Текст книги "Момент судьбы"

Автор книги: Алисия Дайтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

9

По мере того как Жаклин рассказывала о предыдущем месяце, проведенном ею в Лос-Анджелесе, гнев Роналда нарастал. Но присутствие посторонних сдерживало его.

Оказалось, что в последнее время ей постоянно угрожали, но она никому об этом не говорила. Боялась, что ее сочтут паникершей. И вот теперь дом ее сгорел. И она пребывала в растерянности, не зная, как ей поступить, что делать дальше.

Даже спустя час после ухода полицейских Роналд не мог успокоиться. Нет, внешне он выглядел достаточно спокойным, но внутри у него все кипело от злости. Его не покидало желание встряхнуть Джекки как следует. Черт подери!

Она была в опасности и ничего не предприняла. Ни словом не обмолвилась об этом, не обратилась к нему за помощью. Но Жаклин выглядела сейчас такой несчастной и подавленной, что волей-неволей приходилось сдерживать себя, чтобы не наговорить ей обидных слов. Ей надо помочь, избавить от страха, который преследовал ее в последние месяцы. Но он, к сожалению, понятия не имел, как это сделать. И еще он с ужасом думал о том, что Джекки могла быть дома во время пожара. Кто же этот мерзавец, который способен на подобное? Скрежеща зубами, Роналд представил, как поступил бы с негодяем, попадись тот ему в руки.

– Я собираюсь первым же рейсом вылететь в Лос-Анджелес.

Слова Жаклин отвлекли его от кровожадных мыслей.

– Что?! – воскликнул он.

Она говорила как бы сама с собой, словно не сознавая, что Роналд находится рядом. Ее неподвижный взгляд был устремлен на чашку кофе, которую она держала в руках вот уже минут сорок.

– Джекки, посмотри на меня, – как можно мягче произнес Роналд. – У тебя шок, ты не в состоянии сейчас ясно мыслить. Нет причины тебе ехать в Лос-Анджелес.

– Нет, есть.

Их глаза, наконец, встретились.

– Мне надо уладить там массу дел, начиная со страховки…

Ее тихий, лишенный эмоций голос поразил его. Зная Жаклин, он предполагал, что она придет в неистовство, будет грозить мщением. Но никак не ожидал увидеть ее такой спокойной.

– Да, сначала я должна позвонить в страховую компанию. Нет, сегодня не могу. Сегодня же суббота. Я сделаю это послезавтра, в понедельник. А сейчас я свяжусь с Кэрол… Я не разговаривала с ней уже целую неделю. Может, у нее есть работа для меня. Сценарий, который нужно прочитать, или…

Она замолчала.

– Послушай, почему бы тебе не отдохнуть и…

– У меня нет времени отдыхать, Роналд. Пока я была здесь, какой-то сумасшедший спалил мой дом. Мне нужно вернуться в Лос-Анджелес.

– Но зачем? – не отступал Роналд.

– Потому что я… – Она быстро отодвинула стул и встала из-за стола. Движения ее были резкими. – Потому что я должна взглянуть на то, что осталось от дома, поговорить с полицией.

– Джекки! – Он глубоко вздохнул и на минуту задумался, боясь обидеть ее неосторожным словом. – Но тебе же сказали, что дом сгорел дотла. С полицией и со страховой компанией ты можешь поговорить и по телефону. Тебе нет нужды ехать в Лос-Анджелес.

– Нет, есть. И я поеду. И никто не остановит меня. И не надо делать вид, что ты мой старший брат.

– Но я лишь хочу помочь тебе, Джекки.

– Не надо. Я не хочу твоей помощи. – И тут наконец-то она заплакала. – Оставь меня одну. Дай мне жить. Просто дай мне жить так, как я хочу.

– Джекки, пожалуйста, я только стремлюсь помочь тебе, – убеждал ее Роналд.

– Хорошо, тогда позвони в аэропорт и закажи мне билет до Лос-Анджелеса. Я пойду собирать вещи.

В Лос-Анджелесе шел мелкий теплый дождь. Жаклин казалось, что все происходящее случилось не с ней, а с кем-нибудь другим. Словно она читала сценарий очередного телевизионного сериала.

