Текст книги "Босс. Абсолютная власть (СИ)"

Автор книги: Алиса Ганова

Соавторы: Валерия Басманова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Я возмущенно посмотрела на босса. Чего это он смотрит, будто я уже виновна? Не охамел ли совсем? Гордо вскинула голову и произнесла:

– Хватит ходить вокруг да около. Если я сделала что-то не так, скажите. Не надо изображать Коломбо и мстителя в одном лице!

Нет, я, конечно, рассчитывала на некоторый эффект, допускала, что выведу Корсунова из себя, но это превзошло все. Босс переменился в лице, подался вперед и вкрадчиво процедил:

– По вам, Виктория, кровавыми слезами рыдает театральный кружок при колонии поселении. Не стыдно воровать у того, кто платит вам более чем достойную зарплату? Конечно, вы молоды и хотите красиво жить, но, – он сделал театральную паузу, – вы могли и попросить.

Я ошалела до полной потери субординации. И, глядя в эту лощеную морду, рыкнула:

– Что?! Я – у вас?! Да я копейки никогда не брала. Да и брать-то чего? Мыло в туалете?!

– Мыло? В туалете?! – расхохотался он красиво, громко, раскатисто, а потом перегнулся через стол ко мне и со злым весельем прошептал, – а почти миллион в ровных стопочках из моей сумки кто спер?

– Я?! Хотите сказать, что я?! – да от одной цифры мне поплохело. – Да не охренели ли вы такое заявлять мне! Не ходила я в ваш кабинет! И гребанной сумки не видела! И не идиот ли оставил такую сумму на виду?

– Ты совсем дура? – прошипел Корсунов. – Не твое дело, где мне деньги держать… А сейф давно не работает, все это знают.

– Ни разу не пыталась залезть в сейф, поэтому знать не знаю. И не брала я ничего у вас. Хоть все обыщите, сумку перетряхните – не найдете ничего, потому что я ничего не брала!

Босс посмотрел на меня со злостью и подозрением, что я больная на голову.

Помолчал и ехидно добавил:

– Так проверили, и нашли пачку.

– Что?! Что?! – я застыла с открытым ртом. – Вы шутите? Думаете, это смешно?! – Меня затрясло, и я начала заикаться.

– Думаете, мне смешно? – он говорил так, будто ему и интересно, и скучно одновременно, как будто фильм пересматривает. – Я не ожидал от вашего филиала каких-то особых достижений. И ошибся, да. Даже не подозревал какие алчные тварюшки тут работают.

– Не смейте меня оскорблять, – нервы не выдержали, и я повысила голос. Когда на тебя пытаются миллион повесить – не до изображения невозмутимости.

Испуганный мозг судорожно работал. Но вместо ценных идей подбрасывал только угли в костер – долбанный сейф, который я весь излапала. Да, внутрь не залезала, но придерживалась за него, когда мыла стену, полки… Да чего только я не мыла перед визитом нового шефа. Значит, не получится потребовать экспертизы.

– Процесс обыска заснят на камеру в присутствии двух свидетелей. Часть суммы, весьма мизерная, и банковская упаковка найдены именно в вашей сумке, уважаемая Виктория Сергеевна. Если вы хотите разойтись добром – верните деньги, я даже не буду требовать процент за весь этот балаган. Если по-хорошему не хотите – ищите, кто будет поливать вашу герань.

– Какую герань? – тупо переспросила я.

– Которая засохнет, пока вы будете играть в театральном кружке при колонии, – Корсунов криво усмехнулся. – Это я вам так артистично намекаю на суд и тюрьму.

– Да не брала я!

– В суде разберутся.

– Вы шутите? – давясь слезами, прошептала я. – Это все фарс? Злой розыгрыш?

Он откинулся на спинку кресла и положил руки на подлокотники:

– А я смеюсь? Итак, Виктория, что вы выбираете? Пару лет в тюрьме или вы все же возвращаете деньги? Так и быть, сразу я вас не уволю, доработаете до конца месяца. Хоть это и бесчеловечно – отпускать в мир воровку. Кто знает, может в следующий раз вы оберете какую-нибудь старуху!

– Прекратите, – глухо простонала я. – Я ничего не брала, клянусь. Это какое-то недоразумение.

