, в дом престарелых, а Сергея с братиком определил в интернат. Парень несколько раз сбегал из интерната, навещал мать, и всякий раз с болью в сердце давал себе клятву найти деньги на лечение. Коля, хоть и был меньше Сергея ростом, но зато здоровее телом в несколько раз. Инстинктивно Сергей чувствовал, что Коля будет хорошим другом. Поговорить, узнать друг о друге больше пока не представлялось возможным.

Когда лекция закончилась, и лектор ушёл, ребята ещё долго приходили в себя от услышанного. Хотя были и уставшими, но заснули не сразу. Под спальню в казарме отводилась специальная комната, метров двадцать, где в два ряда стояли железные кровати. Каждый из ребят, ещё в первый день выбрал себе место. В глубине комнаты– самые шустрые. Кровати Коли с Сергеем стояли первыми, почти что у двери.

– Вот оказывается в какой стране мы живём. Сволочи, всю страну разграбили. Уничтожать их надо, – Белохвостиков, семнадцатилетний подросток лежал на своей кровате с открытыми глазами и громко комментировал увиденное.

Этот долговязый юноша, с редкими прыщами на щеках, с кривым носом, сломанном в драке, глазами пуговками был круглым сиротой. В детдоме он жил все свои семнадцать лет, наверно оттого был очень жестоким.

Его возмущение не оставило равнодушным никого.

– Правильно! Уничтожать их надо! – поддержал Белохвостикова красивый, крепкий парень Коновалов Степан и тут же продолжил, – У меня отец хотел фермером стать. Пришёл в колхоз землю просить. Так шиш, ему дали! Отказали, гады! Говорят, кишка тонка. Видите ли, образования нет, выпивает. Да мой отец, мастер был на все руки! Он что хочешь мог смастерить. Этот председатель у меня ещё попляшет.

–А как же ты в интернате оказался, если у тебя родители нормальные? – с усмешкой спросил Белохвостиков, надеясь изобличить парня во лжи.

–Да, ясно дело врёт. "Нет у него родителей", – выкрикнул кто-то.

–Ничего я не вру! У меня хорошие родители были. Батя лишь, когда в колхозе отказали, с катушек сошёл. А что ему оставалось делать, как не водку жрать, работы в деревне нет, – Степан говорил со злостью, с ненавистью. И было понятно, что вся эта ненависть была направлена на председателя. – Отец, по пьяни, мать приревновал и убил. Нас с сестрёнкой в интернат и отправили, – эти слова он уже добавил тихо, но все услышали.

–Верно! Это из-за них сволочей мы так живём, – подхватили ребята и каждый, перебивая друг друга, стал рассказывать свою историю нищенской жизни.

Коля и Сергей тоже перешёптывались.

–Что правда, что ли?

–Ты о чём?

–Ну, то что, когда рождаешься, государство деньги даёт.

–Не знаю, – Коля лежал на спине с открытыми глазами и о чём-то думал.

–Если правда, то наши – гады. Лично мне во, как деньги нужны, – Сергей провёл пальцем по шее, показывая крайнюю нужду. -У меня мать больная. Лечить бесплатно никто не хочет. Врут гады, что лекарства дорогие. Наверное, деньги вымогают, чтобы себе в карманы засунуть. А где я деньги возьму?

–Да, не верь ты. Байки всё это.

–Ты про что?

–Да, про то что нам сегодня лектор рассказывал и показывал. Есть, конечно, подонки, олигархи всякие, но не все же.

За разговорами и не заметили, как вошёл командир, но его рык сразу всех вернул в действительность.

–Прекратить разговорчики?! – рявкнул командир. – Ещё раз услышу, подниму и заставлю отжиматься.

Когда он ушёл, громко хлопнув дверью, больше никто не разговаривал.

На следующий день лекции продолжились. Лектор был новенький. Маленький, толстый мужчина, лет сорока, после непродолжительных возмущений обстановкой в стране, перешёл к призывам действовать.

–Хватит! Хватит терпеть это безобразие! – кричал он. – Пора положить всему этому конец. Вам, дорогие вы мои, выпала честь расправиться с этими негодяями. Пришло время их уничтожить, истребить, выжечь калённым железом, чтобы никогда, понимаете меня, никогда им не захотелось протянуть руки к вашему добру! Да, именно к вашему! Бог создал всех равными! Они ничем не лучше вас, но они наглее вас. Пришло время постоять за себя.

