Текст книги "Сердце куклы (СИ)"
Автор книги: Алиса Эльфман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Глава 15. Гипноз сильнее Гламура
Проснулся Антон от звуков работающего музыкального центра. Опять Раммштайн?! Парень устроился на диване в гостиной, его сестра там же, на раскладном кресле. Открыв глаза, семаргл обнаружил, что Флай мирно посапывала под звуки хард-рока, доносящиеся из комнаты самой Долл.
Не успел парень еще раз подумать о том, что музыкальные пристрастия девушки оказались очень неожиданными (а так же о том, что ее, похоже, абсолютно не волновало спокойствие гостей), дверь распахнулась, и из нее легко выбежала Долл.
Выглядело она сногсшибательно. В обтягивающих черных брюках и льдисто-голубой блузе из шелка, идеально подчеркивающей цвет ее глаз – Долл создавала впечатление деловой активной девушки, готовой к любым перипетиям судьбы. По крайней мере, вампиресса старательно изображала именно этот образ. На самом деле сегодня она чувствовала себя ослабленной, похоже сказывался недостаток живой крови. Однако наваждение, нахлынувшее на нее вчера, полностью растворилась за ночь. Теперь вампиресса вновь была уверена: ей все по плечу и море по колено.
– Ты куда-то собралась? – Антон удивленно изучил взглядом Долл, находящуюся в полной боевой готовности.
Та в ответ язвительно улыбнулась.
– Не волнуйся, утро понедельника не самое подходящее время для охоты. Вообще-то мне пора в школу.
– Не уверен, что это хорошая идея…
Вампиресса предупреждающе прищурила глаза.
– А я и не спрашивала твоего совета. К тому же Алекс не настолько туп, чтобы нападать на меня при целой толпе свидетелей.
– Возможно, ты права… – не нашелся, что возразить Антон.
– Я всегда права, кроме тех случаев, когда я права вдвойне, – отрезала блондинка, – Кстати, если ты хочешь успеть к первому уроку, тебе стоит поторопиться.
Буквально через десять минут вампирочка и Охотник уже сидели в такси.
– А почему мы не дождались школьного автобуса? – решился, наконец, спросить семаргл.
– Во-первых, это он нас не дождался. А во-вторых…
– Во-вторых, тебе нравится превращать людские мозги в фарш, а сделать это на глазах у кучи любопытных подростков куда сложнее.
– Если бы я побежала за забытым кошельком, то мы точно бы опоздали, – заявила блондинка, – К тому же, как ты выразился, "превращением чужих мозгов в фарш" я занимаюсь исключительно в переносном смысле… Тормози, придурок! – завопила она, когда одурманенный водитель, чуть не врезался на полной скорости в ограждение школы.
– Простите, мэм, – безучастно произнес таксист, тем самым еще сильнее взбеленив вампирессу.
– Мисс! – рявкнула Долл, – Простите, мисс!
Водитель послушно повторил последнюю фразу. М-да, кажется, в этот раз вампирочка немного переборщила с промыванием мозгов… а может, этот человек и раньше не отличался особой сообразительностью.
Антон еле сдерживал улыбку.
– Пошли, – он дотронулся до руки еще кипящей от ярости девушки, – оставь этого бедолагу.
К его удивлению, Долл послушалась и выпрыгнула из машины, не нанеся таксисту непоправимых увечий. Спиной почувствовав изумленный взгляд парня, который и не надеялся, что ее можно будет так легко утихомирить, вампиресса раздраженно дернула плечом.
– У меня на это просто нет времени, – заявила она, будто подслушав мысли Охотника, – До звонка не больше пары минут.
Семаргл лишь покачал головой. Эта девушка не переставала его удивлять. Снова и снова.
