Текст книги "По следам невыученных уроков (СИ)"

Автор книги: Алиса Евстигнеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15

Паша гнал вперёд, а я рассматривала пролетающие за окном бескрайние поля. Мы уже какое-то время не разговаривали, плавая каждый в своих мыслях. Тишина давила, несмотря на то, что каждый из нас усиленно делал вид, что всё в порядке. Я размышляла над его историей, пытаясь примириться с несправедливостью этого мира. Информации он выдал непривычно много, но вот что делать с ней, было не ясно.

–Грузишься, – после отметки о преодолении очередного километра поморщился Савицкий.

–Переживаю, – уже традиционно поправила его.

–А чего переживать? Я уже взрослый дядя, и всё в прошлом.

–Но ведь тебя и в настоящем тоже что-то… тревожит.

Он опять скривился.

–Ксения Игоревна, вот только не начинай. Я тебя с собой позвал, чтоб голову проветрить, а не устраивать сеанс психоанализа и глупых терзаний.

Я конечно же надулась, едва не потребовав, чтобы Савицкий немедленно остановил машину и высадил меня тут же на трассе. Но вовремя одумалась, верно рассудив, что застрять в трёх часах езды от родного города, не самая лучшая идея. Нам оставалось ехать примерно столько же, и я сумела убедить себя, что уж как-нибудь переживу несколько лишних часов в компании этого гада. А потом… поймала краем глаза его улыбку, которую Савицкий не особо и пытался скрыть.

–Ты это специально, да?

–Просто ты всё слишком близко к сердцу принимаешь. Лучше злись.

–Паш…

–Ксюш, правда, я тебе это всё рассказал не для того, чтобы ты жалела меня и уж тем более прощала какие-то косяки. Просто ты должна понимать что я такое.

–И что же ты такое?

Савицкий закусил губу, подбирая слова.

–Помнишь наш разговор на твоей кухне? Ну там, про добро и всё такое? Ты ещё обвинила меня в цинизме?

Вместо ответа я просто кивнула.

–Ну так вот. Это я.

И опять меня накрыло желанием доказать ему… Вот только что? Что в этом мире ещё осталось место чему-то хорошему? Или же что Паша совсем не такой, каким пытается себя нарисовать? Вот только насчёт последнего я сама была не уверена…

Вопрос, зачем мне знать, какой он, я предпочла опустить.

Через пару часов мы заехали на заправку, здесь нашлась небольшая придорожная кафешка. И пока я с подозрением принюхивалась к здешнему ассортименту, Пашка успел купить нам две огромных шаурмы.

–А как же антисанитария? – печально вздохнула я, скептически глядя на лаваш в своих руках.

–Если мы отравимся, разрешаю тебе подать на них в суд.

–А если уже будет поздно?

–То будет уже поздно, – беззаботно пожал он плечами и откусил огромный кусок от своей шаурмы. Мне не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. Мы сидели на капоте его машины, и я по-хозяйски подобрала ноги под себя, приняв позу йога и гоня мысли о том, что сейчас своим задом соберу всю дорожную пыль.

Шаверма оказалась вкусной, должно быть, у Савицкого был нюх на такие вот места. Соус так и норовил стечь по пальцам или подбородку, эстетично есть получалось не особо, но рядом с Пашкой совсем не хотелось стесняться, наверное, потому что он сам был непривычно расслаблен, стоял рядом, оперевшись на бок машины и задрав голову к небу. Солнце уже начинало движение к горизонту, окрашивая небосвод яркими красками. Если не считать заправку с кафешкой и изредка пробегающие мимо автомобили, то вокруг нас расстилались сплошные поля с уже слегка пожелтевшей травой. И стоило лишь закрыть глаза, как всё уходило на задний план, оставляя только шёпот трав. Что-то сродни чувству всеобъемлющего счастья разрасталось в груди, а мне казалось, что я готова раствориться в этой неожиданной гармонии с миром.

Пашин палец в лёгком движении скользнул по моей нижней губе, и я вздрогнула, испуганно распахнув глаза. Не то чтобы я его боялась, но… вышло неожиданно.