Он вытащил здоровенный айпад, включил видео и протянул мне. И несколько минут я смотрела, как чьи-то руки в белых латексных перчатках ворошат наши сумки. Вероника Павловна, оказывается, носит с собой сердечные таблетки. О, а Маринка явно собралась бросать курить – табекс я узнаю всегда. Агнешка забила сумку презервативами, вот наивная душа… И только в моей сумке красота и порядок: косметичка, паспорт, дешевые леденцы и куча бабла с обрывками банковской упаковки.

– Как кинцо? – издевательски поинтересовался Корсунский и забрал из моих ослабевших рук айпад, – не шедевр, но на пару местечковых премий потянет. Вас ждет слава!

А я молчала, пытаясь прийти в себя и научиться заново дышать. До того мне было плохо. Даже воздух стал вязким, давящим, удушающим. Еще немного, и я упаду со стула от головокружения.

– Меня подставили, я не брала, – подняла на него взгляд. – Слышите?!

– Судьи на этом моменте отворачиваются, чтобы сцедить зевок, – он в упор посмотрел на меня. – И мне, Вика, похрен, зачем ты меня обворовала: больная мама, папа, брат или ты сама подыхаешь в страшных муках – никто не смеет воровать у меня. Никто. Это запрещено не только законом, это запрещено мной. И каждая глупая шавка, решившая, что на мне может нажиться – пожалеет. Корсунов такого не прощает.

Я раскачивалась как китайский болванчик и шептала:

– Не брала, не брала.

– Хорошо.

– Хорошо?! – вздрогнула я и захлопала глазами. В душе расцвела надежда. Бог его знает, может он наслушался каких-то менеджеров и тренингов, и прочей мути – вот и третирует нас. Что-то типа “сильный стресс увеличивает производительность”.

– Конечно, хорошо. Я здесь задержусь на полгода, как минимум, – он как-то странно ухмыльнулся, – Ты, Вика, можешь оставить деньги себе. И отработать.

– Я…

Глава 4

– Еще раз услышу чушь про “не брала” и предложение сгорит, – безжалостно отрезал он. – Для меня доказательств достаточно. Для суда, я думаю, тоже. В случае отказа твоя сумка со всем содержимым и записью досмотра, будет передана полиции, или же я удалю ее, но через полгода.

– Что я должна делать? – спросила обреченно.

Толку трепыхаться, когда паук оплел паутиной муху и готовится сожрать ее. Чувствую же, что мое сопротивление лишь веселит его. Но, Господи, только бы он не решил убрать конкурента моими руками!

– А ты не догадываешься? Я одинок, а ты зависима, – похабно хмыкнул он. – Да ты не переживай, мои предпочтения в сексе почти традиционны.

Меня будто ударили по голове. Может даже хреном. И первым порывом было послать мудака туда, откуда он выполз при рождении. Но… У меня кредитов примерно на полтора миллиона, ежемесячные выплаты и старый отец, на которого ляжет финансовое бремя. Или не ляжет? Боже мой, думай, Вика, думай!

“А что тут думать?” – включилась вдруг моя цинично-рациональная часть. – “Ты принца ждала? Ну что, поздравляю, дождалась. Какое время – такие и принцы. Спасибо, что хоть девственность не дожила до этого дня”.

– Я согласна, – криво усмехнувшись, ответила я.

– Энтузиазм, Вика, энтузиазм! – укорил меня шеф. – Я в постели местами затейник, но насиловать рыдающих дев не мой кинк. Так что давай, подогни свои хорошенькие ножки и убеди меня, что мысль оплатить пропажу твоим телом – самая лучшая из всех мыслей, что посещали меня в последние дни.

Дурой я никогда не была и, к чему он клонил, прекрасно поняла. Просто это было настолько дико, что не укладывалось в голове. Он хочет, чтобы я сделала ему минет! Отсосала в кабинете, как настоящая шлюха.

“А шлюхи бывают ненастоящие?!» – меня едва не охватил истерический смешок. Судьба решается, а в голове глупости мельтешат. В любом случае, выбор очень простой – срок и испорченная репутация или сексуальное рабство на полгода. Выбор, вроде бы, не сложен, но…

– У меня есть вопросы.

– М? – произнес он грудным, интимным тоном. И видно по морде, что доволен своей победой.

