Текст книги "Гнев Звёзд (СИ)"

Автор книги: Алиса Линтейг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

========== Пролог ==========

Дворец Душ – величественное строение, расположенное посреди другой реальности. Наверное, он – единственный объект, который можно встретить в том весьма странном и доселе неизученном мире. Что там находится ещё? В том-то и дело, что ничего. Бесплотная, непостижимая пустота, поглотившая окружающее пространство. Никаких полей, лугов, садов – просто ничего, бесконечность, туман, обратной дороги из которого не существует.

Казалось бы, нам, обыкновенным людям, живущим в обычном мире, попасть в это странное местечко невозможно никоим образом, ведь, даже умирая, мы остаёмся в землях, принадлежащих исключительно нашему измерению. О попадании в другие реальности мало кто заводит речь. Если даже такое случается, подобных людей обычно не относят к разряду «нормальных», по крайней мере, таких, чьи взгляды не противоречат обыденным общественным установкам.

Но представим, что другие реальности существуют, и, скорее всего, их невероятное множество. Вот только с жизнями людей тесно связана лишь одна из них, в которой нескольким представителям человечества, на самом деле, уже довелось побывать. И это, собственно, и есть загадочное измерение, в котором находится Дворец Душ. Это место очень зловещее, но, невзирая ни на что, его таинственное великолепие способно поразить любого.

Во Дворце Душ множество комнат. В некоторых из них можно обнаружить неведомые объекты или даже каких-нибудь живых существ, однако большая часть этих помещений, как и вся реальность, наполнена лишь пустотой. Ничем не заполненное пространство, несомненно, пугает редких путников, но в то же время манит их в свои неизведанные дали, окутанные туманом бесконечности. У странников возникает желание идти дальше и, несмотря ни на что, покорить эти бескрайние просторы.

Однако для людей самой значимой является лишь одна комната Дворца Душ. Объекты, которые в ней расположены, вершат человеческие судьбы. Именно от них зависит множество людских жизней. Именно они способны порождать в мире различные изменения, влияющие на существование человечества.

Эти объекты – многочисленные Звёзды, которые, соединяясь друг с другом, образуют чудесное полотно, завораживающее любого одним только своим видом. Каждая из них представляет собой жизнь определённого человека. Если светило гаснет, человек, которому оно принадлежит, сразу же умирает.

А померкнуть Звезда может лишь потому, что на неё нападает какой-либо из монстров, представляющих собой болезни, катастрофы и всяческие несчастья. Жуткие создания поедают Звёзды, делая это или постепенно, или, если того требует их призвание, заглатывая сразу. От них ни скрыться, ни защититься. Кроме того, чудовищ необычайно много. Хотя, некоторых из них можно уничтожить, что, впрочем, сделать крайне трудно. Для этого умирающему нужно искренне желать, чтобы монстр, поедающий его Звезду, больше ни на кого не нападал. Если Души – именно так называют себя верховные правители Дворца – услышат просьбу человека, они могут помочь её осуществить, отправив его после смерти во Дворец и дав ему возможность расправиться с соответствующим монстром. При этом, стоит заметить, человек никоим образом не сможет повлиять на других существ подобного вида. Он уничтожит лишь то чудовище, которое поедало его Звезду.

Такие порядки царили во Дворце Душ всегда, ещё с древних времён. Однако всё смог изменить лишь один день. А случилось это тогда, когда Души, по-видимому, решившие провести своеобразный эксперимент, доверили Звёзды человеку. Убийца Звёзд – такое призвание Души дали властителю – получил возможность просто гасить судьбоносные светила. Однако, если Звезда меркла, умирал и её обладатель. Убийца Звёзд просто касался светила, приказывая ему погаснуть, – и Звезда растворялась в пустоте, унося вместе с собой жизнь определённого человека.