В духе воинствующей справедливости, лекция продолжалась до позднего вечера лишь с перерывами на еду. На третий день всё повторилось в том же духе, но акцент делался на том, что присутствующие ребята, являются своего рода мессией – посланниками Бога для свершения правосудия. Что они, эти ребята призваны Богом защитить обездоленных, несправедливо ограбленных и что сам Бог дал им добро на любые методы, которые они изберут вплоть до убийства. Информация давалась в большом количестве, с энтузиазмом, затрагивала больные места всех присутствующих, что делало её восприимчивой, запоминающейся, точнее сказать проникающей в душу. Лекции произвели на ребят серьёзное впечатление. Сознание большинства из них значительно изменилось. Они повзрослели, почувствовали себя хозяевами жизни, вершителями судеб. Через три лекционных дня, все вновь собрались в учебном классе.

–Ну, что дорогие вы мои, – командир серьёзно обратился к ребятам. – Я думаю цель, которую поставил перед вами Бог, вам ясна?

Ребята дружно закивали головами в знак одобрения.

–Хорошо. Я научу вас, как эту работу выполнить. Для этого вам надо стать сильными, смелыми, многому научиться. Главное научиться воевать. Враг силён, но вы его победите. Я даже не сомневаюсь. На всё про всё вам отводится пять месяцев. По истечении этого срока, вы поступите в распоряжение людей, с которыми приступите к ликвидации врага и возвращение всего того, что принадлежит вам по праву рождения. Напоминаю, что за свою работу, в среднем вы будете получать по сто тысяч рублей в месяц. Вы станете истинно свободными, богатыми людьми. Но пока будем учиться. С сегодняшнего дня, запрещены всякого рода стычки между собой, игры в карты, выпивка и так далее. Увижу, узнаю – сурово накажу. А теперь всем на спортивную площадку....

Глава.

ПТУ, что за городом Лесное представляло собой небольшое двухэтажное здание, где располагались учебные корпуса, спальни и столовая. К нему примыкал ряд хозяйственных построек. В нескольких метрах, за самим зданием располагалась спортивная площадка. Лёня пришёл на приём к директору ПТУ. Предварительно постучав, он приоткрыл дверь. В кабинете помимо директора, который сидел за большим столом, были ещё два человека, один из которых в белом халате.

–Можно?

–Входите, если ребёнка устраивать, то у нас уже набор окончен.

–Нет, я по другому вопросу.

–По какому? – директор, с которым Лёня перебрасывался репликами, не был особо доброжелателен.

–Я на работу хотел устроиться, – Лёня остановился посреди кабинета.

Сесть ему никто не предложил.

–Да, и кем же?

–Я врач -хирург.

–Это к тебе Николай, – директор бросил взгляд на сидевшего рядом мужчину в белом халате.

– В какой области специализируетесь? – спросил доктор.

–Абдоминальная хирургия.

–Очень хорошо. Вы не могли бы подождать меня за дверью? Я скоро буду.

–Ладно, – и Лёня вышел из кабинета.

ПТУ напоминало обыкновенную двухэтажную школу. По коридору сновали мальчишки, только поверх одежды у них были одеты чёрные фартуки, похоже на первом этаже располагались мастерские. Мужчина в белом халате не заставил себя долго ждать и вскоре вышел в коридор.

–Николай Фёдорович, – представился он, – пройдёмте, нам надо поговорить, – и мужчина направился на улицу.

Сев на первую скамейку, он взглядом предложил сделать тоже и Лёне. Достав сигарету, закурил. Мужчина вблизи уже не казался молодым. Он был тучный, с лысиной на голове, но особенно старили лицо – глаза. Испещрённые мелкими морщинками, они выглядели усталыми и страдальческими.

–Расскажите о себе. Как зовут и сколько вам лет?

–Иванов Леонид Александрович. Мне тридцать лет. Холост, до сегодняшнего дня работал в центральной больнице города Благое.

–И что же вас привело к нам в глушь?

–Проблемы личного характера.

–Несчастная любовь, – усмехнувшись, мужчина посмотрел на Лёню.

