Текст книги "Игра в ошибки"

Автор книги: Алиса Поникаровская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 13

Лиана обвела потеплевшим взглядом уютные стены старого кафе.

– У нас есть прошлое, – кивнула она. – И оно замечательно…

– Давай сегодня вечером сходим куда-нибудь? – предложил Макс.

– Давай, – сразу же согласилась Лиана. – Только я сначала домой заеду.

– Хорошо. Да, – спохватился Макс. – В твоем новом доме телефон-то есть?

– Конечно, – Лиана порылась в сумочке, отыскивая листок, на который сегодня утром предусмотрительно переписала свой новый телефон. – Записывай.

Макс достал мобильный телефон и забил в его память новый номер.

– По-моему, тебе давно пора обзавестись таким же.

– Согласна. Вот только денег накоплю… Сейчас просто так много нужно, чтобы привести мой дом в порядок…

– Он что – совсем развалина? – удивился Макс. – Зачем ты его вообще сняла?

– Он – живой… – Лиана встретила непонимающий взгляд Макса и попыталась объяснить. – Понимаешь, он, как будто очень долго ждал хозяев… Не временных постояльцев, не посторонних наблюдателей, а людей, которые будут заботиться о нем, и которых он в ответ будет оберегать… У меня на самом деле такое ощущение, что он ждал меня…

– Ты говоришь о нем, как о живом человеке.

– Он и есть живой. Я не оговорилась. Знаешь, давай сделаем так. Вечером ты мне позвонишь, и мы куда-нибудь сходим. А потом, я приглашаю тебя в гости. На новоселье, – Лиана улыбнулась. – Вино приветствуется.

– А виски? – подхватил ее тон Макс.

– Любое спиртное приветствуется, в небольших количествах, а то завтра с утра на работу, – рассмеялась Лиана. – Кроме водки, разумеется.

Макс накрыл ее руку своей.

– Я люблю тебя…

– Я… – начала было в ответ Лиана и осеклась. Того, что она когда-то испытывала и, как выяснилось вчера, до сих пор продолжает испытывать к Ивару, того безумия и сумасшествия, того полета и отрыва, в ее чувстве к Максу нет… Но ведь любовь бывает разной… Нельзя различных людей любить одинаково, нельзя повторять те же ошибки и наступать на те же грабли, нельзя так же летать и так же сходить с ума… Все это может быть, но совсем по-другому, нет смысла сравнивать прошлое и настоящее, потому что это – две несравнимые вещи… Она понимала это головой, но что-то внутри нее упорно шептало: «Не торопись, такие слова не говорятся просто так, особенно когда ты в этом совсем не уверена…»

Макс ждал, внимательно глядя ей в глаза. Лиану спасла подошедшая официантка.

– Счет, пожалуйста.

Макс полез в кошелек, а Лиана облегченно вздохнула.

В машине Макс включил любимого Лианой Стинга, она откинулась на сиденье и закурила сигарету. За окном мелькали улицы большого города, который постепенно, исподволь, становился ей родным. Так маленький щенок, только научившийся ходить, тычется носом во все окружающие его предметы, а когда в первый раз выходит во двор, почти сходит с ума от обилия запахов и видов. И ему нужно достаточное количество времени, чтобы обнюхать все вокруг, оббегать все закоулки, чтобы пометить территорию, в конце концов… Лиана усмехнулась про себя такому сравнению – если проводить эту параллель, то по щенячьим меркам она вышла на улицу всего пару дней назад… Она повернула голову и бросила взгляд на Макса, сосредоточившегося на дороге.

«Господи, как хорошо, что он есть…» – неожиданно подумала она и коснулась его щеки ладонью.

– Так здорово, что ты у меня есть…

– Лианка, я сейчас врежусь во что-нибудь! – нарочито серьезно сказал Макс, еле сдерживая довольную улыбку.

«Как мало нужно человеку, чтобы быть счастливым… – подумала Лиана. – Как много…»

Рабочий день подходил к концу, когда раздался телефонный звонок.