Помимо этого, повелитель жизней ещё и обрёл власть над чудовищами. По его велению монстры набрасывались на несчастные Звёзды, начиная их поедать. Несмотря на то, что у чудовищ оставалась прежняя свобода выбора, ослушиваться указаний Убийцы Звёзд они не имели права.

Тогда, помимо естественных смертей, в мире стали фиксироваться кончины, вызванные неизвестной, как поначалу считали люди, причиной; численность населения начала стремительно сокращаться.

Позже человечеству удалось каким-то образом узнать псевдоним главного виновника, но вот о способе, которым он действовал, не смог выведать никто.

Однако властвовать Убийце Звёзд удалось всего лишь три месяца. Неожиданно случилось событие, в результате которого повелитель жизней потерял все свои возможности, отправившись отбывать наказание в одной из комнат Дворца Душ.

Несмотря на то, что Убийца Звёзд властвовал недолго, он, азартный и равнодушный к чужому горю, совершил множество ужасных дел, которые, по идее, ему творить не полагалось. Он забрал огромное количество человеческих жизней, уничтожив множество Звёзд. И теперь, спустя год после свержения властителя, Звёзды, внезапно решившие пойти против всяких порядков, разъярились. Началось страшное и поистине разрушительное явление – Гнев Звёзд…

========== Глава 1 ==========

Стоял обыкновенный зимний день. Небо, тёмное и тяжёлое, было заволочено плотной завесой туч. Робкие солнечные лучи, периодически прорывая преграду, несмело заглядывали в полупустую комнату, пробегая по немногочисленной мебели. Но несмотря на это, погода оставалась пасмурной и, по-видимому, не собиралась меняться в ближайшие дни.

Одинокая девушка сидела на невзрачной, потёртой от времени кровати и шила. Каждый шов она старалась делать как можно более аккуратным, но, так как профессионалом в этом деле не являлась, периодически допускала и огрехи. Некоторые стежки выходили неровными, и особенно досадным было то, что такие оплошности обычно становились заметными лишь по окончании работы над изделием. Когда очередной наряд, казалось, уже находился в состоянии полной готовности, девушка, принимавшаяся осматривать вещь, непременно обнаруживала какие-то недостатки. Возможно, они и не выглядели слишком броскими, однако совсем не нравились начинающей швее.

Впрочем, ни о какой работе, связанной с шитьем, девушка не задумывалась. Ей пришлось полюбить это дело только потому, что другого способа обзавестись парочкой новых нарядов она не находила. Её семья жила слишком бедно. Конечно, пропитанием они себя обеспечить могли, однако что-то большее не позволяли, даже если сильно того хотели. И во всём была вина не только ограниченного бюджета, а ещё и отцовских наказов. Глава семьи запрещал жене, давно потерявшей интерес к обновкам, и дочери, у которой всё же периодически возникали мысли о новой одежде, покупать какие-либо вещи. Немногочисленные деньги мужчина забирал себе. Никто не знал, что он в конечном итоге на них приобретал, но, скорее всего, ничего действительно полезного. Ведь у него не было ни целей, ни интересов; мужчина ничего не хотел от жизни, считая её чем-то пустым и совершенно бессмысленным. Жена и дочь, в свою очередь, также разделяли его мнение.

***

А раньше всё было иначе. Когда-то семья Колдвелл состояла из достаточно обеспеченных, заинтересованных жизнью людей.

Роуз Колдвелл, в прошлом очень дружелюбная и открытая женщина, работала в банке. С карьерой у неё всё складывалось замечательно, да и в личной жизни проблем не намечалось. Она очень любила свою семью, стараясь проводить с ними как можно больше времени и делая всё, чтобы её муж и дочь радовались своему существованию. Также у Роуз было много друзей, большая часть из которых являлась такими же светлыми, общительными людьми, как и она сама. Они часто посещали дом Колдвеллов, периодически преподнося тем какие-нибудь приятные сюрпризы.

Помимо этого, Роуз любила животных, в особенности кошек. Несмотря на свой возраст, женщина продолжала мечтать о котёнке и очень просила мужа, чтобы тот однажды подарил ей этого милого питомца.