Когда они с Роналдом добрались до места, где всего день назад стоял дом, ее глазам предстала ужасающая картина, а сердце заныло. Она попыталась вспомнить, какие цветы росли у нее в саду, как они пахли и как приятно было сидеть вечером на веранде и смотреть на них. Больше не было ни веранды, ни сада. Лишь почерневшая металлическая калитка напоминала о том, что здесь была тропинка, которая вела к дому. К ее дому. Теперь дома не стало. А вместе с домом и мечты, связанной с ним.

– Ну-ну, дорогая, успокойся.

Роналд нежно коснулся ее плеча.

Ну почему, почему жизнь кажется ей конченой! Почему все неприятности свалились на нее сразу! Словно все беды и несчастья сговорились и преследуют ее…

Роналд настоял на том, чтобы они поехали вместе.

Жаклин этого не хотела, но так и не смогла убедить его, что справится со свалившимся на нее несчастьем сама.

Она снова бросила взгляд на то место, где находился прежде ее дом. Теперь уже никто не спросит, зачем Жаклин содержать его. Никто. А ей так хотелось доказать всем, что она уже взрослая женщина, которая прилично зарабатывает и ни от кого не зависит. И она доказала, что может жить самостоятельно. В своем собственном доме. И вот теперь этого дома нет.

– Дорогая, не надо, не ходи туда.

Роналд решительно преградил ей дорогу.

– Я могу, – закричала она, – я могу делать все, что захочу! Понятно? Дай мне пройти! Отстань от меня!

Роналд был рад, что наконец-то Джекки взорвалась, повела более привычным для себя образом. Она сопроводила свои слова таким резким взмахом руки, что он еле увернулся. Иначе она задела бы его по лицу.

– Ну-ну, успокойся. Все в порядке.

Но Жаклин не думала успокаиваться, ей захотелось высказать все, что наболело у нее на душе за последнее время.

– Ничего не в порядке! – продолжала кричать она. – Жизнь – это грязная, продажная шлюха!

– Знаю, знаю, дорогая.

– Ты думаешь, что все знаешь, Роналд. Так вот, ты ничего не знаешь!

Роналд, видя, что ярость Жаклин нарастает, обнял ее и стал нежно гладить по спине. Он понимал, что ей сейчас необходимо было выплакаться и расслабиться.

– Ну давай, Джекки, не сдерживай себя, – прошептал он.

И тут она почувствовала, как рыдания перехватывают ей горло. Жаклин забилась в истерике и принялась отбиваться, как дикая кошка, пытаясь вырваться из объятий Роналда. Он оглянулся в сторону такси, поджидавшего неподалеку, чтобы отвезти их обратно в отель, где они остановились.

– Погоди минутку, парень! – крикнул он шоферу.

Прилагая неимоверные усилия, он затащил в машину сопротивляющуюся Жаклин, которая, обливаясь слезами, продолжала выкрикивать гневные слова:

– Его надо убить, мерзавца! Как он посмел! Это несправедливо! Я любила этот дом! Он дал мне чувство независимости. Я купила его на свои деньги, не спрашивая разрешения у отца и матери. И даже… даже твоего, Роналд, драгоценного совета… – Но постепенно силы ее иссякли, и она понемногу начала успокаиваться. – Я… я любила этот дом…

– Понимаю, понимаю, – твердил он, – я все понимаю.

Роналд по-прежнему обнимал ее, нежно поглаживая, словно старался взять часть ее горя на себя.

Чувства, которые он испытывал при этом, поразили его. Они были сильнее, чем физическая боль. Он знал, что сострадание к другому человеку может быть искренним и глубоким. Но сейчас он переживал нечто иное. Словно он страдал вместе с Джекки. Переживал не за нее, а вместе с ней. Как будто ее горе стало его горем. Такое с ним случилось впервые в жизни. Он не был так потрясен, даже когда у него на руках умирал друг – брат Жаклин, Саймон.

10

Жаклин посмотрела на свое отражение в зеркале и тут же отвернулась. Выглядела она ужасно, а чувствовала себя и того хуже.