Лиана, улыбаясь, подняла трубку. Наверное, Макс не выдержал и звонит ей на работу, чтобы узнать, как прошел день.

– Я слушаю.

Голос Яниса прозвучал, как гром среди ясного неба.

– Лиан… Ивар в больнице…

– Что с ним? – побелевшими губами спросила Лиана.

– Три дня назад увезли на скорой… Они пили у Покровского, почти неделю, без остановки, он мне звонил оттуда, звал в гости, но впадать в запой мне сейчас никак нельзя… А потом его прихватило… Думали аппендицит… А это – прободение язвы…

– Чего? – Лиана моментально вспомнила, как Ивар в последний год их совместной жизни периодически жаловался на желудок. Но к врачам идти категорически отказывался. Он был из числа тех мужчин, которые всегда подозревают самое худшее, если какая-то болячка касается их организма… Ивар боялся рака… Но на все ее уговоры сходить обследоваться, отделывался кривоватой усмешкой, словно от того, что он не знает диагноза – этого диагноза не существует… Головой в песок, как страус…

– Двенадцатиперстной кишки… Я сегодня собираюсь к нему ехать, подумал, что ты должна знать… Не знаю вот только, пустят ли…

– Где он лежит? В какой больнице?

– Это на Дмитровской, у меня адрес записан и номер палаты.

«Рядом с моим домом,» – машинально отметила про себя Лиана и твердо сказала:

– Я поеду. Где встречаемся?

– Давай в половине седьмого на Дмитровской. На той стороне, где спортмагазин.

«Успею,» – прикинула Лиана.

– Ему что-нибудь нужно? Из еды, из вещей?

– Нет, пока вроде бы ничего не надо. Есть сейчас ему все равно ничего нельзя.

– Ну да… – Лиана отчаянно старалась собрать свои мысли в кучку. Выходило плохо. Можно сказать, совсем не выходило. В голове бился только один навязчивый вопрос, набатом отдаваясь в висках. – Ему… Он… Он…не умрет? – замерев, выдохнула она.

– Его вовремя прооперировали, – сказал Янис. – Вот если бы они подождали еще немного и сразу не вызвали скорую…

– Дурак… Какой же он дурак… – по щекам Лианы потекли слезы. – Что он с собой делает?..

Лиана положила трубку и невидящими глазами уставилась в экран монитора.

– Лианка, шесть уже! Ты что тут до скончания века собралась сидеть? – заглянул к ней в кабинет Митька. Увидел ее лицо и тут же посерьезнел. – Что случилось?

– Ивар в больнице. Три дня назад операцию сделали. Прободение язвы…

– Допился! – ахнул Митька. – Живой хоть?

– Янис звонил, сказал, что вроде бы все нормально… Я сейчас к нему поеду…

Митька участливо застыл на пороге.

– Ты держись, пожалуйста…Может…с тобой?

– Со мной Янис едет, – отрицательно качнула головой Лиана и разрыдалась. – Господи, какой же он дурак!

На Дмитровскую она приехала вовремя. Янис уже ждал ее у магазина. Он взглянул в ее бледное, заплаканное лицо и не сказал ни слова.

– Куда идти? – отрывисто спросила Лиана.

– Тут недалеко, – неопределенно махнул рукой Янис. – Мне сказали… Я сам тут не разу не был…

Словно дождавшись их выхода на улицу, припустил холодный осенний дождь. Лиана шагала вслед за Янисом по раскисшей грязи и не замечала холодных капель, стекающих за воротник ее плаща. Ее трясло мелкой дрожью.

– Аська в университет поступила, – нарушил тягостное молчание Янис.

– Я знаю, – не сразу отозвалась Лиана. – Она мне писала.

Всю остальную дорогу прошли молча.

В грязном, обшарпанном холле больницы, которая уже лет двадцать как требовала капитального ремонта, Лиана остановила какую-то тетку в грязном халате неопределенного цвета.

– Скажите, 702 палата где?

– Язвенники, что ли? На седьмом этаже. Лифт за углом, – неприветливо отозвалась тетка. – Только без халата и сменной обуви туда нельзя.

