Текст книги "Единственный выбор (СИ)"

Автор книги: Алина Элис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 23

Я выхожу на веранду, обнимая себя руками. Ночной воздух прохладный, обдувает кожу, смешиваясь с тонким ароматом цветов, доносящимся со стороны сада. Голова слегка кружится – не от алкоголя, а от эмоций и адреналина. Я как будто выплеснула все свои страхи, сомнения и страдания через танец. Вспоминаю тяжёлый взгляд Александра. Очень хочется объяснить его ревностью, но сложно представить, что сдержанный и всегда спокойный Алекс может ревновать. Ревновать меня. В груди снова тихо ноет, хотя я уже привыкла – любые мысли о нём после нашей ссоры действуют на меня именно так, отдавая ноющей болью в груди.

Едва я успеваю облокотиться на перила, как слышу шаги. Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто это. Его присутствие я чувствую кожей, словно от него потоками идёт жар. Он подходит ко мне ближе, и меня окутывает запах дорогого алкоголя и его древесного парфюма. «С нотами абсента», – вспоминаю я, разворачиваясь к нему лицом. Алекс стоит на расстоянии пары шагов, высокий, напряжённый, продолжая держать бокал виски в руке. Его глаза сверкают голубыми ледяными искрами.

Похоже, что под воздействием виски он отпустил контроль, и теперь излучает чистую, мужскую энергию хищника, в максимальной концентрации. Я плохо отношусь к выпившим мужчинам, но Александр в таком состоянии кажется мне ещё притягательнее. Мне тяжело оставаться спокойной, хочется просто сделать шаг, прижаться к его широкой груди и закрыть глаза, вдыхая его запах. Но я справляюсь с собой, выпрямляю спину, холодно улыбаюсь и первая начинаю разговор.

– Как тебе вечер? – мне удаётся поддерживать видимость спокойствия.

– Великолепно, – звучит, как издёвка.

Он делает глоток из бокала. Я заворожённо наблюдаю, как двигается его горло при глотке, как одна тёмная капля проливается на ворот безупречной рубашки, а ещё одна остаётся на его красиво очерченной нижней губе.

– Даже не знаю, что мне больше нравится, – продолжает он. То, что сегодня ты избегала меня с самого начала ужина, или то, как стремительно развивалось ваше знакомство с новым директором по маркетингу.

Мои брови удивлённо ползут вверх – настолько неожиданно услышать от него претензии, и, практически, признание в ревности! Я вздёргиваю подбородок, возмущение захлёстывает меня.

– Во-первых, я тебя не избегала. По крайней мере, специально. На ужине много людей, ничего удивительного в том, что мы не пересеклись раньше. – говорю и понимаю, что мои слова звучат, как оправдание. – А во-вторых, каким образом тебя могут касаться мои знакомства?

– Никаким, конечно. – Его голос становится ещё ниже. Он делает шаг ко мне, и я ощущаю, как напряжение в воздухе становится почти осязаемым. – Ведь так?

– Именно так, – я стараюсь звучать холодно, но голос всё равно предательски дрожит. – Ты сам сказал, что не будешь вмешиваться в мою жизнь. Так почему ты сейчас читаешь мне лекции?

– Я никогда не говорил, что мне безразлична, Ника, – он делает ещё один шаг, сокращая расстояние между нами до минимума. – Ты могла заметить, что я сдержанный человек, но я совершенно однозначно дал тебе понять, как я к тебе отношусь.

Его слова обжигают меня. Память подбрасывает моменты из нашего общего прошлого – взгляды, касания, жар поцелуев, та ночь, когда казалось, что весь мир сузился до нас двоих. Я чувствую, как кровь поднимается выше и стучит в висках. Пальцы начинают дрожать, и я ещё крепче вцепляюсь в перила по бокам, чтобы не показать, насколько сильно его слова бередят мои незажившие раны. Зачем он мне всё это говорит сейчас, после своей поездки в Швейцарию? – мысль о Виктории ядом отравляет мою кровь, и злость закипает в венах.

– Я заметила, что ты человек, который контролирует свои эмоции. И я сама не смогла сдержаться, всё происходило так стремительно! Я не понимала, считаешь ли ты это отношениями, и насколько это всё серьёзно для тебя, – мой голос срывается.

