Текст книги "Сказка северных ветров (СИ)"
Автор книги: Алира Лионкурт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Глава 18
Как Ярра и думала, лавку ей пришлось закрыть на полдня раньше других. Зато в освободившееся время она смогла обсудить с пограничниками с других застав заказы, на осуществлении которых те отчаянно настаивали. До хрипа споря с настырными мужчинами она и думать забыла, что перед ней оборотни.
– Послушайте, любезный, как, по-вашему, я смогу за месяц изготовить три десятка талисманов для вашей заставы, если помимо вас есть ещё другие заказчики? – уперев руки в бока, она хмуро смотрела на возвышавшегося над ней на полторы головы сурового пограничника. – Я не отказываюсь от работы. Но за месяц этот объём невыполним.
– Не боитесь, что Лорд Рэйлиф узнает о вашей избирательности? – процедил сквозь зубы он.
– Кажется, ты забываешься, Истлиф, – глухим рычанием за спиной знахарки раздался голос Истара, до поры молчаливым свидетелем присутствовавшим при разговоре Ярры с заказчиками.
Обернувшись, она с благодарностью глянула на него, а потом решительно качнула головой, желая разобраться с ситуацией сама. Если она что-то и понимала во взаимоотношениях с оборотнями, так это то, что они уважали тех, кто мог сам решить свои проблемы, кто не пасовал перед трудностями, а справлялся с ними с высоко поднятой головой. Ни одному вшивому волку она не позволит думать, будто прячется за спину Истара.
Распалённая сама собой, она скользнула взглядом по собирающимся на площади жителям Пограничья и, заприметив Эрдлига, кивнула в его сторону Истлифу.
– Вы можете прямо сейчас пойти к Лорду Эрдлигу и пожаловаться на то, что одна знахарка не в состоянии за месяц управиться с заказами для трёх Застав. Когда и если к ответу меня призовёт Лорд Рэйлиф, я скажу ему то же самое. Можете не сомневаться, – воинственно приподняв подбородок, она перевела взгляд на остальных мужчин, ждущих её ответа. – Составьте списки того, что вам нужно. Впредь, если мои цены вас устраивают, можете передавать заказы любым способом, какой будет вам удобен. Всего доброго.
Развернувшись, Ярра не желала тратить на них ещё больше времени. В конце концов, она не собиралась с утра до ночи без продыху варить зелья или создавать талисманы. Работа требовала собранности и не прощала ошибок. Соверши она хоть одну, и весь затраченный материал придётся выбросить. И если в серебро можно было вставить другой самоцвет, то с зельями, мазами и настойками всё было ещё хуже.
– Теперь они будут говорить не только о твоих товарах, но и о твоём вздорном нраве, – весело усмехнулся Истар, следуя за ней тенью. – Но заказывать всё равно будут исправно, – взяв у проходящей мимо торговки орехами, миндаль в сахаре и расплатившись с ней звонкой монетой, он протянул свёрнутый конусом бумажный пакет девушке. – Пограничью давно не хватало настоящей ведьмы.
– Ведьмы? – задорно переспросил непонятно откуда появившийся рядом с ними Берил. – Я же говорил, что она самая очаровательная ведьма!
Девушка, которую он держал за руку, иронично выгнула бровь. Судя по лукавым огням в голубых глазах, она была вполне способна оценить чувство юмора пограничника, и не страдала глупой ревностью. И всё же Ярра не удержалась от того, чтобы подколоть его:
– Не знаю, кто твоя очаровательная спутница, Берил, но на её месте я хорошенько намяла бы тебе бока.
Красивая брюнетка звонко рассмеялась, запрокинув голову, после чего многообещающе прищурилась:
– Я припомню ему это при полной луне, когда мы побежим по лесу.
– Вот так всегда, – несчастным тоном воскликнул Берил, глядя, почему-то, на Истара. – Ты говоришь девушке, что она самая красивая ведьма, а она вдруг решает спеться с твоей спутницей.
– А чего ещё ты ждал от ведьмы? – невозмутимо спросил Истар, выгнув бровь.
Ни тени улыбки не было на скуластом лице, но насколько Иньярра помнила, это была его первая шутка в общении с кем-то. Удивлённо посмотрев на него, она на миг замерла, словно сомневаясь в услышанном, а потом рассмеялась, прижимаясь к его боку.