Открыв один из чемоданов, она достала бледно-зеленый костюм. Костюм, который никогда особо ей не шел. Но Жаклин было все равно. Пережив столько за последнее время, она не представляла, что могло хоть как-то помочь ей выглядеть лучше. Она с равнодушным видом надела брюки, а затем блузку. И вдруг замерла, остро ощутив, чего ее лишил злой рок. Невыразимое отчаяние вновь охватило ее.

Если дом и имущество были застрахованы, то ее личные вещи – собственные школьные фотографии, снимки ее брата, украшения бабушки – все то, что вызывало дорогие ее сердцу воспоминания, кануло в небытие, навечно ушло из ее жизни. Так же, как Саймон. У нее не было сил даже заплакать, она стояла без движения, пытаясь осознать до конца то, что произошло.

В последние недели ее жизнь напоминала фильм ужасов. Даже сама мысль, что кто-то хочет ее убить, казалась порождением болезненного воображения.

– Нет! Должно же быть хоть какое-то объяснение тому, что случилось со мной. Кто-то, вероятно, хотел запугать меня, превратить мою жизнь в ад.

Но она не знала никого, у кого были бы на это причины. Жаклин не осознавала, что говорит во весь голос, всхлипывая от подступивших вдруг рыданий.

– Что, что случилось?! – с тревогой в голосе воскликнул Роналд, появляясь на пороге ее номера.

– Ничего. Я просто размышляла вслух. Со мной все в порядке.

Ее глаза были припухшими и покрасневшими. Роналд подошел к ней и нежным движением убрал мокрую прядь волос с ее лица.

– Теперь тебе лучше?

Она посмотрела на него, словно не узнавая, затем кивнула. Он нехотя отпустил руку и немного отступил.

Жаклин пришлось преодолеть себя, чтобы не кинуться к нему и не прижаться к его груди. Из-за неприятностей, свалившихся на нее, она как-то забыла о Роналде. Вернее, не о нем, а о тех отношениях, которые у них начали складываться. Сейчас ей казалось, что она без ума от него. Что влюблена в этого человека, которого знает с детства.

Возможно ли такое? Видимо, да. Раз ей так неудержимо хочется приникнуть к этому сильному мужскому телу и почувствовать, как он крепко обнимает ее в ответ.

Неужели ее жизнь становится похожей на плохое кино? И не только потому, что кто-то угрожает ей, но и потому, что она потеряла голову из-за мужчины, которому глубоко безразлична. Она была в этом уверена, и никакой Винс Николс не мог убедить ее в обратном. Она тут же представила заголовки в газетах: «Жаклин, или Рассказ о женщине, безнадежно влюбленной, в то время как над ее жизнью нависла смертельная опасность».

– Чему ты улыбаешься? – спросил Роналд, заметив странное выражение на ее лице.

– Мне кажется, что я нахожусь как бы здесь и не здесь. Словно существую одновременно в двух параллельных мирах.

– На мой взгляд, это чушь, Жаклин. Но ты можешь так считать, это твое право.

Она вздохнула.

– Да, это мое право. Поэтому я ничего и не сказала маме и папе. Иначе – я уверена – они или примчались бы сюда немедленно, или заставили бы меня вернуться в Нью-Йорк. – Или попросили бы тебя мне помочь. Последнее она произнесла мысленно: он и так уже был здесь.

– Тебе не следует отказываться от поддержки. Нет нужды все взваливать на свои плечи. В трудную минуту лучше не оставаться в одиночестве – можно наделать глупостей.

– Спасибо за то, что лишний раз напомнил мне о моей глупости!

– Не ершись! Подумай лучше о том, что случилось: заведено дело на неизвестного злоумышленника, который несколько недель назад угрожал тебе, поджег твой дом. Взорвал твою машину. Если бы у тебя была хоть капля здравого смысла, ты должна была бы уехать из города давно, когда все это только началось. А после того, как ты получила анонимное письмо с угрозами, нужно было немедленно обратиться в полицию.

– Но письма с угрозами хоть раз в жизни получают все. Даже сценаристы и продюсеры. И никто из них не бежит сломя голову в полицию после этого. Ты что, и их считаешь лишенными здравого смысла?

– Черт побери, Джекки! Они меня не волнуют. Опасность грозит не им, а тебе.

– Хорошо, пусть так. Но и полиция до вчерашнего дня не считала, что опасность грозит лично мне.

