Текст книги "Босс. Абсолютная власть (СИ)"
Автор книги: Алиса Ганова
Соавторы: Валерия Басманова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Босс. Абсолютная власть
Валерия Басманова, Алиса Ганова
Глава 1
… – А она, дура, взяла и положила в папку с договорами трусы!
– Ужас!
– Хорошо, ума хватило на новые! Бирку срезала, вместо нее прицепила открытку с телефоном и подписала. А к начальнику на переговоры партнер приехал. Тот открыл папку, а там розовые кружевные трусики… Начальник едва от стыда не помер. Ладно, с деловым партнером давно знакомы, посмеялись и забыли, но осадок остался. И когда дуру увольняли, она все плакала и не понимала за что…
Стрелка на циферблате приближалась к двенадцати – обеду, и, поглядывая на часы, мы с коллегами уже настроились на отдых, вот и точили лясы, рассказывая истории из жизни да слухи.
– Не верю, что история всамделишная! – поморщилась Агния, худощавая блондинка с длинным носом. Ее специфическая внешность очень подходила занудному характеру. Хоть бери учебник по физиогномике и сверяй. Совпадет стопроцентно.
– Рассказывала подруга моей тетке, – уточнила Вера Павловна, наш бух. – Это ее мужа секретарша малолетняя хотела карьерный старт устроить.
– Умная девочка, – съязвила я. – Чего корячиться, задницу отсиживать! Купила труселя – и вперед! Не на первом, так на десятом начальнике выгорит!
Коллеги весело фыркнули.
– Кто хочет попытать счастья?! – излишне громко, даже чуть бахвалисто продолжала я. – Новый шеф уже в пути.
– Придет старый маразматик зловредный, и без трусов в папке начнет приставать, – нахмурилась Маринка. Ей фактур счета уже надоели, и она с удовольствием сплетничала. – Тогда придется панталоны покупать, чтобы от такого откреститься.
– Он не старый, – вдруг вклинилась Агния, загадочно улыбаясь. – Андрей Сергеевич только пугал, что продаст контору. Да кто ж в здравом уме продаст? Он сыну дал своему поручение разворошить наше гнездо…
– Змеиное? Или осиное? – поддела я. – Бедный мальчик. Он еще не знает наш коллектив.
– Коллектив, как коллектив, – пожала плечом Маринка.
– А ты откуда знаешь? – полюбопытствовали мы у Агнии.
– Бумаги видела о назначении, там данные. В ВК поискала и нашла, – она замолчала, но чувствовалось, что рассказала не все новости. И мы с Маринкой насели.
– И?! Рассказывай!
– Красавец.
– Да ладно!
– С кубиками пресса, – смакуя воспоминания, вздохнула Агния.
– А больше ничего не рассмотрела? Что ниже кубиков! – не удержалась от ерничества. Агнию я недолюбливала.
– Пф! – фыркнула она с обидой. – Попроси, быть может тебе и покажет.
– Так это же ты мечтаешь увидеть. Аж глаза закатываешь от восторга!
– Я замуж собираюсь. А тебе, Вика, с твоим характерцем так и сидеть одной на съемной кладовке и только и мечтать о мужике! – вышла она из себя. Но я не осталась в долгу.
– Агния, счастливые люди злыми не бывают…
За спиной послышался шорох. Мы все одновременно обернулись: мало ли кто из нахрапистых посетителей забрел в служенное помещение, хотя звонка мы не слышали. И я как в замедленной съемке увидела: дверь медленно открывается, и в тени проема обретает очертания высокая мужская фигура в дорогом костюме.
«Офигеть!» – пронеслось в голове. Пол у черного входа кафельный, и если бы он шел быстро, мы бы услышали шаги. Их не было. А это значит… Значит… Ой!
Мне стало до того стыдно и неловко, что лицо пошло красными пятнами. Щеки запылали. Но я еще надеялась на чудо. Однако мое худшее опасение подтвердил слащаво-угодливый голос Агнии. Змея вкрадчиво пропела с широкой улыбкой на тонких, вечно недовольных губах:
– Здравствуйте, Вячеслав Андреевич!
Вячеслав Андреевич небрежно переступил через порог и, не закрывая дверь, остановился. Он рассматривал нас, а мы – его.
Что ж, хорош. Не нашего полета птица – загорелый, крепкий, привлекательный с суровым лицом альфа-самца. Темные, модно подстриженные волосы, яркие синие глаза. В уголках губ таится неприятная усмешка.