– Я не люблю боль, – стиснув кулаки, произнесла я, пытаясь оставаться выдержанной. – И вы не должны делиться мной.

– Я эгоист, своим не делюсь! – усмехнулся он и прошелся по мне пронизывающим взглядом, от которого я по-настоящему смутилась.

Тяжелый взгляд вгонял в краску… О чем-то таком мечтает наша Агнешка, жаль только, что она не я. Вячеслав Андреевич бесспорно хорош, только вот редкостная, циничная сволочь. Не удивлюсь, если весь концерт разыграл, чтобы потешить свое эго…

От мысли, что вот-вот стану его живой игрушкой, прихотью, сексуальной рабыней, в душе поднялся протест. Я криво усмехнулась и, осторожно выбирая слова, продолжила бой за свою свободу:

– Вы предложили сделку, однако запретили мне пытаться что-то сказать. А я по-прежнему не согласна с обвинением!

– Вика, вы в шаге от аннулирования сделки, – нахмурился он.

– А если докажу, что это не я? Как вы будете себя чувствовать, зная, что насиловали невиновного человека?!

– А я и не собираюсь никого насиловать, – хмыкнул гад. – Ты вольна отказаться. Вот только за все надо платить, в том числе и за чужие деньги. А как платить – твой выбор.

Мне надоел глупый, лживый разговор. Я просто встала, сняла туфли, поискала взглядом, что бы подложить под колени, но так и не найдя ничего подходящего, опустилась на линолеум. Не замерзну, пока…

От одной мысли о предстоящем к горлу подступил ком. Опыт орального секса у меня был, и мне не понравилось. Скучно, малоприятно, и скулы сводит.

«Надеюсь, он моется, и меня не стошнит», – подумала с отвращением и вздохнула. Чем быстрее сделаю это, тем быстрее уйду.

– Ты хоть раз это делала? – спросил вдруг шеф, верно подметивший отсутствие какого-либо воодушевления на моем лице. Думал, что его буржуйский хрен за сладость? Придурок!

– Да, – выдохнула коротко.

Стоя на коленях, я в упор смотрела на внушительный бугор, скрытый дорогими брюками, и не знала, что делать. Нет, понимаю: надо расстегнуть ремень, пуговицу, ширинку, затем достать это огромное и… взять в рот… Бр-р! Тело сотрясла дрожь брезгливости.

– Я не могу. Вызывайте полицию, – обреченно ответила и медленно поднялась с колен.

Но босс не дал мне уйти. Едва я повернулась, чтобы отойти, резко встал и притянул к себе. Его сильные руки крепко сжали мои бедра, и я отчетливо ощутила степень его возбуждения.

Теплым, мягким пальцем, приятно пахнущим дорогим парфюмом, он провел по моей щеке, скользнул по губам, шее, затем груди, а потом, наваливаясь на мою спину телом, заставил наклониться над столом, а сам потянулся и надавил на селектор.

– Уже успел его починить, – интимно прошептал в ухо. После чего со мстительный улыбкой нажал на кнопку и громче произнес:

– Рабочий день окончен! Завтра выходной. Послезавтра в восемь утра жду всех в новом офисе. Надеюсь, торговый центр “Андалузия” знаете. Приятного всем вечера, – и отключился.

За эти мгновения меня прошибло холодным потом, затрясло от озноба, и когда он отключил селектор, я стояла, оперевшись на стол шефа, и не могла шевельнуться.

– Ну, Виктория, теперь решились? – соблазнительно прошептал босс в ухо и прикусил мочку.

От его прикосновения по телу прошла приятная волна и я, сама от себя не ожидая, ахнула. Вячеслав Андреевич приглушенно рассмеялся.

Его рука скользила по моей груди, губы продолжали ласкать шею. Сейчас я его ненавидела и хотела… По-правде, сама не знаю, чего сейчас больше хочу: обозвать его козлом или отдаться. Предательское тело желает одно, а страдающая гордость – влепить оглушительную пощечину по наглой самодовольной морде «рокового» соблазнителя. Пусть не вижу его лица, но каждое его касание кричит, что Вячеслав Андреевич опытен.

Я стояла, боялась шелохнуться. Но ему это надоело, и он развернул меня к себе лицом.

– Что вы будете делать? – прошептала, догадываясь, что это еще не конец, а только начало.