–Соус, – небрежно пояснил он, но руку не убирал, вновь очертив контур моего рта. И, наверное, всё было бы ничего, если бы не его взгляд, подозрительно тёмный и неотрывно смотрящий на меня. Он замер, я тоже старалась лишний раз не шевелиться, опасаясь спугнуть очарование момента.

О чём я думала? Конечно же о том, что он сейчас меня поцелует, Паша ещё так удачно наклонил голову чуть вперёд, что я на полном автомате прошлась языком по своей губе, борясь с пересохшим горлом.

Паша как заворожённый проследил за кончиком моего языка, провёл пальцем от губы до подбородка, словно фиксируя его, и я уже честно приготовилась зажмуриться в предвкушении того самого… Как Савицкий тряхнул головой и неожиданно грубо велел:

–Доедай и поехали.

После чего резко отпустил моё лицо и отвернулся.

Перемены были столь разительны, что я чуть не разревелась, едва сдержав эмоции. Что это, блин, было?!

Капитан уселся в машину, а я продолжала сидеть на капоте, сжимая в руках опостылевшую шаурму и борясь с выступившими на глазах слезами. Спасибо солнечным очкам, которые я тут же натянула на нос, жалобно шмыгнув последним.

Его взгляд я ощущала даже через лобовое стекло, но стоило мне обернуться, выяснилось, что Савицкий сидел, уткнувшись в свой телефон и не обращая никакого внимания на меня. Стоило разозлиться, но отчего-то не выходило.

Я сползла с капота и пошлёпала в сторону заправки, демонстративно выкидывать остатки шаурмы в мусорку, после чего скрылась в здании магазина, выйдя оттуда только минут через пять с бутылкой воды и непроницаемым лицом.

Паша никак не стал комментировать моё столь долгое отсутствие, а я велела себе расслабиться и засунуть своё разочарование поглубже. Подумаешь, не первый мужик в твоей жизни, которому ты не понравилась.

***

В город мы въехали уже под вечер, последние пару часов я сидела, прижавшись к стеклу лбом и заткнув уши наушниками, мне нужно было отгородиться, чтобы прийти в себя. Вопрос, зачем я здесь, стоял остро как никогда.

Вечерние улицы отливали миллионом ярких огней, а мы всё ещё продолжали прятаться за своё молчание и кислые мины. Пашин автомобиль мягко скользил по неведомому мне маршруту, а я старалась справиться с разочарованием и убедить себя в том, что ничего страшного не произошло. Просто я неправильно его поняла… Бывает же такое?

За время нашей поездки я передумала много всего, выбирая достойную стратегию поведения, каждая из которых сводилась к попытке сохранить своё достоинство и по возможности остаться гордой и независимой. А для этого нужно было убедить себя и Савицкого, что мне всё равно. Я приехала сюда развлекаться, а не… ради одного напыщенного капитана. И вообще…

А что там вообще, я сформулировать так и не смогла, поскольку Паша неожиданно легко коснулся моей коленки, привлекая внимание. Пришлось доставать наушники и вопросительно изгибать бровь.

–Приехали, – видимо, не в первый раз повторил он и тепло улыбнулся, как если бы не было этой дурацкой ситуации на трассе.

Я отстранённо кивнула головой и, достав рюкзак с заднего сиденья, вышла из машины.

Мы стояли перед зданием гостиницы, отливающим яркой неоновой вывеской. На улице было прохладно, а я, как самая умная Маня, даже не подумала взять ничего из верхней одежды. Паша быстро уловил моё зябкое движение плечами и попытался протянуть свою ветровку, которую вытащил из машины на пару с небольшой спортивной сумкой. На что я лишь противно хмыкнула и, задрав нос к ночному небу, быстрым шагом отправилась к дверям гостиницы. Савицкому пришлось обогнать меня, должно быть, опасался очередной глупости в моём исполнении.

Пока он разбирался с девушкой на ресепшене, я стояла в стороне, опершись на подлокотник массивного кожаного дивана, и рассматривала лобби. Здесь было уютно, оформление в стиле лофт в сочетании с классическим интерьером придавали некое очарование этому месту. Но мне всё равно отчаянно хотелось домой. Я не один раз бывала в этом городе, но ещё никогда он не казался мне столь чужим и незнакомым.

