Текст книги "От Вифлеема до Голгофы"

Автор книги: Алиса Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6.
ПЯТОЕ ПОСВЯЩЕНИЕ:
ВОСКРЕСЕНИЕ И ВОЗНЕСЕНИЕ

Ключевая мысль

“Кроме как от Христа, мы не знаем ни что есть наша жизнь, ни что есть наша смерть; мы не знаем, ни что есть Бог, ни что такое мы сами”.

(Паскаль, “Мысли”)

“Существует Душа, превыше души каждого,

Могущественная Душа, которая все же принадлежит каждому!

Существует звук, вмещающий всю человеческую речь,

И разнообразный, как созвучие всех песен;

И в этой Душе живет каждый, и в каждом эта Душа,

И ее время жизни простирается сквозь все века;

Каждая душа, умирающая в своем самом священном Целом,

Получает жизнь, которая будет длиться вечно”.

(Ричард Ватсон Диксон)

231] Это посвящение делится на две фазы, о каждой из которых мы знаем очень немного. Детали эпизода или кризиса Воскресения в жизни Христа не были освещены авторами Нового Завета. Они не могли знать больше. После Распятия нам мало что говорится о жизни Самого Христа, не говорится нам также и о том, что занимало Его между моментом воскресения и тем, когда Он оставил группу Апостолов и “вознесся на небо” – символическая фраза, мало что значащая для любого из нас. Решающим и ключевым для человеческого понимания в данное время является четвертое Посвящение. Только когда мы овладеем смыслом служения и жертвы, нам может быть открыт факт бессмертия и его истинное значение. Как Христос воскрес, каким именно процессам Он подвергался, в каком точно теле Он появился, мы не можем сказать. Апостолы уверяют нас, что это тело походило на то, каким Он пользовался раньше, но было ли это то же самое тело, чудом воскресшее, или это было Его духовное тело, показавшееся тем же самым физическим глазам тех, кто любил Его, или же Он построил совершенно новое тело по тому же образцу, что и предыдущее, мы не можем сказать; мы не можем быть уверены в том, что видение учеников не было сверхъестественным, или в том, что усилием Своей выраженной божественности Христос так стимулировал внутреннее 232] видение учеников, что они видели как ясновидящие, или в другом измерении. Важно то, что Он действительно воскрес, что Его видели многие и что факт Его воскресения был доверен умам Его друзей и сохранялся в течение двух или трех столетий после Его ухода.

Психология учеников – лучшее доказательство реальности их убеждённости, что смерть не смогла удержать Спасителя и что после смерти Он присутствовал и жил среди них. Нам трудно достичь того высокого сознания, которое они проявили. Очевидно, что на Кресте их мир рухнул. Очевидно, что Христос не оправдал их ожиданий. Вместо того, чтобы быть Сыном Бога, Царем Иудейским, Он оказался никем иным, как обычным человеком, признанным виновным в государственной измене и казненным, как обычный преступник. Что им пришлось пережить в течение трех дней Его отсутствия, нам нетрудно вообразить. Безнадежность, отчаяние, потеря веры в себя и престижа среди друзей; дело, которому они готовы были себя посвятить, странствуя с Христом с места на место по Святой Земле, преодолевая трудности и лишения, пришло к концу и потерпело крах. Их Лидер был дискредитирован. Потом случилось нечто, что изменило весь ход их мыслей. Все потерянное – доверие, надежда и устремление – восстановилось, и первые несколько столетий христианской истории (до того как теологи дали учению иное толкование и тем самым заменили Евангелие любви на культ разделения) показывают нам “...общество мужчин и женщин, полных уверенности, энтузиазма и мужества, готовых встретить гонения и смерть, энергичных миссионеров. Откуда взялся у них этот новый характер? Незадолго до того некоторые из них в страхе спасались бегством при первой угрозе их личной безопасности. Когда Иисуса распяли, они потеряли последний проблеск надежды, что он сможет показать себя как Христа. Когда Его положили в гробницу, христианство тоже умерло и было похоронено. Теперь, несколько недель спустя, мы встречаем совершенно изменившихся мужчин и женщин. И это вовсе не робкий возврат надежды у некоторых из них. Все совершенно уверены, что Иисус это действительно Христос. Что случилось, что вызвало такое превращение? Их ответ единодушен: на третий день он воскрес из мертвых”.[238]238
  Антони С. Дин, «Долина и вне нее», стр. 72.