Тот неопределённо пожал плечами.

–Хирург вашего профиля нам как раз и нужен, но... доктор как-то странно, с неким прищуром посмотрел на Лёню. – Понимаете в чём дело, место, где вы требуетесь – секретное, это своего рода филиал нашего училища. У них много ограничений, я сам там работаю, но зато платят хорошо.

–Меня здесь ничто не держит. Я, как месяц, похоронил отца, из родных у меня больше никого нет. Если возьмёте на работу – я согласен.

–Хорошо. Где ваши документы?

Заглянув и в паспорт, и в трудовую, доктор остался доволен.

– У вас есть два часа свободного времени, встречаемся здесь же, – доктор, положив документы себе в карман и мило улыбнувшись на прощание, ушёл.

Лёня, посидев на скамейке ещё пару минут, встал и пошёл к автобусной остановке. Он решил съездить в село, ПТУ находилось за деревней, и купить себе бельё, и принадлежности личной гигиены, а заодно позвонить Сёмке.

–Сёмка, привет. Не перебивай и слушай, времени у меня в обрез, – Лёня подробно рассказал другу о разговоре с Николаем Фёдоровичем. -Мне не звони, я тебе сам буду звонить. Если я через месяц не дам о себе знать, можешь отнести кассету в полицию и всё им рассказать. Найди подполковника Герасимова, он меня знает. Может совесть у него проснётся, хотя вряд ли, – получив от друга согласие, Лёня пошёл в местный магазин.

Купив себе несколько пар трусов, маек, и кое – что из одежды, а также средства личной гигиены, он вернулся в ПТУ. Было начало зимы и темнело рано. Доктор его уже ждал.

–Пройдёмте, – и, взяв Лёню за локоть, доктор подвёл его к машине и предложил в неё сесть.

На улице было темно, ни номеров, ни каких других примет машины не было видно. Судя по внутреннему убранству, скорее всего, была десятка. Лёня сел на заднее сиденье, доктор – на переднее, рядом с водителем. На заднем сиденье уже кто-то сидел. В шапке, натянутой до глаз, в очках – это единственно, что увидел Лёня.

–Вам сейчас завяжут глаза, уж извините, я предупреждал, что заведение секретное, – усаживаясь удобней, сказал доктор.

Рядом, сидящий мужчина после слов доктора тут же, обыкновенным чёрным шарфом, завязал Лёне глаза, и только тогда машина поехала. Ехали уже приблизительно минут сорок, когда доктор вновь заговорил.

–Я расскажу вам о некоторых подробностях организации, где вы будете работать, – начал он. – С вами заключат контракт на четыре года. В течении этого времени вы не имеете право покидать то место, где будете работать.

–Что же вы сразу не сказали, что эта организация располагается так далеко от ПТУ и с такими условиями?

–Вы сказали, что вас ничто не держит в городе, тогда какая разница где работать?

Лёня промолчал, довод был весьма убедительный. Доктор между тем продолжал.

– Место, где вы будете работать сравнительно далеко от ПТУ. Бежать бесполезно, вокруг густой лес.

У Лёни участилось сердцебиение, страх медленно стал вползать к нему в душу, но он сразу сориентировался, подумав: "Не стоит волноваться. Зачем я им нужен?", – а доктор тем временем продолжал.

– Вы, согласно контракту, не сможете общаться ни с кем, не только визуально, но и по телефону, не сможете писать даже письма. Телефон, кстати, отдайте, пожалуйста? Ваши документы тоже побудут у меня.

–Я что в тюрьме работать буду? – Лёня достал телефон и мужчина, сидящий рядом забрал его.

–Что-то вроде. . Теперь после моих слов у вас дороги назад нет, – доктор замолк и весь, оставшийся путь ехали молча.

По ощущению ехали долго. Лишь после того как машина остановилась, Лёне развязали глаза. Он некоторое время привыкал, хотя на улице была кромешная тьма и светились только окна ряда одноэтажных домиков, казарменного типа. Нам туда и доктор показал на казарму, стоящую обособленно от всех остальных.

–Это наша медсанчасть, милости прошу, – доктор открыл дверь, пропуская Лёню вперёд. – Раздевайтесь, я покажу, где вы будете жить и работать.