– Посмотрю на тебя, – он широко улыбнулся. – Возможно, я немного перегнул палку.

Одним движением задрал юбку и недовольно цокнул языком:

– Колготки. Чтобы я их больше никогда не видел. Чулки, Вика, только чулки.

– Я же не смогла, – на выдохе пробормотала я.

– Сможешь позже. С желанием. А пока… – шеф мягко надавил мне на грудь, укладывая спиной на полированную столешницу, прямо на деловые бумаги.

– Я не насильник, Виктория. И не сволочь, – поглаживая одной рукой бедра, другой он приятно массировал через ткань простых хэбэшных трусиков мою промежность. Я не успела возмутиться, как палец лег на чувствительную, возбужденную плоть, и я против всего здравого смысла не стала сопротивляться.

– Тебя этому не научили, значит, это должен сделать я. И тогда плата из муки обернется удовольствием и… – взглянул мне в глаза. – Даже чем-то большим.

Говоря все это, он продолжал ласкать меня, то надавливая, то отпуская клитор. А другой рукой медленно подбираясь к груди.

– Ты такая отзывчивая!

Я даже не возразила. Внизу все горело огнем из-за какого-то одного пальца! И судя по тому, что все тело отзывалось на простую, незатейливую ласку – я всю жизнь мечтала лежать с раздвинутыми ногами на рабочем столе! Ужас! Подумать не могла, что это моя тайная фантазия!

– Время решать, – хрипло произнес шеф, неспешно покрывая мои губы легкими касаниями его губ. – Хочешь сладкий оргазм, крошка?

– Да, – выдохнула я, признаваясь в своей слабости, и закрыла глаза.

– Вот и договорились.

Он прижался ко мне плотней, рванул вверх блузку, сдвинул бюстгальтер и впился губами в сосок. Я шумно застонала, выдавая себя полностью, только бы он продолжал надавливать, отпускать, дразнить, в ответ лишь сбивчиво дыша и ожидая пика… А потом, когда вспышка острого, вымученного удовольствия внезапно настигла и разлилась огнем по телу, со странным, упрямым удовольствием призналась себе, что я еще та испорченная штучка.

– Будешь жить со мной, – напоследок Вячеслав Андреевич лизнул грудь и приподнялся. – Ты нужна мне двадцать четыре часа в сутки. Жду на стоянке, машину знаешь.

Резко отстранившись, убрал айпад, подождал, пока я опущу юбку, поправлю блузку, и вышел. А я плюхнулась в кресло и сжала разъезжающиеся ноги.

«Поздравляю, Вика, с первым оргазмом, – криво усмехнулась я. – Этому муд… мужчине не пришлось с тебя даже колготки снимать. Одного понять не могу, куда так безрезультатно тыкался Эдик?»

Наверное, это такая своеобразная защита сознания – все время, пока я приводила себя в порядок, думала о своем первом мужчине, о нашем с ним безрезультатном сексе. Чисто внешне Эдька был героем – высокий, рельефный, блондин с голубыми глазами. Я была так рада, когда мы начали встречаться. А потом переживала, что фригидная. А оказывается, я нормальная – это он не владеет техникой. Ха-ха. Грустно улыбнулась, и в этот момент в кабинет влетела Агнеша.

– Да ты охренела! – взвизгнула она, увидев меня в кресле начальника.

– Да пошла ты, – устало бросила ей и кое-как встала, – ко всем чертям.

Подвинув Агнешку плечом, вышла из кабинета в общую комнату, чтобы забрать вещи… – и зависла: сумка-то у шефского помощничка. Получается, что мне и забирать-то нечего.

Развернулась и растерянно побрела к вешалке.

– Тебя как будто трахнули, – пошутила Маринка. А сама улыбается не менее нервно. Ей-то он чего сказал? Что тоже свистнула мани?

– Да так практически и было, – пытаюсь за сарказмом скрыть шок. – Похоже, наш шеф обожает все эти тренинги и стрессовую мотивацию. Сегодня мне будут сниться кошмары.

* * *

Я вышла на улицу и огляделась. Хоть и не в клетке, а ощущение мерзкое. Хорошо, что случайно телефон выложила из сумки, иначе бы совсем без всего осталась.

Тяжко выдохнула, достала из кармана куртки старенький, потертый телефон и нашла в списке нужно имя.