Когда Паша кивнул мне головой в знак того, что процедуру заселения можно считать завершённой, я всё же подошла к нему. Девушка на ресепшене профессионально улыбнулась и пожелала хорошего вечера, наверное, сделав какие-то свои выводы. Ну да, а зачем ещё два взрослых разнополых человека могут заселяться в номер гостиницы, ещё и на ночь глядя? Из-за чего я, понукаемая острым чувством обиды, возьми и выпали:

–Вы не подумайте, мы не вместе.

Девушка от неожиданности даже в лице поменялась, зато эта сволочь капитанская возьми и заржи в голос.

–Да, вы не подумайте. Мы так-то даже незнакомы, – передразнил он меня. – Первую попавшуюся на улице поймал… Бл...ять!

Последнее у него вырвалось исключительно потому, что в этот самый момент, я успела хорошего лягнуть его в икру. И, схватив карточку-ключ со стойки, отправилась к лифту, при этом зло размахивая руками вперёд-назад, словно маршируя.

Пашка хоть теперь и хромал заметно, но ржать от этого не переставал, явно забавляясь разыгравшейся сценой.

В лифте я забилась в угол, вдруг осознав, что не имею ни малейшего представления, на какой этаж ехать. Крутила ключ в руках, но никак не могла отыскать нужные цифры. Капитан помогать мне не торопился, стоя рядом и с явным удовольствием рассматривая мой микроприступ бешенства. За нами даже двери лифта закрыться успели, а я всё ещё продолжала вертеть несчастный кусок пластика.

–Сделай что-нибудь, – в итоге пришлось потребовать от Савицкого.

–Зачем? – вполне искренне удивился он. – У тебя замечательно получается сходить с ума. Не хочу тебе мешать.

–Паша, блин!

–О, мы ещё и разговариваем. А-то три часа молчания меня уже напугали. Подумал, что вдруг все наши разговоры мне почудились.

–Паша! – буквально рявкнула я.

–Ууууууу, – успокаивающе выставил перед собой рукой. – Ладно, ладно, только успокойся, – явно балдея, попросил он и нажал на кнопку нужного нам этажа, как оказалось – пятого. – Так и знал, что нельзя связываться с первыми встречными… с которыми я даже не вместе.

И опять заржал и, к моему глубокому разочарованию, успел увернуться от моей второй попытки пнуть его.

Настроение у Паши было замечательное. В отличие от моего, конечно же. Мне вот хотелось только одного – убивать.

–Предлагаю такой план действий, – примиряюще заговорил он. – Сейчас отдыхаем, отсыпаемся, а с утра с новыми силами штурмуем здешние достопримечательности.

–Ну уж нет, – засопротивлялась я, хоть на самом деле и мечтала в данный момент лишь о том, чтобы поскорее принять душ, завалиться спать, ну и… немножечко покалечить этого гада. – Я сюда приехала развлекаться.

–И что ты вкладываешь в это понятие?

–Морально разлагаться, – мы всегда так говорили с подругами, когда собирались устроить вояж по барам.

Савицкий оценил, правда, в своей извращённой логике. Он остановился у нужного номера и продолжил свои издевательства:

–Я понял! Современные училки специально ездят в другие города разлагаться, да? Чтобы случайно не наткнуться на свою школоту в пьяном угаре?!

Его смех уже начинал откровенно бесить, особенно после того, как я обнаружила, что уже умудрилась куда-то деть пластиковый ключ. Пока я обыскивала свои немногочисленные карманы, Савицкий стоял, облокотившись на косяк, и комментировал мои действия, не забыв заметить в конце, как ему со мной повезло.

Я же в момент обнаружения ключа чётко для себя решила одно – назло всему миру сейчас приму душ, переоденусь и отправлюсь по барам, чего бы мне это ни стоило. Даже если усну в первом же из них, пусть будет так. Главное – докажу капитану, что не велика моя потеря!

Но мои планы очень быстро забылись, стоило нам зайти в номер и осмотреться.

–По-че-му, – по слогам выговорила я, – здесь только одна кровать?

***

Номер был хорош. Светлый, просторный, со всем набором необходимых вещей, за исключением одного – второй кровати.

Савицкий загадочно промолчал, слегка подтолкнув меня в номер, и закрыл дверь.

–А что тебя, собственно, смущает?

–Кровать! – крайне истерично заметила я.

