Текст книги "От Вифлеема до Голгофы"

Автор книги: Алиса Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Я вижу Его кровь на розе

И в звездах сияние Его глаз,

Его тело сверкает вечными снегами,

Его слезы капают с небес.

Я вижу Его лицо в каждом цветке,

Гром и пение птиц –

Лишь голос Его, а высеченные Его мощью

Скалы – Им написанные слова.

Все тропы проложены Им,

Его могучее сердце возбуждает вечное биение моря,

Его терновый венец сплетен из каждого терновника,

И каждое дерево – Его крест.[185]185
  Цитировано по: Артур Стэнли, «Завет Человека», стр. 498.


[Закрыть]

Чудо Христовой миссии в том, что, хотя Он и являлся одним из длинной вереницы совершенных божественных людей, Его функция была уникальна. Он завершил и суммировал в Себе символическое представление вечной жертвы Бога на фиксированном кресте небес, о котором свидетельствуют звезды и который история религии так успешно скрывала, отказываясь признавать и сегодня. Небесный Человек до сих пор распят в Небесах, как Он был распят со времени создания Солнечной системы. Христос сказал: “и когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе”.[186]186
  от Иоанна, 12:32.


[Закрыть] Поэтому не только все люди, но в конечном итоге и все формы жизни во всех царствах будут предлагать свою жизнь не в качестве вынужденной, навязанной жертвы, а как добровольное подношение 186] конечной славе Бога. “Потерявший душу свою ради Меня, сбережет ее”[187]187
  от Матфея, 10:39.


[Закрыть] – вот факт, который часто забывается и который имеет определённое отношение к истории распятия в его более широком смысле. Однако именно благодаря достижению последнего из проявленных царств, человеческого, этот крест и его цель приходят к завершению, и доказательством этому служит смерть Христа.

Но самым важным является не Его смерть, хотя она и была кульминационной точкой эволюционного процесса, а последующее Воскресение, символизирующее образование и нисхождение на землю нового царства, в котором человек и все формы будут свободны от смерти, – царства, символом которого стал бы Человек, свободный от Креста. Так мы завершаем полный круг – от Человека в космосе с руками, распростертыми в форме креста, через цепь распятых Спасителей, напоминающих нам снова и снова, что сделал Бог для вселенной, до кульминационной точки Сына Бога, который опустил символику на физический план во всех ее стадиях. Затем Он восстал из мертвых, чтобы сказать нам, что долгая эволюция подошла наконец к своей завершающей фазе, и если мы сделаем такой же выбор и будем готовы поступить так, как Он, – заплатить эту цену и пройти через врата смерти, – то мы добьемся радостного воскресения. Св. Павел пытался донести до нас эту истину, хотя его слова часто искажались неверным переводом и ошибочной богословской интерпретацией:

“…чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения мертвых.

Говорю так не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился, но стремлюсь, не достигну ли и я, как достиг меня Христос Иисус”.[188]188
  к Филлипийцам, 3:10-12.


[Закрыть]

Из этого отрывка не следует, что Св. Павел считает достаточным для спасения простой веры в то, что Христос умер за наши грехи.

187] Позвольте мне констатировать здесь, кратко и сжато, что действительно стало известно, когда Христос умер на Кресте. Он пожертвовал аспектом формы и отождествил Себя как Человека с аспектом Жизни Божества. Так Он освободил нас от формальной стороны жизни, религии и материи и продемонстрировал нам возможность пребывания в мире и все же не от мира,[189]189
  от Иоанна, 17:16.


[Закрыть] возможность существования в качестве Душ, освобожденных от пут и ограничений плоти и находящихся, тем не менее, на земле. В самых глубинах своего бытия человечество измучено смертью. Его утешает только вера в окончательную победу над смертью и в то, что однажды смерти будет положен конец. Мы будем более подробно говорить об этом в следующей главе, а пока можно сказать, что раса настолько проникнута мыслью о смерти, что подчеркивание смерти Христа и снятие акцента с возрождения жизни – для которой эта смерть была лишь прелюдией – оказалось для теологии линией наименьшего сопротивления. Такая практика прекратится, потому что мир сегодня требует живого Христа, а не мертвого Спасителя. Мир требует идеала настолько всеобщего по своему содержанию, – включающего время, пространство и жизнь, – чтобы стали ненужными постоянные объяснения и бесконечные попытки создать теологию, подчиненную потребностям глубоко прочувствованной, жизненно важной истины. Мир перерос мысль о гневном Боге, требующем кровавой жертвы. Сегодня разумные люди должны согласиться, что “...современная мысль не расходится с основными христианскими идеями; различие лишь касается искупления за злые наклонности. Мы не можем больше принимать ужасную теологическую доктрину, что по некоторой таинственной причине была необходима искупительная жертва. Она оскорбляет либо наше понятие о Боге как о всемогущем, либо наше понятие о Нем как о любящем все сущее”.[190]190
  Артур Вейгалл, «Язычество в нашем христианстве», стр. 152.