Я перевожу дыхание, обнимаю себя замёрзшими руками и закрываюсь от него, от его давящей ауры. Продолжаю сбивчиво:

– Ты наверняка понимал, что то, что между нами происходило, – я смотрю на него в упор, – угроза моей карьере. Я растерялась. Я не знала, что делать. Для тебя это мог быть просто эпизод, а для меня ставки были слишком высоки – на кону было всё то, чего я добивалась годами, – я перевожу дыхание, перед тем, как продолжить. – Я виновата. Меня долго мучило то, как прошёл наш разговор. Возможно, не сознательно, но я надеялась хотя бы на какой-то шаг с твоей стороны. А ты просто исчез. Самоустранился.

– То есть, что моя ошибка была в том, что я решил уважать твоё решение? – он рычит, грудь поднимается от тяжёлого дыхания.

Глаза предательски пощипывает, и я чувствую, что ещё пара секунд, и я не смогу больше сдерживаться.

– Предлагаю сойтись на том, что мы оба ошиблись. Надеюсь, ты нашёл утешение там, в Швейцарии, – чеканю я, и срываюсь с места, устремляясь обратно в зал.

Почти мгновенно я слышу звон стакана, разбившегося вдребезги о каменную плитку пола, и чувствую обжигающую хватку на запястье.

– Отпусти меня, – я безуспешно тяну руку из его железных тисков.

Я первый раз его вижу таким, несдержанным, яростным, бурлящим, как вулкан. Это и пугает, и притягивает одновременно. Я смотрю, не отрываясь, в его лицо – глаза потемнели, челюсти сжаты. Меня разрывает на части от невыразимого контраста ощущений, когда он вдруг нежно гладит мою руку от запястья к локтю внутри, и круги жара растекаются от этой неожиданной ласки.

Я поднимаю взгляд, и наши глаза встречаются. Его лицо совсем близко. Я вижу в его глазах столько эмоций, что дышать становится невозможно. Он наклоняется ближе, и я чувствую его дыхание на своих губах.

– И не подумаю, – шепчет он, прежде чем его губы накрывают мои.

Глава 24

Поцелуй обжигает. Это уже не нежность, а ураган, который сметает всё на своём пути. Его руки скользят по моей обнажённой спине, притягивая меня ближе, и я уже не могу сопротивляться. Его язык врывается в мой рот, и я отчаянно отвечаю, выбросив все зачатки мыслей о последствиях. Даже если это будет мой последний поцелуй в жизни – это единственное, чего я сейчас жажду всем своим существом. Я обнимаю его затылок, проводя пальцами по коротким волосам, переходя на шею, потом на плечи. Глажу его по груди, опуская руки на талию ниже. Вдыхаю его запах и не могу надышаться, пьянею, голова начинает кружиться. Он рычит, прижимая меня к себе так крепко, что у меня перехватывает дыхание.

Он отрывается от меня, смотрит прямо в глаза.

– Давай уедем, – его голос звучит хрипло.

Я киваю, не в состоянии ничего сказать. Где-то носятся как будто чьи-то чужие мысли о том, что нас могли увидеть, и что надо бы зайти и попрощаться, чтобы не вызвать подозрений. Но всё это кажется совсем неважным. Единственное, что важно сейчас – это я и он.

Мы выходим к парковке, садимся в его машину. Сегодня он с водителем, поэтому мы садимся сзади. В салоне пахнет кожей и слегка его парфюмом. Разрез платья оголяет моё колено, и Александр тут же кладёт на него свою сильную, твёрдую ладонь. Мне так нравятся его руки, широкие запястья, с массивными часами на металлическом ремешке. Дорога кажется бесконечной, мы как будто вне времени и пространства. Я украдкой смотрю на его чёткий профиль и облизываю резко пересохшие губы. Заметив моё движение, он поворачивает голову, и наши взгляды встречаются. Он опускает глаза на мои губы, потом возвращает обратно. Я считываю в его глазах нетерпение. Алекс ведёт рукой от колена выше, обхватывая моё бедро, практически до трусиков. Сжимаю колени, чувствуя себя неудобно из-за водителя, но ничего не могу поделать с тем, что ощущаю жаркую тяжесть внизу живота. Навязчивая, назойливая, предательская мысль как будто пробивается через толщу эмоций и реакций: «а вдруг это всё потому, что он пьян?».

Мы останавливаемся у роскошного жилого комплекса и выходим. Из-за того, что вокруг темно, а моя голова до сих пор кружится, я не успеваю ничего разглядеть. В лифте он наклоняется ко мне, обхватывает руками моё лицо, пропустив растрепавшиеся волосы через пальцы, и снова примагничивается своим ртом к моему.

Едва мы переступаем порог квартиры, как он захлопывает дверь за нами, а затем, не давая мне опомниться, притягивает к себе. Я, пытаясь развеять морок, мягко отстраняюсь.