–И чем она тебя не устраивает? По-моему, она шикарна.

И, видимо, в доказательство последнего, он скинул свои кеды и прошествовал в комнату, довольно рухнув на предмет нашего спора.

А кровать действительно была идеальна. Широкая, с высокой спинкой, огромными подушками и безупречно застеленным одеялом, которое теперь было бессовестно смято капитанской задницей. Да, кровать была прекрасна – для тех, кто собирался спать на ней вдвоём, ну или втроём, здесь как повезёт в зависимости от предпочтений. Но я-то не собиралась ни с кем её делить! По крайней мере, часа три назад мои планы изменились точно…

И чтобы не видеть самодовольной рожи Паши, я толкнула дверь сбоку от себя, оказавшись в ванной комнате.

Понадобилось целых пять минут, прежде чем я совладала со своим возмущением, которое всё грозило перерасти в панику. Я смотрела в огромное зеркало, которое занимало едва ли не всю стену, и сама не узнавала себя. Вернее, лицо всё ещё было знакомым и понятным, а вот бурная реакция пришла явно откуда-то со стороны. Ветром, видимо, надуло. А всё кто виноват? Правильно! Товарищ, чтоб его, капитан.

Когда я вышла из ванной, Паша уже успел подобрать наши сумки с пола и переместиться в глубокое кресло, что стояло у окна. Может, его опять оставить спать в сидячем положении? Есть же у человека уже такой опыт… так он же опять переползёт туда, где помягче.

Савицкий был на удивление тих и серьёзен.

–У меня для тебя плохая новость, – отрепетированным учительским тоном начала я, махнув в сторону санузла, – там душевая кабина.

–Не работает, что ли? – слегка нахмурился Паша.

–Да нет, вроде бы работает.

–Тогда что с ней не так?

–А то, – по-деловому заявила я, – что была б там ванная, тебе было бы удобнее. А так… придётся спать на голом полу. Ибо я не собираюсь ложиться с тобой в одну постель, сколько бы идеальной она ни была.

Паша потихоньку начинал заводиться, хотя пока вполне неплохо это скрывал, но я всё равно видела нервно подёргивающуюся жилку на шее. Кажется, я начинала его бесить.

–Смею напомнить, что мы с тобой уже спали вместе, и, как мне показалось, все остались довольными, – ровным тоном отозвался он.

–Вот именно! Тебе показалось…

Не знаю, насколько адекватным со стороны смотрелось моё поведение, но Савицкий в конец растерялся и даже рот приоткрыл, силясь понять, что вообще происходит, а я победно хмыкнула и, схватив рюкзак, вновь скрылась в ванной.

Я уже приготовилась воплотить свой план в действие и честно планировала сбежать в какой-нибудь ночной клуб или бар. Даже вещи из рюкзака достала, чтобы сменить порядком измявшийся за день комбез. Но потом словно бы увидела всю ситуацию со стороны и… выдохнула.

Ну вот пойду я сейчас в клуб, одна, в чужом городе, уставшая и без настроения. И кому я этим сделаю хуже: себе или ему? Ну да, хочется мне наказать Савицкого, вот только за что? За то, что он не стал со мной целоваться? Ну так… он мне ничего конкретного и не обещал, а если взять в расчёт наш разговор в следственном комитете, то там он и вовсе предлагал дружить. И если допустить, что Паша в принципе был с придурью в голове, то тогда и всё остальное неплохо вписывалось в эту модель отношений. Должно быть, я была хороша как собеседник или как человек для вот таких, ничего не значащих, поездок. А всё остальное я уже выдумала сама…. Дура. Пара проникновенных разговоров, и ты уже поплыла.

Поражаясь собственной наивности, отложила рюкзак в сторону и, раздевшись, встала под душ, смывая всю усталость сегодняшнего дня. Вытеревшись насухо, ещё раз с печалью посмотрела на свои джинсы, которые так и манили: “А может, всё-таки по барам?”. Победила пижама, та самая, с улыбкой на заднице.

