Текст книги "Призрачная страна"
Автор книги: Алисон Ноэль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Глава 15
Джуд запирает входную дверь и ведет меня в небольшую комнату по правой стороне короткого коридорчика. Я плетусь за ним, разглядывая «знак мира» на спине его футболки. Если он вдруг выкинет какой-нибудь фортель, то быстро пожалеет, что сунулся.
Джуд указывает на складной стул рядом с маленьким квадратным столиком, застеленным блестящей синей тканью. Садится напротив и, закинув ногу на ногу, спрашивает:
– Так какая у тебя специальность?
Я смотрю на него, скрестив руки на груди, стараясь дышать медленно и не ерзать.
– Карты Таро? «Книга перемен»? Руны? Психометрия?
Я оглядываюсь на дверь. Знаю, я могу добраться до нее за доли секунды. Получится неловко, ну и что?
– Ты ведь предскажешь мне что-нибудь? Я именно это имел в виду под «собеседованием», разве ты не поняла?
Джуд смеется, демонстрируя ямочки на щеках, перебрасывает копну дредов через плечо и хохочет еще пуще.
Я глаз не могу поднять от скатерти. Вожу пальцем по неровной поверхности шелка-сырца, а щеки опаляет жаром. Вдруг вспоминаю, как Деймен сказал, что он всегда меня чувствует. Очень надеюсь, что это было для красного словца и что он не чувствует меня сейчас.
– Мне не нужны никакие дополнительные средства, – шепчу я, так и не осмелившись посмотреть Джуду в глаза. – Достаточно дотронуться до твоей руки, и я все о тебе расскажу.
– Чтение по руке, – кивает он. – Я ожидал другого, ну да ладно.
Джуд протягивает руку ладонью вверх.
Проглотив комок в горле, рассматриваю глубокие рельефные линии. Совсем не в них таится история его жизни – по крайней мере для меня.
– Вообще-то я не читаю по руке. – Голос выдает мое волнение. Никак не могу собраться с духом, чтобы дотронуться до ладони Джуда. – Тут важнее… энергия. В ней вся информация.
Он убирает руку и смотрит на меня пристально. Я невольно отвожу глаза. Нужно наконец дотронуться и покончить с этим. Хватит тянуть!
– Должна быть именно рука или?.. – Он сгибает и разгибает пальцы. Мозоли на ладони приподнимаются и опускаются.
Я прокашливаюсь. Понять не могу, почему мне так не по себе. Откуда взялось чувство, будто я предаю Деймена? Я всего лишь хочу получить работу, чтобы тетя была довольна!
– Нет, можно дотронуться где угодно. Ухо, нос, да хоть палец на ноге – не имеет значения. Рука просто ближе, вот и все.
– Ближе, чем палец на ноге? – усмехается он.
Зеленые, как море, глаза смотрят прямо на меня.
Я делаю глубокий вдох, думая о том, какие у него загрубелые, шершавые руки, особенно по сравнению с Дейменом – у того ладони чуть ли не мягче моих. Почему-то от одной этой мысли все меняется. Вроде в прикосновении нет ничего запретного, и все-таки уже одно то, что я сижу наедине с другим парнем, кажется недопустимым, низким… Неправильным.
Зажмурившись, протягиваю руку. Я просто нанимаюсь на работу – нет никаких причин, почему вся процедура не могла бы пройти быстро и безболезненно. Ткнув пальцем в середину ладони Джуда, позволяю чужой энергии течь сквозь меня. Она такая спокойная, мирная, словно морская вода в полный штиль. Совсем не похоже на жар и трепет, к которым я привыкла с Дейменом… По крайней мере, пока передо мной не разворачивается картина жизни Джуда.
Я отдергиваю руку, словно ужаленная, и нащупываю амулет под футболкой. На лице Джуда – тревога, и я тороплюсь объяснить.
– Извини… – Злюсь на саму себя за излишне бурную реакцию. – Обычно я держу себя в руках. Просто я немножко… удивилась, вот и все. Не ожидала, что увижу такое… – Останавливаюсь, поняв, что от моего бормотания только еще хуже. – Обычно я лучше скрываю свою реакцию! – Заставляю себя не отводить взгляд. Никакие слова не скроют простого факта: я задергалась, как последняя дилетантка. – Нет, серьезно! – Я неубедительно растягиваю губы в улыбке. – На самом деле я сдержанна, как игрок в покер! – Кажется, моя речь не достигла цели. – То есть я, конечно, проявляю понимание и сочувствие… – Начинаю заикаться, не в силах остановить разогнавшийся поезд. – В общем, я просто переполнена сочувствием…
Съежившись, опускаю голову. Конец собеседованию. Теперь он меня точно не возьмет на работу.