[Закрыть] Человечество примет мысль о Боге, который так любил мир, что послал Своего Сына дать нам конечное выражение космической жертвы и сказать нам, как Он 188] это сделал на Кресте: “Свершилось”.[191]191
  от Иоанна, 19:30.


[Закрыть] Теперь мы можем “войти в радость Господа”.[192]192
  от Матфея, 25:21.


[Закрыть] Люди учатся любить, они будут любить, и любят уже сейчас; они отвергают теологию, превращающую Бога в суровую и жестокую силу, действующую в мире и не имеющую себе равных среди людей.

По всем направлениям человеческая жизнь стремится отвергнуть древние догмы, основанные на страхе, и вместо этого смело повернуться лицом к фактам и ответственности, присущим ее духовному праву первородства.

Часть 2 Главы 5.

Когда церковь будет акцентировать живого Христа и признает, что все ее формы и церемонии, праздники и ритуалы унаследованы из далекой древности, тогда мы увидим появление новой религии, которая будет так же отделена от формы и прошлого, как Царство Божие отделено от материи и телесной природы. Ортодоксальную религию в целом можно рассматривать как крест, на котором мы распяли Христа; она послужила в качестве стража эпохи и охранителя древних форм, но теперь ей следует начать новую жизнь и пройти через воскресение, чтобы отвечать нуждам современного, глубоко духовного человечества. Нам говорят, что, “подобно индивидуумам, нации создаются не только тем, что они приобретают, но и тем, от чего отказываются, и это справедливо также для религии в настоящее время”.[193]193
  Радхакришнан, «Высший духовный идеал»; Hibbert Journal, Октябрь, 1936.


[Закрыть] Её форма должна быть принесена в жертву на Кресте Христа, чтобы она могла воскреснуть в настоящую и истинную жизнь, отвечая нуждам людей. Пусть ее темой будет живой Христос, а не умирающий Спаситель. Христос умер. Пусть никто не заблуждается на сей счет. Исторический Христос прошел 189] через врата смерти ради нас. Космический Христос все еще распят на Кресте Материи. Там Он будет пребывать неподвижно, пока последний усталый путник не найдет свою дорогу домой.[194]194
  «Тайная доктрина», том 1, стр. 229.


[Закрыть] Планетарный Христос, жизнь четырех царств природы, распят на четырех сторонах планетарного Креста испокон веков. Но завершение этого периода распятия близко. Человечество может сойти с креста, как это сделал Христос, и войти в Царство Бога, живого Духа. Сыны Бога готовы к проявлению. Сегодня как никогда прежде:

“Сей Самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии. А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться. Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славою, которая откроется в нас.

Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божьих.

Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея зачаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего. Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда, ибо если кто видит, то чего ему и надеяться?”[195]195
  к Римлянам, 8:16-24.


[Закрыть]

К этому прославлению Бога мы все движемся. Некоторые сыновья человеческие уже достигли этого благодаря реализации своей божественности.

Интересно рассмотреть, как две великие ветви ортодоксального христианства, восточная, представленная Греческой церковью, и западная, представленная Римско-католической и Протестантской церквями, сохранили две великие концепции, необходимые духу расы в его великом эволюционном путешествии от Бога и назад к 190] Богу. Греческая Церковь всегда подчеркивала воскресшего Христа. Запад всегда подчеркивал распятого Спасителя. Восточное христианство рассматривает воскресение как центральную точку учения.