* * *
В эти минуты ни многоопытный Охотник, ни вампирша со сверхобостренной интуицией, не заметили ничего (и никого) подозрительного. А между тем, пара внимательных глаз цвета свежей крови пристально наблюдала за ними из тени. Бессмертный злорадно ухмыльнулся. Он ожидал увидеть восхитительный шлейф страха, который будет тянуться за девчонкой… Однако его не оказалась. Что ж, значит она еще большая дурочка, чем он считал, раз недооценивает истинный размах происходящего. Блондинка полагает себя всего лишь участницей игры – по сути, так оно и есть. Но он обладает возможностью устроить game over раньше положенного срока, просто смахнув лишние фишки с игрового поля. Это случится уже совсем скоро, если Голос не захочет растянуть удовольствие. Впрочем, вампир надеялся на его практичность… на самом деле ему уже давно не терпелось вонзить зубы в белоснежную шейку. То, что Голос часто меняет свои решения, он уже успел понять. Вчера, к примеру. Он удачно наткнулся на ту Охотницу (хотя, похоже, что она сама его искала), а Голос пришел к выводу, что ее тело, насаженное на меч, словно бабочка на булавку, гораздо сильнее испугает девчонку, чем бесполезная Натали. Мертвую вампиршу он без сожаления бросил у мусорных баков, где солнечные лучи вскоре должны были превратить ее в пепел.
К слову, это был еще один повод его благодарности к Голосу. С открытием в себе новых возможностей, вампир обнаружил резкую непереносимость любого яркого света. Однако Голос научил его обходить эту проблему и при надобности даже передвигаться при свете дня. Блондинка считает себя защищенной до наступления сумерек. Что ж, ее ждет неприятное открытие – если есть свет, значит, есть и тень А там, где есть тень – лежит его тропа.
Девушка вообще во многом ошибалась. Например, ни люди, ни Охотники не спасут ее в решающий момент. Он полностью контролирует ситуацию… А все, кто считают иначе – глупцы.
* * *
– Кстати, с твоей сестрой все будет нормально? – не то чтобы Долл особенно это волновало, просто вампирочка в кои-то веки решила проявить немного вежливости.
Сейчас они с Антоном стояли в школьном коридоре возле ее шкафчика. Была перемена, после которой Долл должна была отправиться на литературу, а Антон на историю. Семарглу не хотелось оставлять девушку без присмотра, но безжалостному расписанию не было до этого дела. То, что Долл вдруг завела речь о самочувствии Флай, сбило его с толку. Похоже, именно этого вампиресса и добивалась.
– Не знаю. Ей порядком досталось. Но когда мы уходили, она спала, как… – Антон запнулся, слово "убитая" так и повисло несказанным в воздухе.
Долл понимающе кивнула. Какой бы она ни была стервой, и как бы ни относилась к Охотнице – но не согласиться с тем, что Флай была очень дорога своему брату, она не могла. Ей было жаль Антона… впрочем, не настолько, чтобы прекратить его использовать в собственных целях. Хотя Долл предпочла, чтобы тут обошлось без Эос с ее острым язычком и не менее острым мечом, который при случае мог быть использован против самой вампирессы. В том, что Антон никогда на такое не пойдет, она была уверена. Этот парень определенно что-то испытывал к холодной белокурой красавице, а значит, она могла им вертеть по своему усмотрению. План изображать наивную несчастную девицу уже отпал. Во-первых, семарглу, кажется, нравится пытаться перевоспитать плохую вампирскую девчонку. Во-вторых, если она сейчас начнет наивно хлопать глазками и лепетать что-то невразумительно о своей жестокой судьбе, вряд ли кто-то поверит в такие резкие перемены. Особенно стервозная Охотница. Она бы быстро раскрыла глаза влюбленному братцу, поведись он на маскарад вампирессы. Долл уже успела прийти к выводу, что Флай была опасной соперницей, но не стоит отказываться от нее, как от союзницы. Красотка с черными волосами никогда не пойдет против брата, следовательно, пока Долл может контролировать Антона, она может контролировать их обоих. Главное, чтоб неожиданно проснувшаяся честность не заставила ее сболтнуть об этом…
Мобильник в кармане Охотника запищал, оповещая о новом сообщении.
– Кстати, вот и Флай проснулась, – сказал он, увидев имя отправителя.