Джуд сдвигается на самый краешек стула и наклоняется совсем близко ко мне – у меня даже дыхание перехватывает.
– Итак, скажи… – Его взгляд останавливает меня, словно прикосновение. – Что именно ты увидела?
Проглотив комок в горле, на мгновение закрываю глаза и мысленно вновь прокручиваю только что увиденный киноролик. Невероятно отчетливые картинки пляшут передо мной…
– Ты не такой, как все.
Джуд сидит неподвижно, смотрит ровно и ничем не показывает, верно я говорю или нет.
– И всегда был другим. Еще совсем маленьким, ты уже видел их. – Я отвожу взгляд. В мозгу прочно отпечаталась картинка: младенец в детской кроватке улыбается и машет ручкой бабушке, умершей за несколько лет до его рождения. – А когда… – Я запинаюсь. Говорить ужасно не хочется, но это необходимо, если я рассчитываю получить работу. – А когда твой отец… застрелился… Ты решил, будто его толкнули за край твои рассказы о том, что ты видишь свою маму. Она умерла за год до этого. Только много лет спустя ты признал правду: твой отец просто страдал от одиночества и депрессии и очень хотел снова встретиться с твоей мамой. Хотя нет… иногда ты сомневаешься.
Джуд бестрепетно слушает, хотя в глубине зеленых глаз таится намек на правду.
– Несколько раз отец пытался тебя навестить. Хотел попросить прощения за то, что он сделал, но ты отгораживался, хоть и чувствовал его. Ты устал от того, что тебя постоянно дразнят одноклассники и отчитывают монахини, не говоря уже о приемном отце, который… – встряхиваю головой. Не хочу продолжать, а надо. – Ты просто хотел быть нормальным. Таким, как все.
Я провожу пальцем по скатерти. Горло перехватывает – ведь я отлично знаю, как тяжело стать похожим окружающих и в то же время знать, что у тебя не получится.
– Потом ты убежал из дому и встретил Лину. Кстати, она тебе на самом деле не бабушка. Твои настоящие бабушки и дедушки умерли.
Снова бросаю взгляд на Джуда – удивляется ли он, что я об этом знаю? По нему ничего не разберешь.
– В общем, она приютила тебя, одела, накормила… Она…
– Она меня спасла. – Джуд откидывается на спинку стула, потирая глаза длинными загорелыми пальцами. – Я совсем потерялся, а она…
– Приняла тебя таким, какой ты есть на самом деле.
Я вижу эту историю, словно все происходило у меня на глазах.
– А каким? Кто я на самом деле? – Он упирается руками в колени, напряженно глядя на меня.
Я отвечаю, не раздумывая:
– Жутко умный парень, который окончил школу уже в десятом классе. Настолько сильный медиум, что смог помочь сотням людей, почти ничего не требуя взамен. И несмотря на все это, ты настолько… – Я смотрю на него и чувствую, как уголки губ приподнимаются в улыбке. – Хотела сказать – «ленивый», но мне все-таки нужна эта работа, поэтому я скажу – «беспечный». – Я смеюсь, и у меня гора сваливается с плеч, когда Джуд начинает смеяться вместе со мной. – Твоя бы воля – ты бы ни одного дня больше не работал. Провел бы целую вечность в поисках одной-единственной идеальной волны.
– Это метафора? – спрашивает он, криво улыбаясь.
– В данном случае – нет. – Я пожимаю плечами. – В твоем случае это факт.
Он кивает и снова откидывается на спинку кресла. Под его взглядом у меня в животе начинают порхать бабочки. Джуд вновь наклоняется вперед, прочно упираясь ногами в пол, и говорит:
– Виновен! Ты заглянула в самую глубину моей души. Раз никаких секретов больше не осталось… Позволь спросить, что ты видишь у меня в будущем? Нет ли там, например, некой блондинки?