Он с видимым отвращением осмотрел наш крошечный офис – три стола, три стула и сейф, на котором стоит полудохлая драцена. Затем с недоумением оглядел серо-синие стены и с некоторым облегчением заметил приятно-бежевые жалюзи. Правда мы-то знали, что эти жалюзи как застыли в одном положении, так и висят уже год. Ну и напоследок он выразительно обвел еще один, четвертый стол. Его не было видно из-за кипы бумаг. Ну да, как платят – так и работаем.
Да, у нас не хоромы, а он что ожидал? Его батенька – Андрей Сергеич – человек экономный, за аренду не переплачивает. Выбрал небольшое помещение за торговым центром в переулке, затолкал нас в задрипанную комнатку, как селедок в бочку, оставив себе на всякий случай кабинет. И давай зашибать деньгу. Правда место для выдачи заказов, отремонтировал, чтобы не отпугивать клиентов.
– Следует бумаги изучать, а не мои кубики пресса, – после долгой паузы отчеканил новый начальник. В приятном голосе сквозили презрение, насмешка и огромное самомнение.
Вот надо же, всего одна брошенная им фраза, обращенная даже не лично ко мне, а сразу сложилось отрицательное отношение к этому выскочке. На лицо хорош, очень даже, плечи широкие, подчеркнутые дорогим костюмом. Парфюм изысканный. Он, наверно, стоит, как пол моей зарплаты, если не больше. Волосок к волоску в стрижке, будто только из салона. Даже его портфель – из хорошо выделанной кожи.
Осмотрела его с головы до ног и вынесла решение: буржуазная выскочка. Хмыкнула про себя, и тут поняла, что в это время он смотрел на меня. И мою усмешку подметил.
– Рад, что вам весело, – холодно заметил новый руководитель. – Надеюсь, представляя отчетность, вы так же будете веселиться.
«Я-то причем?! Я не бухгалтер! – меня будто пчела под хвост ужалила. Такое зло взяло, что я уже набрала в грудь воздуха, чтобы заметить наглому начальнику, что надо бы бухгалтера знать в лицо и не путать, но он быстро скрылся в кабинете своего батюшки. И я так и осталась с открытым от возмущения ртом и не выплеснутым гневом. – Да и чего он ко мне прицепился? Я что ли его фотки в контакте разглядывала!?»
От злости и досады мне захотелось вскочить, догнать его и крикнуть, что он не барин, а я не безмолвная крестьянка! Да, вообще, хотелось выплеснуть на него весь негатив, что он вылил на нас, но… Мне скоро платить за комнату. А если нахамлю или уйду, хлопнув дверью, могу остаться без денег. Конечно, трудовой договор подписан, но пока суд да дело по выцарапыванию своих денежек, где жить буду? Елена Витольдовна за красивые глазки жить в комнате не позволит, сразу на выход укажет… Я расстроилась.
«Ладно, начну поиск новой работы. Разошлю резюме, полистаю объявления. Подобную этой всегда найду, чай не царскую зарплату получаю».
День прошел терпимо. Следующий начался так же. Новый начальник шуршал бумагами в кабинете, требовал кофе – и Агнешка из кожи вон лезла, чтобы угодить ему. Но наши “помои” он пить отказался.
– Если нормального нет – сам куплю! Но травиться этой дешевой гадостью не буду! – послышалось из кабинета. И вышла от него Агнешка красная как рак. Зная, какая она подлиза, вполне допускаю, что может побежать в магазин и купить ему дорогущую банку…
Мы с коллегами переглянулись. Агнешку мы все недолюбливали, но терпели, как неизбежное зло, существующее почти в любом коллективе.
Вообще-то мы сами из этой банки себе кофе делали. А если “господину выскочке” не нравится – пусть элитный из своего кармана покупает.
Однако после того, как новый начальник остался без ароматного напитка, настроение у него испортилось, и он начал злобствовать.
– Викусь, слушай! Уверена, не по доброй волей этот лощеный красавец к нам отправился. Корсунов старший хоть и преставился, земля ему пухом, козлу жадному, а видимо и оттуда к сынку руки тянет, – прошептала моя проницательная Маринка шепотом, улучив момент, когда Агнешка покинула кабинет.
Сначала я задумалась, а потом согласилась. И верно! То-то у него лицо недовольного сноба. Барин из Москвы в ссылку приехал. Тьфу!
На парковку вчера весь день приходили люди – посмотреть на машину Вячеслава Андреевича. Как нам поведала счастливая Агнешка – это гелендваген, ограниченная серия. Вот ей какое дело?! Не понимаю. Лично я знаю только, что “ограниченная серия” пишут на сникерсах с дурацкими вкусами. Но встревать со своим ценным мнением не стала. Мне ни до нее, не до такого же дурацкого нового босса дела нет. Хочет, пусть попрыгает перед ним на задних лапках, авось почешет у нее за ушком. Если не побрезгует. Не знаю, что она делает с волосами, но они у нее жидкие и вечно жирные.