Наверное, меня не было слишком долго, но когда вышла из ванной, капитана в номере не нашлось, впрочем, как и его ветровки. Я бы даже уже, наверное, не удивилась и тому, если бы он все вещи с собой забрал, но компактная спортивная сумка продолжала стоять на своём месте, намекая на то, что её хозяин ещё вернётся. Меня даже потянуло открыть её и проверить, всё ли на месте, чтобы убедиться, что она тут брошена вовсе не для отвода моих глаз.

Но я не позволила себе такой бестактности, не без труда отвернувшись от сумки и полностью переключившись на “идеальную” во всех отношениях кровать.

Было не так уж и поздно, но я всё равно скользнула под одеяло, устроившись на самом краешке кровати. Воображение рисовало всякие картины, согласно которым Савицкий сейчас тусил по моим “барам”, глушил алкоголь и флиртовал направо и налево.

Хотелось плакать, но я не позволила, немного потыкалась в телефоне и незаметно для себя уснула, прижав колени к груди.

Паша появился как-то совсем неожиданно. Вернее, сначала его не было вовсе, а потом я сквозь сон ощутила, как сильная мужская рука сгребла меня в охапку и прижала к нему. Он был горячим, пах табаком и немного цитрусом, но никакого алкоголя на этот раз. Я растерянно завошколась в его объятиях, но Паша лишь сильнее прильнул ко мне и шепнул:

–Спи.

–Паш, я тебя не понимаю, – сквозь сон так же шёпотом пожаловалась я.

–Я тоже… Но мы обязательно с этим разберёмся, – пообещал Пашка, после чего в легком поцелуе коснулся моего лба.

Так мы и уснули, прижавшись друг к другу и переплетясь всеми конечностями сразу.

Глава 16

Утром было жарко. Буквально. Кто ж знал, что спать с Савицким в одной постели и спать, прижавшись к Савицкому, – это две разные вещи? Пашка лежал на боку, обхватив одной рукой меня поперёк талии и прижавшись своим колючим подбородком мне в область между шеей и плечом. Не знаю, как у него, а лично у меня всё затекло, ибо держал он крепко, всю ночь не давая сменить позу. Собственно, поэтому я и проснулась – всё тело ныло от неудобной позы, а присутствие раскалённого мужчины в моём пространстве смущало настолько, что захотелось забраться под одеяло и спрятаться, но было одно большое но. Под одеялом был всё тот же мужчина, только полуобнажённый. По крайней мере, я очень надеялась на то, что трусы он вчера с себя стаскивать не стал. А то мало ли… От него можно было ждать всего чего угодно.

А потом… мне стало интересно. Чуть-чуть. Взыгравшее любопытство срочно требовало узнать, а какие же трусы сегодня у товарища капитана. Тор? Халк? Но я держалась, целых пять минут, размышляя о том, есть ли какая-нибудь связь между супергероями и днями недели. Вдруг это была такая вариация трусов-неделька? Или, например, по чётным дням он надевал героев Marvel, а по нечётным – DC.

На пятнадцатом варианте я сдалась, откинув одеяло в сторону в попытке рассмотреть чужие трусы, но Савицкий лежал слишком близко, упираясь в меня всеми выдающимися частями тела. Какими именно – я старалась не думать. И если спереди разглядеть ничего не удавалось, то я решила пойти окольными путями и оторвала голову от подушки, изо всех сил вытягивая шею вперёд, чтобы рассмотреть Пашкин зад. Было тяжело, но я честно пыхтела, выгибая шею всеми доступными мне способами.

И да! Чёрный силуэт летучей мыши на фоне жёлтого овала расположился в самом центре зада. К слову, очень красивый… логотип! А не то, о чём все могли бы подумать, но не стали, ибо воспитание и всё такое…

В общем, 2:1 в пользу DC. Решить слёту, хорошо это или плохо и за кого, собственно, болела я, так и не смогла. Вообще-то, я была за Marvel, но Бэтмен есть Бэтмен… Это же классика!

–Ну и как, нравится? – прохрипел мне почти в самое ухо Пашка, не сумевший проснуться в более удачный момент, кроме того, когда я изображала жирафа, рассматривая его труселя.

Нервно дёрнулась, смущённо заливаясь краской и судорожно прикидывая, как сделать так, чтобы… бац – и я была бы уже где-нибудь очень далеко отсюда, но вырваться мне не дали, с новой силой прижав к матрасу, из-за чего только и оставалось, что залиться безудержным смехом.

