Текст книги "Момент судьбы"

Автор книги: Алисия Дайтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Неужели он не понимает, что все его слова напрасны?

– Роналд, женщина всегда будет помнить свой первый сексуальный опыт.

Она не могла решить, что больше ее смущает – его поцелуи или его слова, и рискнула переспросить, чтобы разобраться в собственных чувствах.

– Ты сейчас сказал, что сделаешь все, чтобы я забыла прошлую ночь…

– Да, – пробормотал он, снова покрывая ее лицо поцелуями. – Я сказал, что ты вычеркнешь прошлую ночь из своей памяти.

Жаклин уклонилась от его губ и уперлась кулачками ему в грудь.

– Да, но прошлая ночь у нас с тобой была первой ночью любви!

Он покачал головой.

– Нет, дорогая, прошлой ночью мы занимались сексом… – Голос Роналда неожиданно сорвался. Его взгляд словно проникал в потаенные глубины души Жаклин. – Сегодняшняя ночь станет по-настоящему первой для нас с тобой, Джекки.

И, поверив ему – не разумом, но сердцем, – она переступила порог спальни Роналда.

15

В мгновение ока в голове Жаклин пронеслись картины ее прошлого, где главными действующими лицами были он и она. Но вот поток видений внезапно оборвался, и перед мысленным взором Жаклин предстало утро следующего дня. Таким, каким она хотела его видеть.

Первые солнечные лучи касаются их обнаженных, переплетенных тел. В огромном зеркале над кроватью отражаются ее глаза, полные неостывшей страсти. Одежда в беспорядке разбросана по полу.

Она машинально улыбнулась: Роналд всегда был очень аккуратным человеком. И тот кавардак, который он учинил в своей спальне этим вечером, свидетельствовал о том смятении, что царило в его душе.

– Чему ты улыбаешься?

Она повернула голову в его сторону, собираясь ответить, но тут увидела, что Роналд стоит у огромной кровати, увенчанной балдахином на резных золоченых столбиках. Жаклин застыла, пораженная видом подобного великолепия.

– Это ложе наводит на мысль об оргиях, – наконец сказала она, надеясь, что голос не выдаст ее волнения.

– Интересно, и откуда же ты знаешь, как выглядит ложе для оргий? – рассмеялся Роналд и шагнул к ней.

Жаклин затаила дыхание, когда он начал медленно развязывать пояс ее белоснежного пеньюара.

– Я не знаю, но у меня хорошее воображение, – сочла нужным пояснить она.

– И у меня тоже, – произнес Роналд.

Пеньюар белой пеной упал к ее ногам. За ним последовала кружевная ночная сорочка. И банальное сравнение с Афродитой, рожденной из морской пены, вдруг показалось Роналду необыкновенно точным.

– Господи, ты так прекрасна, так прекрасна…

Он благоговейно поцеловал ее в плечо, едва дотронувшись губами до нежной бархатистой кожи. Но вот его руки легли ей на бедра, и он рывком прижал так сильно ее к себе, что Жаклин нечем стало дышать. Но она хотела быть к нему еще ближе, ей было это просто необходимо.

Слишком долго они ждали друг друга! И сейчас, когда они наконец-то вместе, Жаклин захлестнуло желание слиться с ним воедино, раствориться в нем. Ей хотелось непрестанно гладить его тело, увидеть, как в ответ на ее ласки напрягаются его соски, провести по ним языком.

Дрожа от нетерпения, она попыталась пошевелиться в его объятиях, но он был сильнее и не позволил ей этого.

– Шшш, – прошептал он, – подожди.

– Подождать? – словно эхо повторила она, не веря своим ушам. И вздрогнула, когда он уткнулся лицом в ее волосы. – Чего подождать?

– Мы не будем торопиться. Мы станем наслаждаться каждым мгновением нашей близости. И пусть так будет всегда.