В свободное время женщина обычно читала, занималась рукоделием или, если у неё было подходящее настроение, посещала спортзал, чтобы подправить некоторые изъяны в фигуре. Роуз тщательно следила за собственной внешностью и выглядела весьма неплохо, даже когда не наносила на себя макияж, что, безусловно, также давало ей мотивацию к жизни и самосовершенствованию. Но несмотря на это, женщина была очень ранимой, и любое оскорбление, направленное в её сторону, могло повергнуть Роуз в глубоко подавленное состояние. В такие моменты она, казалось, становилась совершенно другим человеком, не похожим на себя. Женщина переставала интересоваться миром и событиями, которые в нём происходили. Бывало даже такое, что она, всегда тщательно следившая за собственной внешностью, запускала себя. Однако подобное обычно быстро проходило, и через несколько дней, проведённых в раздумьях, Роуз возвращалась к прежнему образу жизни. По крайней мере, так было раньше…

Томас Колдвелл, в отличие от своей мечтательной и, наверное, немного наивной жены, старался жить реальностью. Он не строил красивых грёз, однако, наслаждаясь собственной жизнью, практически не задумывался о жестокости сего мира. Мужчину устраивала его семья, работа, связанная с инженерией, жильё – а ни в чём большем он, по его мнению, особо и не нуждался. Счастливым Томас не называл себя никогда, но и среди несчастных не числился. Он любил мир, невзирая ни на что; мужчине нравилось жить, и от всего, что происходило с ним, он пытался получить какое-то удовольствие. Как и Роуз, главной жизненной ценностью Томас считал семью, которую горячо любил и ради которой порой даже шёл на жертвы. Друзей у мужчины было немного, но всеми ими он очень дорожил.

Свободное время Томас, интересовавшийся здоровым образом жизни, посвящал спортивным занятиям или каким-нибудь активным увлечениям. К примеру, одно время мужчина сильно увлекался футболом, и его семье приходилось часто посещать вместе с ним различные матчи. Также мужчина нередко водил жену и дочь на всяческие концерты, периодически проходившие в их уютном городке. И это даже не потому, что ему нравился определённый вид музыки. Томас слушал практически всё, независимо от жанра и исполнителя, и совершенно не понимал насмешек над каким-либо видом музыкального искусства. Ну и, конечно, он старался как можно больше общаться с семьёй и считал концерты одним из лучших вариантов совместного времяпровождения.

Несмотря на то, что мужчина очень любил жену и дочь, из-за его вспыльчивого характера они часто ссорились, что порой приводило к весьма неприятным последствиям. К примеру, однажды Роуз, задетая слишком резкой фразой мужа, хотела уйти из дома – по крайней мере, тон, которым она это заявила, звучал вполне серьёзно. Но, к счастью, тогда всё обошлось, а супруги помирились и вновь зажили так, как прежде.

Взяться за ум старших Колдвеллов заставила их дочь Эмма, которая жутко не любила, когда её родители ссорились. В детстве девочка обладала достаточно мягким и совершенно не упрямым характером. Но несмотря на это, Эмме порой удавалось убедить родителей, что, совершая тот или иной поступок, они ошибались.

Девочка всегда была достаточно тихой и скромной и, кроме того, искренне ненавидела конфликты. Даже если того требовала ситуация, Эмма пыталась всячески избежать ссоры, стараясь решить проблему исключительно мирным путём. В отличие от родителей, Колдвелл-младшая крайне редко демонстрировала публике свои эмоции, переживая всё в себе. Впрочем, веских поводов для стенаний раньше у неё никогда не было. Девочку всегда устраивала её достаточно спокойная, но в то же время наполненная счастливыми моментами жизнь, семья, любившая её больше всего на свете, друзья, которых у Эммы было достаточно много. Несмотря на то, что душой компании девочка себя никогда не считала, ей нередко удавалось находить людей, с которыми она чувствовала себя уютно.

