Текст книги "Проклятие красной земли (СИ)"
Автор книги: Алина Марина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Глава 19
– Окна нужно заколотить, – говорит Вилма лавочнику, смотрящему с сомнением то на нее, то на темнеющее небо на горизонте.
– Да как же… – начинает сопротивляться тот.
Вилма перебивает его, глядя совсем свирепо.
– Лучше заколотить их сейчас, чем потом менять все окна и витрины, не так ли?
Лавочник нехотя кивает, соглашаясь. Другие лавочники по улице уже вовсю занимаются заколачиванием окон, даже оборудованных ставнями. Дома выстояли в прошлый раз, но вывески были сорваны, а стекла побиты. Сейчас, зная о приближении стихии заранее, Вилма решает, что должны быть приняты все возможные меры безопасности, о которых только можно подумать.
Она сама помогает портному убрать все подальше от окон и заколотить их. Мотается от одного здания к другому, чувствуя, как воздух все больше пропитывается паникой. Саму ее эта паника тоже пробирает. Но больше из-за Соломона, отправившегося прямо к центру стихии. А что, если он не вернется? Не справится, не найдет концов?
Это станет проблемой для города как минимум – несмотря на всю Соломонову бесполезность во многих вопросах, Вилма понимает, что чем-то он там в ратуше да занимался. Чем-то, с чем она не справится.
Как максимум – это станет проблемой лично для нее. Она невольно вспоминает о последнем разговоре, который был у нее с Соломоном. И совершенно по-дурацки жалеет о том, что так на него накинулась.
Можно ведь было попытаться выдохнуть и поговорить не на повышенных тонах.
Можно было ответить ему теми же чертовыми словами.
– Это из-за меня? – спрашивает Хесус, подошедший к Вилме. – Из-за того, что я отпустил Джезбел Берджесс?
Еще его чувства вины ей сейчас не хватало.
Вилма протягивает к нему руку и коротко треплет его по плечу.
– Ты не виноват, – говорит она ему. – Ты не мог ничего сделать.
Никто из них, пожалуй, не смог бы ничего изменить. Вилма, даже зная уже о том, что с Джезбел не все так просто, все равно не придала этому должного значения. Соломон, которому стоило бы за своим магическим племенем приглядывать, упустил ее из виду. Другие маги так и вовсе закрыли на все происходящее не с ними глаза.
Отчасти виноваты они все. Но никак не Хесус, которому, кажется, сейчас тяжелее всего.
– Давай, помоги мне тут, – говорит она и кивает на очередное окно, которое нужно как можно скорее заколотить.
Хесус понуро кивает, но все-таки берется за молоток.
* * *
– Эй, дружище, а что это ты делаешь? – спрашивает Вилма, замечая около мясной лавки совсем не мясника или кого-то из его семьи.
В лавку явно пытается попасть незнакомый Вилме мужчина в потрепанной одежде и видавшей виды шляпе. Он ковыряется ножом в замке на двери и вздрагивает, когда она его окликает.
Мужчина бросает на нее недобрый взгляд.
– Спрятаться хочу, – сквозь зубы цедит он. – Не видишь, что ль, что надвигается?
– И заодно обнести лавку? – уточняет Вилма.
Взломщик нехорошо усмехается, а затем снова возвращается к замку, словно совсем не опасаясь. Вилме такая наглость не нравится.
Она достает из кобуры кольт.
– Есть у меня место, где можно спрятаться, – произносит Вилма. – Отличное место.
С решетками.
– Я уже свое нашел, – отзывается взломщик.
Наглости ему не занимать, как, впрочем, и многим другим таким бродячим искателям приключений, предпочитающим грабежи честному труду. На фермах всегда не хватает рук. За небольшую плату и тарелку похлебки многие фермеры готовы нанимать даже бродяг, добросовестных и действительно пытающихся выживать не за чужой счет.
Вилма прицеливается и делает выстрел под ноги взломщику. Тот резво подскакивает и роняет свой нож. В глазах его появляется опасение.
– Следующая пуля прошьет твое колено, – предупреждает Вилма.