Опять он диктует условия, промелькнуло в голове Жаклин. Но почему-то на этот раз у нее не возникло желания спорить. Она покорно отдалась ему во власть. А его горячие губы продолжали целовать ее плечи, руки, грудь. Чувство неизъяснимого наслаждения переполняло ее, заставляло кружиться голову. И вот наступил момент, когда, чтобы не упасть, ей пришлось чуть ли не вцепиться в него.

– Роналд, не думаешь ли ты, что тебе следует…

Она замолкла, почувствовав его ласкающую руку на своей спине.

– Что мне следует? – спросил он.

– Ну… наконец-то раздеться.

Он ничего не ответил. Видимо, решив, что еще не время, Роналд явно сдерживал себя, не позволяя чувствам полностью вырваться из-под контроля. Но у нее-то не было его силы воли. И она уже просто изнемогала под бременем страстей, обрушившихся на нее и требовавших выхода.

– Пожалуйста, Роналд, – взмолилась она.

– Что, пожалуйста?

Его шепот был таким же напряженным, как и ее. Но пальцы продолжали ласкать ее тело нежно-нежно, и ей опять пришло на ум сравнение с майским ветерком и с радужными крыльями бабочек. В его чутких умелых руках теряли смысл такие слова, как «терпение» и «добродетель».

– Я хочу тебя, Роналд, пожалуйста, возь…

Конец слова потонул в его поцелуе. Если бы до этого момента у него и были какие-то подозрения, что Джекки выдает желаемые эмоции за действительные, то теперь они полностью отпали.

Они переживали сейчас самые сладкие, самые счастливые мгновения своей жизни. И чем больше они отдавали друг другу, тем больше получали взамен.

Теперь Роналд обнимал ее одной рукой – она даже испугалась, что он потеряет равновесие и не удержит ее, – в то время как другой безуспешно пытался развязать пояс халата. То ли пальцы перестали его слушаться, то ли узел слишком затянулся, но прошло довольно много времени, прежде чем ему удалось это сделать.

Наконец-то настал долгожданный момент, когда они оба опустились на огромную кровать и снова слились в бесконечном поцелуе, который словно вихрь закружил их. Его гладкая кожа вызывала в ее возбужденном сознании ассоциации с горячим шелком. Живым, дышащим шелком. А тепло и тяжесть сильного мускулистого тела казались ей даром свыше, сокровищем, которое она так боялась потерять. Обвив его руками и ногами, она стремилась слиться с ним воедино, сделать все, чтобы стать частичкой его существа, чтобы ничто в целом мире не смогло разлучить их.

Она стонала, когда его губы касались ее груди, ласкали темно-розовые соски. Он был таким неясным, таким нежным, что ей хотелось закричать от переполнявшего ее ощущения счастья. Ее чувства к нему были сильными, глубокими и столь определенными, что она удивилась, как могла сомневаться в них или скрывать их столько времени. Она любила его всеми фибрами души. И знала, что так будет всегда, ведь такие чувства неподвластны ни времени, ни расстоянию.

– Сладкая, сладкая Жаклин… скажи мне, чего ты хочешь? – Роналд поднял голову, и она уловила в его глазах ту же жажду и то же нетерпение, что и в его голосе. – Что сделать, чтобы эта ночь стала для тебя особенной? Лучше, чем предыдущая?

Лучше, чем предыдущая? Разве такое возможно? Любая ночь, проведенная с ним, будет подобна чуду! Поэтому она улыбнулась и произнесла:

– Люби меня. Просто люби меня.

И счастливо засмеялась.

В полумраке комнаты ее тело казалось прекрасным творением древнегреческого скульптора. Длинные рыжие волосы разметались на подушке золотистыми змейками. Роналду захотелось зарыться в них лицом, вдыхая их аромат. Он поймал ее взгляд и увидел в зеленых глазах, полных желания и страсти, то, о чем только может мечтать мужчина.

Их тела соединились.

Он может лишить меня жизни и возродить меня. Но что бы он ни делал, это прекрасно, думала Жаклин, чувствуя, как ее тело зажило своей собственной жизнью, подчиняясь древнему как мир ритму…

– Открой глаза, Жаклин. Посмотри на меня. – Голос Роналда донесся до нее словно с другого конца света.