Как и отец, Эмма не была мечтательницей, а наоборот, старалась жить реальностью. Но тем не менее ей нравилась собственная жизнь, и менять что-либо в ней она не желала.

Главным своим увлечением раньше Эмма считала балет, которым с огромным удовольствием занималась вместе с лучшей подругой. Также девочка любила читать, неплохо рисовала и, когда улучала свободную минуту, рукодельничала вместе с матерью, создавая милые и приятные на вид вещицы.

Невзирая на то, что Эмма не строила светлых мечтаний, её вполне можно было назвать жизнерадостной, весёлой, полной энергии. Главной жизненной ценностью девочка также считала семью, и потому она очень хотела, чтобы её родители всегда чувствовали себя счастливыми.

Но два года назад, когда Эмме было восемнадцать лет, Томас заинтересовался азартными играми. Они втянули его в разрушительный процесс, захлестнув мужчину с головой. Постепенно он, ранее стремившийся жить, потерял все цели, все интересы, полностью отдавшись в плен карточных игр. Томас играл, абсолютно не задумываясь о последствиях. И ничто: даже многочисленные уговоры, мольбы и слёзы жены – не могло его остановить. Сначала мужчина потерял работу, затем – деньги, а после – и жильё. Несмотря на это, Роуз, искренне переживавшая за дальнейшую судьбу мужа, не бросила Томаса. Она из последних сил пыталась что-то изменить, однако, поддавшись отчаянию, тоже бросила абсолютно всё, в том числе и работу, и друзей. Женщину охватила полнейшая апатия, и, потеряв интерес к жизни, она решила отдаться судьбе.

Лишившись всего, Томас наконец остановился. Колдвеллы были вынуждены отправиться в деревню и поселиться в доме его покойной матери, не отличавшемся роскошью или богатством. Томас устроился на работу сторожем, Эмма – свинаркой, а Роуз, начавшая считать дни до собственной смерти, решила оставаться дома.

***

Эмма Колдвелл сидела в комнате, которую ей выделили родители, шила и размышляла. У девушки был выходной, который она, как и всегда, решила посвятить себе и собственными мыслям. Эмма, жившая лишь реальностью, ни о чём не мечтала, но любила вспоминать светлое, наполненное радостными мгновениями прошлое – это её хоть немного отвлекало от серой действительности.

Казалось, в моменты, когда девушка погружалась в свои мысли, она уносилась на далёкий остров, расположенный посреди безбрежных вод, овеянных туманом времени. Эмма странствовала по тропам собственного прошлого, с грустной улыбкой вспоминая чудесные моменты, какие переполняли её жизнь прежде. Счастье, мимолётное и совершенно эфемерное, унеслось вместе с детскими годами. Оно осталось где-то очень далеко, там, куда не ходили корабли, не летали самолёты…

И вот девушка снова находилась наедине со своими невесёлыми мыслями. Вновь перед её глазами возникал расплывчатый образ миловидной девчушки с прямыми каштановыми волосами, развевающимися от порывов ветра, горящими зелёными глазами, маленьким аккуратным носом и ровными губами, играющими задорной улыбкой. Девочка смеялась, а Эмма, представляя её, лишь с грустью вздыхала. Девушка осознавала, что прошлое уже не вернуть и другой жизни у неё не будет, как бы она того ни желала.

Но вот Эмма случайно уколола палец, что заставило её невольно вернуться в настоящее.

Девушка огляделась по сторонам. Безусловно, за время, которое она провела в воспоминаниях, ничего не изменилось. Эмма по-прежнему сидела в неуютной спальне, в которой когда-то давно, в молодости, её бабушка, весьма непостоянная женщина, спала с различными мужчинами.

По причине того, что ничем другим, кроме разгульства, женщина в этих стенах не занималась, комната была обставлена достаточно скромно. Возможно, что когда-то в ней стояло чуть больше мебели, однако со временем женщина, к слову, так и не нашедшая себе постоянного мужа, перетащила аксессуары в прочие комнаты.