"Эта тварь, что вчера сделала из меня канапе на шпажке, – не обычный вампир. Это имеет отношение к тому Злу, что я давно ощущала в этом чертовом городе. Позвони мне. И не говори блондинке!!!!".
– Что пишет?
Антон перевел взгляд с экрана на Долл, потом снова на экран. Наконец, он выдавил из себя вымученную улыбку и произнес.
– Проклинает нас за то, что ушли, не разбудив.
Лера усмехнулась.
– Почему-то я не удивлена. Ладно, мне пора. Увидимся через урок.
Семаргл лишь кивнул ей в ответ. Но, дождавшись, когда Долл скроется за поворотом коридора, направился не в кабинет истории, а на улицу, где неуверенными пальцами набрал номер сестры.
Она ответила после первого же гудка, как будто сидела у телефона все это время.
– Ты прочитал сообщение?
– Конечно. Прошу, скажи, что он не тот, о ком я думаю!
В трубке повисла тишина. Семаргл почти чувствовал, как на губах его сестры мелькнула горькая усмешка, исполненная не обычной бравады, а настоящей безысходности.
– Легенды, оказывается, говорят правду, Антон. Первый действительно существует…
* * *
Вытащив из сумочки перламутровый блеск Долл задумчиво провела мягкой кисточкой по губам. Она спокойно сидела на уроке, полностью игнорируя волну перешептываний о своей персоне – ну как же, взбалмошная экс-королева, наконец, удостоила челядь своим присутствием. Причем весь ее внешний вид, включая потрясающую одежду и гордо поднятую голову, ясно говорил о том, что блондинка намерена вернуть прежние позиции. Вообще-то, Долл это даже нравилось. Приятно после долгого перерыва вновь окунутся во всеобщее внимание, и не так уж важно, что его подпитывает – любовь или ненависть. Пока что школьная общественность находилось где-то между этих чувств. Но вампирочка знала, что их неопределенность не продлится долго – и либо она склонит большинство на свою сторону, либо все окончательно отвернутся от нее, предпочтя сбросить ледяную принцессу в воды Леты. Но этого Долл не допустит. И не столько, потому что жить не может без обожания однокашников (это как раз не так). Просто в случае ее провала Мирабель будет отплясывать победный танец, а торжество соперницы костью бы встало Долл поперек горла.
Сейчас ее смущало лишь то, что таинственное шестое чувство (которое девушка про себя именовала вампирской интуицией) заставило блондинку покинуть кабинет. Ну и ладно, пусть остальные вволю посплетничают о ее персоне. Так что она направилась в женский туалет, решив повертеться немного перед зеркалом. Эта процедура всегда обладала для Долл успокаивающим эффектом. Закончив приводить макияж в порядок, вампиресса не спешила возвращаться в класс и принялась поправлять выбившиеся из прически прядки.
Тут дверь отворилась и в нее вошла целая стайка старшеклассниц (кстати, кто-нибудь знает, почему девушки всегда посещают дамскую комнату парочками или даже компаниями?). Они все, как одна, уставились на Долл – та сделала вид, что не заметила столь невежливого внимания и, обернувшись, поприветствовала каждую из них.
– Привет, Изабель, Моника, Джена, – она поочередно назвала девушек по именам, показав, что помнит их. Они были на класс младше самой Долл, однако раньше они часто проводили время в одной компании. Не так давно любая ученица этой школы душу бы отдала, чтобы стать подругой Леры Даровой.
– Привет Долл, – синхронно кивнули девушки. Они вообще выглядели, если не клонами друг друга, то сестрами точно. Все как одна – златоволосые блондинки (причем все три – ненатуральные), у всех в одежде преобладает розовый. Короче наштампованные барби, у которых главные кумиры – Бритни Спирс и Пэрис Хилтон. Сама Долл, хотя и относилась к "девушкам со светлой головой", но розовый на дух не переносила, поп-музыку не слушала, да и ее айкью был выше среднего. Но она была стервозной любительницей дорогого шопинга и хороших вечеринок, что и объединяло ее с остальными школьницами.