– Я хочу пить, – мой голос звучит хрипло.

Он с видимым усилием отстраняется, шумно выдыхает. Потом проходит на кухню и возвращается со стаканом воды.

– Нужно было со льдом?

– Нет, меня устроит обычная.

Он садится в кресло и тянет меня к себе на колени. Заглядывает мне в лицо.

– Что-то не так? – тон спокойный, хотя я вижу, что это спокойствие стоит ему усилий.

– Ты… Ты не слишком много выпил виски? – собравшись с духом, озвучиваю я свою мысль.

Вижу вспышку в его глазах, и почти сразу он медленно выдыхает, как будто старается успокоиться.

– Много, Ника. Но тебя разве количество выпитого интересует? – смотрит на меня с усмешкой.

Я ловлю себя на мысли, что он слишком проницателен для пьяного, и чувствую лёгкий стыд за свои сомнения.

– Нет. Я думаю, ты догадываешься, что меня интересует, – вскидываю подбородок и смотрю на него с вызовом.

– Я не телепат. Но могу предположить, что ты списываешь на алкоголь мою откровенность.

Его голос совершенно ровный. Алекс убирает руку с низа моей спины, но я по-прежнему сижу у него на коленях и поэтому вижу, что его грудь вздымается чаще от ускорившегося дыхания.

– Ника, я не лучший собеседник сегодня. Если у тебя есть сомнения… – он не успевает договорить, потому что я закрываю его рот поцелуем.

Мне становится неважно, пил он или нет, мозг прекращает гонять мысли по кругу, и я позволяю телу и сердцу сделать выбор.

Он отвечает жёстко, яростно, с глухим стоном, и я, не разрывая поцелуя, расстёгиваю его рубашку и прижимаюсь к его широкой груди. Пальцы скользят от плеч по рельефному прессу ниже, я завожу руки под рубашкой на спину и, не в силах сдержаться, вжимаюсь ногтями в горячую кожу. Возбуждение захлёстывает меня. Чувствую его эрекцию бедром и разворачиваюсь, садясь на него сверху. Алекс задирает моё платье до талии, запуская руки под ткань. Теперь я свободно могу прижиматься к нему, чем я сразу и пользуюсь. Трусь о его пах и не могу сдержать стонов. Мысль, что Алекс – мой мужчина, весь мой, целиком, и он прямо сейчас хочет меня, обжигает как огнём и растекается лавой между ног. Срываю с него рубашку, он расстёгивает брюки сам и спускает их ниже. Теперь нас разделяет только его и тонкая ткань белья. Я продолжаю тереться, чувствуя, что трусики уже наскозь промокли.

Алекс обхватывает меня под ягодицы и рычит. Настоящий, необузданный, дикий в своей страсти. Он проводит пальцами по тоненькой перемычке трусиков, и я замираю, когда его пальцы ныряют под кружевную ткань. Я настолько мокрая, что его рука уже вся в смазке. Он ведёт пальцами между складок наверх, к клитору. Начинает водить по кругу, то усиливая, то ослабляя нажим. Второй рукой ласкает грудь, поглаживая и подкручивая соски пальцами, то совсем нежно, то чувствительно. Я позволяю его напору подчинить меня полностью. Его движения чуть резкие, дыхание – горячее, сбивчивое. Моё желание становится просто нестерпимым. Чуть приподнявшись, я дрожащими руками стягиваю с него боксёры ниже. Вцепляюсь ртом в его губы, одним движением отодвигаю полоску трусиков,т и направляю его гладкий, горячий, желанный член внутрь.

Из лёгких как будто вышибает воздух, а потом я начинаю двигаться, насаживаясь на него, сначала медленно, чувственно и глубоко, а потом всё быстрее. Разрываю поцелуй, стону, закусываю, и потом облизываю губы, глядя ему в глаза. Он тяжело дышит, не отрывая от меня взгляда. Его пальцы возвращаются к клитору. Нежные, но настойчивые ласки, и вот предвкушение оргазма заставляет меня склониться к нему, вдыхая его запах, закусить его шею зубами и вцепиться в спину.

Я чувствую горячую волну, которую уже невозможно повернуть вспять, и мир вокруг меня взрывается красными всполохами, а концентрированное удовольствие спазмами разносится по всему телу, полностью поглощая меня.

Обнимаю его за шею и затылок, прижимаюсь к губам. Слышу глухое рычание, и его руки приподнимают меня за бёдра ровно за секунду до того, как кончает, изливаясь себе на живот.