[Закрыть]

233] Они восклицали: “Христос воскрес”, и потому, что Он воскрес, Царство Божие могло продвигаться по земле, а Его весть любви – широко распространиться. Теперь они знают вне всяких сомнений, что Он преодолел смерть и что в ближайшие годы они засвидетельствуют победу над смертью. То, что они ожидали Царства в ближайшем будущем и надеялись увидеть факт бессмертия общепризнанным, очевидно из их писаний и их энтузиазма. То, что они ошибались, доказали почти две тысячи лет существования христианства. Мы все еще не граждане божественного Царства, с определенностью проявленного на земле; страх смерти силен, как всегда, и для миллионов факт бессмертия – все еще лишь источник спекуляций. Но их подвело именно ощущение времени, им недоставало понимания медленности процессов природы. Эволюция продвигается медленно, и только сегодня мы поистине находимся на грани проявления Царства Божьего на земле. Так как сейчас конец эпохи, мы знаем, что скоро исчезнут и та власть, которую имеет смерть над человеческим существом, и тот ужас, который внушает ангел смерти. Они исчезнут, потому что мы будем считать смерть только ещё одним шагом на Пути к Свету и Жизни и поймем, что поскольку жизнь Христа выражает себя через людей, они сами продемонстрируют себе и миру реальность бессмертия.

Ключ к преодолению смерти и процессам осознания значения и природы вечности и непрерывности жизни может быть безопасно открыт только тогда, когда любовь будет господствовать над человеческим сознанием и наивысшим будет считаться благо всех, а не эгоистическое благо индивидуума. Только через любовь (и служение как выражение любви) может быть понята истинная весть Христа, и люди продвинутся к радостному воскресению. Любовь делает нас смиренней и в то же время мудрей. Она проникает в сердце Реальности и имеет способность открывать истину, скрытую формой. Ранние христиане были просты в этом отношении, потому 234] что они любили друг друга, любили Христа и любили Христа внутри друг друга. Резюмируя для нас позицию ранних христиан, их отношение к Христу и к жизни в мире в те полные энтузиазма дни, д-р Гренстед говорит об этом в следующих словах:

“Они говорили о Боге понятными словами. Они не думали об Иисусе из Назарета как о важнейшем эксперименте. Они знали Его как Друга и Учителя и предавались всем своим существом энтузиазму Его дружбы и служения. Их проповедь была благой вестью об Иисусе. Говоря о Боге, они предполагали, что люди уже что-то знают, и, не обращаясь к наследию иудаизма, они ставили рядом с ним Иисуса, которого знали живым, мертвым и снова живым. Они прошли через что-то намного большее, нежели свидетельство чудес, исцелений, голосов, таинственной власти над самой Природой и в конце концов – победы над смертью. Если бы они говорили миру и нам только это, то им бы верили. Такие истории всегда находят слушателей. И люди все еще не знали бы ничего большего о значении Бога. Но их опыт был опытом такой Дружбы, какой человек никогда не знал прежде, катастрофической неудачи и невероятного прощения, а также новой, свободной, созидательной жизни. Ничто из всего этого не было их собственным достижением. Они знали, что их переделали и что методом их переделки была любовь. Это было провидение, промысел божий, избавление, более великое и более значительное, чем всё, что евреи когда-либо ожидали от Бога-Творца. Тем не менее, они не могли думать об этом как о чем-то, отличном от работы Бога, так как Бог, как учила их вся национальная традиция, Един. Он интерпретировался для них, если использовать наши более осторожные выражения, как творческая реальность, на которую они смотрели, как и все люди, с неуверенностью и даже со страхом. С этого времени, центральная гипотеза, которую люди называют Богом, стала известна как любовь, и повсюду Он был проявлен именно настолько, насколько любовь Христа проникла в братство христианской общины”.[239]239
  Л.У.Гренстед, «Психология и Бог», стр. 237.