Долл слегка прикусила губу. Даже смешавшиеся в тесном помещении ароматы трех разных духов (Escada, Dior и, кажется… "Can Can" от крошки Пэрис) не могли заглушить другого запаха – того, что перекрывал для голодного вампира все остальное… Наверное, со стороны Долл было не очень разумно приходить в школу (просто шведский стол для ей подобных!), не отправившись предварительно на Охоту. Но она твердо верила в свою выдержку, да и просто в инстинкт самосохранения, которые не должны были позволить девушке наброситься на какого-нибудь подростка. Тем не менее, это не значило, что такая мысль не приходила ей в голову…
На самом деле, для трех cosmo-girl Долл предназначила кое-что другое. Поначалу ее смутило их количество – с одной было бы управиться проще. Однако вампиресса была уверена в том, что в промывании мозгов гламурным курицам не будет ничего сложного. Господи, да у них даже если есть извилины, то складываются они в известную аббревиатуру D&G! Вампиресса всерьез решила вернуть свой статус школьной иконы, а времени на это оставалось катастрофически мало. Приходится прибегать к экстренным методам.
– Знаете, скоро Рождественский бал, – мягко начала Долл, (кстати, по неизвестной никому причине Рождественский бал в их школе проводили не перед Рождеством, и даже не зимой, а в первые выходные ноября). – Выборы королевы начнется уже в эту среду…, – тут ее глаза сверкнули магическим серебром, а в телах "тройняшек-барби" появилась какая-то безвольности, – Не нужно объяснять, что вы будете голосовать за меня?
– За тебя, – согласились девушки, кивая при этом, как известные автомобильные игрушки с болтающимися при езде головами.
– Ах, да. Вы также постараетесь убедить в этом же всех своих подруг. И… вы общаетесь с Мирабель Спайт?
Блондинки вновь кивнули.
– Так вот, я уверена, вы знаете пару интересных фактов, которые наша звезда черлидинга предпочла бы оставить при себе…
Еще один синхронный кивок.
– Сделайте так, чтобы вся школа, как можно скорее узнала о них.
Долл довольно улыбнулась, и моргнула пару раз, рассеивая свое колдовское влияние.
На лицах девушек на секунду возникло удивление, словно они забыли, зачем пришли. Так и не вспомнив этого, они мило попрощались с вампирессой и отправились исполнять ее указания.
Выждав несколько минут, Долл решила, что пора возвращаться в класс. Подмигнув напоследок своему отражению, она решила, что быть стервой – чрезвычайно приятно. А быть стервой, которая владеет гипнозом – приятно вдвойне!
Глава 16. Жизнь-смерть, туда-обратно
Антон чувствовал себя растерянным, а точнее потерянным. В разговоре сестра настоятельно потребовала, чтобы он не рассказывал вампирессе об их недавнем открытии. Понятное дело, охотница не доверяла блондинке, но оставлять ее в неведении было неправильным. По крайней мере, так считал Антон. Но, как и в большинстве вопросов, касающихся вампиров, его мнение расходилось с мнением сестры.
Семаргл думал, что Долл имеет право знать, что, а вернее кто, ей угрожает. Хотя и ему самому было интересно, чем девушка смогла досадить Первому. Версия с неожиданно взбесившимся бывшим, казалась не слишком правдоподобной. Впрочем, Охотник все равно пытался отстоять права вампирессы перед неумолимой сестрой.
– Пока мы не знаем всей правды, не стоит раскрывать карты перед ней, – заявила Флай.
– Но…
– Никаких "но"! Возможно, она на самом деле случайная жертва обстоятельств. Однако мне в это не слишком верится. Может, блондинка заодно с ним, и разыгрывает перед нами спектакль… Так или иначе, мы ничего не знаем наверняка. Поэтому просто будь осторожен и жди.
Семаргл тяжело вздохнул. Спорить с его сестрой – дело бессмысленное. Тем более, что в глубине души, он знал, что Флай права. Не в том, что Долл заодно с Первым – в это он никогда бы не поверил. Но девушка на самом деле не была полностью искренней с ним – или с кем бы то ни было.