Ее ресницы дрогнули, и она послушно подняла на него затуманенный негой взор, в котором жили отсветы пережитого только что наслаждения.

– Это… это…

– Что это? – спросил он так, словно от ее ответа зависела его жизнь.

– О, Роналд, это было так великолепно…

Она по-прежнему крепко сжимала его в объятиях, поэтому уловила дрожь, пробежавшую по его телу.

– Посмотри, посмотри, что ты со мной делаешь.

Он не сразу нашел в себе силы пошевелиться. Но, подумав о ее хрупком теле, перевернулся на бок, увлекая Жаклин за собой.

Прижавшись к нему, она закрыла глаза, пытаясь унять сердцебиение и выровнять дыхание. Теперь она поняла, почему французы называют оргазм «маленькой смертью». Ее вдруг начал бить озноб.

– Ты замерзла? – озабоченно спросил Роналд.

– Мне кажется, что это просто такая реакция, – ответила Жаклин, плотнее прижимаясь к нему. – Я никогда не думала, что переживания могут быть столь сильными. – Она удобнее устроила голову на подушке рядом с ним. – Ты был прав, дорогой, есть вещи, которые куда лучше, чем секс.

– Дорогая, мне очень приятно, что ты считаешь меня таким умным!

– Ах ты, наглец! – привычно вскинулась Жаклин, но он прижал палец к ее губам, заставляя замолчать.

– Я не рискнул бы делать столь поспешные выводы, опираясь лишь на единичный эксперимент.

– Да? – усмехнулась она. – И сколько же исследований понадобится провести, чтобы подтвердить достоверность гипотезы?

– Трудно сказать. На это могут уйти многие годы. – Тон Роналда был шутливо-небрежным, но глаза смотрели на редкость серьезно. – Скажите мне, мисс Эдрис, вас не прельщает должность ассистента исследователя?

Она нахмурилась, изображая тягостное раздумье, а затем, картинно пожав плечами, произнесла:

– Видите ли, профессор. Наука никогда раньше меня не прельщала. А это интересно?

– Еще как интересно. Буквально забываешь обо всем на свете.

Она рассмеялась:

– В таком случае, мистер Редферн, я в вашем полном распоряжении.

16

Чувствуя сонное дыхание Роналда на своей шее и его теплое тело рядом со своим, Жаклин встретила первые утренние лучи солнца. Его рука, лежащая на ее бедре, скользнула к ее груди.

– Мм, – пробормотала она, плотнее прижимаясь к нему.

– Мм – что?

– Мм больше… – ответила Жаклин.

– Больше чего?

Эти ничего не значащие слова были понятны только им одним и полны для них глубокого смысла.

Жаклин вздохнула, переворачиваясь на спину, и открыла глаза.

– Больше всего… – сказала она.

– Еще слишком рано, – с нежностью в голосе произнес Роналд. – Ты еще не проснулась.

– Еще как проснулась, – улыбнулась она. – И кроме того, меня обуревает желание продолжить наши научные исследования.

– Какая же ты ненасытная, Жаклин. Прямо-таки вампир.

– Если я вампир, то твой личный. Мне не нужен никто, кроме тебя, – ответила она, с обожанием глядя на него.

Он поцеловал ее. Интересно, в который раз за ночь?

Жаклин – непредсказуемая, темпераментная – казалась еще более желанной в лучах восходящего солнца. Может быть, это сладкое похмелье после ночи страстей. Ведь нет ничего более восхитительного, чем проснуться рядом с женщиной, которую любишь.

Любишь?

Да, он любит ее. Отрицать это просто бессмысленно. Роналд Редферн влюбился в Жаклин Эдрис. И ничто в настоящем и будущем не в силах изменить этого.

А она? Скажет ли Жаклин когда-нибудь ему: «Я тоже люблю тебя»? Но он не стремился торопить ее или оказывать на нее давление. Не хотел, чтобы неопытность и импульсивность помешали ей сделать правильный выбор. Но что будет с ним, если она откажет ему? О черт!