Теперь спальня выглядела полупустой. На стенах до сих пор оставались старые, выцветшие и местами отклеившиеся обои. Шкаф был всего лишь один, сделанный из весьма дешёвого сорта дерева, и стоял он по левую сторону от входа. Посреди помещения, рядом с кроватью, находился небольшой столик, уставленный всякими мелочами, – на нём Эмма обычно хранила швейные принадлежности. Кровать же, на которой спала девушка, располагалась около стола и, стоит заметить, была в отвратительном состоянии. Потёртая, грязная, со слегка подломившимися ножками, она отталкивала от себя одним лишь своим видом.

Но Эмме было всё равно. Девушка уже давно не чувствовала того отвращения к этому дому, которое возникло у неё при въезде. А свою личную комнату Колдвелл-младшая так и вовсе считала сродни роскоши, о какой ей, конечно, уже давно пришлось позабыть.

В очередной раз осмотрев стены, Эмма встала с кровати и, убрав швейные принадлежности, подошла к окну. Мимолётно взглянув на заснеженные окрестности и, разумеется, не обнаружив абсолютно ничего интересного, девушка решила вновь перебрать старые бабушкины наряды. Их перешиванием она, собственно, и занималась в свободное от работы время, чтобы хоть как-то скрасить свою серую и однообразную жизнь.

Но только Эмма занялась поиском нового материала, как в комнату вбежала её мать, заставив дочь отвлечься. Женщина, в последнее время выглядевшая абсолютно равнодушной, была определённо чем-то напугана, и это несколько смутило Эмму.

– Что-то случилось? – спросила девушка тихим, лишённым эмоций голосом.

– Да, кажется, я слышу голоса… Они доносятся из нашей с твоим отцом спальни. Их много, они зовут меня.

– Может, отец вернулся с работы и кого-нибудь привёл?

– Нет. Он ещё работает.

– Хорошо, я проверю, что там.

– Нет, подожди. Прислушайся. Кажется, они не только там, но и здесь… Они всюду!

На некоторое время Эмма и Роуз замолчали, прислушались к звукам. Но всё было тихо. Не слышалось абсолютно ничего, что бы могло вызвать подозрения, однако женщина, которая, казалось, действительно улавливала какие-то звуки, становилась всё более беспокойной.

– Ну что? Слышишь их? – спросила она, хватая со стола ножницы, чтобы, вероятно, обороняться от неведомого врага.

– Нет, – ответила Эмма всё тем же безэмоциональным голосом.

Девушка действительно ничего не слышала. И её, разучившуюся чему-то удивляться, не особо волновало, придумывала мать или нет. Однако какая-то искорка былого любопытства, ещё не успевшая окончательно угаснуть, вероятно, всё же зажглась в тот момент внутри Эммы.

========== Глава 2 ==========

Этот день, как и предыдущий, не отметился ничем знаменательным. Погода по-прежнему стояла пасмурная, отражая таким образом настроение людей, населявших деревню. Небо подернулось плотной завесой, состоявшей из косматых туч, а деревья, утопавшие в сугробах, расставили свои корявые ветви, загораживая проход и заставляя всякого, кто проходил мимо них, разражаться потоком возмущений. На земле в некоторых местах безжизненной массой лежал снег, сверкавший под игрой солнечных лучей, что невесомыми нитями оплетали окружающее пространство.

Эмма, настроение которой по-прежнему оставалось на нуле, неспешно двигалась вдоль одной из деревенских улочек, что располагалась неподалёку от её «любимой» работы. Необычное безлюдье не могло не радовать Эмму, ведь у неё совершенно не было желания попадаться кому-либо на глаза в таком нелицеприятном виде.