Несмотря на все это, несмотря на то, что она была вампиром – она сводила Антона с ума. Он бы мог решить, что Долл – ведьма и околдовала его. Но никакие чары не имели власти над наследником Бога Огня и Луны. Никакие… Возможно Антон (как и многие из представителей сильного пола) просто недооценивал способность женщин привораживать без всякого колдовства, недооценивал силу красоты. А вот Лера, наоборот, всегда делала ставки именно на нее. И, к слову сказать, редко ошибалась.
Но для Антона имела значение вовсе не внешняя оболочка – в конце концов, он очень давно жил на свете и успел повидать немало красавиц – в том числе и вампирок. Если бы плотская привлекательность могла остановить его разящий меч – это произошло бы много лет назад. Нет, Долл не могла покорить его одной только смазливой мордашкой.
Семаргл не видел в ней врага. Только нежную девушку, которая пытается быть сильной, бороться со всем миром. Прав ли он был или безнадежно ошибался – неизвестно. Однако на его чувства к светловолосой вампирессе это никак не влияло.
…Антон уже успел вернуться в кабинет истории, хотя его мысли блуждали невообразимо далеко от Великого пожара 1871 года [23]. На самом деле ему действительно жутко не хотелось оставлять Долл одну без присмотра, ведь вряд ли она смогла бы что-то сделать в случае нападения… Конечно, как и все вампиры, она быстрее и ловчее большинства людей (хотя и не намного: фильмы значительно преувеличивают физические способности вампиров), но справится с Первым хрупкой вампирочке точно не под силу. Тем более что по таинственному стечению обстоятельств, он является ее демиургом, и это на данный момент является самой большой проблемой.
Создатели всегда имеют власть над своими сангре, хотя по большей части довольно ограниченную. Однако, вот беда, Лере в этом отношении не повезло. Семаргл уже успел понять (коротких минут первой встречи вполне хватило) – при желании демиург может полностью контролировать поведение и поступки Долл. Как же он сможет защищать ее – и от бессмертного, и от нее самой?..
Внимание семаргла привлекли перешептывания, волнами проходящие по всему классу так, что только он один оставался незатронутым. Поняв, что предметом обсуждений является… Долл, Антон лишь покачал головой. Надо же, как этой блондинке удается будоражить толпу! Кто-то выражал свое возмущение этой "выскочкой", но, к удивлению Охотника, большинство восторгались девушкой и говорили о том, как здорово, что она наконец пришла в себя… Вот тут Антон и насторожился. Конечно, Долл личность волевая и харизматичная – к таким обычно и тянутся люди. Но, почему внимание школьников вернулось к ней только сегодня? Присмотревшись внимательней к тем, кто восхищались вампирессой, Антон убедился в не безосновательности своих подозрений. Так-так, нездоровый блеск в глазах, речь слишком суетлива… Похоже, без внушения здесь не обошлось. И когда только успела?!
Черт, теперь понятно, почему Долл так спешила в школу, несмотря на существующую опасность. Антон решил непременно побеседовать с вампирочкой по окончанию урока… Хотя, вряд ли она его послушает.
"С другой стороны – она по крайней мере не набрасывается в туалете на одноклассниц", – мысленно приободрил себя семаргл.
* * *
Вчера. Вскоре, после заката.
Она скользила по «каналам» из асфальта и бетона, словно змея по водной глади. Такая же неслышная, гибкая, опасная. Она была профессионалом, и даже высоки каблуки не мешали Охотнице двигаться ловко и грациозно, избегая бордюров и канализационных решеток.
Впрочем, она уже начинала терять терпение. Вампир был совсем близко – она шла по его следу – и Флай порой казалось, что она может дотронуться до него. Но, то ли инстинкты ее обманывали, то ли бессмертный оказался проворнее – кровопийца снова и снова ускользал буквально у нее из-под носа.