Его странная задумчивость привлекла внимание Жаклин.

– Роналд, что случилось? Скажи мне, о чем ты думаешь?

– Это, может быть, до смерти испугает тебя, но… – он тяжело вздохнул, – но я люблю тебя.

– Знаю.

Уверенность Жаклин удивила его.

– Знаешь?

Она улыбнулась и кивнула.

– Винс сказал мне.

– Винс? Какой Винс? – не сразу сообразил он. – Как? Когда?

– Но меня это не пугает. Ты можешь заставить трепетать меня, но не от страха.

Она встала на колени рядом с ним. Ее совершенное тело отсвечивало розовым в лучах солнца. И он не мог не залюбоваться им.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала она. – Я уже так давно люблю тебя, Роналд, что даже не в силах вспомнить, когда это поняла.

– Не могу поверить в это. Ты любишь меня?

– Да-да. С тех пор, наверное, как родилась.

Застонав от облегчения, он привлек ее к себе. Их счастье было взаимным. Они принялись целоваться, дразнить друг друга и говорить всякие милые пустяки.

– Ты знала, что я люблю тебя, потому что Винс сказал тебе об этом?

– О, Роналд, Винсент Николс достоин памятника: он оказал нам громадную услугу.

– Каким же это образом?

– Неужели ты думаешь, я отдалась бы тебе в ту ночь в отеле, если бы он не подтвердил то, о чем я интуитивно подозревала?

– Ага, так, значит, ты намеренно совратила меня той ночью?

– Вовсе нет, это ты заставил меня так поступить…

Последующие дни привнесли в жизнь Жаклин много нового и неожиданного. Было что-то необыкновенно захватывающее в их жизни в полупустом доме.

Роналд перевел все телефонные звонки на дом. Так что в случае необходимости с ними могли связаться. Но он и сам звонил в полицию и на фирму по крайней мере дважды в день.

Она видела недовольство Роналда, когда в полиции отвечали ему что-то вроде «следствие ведется, но нет никаких новых улик» или «мы будем информировать вас о любых фактах, которые станут нам известны».

Несколько раз она заставала его в глубокой задумчивости. Но он пытался скрыть от Жаклин свою тревогу, ограждая ее от излишних волнений. А она старалась убедить себя в том, что он поступает так, потому что любит ее.

В пятницу утром они замечательно провели время – прошлись по антикварным магазинам в Парамосе. И в одном из них купили оригинальную вещь – отреставрированный штурвал старинного парохода. Жаклин убедила Роналда, что из него получится великолепная деталь декоративного убранства гостиной.

– Ты видел, как я могу замечательно вести деловые переговоры? – спросила Жаклин, когда они сидели на кухне и ели сандвичи с ветчиной.

– Ты настоящая биснесвумен, – улыбнувшись, произнес Роналд.

– Я получаю огромное удовольствие, торгуясь в лавках или на базарах! – воскликнула она. – Роналд, обещай мне, что с сегодняшнего дня ты уже не будешь краснеть и выглядеть виноватым, когда я буду устанавливать свою цену на вещь, которая мне понравится.

– Ты великолепна, – рассмеялся Роналд, согласно кивая.

Естественно, за комплиментом должен был последовать поцелуй, и в следующую секунду она оказалась в его объятиях. Их прервал неожиданный телефонный звонок.

– Не обращай внимания, – прошептал Роналд, продолжая обнимать ее.

Она бы так и сделала, но звонок, казалось, не собирался замолкать. Скрежетнув зубами, Роналд протянул руку и снял трубку. Слушая, что ему говорят по телефону, он вдруг побледнел и кулаком ударил по столу. Однако его вид говорил скорее о растерянности, чем о гневе.

– Проблемы в офисе? – спросила Жаклин.

– Нет. Там все под контролем.

Жаклин, однако, не поверила его словам и продолжала допытываться:

– Может, тебе нужно поехать в Нью-Йорк?

Она внимательно смотрела на него.