На окружающую природу девушка также не смотрела, так как интерес к ней давно угас в её иссохшей душе, а вдохновение покинуло её так же быстро, как и мимолётное счастье, в которое раньше Эмма, возможно, была способна верить. Возможно ли? Она и сама уже не понимала, но твёрдо знала, что, полагая о существовании искреннего счастья, проявляла невероятную наивность.

Мрачная красота, окружавшая девушку со всех сторон, казалась ей не более, чем обыденной картиной, какую рисовала природа, обделённая богатой фантазией. Её беспокоили только мысли о предстоящем рабочем дне, который должен был выдаться не слишком лёгким.

Работа уже давно не вызывала у Эммы отвращения. Поначалу она, конечно, пыталась её бросить, но потом, поняв, что другого выхода нет, смирилась и просто покорно работала, безукоризненно выполняя свои обязанности, как это и полагалось обыкновенной свинарке, не отличавшейся богатством. О своих бывших знакомых и мнении, которое они могли составить, встретив её в таком виде и за такой профессией, она также не думала. Контакт с ними был давно потерян, а значит, все они обратились таким же красивым и поистине недосягаемым прошлым, как и её прежняя жизнь – девушка это чётко осознавала.

Добравшись до фермы и получив указание от её кичливого хозяина – единственного богатого человека во всей деревне – Эмма спокойно принялась за неэстетичную работу. Она снова ухаживала за обрюзгшими свиньями, нагло обращавшими в её сторону свои крохотные глазки.

Этим животным было всё равно, как себя чувствовала свинарка, работая с ними. Главное – вожделенная еда, которую она держала в своих замёрзших руках. А до остального им не было никакого дела, да и быть не могло, в связи с их животным происхождением. Ими двигали лишь инстинкты.

Между тем отвратительный запах щекотал ноздри Эммы, заставляя её невольно морщиться, но, занятая работой, она старалась игнорировать такие мелочи, являвшиеся вполне естественными процессами внутри грязных свиных клеток. Дел предстояло немало, а значит, не следовало отвлекаться, а тем более, если речь шла о такой ерунде.

Время тянулось до жути медленно, привычные часы, казалось, длились гораздо дольше, чем полагалось, а работы всё не убавлялось, как ничего не менялось и вокруг. Всё те же животные, прозябавшие в тесных клетках, те же лица, лишённые жизненного огонька, те же унылые пейзажи, один вид которых навевал смертельную скуку – всё это по-прежнему состояло весьма скудное окружение молодой свинарки.

Однако Эмма не собиралась что-то менять. Её всё устраивало, а какие-либо изменения могли привести лишь к худшему, ведь папа, увлёкшийся небезынтересными играми, когда-то тоже стремился к изменениям. А чего добился?

«Лучшего уже не будет, а худшего нам не нужно», – Эмма нередко ловила себя на подобных мыслях, и каждый раз осознавала, что всё действительно так, что предположение, вступившее в роль её жизненного девиза, правдиво.

Думая так, Эмма покорно продолжала свою работу, не глядя на время, стараясь игнорировать всё, что могло её отвлечь.

Но одному человеку, появившемуся совершенно внезапно, всё же удалось прервать её интенсивный процесс. И им оказался не кто иной, как сын хозяина фермы. Этот человек, гордость и наглость которого не имела предела, безумно любил обхаживать бедных работников, бросая в их сторону разного вида колкости, обыкновенно связанные с материальным достатком. Ведь за это его никогда не наказывали, так как бедняки, которых он упорно оскорблял, попросту боялись лишиться работы, а горячо любимый отец вполне одобрял все его действия, не считая их чем-то противоестественным или неприличным.

Подобравшись к свиным клеткам, юноша, обладавший достаточно слащавой внешностью, громко окликнул Эмму, занятую напряжённой работой. Сразу отвлёкшись, та перевела взгляд в его сторону.

На нежелательном посетителе красовалась новая куртка, обшитая дорогим мехом, и шапка, явно приобретённая в недешёвом магазине. На лице юноши играла злорадная ухмылка, а его глаза горели, словно какая-то давняя мечта, какую он, возможно, лелеял с самых детских лет, внезапно стала явью.