“Босс-кровосос” – так у меня забит Вячеслав Андреевич. Кто бы знал, что слова пророческие.

Раздалось несколько гудков, противно царапающие слух и растрепанные нервы, и наконец на том проводе прозвучал бархатисто-насмешливый голос:

– Слушаю вас, Виктория.

– Ключи отдадите? – без сантиментов перешла к сути. Грубовато, но унижаться не буду. Не дождется.

Вячеслав Андреевич помолчал, а потом отчеканил:

– Нет!

– … – повисла пауза. Придурку весело, а у меня слезы подступают к глазам.

– Вы внимательно меня слушали?

– Да, – отвечаю и замолкаю, чтобы не разрыдаться. Потом собираюсь духом и добавляю: – Но мне надо собрать вещи. Хотя бы зубную щетку…

– Повернись направо!

– Что?

– Вика, не тупи! Посмотри направо! – в телефоне раздались гудки.

Поворачиваю голову и увижу, как на стоянке, среди машин появилась ненавистная фигура и махнула мне рукой.

Сделав вид, что что-то уронила, я присела и, пока он меня не видит, наспех смахнула рукавом куртки слезы. Конечно, красные глаза не скрыть, но хотя бы так.

Идти не хотелось, однако пришлось.

Теперь я понимаю, что чувствуют собаки на поводке. Я, конечно, без ошейника, но босс и без него душу вынет и командам научит. Стало себя так жаль, что хоть вой от безнадежности. Чтобы совсем не расклеиться, до боли прикусила язык. Однако легче совсем не стало.

Когда подошла к машине, со стороны пассажира распахнулась дверца, приглашая в дорогое нутро, пахнущее роскошью и рабством. Если меня спросят, как оно пахнет – отвечу, что кожей дорогого салона и люкс парфюмом.

Забираясь в салон, я испачкала ноги, и на колготах появились некрасивые грязевые разводы. Плевать.

– Ну что же вы так. Не на убой же идете, – сочувственно произнес Вячеслав Андреевич.

Я повернула голову и подняла на него глаза. Босс оценил мой взгляд, полный ненависти и презрения, и разочарованно хмыкнул:

– Что ж, если считаете, что я скот – буду вести себя соответственно, – скривил губы в едкой насмешке и неожиданно рявкнул: – Улыбаться! Не лимон жрешь!

Меня будто кипятком ошпарило – прежде так по-хамски со мной никто не разговаривал. И мало того что напугал неожиданным ором, еще от его давящего взгляда по позвонку прошла молния. Я непроизвольно выпрямилась и робко сложила руки на колени.

– Видите, Вика, какая большая разница может быть в отношении.

– Да, – прошептала.

– Так давайте не будем портить день, – он улыбнулся. – Если, конечно, не предпочитаете давление.

– Нет, – покачала головой и, спохватившись, уточнила: – Не предпочитаю.

– Так вам нужна зубная щетка?

– Не только. Хозяйка расстроится, что я потеряла ключи…

Он окинул меня странным, насмешливым взглядом, завел мотор и, ни говоря ни слова, поехал.

– Куда мы?

– За щеткой…

Вячеслав Андреевич – отныне мой личный хозяин-кровосос – становился у ЦУМа.

Оглядел меня, вальяжным жестом достал из кармана карту и положил на панель.

– Иди и выбери самую красивую щеточку, – произнес, скаля идеально белые зубы.

“Издевается, скотина”, – мне понадобилось все самообладание, чтобы не огрызнуться.

– И пасту, – добавил, намеренно продолжая доводить меня до кипения.

Прежде никогда ни у кого из чужих я ничего не просила, но тут не сдержалась и заявила:

– И тапочки, и косметику, и все остальное.

– Конечно, – лучезарно улыбнулся самодовольный говнюк. – Иди и не в чем себе не отказывай. И учти, трусишки я люблю в стиле «два лоскутка и ниточка».

Так и хотелось уточнить – «сами носите?», но не рискнула.

– Сколько я могу потратить? – поскольку ему нравилось видеть мое отчаяние, наблюдать за бессильной яростью, я решила не доставлять ему такого удовольствия и спросила почти спокойно. И все же в голосе отчетливо слышалась обреченность.

– Хоть все, – Вячеслав Андреевич посмотрел на часы. – У тебя час, нет, полтора. За опоздание штрафные санкции.