***

Завтракали мы в одной из кофеен, принадлежащих местной сети. Паша пил какой-то приторный раф, приправив его львиной порцией сахара. Меня так и подмывало поинтересоваться, не слипнется ли у него что-нибудь, но, согласитесь, тема пятой точки была не самой безопасной в моём случае. Себе же я взяла облепиховый чай. Сэндвичи и огромные куски торта капитан притащил нам уже позже.

–Ну, чем займёмся? – развалившись на стуле, поинтересовался Пашка. – Есть предпочтения? Музеи, памятники, планетарии?

–Ёрничаешь?

–Отчего же. Просто кто знает вас, училок? Вдруг ты и на отдыхе за культурный рост и всё такое? – издевался он надо мной.

–Думаю, что я сумею пережить день без музеев, – в тон ответила Савицкому, а потом, немного подумав, честно призналась. – Я здесь раньше часто бывала и видела почти все местные достопримечательности.

Мой собеседник не выдержал и хрюкнул.

–Так-то я тоже.

Я слегка свела брови на переносице.

–Тогда какой смысл был ехать сюда?

Паша помедлил, отпивая свой раф.

–Выдернуть тебя из привычной среды обитания? – будто бы спросил он у меня. – Чтобы никаких детей в фонтанах и никакой работы.

–И никаких таинственных звонков? – не удержалась я от напоминания.

На какой-то момент мне показалось, что в Пашиных глазах проскочила тень, но это было мимолётное виденье, потому что практически сразу он с крайне надменным видом пообещал:

–Никаких.

Мы немного помолчали, всё это время пристально вглядываясь друг в друга.

–Тогда что будем делать с тем, что культурная жизнь накрылась медным тазом?

–Как это что?! Конечно же глупости! – широко улыбаясь, предложила я.

***

Глупостей в этот день мы понаделали с лихвой. Словно решив окунуться в детство и исполнить все желания, которые так и остались подвисшими в нашей судьбе.

Всё началось с того, что я потащила Савицкого в зоопарк. Не то чтобы я была прям таким фанатом животных в клетке, но сам зоопарк занимал огромную территорию, представляя из себя самый настоящий парк, по которому было просто приятно гулять.

Когда Паша увидел, куда я нас привела (а передвигались мы без машины, полагаясь на свой опыт и воспоминания о городе), он слегка изменился в лице и неожиданно притих. Я даже приготовилась выслушать очередную порцию подколок и издевательств, что-нибудь про своё занудство и неоригинальность. Но их не было, и непривычно серьёзный Савицкий без лишних комментариев ступил вместе со мной на территорию зоопарка. Выглядел он слегка обескураженным, при этом всё время крутил головой по сторонам, словно что-то высматривая.

Я сначала смутилась, решив, что ему не понравилась моя затея. Но Паша не казался мне недовольным, скорее уж растерянным. Осторожно коснулась его руки.

–Всё в порядке?

Он задумчиво кивнул головой, ничего толком не объяснив. Догадка пришла как-то сама по себе, когда я заметила, как он с каким-то неподдельным удивлением посматривал на огромный вольер с тиграми.

–Паш, ты был здесь уже до этого?

–Нет.

–А как же “так-то я тоже видел все местные достопримечательности”?

–У нас, видимо, разное понятие о достопримечательностях. Я вот, к примеру, могу тебе экскурсию по местным барам провести, даже пару рюмочных знаю, – небрежно пояснил Савицкий, после чего ещё и руки скрестил, должно быть, ожидая, что я сейчас устрою разборки на тему, что кому-то пить меньше надо.

Но ошарашила я его совсем другим.

–А ты вообще когда-нибудь в зоопарках был?

В этот момент он глянул на меня с упрёком и закусил губу, явно не желая развивать тему. Зато вот я резко остановилась и повернулась к Пашке лицом, хватая его за руку, ибо он так и норовил уйти вперёд.

–Паш?

–Что, Ксения Игоревна?! – Савицкий мрачнел на глазах, чем только усиливал то щемящее чувство, что разрасталось у меня в груди. Я не могла не жалеть его в этот момент, хоть и понимала, что от моей жалости ему будет только хуже, поэтому пришлось отвести глаза в сторону, чтобы он не увидел, как во мне всё внутри разрывается от желания согреть того потрёпанного жизнью мальчишку.