Роналд недоуменно уставился на нее.

– Опомнись, Джекки! Ведь твою машину взорвали!

Неужели он считает ее законченной дурой и полагает, что она не обратилась бы в полицию, действительно почувствовав угрозу для своей жизни? Зачем он затевает весь этот никчемный разговор?

Даже если она откажется отвечать на его вопросы, он сейчас не уйдет из ее спальни. И, честно говоря, ей этого и самой не хотелось. Но ей необходимо было поделиться с кем-нибудь своим горем, а не выслушивать нотации. Поэтому Жаклин решила рассказать все без утайки.

– Машины принадлежали главному спонсору сериала «Радости страсти». И все актеры имели точно такую же модель и такого же цвета. Так что мнение о том, что хотели взорвать именной мой автомобиль, может оказаться ошибочным.

– Так, давай дальше, – потребовал он.

Усевшись на кровать и подтянув колени к подбородку, она повиновалась.

– На протяжении нескольких лет сериал «Радости страсти» забрасывал письмами какой-то моралист. Положение ухудшилось, когда моя героиня стала любовницей слепого отца своего лучшего друга. Тогда он назвал сериал откровенно аморальным.

– Откровенно аморальным? – изумленно переспросил Роналд.

– Послушай, никто не говорит, что мы должны были получить «Оскара» за него, но это был добротный сериал, каких десятки. Мне он нравился, да и зрителям тоже.

– Но, видимо, не всем.

– Вот это-то мне и непонятно! Зачем смотреть программу, которая тебя чем-то раздражает? Переключил канал, и все!

Он устремил на нее внимательный взгляд.

– Видишь ли, есть люди, которым важно нечто другое, а не то, хороший или плохой фильм идет по телевизору.

– Что же тогда? – прошептала она, чувствуя, как начинает волноваться.

– Им необходимо иметь что-то, с чем надо бороться.

– Но я думала…

– Что ты думала? – почти раздраженно переспросил он ее.

– Ну, ни для кого не секрет, что некоторые программы телевидения по своему интеллектуальному уровню ниже всякой критики.

– В свою очередь могу сказать, что считаю твой сериал также недостойным любого думающего человека.

– Так ты смотрел его?

– Я слышал о нем из рекламы и от Джины. Она его смотрит.

– Да, – заметила Жаклин с иронией, – тогда твое мнение вряд ли ошибочное…

– Послушай, – прервал он. – Давай не будем сейчас спорить о художественных достоинствах сериала. Тем более что ты уже не снимаешься.

– Только потому, что студия не заключила со мной контракт!

Увидев его искреннее удивление, Жаклин пожалела о том, что проговорилась.

– Ты хочешь сказать: они вышвырнули тебя?

– Меня не вышвырнули. Просто не продлили контракт.

– Но почему?

– Не знаю. Может быть, они просто хотели…

Он поднял ее подбородок и взглянул прямо в глаза.

– Почему, Джекки?

– Ты всегда хочешь все знать. Ну ладно. Это случилось потому, что кое-кому стало трудно работать со мной…

– Вполне могу в это поверить, – пробормотал он.

– Послушай, Роналд… – начала она.

Но он перебил ее:

– И особенно это понятно потому, что большую часть времени твоя героиня ходит в чем мать родила.

– О! Замолчи!

Жаклин схватила щетку с прикроватной тумбочки и принялась лихорадочно расчесывать волосы. После нескольких судорожных взмахов рукой она немного успокоилась. Роналд в зеркале наблюдал за выражением ее лица. Заметив это, Жаклин повернулась и в упор посмотрела ему в глаза.

– Причина в том, что я сама испортила свою карьеру. Я отказалась переспать с сыном продюсера.

Жаклин несказанно удивилась, увидев, что после этих слов Роналд облегченно вздохнул.

– Значит, этот парень приставал к тебе?

Она кивнула и пояснила:

– Но хуже всего то, что он мнил из себя больше, чем представлял на самом деле.

– Я же предупреждал тебя…

– Конечно, как же я могу обойтись без ваших советов, мистер Редферн.

Он не обратил внимания на иронию, прозвучавшую в ее словах, и приготовился слушать дальше. Но Жаклин молчала. Тогда он решил взять инициативу в свои руки.