Взломщик чертыхается сквозь зубы, подбирает свой нож, а затем разворачивается и убегает. Вилма поднимает кольт, чтобы выстрелить снова, но не делает этого. Бегать и возиться с этим человеком прямо сейчас у нее совсем нет времени. Нужно проверить дома и сопроводить часть горожан туда, где более безопасно. Кого-то придется закрыть в управлении шерифа, выстоявшем в прошлый раз. Кого-то прятать по глубоким подвалам. Далеко не все здания подходят для того, чтобы в них скрываться от стихии, неумолимо приближающейся к городу.
Она собирает небольшую группу людей, формирует из них пешую колонну и направляется в сторону управления шерифа. На лицах людей отражается испуг.
Вилме отчаянно хочется пообещать им, что все будет хорошо, но она не может этого сделать.
Потому что сама в это не верит.
* * *
– Где я могу найти федерального маршала?
В управление шерифа заходит человек в дорожном костюме. Вилма, занимающаяся размещением людей, которым отчаянно не хватает места, поворачивается к нему и на момент теряется.
– Думаю, в Дэвенпорте, – отвечает она. – Или по пути оттуда.
– Боюсь, в Дэвенпорте он не появлялся, – покачивает головой человек. – Мы ожидали его появление еще несколько недель назад.
Вилма смотрит на него озадаченно. Маршал уехал, и на этом все. Ей самой не помешала бы его помощь в последнее время, но приходится справляться самостоятельно.
Она упирает руки в бока и задумывается.
– Может, загулял или был ограблен по дороге в Дэвенпорт, в диких землях неспокойно, – отзывается она. – Или вовсе куда-то сбежал. Все, что я знаю, – его нет в Форт-Уэйне. Простите, а с кем имею честь разговаривать?
Человек достает из внутреннего кармана свернутые бумаги, протягивает ей. Вилма пробегается по ним взглядом. Узнает, что перед ней – окружной чиновник. Только прямо сейчас он совсем не вовремя.
Как и все, что происходит в городе.
– Могу я осмотреть его жилище? – спрашивает чиновник.
– Валяйте, – пожимает плечами Вилма, возвращая ему бумаги. – Только, если вы не заметили, у нас тут может стать несколько ветрено в ближайшее время.
– Я заметил, – морщится чиновник. – К сожалению, поворачивать назад для меня было уже поздно.
– Как и всем нам, – задумчиво произносит Вилма.
Думает она совсем не о пропавшем маршале, а о том, что людям нужно больше пространства. Город совсем не готов ко второму торнадо, которое может обрушиться на них совсем скоро.
Лучше бы, конечно, этого не произошло, но когда бы с ними случались лучшие сценарии? Вилма собирается готовиться к худшему.
– Можете получить адрес у моей помощницы, – говорит она чиновнику. – На свой страх и риск. Я бы сейчас туда без надобности не совалась. Управление выдержит, а вот вы на улицах города – вряд ли.
Разобраться с пропажей маршала можно и после того, как стихия пройдет. Что-то на своем пути она да оставит.
* * *
– И почему я не удивлена?
Вилма переступает порог церкви, двери которой все еще оказываются открыты, и видит, помимо пастора Камски, представителей магических семей. А ведь еще совсем не время для выхода на воскресную мессу.
Флора Рэглан вместе со своими сыновьями, мужем и Аластором оказывается в первых рядах. А заодно с ней Блумберги и Саттоны.
В прошлый раз церковь выстояла. Проблемой был только пожар с внешней стороны, который никак не относился к магическому торнадо. Даже витражные стекла не побились. Вилма тогда отсиживалась в управлении шерифа, совсем не задумываясь о том, что где-то может оказаться более безопасно.
Оказалось. И оказывается сейчас – в церкви.
По проходу между рядами скамей Вилма следует к пастору. Места здесь гораздо больше, чем в управлении. Оттуда можно перевести людей сюда. Однако прежде всего об этом необходимо напрямую сообщить пастору.
Не важно, что он там будет думать по этому поводу.
– Пастор Камски, я так понимаю, вы планируете оставаться здесь? – уточняет Вилма. – Всей этой честной компанией?
– Верно понимаете, шериф, – отзывается пастор.