Через четверть часа неподалеку от трех больших костров устроились менестрели, и над деревушкой поплыли первые звуки музыки, обозначая начало гуляний. Опершись плечом о кибитку одного из купцов, Ярра небольшими глотками пила глинтвейн и наблюдала за позабывшими заботы пограничниками.
– Что имела в виду та девушка, когда говорила, что побежит с Берилом при полной луне? – допивая уже вторую чашу под ряд, задала вдруг она вопрос.
– Всё-таки запомнила? – с досадой поморщился Истар.
– Я слишком любопытная, чтобы пропустить это мимо ушей, – хмыкнула знахарка.
С тихим вздохом, он обнял Ярру за талию, прижал спиной к своей широкой груди и зарылся носом в густые волосы, жадно вдыхая их аромат.
– Когда один из нас находит свою арлинэ, то в полнолуние они бегут по лесу на мягких лапах. Она всегда оказывается поймана, как бы ни запутывала следы. А дальше… – многозначительно замолчав, он сильнее сжал объятия. А через время продолжил: – правда молодёжи многое прощается. В частности, мы закрываем глаза, если кто-то бежит не с предназначенным или предназначенной, а просто со своей парой.
– Жаль, что я не могу побежать с тобой в лунном свете, – тихо прошептала Ярра, смотря в пламя ближайшего к ним костра.
– Это слишком опасно, – отрезая эту мысль раз и навсегда, резко заявил он. После, будто извиняясь за слова, потёрся носом о её щеку. – Не думай об этом.
Едва уловимо кивнув, она отставила пустую чашу и накрыла его руки своими. Пусть ей была недоступна эта традиция, зато в венах Истара текла её кровь. И это было куда важнее. Это делало их единым целым.
Едва на площади заиграла другая, более весёлая мелодия, Иньярра схватила Истара за руку и потянула к танцующим.
– Пойдём! – улыбнулась она, но мужчина не сдвинулся с места. – Идём же! – нетерпеливо притопнув, она нахмурилась.
– Я не люблю танцевать, – замешкался он.
– Зато я люблю, – пожав плечами, вновь потянула его за собой девушка.
Она не видела, как по другую сторону костров в полутени стоял Эрдлиг, как горели его глаза, взгляда которых он не отрывал от неё ни на миг. Когда через несколько песен мелодия стала ещё задорнее, Иньярра с Эрдлигом были одними из первых, кто прыгнул через костёр. Захваченная в хоровод, знахарка задорно смеялась, глядя на Истара. А через миг все вдруг разбились на пары и, не успела она и опомниться, как Истара схватила за руку спутница Берила, увлекая в танец по кругу. Растерянная, Ярра с пару секунд смотрела им в след, а потом вдруг ощутила, как руку крепко, но в то же время бережно сжали сильные пальцы. Вздрогнув от прикосновения, которое ощущалось чем-то большим, нежели просто касанием случайного человека, схватившего тебя из толпы, она обернулась и сбилась с шага. Сердце пропустило удар, а потом, взволнованное, забилось быстрее.
– Эрдлиг… – имя само собой сорвалось с губ без привычного уважительного Лорд.
– А вы говорили, что все ваши танцы отданы другому, – усмехнулся он, уверенно ведя её в кругу танцующих.
Пламя костра, отражённое в кобальтово-синих глазах, рождало странные отблески. Оно высвечивало одну половину лица, тогда как другая утопала в тени. И это лишь сильнее подчёркивало тот факт, что она видела только одну его сторону всё это время, и совершено не имела представления о скрытом от взгляда. Она не понимала себя, останавливаясь на мысли о том, что ей нравилось смотреть на него лицо, замечая детали, которые игнорировала раньше, и проникая в их суть.
Вцепившись в его руку сильнее, когда кто-то налетел на неё сзади, Ярра покачнулась, а в следующее мгновение оказалась прижата к груди Эрдлига. Откинув прядь волос с её лица, он склонился над ней, заботливо интересуясь низким бархатистым голосом:
– Вы в порядке?
– Да, я… – подняв взгляд, она утонула в синеве его глаз и робко улыбнулась в ответ.
Рычание, раздавшееся за спиной, она услышала не сразу. Зато, когда осознала всё происходящее, вынырнув из водоворота странных ощущений, как из воды, не на шутку испугалась. Последнее что она видела, прежде чем Эрдлиг спрятал её за спину, это то, как изменились его зрачки и ещё отчетливее заострились черты лица. Зарычав в ответ на бросившегося в их сторону Истара, он не собирался отдавать её.