– Скажи мне, когда полиция узнала о письме?

– Точно не помню. Но, думаю, сразу же. Однако впервые вмешалась, когда взорвали мою машину.

– Когда это произошло?

– Спустя два дня после выхода на экран рекламы презервативов.

– Так. А ты была единственной актрисой, снявшейся и в сериале, и в рекламе?

– Да, но…

– Тогда полицейские должны были бы обратить на это внимание.

– Роналд, послушай. В рекламе не упоминалось имя актрисы. И никто, кроме нескольких человек, делавших ее, не знал, что это я.

– И, естественно, все подумали, что на твою жизнь покушался некто, не имеющий к кино никакого отношения.

– Перестань! Вообще ужасно думать, что кто-то хотел убить меня. И особенно – кто-то из тех, с кем я работаю.

– Извини, дорогая. Но мы должны иметь это в виду.

Она покачала головой.

– Не могу. Это невозможно.

Роналд почувствовал, что к ней вновь подступает страх. И в следующее мгновение она подтвердила его подозрения, воскликнув с дрожью в голосе:

– О господи!.. Что же мне делать? Это похоже на дурной сон!

Ему хотелось обнять ее и прижать к своей груди. Но он понимал, что будет лучше, если он отвлечет ее от грустных мыслей.

– Выкрутимся как-нибудь, девочка, – пообещал он. – Послушай, а почему бы тебе не заказать что-нибудь вкусное, пока я принимаю душ?

Через полчаса под звуки приятной мелодии, доносившейся из радиоприемника, они распивали бутылку шардонэ, сидя рядышком на диване перед журнальным столиком и всячески избегая в разговоре упоминания о поджогах, взрывах и угрозах.

Жаклин заказала себе только салат, но, почувствовав, что при виде еды у нее разыгрался аппетит, она принялась таскать креветки с тарелки Роналда.

– Предупреди меня, когда в следующий раз будешь воровать у меня еду, – я сделаю вид, что не замечаю этого, – поддразнил он ее.

Жаклин чопорно и надменно взглянула на него.

– Моя мама говорила, что леди никогда не воруют.

– А твоя мама не говорила, что леди сами чистят себе креветки?

– Нет. Но я считаю, что намного приятнее, когда это делает для тебя кто-нибудь другой.

– Да. Я это понял.

– Поверь мне – это именно так.

И на ее лице появилась слабая улыбка, несказанно его обрадовавшая.

– Очевидно, ты не изучала правила этикета, иначе бы не набрасывалась на еду как голодный волк.

– И это говоришь мне ты? Ты, который настаивал, чтобы я съела хоть что-нибудь?

– А ты когда-нибудь делала то, что я просил тебя?

– Много раз. И кроме того…

Выражение тревоги, появившееся на лице Роналда, заставило ее на секунду замолчать.

– Что? Что случилось? – испуганно прошептала Жаклин.

– Я жду вспышки молнии, раската грома, который сейчас раздается в этой комнате.

– Ах ты… чудовище!

– Голодное чудовище. И если ты не собираешься есть вон ту креветку, то отдай ее мне.

– На, возьми! – смеясь, воскликнула Жаклин. – Я всегда готова отдать последний кусок страждущему.

Роналд взглянул в искрящиеся смехом глаза девушки, сидящей рядом с ним, и тут же понял, что совершил большую ошибку. Сердце его бешено заколотилось. Он почувствовал такое сильное желание, что, словно от боли, стиснул зубы, стараясь сдержаться.

Сумрачное выражение, появившееся на лице Роналда, удивило Жаклин и она подумала: уж не предложит ли он новые правила игры? Но нет, не похоже. В его жестком взгляде она увидела непонятную решимость.

Доедая последнюю креветку, она пробормотала:

– Да, они действительно очень вкусные. Хочешь, закажем еще?

Она предлагала креветки, а он хотел совсем другого. Роналд с раздражением схватил ее руку.

– Перестань, Джекки. Когда ты, наконец, станешь взрослой!

От неожиданности она не знала, что и ответить. Смутные догадки застигли ее врасплох, заставив почувствовать смущение.

Роналд хочет ее. Она привлекает его как женщина!