Редкие прохожие (а их действительно было поразительно мало для такого многолюдного города, где жизнь не затихает ни на минуту) не обращали никакого вниманию на высокую девушку с экзотическими чертами и соблазнительными формами, затянутыми в черную кожу. Меч она навострилась прятать от любопытных глаз, а в остальном… Это же Чикаго! Здесь всем плевать на всех. Однако те, кому не повезло поймать яростный взгляд светло-зеленых глаз, вздрагивали и торопились перейти на другую сторону улицы. Почему-то всем мерещилось, что у привлекательной девушки зрачки пульсировали, то расширяясь, затмевая радужку, то по-кошачьи сужаясь… Впрочем, чего не привидится в мерцании неоновых вывесок.
Саму Охотницу это нисколько не тревожило. Она привыкла, что люди относились к ней в лучшем случае насторожено. И это было странно: вампиры – кровососущие монстры, убийцы, были привлекательны, притягивали своей нечеловеческой красотой и обаянием, а те, кто спасали чужие жизни, избавляя мир от отвратительных порождений ночи, вызывали полностью противоположные эмоции. Ну и пусть. Ей было плевать, главное, в чем Флай была уверена – она занимается действительно нужным делом. У нее есть брат, а когда-то был и возлюбленный… Но не стоит думать о нем, не сейчас. Она вспомнит его, когда вонзит свой меч в мертвое сердце очередного вампира.
Погруженная в охотничий азарт, Флай не замечала, как ее постепенно заманивают в ловушку. Районы становились все более захолустными, исчезало даже подобие уличного освещения, так же куда-то пропали все одинокие прохожие…
И тут Флай наконец увидела цель своей охоты! Крепче сжав рукоять меча, сверкнувшего золотой вспышкой, она спросила с усмешкой.
– Как твое имя, нечисть?
Стоявший до этого спиной к охотнице, вампир резко повернулся к ней…От пронзительного взгляда глаз… цвета свежей Флай пробрала дрожь. Только однажды она видела такие глаза у вампира (напомню, обычно у каинитов радужка окрашена в серо-голубой, а у лилимов – черный или темно-карий)… много лет назад, в Египте. Но сейчас она оказалась одна, рядом не было брата, готового прикрыть спину. В этот момент Флай поняла, что увидела лицо своей смерти.
Бессмертный равнодушно отбросил хрупкое тельце, которое сжимал в руках. А Флай с ужасом увидела ту же вампирессу, из которой несколько дней назад Охотница пыталась вытянуть сведения о клубе "Македония"…
Мгновения, на которое Охотница отвлеклась от вурдалака, хватило ему для молниеносного броска. Флай не успела ни вздохнуть, ни пошевелиться – бессмертный опрокинул ее на землю и выхватил из разжавшихся пальцев меч, чтобы секундой позднее вонзить его Охотнице в грудь, лишь чуть ниже сердца.
Перед тем, как она погрузилась во тьму, вампир наклонился к Флай еще ближе и нежно прошептал на ухо, будто говорил комплимент любовнице, своей настоящее имя. Она успела подумать, что блондинка обречена… и жаль, что Антон будет защищать ее до последнего, ведь на этот раз противник им не по зубам.
…И вовсе не голос брата вытащил ее оттуда, откуда уже не возвращаются. И даже не неудовлетворенная жажда мести. Нет, тьму разогнали до боли знакомые глаза. Фиолетовые, с золотистым ободком вокруг зрачка. Глаза того, для которого она стала душой… а после и сердцем. Глаза того, кого она уже не надеялась когда-либо увидеть. По крайней мере, при жизни.
– Стрекоза…
Она вздрогнула, краем сознания удивившись, как бестелесная форма может испытывать такие физические ощущения. Лишь самые близкие знали это ее прозвище, для остальных существовала его усеченная форма, причем на английском. На самом деле, ей даже нравилось новое имя, объединяющее ее суть и ее детское прозвище [24].
Стрекоза… Так звал ее иногда брат, но она не думала, что это слово отзовется такой болью… хотя, она и не ждала, что когда-нибудь снова оно будет произнесено его голосом.