– Моя компания – это моя проблема, Джекки, не забивай себе голову.

– Интересно, почему ты снова начал называть меня Джекки?

– Не понял.

– С того момента, когда мы вместе, ты называл меня Жаклин. Наверное, ты сам не заметил этого, но так было до последней минуты.

– Да, еще я называл тебя «дорогая», «любимая», «великолепная», но только не «крошка». Я ведь знаю, ты ненавидишь, когда к тебе так обращаются, верно? – Роналд притянул ее к себе. – Такой приятный запах. Что это у тебя за духи? – спросил он, не очень ловко пытаясь сменить тему разговора.

– Пытаешься отвлечь меня? – засмеялась Жаклин. – Не выйдет. Сейчас приготовлю ленч, а потом мы серьезно поговорим.

– Вот досада, а я собирался заняться с тобой совсем другим…

Он преувеличенно тяжело вздохнул и изобразил на своем лице покорность жестокой судьбе.

– Кто из нас учился театральному мастерству? – мягко улыбаясь, проговорила она. – Похоже, я ни в чем не могу отказать тебе.

Ранним утром Роналд осторожно положил трубку на стоящий у кровати аппарат. Хорошо, что он проснулся, едва тот зазвонил, и пронзительная трель не разбудила Жаклин. Перевернувшись на спину, он смотрел в потолок.

Он всегда был убежден, что истинная любовь делает жизнь человека совершенней и более предсказуемой. Но на деле вышло совсем иначе. Он запутался, и будущее не сулило ему благополучного исхода из создавшейся ситуации.

Ему всегда казалось, что у него никогда не будет секретов от любимой женщины. Потому что любимая и любящая женщина всегда сможет понять и простить его. Такое идиллическое представление о жизни, наверное, имело бы право на существование, если бы его избранницей оказался кто-нибудь другой, а не Жаклин Эдрис. Но поскольку этого не произошло, то все, что он говорит или скрывает, может оказаться разрушительным для их любви.

– Почему? – хрипло прошептал он. – Почему я выбрал ее? – Роналд с тоской посмотрел на спящую Жаклин. – Почему она выбрала меня?

Ночью она спросила его, куда они поедут потом. Он что-то говорил ей о том, что нельзя принимать решений, пока не поймали злоумышленника. И в конце концов она признала, что он прав. Затем Жаклин мирно заснула.

Роналд же спать не мог: его мучили призраки прошлого.

Он мог найти массу оправданий тому, что произошло в отеле в Лос-Анджелесе. В конце концов в страстном влечении, которое овладело им, не было ничего предосудительного. Как все могло бы быть замечательно, если бы не прошлое. Да, поведение его было скорее инстинктивным, нежели осознанным. Но что в этом плохого, если в итоге они полюбили друг друга?

Хотя он ни разу не солгал Жаклин, их отношения строились на лжи. Она не знала правды. И пока ее жизни угрожал неизвестный, он мог убеждать себя, что лжет «во спасение». Ибо узнав о том, что камнем лежало на его совести, Жаклин ни секунды не осталась бы с ним под одной крышей. И тогда их любви пришел бы конец.

И вот этот конец наступил – полиция поймала преступника.

17

Проснувшись и не обнаружив рядом Роналда, как это было каждое утро, с тех пор как они приехали сюда, Жаклин почувствовала тревогу. Быстро окинув взглядом спальню, она увидела Роналда, стоящего в дверях. Озабоченность на его лице подтвердила ее опасения.

– Роналд, что случилось?

– Они поймали его, Жаклин.

– Что?

– Полиция схватила парня, который угрожал тебе. На самом деле он преследовал не тебя, а твою подругу Кейт. Его зовут Эл Барни.

– Подожди. – Жаклин нахмурилась и тряхнула головой, пытаясь осмыслить неожиданную информацию. – Значит, это Кейт все время была его жертвой? Не я? Ничего не понимаю.

Роналд вздохнул и подошел к Жаклин.