– В таком случае, вам придется потесниться, – сообщает Вилма. – Часть горожан я могу оставить в здании управления, но там и так уже достаточно тесно.
Вилма видит, как пастор неприязненно сцепляет зубы и косится в сторону Рэгланов. Вилма поворачивается и быстрым взглядом окидывает Флору, по вечно недовольному лицу которой сложно хоть что-то сейчас понять.
– Двери церкви открыты страждущим, – произносит пастор. – Однако мы достаточно скоро планируем их запереть. Ради безопасности.
– Подождете, – цедит Вилма.
Безопасность простых людей волнует ее куда больше комфорта магический элиты города. Даже если соседство под одной крышей приведет к каким-то конфликтам. Пастор тоже должен это понимать. Не оставит же он, в случае чего, людей снаружи, наперекор стихии.
Когда Вилма направляется на выход из церкви, она снова встречается взглядом с Флорой. И видит, как неприязненно та поджимает губы, но при этом даже не пытается спорить.
Только Вилма догадывается, что такая покорность судьбе с ее стороны – напускная.
Но и плевать.
* * *
В церкви быстро становится шумно. Но и людям в большем пространстве, похоже, проще дышать и располагаться. Вилма выходит наружу, чтобы оценить, насколько близка уже стихия.
Небо совсем темное, но ужасающего вихря пока не видно.
– Нужно запереть двери, – сообщает пастор Камски, выходя за ней следом. – И да поможет нам всем Господь.
Вилма только усмехается. За Господа тут точно будут маги, которые не допустят разрушения церкви. Похоже, как и в прошлый раз. Пастору точно не приходится волноваться за витражи.
Вот только саму Вилму беспокоит то, что Соломон все еще не вернулся в город. Она отчего-то уверена, что тот не стал бы по возвращении закрываться в ратуше или где-то еще, а нашел бы ее.
Но Соломона нет.
Стоит Вилме об этом подумать, как на главной улице появляются три фигуры. Она прищуривается, вглядываясь.
И выдыхает – Соломона она узнает всегда и везде. Будто не одними глазами, но еще и сердцем, как бы чрезмерно сентиментально для нее это не звучало.
– Погодите с дверьми, пастор, – просит Вилма.
Она спускается с церковных ступеней и делает несколько шагов навстречу. Вместе с Соломоном по главной улице идут Зак Блэк и Сиэтл Андервуд.
Блэк же что-то несет. И чем ближе они оказываются, тем понятнее становится – не что-то. Кого-то.
Вилма срывается со своего места и сокращает расстояние окончательно. Ей приходится проявить огромную выдержку, чтобы не обнять Соломона.
– Это?.. – выдыхает она, видя человека на руках у Блэка.
Несет он Игниса Берджесса.
Своего сына. Кажется, бездыханного.
Зак поднимает на Вилму совершенно убитый взгляд. Все вместе они, буквально похоронной процессией, поднимаются в церковь. Пастор Камски закрывает за ними двери, запирает с жутким лязгом тяжелый засов.
– Мы смогли только замедлить торнадо, – сообщает Соломон, когда Вилма отходит вместе с ним в сторону. – Но не остановить его. С такой мощью нам оказалось не по силам справиться. А после мы нашли мальчика.
Соломон кивает в сторону Блэка, усаживающегося с Игнисом на руках на одну из церковных скамей.
– Он ведь просто в отключке? – уточняет Вилма.
И тут же понимает, что знает ответ.
Соломон отрицательно качает головой.
– Дьявол, – выдыхает Вилма.
– Для такой магии нужна человеческая жертва, – поясняет Соломон. – И он этой жертвой стал. Следов Джезбел мы не нашли. Да и, честно сказать, не искали. Уже было некогда.
Вилма коротко касается пальцами его руки на сгибе локтя. Невесело улыбается и отходит к Заку.
Тот отстраненно смотрит в лицо Игниса.
– Я ведь с ним так и не познакомился, – произносит Зак каким-то совершенно блеклым тоном. – Не смог придумать как. Нельзя же подойти к пацану на улице и сказать «привет, я твой отец», верно? Мои братья не нашли его в доме Джезбел, когда ты ее арестовала. И я думал…
Он прерывается и сглатывает.