Неизбежность смерти материальных форм, склонность человека грешить и забывать Бога, необходимость перемены в сердце и намерении – вот вклад западного христианства в религиозные верования мира. Но мы были так заняты обсуждением греха, что забыли о своей божественности; мы в своем сознании были такими крайними индивидуалистами, что рисовали себе Спасителя отдавшим Свою жизнь за нас как отдельных личностей, веря, что если бы Он не умер, мы бы никогда не попали на небеса. На эти истины восточное христианство обращало мало внимания, подчеркивая живого Христа и божественную природу человека. Несомненно, только когда все лучшее из этих двух линий представленных истин будет собрано вместе и заново осмыслено, тогда мы придем к фундаментальной концепции, на которую сможем опереться без каких-либо сомнений и с уверенностью, что она является достаточно включающей, чтобы быть действительно божественной. Грех существует, и есть жертва, включенная в процесс исправления нашей грешной природы. В жизни есть смерть, и нам нужно “каждый день умирать”, как говорит Св. Павел,[196]196
  1-е Коринфянам, 15:31.


[Закрыть] чтобы мы могли жить. Христос умер для всего, что существует в форме, подавая нам пример, чтобы мы могли следовать по Его стопам. Но мы на Западе забыли о Преображении и потеряли контакт с божественностью, и теперь нам необходимо быть готовыми перенять от восточного христианства то, во что оно так долго верило.

Это знание, или гносис, всегда существовало в мире. Задолго до прихода Христа подтверждалась божественность человека и признавались божественные воплощения.

Гностики сами объявили себя хранителями откровения, которое принадлежало не только им, но всегда было представлено в мире. Видный авторитет в этих вопросах Г.Р.С.Мид отмечает: “Заявление гностиков практически сводилось к тому, что благая весть 191] Христа (Кристоса) была завершением внутренней доктрины Мистерий, существующих у всех народов, причем все они завершались откровением Мистерии, или Тайны Человека. В Христе покров с Тайны Человека был сброшен окончательно”.[197]197
  Г.Р.С. Мид, «Гермес Трижды Величайший», том 1, стр. 141.


[Закрыть]

Если считать доказанным факт непрерывности откровения и то, что Христос был одним из длинной цепи проявленных Сынов Божьих, чем тогда Его Личность и Его миссия отличаются от миссии других? Мы можем и должны согласиться с Пфлегером, когда он говорит: “Воплощение Бога во Христе было лишь более великим и более совершенным в ряду других, менее совершенных явлений Бога человеку; они подготовили путь для явления Христа, формируя человеческую природу, которая их воспринимала... Воплощение не является чудом в прямом и строгом смысле этого слова, также как и Воскресение, которое суть внутреннее объединение духа и материи и пока еще выходит за рамки всеобщего порядка существования”.[198]198
  Карл Пфлегер, «Борцы с Христом», стр. 142.


[Закрыть] Итак, чем же миссия Христа отличалась от других?

Различие кроется в точке эволюции, которая была достигнута к тому моменту самим человечеством. Цикл, начатый Христом, является периодом, в котором человеческие существа становятся людьми в строгом смысле этого слова. До этого Воплощения всегда существовали те, кто, достигнув человечности, шел дальше, чтобы продемонстрировать божественность. Но сейчас в точке такого достижения находится вся раса. Хотя сегодня и преобладают люди с животно-эмоциональным сознанием, тем не менее, – благодаря успеху эволюционного процесса, приводящему, как это происходит сейчас, к широкому распространению наших образовательных систем и общему высокому уровню ментальной осведомленности, – люди достигли той точки, когда массы могут сами, при соответствующей поддержке, “войти в Царство Божие”. Кто может возразить тому, что именно это понимание, пока еще смутное и неопределенное, внушает всеобщее беспокойство и широко распространенную решимость найти лучшие условия? То, что мы интерпретируем Царство Божие в материальном смысле, 192] поначалу неизбежно, но то, как усердно мы сегодня очищаем свой дом и пытаемся таким образом поднять уровень нашей цивилизации, внушает надежду и служит духовным знаком. Христос воплотился, когда человечество впервые стало завершенным целым в отношении формальной стороны своей природы со всеми проявленными качествами – физическими, эмоциональными и ментальными, – которые отличают человеческое существо. Он показал нам проявление совершенного человека, которым мог бы стать тот, кто, считая аспект формы храмом Бога, но признавая свою внутреннюю божественность, стремится выдвинуть ее на первый план, прежде всего в своем собственном сознании, а затем и перед всем миром. Христос это сделал. Мистерии всегда открывались тем индивидуумам, которые в достаточной степени подготовили себя, чтобы проникнуть в скрытую тайну или храм; но Христос открыл их для всего человечества и разыграл перед расой всю драму Богочеловека. Это было Его главным достижением, и мы об этом забыли – забыли о живом Христе – акцентируя самого человека, его отношение к себе как грешнику и его отношение к Богу как Тому, против Кого он грешил.