Впрочем, последнее отчасти было правдой, так как парень просто до безумия жаждал над кем-то поглумиться, втоптав в грязь какого-нибудь кроткого бедняка. Это доставило бы ему массу удовольствия.

– Эй, ты там за всеми свиньями убрала? – крикнул он, приблизившись к свинарке и намеренно скорчив мерзкую гримасу, демонстрирующую жуткое отвращение.

– Да, – равнодушно откликнулась Эмма, которую совершенно не волновали намерения обидчика. Её уже давно не задевали никакие, даже самые серьёзные оскорбления, а неумелые шуточки, небрежно брошенные в её сторону во время работы, и подавно не вызывали у неё никакой эмоциональной отдачи.

– Молодец! А то я уже начал беспокоиться за свиней, которым приходится сидеть в грязи…

– Не беспокойся, с ними всё в порядке, – заверила его Эмма, уже было двинувшись в сторону клеток, чтобы продолжить работу. Однако юноша, заметивший, что его колкость не принесла успеха, решил попытать удачу во второй раз, вновь окликнув свинарку своим тонковатым голосом, звучавшим весьма противно:

– А я вчера так осчастливил свою девушку! Купил ей великолепное кольцо с бриллиантом, как она любит. Она просто прыгала от счастья, представляешь? Хотя, ты не представляешь. Тебе ведь таких никто не дарит. Тебе, наверное, такое даже и не снится. Верно?

– А я и не нуждаюсь в такой роскоши, – откликнулась Эмма всё тем же невозмутимым тоном, теперь обращаясь скорее к свиньям, дарившим ей свои любопытные взгляды, чем к невежливому молодому человеку, упорно пытавшемуся задеть её своими несодержательными речами.

– И вправду. Ты же – всего лишь грязная нищая, ухаживающая за свиньями. А таких красавиц, как моя девушка, еще поискать нужно. Она – королева.

Как же наивно, однако, он мыслил, полагая, что своими словами задевал одинокую свинарку, возившуюся с грязными животными. Эмме не было абсолютно никакого дела до жизни этого непорядочного юноши, а тем более – до его невероятно красивой девушки, обожавшей бриллианты. Несмотря на то, что Колдвелл, самооценка которой уже давно успела упасть до самой низкой отметки, безоговорочно соглашалась со всеми словами обидчика, её они никоим образом не оскорбляли, а всего лишь служили ей напоминанием о той чудесной жизни, что давно прошла, навеки почив в густом тумане прошлого.

В то время как другие девушки её возраста учились в престижных университетах, собирая поклонников и получая от них множество дорогих подарков, Эмма возилась в свиных клетках, довольствуясь мизерной зарплатой. Жизнь девушки рухнула, и потому ничего из того, что с ней происходило, её не беспокоило. А напрасные попытки богача раздразнить её фактами из своей жизни она воспринимала как глупые детские дразнилки – и ничего более того. Глупые и совершенно бессмысленные, как и мир, взиравший на неё со всех сторон своими витиеватыми переплетениями улиц и нескончаемой чередой неприятностей, конца которым уж и не видать.

***

Вернувшись домой, Эмма привела себя в порядок после грязной работы и, не став долго раздумывать, принялась за любимое занятие – переделывание бабушкиных платьев, пропитавшихся запахом затхлости.

Её мама между тем сидела в гостиной и, по-видимому, всё ещё слыша голоса, готовилась к чему-то чрезвычайно важному.

========== Глава 3 ==========

Пронзительный голос матери, неожиданно послышавшийся около самого уха Эммы, в клочья разорвал картину, которую нарисовало её воображение во время сна. Девушка открыла глаза и, оглядев комнату непонимающим взором, тщетно попыталась понять причину столь странного поведения матери. Но не вышло.