– Агатик, – как то спросила ее наш бухгалтер, прикольная тетка. – Ты чего с волосами делаешь, что они у тебя такие… м… – как деликатная женщина, она запнулась, чтобы подобрать более подходящее слово, но Агуша пуленепробиваема.
– Блестящие?! – довольно усмехнулась Мыша, гордящаяся тем, что она от природы натуральная блондинка. Нам же казалось, что у нее непонятного тусклого цвета серые волосы, за что и прозвище дали ей соответствующее.
– Каждый день маски наношу. Хочу, чтобы были густыми и красивыми.
– А, может, их поменьше стоит трогать? – вкрадчиво заикнулась Вероника Павловна.
– Да откуда вам знать! – психанула Мыша и кивнула на стильный, крашенный ежик на голове бухгалтера.
А вот это она зря! Вероника Павловна женщина ухоженная. И умная. Так что нажила Агаша себе врага. Честное слово – дурра какая-то.
– Ну смотри, последние от тебя сбегут, – не осталась в долгу Вероника Петровна. – Будешь как в том анекдоте с тремя волосинами думать: косу заплести или с распущенными пойти…
Мы с Маринкой не удержались и захихикали. А Мыша выскочила из-за стола и убежала в туалет. Чуть что – сразу туда. Что угодно, лишь бы не работать.
Новый босс – та еще неприятная заноза, но неприятность эту мы переживем как-нибудь… С таким настроением я собиралась на работу. Хотя на сердце давила тяжесть.
Платить за комнату, за кредиты надо. Чем скорее выплачу, тем меньше процентов набежит, но тяжело-то как. Угораздило же влезть в долги! Хотя, могла ли я поступить по-другому? Отца пожалела, думала, что справлюсь. Каюсь, еще в спешке взяла кредит в первом попавшемся банке, где нужную сумму одобрили. А потом как потекли проценты! Четверть от ежемесячного взноса оплачиваю долг, а три четверти – проценты. Но что уж сделано. Сапоги подклею, дотяну до тепла, а там как-нибудь…
И как уж новый начальник не раздражает, придется потерпеть. Зарплата по городу выше среднего, правда и рабочий день ненормированный. Повезло, что наш прижимистый хозяин не знает средних зарплат по городу, иначе бы изначально ниже сделал оплату труда.
Пока дошла до офиса – ноги вымокли. Раздражение нарастало.
“Почему у всех все нормально, а у меня не по-человечески?” – изводила себя. Вон, дочь Виолетты Витольдовны новенькую машину себе купила, а я даже простую обнову позволить себе могу по праздникам. Что я делаю не так?
Конечно, я знала причину, но не винить же родного отца, что он заболел. Нет. Поэтому поною немного, встряхнусь и снова за работу.
Я вошла в здание и наткнулась на подругу.
– Привет, – махнула Маринке. Она жила поблизости и всегда приходила на работу раньше. Это я пока встану, глаза протру, автобуса дождусь…
– Привет, – подруга спешно бросила тонкую сигаретку в пепельницу и пошла к чайнику. – Готова к новым трудовым подвигам?
– А то как же! Спать не могу – жажду работать, – улыбнулась я. – А ты чего? Вы же с мужем бросили?
– Всю ночь не спала, психовала. Двое детей, мать на пенсии и кредит за машину. Дебет с кредитом плохо сходится, – она грустно усмехнулась.
– Андрюхе же твоему вроде бы хорошо платят, – напомнила я.
– Не забывай об ипотеке! Дом за городом строим, пришлось брать машину… – она вздохнула. – Если бы ты знала, Вик, как я устала. То дети болеют, то у свекрови бзики. Тяжело с нею жить. Она, видите ли, устала, что дети постоянно болеют. Еще год продержусь, а потом достроим дом, переедем, и я заведу курочек, свинку, огород. И пусть потом начальники со своими закидонами катятся… – она отчаянно махнула рукой, – далеко!
Сдержавшись от грубого слова, Маринка тряхнула головой и гневно фыркнула. Точь-в-точь как молодая кобылка.
Иногда (частенько) я завидовала подруге, но по-доброму. Она жаловалась на Андрюху, на капризы детей, но со счастьем в глазах. Муж у нее хороший и простой, всячески поддерживает идею жены о переезде в собственный дом. И от свекрови защищает, не дает в обиду.