Повторим вновь, что каждая великая организация, групповая религия или культ любого рода начинались с определенной фигуры, от лица которой идея распространялась в мир, собирая с течением времени своих приверженцев. Христос таким способом осадил Царство Божие на землю. Оно всегда существовало на Небесах. Он создал причину для его материализации, и оно начало становиться фактом для сознания людей.

Готовность к Царству и наступление того времени, когда люди в большом количестве смогут посвящаться в мистерии, требует от них признания своих недостатков и своей греховности; дать это может только развитие ума. Век христианства был временем ментального раскрытия. Сильный акцент в нем ставился на причинении зла и грехе. У животных нет никакого сознания греха, хотя у домашних животных – благодаря общению с человеком – могут быть признаки совести. Ум дает способность анализировать и наблюдать, дифференцировать и различать, поэтому с приходом 193] ментального раскрытия в течение долгого времени нарастало чувство греховности, раскаяния и почти раболепного, униженного состояния по отношению к Создателю; все это произвело в человечестве тот сильно выраженный комплекс неполноценности, с которым сегодня вынуждены иметь дело психологи. Сейчас в мире возник протест против этого чувства греховности с сопутствующим ему умилостивлением, искуплением и жертвой Христа ради нас, и в этой действительно нормальной реакции заложена далеко идущая здоровая тенденция. К счастью, мы никогда не были способны отойти от божественности слишком далеко, и все знающие искренне верят, что как раса мы вернемся в состояние духовности, причем большей, чем когда-либо прежде. Теологи перестарались с комплексом “ничтожного грешника” с упором на необходимости очищения кровью. Учение об очищении кровью быка и барана (или ягненка) было частью древних таинств и унаследовано нами, главным образом, от мистерий Митры. Эти таинства унаследовали их учение и, таким образом, сформулировали свою доктрину, которую и впитало христианство. Когда Солнце находилось в знаке Тельца, или Быка, то в жертву приносили быка, как предсказание того, что позднее пришел открыть Христос. Когда Солнце перешло (в результате прецессии точки равноденствия) в следующий знак Овна, или Барана, в жертву стал приноситься ягненок, и козел отпущения посылался в пустыню. Христос родился в следующем знаке, знаке Рыб, и именно поэтому в Страстную Пятницу мы едим рыбу, поминая Его пришествие. Тертуллиан, один из отцов ранней Церкви, говорит об Иисусе Христе как о “Великой Рыбе”, а о нас, Его последователях, как о “малых рыбах”. Эти факты хорошо известны, что показывает следующий отрывок:

“Церемонии освящения окроплением или смачиванием новообращенного кровью быков или баранов были широко распространены и применялись в ритуалах Митры. Этим очищением человек “рождался заново”, и христианское выражение “омыться в крови Агнца” несомненно отражает эту идею; упоминание об этом обычае есть в Послании к Евреям: “Невозможно, чтобы 194] кровь тельцов и козлов уничтожала грехи.” Автор этой же главы продолжает: “Имея дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путём новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть, плоть Свою,… да приступаем… кроплением очистивши сердца от порочной совести, и омывши тело водою чистою…”[199]199
  к Евреям, 10:4; 19-20; 22.


[Закрыть] Но когда мы узнаем, что церемония посвящения Митры состояла в смелом вхождении с завязанными глазами в тайное подземелье, “святую святых”, где окропляли кровью и омывали водой, нам становится ясно, что автор Послания имел в виду ритуалы Митры, с которыми в то время каждый должен был быть хорошо знаком”.[200]200
  Артур Вейгал, «Язычество в нашем христианстве», стр. 132, 133.


[Закрыть]

Христос пришел отменить эти жертвоприношения, показав нам их истинный смысл, и в Своем собственном Лице совершенного человека Он принял смерть на Кресте, чтобы показать нам (наглядно и путем реальной демонстрации), что божественность может проявиться и истинно выразить себя только тогда, когда человек умирает как человек, с тем чтобы скрытый Христос мог жить. Низшая плотская природа (как Святой Павел любил называть ее) должна умереть, чтобы во всей своей красоте могла проявиться высшая божественная природа. Низшее “я” должно умереть, чтобы на земле могло проявиться высшее “Я”. Христос должен был умереть, чтобы все человечество одновременно выучило урок, заключающийся в том, что божественный аспект может быть “спасен” жертвой низшей природы. Таким образом, Христос соединил в Себе значение всех прошлых мировых жертв. Эта мистическая истина, которая раньше открывалась только давшему обет и подготовленному посвященному, готовому к четвертому посвящению, была выдана Христом миру людей. Он умер за всех, чтобы все могли жить. Тем не менее, это не доктрина искупления чужой вины, выдвинутая Св. Павлом в качестве толкования Распятия, а доктрина, которой учил Сам Христос – доктрина божественной имманентности (см. от Иоанна, 17) и доктрина Богочеловека.