[Закрыть]

Христос воскрес и Своим Воскресением доказал, что человечество несёт в себе семя жизни и что не существует смерти для человека, который может следовать по стопам Учителя.

235] В прошлом, всецело поглощенные идеей Распятия, мы были склонны забывать факт Воскресения. Тем не менее, на Пасху верующие во всем мире выражают свою веру в воскресшего Христа и жизнь по ту сторону смерти. Они обсуждают с разных сторон возможность Его воскресения и спорят о том, воскрес ли Он как человеческое существо, или как Сын Божий. Они глубоко заинтересованы в доказательстве того, что благодаря Его воскресению, воскреснем и мы, при условии, что мы в Него верим. Чтобы удовлетворить потребность теологии в доказательстве того, что Бог есть Любовь, мы придумали место для наказания, называемое по-разному, например, чистилищем; мы придумали – для отошедших в мир иной – разнообразные уровни для различных верований, так как много миллионов людей умирают или умирали, ничего не зная о Христе. Поэтому для них вера в Него как в историческую фигуру невозможна. Мы развивали такие теории, как условное бессмертие и искупление кровью Иисуса, пытаясь прославить личность Иисуса и защитить христиан, а также примирить человеческие интерпретации с истиной Евангелия. Мы проповедовали теорию адского огня и вечного наказания, а затем пытались приспособить все это к основному утверждению, что Бог есть Любовь.

Тем не менее, истина в том, что Христос умер и воскрес вследствие Своей божественности, имманентно присутствующей в человеческом теле. Через процессы эволюции и посвящения Он продемонстрировал нам смысл и цель божественной жизни, наличествующей в Нем и в нас. Христос был человеческим существом, и потому Он воскрес. Христос был также божественным существом, и потому Он воскрес; разыграв драму воскресения, Он открыл нам великую концепцию непрерывности раскрытия божественности, что всегда было задачей Мистерий всех времен.

Вновь и вновь мы обнаруживали, что три эпизода Евангельской истории – это не изолированные события в жизни Иисуса из Назарета; им много раз с давних времен подвергались посвященные в тайных местах Храмов Мистерий. Все Спасители прошлого 236] прошли через процессы смерти в той или иной форме, но все они воскресли или были прославлены. Похороны и воскресение на третий день были хорошо знакомым ретуалом в церемониях Посвящения. История рассказывает нам о многих Сынах Божьих, которые умирали, воскресали и в конце концов возносились на Небеса. Мы находим, например, что “Погребение Адониса праздновалось в Александрии (в Египте) с предельной наглядностью. Его образ с великой торжественностью несли к могиле, воздавая ему последние почести. Прежде чем воспеть его возвращение к жизни, выполнялись траурные обряды в честь его страдания и смерти. Показывалась большая рана, которую он получил, точно так же, как показывалась рана, нанесенная Христу ударом копья. Празднование воскресения Адониса было установлено 25-го марта”.[240]240
  Овидий, «Метаморфозы», в изложении Аддисона, цитировано в «Diegesis» Тейлора, стр. 148.


[Закрыть] Существуют такие же легенды о Таммузе, Зороастре, Эскулапе. К последнему Овидий обращается с такими словами:

“Приветствую Тебя, Великий мира Врач, вместе со всеми!

Приветствую Тебя, могучее Дитя, что в грядущие века

Народы исцелит и посрамит могилы.

Быстр Твой рост, триумф Твой безграничный

Все царства укрепит и человечество умножит.

Твое бесстрашное искусство воскресит мертвых

И навлечет угрозу на голову повинную Твою;

И Ты погибнешь, но из тьмы могильной

Воскреснешь Ты, победоносный, и станешь дважды Богом”.[241]241
  Дьюпиус, «Начало религиозной веры», стр.161.