Поерзав, открываю рот, чтобы ответить, но Джуд меня перебивает:
– Я говорю о ближайшем будущем. Скажем, в пятницу на этой неделе – согласится Стейша провести со мной вечер?
– Стейша? – Голос у меня срывается, а глаза в буквальном смысле лезут на лоб.
Вот тебе и сдержанность!
Он жмурится и встряхивает головой. Золотые дреды красиво контрастируют с великолепной смуглой кожей.
– Анастасия Паппас, она же Стейша, – произносит Джуд, не замечая моего счастливого вздоха.
Как приятно, что это какая-то другая Стейша, а не мой вечный кошмар!
Настраиваюсь на энергию, которой окружено ее имя, и сразу понимаю, что ничего там не будет. По крайней мере не будет того, о чем думает Джуд.
– Тебе на самом деле хочется это узнать?
Могла бы сэкономить человеку гору напрасных стараний, но вряд ли ему так уж хочется услышать правду.
– Может, лучше ты чуточку подождешь и сам все увидишь?
– Ты и клиентам будешь так же отвечать? – спрашивает он деловито.
– Ну, если они такие дураки, что спрашивают, значит, у меня хватит дурости ответить. – Я улыбаюсь. – Так что, видимо, вопрос вот в чем: насколько ты дурак?
Он колеблется. Я уже начинаю бояться, не слишком ли далеко зашла. И тут он улыбается, встает и протягивает мне руку.
– Во всяком случае, настолько, что беру тебя на работу! Теперь я понимаю, почему ты сначала не хотела пожимать мне руку. – Он чуть дольше, чем нужно, удерживает мою ладонь в своей. – Это одно из самых потрясающих гаданий в моей жизни!
– Всего лишь «одно из»?
Поднимаю брови, разыгрывая обиду, потом подбираю сумку и иду вслед за Джудом.
Он со смехом подходит к двери и говорит, оглядываясь на меня:
– Ну что, приходи завтра утром, часам к десяти?
Я молчу, понимая, что это никак не получится.
– Что, любишь с утра подольше поспать? У меня аналогичный случай! Но раз уж я способен успеть к открытию – значит, и ты сможешь.
– Не в этом дело.
Сама не пойму, отчего мне так не хочется признаваться. Работу я уже получила, так какая разница, что он подумает?
Джуд ждет моего ответа и явно считает секунды.
– Просто… Мне надо на занятия.
Вот-вот, «занятия» – звучит гораздо взрослее, чем «уроки». Можно подумать, что я учусь в колледже или еще где-нибудь.
Джуд смотрит на меня, прищурившись.
– Где?
– Ну, там, в Бей-Вью, – бормочу я, стараясь не ежиться оттого, как это звучит.
– В школе?! – Он сужает глаза еще больше, переваривая новую информацию.
– Ого, сразу видно, что ты экстрасенс! – Я понимаю, что мой смех звучит нелепо и глупо, и потому прибавляю честно: – Заканчиваю предпоследний класс.
Он бросает на меня взгляд – чересчур долгий взгляд – и открывает дверь.
– Ас виду ты старше. – Слова звучат так отрешенно, что не понять, к кому он обращается – к себе или ко мне. – Ладно, приходи, когда сможешь. Я тебе покажу, как обращаться с кассой, и другие разные мелочи.
– Ты хочешь, чтобы я и торговала тоже? Я думала, что буду только гадать…
Удивительно, как вдруг расширился список моих служебных обязанностей!
– Будешь работать за продавца, когда не занята гаданием. Есть проблемы?
Я отрицательно мотаю головой.
Джуд придерживает для меня дверь.
– Только… Только один… – Я кусаю губы, не зная, как продолжить. – Точнее, два момента. Во-первых, ты не против, если я на работе буду зваться другим именем? Ну, когда гадаю и так далее? Понимаешь, я живу у тети. Она, конечно, классная, только она не знает о моих способностях, и…
– Называйся как хочешь. Просто, раз я начну записывать желающих к тебе на прием, мне нужно знать заранее – какое ты возьмешь имя?
Это я как-то не продумала. Может быть, «Рейчел» в честь моей бывшей лучшей подруги из Орегона? Или какое-нибудь совсем простое имя, вроде Энни или Дженни. Но от экстрасенса всегда ждут чего-то необычного. Я оглядываюсь вокруг и, забраковав «Дерево» и «Баскетбольную площадку», называю третье попавшееся на глаза.