Христианство унаследовало многие интерпретации этой доктрины; учителя и толкователи учения ранних христиан столь же 195] рабски зависели от древних верований, как мы зависим от толкований, данных христианству в течение прошедших двух тысяч лет. Христос дал нам учение, что мы должны умереть для того, чтобы жить как Боги, и поэтому Он умер. Соединив в Себе традиции прошлого, Он “не только преобразил Еврейское Писание, но также преобразил и Писания языческого мира; в этом заложена великая привлекательность раннего христианства. Множество призрачных богов сконцентрировалось в нем в близкую реальность; в его распятии старые истории об их страшных искупительных страданиях и жертвенной смерти стали реальными и обрели прямой смысл”.[201]201
  Артур Вейгал, «Язычество в нашем христианстве», стр. 158.


[Закрыть] Но Его смерть была также завершающим актом жизни, жертвы, служения и логическим результатом Его учения. Первопроходцы, которые открывают людям их следующий шаг и приходят как толкователи Божественного Плана, неизбежно отвергаются и обычно умирают в результате своих мужественных заявлений. Христос не был исключением из этого правила. “Теперь продвинутые христианские мыслители рассматривают Распятие нашего Господа как наивысшую жертву, принесенную Им ради принципов Своего учения. Оно увенчало Его исключительно героическую жизнь и явилось настолько возвышенным примером для человечества, что можно сказать так: медитация на эту тему порождает состояние единения с Первоисточником всех добродетелей”.[202]202
  Там же, стр. 166.


[Закрыть]

Почему же мы и сегодня продолжаем так подчеркивать кровавую жертву Христа и идею греха? По-видимому, на то есть две причины:

1. Унаследованная идея кровавой жертвы. Как говорит нам Доктор Рэшдал:

“Различные авторы канонических книг фактически были так приучены к дохристианским идеям искупления и искупительной жертвы, что принимали ее без исследования сути проблемы. Но такая неопределенность не вызывала симпатий у отцов раннего Христианства. Во втором веке н.э. Ириней, а после него другие авторы, объясняли доктрину так называемой “Теорией Искупления”, в которой заявляется, что Дьявол был законным господином 196] человечества из-за падения Адама и что Бог, не имея возможности справедливо принять подданных Сатаны без искупительной платы за них, передал в обмен Своего собственного воплощенного Сына”.[203]203
  X. Рэшдал, «Идея искупления», стр. 248.


[Закрыть]

В этой мысли мы видим определенную демонстрацию способа извращения всех идей (интуитивно ощущаемых и непогрешимо верных). Их окрашивают человеческие умы и предвзятые мнения. Идея становится идеалом, служит полезной цели и ведет людей (так идея жертвы всегда приближала людей к Богу), пока она не становится идолом и не превращается, тем самым, в ограничивающую и неверную.

2. Рост осознавания расой греха, вследствие ее возрастающей восприимчивости к божественному и последующего распознавания недостатков и относительного зла низшей человеческой природы.