Два коротких мгновения у неё было для того, чтобы что-либо предпринять. Их было слишком мало, чтобы жители пограничья успели предотвратить драку. Многие их них вообще не успели понять, что происходит. И тогда, не растерявшись, Ярра выхватила из высокого сапога нож и полоснула себя по ладони. Едва алые капли брызнули в костёр, как пламя с яростным шипением ожило, выросло между мужчинами стеной, заставив обоих отпрянуть.
Бросив виноватый взгляд на Эрдлига, она отрицательно качнула головой и приблизилась к своему волку, недовольно рычащему на неё. Протягивая к нему руку, она не позволяла страху поднять голову. Не сейчас, когда Истар безошибочно уловил бы его и принял за признание за собой вины. Не сейчас, когда на них было устремлено слишком много взглядов. Мягко коснувшись его руки и получив глухое недовольное рычание в ответ, она потянула за собой.
– Истар, идём…
Переполненный силой, голос звенел, в то время как пламя ластилось к её ногам, оплетая их тонкими язычками, но не сжигая одежды. Словно преданный зверь, оно шипело на мужчин, вызвавших недовольство знахарки. А когда Эрдлиг качнулся вслед за уходящими с площади Иньяррой и Истаром, оно, словно и впрямь было живым, преградило ему путь, отрезая от пары.
Глава 19
Иньярра была зла на саму себя, она не понимала, почему позволила случиться всей этой отвратительной сцене между ними тремя. Словно какая-то часть её утратила способность нормально соображать, когда Эрдлиг наплевал на правила. Его инстинкт самосохранения, видимо, умер в состоянии зародыша, так и не проклюнувшись на свет, либо был настолько мал, что Ярра просто не смогла его рассмотреть. Насколько же нужно быть уверенным в себе, чтобы оказывать знаки внимания женщине на глазах у её мужчины?
Патовая ситуация злила и нервировала. Казалось, из этого тупика никак не выбраться, ведь куда бы они с Истаром не переехали, в пределах земель Рэйлифа, Эрдлиг последует за ними. А покидать Приграничье для Иньярры было смерти подобно, ведь в любом людском королевстве рано или поздно её нашли бы, затравили, словно дикого зверя.
Истар понимал это и выходил из себя, понимая, что от брата Лорда-Оборотня отмахнуться, как от щенка назойливого, не получится. К тому же он видел взгляд Ярры, которым она смотрела на Эрдлига, к чьей груди оказалась прижата, пусть и случайно. В нём угадывалась заинтересованность, от которой ему хотелось выть на луну. Или развернуться, вернуться к веселящимся у костров и перегрызть глотку наглецу.
Отрезвляло лишь то, что тогда бы Рэйлиф точно его казнил. Цепляясь за эту мысль, как за спасительную соломинку, Истар замедлил шаг и попытался успокоиться. Его взгляд упал на руку Ярры. Хрупкие пальцы, которыми она накрепко вцепилась в него, породили в его душе волну нежности. Однако она схлынула так же стремительно, как и появилась, когда он представил, что было бы, если бы Ярра оказалась между двумя волками, утратившими над собой контроль. Неужели она сама не понимала, насколько это опасно?
Шумно сделав выдох, Истар остановился у ступеней их дома.
– Ты могла бы уже отпустить меня, – в спокойном голосе была едва уловима ирония.
Но вместо неё Ярре почудился укор. Растерянно обернувшись, она отпустила его руку, будто бы только сейчас осознав, что всё это время неосознанно тянула его за собой.
Запоздало накрывшее её раскаяние отравляло. Хотя, в том, что случилось, не было её вины, вот только отреагировать на Эрдлига ей стоило иначе. Глупая, она должна была дать ему понять, что никаких шансов у него нет и быть не может, а вместо этого улыбалась, глядя в пронзительно синие глаза.
– Истар, я… – не зная, какие слова могли бы оправдать её, Ярра потянулась Истару, но он оборвал её, отрицательно качнув головой.
– Не хочу об этом говорить, – категорично обронил он, поднимаясь к двери, у которой обернулся на миг. – Идём, тебе нужно перевязать руку.
Он не злился боле и не думал её корить, но, смотря, как он входит в дом, Иньярра вдруг остро ощутила его отчуждённость. И это было самым худшим чувством за всё её время в Приграничье. Хотелось догнать его и, прижавшись со спины, пообещать, что всё будет в порядке. Вот только это было бы ложью, а лгать своему мужчине она не хотела. Поэтому молча прошла в дом и, сняв с плеч тяжёлую, подбитую мехом мантию, повесила её у входа.