– Авалон. – А что, звучит неплохо. Мне нравится. – Знаешь, есть такой город на острове Святой Каталины?
Джуд кивает и выходит за мной на улицу.
– А что во-вторых?
Я оборачиваюсь и делаю глубокий вдох.
– Ты бы мог себе найти кого-нибудь и получше Стейши.
Джуд смотрит мне в лицо. Вряд ли ему приятно это слышать, и все-таки он, кажется, признал правду и примирился с ней.
– Вечно ты влюбляешься не в тех, в кого стоило бы, – вздыхаю я. – Ты ведь и сам знаешь, да?
Я жду ответа, но Джуд лишь пожимает плечами и машет мне на прощание. Я усаживаюсь в машину, а он все еще смотрит мне вслед и не подозревает, что я слышу, как он думает: «Ох, знаю…»
Глава 16
Когда я уже подъезжаю к дому, звонит мобильник. Сабина говорит, что задержится на службе и чтобы я заказала себе пиццу. Огромное искушение рассказать ей, что меня приняли на работу, но я удерживаюсь. То есть рассказать-то нужно, хотя бы для того, чтобы она больше не пыталась запихать меня на припасенную вакансию, только вот уточнять, где именно я работаю, ни в коем случае нельзя. С точки зрения Сабины, занятие слишком странное. Хоть я и не собираюсь говорить о гадании, все равно она решит, что работать в магазине эзотерических товаров ненормально. Может быть, даже глупо. Кто ее знает?
Сабина слишком рассудительная, ей таких вещей не понять. Она предпочитает жить в прочном, неизменном мире, где все логично и разумно, а не в том, настоящем, где все совсем по-другому. И хоть я не люблю ей врать, выбора у меня не остается. Сабина ни за что не должна узнать правду обо мне – и тем более о том, что я собираюсь работать гадалкой под именем Авалон.
Просто скажу, что нашла работу поблизости. Самую обычную – например, продавщицей в книжном магазине или, допустим, в кафе «Старбакс». И, само собой, нужно будет припасти доказательства на случай, если вздумает проверить.
Оставив машину в гараже, поднимаюсь на второй этаж. Не глядя, бросаю сумку на кровать и подхожу к шкафу, на ходу стягивая футболку. Я уже начинаю расстегивать джинсы, когда за спиной раздается голос Деймена:
– Не обращай на меня внимания. Я тут сижу себе, любуюсь…
Я быстро прикрываю грудь руками. Сердце стучит с утроенной скоростью, а Деймен, восхищенно присвистнув, улыбается мне.
– Я тебя не видела! И даже не почувствовала! – говорю я, снова хватаясь за футболку.
– Наверное, задумалась.
Он улыбается и похлопывает по кровати рядом с собой. Усмехается, потому что я натягиваю футболку прежде, чем сесть.
– Что ты здесь делаешь?
На самом деле мне не так уж важен ответ, просто я рада снова оказаться вместе с Дейменом.
– Я решил – раз уж Сабина задерживается…
– Откуда ты…
Я смеюсь, качая головой. Разумеется, он знает! Он читает мысли, в том числе и мои – но только если я сама это хочу. И хотя обычно я не поднимаю щиты, сейчас я попросту не могу открыть все свои мысли. Нужно сначала объяснить, чтобы он понял мою точку зрения, прежде чем заглядывать в мои мозги и делать выводы.
– А ты не зашла после школы… – Он склоняется ко мне, заглядывает в глаза.
– Я хотела, чтобы ты мог спокойно пообщаться с двойняшками. – Прижимаю подушку к животу и пощипываю шов. – Ну, там, привыкнуть друг к другу и так далее…
Пожимаю плечами, встречая взгляд Деймена. Ясное дело, ни на секунду не поверил.
– Мы и так давно друг к другу привыкли, – смеется он. – Можешь не сомневаться! Ну и день сегодня был… Очень насыщенный, можно так сказать. Но мы без тебя скучали! – Он улыбается и проходится взглядом по моим волосам, по лицу, касается губ, словно самым сладким и долгим поцелуем. – С тобой нам было бы намного, намного лучше.
Я прячу глаза. Вряд ли это правда… Отвечаю еле слышно:
– Да я и не сомневаюсь.
Деймен берет меня за подбородок и поворачивает лицом к себе.