Мы прошли через холл, зеленый уголок с цветами и аквариумом с яркими рыбками – поздоровались с хозяйкой ресепшена и нырнули в узкую дверь. Там уже начинался наш офис. Дверка в клетушку-кабинетик Вероники Павловны, два шага и дверь к нам. Напротив дверь к начальнику. И из нашего кабинета запасной выход, он же пожарный и он же путь на склад. Очень многофункциональный коридорчик выложенный керамической плиткой.
Агния уже была на месте. И если я сдержалась, то Маринка заржала, усиливая свое сходство с милой лошадкой.
– Агнешка, ты что, всю имеющуюся бижутерию на себя надела?
Та поправила крупные бусы, надула ярко накрашенные губы и презрительно выдала:
– Это тренд, деревня!
– Лучше быть деревней, чем таким трендом, – фыркнула ничуть не задетая Маринка.
Я приготовилась наблюдать за скандалом, даже достала припрятанную шоколадку. Но увы, бесплатного цирка лишил Вячеслав Андреевич, приказавший всем немедленно явиться нам в его кабинет.
– Доброе утро, девочки, – Вероника Павловна подмигнула, – вазелин взяли? Сейчас товарищ начальник вставит нам, чтобы спины ровно держали.
Агнешка фыркнула и задрала нос. Она отчего-то уверена, что благодаря явно демонстрируемой лояльности к новому начальнику, ей бояться нечего. Тем более он заметил, что она натуральная блондинка. Вчера с придыханием рассказывала, как босс загляделся на нее серо-мышиный цвет. Мы потом, после ее бахвальства, весь день шутили: вон какой у нее пропуск в счастливую жизнь. Если не красотой и густотой, так жиром дорогу смажет.
В кабинет босса по традиции первой царственно вошла Вероника Павловна. Она шла на шефа как каравелла, готовившаяся взять пиратское судно на абордаж. В ушах покачивались длинные, тяжелые серьги, седеющий ежик волос был идеальным. А ее взгляд, несмотря на веселые очки хамелеоны с алой оправой, смотрели уверенно. В общем, на месте нового начальника я бы струхнула. Но Вячеслав Андреевич встретил нас с легкой насмешкой.
– Доброе утро, коллектив, – поздоровался с каплей небрежности. – У меня к вам есть рабочие вопросы, но для начала удовлетворите мое любопытство. Что это? – брезгливо указал на свой стол, а я увидела на полированной столешнице отпечаток своих босых ног. Чувствуя, как пламенеют щеки, я максимально спокойно ответила:
– Последствия генеральной уборки перед вашим прибытием.
– Ага, а я руководила и окна мыла, Вика люстру. Агнеша пол, – добавила Вероника Павловна. – Всяко бывает. – И выйдя из кабинета, через минуту вернулась со светленькой тряпочкой, которой протирала подоконники в своем кабинете. Затем демонстративно стерла отпечатки на его столе и улыбнулась. – Все.
Вячеслав Андреевич смотрел на нас, как на ненормальных.
– А когда с клиентами случаются косяки, вы так же улыбаетесь?
– Косяки случаются редко. И да, в таком случае улыбаемся. И клиенты остаются довольными, – пытаясь не грубить, ответила я как можно сдержаннее. Сноб какой-то. Сидит за полированным столом и будто рабынь допрашивает: почему на поле остались ростки табака. Как же злит его высокомерная манера общения!
– Видел я довольных клиентов! – он достал их вороха бумаг книгу отзывов и бросил на стол.
– Всего два случая за год. Один из которых – клиентка с приветом. Хотела, чтобы мы вскрыли при ней все коробки с колготами и перепроверили – нет ли драных. Видите ли, в прошлый раз ей попался брак. На все замечания, что мы – транспортная компания – она кричала, что засудит нас.
– И что, – растянул он губы, – улыбка не помогла?
– Иногда после некоторых клиентов хочется пойти и принять душ. Настолько они не приятные, – Вероника Павловна не теряла присутствия духа.
– Если кому-то не нравится работать с людьми – никого не держу. Вы изначально знали, что работа непростая, и возможны конфликты на пустом месте. Такова специфика работы.
– При следующей сложной ситуации мы обратимся к вам, чтобы вы, как более опытный человек, показали мастер класс по усмирению неадекватных личностей, – наша бухгалтер даже руку к сердцу прижала.
Вроде бы нахамила, но так аккуратно, что и не подкопаться. Молодец, Вероника Павловна! Наш человек! И вообще классная тетка! Не понимаю, почему одна живет с любимым Лютиком? Да будь я мужиком, правда, ее возраста, мимо такой женщины мимо не прошел бы. Но это я, а у нашего нового босса наступил катарсис. Видимо не привык к критике и остроумной насмешке. И следующие минут сорок мы, стоя вдоль стены как школьницы, вынуждены были выслушивать нуднейшую лекцию о том, как правильно обращаться с клиентами. Нет, я не спорю, может, в Москве все так и происходит. Но у нас все иначе. Впрочем, жираф большой, ему видней. Хотя он явно сноб. Надо быть чуть проще – и люди потянутся.