Роуз же, одолеваемая неведомой манией, шептала что-то срывающимся голосом, отчаянно пытаясь изгнать кого-то из их дома, предпринимая для этого всё, на что только она была способна, но не получая никакого результата.

– Эмма, Эмма, просыпайся, умоляю, помоги мне! Я вижу, там кто-то есть! Он зовёт меня.

– Где? – сонным голосом спросила Эмма, совершенно не вникая в смысл происходящего. В её голове, окончательно не отошедшей ото сна, всё путалось, а глаза сами собой закрывались, словно жаждя вернуть девушку в прелестный мир грёз, из которого её так бесцеремонно изгнали.

– Около шкафа. Вглядись, – практически на последнем вздохе проговорила Роуз, сжав руку дочери до такой степени, что та почувствовала лёгкую боль. Но виду не подала.

Окончательно пробудившись, Эмма вгляделась в расплывающиеся в темноте контуры предметов, уставляющих комнату, однако ничего подозрительного в этих мутных силуэтах ей обнаружить не удалось. Всё было как всегда. До жути обычно, неинтересно и бессмысленно.

– Может, тебе просто показалось? – предположила Эмма, в душе желавшая, чтобы мама покинула комнату, дав ей возможность ещё хоть немного поспать. Ведь рабочий день предстоял не из лёгких, а значит, тратить время, предназначавшееся для отдыха, на бесполезные поиски каких-то эфемерных мистических объектов было крайне глупо.

– Нет, – настолько уверенно, насколько она ещё была способна говорить, откликнулась Роуз, пытаясь справиться с подступающим приступом безрассудной паники.

– Давай включим свет.

– Не надо! – испуганно одёрнула дочь Роуз. – Мы ведь можем разбудить Томаса. Я не хочу, чтобы он это знал и видел, – на последних словах её голос как-то особенно дрогнул – казалось, женщина вот-вот расплачется.

– Хорошо, тогда я сейчас подойду к шкафу и проверю. Я не боюсь, что со мной что-то случится, ведь моё действие так же абсурдно, как и твои предположения.

Эмма, понявшая, что поспать уже не получится, рывком встала с неуютного ложа и уверенным шагом направилась к злополучному шкафу. Девушку абсолютно не пугала перспектива возможного происшествия, а значит, её не пугало ничто, и она готова была идти на любые, даже самые безрассудные с точки зрения логики поступки.

Мать, поначалу не осознавшая, на что пошла её дочь, некоторое время стояла у кровати Эммы, глядя в темноту невидящими глазами, и только потом, догадавшись, в страхе кинулась к девушке, норовя её остановить. Но уже было поздно. Эмма приблизилась к шкафу…

Некоторое время девушка просто стояла на месте, пытаясь услышать, почувствовать то, существование чего ей столь упорно доказывала мать. Но сколько она ни старалась, ей ничего выяснить не удалось, ибо всё оставалось таким же, как и в момент её пробуждения, как и в момент их прибытия в этот гадкий дом, как и в моменты, когда её бабушка приводила в эти стены своих многочисленных любовников. И лишь Роуз Колдвелл, по-прежнему что-то чувствовавшая, неотрывно смотрела в одну точку, о месте нахождения которой Эмма не имела понятия и не собиралась узнавать.

Окончательно убедившись в правильности собственных догадок, Колдвелл-младшая отошла от шкафа, вернувшись к шепчущей бессвязные фразы матери. Несмотря на то, что девушка, практически потерявшая возможность чувствовать, не испытывала абсолютно никаких эмоций, состояние мамы всё же несколько её смущало. Может, она всё это просто придумывала? Или напрасно пыталась чем-то заинтересовать себя и дочь? Впрочем, не важно. Всё равно информация, которую она доносила до дочери, не имела смысла, а значит, и разбираться в ней не следовало.

– Неужели ты и вправду ничего не слышишь? – отрешённо прошептала мать, с опаской отдаляясь от зловещего шкафа, словно малое дитя, мучившееся от проделок собственного воображения после страшной сказки на ночь.