Так мы и встали, посреди дороги, не зная, что можно сказать друг другу в этой ситуации.

Паша пристально смотрел на меня, плотно сжав челюсти, внутри него шла какая-то борьба. Мне же оставалось просто стоять рядом, не зная, что сказать, дабы ещё сильнее не разбередить его душу.

А потом он отмер и даже улыбнулся, и пусть сам он был всё ещё хмур, я восприняла это как хороший знак.

–Не находишь, что в тридцать два как-то поздно начинать?

–Самое то! – излишне бодро отозвалась и, схватив его за локоть, потащила к огромному вольеру с белыми медведями. – Я тебе сейчас такое покажу!

Мишки не подвели, их было двое и они отрывались по полной, выписывая самые настоящие акробатические номера в воде небольшого бассейна, лишь иногда вылезая на поверхность. Смотря на их кувырки и громкий рёв, так или иначе хотелось улыбаться.

Мы стояли слегка в отдалении от основной толпы, я всё ещё держалась за мужской локоть, чувствуя, как он постепенно расслабляется. На улице было тепло, поэтому Савицкий надел сегодня футболку с коротким рукавом, и это было странно – по собственной инициативе касаться его кожи. Что казалось более интимным, чем целая ночь, проведённая в обнимку.

Когда мы дошли до огромного пруда с птицами, Пашка вдруг куда-то убежал, а вернулся уже с двумя розовыми сладкими ватами. Для его брутальной капитанской персоны это смотрелось очень даже экстравагантно, сдержать улыбку было просто невозможно.

Я стояла, оперевшись локтями на деревянные перила, что шли по периметру пруда, Савицкий же пристроился сзади, одной рукой обнимая меня, а другой вертел вату, словно не зная, что с ней делать.

–Отрывай и в рот, – с видом знатока посоветовала я, показывая на своём примере, как надо. Благо, в отличие от него у меня были свободны обе руки.

–Я же липкий потом весь буду, – на удивление капризно заметил товарищ капитан.

–Пфффф, а ещё кто-то меня в занудстве обвинял! – фыркнула я, после чего оторвала огромный розовый кусок от одной из порций и запихала ему в рот.

Пашка довольно зажмурился, после чего потребовал ещё.

–Нахал!

–А ты вообще училка!

–А ты мент!

–Оба не без греха, – гоготнул Савицкий, ещё сильнее прижавшись ко мне. После чего самым серьёзным тоном попросил. – Прости за резкость. Меня иногда… кроет.

Легко повела плечом, словно отгоняя ненужную сцену, разыгравшуюся между нами до этого.

–Всё в порядке. Нас всех от чего-нибудь кроет.

Паша с благодарностью кивнул головой и совершенно неожиданно наклонился и поцеловал меня… в макушку.

После зоопарка я потащила его на Детскую железную дорогу. Забавные зелёные вагончики неспешно ползли по городу, а мы, сидевшие в окружении толпы детей, которые целым классом отправились на экскурсию, всячески старались не расхохотаться.

–Скажи, что тебя просто тянет в места скопления детей, – низко наклонившись к моему уху, издевался надо мной Савицкий. – Это профессиональное?

–Сказал знаток баров и рюмочных. Или это тоже профессиональное ?

–Между прочим, учителя третьи по спиваемости после медиков и силовиков.

–Вот именно, что после!

Железная дорога соединяла зоопарк и один из крупнейших парков города. Не знаю почему, но этим летом меня безудержно тянуло на природу, словно устав от городской суеты, хотелось тишины и гармонии, если не с самой собой, то хотя бы с миром. Савицкий и здесь решил исполнять роль добытчика, притащив два карамельных яблока на палочке.

–Сколько можно есть сладкое?! – возмутилась, получив свой “чупа-чупс”, и прикидывая, как скоро такими темпами я перестану влезать в джинсы.

–Мы на отдыхе, – мимолётом напомнили мне, вгрызаясь в своё яблоко, посыпанное разноцветным конфетти, – так что расслабься и получай удовольствие.