– Эй, что случилось?
Я сжимаю губы и снова отворачиваюсь. Так сильно стискиваю подушку, что она грозит лопнуть по швам. Лучше бы я промолчала! А теперь придется объяснять.
– Просто я… – Встряхиваю головой. – Просто я не уверена, что двойняшки с тобой согласятся. Они считают, что я во всем виновата. И в общем-то они правы. То есть…
Не успев договорить, я вдруг замечаю – Деймен прикасается ко мне.
По-настоящему.
Никаких перчаток, никакой телепатии, просто старый добрый непосредственный контакт… Вернее, почти контакт.
– Как ты?..
Его глаза светятся весельем, а я рассматриваю его обнаженную ладонь – без перчатки.
– Нравится?
Улыбаясь, он поднимает мою руку повыше. Между нами пульсирует тончайшая вуаль энергии – только она и отделяет мою кожу от его.
– Я весь день над этим работал. Ничто не может встать между нами, Эвер. Никогда.
Я смотрю на Деймена, стараясь осмыслить его слова. Наслаждаюсь ощущением почти прикосновения к его коже сквозь тончайшую оболочку из чистой пульсирующей энергии, невидимой для всех, кроме нас. Пусть она приглушает волну жара и звенящего трепета, пусть такое касание не сравнится с настоящим – я рада и этому.
Я прижимаюсь к Деймену. Пленка энергии расширяется, обволакивая нас с головы до ног. Теперь можно лежать рядом, как раньше – ну, почти.
– Так гораздо лучше. – Улыбаюсь, провожу руками по его лицу, плечам, по груди. – И со стороны выглядит не так конфузно, как черная кожаная перчатка!
– Конфузно? – Деймен отодвигается, делая вид, что возмущен до глубины души.
– Да ну тебя! – смеюсь я. – Даже ты должен признать, что это было до невозможности старомодно. Я думала, у Майлза припадок случится! – Я утыкаюсь лицом Деймену в шею, вдыхая его теплый, пряный запах. – А как ты это делаешь? – Слегка касаюсь губами его кожи. Хочется каждый дюйм попробовать на вкус. – Как тебе удалось покорить магию Летней страны и переправить ее сюда?
– Летняя страна тут ни при чем, – шепчет он, чуть прикусывая краешек моего уха. – Это просто магия энергии. А тебе пора бы знать: все, что можно сделать там, возможно и здесь.
Мне вспоминается Ава – как она материализовала там кучу золотых украшений и модной одежды и как расстроилась, когда после возвращения все это исчезло.
Деймен не дает мне времени высказать вслух свою мысль.
– Все верно: то, что материализовано там, нельзя перенести в наш мир. И все же если ты понимаешь, как действует магия, если по-настоящему усвоила, что в мире все состоит из чистой энергии, то почему бы не материализовать что-нибудь здесь? Например, твой «ламборгини».
– Так уж прямо и «мой»! – У меня горят щеки, хотя Деймен совсем недавно и сам увлекался дорогими экзотическими машинами. – Я его давно отправила обратно, как только домой доехала. Я и не собиралась оставлять его себе!
Деймен с улыбкой погружает руку мне в волосы и пропускает пряди между пальцами.
– Я весь день доводил до ума свою идею – между делом, пока материализовал разные вещи для двойняшек.
– Вещи? Какие? – спрашиваю я, подвинувшись, чтобы лучше видеть Деймена, и сразу же отвлекаюсь, разглядывая его губы, вспоминая, какими теплыми и шелковистыми они были. Сможем ли мы испытать это снова теперь, когда у нас есть энергетический щит?
– Сначала телевизор с плоским экраном, – вздыхает Деймен. – Вернее, телевизоры – девочки потребовали по одному каждой, плюс еще два для общей комнаты. Не успел я их подключить и настроить, как двойняшки сели смотреть, и на них тут же обрушилось море информации о разнообразных предметах, без которых, как выяснилось, они прямо-таки жить не могут.
Удивительно! В Летней стране девчонки вроде совсем не думали о вещах. Наверное, все материальное теряет свою ценность, если ты в любой момент можешь сотворить, что душа пожелает. Лишившись магии, двойняшки стали такими же, как другие – жадными до всего, что им недоступно.
– Поверь мне, эти девочки – мечта рекламщика! – Деймен усмехается, качая головой. – Идеальная возрастная группа потребителей – от тринадцати до тридцати.