[Закрыть]

Эти слова можно отнести и к Христу. Они указывают на древность 237] Учения о Мистерии, которое непрерывно открывало в Человеке божественность и показывало ему Путь, которым идет Спаситель. В древние времена предписывалось хранить эти мистерии в секрете. Обряды Посвящения совершались только для тех, кто был готов пройти через пять великих опытов от Рождения до Воскресения. Уникальность работы Христа кроется в том факте, что Он был первым, кто представил все церемониальные обряды и ритуалы Посвящения публично, перед всем миром, тем самым продемонстрировав человечеству божественность, сосредоточенную в одном лице, так чтобы все могли видеть, знать, верить и следовать по Его стопам.

Такие же истории рассказывают о Геракле, Балдуре, Митре, Вакхе и Осирисе, причем здесь мы упомянули только некоторых из многих. Один из отцов ранней христианской Церкви Фирмик Матернус говорит нам, что мистерии Осириса очень похожи на христианское учение и что после воскресения Осириса его друзья радовались, говоря: “Мы нашли его”. На это указывает Анни Безант в приведенном ниже отрывке:

“В христианских Мистериях, так же как и в других древних Мистериях – египетских, халдейских и так далее, существовала внешняя символика, выражавшая этапы, через которые проходил человек. Его вводили в зал Посвящения и растягивали на полу с распростертыми руками, иногда на деревянном кресте, иногда просто на каменном полу, в позе распятого человека. Потом его сердца касались тирсом – “копьем” распятия – и, оставляя тело, он уходил в высшие миры, а тело впадало в глубокий транс (смерть распятого). Его помещали в каменный саркофаг и оставляли там, тщательно охраняя. Тем временем сам человек проходил сначала странные мрачные сферы, названные “сердцем земли”, а затем попадал на небесную гору, где надевал на себя совершенное тело блаженства, полностью организованное как проводник сознания. В нем он возвращался в тело из плоти, чтобы оживить его. Крест, на котором покоится тело (или оцепеневшее и твердое тело, если никакой крест не использовался), на третий день поднимался из саркофага и помещался на наклонную плоскость, лицом к востоку, ожидая восхода солнца. В тот момент, когда лучи солнца касались лица, Христос, совершенный Посвященный, или Учитель, вновь входил в тело, 238] прославляя его Своим телом блаженства, изменяя тело плоти контактом с телом блаженства, придавая ему новые свойства, новые силы, новые способности, трансмутируя его в Свое собственное подобие. Это было Воскресение Христа, и после него тело плоти само изменялось и обретало новую природу”.[242]242
  Анни Безант, «Эзотерическое Христианство», стр. 247, 248, 249.


[Закрыть]

Таким образом, мы обнаруживаем, что история воскресения очень древняя и что Бог благодаря Мистериям и Своим просветленным Сыновьям всегда ставил человечество перед фактом бессмертия, точно так же, как наш христианский мир поставлен перед фактом бессмертия благодаря смерти и воскресению Его возлюбленного Сына Иисуса Христа.

В настоящее время проблема смерти и бессмертия все больше привлекает внимание общественности. Мировая война представила общественному сознанию факт смерти новой стороной. Вряд ли нашлась бы семья в более чем двадцати странах, которой не коснулась бы смерть в той или иной форме. Мир прошел через процесс умирания, и в настоящее время таинство Воскресения становится в людских умах темой огромной важности. Мысль о Воскресении становится ближе; его значение испокон веков было центральной идеей Масонского Братства, становясь для высокой Третьей Степени фокусной точкой работы. С масонским “возвышением” тесно связана мало известная проповедь Будды, в которой Он учит Своих учеников значению “пяти стадий Дружбы” и, таким образом, связывает эти пять стадий, пять кризисов в жизни Христа и пять ступеней масонской легенды. Все эти ссылки служат тому, чтобы показать непрерывность откровения, кульминационным событием которого для Запада было Воскресение (с последующим Вознесением).