Брать его карту – унизительно и отчего-то стыдно, но чувствую, стыдно и унизительно мне будет теперь постоянно. Схватив карту, я распахнула дверцу и в спешке едва не вывалилась на улицу, запнувшись каблуком о порог.

– Ах да! Пароль: четыре семерки! Считайте, Виктория, что вам выпал супер-джек пот! – донеслось насмешливое в спину, прежде чем я с силой захлопнула дверцу. Это максимум, что я могла сделать.

“Заносчивый, самовлюбленный козел!” – цедила сквозь зубы, ковыляя к ЦУМу. – Мажор хренов! Что б ты сдох в муках, чистя зубы золотой щеточкой с щетиной из жопы альбиносого хряка, редкой породы для избранных мудаков!”

Царапавший спину взгляд босса злил. Только когда боковым зрением заметила, что черный гелик тронулся с места, выдохнула с облегчением и немного успокоилась.

“Щеточка?! Будет тебе лучшая щеточка!” – злорадно хмыкнула. Но прежде надо бы узнать, сколько денег на карте.

Идя к банкоматам, располагавшимся на нулевом этаже, я громко топала каблуками. От бешенства, жгущего грудь огнем, мне было жарко. Еще и перед нужным банкоматом стояла клуша. Нажимая кнопки, она одновременно громко болтала с подругой по телефону, поэтому несколько раз ошибалась и начинала выполнять операцию сначала.

Пока я дожидалась своей очереди, вертела в руках невзрачную, неименную сберовскую карту. И когда тетка наконец-то отошла от банкомата, сунула ее в зеленую ячейку.

Ввела пароль, нажала на “глазок”, показывающий баланс на экране. А как увидела сумму, выделенную мне на щеточки, пасту и трусишки, чуть в колготы не наложила от вида нулей.

Не веря глазам, я замерла перед экраном. Даже нули пересчитала два раза.

“Если это на щеточку – тогда мой долг равен туалетной бумаге?” – я бы еще долго стояла у банкомата, если бы со спины не покашляли, намекая, что, кроме меня, тут еще есть люди.

Торопливо вынув карту, я бросилась к эскалатору.

“Не может быть! Это какая-то ошибка!” – сверлила мозг мысль.

Когда по дороге попалась маленькая кафешка, завернула в нее. Надо успокоиться и все обдумать. Заказала себе воды, чтобы проверить карту, и когда оплата через терминал прошла, села за дальний столик.

Понадобилось время и повторный визит к банкомату, чтобы удостовериться: глаза меня не подвели. Та сумма действительно на карте. Но что дальше?

“Тратить чужие деньги или не тратить?” – вот в чем вопрос. И он мучил меня. Не заявит ли потом этот придурок, что к моему долгу добавляются траты на меня? Вот так и попаду в рабство вечное. Ну нахрен его с щеточками. Пусть засунет себе в мягкое место.

Но посидев, вспомнила, что скоро мне понадобятся прокладки… Пришлось снова набрать номер.

– Слушаю, – этот ненавистный, бархатный голос мерзавца доводил до дрожи. Ненавижу его! Чтобы сдох с муками!

– Сколько я могу потратить?

– Хоть все.

– А потом скажете, что я снова вас обокрала? – хоть и пыталась быть сдержанной, голос выдавал мое состояние, находившееся на грани истерики.

– Виктория, я не жадный. Красивая и ласковая женщина с меня может получить куда больше, чем вам удалось украсть. Ненавижу, когда меня пытаются поиметь. Поэтому краденные деньги отдельно, подаренные отдельно, – спокойно ответил Вячеслав Андреевич.

– А что мне, допустим, мешает снять их и вернуть вам?

– Ваше доброе имя. Или хотите прогреметь на всю область и страну? Поэтому будьте умницей, Точнее глупенькой дурочкой. Расслабьтесь и получайте удовольствие. Кстати, ваше время уменьшилось на сорок минут, – он договорил и отключился. А я осталась один на один с картой и дорогим торговым центром…

В два глотка допила воду, встала и побежала искать необходимое.

Да только ЦУМ для покупки мелочей не самое подходящее место. Здесь располагаются всякие бутики, понтовые салоны, дорогие ювелирки… Еще и время поджимает. Какое тут удовольствие от шоппинга?