Мы видели, что одним из факторов, ответственных на Западе за комплекс греха, было развитие способностей ума с вытекающими отсюда последствиями в виде развитого сознания, способности ощущать ценности и (в результате этого) возможности видеть высокую и низкую природы как две противоположности. Когда инстинктивно налаживается связь с высшим “Я” с его ценностями и областью контактов и, кроме того, осознается низшее “я” с его меньшими ценностями и более материальной сферой активности, тогда неизбежно развивается чувство разделения и неудачи, люди понимают недостаточность своих достижений, начинают сознавать Бога и человечество, мир плоти и дьявола, но в то же время и Царство Божие. По мере развития человека меняются и его представления; грубость так называемых грехов неразвитого человека, а также ошибки и слабости среднего “хорошего” гражданина современности предполагают различные склады ума, различные суждения и, несомненно, различные подходы к теме наказания. По мере того как изменяется и развивается наше ощущение Бога и мы все ближе продвигаемся к реальности, наш общий взгляд на жизнь, самих себя и своих собратьев изменяется и расширяется, становясь более божественным и одновременно более человечным. Именно 197] человеку свойственно сознание греха и понимание того, что если человек согрешил, он должен в той или иной форме заплатить за это. Зачаток ума, даже в начальной стадии развития человечества, даёт начало этому осознанию, но потребовалось почти две тысячи лет христианской эпохи, чтобы поднять вопрос о грехе до такой степени важности, чтобы он занял (и все еще продолжает занимать) первостепенное место в мыслях всей расы. Мы находимся в таком положении, когда закон, церковь и воспитатели расы почти целиком озабочены грехом и тем, как его предотвратить. Временами думаешь, каким удивительным мог стать сегодняшний мир, если бы представители христианской веры занимались темой любви и любящего служения вместо постоянного акцентирования кровавой жертвы и греховности человека.

Тема греха естественно и нормально пронизывает всю человеческую историю; в ней всегда присутствовало стремление искупить грех в форме животной жертвы. Вера в разгневанное божество, требующее наказания за все, что человек совершил против своего брата, и требующее платы за все, что дается человеку в виде продуктов естественных процессов на земле, стара, как сам человек. Она проходила через множество этапов. Идея Бога, природа Которого – любовь, веками боролась с идеей Бога, природа Которого – гнев. Выдающимся вкладом Христа в мировой прогресс было Его утверждение, словом и делом, той мысли, что Бог есть Любовь, а не разгневанное божество, ревниво налагающее кару. Все еще продолжается яростная битва между этим древним убеждением и истиной о любви Бога, которую выразил Христос и воплощал в себе Шри Кришна. Но вера в гневного, ревнивого Бога все еще крепка. Она укоренилась в сознании расы, и только сегодня мы начинаем медленно понимать другое выражение божественности. Наше толкование греха и наказания за него было ошибочным, но теперь есть возможность уловить реальность любви Бога и, таким образом, возместить разрушительные последствия доктрины гневного Бога, который послал Своего Сына в качестве искупительной 198] жертвы за мировое зло. Наверно, самый яркий пример убежденности в этом дает кальвинизм, поэтому приведем здесь краткое, но понятное изложение данной теологической доктрины:

“Кальвинизм построен на догме абсолютного владычества Бога, включая Его всемогущество, всеведение и извечную справедливость – то есть общепринятую христианскую доктрину, но с безжалостной логичностью доведенную кальвинистами до крайностей. Кальвинизм часто резюмируют в пяти пунктах. (1) Каждое человеческое существо, как потомок Адама (которого все христиане во все времена считали историческим лицом), виновно с самого рождения в первородном грехе в дополнение к грехам, совершенным позже в своей собственной жизни. Человек ничего не может сделать для того, чтобы смыть свой собственный грех и свою вину; это может сделать только милосердный Бог, милостиво удостоивший его искуплением Христа, и в этом нет никакого участия и никакой заслуги человека; (2) так могут быть спасены (особое освобождение) только те отдельные лица; (3) которых призывает Бог, укрепляя их волю и давая им возможность принять спасение; (4) кто будет спасен, а кто нет, зависит, таким образом, от божественного выбора или предопределения; (5) Бог никогда не подведет тех, кто Им избран: они никогда не лишатся Его милости и обретут конечное спасение (отсюда непоколебимость святых). Кальвинисты с большой горячностью настаивали и с чрезвычайной тонкостью пытались продемонстрировать, что их доктрина полностью обеспечивает человеческую свободу и что Бог ни в коей мере не ответственен за человеческий грех”.[204]204
  Вильям К. Райт, "Философия религии для студентов ", стр. 178.


[Закрыть]

Таким образом, по причине акцентирования человеческой греховности и в результате стародавней привычки приношения Богу жертвы, истинная миссия Христа долго не замечалась. Вместо того чтобы признать Его воплощением вечной надежды расы, Его включали в древнюю систему жертв; древняя привычка мышления была слишком сильной, чтобы допустить новую идею, которую Он пришел сообщить. Грех и жертва вытеснили любовь и служение, заняв их место; а ведь именно на них Он пытался обратить наше внимание Своей жизнью и Своими словами. Вот почему, с психологической точки зрения, христианство воспитывало таких скорбных, утомленных и сосредоточенных на своем грехе людей. 199] Христос, жертва за грех и Крест Христа как орудие Его смерти поглощали внимание людей, а Христос как совершенный человек и Христос как Сын Божий оставались в стороне. Космическое значение креста было на Западе полностью забыто (или же никогда не было известно).