Современному христианству особенно необходимо ставить акцент на живом, воскресшем Христе. Мы слишком долго обсуждали смерть Христа, пытаясь втиснуть мир в узкие рамки сектантского христианства. Мы питали огонь разделенности нашими христианскими течениями, церквями, сектами и “измами”. “Имя им – 239] легион”, и большинство из них основано на каком-либо сектантском представлении о мертвом Христе и более ранних событиях Его жизни. Давайте теперь объединимся, полагаясь на воскресшего Христа – Христа, который жив сейчас, Христа как источника вдохновения и основателя Царства Божьего, Христа как космического Христа, вечно пребывающего на Кресте, и все же вечно живого; Христа, исторического Спасителя, основателя христианства, наблюдающего за Своей Церковью; мистического, мифического Христа, представившего в Евангелиях эпизоды раскрытия таким образом, что все живущие могут узнать Его и последовать за Ним; Христа, живого сегодня в каждом человеческом сердце как гарантия и устремление к божественности, которую человечество проявляет с таким постоянством. Вследствие присутствия Христа в человеке, человеческому сознанию оказывается присущей уверенность в божественности и, как следствие, в бессмертии человека. Эта мысль неизбежно будет все больше и больше овладевать вниманием человека, пока не обретет наглядной демонстрации и доказательства; между тем, уже было показано, что по ту сторону физической смерти явно что-то существует. Факт бессмертия пока еще не доказан, хотя в него верят миллионы умов, а там, где имеется такое единодушие, несомненно, должно быть и основание для него.

Весь вопрос о бессмертии тесно связан с проблемой божественности и невидимого, субъективного мира, который, по-видимому, лежит в основе осязаемого и видимого, часто делая свое присутствие ощутимым. Поэтому, если мы будем исходить из предпосылки существования невидимого и незримого мира, то мы, вероятно, в конце концов проникнем в него и откроем, что он всегда был с нами, но мы были слепы и не способны узнавать его присутствие. Всегда были те, кто видел и знал, и их нота звучит, усиливая нашу веру, подтверждая нашу надежду и гарантируя, что мы тоже, в конце концов, будем иметь подобное переживание.

Так как же мы узнаем истину, или реальность, когда встретим ее? Как мы узнаем, от Бога эта доктрина или нет? Легко впасть в ошибку, поверить в то, во что мы хотим верить, и обмануться, желая найти поддержку и подтверждение нашим собственным идеям 240] в других умах. Следующие слова д-ра Стритера содержат определенную ноту ободрения, потому что указывают требования, на которые мы можем ориентироваться:

“Даже самообман, последний оплот врага, будет терять свою власть по мере того, как индивидуум будет подчинять себя определенным условиям, необходимым (по мнению библейских авторов) для его подготовки к восприятию достоверной вести от Божества – независимо от уровня, на котором человек находится, будь то уровень творящего эпоху пророка или уровень простого человека, правильно направляемого на пути повседневных обязанностей. Этих условий, в основном, четыре:

1. “ Я с готовностью стал бы для Вечного Добра тем, чем является для человека его собственная правая рука”. Абсолютная преданность, или отказ от себя ради Божественного. “Вот я, пошли меня”, говорит Исаия. Когда Христос обращался к Своим самым первым последователям со словами “Следуйте за Мной”, они, как нам сообщают, оставляли все и следовали за Ним.

2. Самопознание и, как следствие, признание своих неудач. Обещание “Я поведу тебя своим оком” в Псалме, цитированном выше, дается человеку, признавшему свои прегрешения и, таким образом, установившему правильные взаимоотношения с Богом. Первой реакцией Исаии на божественный зов была та вспышка самопознания, которая приносит человеку сознание своей недостойности: “Я человек с нечистыми устами”.[243]243
  Исаия, 6:5.


[Закрыть]

3. “Оставайтесь... доколе не облечетесь силою свыше”.[244]244
  от Луки, 24:49.


[Закрыть] Но эта самая жизнь, когда обретена сила, насыщенная любовью, радостью и миром, может быть прожита только с непрерывными трудностями, за исключением жизни в братстве, где легки совместное усилие, взаимный зов, взаимная поддержка и признание ошибок каждым...