– Только ты-то ничего им не покупал, правда? Ты просто закрыл глаза, и все, что нужно, возникло само собой. Другое дело – прийти в магазин и выложить на прилавок свою кредитную карточку. Ау тебя, вообще, есть кредитная карточка?
Я никогда у него даже бумажника не видела.
– Она мне не нужна! – Деймен, смеясь, проводит пальцем по моей переносице, а потом легонько целует кончик носа. – Но хоть я и не покупал все эти вещи, как ты столь великодушно заметила… Суть дела не меняется: реклама подействовала.
Я отодвигаюсь. Знаю, он ждет, что я засмеюсь в ответ или по крайней мере скажу что-нибудь легкомысленное. А я не могу. Тяжело его разочаровывать, но я качаю головой.
– Ты все-таки поосторожнее. – Поворачиваюсь, чтобы удобнее было смотреть ему в глаза. – Не надо их слишком баловать, а то им и возвращаться не захочется. – Деймен смотрит на меня с недоумением, и я тороплюсь объяснить: – Не забывай, они у тебя поселились на время. Мы хотели только помочь девочкам восстановить свою магию, а потом вернуть их домой, в Летнюю страну.
Деймен перекатывается на спину, уставившись в потолок. Затем поворачивает ко мне голову.
– Кстати…
Я смотрю на него, затаив дыхание. Чуть-чуть сосет под ложечкой.
– Я тут подумал… Кто сказал, что их дом – в Летней стране?
Ничего себе! У меня уже всевозможные доводы рвутся с языка, но Деймен останавливает меня, подняв палец.
– Эвер, тебе не кажется, что они сами должны решать, возвращаться или нет? Вряд ли нам следует делать выбор за них.
– Так мы и не решаем за них! – Мой голос вдруг сделался тонким и пронзительным. – Девчонки сами хотят вернуться! По крайней мере они так говорили в тот вечер, когда я их нашла. Ужасно злились, что из-за меня утратили магию и застряли здесь… Во всяком случае, Рейн меня обвиняла. Роми… Ну, Роми – это Роми. – Я передергиваю плечами. – В общем, ты хочешь сказать, что-то изменилось?
Он на миг закрывает глаза и вновь смотрит мне прямо в лицо.
– Я думаю, девочки сейчас и сами не знают, чего хотят. На них слишком много всего свалилось. Они ошарашены открывшимися возможностями и в то же время так напуганы, что не решаются высунуть нос из дома. По-моему, нужно дать им время и просто мысленно приготовиться к тому, что они захотят остаться подольше. По крайней мере, пока не освоятся полностью и не смогут самостоятельно принимать решение. К тому же я у них в долгу. Не забывай – они мне помогли найти тебя.
У меня горло перехватывает, и я отвожу глаза, буквально разрываясь на части. Я хочу сделать, как лучше для близнецов, и в то же время мне страшно: как все это отзовется для нас с Дейменом? Девчонки здесь меньше суток, а я уже страдаю оттого, что не могу быть с ним. Конечно, это ужасно эгоистично, ведь у сестричек беда. И все-таки не нужно быть экстрасенсом, чтобы предвидеть: когда в доме болтаются две девочки-подростка, которым постоянно требуется помощь, возможность побыть с Дейменом наедине – вот как сейчас – будет случаться очень и очень редко.
– Ты с ними там и познакомился? В Летней стране?
Кажется, Рейн говорила – наоборот, Деймен им помог.
Деймен качает головой.
– Нет, мы там просто встретились после долгого перерыва. А познакомились мы давно, еще в Салеме.
Я смотрю на него, разинув рот. Он, что, и на суде был?
Деймен тут же развеивает мои сомнения:
– Это было еще до процесса. Я оказался там проездом. Девочки заблудились. Я их подвез в своем экипаже, и тетушка ничего не узнала.
Деймен смеется, а я уже готова ляпнуть какую-то гадость: мол, он с самого начала им потакал, – и тут он говорит:
– Им в жизни трудно пришлось. Так рано потерять все, что знали и любили… Наверное, ты можешь это понять? Во всяком случае, я могу.
Я вздыхаю. Чувствую себя мелкой эгоисткой. Стыдно, что Деймену пришлось об этом напоминать. Однако я предпочитаю придерживаться практической стороны дела.