Наконец, запал его красноречия иссяк, и он бросил:
– Приступайте к своим рабочим обязанностям. Агния, кофе.
И она бросилась выполнять приказ, а мы втроем застыли на месте. Из вредности! Пусть мышь хоть на задних лапках прыгает, приказы выполняет как верный пес, но у нас есть гордость. Видимо, он почувствовал наш безмолвный протест и добавил: – Похвально, что хоть у кого-то в офисе есть стремление совершенствоваться и принимать решения начальства.
Я промолчала, что это явный подхалимаж, но закатила глаза к потолку.
– Не то, что некоторые. Кстати, это будет влиять на премию, – холодно добавил он, не сводя с меня глаз.
Агнеша окинула нас взором королевы мира и побежала выполнять приказ.
Но у нас чуть глаза из орбит не вылезли, когда мы увидели, какой кофе она ему делает!
Мы с Маринкой переглянулись. Ого-го! Вот это да! Такая баночка кофе стоит порядка полутора тысяч. Я на нее как-то стояла смотрела и думала, какая дура купит? А дура-то вот она!
– Я знаешь о чем думаю? – шепнула Маринка.
– О том, что Агнешка умом тронулась?
– Это факт, – фыркнула подруга, – Но подумываю, чтобы на перекуре воспользоваться моментом и проверить срок годности на банке. Мне просто кажется, что владелец нашей элитной чайной вряд ли заказывал такой товар повторно. А первый раз я над этим кофе ржала еще года два назад.
Посмотрев на увлеченную Агнешку, затем Маринку я пожала плечами:
– Так давай подойдем и посмотрим?
У нас отцом когда-то был кот. Когда он ел, по кухне было страшно ходить – он шипел и защищал свою миску всеми доступными методами. Так вот Агнешка, когда мы подошли, так же истерично вытаращила глаза и зашипела:
– Он мне сказал кофе сделать!
– Совсем дурная? – удивилась Маринка. – Я просто банку посмотреть поближе хотела.
– Даже не вздумай, – высокомерно произнесла наша придурковатая коллега. – Это для Вячеслава Андреевича! Вам и нескафе сойдет.
– Нам интересен срок годности, – попробовала я пояснить, но была одарена презрительным взглядом и пожеланием приступить к своим прямым обязанностям.
Мы вернулись на рабочие места, и Маринка тихо спросила:
– Тебе еще долго кредит платить?
– Достаточно, – я криво улыбнулась. – А что?
– Да попросила бы ты нового начальника о переводе в Москву.
– Я не потяну кредит и съем квартиры, – невесело рассмеялась я. – Придется перестать есть, а это, как мне кажется, дурно отразится на здоровье.
– Ну вот я и говорю, как закончишь платить – беги.
До самого вечера мы возились с цифрами, договорами и графиками. Голова шла кругом, перед глазами уже расплывался текст, поэтому было не до Агнешки. Но когда собрала все бумаги и приготовила их на подпись начальнику, решила ее окликнуть:
– Эй, звезда офисного романа, не желаешь преподнести Вячеславу Андреевичу документы на подпись?
Я ждала чего угодно, но не того, что Агнешка пошлет меня в задницу и убежит в слезах.
– Ну ладно, сама отнесу, – пожала я плечом.
Постучав, я вошла в кабинет и положила на стол документы.
– Что это?
– Документы, – голосом хорошей девочки произнесла я. – Вот тут слева должна быть ваша подпись, а на ней печать. Печать в правом нижнем ящике вашего стола.
– Я имею ввиду немного другое, – усмехнулся Вячеслав Андреевич. – Почему документы на согласование поданы так поздно? На часах пол шестого. Когда вы будете вносить исправления? Я не плачу за переработку.
“Платите пока еще не вы”, – очень гордо и очень мысленно заметила я, а сама растянула губы в улыбке:
– Здесь только договора, уже подписанные клиентами. Их нельзя править в одностороннем порядке.
– Мне нравится, – поощрительно кивнул он и добавил, – свободны.
И что это сейчас было? Проверка на профпригодность? Господи-боже, когда я выплачу последний кредит – станцую на собственном столе. Правда, вечером, чтобы никто не увидел. Хотя, на его тоже! И оставлю не только отпечатки ног, но и еще чего-нибудь.