– Думал, что у меня еще будет время.
Но время оказалось не на его стороне.
Вилма садится рядом, кладет руку на его плечо. Она не знает, что и сказать. Даже не может вспомнить ничего хорошего про Игниса. Тот не болтался с городскими детьми, они его как-будто сами сторонились. Наверняка из-за матери, почитавшейся в городе за сумасшедшую. Дети ведь не сразу учатся присматриваться к белым воронам. Мальчишка точно отличался асоциальным поведением. И Вилма даже не сомневается в том, что церковь перед прошлым торнадо пытался поджечь именно он. Намеренно или из-за неконтролируемых сил – Вилма не знает. Но это точно не та история, которую стоит рассказывать отцу, не получившему возможности со своим сыном познакомиться.
Что не укладывается в ее голове, так это то, каким человеком надо быть, чтобы принести в жертву своего же ребенка.
Или это тоже было ошибкой? Или вовсе не Джезбел виновата в том, что на город движется новое торнадо? Верить в то, что она могла так поступить, сложно.
Вилма протягивает руку к Игнису, чтобы убрать с его лба несколько светлых прядей волос.
– Он ведь теплый, – замечает она, касаясь кожи подростка.
– Это моя магия, – говорит Зак. – Я… Я не хочу, чтобы он остыл.
Вилма кивает. А затем замечает, что от первых рядов, где расположились члены магических семейств, к ним приближается Вероника Саттон. Вилма поднимается и решает оставить Зака на нее, потому что кажется, что общество этой девушки для него сейчас куда более предпочтительно.
Она же возвращается к Соломону, который уже переговаривается о чем-то с Арчи Рэгланом.
– Нам остается только прятаться? – спрашивает Вилма.
– Нет, есть одна мысль, – отвечает Соломон. – Мы можем попробовать перенаправить городской магический поток в другую сторону. Но на это меня и Андервуда не хватит.
– Да и я погоды не сделаю, – замечает Арчи.
А потом посмеивается так, словно это какой-то занимательный каламбур.
– Я могу уговорить Аластора, но не отвечаю за свою супругу, – продолжает Рэглан. – Мой старший сын тоже может быть полезен.
– Я поговорю с Саттонами, – кивает Соломон. – Чем больше магов мы соберем, тем будет лучше.
– Дотти, – окликает Вилма свою помощницу, которую замечает рядом с Андервудом. Та нехотя приближается. – Нужно, чтобы ты на кое-что уговорила Блумберга.
А он уже – свою супругу.
Бернадетт неприязненно морщится. Но Вилма смотрит на нее тяжелым взглядом, не предполагающим препирательств. Поэтому Бернадетт только кивает, а затем отходит в сторону Блумберга.
Когда все закончится, Вилма за это перед Бернадетт обязательно извинится. И научит ее метко стрелять по ногам на случай, если Блумберг снова начнет за ней увиваться.
Вилма задумывается о том, что больше – не меньше. Она ведь не знает всех магов в городе. Ситуация с Джезбел это очень явственно показала ей. Значит, среди простых горожан также могут найтись те, кто втайне от остальных колдует. Может, стихийно и толком не подозревая, как правильно взаимодействовать со всеми этими потоками. Но наверняка.
Пока Соломон и Арчи отходят к представителям магических семейств, Вилма направляется к горожанам, группирующимся подальше от городской элиты.
– Чтобы спасти город, нам нужна магия, – прямо говорит она, обращая на себя внимание простых горожан. – Любая магия. Индейская, ирландская, стихийная, какая угодно. Поверьте, я сама не разбираюсь во всем этом. Есть ли среди вас кто-то, кто может колдовать?
Люди переглядываются. Опасливо, недоверчиво. Но никто не откликается.
– Сейчас не время думать о том, правильно это или нет, – продолжает Вилма, не дождавшись ответа. – Если хоть у кого-то из вас есть способности, вы просто обязаны помочь.
Она снова натыкается на стену абсолютного молчания. Не реагируют на ее слова даже дети, которых обычно невозможно заставить сидеть в тишине.