Позднее, когда Истар обработал порез на ладони мазью и туго забинтовал руку, Ярра поймала его взгляд и, пересилив себя, признала:
– Нужно было прислушаться к тебе. Послать в пекло и ярмарку, и гуляния. Остаться дома.
– Теперь это не важно, – с неожиданной усталостью отозвался пограничник. Сев на пушистый ковёр у её ног, он опёрся спиной о кресло и тяжело вздохнул. – Вечно сидеть в четырёх стенах ты не сможешь, а он, судя по всему, возвращаться в замок не намерен. Рано или поздно, вы всё равно столкнулись бы.
– И что же нам делать? – с долей отчаяния в голосе спросила она.
Но ответа у Истара не было. Пожав плечами, он прикрыл глаза и затих. В тягостном молчании, разлившемся между ними, Ярра в который раз залюбовалась его профилем. Истар был всем, что ей нужно, вот только больше не верил в это. Из-за чего на душе у неё становилось гадко.
Будто бы почувствовав её взгляд, он поднял голову и спокойно встретил его. Проницательные ореховые глаза скользнули по лицу Ярры, задержались чуть дольше прочего на губах, а потом он задумчиво, будто промежду прочим, тихо и уверенно заключил:
– Он нравится тебе.
Первым порывом Иньярры было возразить. Она возмущённо нахмурилась, собираясь резко высказаться в сторону Эрдлига, но потом вдруг поняла, что в словах Истара была доля правды. Постепенно из того, кто раздражал и пугал, брат Лорда стал тем, в чьих глазах она видела тоску и горечь. И хотела бы унять их, вот только не могла пойти на это. Да, многие женщины на Дальних Заставах брали себе по несколько пограничников, вот только Ярра была уверена, что Истар был не из тех, кого устроил бы такой расклад. Да и для неё самой два мужа в семье были дикостью.
И, тем не менее, она нашла в себе силы ответить честно, зная, что Истар почует ложь:
– Не так, как ты.
– Это должно меня успокоить? – болезненная усмешка искривила чётко очерченные губы.
Ярра развела руками. Смотря в глаза, в которых ещё недавно не было места тоске и обречённости, она хотела бы никогда не видеть их, но реальность разбивала надежды на лучшее.
– Я не знаю, – тихо прошептала она, после чего с горькой усмешкой припомнила: – ты сам говорил, что не можешь осуждать других за попытку урвать немного тепла. – И прежде, чем Истара возмутила бы лёгкость, с которой она это произносила, добавила: – он всего лишь делает то же самое, что и все. Или ты полагаешь, что высокородным недостойно добиваться женщины, уже выбравшей другого мужчину?
Правоту её слов понимали оба. Случись всё это с другой парой, третий постепенно влился бы в их жизнь. Но, приезжая в Приграничье, Иньярра не искала себя спутника, Истар же вовсе был не склонен делиться, а Эрдлига вряд ли устроило бы место третьего, самого уязвимого в семье.
Подтверждая правильность её выводов, Истар досадливо поморщился и без особой надежды поинтересовался:
– Неужели твоя магия не в состоянии избавить тебя от него?
– От тебя ведь избавиться не вышло, – с мягкой улыбкой выдохнула Ярра.
А через пару мгновений, поняв, что только что сказала, испугалась. Именно страх вдруг заставил её вспомнить просьбу Рэйлифа, от которой она категорично отказалась. И Ярра задумалась над тем, с чем он готов был поступиться ради того, чтобы в моменты Прорывала на стояла на Стене.
– Возможно, мне стоит поехать к Лорду и согласиться на его просьбу, – не желая раскрывать деталей, темнила она, – а взамен попросить его повлиять на брата.
Истар понятия не имел о том, чего хотел от Ярры Лорд-Оборотень, однако он прекрасно понял – согласиться на предложенное её вынуждали обстоятельства. А значит, в сделке для знахарки было мало хорошего. Исходя из этого, он едва уловимо прищурился и попытался переубедить её:
– Рэйлиф направил сюда Эрдлига не для того, чтобы потом менять планы. – Не давая усомниться в напускной уверенности, он придвинулся ближе и положил голову ей на колени. – Ты ничего не изменишь, даже если пойдёшь на уступки.