4. Вхождение в такую жизнь и такое братство включает определенную меру страдания, жертвы или унижения. “И кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником”.[245]245
  от Луки, 14:27.


[Закрыть] Возможно, не случайно, что уже в Ветхом Завете обещанию “Твои глаза услышат слово позади тебя, говорящее: “Это путь, пройди его” предшествуют слова “Хотя Господь дает тебе хлеб невзгод и воду печали””.[246]246
  Б.Х. Стритер, «Бог, Который говорит», стр. 175, 176.


[Закрыть]

Необходимо мужество, чтобы встретить факт смерти и сформулировать с определенностью свои убеждения по этому вопросу. Существует статистический факт, гласящий, что ежегодно 241] умирает около пятидесяти миллионов людей. Пятьдесят миллионов человек – это больше, чем все население Великобритании, и они составляют большую группу человеческих существ, совершающих великий переход. Если это так, то установление истинности Христова Воскресения и истины бессмертия является намного более важным, чем может полагать индивидуум. Мы слишком склонны рассматривать эти проблемы либо с научной точки зрения, либо с чисто эгоистической, индивидуальной позиции. Смерть – это единственное событие, которое мы можем предсказать с абсолютной уверенностью, и, тем не менее, именно об этом событии большинство человеческих существ отказывается думать вовсе, пока они не столкнутся с надвигающимся личным исходом. Люди предстают перед лицом смерти различными способами; некоторые подходят к этому событию с чувством самосожаления и заняты мыслями только о том, что они больше не увидят этот мир и оставят все, что собрали в жизни; истинное значение неизбежного будущего не задерживает их внимания. Другие встречают смерть мужественно, делая наилучшим образом то, чего они не могут избежать, и величаво поднимают голову, глядя в лицо смерти, потому что ничего большего они сделать не могут. Их гордость помогает им встретить это событие. Другие вообще отказываются рассматривать возможность смерти; они гипнотизируют себя, приводя в такое состояние, что мысль о смерти не находит места в их сознании, и они не считаются с такой возможностью, так что когда она приходит, то застает их врасплох; им ничего не остается, как просто умереть в полной беспомощности. Позиция христиан, как правило, состоит в более явном принятии воли Бога; они полны решимости считать это событие наилучшим, даже если оно не кажется таким с точки зрения обстоятельств и окружающих условий. Непоколебимая вера в Бога и в предопределенную Им цель для каждого индивидуума триумфально проводит их через врата смерти, но если кто-то скажет им, что это просто другая форма фатализма восточного мыслителя и застывшая вера в неизменность судьбы, то они будут считать, что это не так, и спрячутся за именем Бога.

Смерть, однако, может стать чем-то большим, чем все это, и ее можно встретить по-другому. Она может занять определенное 242] место в жизни и мышлении, и мы можем готовиться к ней как к тому, чего нельзя избежать, но что является просто Носителем Перемен. Таким образом, мы делаем процесс смерти запланированной частью цели всей нашей жизни. Мы можем жить с сознанием бессмертия, и это придает жизни дополнительные краски и красоту; мы можем воспитать сознание нашего будущего перехода в другой мир и жить в ожидании этого чуда. Тогда смерть рассматривается как прелюдия к дальнейшему жизненному опыту и потому встречается по-другому, принимает другой смысл. Она становится мистическим переживанием, формой Посвящения со своей кульминационной точкой в Распятии. Все предыдущие меньшие отречения готовят нас к этому великому отречению; все более ранние смерти являются лишь прелюдией к этому изумительному эпизоду умирания. Смерть приносит нам освобождение (возможно, временное, хотя в конце концов – навсегда) от телесной природы, от существования на физическом плане и его видимого опыта. Она освобождает от ограничения; и независимо от того, верит ли кто-либо (как это делают миллионы), что смерть – это лишь антракт в жизни постоянно накапливаемого опыта или это конец всему подобному опыту (как полагают другие миллионы), существует неопровержимый факт, что она отмечает определенный переход от одного состояния сознания к другому. Кто верит в бессмертие и Душу, тот может использовать этот переход для расширения сознания; для того, в ком преобладает материалистическая точка зрения, смерть может означать конец сознания. Потому решающим является вопрос: существует ли то, что мы называем Душой бессмертной? Что означает бессмертие?