– Предполагают, что он был влюблен в Кейт, просто помешался на ней. А когда в газетах появилось объявление о ее помолвке, он совсем потерял голову. И машину он взорвал только потому, что думал, что та принадлежит Кейт.

– Да, она иногда брала у меня машину. Теперь понятно и почему он поджег дом, ведь я пригласила ее пожить вместе со мной. Но почему он писал мне? Правда, в письме не было не только подписи, но и обращения. Должно быть, произошла ошибка. Кейт тоже актриса – мы работаем на соседних студиях.

– Все, что я знаю, я тебе рассказал. Если хочешь получить более подробную информацию, то свяжись с сержантом Россом в Лос-Анджелесе. – Роналд кивнул в сторону телефона. – Он звонил сюда рано утром. Но сначала оденься и собери вещи, а я пока выведу машину из гаража.

– Машину? Роналд, что происходит?

– Мы возвращаемся в Нью-Йорк.

– Прямо сейчас?

– Да, Жаклин, они поймали его. У тебя нет причин оставаться здесь. Но если ты хочешь провести тут еще несколько дней, пожалуйста, чувствуй себя как дома. Если же нет, то поторопись.

– Но что за спешка? – удивилась Жаклин. – Ведь с этим домом столько всего связано. Не так ли? А ты так стремишься покинуть его, словно хочешь перечеркнуть все, что с нами здесь произошло.

Его лицо ничего не выражало. Оно стало словно чужим. Жаклин пребывала в полной растерянности.

– Жаклин, мы выезжаем через тридцать минут, – заявил он.

– А если я откажусь?

– Тогда я еду один, и немедленно.

Сказав это, Роналд вышел из комнаты, решительным жестом захлопнув за собой дверь.

Жаклин потеряла счет времени. Она не знала, сколько часов бродила по дому и рыдала. Наконец она остановилась в одной из пустых спален и решила: «Все, хватит!»

– Так много и долго заливаться слезами невозможно, – сказала Жаклин вслух сама себе и вспомнила о том, что она актриса. А значит, должна быть способна посмотреть на себя со стороны.

Но лучше этого сейчас не делать – со стороны она наверняка представляла ужасное зрелище. Заплаканные красные глаза на бледном лице, растрепанные волосы.

Мысль о том, что Роналд ушел из ее жизни навсегда, казалась нелепой. Произошла какая-то ошибка. Он не оставил ей даже маленькой надежды на то, что когда-нибудь вернется. А ведь она была уверена, что они принадлежат друг другу.

В дверь постучали. Не сомневаясь, что это он, Жаклин закричала:

– Роналд! – и бросилась открывать. Она рыдала и смеялась одновременно. – Я знала, что ты вернешься!

Но, открыв дверь, потерянно замерла на пороге при виде незнакомого мужчины в темных очках.

– Вы мисс Эдрис?

Через его правое плечо она увидела маленький грузовик со сверкающей надписью: «Дорожные происшествия».

И у нее подкосились ноги от ужасного предчувствия.

– С ним произошел несчастный случай?

– О нет, нет. Ничего не произошло.

– С Роналдом все в порядке?

– Да, да, не беспокойтесь. Мистер Редферн просто попросил доставить вам свою машину. – Он протянул ей ключи от «кадиллака».

Жаклин взглянула на ключи и только сейчас увидела прицепленный к грузовику автомобиль Роналда.

– Он попросил вас сделать именно это?

– Совершенно верно. Мистер Редферн сказал, что машина может вам понадобиться. Я обычно не оказываю услуги подобного рода. Но не смог отказать такому обаятельному парню.

Жаклин молча уставилась на машину, не зная, как расценить поступок Роналда.

– Завезти в гараж? – услышала она голос мужчины в темных очках.

– Я бы хотела, чтобы она врезалась носом в этот самый гараж, но это удовольствие я оставлю для себя… – Жаклин осеклась и, мило улыбнувшись, проворковала: – Извините, я пошутила, я совсем другое имела в виду. Это замечательно, что Роналд оставил мне машину. Он поехал в Нью-Йорк?