Один раз уступишь, и больше с твоим мнением не будут считаться. В этом он был прав. Иньярра должна была найти другой способ со всем справиться. Научиться противостоять странному чувству, появляющемуся рядом с Эрдлигом, в котором было что-то не поддающееся определению, нечто, до чего у неё не хватало сил дотянуться. Да и не нужно было этого делать, ведь он должен был остаться чужим для Ярры.
– Истар, – мягко позвала она, заставляя поднять на себя взгляд. Хрупкие пальцы едва ощутимо порхнули по скуластому лицу, она очертила ими губы, провела по носу и коснулась складки на лбу, затем опустила ладонь на щёку и нежно улыбнулась, стараясь теплом и лаской вытеснить чужой образ, мешающий им. – Я не хочу, чтобы кто-либо стоял между нами. Я не хочу терять то, что у нас есть.
Улыбка, расцветшая на губах Истара, за доли секунды преобразила суровое лицо. Он хотел бы пообещать, что она не потеряет его, что он всегда будет рядом, но Приграничье не было тем местом, где можно давать такие клятвы. Помня об этом, он перехватил её руку и коснулся поцелуем ладони.
Глава 20
После той ночи в доме Иньярры воцарился хрупкий покой, который они с Истаром берегли, как могли. Она старалась как можно реже появляться в посёлке и деревушке, вплотную занявшись изготовлением заказов, которых хватало с головой. А когда от них удавалось отвлечься, ходила в потихоньку просыпающийся от зимнего сна лес и собирала берёзовые почки вместе с веточками, кору крушины и дуба, побеги брусники и толокнянки, а так же корень девясила. Иногда Истар составлял Ярре компанию, бесшумно следуя за ней с корзиной, в которую она собирала ингредиенты. А иногда его вызывали на Заставу, где с приходом весны работы становилось в разы больше.
В один из вечеров середины первого весеннего месяца, когда Истар ещё не успел вернуться с Заставы, она выкладывала нарезанные корни девясила на сушилку и тихо напевала незатейливую мелодию. Несколько недель тишины и покоя дарили надежду на то, что хоть какое-то время в Приграничье можно забыть о тревогах.
Улыбаясь собственным мыслям, Ярра уже представляла, как испечёт яблочный пирог с корицей, аромат которого заполнит весь дом, усиливая ощущение тепла и уюта. Но, стоило ей подумать о том, как они с Истаром будут сидеть у камина и наслаждаться душистым чаем с нежной выпечкой, как спокойствие разбил торопливый и отчаянный стук в дверь. В какой-то момент ей даже показалось, что незваные гости могут вышибить её.
А когда она открыла дверь и увидела на пороге двух мужей Шанаи, то занервничала уже сама. Одного взгляда на них хватило, чтобы понять – у южанки начались роды. Само по себе это было неплохо, вот только знахарка была уверена, что ребёнок появится на свет не раньше середины весны.
Тревожась за девушку, ставшую ей близкой, Иньярра за несколько минут собрала всё необходимое и поспешила за мужчинами, в глазах которых непривычно и дико было видеть страх. Серая лошадка в белых яблоках испуганно косила глазом на их мощных коней, но безропотно сказала следом.
До самого рассвета Иньярра боролась за жизнь подруги и двух её малышей. Слишком хрупкая южанка с трудом смогла разродиться после пяти часов мучений, на протяжении которых знахарка ни на минуту не отходила от неё. За исключением одного раза, когда не выдержала чужого мешающего присутствия и выгнала прочь из дома оборотней. После чего те, в свою очередь, потеряв голову от беспокойства, нарезали круги вокруг дома в звериной ипостаси и то и дело выли на растущую луну, испуганно прикрывающуюся низкими тяжёлыми тучами.
Когда здоровый крепкий малыш, едва появился на свет и возмущенно захныкал, казалось, что самое опасное позади. Но, уже отдав его измученной Шанае, которой едва хватало сил оставаться в сознании, Ярра почувствовала, что что-то не так. Несколько минут ей понадобилось, чтобы понять – все эти месяцы малыш "прятал" от тонкого нюха отцов сестрёнку. И, глядя на обессиленную подругу, знахарка понимала, что всё плохо. Слишком много крови потеряно, слишком много сил отдано. Шаная просто не сможет родить девочку, не очень-то торопящуюся появляться на свет. А значит действовать нужно было решительно.