В одной из комнат, куда они вошли, стояла железная кровать, печка буржуйка, стол, стул, раковина с холодной водой.

–На этом условия заканчиваются, горячей воды нет, уборная на улице, – сухо бросил доктор.

Находясь на своей территории, он перестал любезничать с Лёней и говорил жёстко и весьма неохотно.

–Дальше у нас процедурный кабинет и операционная, – поймав удивлённый взгляд Лёни, добавил. – А что вас удивило? Мы часто оперируем. С вами, хирургов теперь двое. Один из них я. С лекарствами у нас всё в порядке, я сказал бы даже отлично. В санчасти вы будете жить с медсестрой бабой Клавой, она по соседству с вами, – он указал на дверь её комнаты. – По необходимости она и за операционную сестру. Кстати сказать, мастер своего дела. Я по совместительству анестезиолог. На этом количество мед. работников заканчивается. С вашим появлением, я большей частью буду заниматься организаторскими вопросами, я ведь здесь, ко всему прочему, замещаю начальника лагеря. У нас военно-спортивный лагерь, для шестнадцатилетних подростков. Так что справляться будете без меня. Весь персонал человек двадцать, не более, включая ребят, так что я думаю справитесь. Если хотите, еду вам будут приносить сюда. А так, у нас есть столовая. Баба Клава завтра вам всё покажет. А сейчас отдыхайте, если понадобитесь, вас вызовут. Кстати подъём в семь часов утра, завтрак в девять. Спокойной ночи.

Лёня прошёл в свою комнату и, подбросив поленья в печку, стал раздеваться, чтобы лечь спать. День был богат на события и реально вымотал. "Интересно, как я смогу связаться с Семёном, у меня ведь даже телефона нет... Ладно, что -нибудь придумаю. Я ведь здесь не один буду. У кого-нибудь да возьму", – с этими мыслями он лёг в кровать и через минуту уже спал.

Утром его ровно в семь часов разбудила медсестра баба Клава. Она сидела на маленькой скамеечке возле печки и совком в ведро выгребала золу.

–Ты, что ли у нас новенький? – баба Клава, обернулась на тихое Лёнино "Здрасьте".

Женщине шло это имя. Она была полненькая, с круглым, красивым лицом, с короткой стрижкой. Выглядела она моложе своих шестидесяти лет, волосы у неё были кудрявые, то ли от природы, то ли она сделала химическую завивку. Большие карие глаза излучали тепло. Почему-то Лёне показалось, что он где-то уже её видел, но он быстро отмёл эту мысль.

–Я. Леонид Александрович, можно просто Лёня.

–Печку Лёня топить умеешь?

–Да.

–Очень хорошо. Следи за огнём, дрова на улице под навесом. Увидишь. Сильно не кочегарь, особенно, когда отлучаешься.

–Хорошо. Вас как по отчеству? – Лёня решил спросить, потому как баба Клава, для этой приятной и совсем ещё не старой женщины было рановато.

–Тебе что же директор обо мне ничего не рассказывал? – женщина ушла от ответа.

–Рассказывал и представил, но ...... мне кажется баба Клава вам ... не подходит. Как ваше отчество? – он опять повторил вопрос.

–Петровна, – смущённо бросила она, а потом поспешно добавила, – Я тут тебе воду согрела, – женщина тяжело поднялась и взглядом показала на маленькую кастрюльку, стоящую на печке. -Умывайся. Если что спросить, я в процедурной.

–Спасибо за воду, – Лёня поблагодарил медсестру уже в спину.

Умывшись он прошёл в процедурный кабинет, который был достаточно хорошо оборудован, что вызвало в нём беспокойство. "В такой дыре, для двадцати человека не шикарно ли", – это первое что пришло ему на ум и насторожило. Вспомнились завязанные глаза, когда его везли; слова начальника о том, что нельзя ни звонить, ни писать. В душе всё более нарастала тревога и он понимал, что осторожность совсем не будет лишней. Потому, решил пока ни о чём никого не расспрашивать, а самому осмотреться, понять, что здесь за люди и вообще, что здесь происходит....

Глава.

–Подъём! – зычный, как раскат грома, голос командира страхом отозвался в головах ребят.