Вилму это напрягает.
– Это, черт побери, наш город, – говорит она. – И только мы можем его защитить. Если бы у меня была хоть капля магических способностей, я бы первой пошла навстречу этой стихии. Так что? Я спрашиваю в последний раз.
И да улыбнется им удача.
Над горожанами взметается поднятая рука, принадлежащая Каролине Дженнер.
– Допустим, – произносит она, следом поднимаясь со скамьи.
Вилма кивает. Уже что-то.
Горожане продолжают переглядываться, но теперь начинают и перешептываться.
Следующим поднимается Хесус. Вилма удивленно поднимает брови.
– Я не считаю это чем-то хорошим, – говорит он виновато. – Но вынужденное зло, надеюсь, на том свете мне простят.
– Думаю, пастор Камски обязательно за тебя помолится, – улыбается Вилма.
Вот уж от Хесуса она такого точно не ожидала.
Следом поднимается еще пара лавочников и один фермер. Большего добиться не получается, но внутри Вилмы и пятеро дополнительных человек, обладающих магическими способностями, отзываются отчаянным облегчением.
Она встречается взглядом с Соломоном. Улыбается ему. И думает, что в этот раз что-то да может получиться.
Маги собираются. Пастор Камски, перекрестившись, отодвигает засов на дверях, чтобы выпустить их наружу. Распахнутые двери приносят запах пыли и оглушающую тишину снаружи, которая не предвещает ничего хорошего.
– Я пойду с вами, – объявляет Вилма Соломону.
Она не может остаться. Ей нужно там быть.
– Нет, – качает головой Соломон. – Я не могу этого допустить.
Он перехватывает ее руки в свои, кажется, совсем не заботясь о том, что могут подумать люди. На момент у Вилмы перехватывает от этого дыхание.
– Ты должна быть в безопасности, – говорит Соломон. – Прошу тебя, Вилма. Я не прощу себя, если с тобой что-то случится.
Ее руки он сжимает так крепко, что следом за этим сжимается и ее сердце. Вилме на момент кажется, что она отпускает его на верную смерть.
Соломон покидает церковь последним из магов. Двери снова закрываются. Вилма выдыхает и смотрит на них абсолютно беспомощно. Она больше ничего не может сделать. Все, абсолютно все теперь зависит от магов снаружи.
А она…
Она сжимает кулаки.
Нет уж. Когда бы Вилма слушала то, что говорил ей Соломон? Сейчас – не самое лучшее время для того, чтобы начинать.
– Подождите, – говорит она пастору, собирающемуся уже закрыть засов снова. – Я пойду туда.
Пастор смотрит на нее, как на сумасшедшую. Но она просто не может иначе.
Не может оставить Соломона.
Камски выпускает ее наружу. Пыль пропитывает воздух, а воронка торнадо уже виднеется на пути к городу.
Может они и обречены.
– Потом мне выскажешь все, что думаешь, – говорит Вилма, приближаясь к Соломону. – Когда мы выживем.
Обратной дороги нет. Вилма это знает.
Оказываясь почти лицом к лицу со стихией, она сама берет Соломона за руку. Чтобы крепко стиснуть его ладонь в своей.
И больше не отпускать.
Глава 20
Наверно, это первый раз, когда Соломон чувствует себя мэром не просто за столом переговоров в ратуше и не на воскресной мессе, когда нужно сидеть в первом ряду с серьезным лицом, подавая пример остальным прихожанам. Чтобы противостоять общей угрозе, Соломону теперь приходится объединять вокруг себя магов этого городка и направлять их усилия в единую сторону.
Поддержка Вилмы, которой Соломон так противился, пытаясь удержать саму Вилму в безопасном месте, приходится весьма кстати. Он крепче сжимает ладонь Вилмы и вскользь проходится пальцем по перстню, который по-прежнему хранит шериф.
Соломон умеет произносить тягучие официальные речи. Пару раз он даже толкал неплохие тосты на местных свадебных гуляниях и мог в салуне красиво польстить очередной работнице. Но сейчас от Соломона ждут совсем не этого.