Двумя часами позднее, вынося малышей, завёрнутых в пелёнки и одеяльца на порог дома, перепачканная кровью Шанаи, бледная и едва держащаяся на ногах Ярра опешила, когда на неё зарычали мужья южанки. Прижавшись спиной к дверному косяку, она смотрела на то, как удлиняются их клыки, и вытягиваются зрачки, и напоминала себе, что бежать или давать им почувствовать страх нельзя. Впрочем, на бег у неё не осталось сил, а страх уничтожила огромная усталость. Что их удерживало от нападения в этот момент, она не знала. Но когда на крыльцо, между нею и ими прыгнул огромный серебристо-серый волк и угрожающе двинулся на пограничников, те сделали по шагу назад и пришли в себя. Сморгнув наваждение, смущённые тем, что инстинкты взяли над ними верх, мужчины медленно приблизились к знахарке и бережно забрали у неё детей. В их глазах было столько нежности и счастья, что она простила им потерю контроля, ибо немудрено потерять голову, когда испытываешь столь сильные чувства.
Вот только когда они хотели было войти в дом, она стала на их пути и хмуро предупредила:
– Шаная спит. Что хотите делайте, но не будите её ещё сутки.
– Так долго… – изумлённо протянул один.
И ему тут же вторил другой:
– Она в порядке?
Заговорившие практически одновременно, они вызвали у Иньярры улыбку. Переведя взгляд с одного на другого, а после на детей, она кивнула и, зарываясь пальцами правой руки в густую серебристо-серую шерсть волка, сидящего у её ног, устало выдохнула:
– Да. Теперь да.
Вместе с мужчинами она вернулась в дом, чтобы объяснить им что и как нужно делать с детьми пока Шаная набирается сил. Подробно рассказывая о множестве важных мелочей, она что-то собрала обратно в сумку, с которой приехала, а что-то оставила на столе, пояснив при этом, как и когда использовать. Ну и, конечно же, велела тут же звать её, если что-то пойдёт не так.
Выходя из дома Шанаи, она не то чтобы вновь ожидала увидеть Истара в волчьем обличье, скорее ей было бы интересно внимательнее рассмотреть его. Снова заглянуть в большие янтарно золотые глаза, ощутить под ладонью длинный мех и впечатлиться силой его зверя. Но перед ней стоял хмурый мужчина, который смерил её цепким взглядом и недовольно сжал губы.
Тихонько выдохнув, Ярра негромко поинтересовалась:
– Ты здесь откуда?
Обойдя его, она спустилась по трём невысоким ступеням, отошла чуть в сторону и, присев на колени, запустила руки в снег. Так до конца и не отмытые от крови, они местами окрасили его в алый.
– Из дома, – сухой ответ выдавал недовольство. – Вернулся с заставы, а тебя нет. Зато есть запах этих, – мотнул он головой в сторону двери.
Осознание того, что Истар поехал за ней потому что нервничал, вызвало у Ярры мягкую улыбку. Она медленно выпрямилась, обернулась к нему и протянула руку.
– Поехали домой? – измученно предложила она и, глядя в глаза, призналась: – я так устала.
– Ей больше не нужна твоя помощь? – беря Ярру за руку, спросил он, понимая, что роды длиною в долгую ночь вряд ли были лёгкими.
Но знахарка развеяла его тревоги, отрицательно мотнув головой.
– Пока что нет. – Переплетая пальцы их пальцы рук, она шла к месту, где оставила свою лошадь. Уже отвязывая уздечку, она добавила: – потом завезу пару настроек и мазей.
Молча кивнув на это, Истар помог забраться в седло смирной лошадки. Будто зная, что она не согласится, он не стал предлагать сесть вместе на его скакуна. Вместо этого, всю дорогу до дома, ехал рядом и внимательно наблюдал за тем, чтобы она не сползла с лошади.
А Ярра всё не могла перестать думать о том, как две пары крепких рук бережно держали детей. Перед глазами стояли восторженные и счастливые взгляды свежеиспеченных отцов, которые с трепетом суетились над сыном и дочерью. Никто из них не пытался выяснить, на кого похожи малыши, потому что каждый считал себя отцом. Это была идиллия, которую редко когда встретишь. Случай один на тысячу. Но он был. Иньярра видела его собственными глазами.
В то утро в её голову впервые закралась мысль о том, что мирная жизнь вполне возможна и втроём. Но смогли бы они жить так же? Смогла бы она не делать различий между Истаром и Эрдлигом, открыто улыбаясь и одному, и другому? Они были такими разными, что голова шла кругом. И они были непримиримы. А, значит, ей следовало выбросить эти мысли из головы. Но между тем, что было должно и тем, о чём она не переставала думать, зияла пропасть.