Ей столько хотелось сказать, о стольком спросить, но следующая его фраза не дала ей этого сделать.
– Тебе еще рано умирать.
А ведь Флай уже восприняла смерть, как награду. Та, что когда-то разлучила двух влюбленных, вновь объединяла их. И она не хочет возвращаться, да и зачем!? Единственный, ради которого ей стоило бы жить – мертв. И только умерев, она сможет быть с ним…
– Нет. Ты нужна брату и… не только, – его голос смягчился, – Обещаю, мы встретимся вновь и в следующий раз уже навсегда. Но не сейчас… Прошу.
Лишь эта нежная мольба заставила ее вновь распахнуть веки, сделать новый вдох. И только присутствие рядом брата и светловолосой стервы заставило сдержать слезы. А иначе она бы прорыдала всю ночь напролет, а может, и всю следующую ночь…
Но на самом деле силы шагнуть за порог смерти в обратную сторону она смогла благодаря фразе: "… мы встретимся вновь… навсегда".
* * *
Что остается, когда заперты двери? Правильно, остаются окна! Флай уже решительно распахнула створку, но бездна из девятнадцати этажей (квартира Долл располагалась, соответственно, на двадцатом) заставила ее немного притормозить. Ладно, теоретически она смогла бы спуститься, не покалечившись при этом… Но за свою долгую жизнь Флай успела уяснить: идеально выстроенная теория чаще всего не совпадает с практикой. Тем более, что уже много-много лет Охотница не получала таких тяжелых ран. И хотя ее смуглая кожа вновь выглядела ровной и гладкой… ох, на самом деле, полученная травма еще долго будет давать знать о себе. Сейчас вот Флай даже просто стоять прямо было нелегко: все время кружилась голова и желудок скручивало приступами тошноты. Такое чувство, что у нее серьезное сотрясение, а не проткнута грудь! Хотя, первое тоже возможно – кажется, эта тварь сильно приложила ее об асфальт.
В конце концов, Охотница пришла к выводу, что смысла стремится на улицу ей сейчас немного. Антон непременно взбесится, узнав, что она подвергает себя опасности. Глупо, ей Богу. Если Первый захочет ее прикончить, ему не помешают ни двери, ни стены, ни ее уникальные умения, отточенные опытом длиною во многие столетья. Но Флай чувствовала: пока что она в безопасности, потому что вовсе не она является целью убийцы. В этом вампирша была права – это была всего лишь демонстрация силы, так сказать, демо-версия грядущего кошмара… Вероятно, ее не будут преследовать, если Флай в ближайшее время сбежит как можно дальше от чокнутой блондинки и не менее чокнутого Первого. Она бы непременно поступила именно так, если бы не огромное "но" в конце предложения.
Ее брат – глупый, наивный – влюбленный. Разумеется его чувства не могли укрыться от Флай, с ее-то эмпатическим даром, плюс особенная связь, которая существовала между ней и сыном Семаргла. Охотница знала, что Антон безнадежно ослеплен вампирессой, а значит, ни за что не оставит ее. И это связывала ее по рукам и ногам, лишая возможности послать все к чертовой матери.
Раздумав бежать, Флай, однако не спешила закрывать окно. Ее глаза устремились вдаль, а взгляд стал полностью отрешенным. Неожиданный (а может, и нет) звук хлопанья крыльев вывел красавицу со смоляными волосами из транса. Старая знакомая – ворона с перьями цвета асфальта. Охотница могла общаться почти со всеми животными – с каким-то было проще найти общий язык, с какими-то – сложнее. Выбор именно на эту птицу пал неслучайно. Вездесущие голуби были слишком глупы, вряд ли "летучим крысам" удалось бы справиться с самым простым заданием. Крысы же настоящие, хотя и отличались недюжинной сообразительностью, обладали гораздо меньшей свободой перемещения. Тем более, при виде вороны никто не будет визжать дурным голосом.