Для нас сегодня крайне необходимо восстановить ту или иную форму веры во внутренний, субъективный мир и в нашу связь с ним. От этого зависит успех или неудача работы и послания Христа. В наши дни все ставится под сомнение, а факт Души и её бессмертия, возможно, больше всего. Это необходимая и ценная стадия, при условии, что мы проходим ее, занимаясь поиском ответов на эти вопросы.

Многие могут считать эти “нравственные треволнения” многообещающими указаниями на выход из статического состояния во 243] всех областях человеческой мысли, которым характеризовалось начало прошлого столетия, а также на то, что мы сегодня находимся на пороге Новой Эры более истинных духовных ценностей. Однако новая структура веры и поведения должна иметь глубокие корни в том лучшем, что смогло дать прошлое. Идеалы, провозглашенные Христом, пока остаются наивысшими из всех идеалов, данных непрерывностью откровения, и Он Сам готовил нас к появлению истин, отмечающих время окончательного преодоления последнего врага, имя которому Смерть.

Это сомнение в вопросах веры и борьба с присущей человеку надеждой должны продолжаться до тех пор, пока не возрастет уверенность и пока вера не станет знанием. Человек бесспорно знает, что существует Цель, более великая, чем его ничтожные цели, что существует Жизнь, которая откроет перед ним новые горизонты и даст ему возможность в конце концов придти к своему наивысшему, хотя пока неясно ощущаемому, идеалу. Исследование Воскресения может дать большую уверенность, при условии, что мы помним о длинной цепи непрерывного откровения, данного Богом, и понимаем, что мы пока еще мало знаем о факте смерти и воскресения Сынов Божьих и о том, что за этим фактом скрывается причина, которая и является основной.

Тибетцы говорят о процессе смерти как о “вхождении в ясный холодный свет”.[247]247
  У.Е. Эванс-Вентц, «Тибетская Книга Мертвых», стр. 29.


[Закрыть] Возможно, смерть лучше всего считать переживанием, освобождающим нас от иллюзий формы; и это вносит в наши умы ясное понимание, что, когда мы говорим о смерти, мы имеем в виду процесс, касающийся материальной природы, тела с его физическими способностями и его ментальными процессами. Поэтому наше исследование можно свести к вопросу, являемся ли мы телом и ничем, кроме тела, или же правда на стороне древнего писания Индии, в котором указывается, что:

“Рожденный неизбежно умрет, умерший неизбежно родится; о неотвратимом ты сокрушаться не должен. Владыка, воплощённый в каждом теле, неуязвим, и потому ты не должен скорбеть ни о каком существе”.[248]248
  «Бхагават Гита», 2;27,30.


[Закрыть]

244] Современный христианский поэт выразил ту же самую идею в следующих прекрасных словах:

“Смерть для жизни, как мрамор для скульптора,

Ждет прикосновения, которое позволит душе свободно уйти;

Смерть – это момент, когда пловец чувствует, как

За мгновенной болью погружения в бассейн

Следует смех, и пузырьки струятся

Из рассеченной воды, а солнце

Вытачивает из них кристалл: жизнь и свет – одно”.[249]249
  Роберт Норвуд, «Модернисты», стр. 57, «Сократ».


[Закрыть]

Здесь уместно исследовать вопрос о том, что мы считаем необходимым продлить. Анализ отношения человека к вопросу о смерти и бессмертии часто может послужить прояснению его ума, освобождению ума от неопределенности и неясности, основанных на страхе, ментальной инерции и спутанности мышления. Отсюда возникают следующие вопросы, служащие основанием для исследования.