– У меня муж там, – глаза Лианы наполнились слезами. Она полезла в сумочку и достала из кошелька деньги. – Помогите, пожалуйста…

Свернутая купюра моментально исчезла в грязном кармане.

– Ладно, иди сюда, – подобрела тетка.

Она завела Лиану в какой-то закуток, сдернула с вешалки старый халат и кинула на пол пару разношенных тапок с дырками на больших пальцах.

– Держи. Пойдешь обратно – повесь на место. Дверь я не запираю.

– Хорошо, – кивнула Лиана. – Спасибо…

Янис неуклюже топтался у дверей.

– Халат только один, – сказала Лиана. – Я поднимусь, а потом пойдешь ты… Хорошо?

– Иди… Тебе нужнее…

Скрипящий лифт распахнул свои двери, Лиана вошла внутрь. Ее колотило все сильнее, в глаза плескались слезы. В голове почему-то навязчиво билось: «Муж – объелся груш…»

Дверь в семьсот вторую палату была открыта. Лиана судорожно вздохнула, вытерла глаза и шагнула через порог.

Пять коек, застеленных тонкими солдатскими одеялами, были пусты. На шестой, накрытый тонкой, застиранной, но чистой простыней лежал Ивар. Глаза его были закрыты, худое тело едва поднималось над кроватью, бледностью лица он мог соперничать с постельным бельем, из левой руки, ощерясь, торчала капельница.

Лиана застыла в ногах кровати, не в силах сдвинуться с места. По щекам ее сами по себе потекли слезы. Сердце разрывалось от боли и жалости.

Веки Ивара дрогнули, он открыл глаза. Несколько секунд, показавшиеся Лиане вечностью, смотрел на нее, потом попробовал усмехнуться. Усмешка больше походила на гримасу боли.

– Ну, здравствуй… Видишь, как меня угораздило…

Лиана молчала, глотая слезы.

– Спасибо Милке, не бросила в трудную минуту, – слова давались Ивару с явным трудом. – Всю ночь со мной сидела, говно из-под меня вывозила…

– Ивар, как же ты так… – прошептала Лиана.

Ивар поморщился. И Лиана поняла, что ему неприятно ее присутствие здесь. Ему неприятно, что она видит его беспомощным и распятым на этой больничной кровати, прикованным к ней слабостью и капельницей, ему, который обещал ей, что через год о нем будут трубить на всех перекрестках, как о восходящей звезде рок-н-ролла, ему, которому для достижения этой высокой цели мешало только одно – Лиана…

– Там Янис внизу, – сказала Лиана. – Он тоже хотел бы…

– Я не хочу его видеть, – резко, насколько мог, отозвался Ивар. – И ты тоже иди.

– Может быть, тебе что-нибудь нужно?

– У меня все есть. Иди, я прошу тебя! – Ивар закрыл глаза.

Лиана достала из сумочки листок и осторожно положила его на тумбочку рядом с кроватью.

– Здесь мой новый телефон, – негромко сказала она. – Если что-нибудь будет нужно – позвони…

Ивар не открыл глаз.

– Ну что? – кинулся к ней Янис, когда она спустилась в фойе.

Лиана трясущими руками стащила с себя халат, вернула его вместе с тапками на место и только потом бессильно опустилась на разодранную в нескольких местах кушетку.

– Он не хочет сейчас тебя видеть… Да и меня тоже… От него совсем ничего не осталось… Белый, бледный, голый… Разве можно так? Он что, все это время пил?

– Почти, – кивнул Янис. – Я много раз говорил ему…

– А Люда? Куда смотрела Люда?!!

– Сначала она пила вместе с ним, – неохотно ответил Янис. – Потом у них начались скандалы…

Лиана поднялась, натянула плащ.

– Пошли, я хочу курить…

Они вышли из больницы и встали под навесом. Лиана жадно затянулась дымом, прикурив из Янисовских рук.