– Да. На другой машине. Вы, должно быть, счастливы, имея такой красивый дом и такую великолепную машину.

– Да, – сказала Жаклин, – я вообще самая счастливая и удачливая женщина на свете. Вопреки всему!

Она зажала ключи в руке. Теперь она знала точно, что никто не назовет ее плохой актрисой.

Жаклин мчалась на бешеной скорости. Гнев и ярость заставляли ее непрерывно давить на педаль газа. Как он мог с ней так поступить? Она заслуживала лучшего.

Она рывком открыла дверь в кабинет Роналда. Он поднял голову и ужаснулся: лицо Жаклин пылало, глаза сверкали от негодования.

– Вот, возьми! – крикнула она, собираясь швырнуть на стол ключи от «кадиллака», но сдержалась. – А теперь я требую объяснений. – Ее гнев был таким же сильным, как его любовь к ней. – Я не та женщина, которую можно бросить, ничего не объяснив ей, Роналд.

– Ради бога, тише. Ты же не хочешь, чтобы все сотрудники услышали нас?

– Мне наплевать на это.

– Черт возьми, Жаклин, успокойся!

– Я не успокоюсь. Я не хочу успокаиваться.

Роналд поспешно встал из-за стола и, подойдя к Жаклин, схватил ее за руки. Она стала судорожно вырываться.

– Отпусти меня! Отпусти, негодяй!

– Не раньше, чем ты успокоишься.

– Успокоишься? – словно эхо, повторила она. – Всего несколько дней назад я молилась на тебя. Как последняя идиотка верила, когда ты говорил, что у нас будут дети, что мы умрем в один день, прожив жизнь в счастье и согласии…

Голос Жаклин оборвался. Его близость, его запах, его руки, лежащие сейчас у нее на плечах, – все было против нее. Она поняла, что совершила ошибку. Ей не следовало приходить. Не следовало вновь видеть его.

– Все хорошо, дорогая. Все будет хорошо, – твердил Роналд.

Она покачала головой, не поднимая ее. Все было плохо. Она надеялась на чудо, но Роналд сейчас был так же далек от нее, как Саймон от Джины. Но она не могла, как Джина, всю оставшуюся жизнь оплакивать потерянную любовь. Если она выживет, вернее, если ей удастся сохранить часть своего прежнего «я», ей необходимо верить, что ошибся Роналд, а не она.

Она попыталась вырваться из его рук, но он не отпустил ее.

– Жаклин, я могу тебе все объяснить.

– Нет! – закричала она. – Когда я мчалась сюда, то думала, что мне нужны твои объяснения. Но сейчас поняла, что предпочитаю ничего не знать.

– Послушай меня, Жаклин…

– Нет, нет, я не буду слушать тебя. Ты всегда оказываешься прав. И тебе удастся убедить меня в своей правоте и на этот раз. Догадываюсь, у тебя есть причины поступить так, как ты поступил, но зачем ты сказал, что любишь меня, а через несколько дней уехал навсегда? Мне не нужны твои объяснения, Роналд, иначе у меня не будет причин ненавидеть тебя. А я хочу тебя ненавидеть. – В ее глазах стояли слезы, но она не обращала на них внимания и продолжала говорить: – Я хочу ненавидеть тебя за то, что ты заставил меня полюбить тебя. За то, что обманул меня, пообещав свою любовь. В моей жизни больше не будет никого.

– Жаклин, милая…

Она покачала головой, не давая ему продолжить.

– Я не имею в виду мою девственность, Роналд. В наши дни мужчины предпочитают не быть первыми. Их больше прельщают женщины многоопытные, но с холодным сердцем. Но я не могу дать даже этого. Ведь ты не оставил мне сердца, ты просто вырвал его из моей груди.

Роналд был сокрушен, раздавлен, убит.

– Прощай, Роналд!

– Жаклин, подожди! Не уходи! – В его голосе было столько мольбы, что она остановилась. – Я могу дать тебе повод ненавидеть меня… Я виновен в смерти Саймона. Он погиб из-за меня.