Удовольствие оказалось сомнительным. Конфетти сыпалось, карамель была приторной, а яблоко настолько жёстким, что было непонятно, как это вообще есть. В итоге по результату наших мытарств мы оба походили на трёх поросят. И если Савицкий, вымазанный в сладкой карамели, смотрелся мило, то оставшиеся два с половиной поросёнка выпали на мою долю. У меня даже волосы склеились.

Лучше б и дальше вату ели. Таким образом, я превратилась в капризного ребёнка, которому всё было не так и не этак…

–...вообще, поехали срочно в гостиницу, мне нужно утопиться.

–Утопиться, говоришь? – хищно сверкнув глазами, переспросил Паша. Мне бы насторожиться, но здесь, в парковой тиши и в окружении многометровых сосен, я, видимо, вконец потеряла бдительность.

–Вода! Мне нужно много воды! – дулась я, с чувством оттирая влажными салфетками липкое лицо.

Паша вызвал такси и мы поехали. В машине я немного расслабилась, и даже позволила себе прилечь на мужское плечо, гадая, почему каждый раз всё заканчивается моей истерикой. Я ж вроде как адекватная… была когда-то.

Ехали мы излишне долго, и, заподозрив неладное, я закрутила головой по сторонам, как раз вовремя, чтобы уловить тот момент, как мы выехали из города.

–Ну и куда мы едем? – не забыла я возмутиться, чем знатно повеселила Савицкого.

–Ксения Игоревна, – едва сдерживая очередной приступ смеха, заметил Паша, – у тебя подозрительная способность превращаться в Бабу Ягу. Причём, я уже перестаю улавливать причинно-следственные связи.

И пусть он был прав, признаваться в этом было совсем не просто.

–Ксюш, ну что такое?

Сделав глубокий вдох и с трудом удержавшись от того, чтобы зажмурить глаза, я покаялась:

–Я всегда ворчу, когда… волнуюсь и нервничаю.

Капитан удивлённо изогнул бровь и переспросил:

–Это я тебя, что ли, нервничать заставляю?

–Нет, ты меня только нервируешь, – цокнув языком, извернулась я.

Паша глубоко вздохнул, видимо, намекая на то, что я тоже, так-то, испытываю его терпение.

–Ты эти дни сама не своя.

Думала огрызнуться, заметив, он меня видел всего лишь несколько раз и вряд ли может делать выводы о том, что свойственно мне, а что нет. Но каким-то чудом удержалась, ну не объяснять же ему истинные причины моей истерии.

–А я, когда нервничаю, сладкое ем, – вдруг признался мужчина, – или курю…

–...или пью, – вставила свои пять копеек.

–Или пью, – вынужденно согласился Савицкий. – Но заметь, в последние дни – не так часто.

–О да, два дня воздержания – это прям поступок!

Пашкины глаза задорно полыхнули, только после этого до меня дошло, какую глупость я сморозила. Думала оправдаться, но Савицкий с самым наглым видом наклонился к моему лицу и шепнул:

–Воздержание – оно на то и воздержание, чтобы однажды прекратиться.

Я уже привычно залилась краской. Ситуацию спас водитель, сообщивший, что мы приехали.

***

И, конечно же, он привёз меня к воде. Хотела же? На тебе, получай, целое море. Ну как море… На самом деле это было огромное водохранилище, когда-то созданное человеком. Но все его звали морем, что было куда приятней на слух, чем “искусственный водоём”.

Время клонилось к вечеру, и на берегу было почти пустынно. Редкие люди сидели на песке и любовались водным горизонтом. Ближе к краю леса расположилась весёлая компания туристов с палатками.

Я бегло осмотрелась по сторонам и тут же, позабыв все свои обиды и тревоги, скинула кеды и с восторгом побежала по ещё тёплому песку прямо в воду. К счастью, джинсы я закатала на подходах к пляжу, и теперь можно было просто идти по кромке воды и размахивать во все стороны руками с зажатыми в них кедами. Паша шёл по берегу параллельно, с какой-то хитрецой поглядывая на меня и будто бы сдерживая снисходительную усмешку. Наверное, я сейчас была похожа на ребёнка – всё ещё перемазанная карамелью, с взлохмаченными волосами и улыбкой до ушей. Но мне было откровенно всё равно на свой внешний вид, ибо на передний план вышли совершенно иные эмоции.