– А кто будет о них заботиться?
Надеюсь, это прозвучало так, словно я беспокоюсь о двойняшках, а не о себе. Ну действительно, учитывая все их странности, не говоря уже о совершенно неправдоподобном прошлом, куда им податься? Кто возьмется за ними присматривать?
– Мы о них позаботимся! – Деймен поворачивается на бок, и мы снова оказываемся лицом к лицу. – Ты и я, вместе. Кроме нас – некому.
Я вздыхаю. Хочу отвернуться, но меня притягивает тепло его взгляда.
– Просто я не уверена, что из нас получатся хорошие родители. – Я закидываю руку ему на плечо, перебираю пряди густых волос. – Какой из нас пример для подрастающее поколения? Мы слишком молоды!
По-моему, довод вполне весомый, и я ожидаю какую угодно реакцию, только не хохот, который слышу в ответ.
– Слишком молоды? Говори за себя! Я-то, знаешь ли, довольно давно живу на свете. Более чем достаточно, чтобы взять на себя заботу о двойняшках. Кроме того… – Он улыбается. – Разве это так уж тяжело?
Я зажмуриваюсь и качаю головой, вспоминая свои слабые попытки воспитывать Райли – как в человеческом облике, так и в виде призрака. Ничего у меня тогда не получилось. Честно говоря, сомневаюсь, что у меня хватит сил повторить все снова.
– Ты себе не представляешь, во что ввязываешься, – говорю я Деймену. – Ты даже не можешь вообразить, что такое воспитывать двух упрямых, своенравных тринадцатилетних девчонок. Это в принципе невозможно – все равно, что кошек пасти.
– Эвер, – говорит он тихо и очень ласково, стараясь развеять все тучи и прогнать все мои страхи. – Поверь, я понимаю, что тебя на самом деле беспокоит. Нужно всего лишь пять лет потерпеть, пока девочкам исполнится восемнадцать, и они начнут самостоятельную жизнь. Тогда мы будем свободны и сможем делать, что захотим. Что такое пять лет, когда перед нами – вечность?
Меня это не утешает.
– Еще захотят ли они жить самостоятельно? Многие детишки знаешь как долго сидят на шее у родителей?
– Да, но мы с тобой им этого не позволим. – Деймен улыбается, взглядом умоляя меня повеселеть и улыбнуться в ответ. – Мы научим их магии, чтобы они могли прожить без посторонней помощи, и скатертью дорожка! Пожелаем им удачи, а сами отправимся, куда захотим.
Он улыбается, глядя в мои глаза и отводя мне волосы с лица. Я просто не в силах больше сердиться. Да и можно ли тратить время на дурацкие разговоры, когда он так близко?
– Пять лет – ничто, когда прожил шесть столетии, – говорит Деймен, касаясь губами моей щеки, шеи, уха…
Я теснее прижимаюсь к нему. Знаю, он прав, хоть мне трудно это признать. Я ни в одном перерождении прожила больше двадцати лет, и потому пять лет в заботах о двойняшках кажутся мне вечностью.
Деймен, утешая, прижимает меня к себе. Остаться бы так навсегда…
– Все хорошо? – спрашивает он чуть слышно. – Закончили с этой темой?
Я киваю, уютно устроившись в его объятиях. Сейчас не нужны слова. Единственное, что может меня успокоить и придать уверенности – прикосновение его губ.
Я передвигаюсь так, чтобы лечь на него, в точности повторяя изгиб его тела. Наши сердца бьются в унисон. Смутно ощущая тончайшую прослойку энергии, пульсирующей между нами, приближаю губы к губам Деймена… Они соприкасаются, прижимаются, сливаются друг с другом… Неутоленное желание долгих недель вырывается на волю, и я уже ничего не хочу, только вжаться, вплавиться в его тело.
Он стонет – в горле клокочет низкий первобытный звук. Руки Деймена стиснуты у меня на талии. Теперь нас разделяют только два слоя одежды, от которой срочно надо избавиться.
Я неловко вожусь с застежкой его джинсов, а он тянет кверху мою футболку. Наше рваное дыхание смешивается, пальцы спешат и все-таки справляются с задачей не так быстро, как требует наша жажда.
Уже расстегнув его джинсы и начав стаскивать их вниз, я вдруг замечаю – мы так притиснулись друг к другу, что пленка энергии исчезла.