– Объясни мне! Ну, объясни мне, почему ему было со мной плохо? Чем я его задавила? Тем, что не давала пить? Тем, что требовала устроиться на работу? Тем, что хотела жить по-человечески?! Неужели лучше вот это?!! Неужели человеку нужно довести себя до смерти, чтобы понять, что так больше жить нельзя?!! Я же думала, ну ладно, пусть, я ему мешаю, может быть, Люда станет помощницей и поддержкой, может быть, хоть с ней у него наконец-то все получится?!! А дело-то оказывается, вовсе не в этом?!! Дело в том, что человек не желает понимать своих старых ошибок и с упорством осла тащит их в свою новую жизнь!!! Этакая игра в ошибки! Бесконечная игра в ошибки! Зачем?!! Зачем было столько боли, столько слез?!! Только для того, чтобы доказать мне, что он круче? Доказал, нечего сказать… Да Бог с ним, со мной! Он бы о матери подумал, о бабушке… Та же старенькая совсем, она же его смерти не переживет… А если бы что-то действительно случилось, то домой в гробу повезла бы его не Люда, а я! Понимаешь?!! И мне бы пришлось смотреть в глаза его родственникам и объяснять, почему я осталась жива, а он…

Лиана снова разрыдалась и уткнулась головой в куртку Яниса.

– Ну, объясни мне!!! Ты его старый друг, неужели ты не можешь ему что-то подсказать, чему-то научить?!!

– Ли, – сказал Янис, осторожно касаясь ее волос. – Не плачь, ну, пожалуйста… В чужую голову не влезешь, и потом ты знаешь Ивара, он все всегда сделает по-своему… Ну, говорил я ему, и не раз говорил…

– Пойми, – вскинулась Лиана. – Я не говорю о том, жалеет ли он, что ушел от меня! Это случилось, и с этим ничего не поделаешь! Дело не в этом, дело в том, что он так и не решил с тех пор, как ему жить дальше!!! Но ведь так нельзя!!! Сколько можно пить?!!

– Ли… Он боится трезветь…

– Что? – осеклась Лиана.

– Ты же выгнала его сама…

– Я застала их вместе… – устало сказала Лиана. – Это была последняя капля…

Глава 14

…В это вечер их с Иваром пригласили на день рождения. Со дня своего приезда в Москву Ивар ни дня не работал, отговариваясь все той же фразой, что не на помойке себя нашел. Лиана крутилась, как белка в колесе – учеба, дежурство в школе, в которой она подрабатывала сторожем, потом появилась неплохая работа в небольшой компании, но школу она не бросала – стабильность такая редкая вещь в том, что касается работы в этом огромном городе… С утра она неслась на занятия, потом в офис компании, оттуда вечером в школу, с утра снова на занятия… Круговерть не прекращалась. А Ивар, вместо того, чтобы помочь, весело проводил время с новыми друзьями. Лиана заметила странную закономерность в его новых знакомствах – все его новоявленные друзья были гораздо моложе Ивара. Почти все люди, окружающих Лиану, были уже людьми вполне состоявшимися, нашедшими свое место в жизни. Те, кто приехал, как и она, откуда-то из провинции, пытались изо всех сил завоевать свое место под солнцем, но за спиной у каждого уже было несколько выпущенных книг, опыт работы и самое главное – огромное желание никогда не возвращаться туда, откуда они прибыли. Провинция не давала возможности нормально работать и творить, а уж получать там за это нормальные деньги было вовсе немыслимо. Ивар на фоне этих людей как-то терялся, никто не говорил ему о его гениальности, никто не пел дифирамбов, никто не предлагал свою помощь… Наверное поэтому в компании людей, значительно моложе себя, Ивар чувствовал себя в свой тарелке. Здесь все из присутствующих смотрели ему в рот, от души нахваливали его песни и просили записи для домашнего прослушивания, пусть даже очень плохого качества. Лиане местами нравились непосредственность и бесшабашность, свойственная только двадцатилетним, но по большому счету общаться с новыми друзьями Ивара ей было неинтересно.