Просыпались без промедления, ибо командира боялись все. Со времени подписания договоров он изменился до неузнаваемости. Теперь не услышишь от него ласкового слова" ребятки", не увидишь на лице доброжелательной улыбки. Командир был комок злобы и ненависти. Опоздаешь со всеми встать в строй, значит, бежишь дополнительные два километра и пятьдесят отжиманий, это помимо основной физической нагрузки и вдобавок, пропускаешь завтрак. Все старались не опаздывать.

–Вот сволочь, опять орёт. Месяц здесь живём, и никакая хворь его не берёт – шёпотом, Серёга жаловался другу Коле.

–Не отвлекайся. Тебе помочь? – Коля наклонился к кровати друга.

–Не надо.

–Чего не надо, одевайся копуша, – и Коля стал быстрыми и ловкими движениями заправлять постель. Стряхнув простыню и уложив одеяло, он взбил подушку и вот уже аккуратный треугольник вырос на кровате Серёжи.

–Бежим, – подталкивая друг друга, они выскочили во двор.

В нескольких метрах от казарм начиналась спортивная площадка.

Остальные ребята тоже подтягивались и вот все десять человек, в спортивных костюмах, вытянулись перед командиром. Погода стояла морозная, хотя снега было мало.

–Начинаем тренировку, – скомандовал командир.

Ребята побежали вокруг площадки, внимательно прислушиваясь к голосу командира, потому как ждали от него подвохов. Метров двести бежали в обычном ритме.

– Засада! – неожиданно рявкнул командир. Это означало, что надо перестроиться и начать двигаться с кувырками.

Темп был весьма интенсивный, потому время на принятие удобной позы для кувырка не было и все переваливались через голову как попало.

–Дербенёв! Петров! Мать вашу, чего вы с боку на бок как беременные девки переваливаетесь! Через голову надо или хотите, дырку в башке получить! Так считайте, что получили. ... Боже мой, с кем приходится работать.

–Стрельба! – командир отдал новый приказ, который означал передвижение ползком.

Деваться некуда, надо ложиться на снег и ползти. Постоянно, как раскаты грома, был слышен голос командира, который, сопровождая свою речь трёхэтажным матом, ругал очередного парня.

– Белохвостиков, ты чего свой котелок на шесте несёшь. Всё, нет его у тебя! Подстрелили как утку. Вышибли твои куриные мозги! Болваны! Голову, втянули в плечи, на уровне рук держим. Ползём, на брюхе, а не на коленках. ...господи и откуда вы такие бестолковые мне на голову свалились.

– Переходим на гусиный шаг, – и опять командир отдал новый приказ.

Сели на коленки и пошли. Гусиный шаг был самым тяжёлым, и командир как назло оставлял его напоследок, когда силы были на исходе. Этот ритм был тяжёлым ещё и потому, что если до этого командир орал и оскорблял ребят, то сейчас он начинал бить. У него была длинная, пастушья плеть, которой он с удовольствием прохаживался по спинам и задницам ребят. Стоило чуточку приподняться с колен, как тут же следовал свист плети и удар. Казалось, что командир получает особое наслаждение от ударов плетью. Его глаза при этом зловеще радостно сияли, с губ не сходила довольная улыбка.

Пробежав в рванном ритме три круга, по триста метров каждый, начинали физподготовку, которая включала в себя: подтягивание на турнике, отжимание с земли, выпрыгивание вверх из положения сидя с хлопком.

–Что Дербенёв, опять висим как тряпка? – командир, злорадно усмехаясь, подошёл к турнику, где Сергей, подтянувшись от силы два раза, висел на перекладине, не решаясь спрыгнуть на землю, но и потянуться не было сил.

–Товарищ командир он у нас слабенький и нежненький. Такого рода нагрузки не для его женской натуры, – Белохвостиков не преминул поддеть товарища.

–А тебе какое дело, гвоздь без шляпки, – вступился за друга Коля. – Мозги вышибло, а язык, так помелом и остался.

Дружный смех парней ещё больше накалил обстановку.

–Ну, ты Колян дорвался, – Белохвостиков, в бешенстве посмотрел на защитника.

–Отставить, разговорчики! Нечего тебе Белохвостиков без разрешения голос подавать. Ещё одно замечание пойдёшь в карцер. Продолжить тренировки.