Допустим, она не ошиблась, но это его проблема. А вот что происходит с ней самой?

– Скажи, кого ты хочешь убедить в том, что я еще ребенок? Меня или все-таки себя? – Тон, которым она произнесла это, поразил даже саму Жаклин, но она продолжала как ни в чем не бывало: – Что касается первого, то ты напрасно тратишь время, а насчет второго…

– Сейчас же замолчи, или я уйду!

– Да ну, Роналд, – нервно рассмеявшись, сказала она, нежно проводя рукой по его щеке. – Мне это нравится…

11

– Чего, черт возьми, ты хочешь от меня, Джекки?

– Того же, что и ты от меня.

Роналд понимал рискованность сложившейся ситуации, но и заставить себя уйти из комнаты, как обещал, тоже не мог.

– Конечно, – прошептала она, почти касаясь губами его уха, – я могу ошибаться в том, чего ты хочешь, ведь так? Тогда поправь меня.

Она была соблазнительна, она была желанна. Столько лет он видел в ней ребенка. Затем, позже, – независимую юную особу. Но никогда – соблазнительницу. И вот в одно мгновение все изменилось.

– Я не права, Роналд?

Она придвинулась к нему так близко, что он почувствовал тепло ее тела. «Боже мой, ему следует сказать, что она не права!» Но прежде чем он успел произнести эту явную ложь, ее пальцы нежно коснулись его губ, словно не давая солгать.

– Ведь ты никогда не обманывал меня раньше, Роналд. Так и сейчас не делай этого.

И в следующее мгновение она обвила руками его шею. Роналд не успел опомниться, как начал сам страстно обнимать ее.

– О, Джекки… – Он перешел на шепот.

А она уже не видела и не слышала ничего, только чувствовала, как нежные и сильные мужские руки ласкают ее. У нее слегка закружилась голова.

– Роналд, поцелуй меня…

Ее слова прозвучали как мольба. Их губы встретились. Дрожь, охватившая его, передалась ей, сближая их, сливая в едином порыве.

Впервые в его объятиях была женщина, которая так тонко чувствовала его настрой, которую он хотел так, как никакую другую. Каждая клеточка его тела требовала отрешиться от всех доводов рассудка, забыться, подчиниться голосу инстинкта…

Пожалуй, они оба потом не могли вспомнить, как очутились в кровати. Дрожащими пальцами Жаклин принялась расстегивать пуговицы блузки, безумно желая, чтобы он ласкал ее. Но сильная мужская рука неожиданно остановила ее. В недоумении она открыла глаза, страшась только одного: что он передумал.

– Роналд, что случилось?..

Но он не ответил, он смотрел на ее обнажившуюся грудь, словно его глазам предстало чудо из чудес. Потом склонил голову и благоговейно коснулся по очереди нежно-розовых сосков.

Ее охватила чувственная дрожь. Ей уже было мало ласк его губ и рук, она страстно желала большего. Сердце Жаклин бешено стучало. В одну секунду она переживала тысячу разных эмоций, одна прекраснее другой.

– Тсс… ничего не говори, – прошептал Роналд между поцелуями. – Доверься мне.

А она уже и так была в его власти.

– Тебе нравится? – спросил он, когда его рука, ласкавшая шею и грудь, потом скользнула вниз по ее животу.

Его пальцы словно дразнили ее. Она испытывала блаженство, которое не могла, да и не старалась скрыть. Его ответное возбуждение нарастало с каждой секундой. Обнаженное гибкое женское тело, податливое в его руках, переполняло его желанием.

– Доверься мне, – снова повторил он. – Пусть это произойдет.

Его голос прозвучал так тихо, что Жаклин еле услышала. Она хотела что-то ответить, но ничего, кроме его имени, не смогла вымолвить. Тогда он нашарил что-то на столике возле кровати, и Жаклин увидела знакомый ей по рекламе пакетик. От нетерпения руки Роналда дрожали.

– Дорогой, позволь, я помогу…

Ну мог ли он предположить когда-либо раньше, что малышка Джекки, та девочка, которую он считал чуть ли не своей сестрой, подарит ему столько чувственного наслаждения. Сжимать ее в объятиях, сливаться с ней в любовном экстазе – разве не к этому он стремился всю свою жизнь? Разве не эту женщину – трепетную и нежную, необузданную и страстную – подсознательно искал? И не могло быть ничего упоительнее для него, чем слышать полустоны-полумольбы, перемежающиеся его именем, которые Джекки издавала, когда их распаленные страстью тела двигались в едином ритме.