Два молоденьких брата – Данила и Иван – студенты какого из технических вузов жили в соседнем доме, так же снимая квартиру. В любой час дня и ночи в их доме не переводился народ, много пили, много смеялись, курили анашу, играли на гитарах, устраивали разные розыгрыши и приколы. Лиана несколько раз вытаскивала от них абсолютно невменяемого Ивара и наутро закатывала ему очередной скандал. Но скандалы ничего не меняли. И каждый раз, идя вечером домой с работы, уставшая и измученная, Лиана со страхом думала о том, что ждет ее сегодня.

Неделю назад они с Иваром серьезно поругались. Лиана, не застав его вечером, отправилась к братьям и обнаружила в доску пьяного Ивара в компании молодых парней и девчонок. Девчонки восторженно заглядывали ему в рот, и Ивар старался от души, не выпуская из рук гитару и опрокидывая в себя одну за другой рюмки с водкой. У Лианы уже не было сил на то, чтобы скандалить. Она просто молча повернулась и ушла.

Ивар явился на следующее утро, трясущийся с похмелья и виноватый.

– Я не могу так больше, – сказала Лиана, которая провела бессонную ночь, каждую минуту ожидая, что Ивар вернется, и как всегда пьяный, устроит «разбор полетов». – Забирай свои вещи и уходи. Хочешь, живи у братьев, хочешь еще где-нибудь, пей, сколько влезет, тебе никто не будет мешать.

Ивар оторопел. Он долго извинялся, оправдываясь всякими мыслимыми и немыслимыми способами, клялся в вечной любви, целовал ей руки, а потом заявил:

– Не бросай меня. Я без тебя умру…

– Я не могу так больше, – устало сказала Лиана. – Пойми, так жить дальше нельзя… Тебе нужно работать, что-то делать, ты же совсем опух от пьянства… Посмотри на себя в зеркало…

– Ты хочешь, чтобы я бросил пить? – оживился Ивар, почувствовав слабину в ее голосе. – Хочешь, я пообещаю тебе, что буду пить только тогда, когда ты мне разрешишь?

– Ивар, все это уже было, – поморщилась Лиана. – Ты обещал мне не раз, не два, и даже не три… И я тебе верила, а потом все начиналось сначала… Я не хочу так больше…

– Этого больше не будет! – продолжал уверять ее Ивар. – Ну, хочешь… хочешь, я поклянусь здоровьем своей бабушки?

Для Ивара это была очень серьезная клятва. Бабушка практически одна вырастила его, в то время, как мать занималась своей личной жизнью, и Ивар любил ее больше всех на свете. Лиана знала, что когда Ивар клянется здоровьем своей бабушки, он держит клятву, чего бы она ни касалась и чего бы это ему не стоило.

– Ты не выдержишь, – сказала Лиана. – Я не хочу брать с тебя эту клятву. Не хочу потом чувствовать себя виноватой.

– Ты не будешь чувствовать себя виноватой, – горячился Ивар. – Я сам это предложил, я знаю, что я делаю!

Лиана посмотрела на Ивара долгим, пронзительным взглядом. В его глазах стояли слезы.

– Малыш, ну поверь мне… В последний раз… Я клянусь…

– Хорошо, – кивнула Лиана. – Пожалуйста, давай больше никогда не возвращаться к этой теме…

Обрадованный Ивар покрыл поцелуями ее лицо.

Неделю он действительно не пил, хозяйничал по дому, готовил незамысловатую еду, и нарисовал новую картину, на которой изобразил Лиану в виде тоненькой девушки, обвившейся вокруг дуба-великана, на ветвях которого уютно устроилась гитара.

– Это мы, – улыбнулся Ивар и прибил рисунок над кроватью.

А через неделю грянул злополучный день рождения…

Лиана примчалась с работы, замученная и уставшая. Ей хотелось только одного – завалиться в кровать и спать, спать, спать, никуда не выходя. Но они с Иваром договорились, что встретятся уже у братьев, и ничего не оставалось делать, как переодеться, нацепить на лицо улыбающуюся и довольную маску, и отправиться в гости.