Спасение не связано, в первую очередь, с грехом. Грех – это внешний знак внутреннего состояния, и когда человек “истинно спасен”, это состояние искупается, а с ним и присущая ему грешная природа. Христос пришел дать нам именно это – показать нам природу “спасенной” жизни; продемонстрировать нам качество вечного “Я”, которое есть в каждом человеке; это и есть урок Распятия и Воскресения: низшей природе нужно умереть, чтобы могла проявиться высшая природа, и вечная бессмертная Душа в каждом человеке должна подняться из могилы материи. Интересно проследить идею о том, что люди должны страдать в этом мире в результате греха. На востоке, где сильно влияние доктрины реинкарнации и кармы, человек страдает за свои собственные поступки и грехи и “со страхом и трепетом совершает свое спасение”.[205]205
  к Филлипийцам, 2:12.


[Закрыть] В еврейском учении человек страдает за грехи своих предков и своей нации, что наполняет содержанием ту истину, которая только сегодня начинает становиться известной – факт физической наследственности. По христианскому учению, Христос, совершенный человек, страдает вместе с Богом, потому что Бог так возлюбил мир, что, будучи имманентным в нем, Он не мог отделить Себя от последствий человеческой слабости и невежества. Так человечество признает за страданием цель, и так зло в конце концов побеждается.

Мысль и идея жертвы за грехи людей не была оригинальной и основополагающей. Первоначально младенческое человечество предлагало Богу жертвы, чтобы смягчить Его гнев, проявляющийся в стихиях через ураганы, землетрясения и физические разрушения. Когда люди инстинктивно набрасывались друг на друга, обижали или причиняли друг другу зло и таким образом нарушали смутно ощущаемое понимание человеческой взаимосвязи и родства, они вновь предлагали Богу жертву, чтобы Он не слишком мстил 200] человечеству. Так, мало-помалу, идея росла, пока, наконец, концепция спасения не установилось в формах, коротко выражаемых в следующих словах:

1. Люди спасаются от гнева Божьего, проявленного в природных явлениях, благодаря животным жертвам, которым в еще более древние времена предшествовала жертва плодов земли.

2. Люди спасаются от Божественного гнева и друг от друга жертвой того, что ценится, и это в конце концов приводит к человеческим жертвам.

3. Люди спасаются жертвой признанного Сына Божьего (искупающего чужую вину), для которого подготовили путь многие распятые мировые Спасители.

4. Люди определенно спасаются от вечного наказания за свои грехи смертью Христа на Кресте, причем согрешивший недобрым словом несет за смерть Христа такую же ответственность, как и подлый убийца.

5. Наконец, существует постепенно возникающее распознавание, что мы спасаемся живым воскресшим Христом, исторически указавшим нам цель и присутствующим в каждом из нас как вечная всезнающая Душа человека.

Сегодня именно воскресший Христос выходит на передний план сознания людей, и поэтому сейчас мы находимся на пути к веку большей духовности и более истинного выражения религии, чем в любое другое время в истории человека. Религиозное сознание – это постоянное выражение Духовного человека, пребывающего внутри, внутреннего Христа; никакие внешние земные события, никакое межнациональные взаимоотношения, независимо от того, до какой степени материальными они могут временно оказаться по своим целям, не могут уменьшить или уничтожить в нас Присутствие Бога. Мы узнаём, что это Присутствие может быть освобождено в нас только смертью низшей природы, и именно это всегда провозглашал нам Христос со Своего Креста. Мы все больше и больше понимаем, что “участие в страданиях Его” означает наше восхождение на Крест вместе с Ним и непрерывное участие в опыте Распятия. Мы приходим к знанию, что определяющим фактором в человеческой жизни является любовь и что “Бог есть любовь”.[206]206
  1-е Иоанна, 4:8.


[Закрыть] Христос пришел показать нам, что любовь есть движущая 201] сила вселенной. Он страдал и умер, потому что Он любил людей и много заботился о них, показывая им путь, который они должны пройти, – от пещеры Рождения к горе Преображения и дальше к мукам Распятия, если они тоже готовы разделить судьбу человечества и стать, в свою очередь, спасителями своих собратьев.