Жаклин открыла глаза, когда Роналд встал и направился в ванную. Она не могла отказать себе в удовольствии лишний раз полюбоваться его ладным мускулистым телом. А при воспоминании о том, какие у него ласковые руки, стон слетел с ее губ.

Через несколько минут Роналд вновь появился на пороге ее комнаты с полотенцем, обмотанным вокруг талии. Он выглядел так сексуально, что Жаклин почувствовала, что вновь начинает терять голову.

– Дорогой, ты… ты…

Она осеклась, увидев, что взгляд, который Роналд устремил на нее, был полон негодования.

– Почему ты не сказала мне, что ты девственница? Рассчитывала, что на меня это произведет впечатление, как в твоих дурацких мыльных операх? Ну что ж, ты оказалась права. С чем тебя и поздравляю!

Жаклин была поражена. Она просто не знала, как реагировать на его слова.

– Роналд, я не понимаю, из-за чего ты так рассердился?

– Рассердился? – Он покачал головой. – Ты хоть представляешь, как паршиво я себя чувствую?

– Паршиво?! – воскликнула Жаклин, жалея о том, что она недостаточно хорошая актриса, чтобы скрыть свое недоумение и обиду. – Убирайся вон из моей комнаты, Роналд!

Он не двинулся с места, и тогда она запустила в него подушкой.

– Убирайся вон из моей комнаты и из моей жизни! – закричала она снова.

Он не собирался делать ни того ни другого, но, увидев в руках Жаклин увесистый приемник, передумал.

На следующее утро Роналд, войдя в номер Жаклин, застал ее у телефона. Он рассеянно взглянул на джинсы и свитер, в которые она была одета, и сразу же представил прошлую ночь и ее в своих объятиях.

– Я хочу заказать такси. Да, спасибо. Через сорок минут.

– Куда ты собралась? – спросил Роналд, когда она повесила трубку.

Жаклин повернулась к нему, и он заметил у нее под глазами темные круги – доказательство бессонной ночи.

– Я уезжаю сегодня утром.

– Знаю. Ведь у нас заказаны билеты на рейс в десять пятнадцать.

– Ты можешь убираться ко всем чертям, Роналд, а я остаюсь в Лос-Анджелесе. Я скорее умру, чем поеду с тобой.

– Будь осторожнее в выражениях, Джекки, – предупредил он ее.

– Проснувшись сегодня утром, я подумала о том, что последние два дня походили на ночной кошмар. И чем скорее ты уберешься с глаз моих, тем счастливее я буду. Даже несмотря на то, что мне кто-то угрожает.

– Я не собираюсь оставлять тебя здесь одну. Ты можешь ненавидеть меня, но я не брошу тебя, когда ты в опасности. Умерь свою гордость и посмотри на ситуацию здраво.

– Прекрасно. И ты еще что-то говоришь о моей гордости после того, что произошло нынешней ночью?

– Джекки, я…

– Не надо. Единственное, что я хотела бы услышать от тебя, – это извинение.

– Неужели? Вот здорово. Однако я совершенно не собираюсь просить у тебя прощения. Если кто-то и заслуживает извинений, так это я.

– Ты? Интересно знать почему?

– Потому что я чувствую ответственность за то, что лишил тебя невинности. Но ты сознательно ввела меня в заблуждение.

– И как же я это сделала, позвольте узнать?

– Ты мастерски изобразила из себя опытную соблазнительницу. А учитывая твой образ жизни, можно было легко предположить, что у тебя была масса случайных связей…

– Ерунда, которую я слышала уже тысячу раз, – прервала она его. – Давай поставим все точки над «i». В том, что я до сих пор была девицей, если хочешь знать, виноват только ты! В том возрасте, в котором все нормальные девушки заводят свои первые романы, ты отваживал всех моих ухажеров. Более того, так забил мне голову своими дурацкими сентенциями о том, что к любви надо подходить серьезно и сознательно и что, когда придет время, я сама…

– Значит, вчера ты решила, что твое время пришло?