Принцип подготовки был один. Необходимо было сделать определённое количество отжиманий, подтягиваний и других упражнений. Не можешь сделать всё за одну тренировку, остаёшься доделывать, пока все завтракают. После окончания тренировок командир оглашал результат.

–Утренняя физподготовка вновь не засчитывается у Дербенёва, – по ряду прокатился тихий смешок. – Я смотрю Дербенёв не в корма конь, – командир окинул презрительным взглядом Сергея, – как был доходягой таким и остался, не прибавляются в тебе силы. Каждый день одно и тоже. Из-за тебя сегодня все лишаются десерта.

–Почему? Мы, то тут при чём! У, гад, – в адрес Сергея посыпались грязные ругательства.

–Можно мне за него отработать, не лишайте ребят десерта, – Коля сделал шаг вперёд.

–Что?!! – глаза командира округлились. Ты что забыл инструкцию! Здесь каждый сам за себя! Поднимите руки кому легко? – командир устрашающе обвёл взглядом ребят.

–Всем тяжело, – ответил за всех всё тот же долговязый Белохвостиков.

–Именно! – рявкнул командир. – У этого Дербенёва слабый дух! С такими любое дело завалится! Он заведомо в проигрыше. От таких, как Дербенёв команда должна избавляться, ибо главное в солдате – агрессия. Агрессия идёт из духа. Вы должны, как бы тяжело вам не было найти в себе силы для ярости, быть готовы в любую минуту убить, попытаться убить, иначе убьют вас. Вы контрактники, за это вам деньги будут платить. И не малые. Развели тут детский сад. Ясно! – глаза командира от ярости готовы были вылезти из глазниц. – После моих слов готов за Дербенёва отпахать? – командир с усмешкой посмотрел на Колю.

–Готов, – твёрдо ответил тот.

– Против командира идёшь!! Да я тебя похороню! Добренький, нашёлся.! Сто отжиманий! Ты парень у меня кровью харкать будешь, – глаза командира налились кровью.

–Раз, два, три, – смеясь и грязно ругаясь, ребята дружно и громко начали считать.

Сергей стоял в сторонке. Отчаянье, охватившее его от бессилия помочь товарищу, буквально разрывало сердце на части. Душа парня обливалась слезами, но он не знал, как помочь другу. В лагере они были всего как месяц, но Сергею уже давно не хотелось жить. Он был чрезмерно слаб физически, и к тому же у него болело сердце, но здесь его здоровье никого не интересовало. Парень был в отчаянье, понимая, что ему здесь не выжить, что из -за него страдает Коля, но и выхода из, создавшейся ситуации он не видел.

–Тридцать пять., сорок, – было видно, что, Коля отжимался из последних сил.

И тут, Сергея прорвало! Парализующие оковы страха, куда – то исчезли и словно головой в омут, не давая себе отчёт в происходящем, он вдруг яростно с криком: "Сволочи", накинулся с кулаками на одного из парней. Сергей что есть силы бил парня по лицу, куда придётся. Правда удары его были слабые и не точные, но тому, на кого он напал было всё равно. Тот жаждал крови, жаждал издевательств, свойственных его натуре, впрочем, подобные свойства касались и всех остальных, стоящих и считающих, потому, как только появилась возможность, они все набросились на Сергея и стали бить его и кулаками, и ногами. Били злобно, жестоко, забыв, что их много, а Сергей один. Коля бросил отжиматься и кинулся на помощь другу. Но в отличие от Сергея он умел драться и делал это профессионально. Ему хватило каких-то пяти минут, как кучка, разъярённых шакалов, именуемых сокурсниками, валялась на снегу охая и утираясь от крови и соплей. Командир, молча наблюдавший за потасовкой был поражён смелостью и ловкостью Коли. Он хотел что-то сказать, но тут ему позвонили и молча, отведя взгляд он ушёл.

–Вставай, – Коля помог Сергею подняться. У друга было несколько ссадин и ушибов.

–Они бы меня точно убили, если бы не ты. Спасибо тебе, – Сергей с благодарностью посмотрел на товарища. – Где ты так научился?

–Сосед у нас был спецназовец. Афган прошёл. Вот такой был! – Коля поднял большой палец руки. – Он нас дворовых пацанов три года тренировал. Меня хвалил, говорил, что я на мастера тяну. ...Застрелился он.