Когда они нашли сына Джезбел, Игниса, то правильные слова так и не пришли Соломону в голову. Он не знал, как лучше почтить память невинного мальчишки, убитого собственной же матерью, но Закари сделал все за него. Неожиданное тепло, которое Блэк отдал Игнису (в прямом и переносном смыслах), оказалось лучше всех сожалений Соломона.
Но сейчас среди них нет Закари, который бы точно смог вдохновить людей на сумасбродный подвиг. Поэтому Соломону нужно справиться своими силами и доказать, что не зря он когда-то был избран мэром.
Это – его самый важный час.
– Мы очень разные, – начинает Соломон, направляясь к окраинам города, которые первые пострадают от приближающегося торнадо. – Кто-то богаче, кто-то трудолюбивее, иные же вообще принадлежат к другим народностям. Прости за честность, Сиэтл. Но белой крови в тебе меньше, чем племенной.
Сиэтл, который неожиданно присоединяется к битве за Форт-Уэйн, только коротко усмехается и вскидывает руки перед собой. Он точно не обижается на Соломона, поскольку не отождествляет себя с горожанами. Соломон, проведя ночь в индейском племени, убедился, насколько от них всех далек Сиэтл Андервуд. И как вместе с этим он искренне привязан к чужеродному для него Форт-Уэйну, который всегда от Сиэтла отворачивался.
– Но нас объединяет этот город, – уверенно заявляет Соломон, не позволяя сомневаться ни себе, ни тем магам, которые следуют за ним. – Мы выросли здесь, ругались с соседями и, по меньшей мере, несколько раз грозились уехать в города побольше, оставляя позади разбитые улицы Форт-Уэйна и его кривые вывески.
Соломон оглядывается на Рэгланов, присоединившихся почти что в полном составе. Аластору в свое время удалось сбежать из их городка, но он все равно сюда каждый раз возвращается. Даже живя в Вашингтоне и регулярно путешествуя в Старый свет, Аластор сентиментально привязан к Форт-Уэйну, прибывая на этот раз сюда, чтобы помочь со всеми трудностями, с которыми сталкивается и его семья в том числе.
Флора не выглядит довольной и вышагивает так яростно, будто бы ее тянут на цепи и против воли. Но она удивляет Соломона тем, как решительно не боится замарать руки и действительно вплетается в защиту города, явно же его презирая. По пути Флора снимает свои элегантные перчатки и передает их супругу, Арчибальду. И тихо переговаривается со старшим сыном, кажется, проводя для него краткий инструктаж. Это первый раз, когда Соломон замечает во Флоре теплоту по отношению к своим близким. И такие удивительные для нее проявления материнства. Раньше Соломону доводилось только наблюдать за тем, как разочарованно Флора смотрит на своих отпрысков. И как она ругает близнецов, которые вредят придомовому участку и создают проблемы соседям.
– Это будет сложно, – следом признается Соломон и искоса поглядывает на Вилму, не желая ее пугать. – Магические потоки были настроены еще отцами-основателями. Они питают наш город и делают его комфортным для жизни магов. Сейчас же нам придется изменить направление потоков и задать им новый курс. Боюсь, что мы не сможем их увести далеко от города, но если сдвинуть магический центр от Форт-Уэйна на добрый десяток миль, то есть шанс уберечься от разрушений.
Микаэла Блумберг, которая оказывается недалеко от Соломона, кладет ладонь на плечо своего бесполезного супруга и вдруг ему улыбается. Микеланджело в ответ сжимает ее руку и едва приобнимает за пояс, явно стараясь приободрить в ответ. Соломон готов поспорить, что отношения между этими двумя по-прежнему остаются запутанными, но в трудные времена им удалось найти в себе силы, чтобы объединиться, а не ожесточиться еще больше.
Человеческая природа, наверно, никогда не прекратит удивлять Соломона. Сколько бы он ни думал, что знает этот городок и его жителей наизусть, столько же раз он и будет удивляться. Порой самые трудные испытания открывают в них куда больше человечности, чем перемирие в ласковые дни. И Соломону остается надеяться, что после того, как они справятся с этой угрозой, жители города хоть ненадолго остановятся в своей ругани и поживут спокойно.