– Да. И если я тебе показалась искушенной и многоопытной в любви, то это только потому, что я получила профессиональное актерское образование. И знала, как играть любовные сцены… А может, это произошло потому, что мои чувства взяли верх над разумом. – Увидев, как потрясенно уставился на нее Роналд, она подумала, что сболтнула лишнее. И стремясь несколько сгладить ситуацию, поспешно добавила: – Так это или не так, ничего уже не изменишь. Назовем это физическим влечением. Меня не волнует то, что случилось со мной прошлой ночью. Ты, видимо, полагаешь, что мой шаг будет иметь далеко идущие последствия, но это не так.

Жаклин поняла, что заставила его слушать себя. А это уже было достижением. Она продолжила:

– Мне двадцать четыре года, Роналд. Я уже на три года старше своего брата в момент его гибели. И на столько же старше тебя, когда ты обещал заботиться обо мне.

Роналд молчал.

Жаклин замолчала тоже, но не надолго. Не в силах вынести напряженной, прямо-таки звенящей, тишины, она еле слышно произнесла:

– Мы сделали то, что оба хотели.

Роналд по-прежнему не произносил ни слова. Как он отреагировал на ее эмоциональное выступление, Жаклин не поняла. И поэтому слегка растерялась.

– Послушай, Роналд. – Она решила не сдаваться. – Ты всегда принимал мои интересы близко к сердцу. Но я уже взрослая. И мне не нужен опекун.

– Так докажи это, – наконец заговорил он. – Отправляйся со мной в Нью-Йорк.

– Я не уверена, что для меня это будет лучшим решением.

– Будь реалисткой, Джекки. Какой-то негодяй тебе угрожает, а рядом не будет никого, способного тебя защитить.

– Роналд, я…

– Если хочешь, я пообещаю тебе, что не трону тебя даже пальцем, – сказал он, подходя к ней ближе. – Ей-богу, Жаклин, ты же не думаешь, что от меня тебе грозит больше опасности, чем от какого-то маньяка?

Он впервые назвал ее полным именем. Что это? Признак того, что он изменил к ней свое отношение?

До сегодняшнего дня она не задумывалась над тем, почему Роналд называет ее Джекки. Очевидно, это было обусловлено его подсознательным желанием быть для нее братом, видеть в ней маленькую девочку, нуждающуюся в покровительстве. Однако его реакция на события нынешней ночи свидетельствовала о том, что в нем борется стремление видеть ее взрослой, самостоятельной женщиной с необходимостью выполнить обещание, данное ее брату.

Почему он рассматривает ее как дорогой фарфор, с которым нужно обращаться чрезвычайно осторожно? С одной стороны, ее трогала забота Роналда, а с другой – вызывала недовольство, сковывала ее.

Его руки легли ей на плечи. И Жаклин с изумлением увидела, что его губы шевелятся, но она ничего не слышит! Ее мысли были так далеко отсюда.

– Черт возьми, Жаклин! До тебя не дошло ни одного слова, что я сказал, не так ли?

– Да, именно так, – честно призналась она. – Но я согласна с тобой – я вернусь в Нью-Йорк, если ты хочешь.

– Согласна со мной? Вот это удача! Мне, наверное, никогда не понять, что происходит в твоей голове.

– Ничего необычного. Но ты прав. Мне будет безопаснее с тобой, чем здесь одной.

– Слава богу, Жаклин, наконец-то ты призналась, что тебе нужна моя помощь.

– Да, Роналд, ты нужен мне.

Ее слова таили двойной смысл, но о чем подумала она, когда произносила их, Роналд не знал.

– Однако мне кажется, если какой-то негодяй захочет найти меня в Нью-Йорке, он легко сможет это сделать, – грустно заметила Жаклин.

– Кто знает мой адрес в Нью-Йорке?

– Кроме моего агента Кэрол, еще несколько моих подруг.

– Кто? Кто конкретно знает мой адрес?

– Я давала только номер телефона, а не адрес.

Роналда охватила настоящая паника, когда она начала перечислять всех, кому дала номер его телефона в Нью-Йорке. Именам, казалось, не будет конца.