Ивар встретил ее на пороге. Он был уже слегка пьян.

– О, котя пришла! Ну, что же ты так долго, мы уже заждались все!

Лиана вошла в комнату, поздравила Данилку с днем рождения, вручила заранее купленный подарок, и уселась в уголке на свободное место. Веселье уже было в полном разгаре. Из всех гостей Лиана знала троих – белокурая Ниночка училась в ее институте на первом курсе, коренастый, слегка туповатый парнишка по имени Илья был соседом братьев по лестничной площадке, а темноволосую худенькую девушку, чем-то похожую на маленького грызуна, она видела в гостях у братьев пару раз, и знала только, что зовут ее Люда и живет она где-то неподалеку.

Ивар очень быстро напился. Лиана подозревала, что, получив ее разрешение, он начал пить уже с утра, но решила не заострять на этом внимания. Водку, в изобилии стоящую на столе, Лиана не пила, предпочитая ей пиво. Она вообще мало участвовала во всеобщем веселье. Было просто хорошо и спокойно сидеть в уголке, потихоньку потягивать пиво и отдыхать после такой сумасшедшей рабочей недели… Слава Богу, сегодня пятница, а за ней – целых два дня выходных…

Когда все уже были в хорошей кондиции, стройный порядок столовых посиделок был нарушен, часть гостей разбрелась по квартире, у Ивара появились проблемы с координацией. Тогда он поднялся.

– Я пойду за гитарой схожу.

– Что ж ты ее сразу не взял? – удивилась Лиана.

– Забыл, – пожал плечами Ивар. – Я сейчас быстро.

До подъезда, в котором они жили, было пять минут ходьбы. Когда Ивар не появился через двадцать минут, Лиана забеспокоилась: ушел пьяный, без документов, мало ли что, на дворе вечер уже, заберут менты, доказывай потом, что ты просто с дня рождения шел…

– Я пойду схожу за ним, – поднялась Лиана.

– Да ладно тебе, – принялся уговаривать ее Ванька. – Сиди, устала же, наверное! Сейчас он явится, никуда не денется!

Но внутри Лианы уже шевелило выросшими щупальцами беспокойство.

– Я сейчас вернусь.

Она за три минуты добежала до своей квартиры, открыла дверь. Ивара не было. Не было и гитары.

«Разошлись, наверное», – подумала Лиана, недоумевая, как это могло случиться.

Она вернулась к братьям. Гитара лежала на одном из стульев, Ивара не было.

– Где Ивар? – повернулась Лиана к Даниле.

– В сортире сидит, – отмахнулся тот. – Прохватило его.

Вся компания весело заржала.

Лиана не понимала, что происходит. Действительно, почему бы пьяному человеку не сходить в туалет? Но беспокойство в ее груди становилось все больше, простирая свои щупальца во все участки тела, касаясь острыми, ядовитыми присосками сердца и мозга. Она незаметно поднялась и дошла до туалета. В туалете никого не было.

– Нина, – остановила Лиана идущую из кухни Ниночку. – Ты Ивара не видела?

– Он, наверное, в 39 квартире, – как что-то само собой разумеющееся, произнесла Ниночка.

Она сказала это так, что Лиана сразу поняла, что то, что Ивар сейчас находится в 39 квартире – не случайность и не неожиданность. Большинство из присутствующих здесь гостей, если не все скопом, знают, что он там бывает, и для них это не является чем-то удивительным.

Лиану затрясло. Она уговаривала себя, что мало ли зачем Ивар мог зайти в 39 квартиру, мало ли кто там живет, может быть, нужно было чем-то помочь, или там лежит вторая гитара, которая ему срочно понадобилась…

Она взлетела по лестнице на пятый этаж, не давая себе времени на раздумья и сомнения, толкнула незапертую дверь 39 квартиры и ворвалась внутрь. В глазах у нее потемнело.

Ивар стоял на коленях перед темноволосой Людой. Позы и выражения лиц обоих ясно говорили сами за себя.