– И вот еще что, – усмехается Соломон, встречаясь взглядом с Флорой. – Магический дозор. Если мы закрепим его именно на энергетических потоках, то перенесем вместе с ними подальше от города. И торнадо, которое постарается завладеть магией потоков, вступит в конфликт с охраняющим их дозором. Флора, Аластор, я же правильно помню, что вы укрепили дозор кровью?
– Будто бы это они делали, – отзывается Микеланджело Блумберг и кривится. – Правильно ты полагаешь, Ротшильд. Этот дозор выстроен на крови.
– И отлично, – кивает Соломон, впервые радуясь, что нерадивые маги Форт-Уэйна использовали запрещенные техники. – Тогда есть шанс, что дозор сможет совладать с торнадо, а после рассеет его по округе.
По крайней мере, такой план. Соломон собирается отделаться малой кровью, как бы это ни звучало, и пошатнуть разве что психику некоторых горожан, а не крыши их домов. Форт-Уэйн до сих пор не пришел в себя после недавних потрясений. Поэтому избавившись от торнадо и одновременно магического дозора, они решат большую часть проблем города.
Остальную же придется закрывать при помощи увеличенного финансирования. Об этом Соломон еще обязательно станет вздыхать, когда размеренная жизнь вновь настигнет его в кабинете мэра. Но до этого еще надо дожить.
На что он очень рассчитывает.
– Тебе бы лучше остаться в стороне, – просит Соломон и указывает Вилме на крайний дом, который находится у самого выезда из города. – Если что-то пойдет не так, ты сможешь укрыться внутри и переждать там шторм.
– Если что-то пойдет не так, то эта хлипкая крыша меня не спасет, – Вилма пожимает плечами, не сомневаясь в своей правоте. – А кто защитит тебя, пока ты тут всеми командуешь? Эта задача как раз таки по моей части.
– Вилма, – Соломон только закатывает глаза, но больше не спорит.
Отчасти такое предложение вполне разумное. Если что-то действительно пойдет не так, крыша дома не сильно поможет Вилме. А Соломон обязательно попытается закрыть ее своей магией. Но он предлагает Вилме укрыться в этом доме, чтобы создать вокруг нее безопасное пространство, пускай и очень условное.
Оказываясь лицом к лицу с красными землями и скользящим впереди торнадо, сложно верить в хороший исход.
– Может, помолиться напоследок? – опасливо предполагает Хесус и нервно притрагивается к своей рубашке, под которой прячется крест.
– Поздно уже, – отрезает Вилма еще до того, как Соломон успевает хоть что-то сказать. – Не думаю, что молитвы пастора Камски могут противостоять урагану. Вот и не будем тратить на них время.
Хесус поджимает губы и кивает, соглашаясь с Вилмой. Он выглядит обреченным, будто бы с самого начала сомневался в успехе данной затеи. Но все же Хесус даже не думает уходить, становясь в один ряд с другими магами. Да, он боится. Как и они все.
Но собирается наравне с остальными защищать свой дом.
– Эта магия не подчиняется заклинаниями или племенным обрядам, – объясняет Соломон, выходя чуть вперед. – Ее надо почувствовать, пропустить через себя и позволить ей течь по своим венам. Видите ту территорию перед холмами? Лучше всего разместить потоки на равнине, не доходящей до прерий. Так нам потом будет легче вернуть их обратно.
– Обратно? – возмущенно выдыхает Каролина Дженнер, которую Соломон никак не ожидал увидеть среди магов. – Так, может, оставим эти проклятые потоки как можно дальше от нас? Раз они приносят сплошные беды.
Каролина правильно мыслит, да вот только нельзя бросать такую энергию без присмотра. Если сейчас ею пытается завладеть одна глупая Джезбел, то как только потоки окажутся сами по себе и за чертой города, охотников до них станет втрое больше. И так маги подвергнут себя и город еще большей угрозе.
– Я потом объясню, почему мы не можем так поступить, – говорит Соломон. – Но эта энергия – часть Форт-Уэйна. И мы не можем ее просто так выбросить.