Каким образом мы узнаём, что процесс смерти вызывает в нашем сознании определенные изменения, которые оказываются для нас как чувствующих существ роковыми, и делает бесполезными все предыдущие усилия мысли, развития и понимания? Чудо Христова Воскресения, насколько это касается Его Личности, состоит в том, что после прохождения через смерть и воскресение Он был по существу тем же самым Лицом, только с дополнительными способностями. Не может ли случиться то же самое и с нами? Не может ли смерть просто снять ограничение в физическом смысле, оставляя нас с возросшей чувствительностью и более ясным ощущением ценностей? Жизнь сформировала нас и втиснула в определённые, конкретные выражения в форме и качестве, и эти последние, правильно или неправильно, составляют то, что является “я”, реальным человеком, с точки зрения человеческой жизни. Но в нас есть нечто, что отвергает окончательное отождествление с физической формой, вопреки тому, что нам могут говорить наука и наша неопытность. Интуитивное, сущностное “Я” всегда устойчиво, не признает уничтожения и твердо верит, что поиск и цель, 245] осознанные ценности, ради которых мы боремся, должны где-то, когда-то и каким-то образом доказать, что они стоят затраченного времени и труда. Любая другая точка зрения доказывает полное отсутствие разумного плана существования и приводит к безнадежности, которую апостол Павел выразил словами: “И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков”.[250]250
  1-е Коринфянам, 15:19.


[Закрыть] Мы, несомненно, находимся на пути к чему-то ценному и необходимому; в противном случае, жизнь – это бесполезный процесс бесцельного странствования, заботы о теле и образования ума, лишённый всякого смысла и не имеющий никакой ценности ни для Бога, ни для человека. Но мы знаем, что это не может быть так.

Именно продолжительное удерживание ценностей, того, что стоит усилий, и поддержание настойчивого внутреннего божественного побуждения к прогрессу, творчеству и помощи другим содержат, по-видимому, ключ к проблеме бессмертия для тех, кто достиг точки, где возможно последовательное мышление. Вся история Христа – тому доказательство. Он всей своей жизнью самозабвенного служения и преданности Своим собратьям доказал, что достиг той точки Своей эволюции, где у Него уже есть нечто, что можно вложить в благо Целого. Он достиг определенной высоты на эволюционной лестнице, и Его человечность растворилась в божественности, которую Он выражал. У Него было нечто ценное, что можно предложить Богу и человеку, и Он пожертвовал этим на Кресте. Это стоило Ему жизни, но Он сделал Свой вклад в источник всего проявленного. Он смог продемонстрировать бессмертие именно благодаря ценности того, что Он достиг, и жизненности Своего вклада. Жить остаются именно вечные ценности; там, где они есть, Душе больше нет необходимости проходить школу человеческого опыта.

Эта мысль приводит к вопросу: что же именно не умирает в нас? Какую часть себя мы хотели бы считать бессмертной? Что в каждом из нас служит основанием для упорства? Несомненно, ни один из нас не стремится к воскресению физического тела и 246] не горит желанием, чтобы его вновь сдерживал и приземлял существующий в данное время весьма ограниченный проводник, а именно в таких проводниках находится большинство из нас. Его ценность, по-видимому, не соответствует опыту воскресения и дару бессмертия. И мы, конечно, не жаждем, чтобы та же самая психическая природа (со всей совокупностью ее настроений, ощущений и чувственных реакций на окружающие условия), вновь захватила над нами власть. Несомненно также, что ни одного из нас не радует старое представление о приторных небесах, где мы проводим время в белых одеяниях, распевая псалмы и беседуя на религиозные темы. Мы переросли эти идеи, и Сам Христос является их прямым опровержением. Он воскрес из мертвых и вошел в жизнь усиленного активного служения. Ему предстояло собрать и пасти “других овец, которые не сего двора”, чтобы было “одно стадо и один Пастырь”;[251]251
  от Иоанна, 10:16.


[Закрыть] нужно было вести и обучать Своих учеников; направлять Своих последователей и помогать им; нужно было создать Царство Бога на земле. И до сих пор воскресший Христос живет среди нас; Его зачастую не признают, но Он занят задачей служения и спасения мира. Для Христа не существует мирных, спокойных и пассивных небес, пока мы остаемся не спасенными; и их, без сомнения, нет ни для кого из нас, кто пытается за Ним следовать.