Звенящая тишина заложила уши Лианы. Ее было так много, что, казалось, от этого беззвучного звона сейчас лопнут барабанные перепонки.

– Опа! – сказала Люда, и воздух вокруг взорвался.

Ступеньки путались под непослушными ногами, слезы застилали глаза, и непонятно чего было больше в этих слезах – обиды или гнева. Перед глазами – ошарашенное лицо Ивара – лицо вора, растерянного, застигнутого на месте преступления, в ушах – на все лады издевающийся женский голос: «О-па! О-па! О-па!» Резко дверь собственной квартиры на себя и ураганом по комнате, сметая все на своем пути, лихорадочно вещи Ивара из ящиков, из шкафов, – в огромную китайскую сумку, кривляющуюся своими синими и красными квадратами, ухмыляющуюся огромной белозубой пастью молнии. Рисунки со стен вместе с обоями, с побелочной крошкой, гитарные струны, как змеи, извиваются на полу, норовя схватить за ногу, укусить, ужалить… Цапнули за палец, капелька крови размазывается по лицу, остервенело струны в сумку, поверх курток и рубашек, купленных недавно вместе на китайской оптушке. Они тогда пили пиво и весело смеялись, Ивар купил у какой-то бабки букетик мимоз и торжественно вручил их Лиане… Стой! Не надо воспоминаний! Вместо улыбающегося, счастливого лица – виноватая ухмылка вора… «О-па О-па! О-па!» Сумасшедший ритм все убыстряется, на лице слезы впережку с кровью, машинальный взгляд в зеркало – глаза безумные, лицо безумное, безумное тело… Болит сердце, отдаваясь набатом в висках, ходуном ходят руки, но упорно – вещи в пасть прожорливого китайского чудища – как много вещей, как много жизни, которой уже не будет никогда… Ивар, Ивар, что же ты наделал?!! Чудовищная обида подступает комом к горлу и выплескивается надрывным, громким всхлипом: За что?!! Почему так? Я же просто хотела…

Быстрый взгляд по сторонам. Вывернутые ящики, вытряхнутые полки, разбросанные фотографии и картины, по ним ногами с остервенением, с какой-то извращенной жестокостью, с отчаяньем, с безумной болью…

Сумку на плечи, – откуда только взялись силы? – и по лестнице вниз, до соседнего дома, там на пятый этаж, квартира 39, о-па, о-па, о-па!

Время остановилось. Они застыли в тех же позах, в которых стояли, Ивар так и не поднялся с колен, рот Люды приоткрыт в застывшем выдохе: «О-па!», рука Ивара продолжает держать ее руку, пряди его волос – волнами под ее ладонью, на лицах у обоих – дрожь пойманных на месте преступления любовников, – немая картина, камерная инсценировка «Ревизора» в современной обработке. Не ждали?..

Сумка падает с плеч, поднимая столб пыли – квартира грязная и неуютная, оборванные обои, колченогий стол, грязный матрас вместо кровати… Ивар… За что же, Господи, Ивар?.. И непонятно чего больше – обиды или боли, боли или обиды…

Неестественно звонкий голос, непохожий на собственный, разрывает оглушительную тишину, оживляет застывшую картинку, служит командой – Отомри!, по грязному стеклу назойливо жужжит муха, втыкаясь раскаленным буром в воспаленный мозг. Ивар поднимается с колен, Люда закрывает рот, руки их опускаются, взгляды – вниз – на большой, безобразный китайский баул, распухший, беременный вещами, с торчащими в разные стороны струнами-змеями.

– Желаю счастья! – Лиана хлопает дверью и спускается по лестнице вниз…

Она вернулась к братьям и напилась в стельку. Громко хохоча, дурачась и танцуя с кем попало. Потом долго рыдала в разоренной квартире, все еще отчаянно надеясь, что Ивар сейчас вернется и все ей объяснит, и она поймет, что погорячилась, и даже попросит прощения, а потом… потом все будет хорошо…

Ивар так и не пришел… И умом она понимала, что он уже не придет…Но на сердце порой не действуют никакие логические выкладки…