Охотница аккуратно погладила птицу по жестким перьям. Ее подруга была очень стара, даже удивительно, как ей удалось выжить в шумном и суетливом двадцать первом веке. Крылатая была американкой до мозга костей и потому не могла сопровождать Флай по миру, но была готова оказать помощь по мере возможностей, как только Охотница возвращалась в Штаты.
– Умница моя, – прошептала она вороне. – Будь так добра, присмотри за моим непутевым братцем: как бы он глупостей не натворил. И за его кровожадной подружкой, в особенности.
Если бы кто-нибудь стад случайным свидетелем этой сцены, он бы удивился (не только тому факту, что красивая девушка ведет беседы с птицей) тому, насколько разумными были глаза вороны – как будто это была не птица или не совсем птица…
С глухим "карр" ворона распахнула крылья и вылетела в окно, не теряя при этом собственного достоинства.
Флай вздохнула. Как же ей порой хотелось – сделать шаг, распахнуть крылья и обрести истинную свободу полета. Но возможности летать в одиночку она была лишена, а тот, кто был ее крыльями давным-давно погиб. "Нет", – прошептала она, зажмурившись, – "Смерти нет, есть просто дальние земли, из которых не ведет дорога обратно. И если он не может вернуться – я приду к нему. Рано или поздно".
Порыв холодного ветра растрепал ее волосы цвета вороного крыла. Будто где-то взмахнул кожистыми крыльями гигантский дракон. Порой из невозвратных мест все же долетают весточки… но только единицы могут их прочесть.
* * *
На лице Долл сияла торжествующая улыбка. Вокруг нее уже собралась стайка восторженных девиц, которые были полностью и бесповоротно в ее власти. А она и не думала, что поставить Мирабель на место удастся так быстро! Волна слухов уже пронеслась сокрушительным цунами по коридорам школы. Спасибо троице блондинок в розовом! Началось все с того, что Мирабель бросил парень (тот, который считался официальным). Прилюдно, со скандалом. Потом – тут не обошлось без прямого влияния Долл на школьную администрацию – вампиресса вернула себе место в школьной газете, а юной Спайт холодно сообщили, что «ее неподобающее поведение не соответствует занимаемой должности»… И напоследок, звезда черлидинга закатилась, лишив Мирабель последней надежды на светлое будущее. Из крупы поддержки ее выгнали, назвав почти ту же причину, что и руководство газеты.
В общем, Мирабель стала никем, а Долл вновь оказалась на коне. Небольшая доля вампирского внушения – и даже самые верные подружки окончательно отвернулись от Спайт, переметнувшись на сторону Валерии.
Неожиданно из окружения девчонок ее вытащила Таня.
– Приветики, Лерунчик! – пропела она.
Долл полностью проигнорировала такое издевательство над своим именем, сейчас ей нужна максимальная поддержка ото всех.
Поэтому вампирочка нацепила на лицо вежливую улыбку и спросила наиболее дружелюбным тоном.
– Ты чего-то хотела?
У Тани тут же сделались глаза размером с хорошее блюдце, и Долл поняла, что ее ждет какая-то очень сочная сплетня. И не ошиблась.
– Тут такой кошмар! – воскликнула она, театрально заламывая руки, – Мирабель просто такая гадина, что у меня слов нет! – вампиресса про себя лишь ухмыльнулась: что-то, а слова у Тани находились всегда, на любой случай жизни, причем более чем в избытке.
Далее последовал поток бессмысленной болтовни, из которой Долл удалось вычленить одну главную мысль.
– Что ты сказала? – идеально очерченные брови блондинки взметнулись вверх, а голос стал холоднее на тысячу градусов.
– Говорю, что стерва-Спайт решила прибрать к рукам того симпатичного новенького, Антона.
– Ах, вот оно что, – лицо девушки исказила злорадная улыбка, – В таком случае, сообщи ей, что она опоздала. Как и всегда, Мирабель уготовано лишь место номер два. У нас с Антоном все отлично: я уже была у него дома и даже познакомилась с родственниками, – все слова Долл были правдой, хитро использованной к месту.
Глаза Танечки стали еще больше (хотя, такое казалось мало возможным).