– Деймен! – в ужасе кричу я.
Он срывается с кровати, дышит тяжело и быстро, так что слова получаются отрывистыми.
– Эвер… Я… – Он мотает головой. – Прости… Я думал…можно… Не сообразил.
Я кое-как прикрываюсь футболкой. Щеки у меня пылают, внутри все горит. Я знаю, что Деймен прав – нельзя забывать об опасности.
– И ты меня прости… Я, наверное, вытеснила прослойку…
Я склоняю голову, так что волосы прикрывают лицо. Чувствую себя преступницей на суде. Конечно, это я виновата!
Деймен снова садится рядом со мной. Защитная пленка полностью восстановлена. Деймен поворачивает мое лицо к себе за подбородок.
– Ты не виновата. Это я… увлекся. Обо всем забыл и не удержал прослойку.
– Да ладно, подумаешь! – утешаю я.
– Нет, не ладно. Я старше, должен бы держать себя в руках… – Он смотрит в стену, стиснув зубы, и вдруг, сощурив глаза, оборачивается ко мне. – Эвер… А откуда мы знаем, что это правда?
Я озадаченно морщу лоб. Не понимаю, о чем он.
– Какие у нас доказательства? Вдруг Роман просто разыгрывает нас, а сам веселится потихоньку?
Вдохнуть поглубже… Так, а действительно, доказательств никаких. Я заново проигрываю в уме всю сцену с противоядием, когда я добавила свою кровь в снадобье и заставила Деймена его выпить. И правда, единственное доказательство – весьма ненадежное слово Романа.
– Кто сказал, что опасность на самом деле существует? – Глаза Деймена расширяются. – Роман лжец, почему мы должны ему верить?
– Да, но… Проверить-то мы не можем! А если он не врет? Нельзя рисковать… Правда?
Деймен с улыбкой поднимается, подходит к письменному столу и, закрыв глаза, материализует высокую белую свечу в изысканном золотом подсвечнике, острый серебряный кинжал с рукоятью, инкрустированной хрусталем и самоцветами, и зеркало в золоченой раме. Зеркало он укладывает на стол и жестом подзывает меня к себе.
– Обычно я пропускаю даму вперед, но в данном случае…
Держа руку над поверхностью зеркала, он приставляет к ладони острие ножа и проводит им по линии жизни. Кровь льется на стекло и собирается лужицами, быстро густея. Деймен закрывает глаза. Свеча вспыхивает. Рана уже исцелилась. Деймен проводит клинком сквозь пламя, очищая лезвие, и передает его мне.
Я придвигаюсь к нему и поглубже вдыхаю перед тем, как полоснуть кинжалом по собственной плоти. Морщусь от резкой боли, а затем наблюдаю, как моя кровь стекает с ладони на зеркало, медленно подбираясь к крови Деймена.
Мы стоим плечом к плечу, замерев и не дыша. Две рубиновые кляксы встречаются, смешиваются… Контакт генетического материала – как раз то, о чем предупреждал Роман.
Мы ждем катастрофы, ужасной кары за нарушение запрета, и… ничего. Вообще никакой реакции.
– Чтоб меня черти взяли! – говорит Деймен, оборачиваясь ко мне. – Все отлично! Это же…
Договорить он не успевает. Раздается шипение, сыплются искры, лужица крови вскипает, выделяя так много жара, что над зеркалом поднимается клуб дыма. Это продолжается до тех пор, пока вся кровь не испаряется. Только на обгорелом зеркале остается тончайший слой копоти.
Так вот что случится с Дейменом, если смешать наши ДНК!
Мы стоим, онемев, не зная, что сказать. Слова и не нужны – без них все ясно.
Ромаен не обманул. Опасность вполне реальна.
Нам с Дейменом никогда не быть вместе.
Если только я не соглашусь заплатить нужную цену.
– Что ж… – Деймен старается казаться спокойным, хотя лицо у него убитое. – Видимо, Роман не такой лжец, каким я его считал. По крайней мере в данном случае.
– Значит, и противоядие у него действительно есть! Нужно только…
Деймен не дает мне договорить.
– Эвер, пожалуйста, даже не думай об этом! Прошу тебя, держись подальше от Романа. Он опасен, он не в своем уме. Не приближайся к нему, хорошо? Ты просто…