– Ближе к делу, Ротшильд, – раздраженно отзывается Микеланджело, замечая торнадо на подходе к городу. – Что надо делать?
Соломон выходит на несколько шагов вперед и поворачивается к стихии, бесстрашно встречая ее лицом к лицу.
– Представьте, что магия – это оружие, – объясняет Соломон и выставляет ладони перед собой. – И направьте ее против опасности.
Больше никто не сопротивляется. Маги, все как один, повторяют жест Соломона, а некоторые даже закрывают глаза, стараясь сосредоточиться. Оглядываясь через плечо, Соломон замечает, что Аластор Рэглан без всякого труда нащупывает энергию города и буквально впивается в нее пальцами, тут же подсказывая брату, как лучше повторить такой шаг. Грегори Рэглан, сын Арчи и Флоры, чересчур сильно хмурится, но тоже старается изо всех сил. Каролина, не умея управляться со своей магией, подбирается к потокам играючи и на пробу. Будто бы она снова флиртует с кем-то в салуне. А Микаэла Блумберг кивает Флоре и вдвоем они, словно сговорившись, одновременно шепчут короткое заклинание и прикрывают глаза.
Такое зрелище производит на Соломона неизгладимое впечатление. И он впервые так гордится Форт-Уэйном и его жителями, не боясь сегодня даже отдать свою жизнь за спасение обычных горожан. Соломон защищает свой город, свою семью и свою любовь.
Он осторожно наклоняется к Вилме, перед тем как окончательно ухватиться за потоки и начать их отрывать от Форт-Уэйна.
– Если мы сегодня выживем, выйдешь за меня замуж? – улыбаясь, предлагает Соломон.
И говорит он это всерьез. Не под давлением момента или желая разрядить обстановку. Соломон подразумевает именно свадьбу – немного скандальную, моментами странную, но обязательно по любви.
Такой большой, что она не угасла даже после всех прожитых бок о бок лет.
– Ничего себе, – Вилма качает головой и поправляет шляпу на своей голове. – А не боишься, что миссис Ротшильд будет вне себя от таких новостей?
Соломон коротко смеется. Боится, конечно. Мать точно не обрадуется такой невестке, как Вилма. Но ее мнение в этом вопросе никогда не играло роли. Соломон, несмотря на всю свою апатичность, всегда был своенравным и поступал так, как считал нужным.
– Я надеюсь, что вскоре в моем доме будут жить уже две миссис Ротшильд, и хотя бы одна из них будет на моей стороне.
– Даже не рассчитывай на это, – хохочет Вилма, но не уточняет, где именно Соломон просчитывается.
Все же у него есть мощный стимул победить в этой схватке. И вернуться к горожанам с благими вестями, развеивая тот мрак, который собирается над их головами.
– Эй, Каролина, – громче произносит Аластор, обращаясь к девушке. – После такого не помешает устроить вечер бесплатной выпивки в салуне, что думаешь?
– Думаю, что вы, мистер Рэглан, торопитесь, – решительно отвечает Каролина, а после поворачивается к Аластору и ему подмигивает. – Но если вы щедро покроете все расходы, то я не против.
– Договорились, – соглашается Аластор и больше не отвлекается.
Торнадо подбирается почти что вплотную, съедая окрестности Форт-Уэйна своей магией.
– Пора, – коротко командует Соломон.
И становится во главе их персонального фронтира, бесстрашно противостоя самой темной магии из всех, что он видел за свою жизнь.
* * *
Несмотря на то, что собравшейся группе магов удалось перенаправить магические потоки в сторону от города, ночь в стенах церкви не стала спокойной. Торнадо не может исчезнуть по щелчку, и даже дозору, который выступает главной защитой Форт-Уэйна, нужно время, чтобы справиться с такой опасностью.
Горожане, разместившиеся кто на полу, кто на деревянных церковных лавках, синхронно вздрагивают каждый раз, когда снаружи доносится громкий треск или шум от обвала очередных конструкций. Соломон искренне надеется, что уцелеют хотя бы главные транспортные узлы и небольшая городская станция. Иначе Форт-Уэйн окажется отрезанным от штата на неделю точно.