Моё дыхание постепенно восстанавливается, я чувствую, как меня заполняет нежность и какая-то необъяснимая эйфория. Вытерев живот салфетками, он перетягивает меня на кровать, и мы просто лежим рядом, соприкасаясь телами и переплетя пальцы.

– Я скучал по тебе всё это время, – он поворачивается ко мне и легко гладит по щеке.

– Я тоже, – прячу лицо, зарываясь между его шеей и ключицей. – Ты так вкусно пахнешь, Алекс. У меня голова кружится каждый раз, когда ты ко мне подходишь.

– Ты тоже очень вкусно пахнешь, – серьёзно отвечает он. – Чем-то сладким и тонким. – Мой наркотик.

Я смеюсь, подкатываясь под него снизу. Он опирается на руки, смотрит мне в глаза. Приближается, и мы целуемся медленно, долго, как будто смакуя друг друга. Я чувствую, как пламя внизу живота разгорается снова.

– Может, отпустишь меня сначала в душ? – делаю я попытку ускользнуть.

Вместо ответа он прижимается ко мне пахом. Я чувствую вспышку возбуждения, ощутив каменную твёрдость. Душ, пожалуй, подождёт.

Мы снова оказываемся в каком-то ином измерении, где есть только мы, где больше ничего не имеет значения. Всё становится туманным: жар его тела, вкус его губ, шумное дыхание. И, несмотря на всю неожиданность страсти, которая нас захлестнула, я впервые чувствую, что мы наконец не теряем друг друга. Мы находим.

* * *

Я просыпаюсь от мягкого света, пробивающегося сквозь неплотно задёрнутые шторы, и понимаю, что не дома. В голове быстро проносятся картинки вчерашнего ужина и потом ночи. Чувствую тёплую тяжесть его руки на себе и улыбаюсь. Александр спит рядом, на боку, закинув на меня руку, его лицо расслаблено, дыхание глубокое и ровное. Я чуть отстраняюсь, мне хочется его рассматривать. Прямые брови, очерченные губы, чёткие линии мощной шеи, объёмные руки – расслабленный, он напоминает мне спящего тигра. Грудная клетка спокойно и размеренно поднимается и опускается, но, в ответ на моё движение, он подтягивает меня ближе. Вторая его рука лежит на подушке, и я вспоминаю, как эти сильные пальцы касались меня вчера ночью. Тепло разливается по телу, и я чувствую, как мои щёки начинают гореть.

Взлохмаченные волосы, обозначившаяся за ночь щетина и расслабленное лицо делают его невероятно мужественным и привлекательным. Я ловлю себя на мысли, что могла бы смотреть на него вечно. Но сначала нужно в душ – я осторожно выбираюсь из-под его тяжёлой руки.

Его дыхание становится более поверхностным, и он неожиданно открывает глаза. На губах появляется лёгкая сонная улыбка.

– Доброе утро, – говорит он низким голосом, от которого у меня мурашки по коже, одновременно переворачиваясь на спину и потирая глаза.

– Доброе, – отвечаю я.

Он не спешит вставать, потягивается с той же грацией крупного хищника.

– Как спалось? – спрашивает он, приподнимаясь на локте. Потом легко проводит пальцами по моей щеке, убирает прядь с лица.

– Хорошо, – отвечаю я честно. – А тебе?

– Лучший сон за последние несколько месяцев.

Он встаёт первым, бросает взгляд на стул, где висит моё вчерашнее платье, и подходит к шкафу. Достаёт чистую белую футболку и протягивает мне.

– Наверное, в платье будет не очень удобно.

Я с благодарностью беру футболку и убегаю в душ, прижав её к груди – кроме нижнего белья на мне ничего нет. Чувствую, как взгляд Алекса обжигает меня сзади, но захлопываю дверь и включаю горячую воду – мне хочется небольшой передышки после жаркой ночи.

Футболка такая длинная, что достаёт мне до середины бедра, что очень кстати, потому, что выстиранные трусики уже сушатся в ванной.

Я выхожу на кухню и вижу, что Александр уже колдует над завтраком. Он окидывает меня заинтересованным взглядом – сквозь белую ткань видны очертания сосков.

– Тебе идёт, – я чувствую, как краска заливает мои щёки. – Что ты хочешь на завтрак? – спрашивает он.

Это неожиданно. Я не думала, что он умеет готовить. Я бы скорее могла представить, что он выходит завтракать в кафе, или вообще пропускает завтрак, чтобы позже перекусить на работе. Кухня выглядит хорошо оборудованной, большая, светлая, с островом, одна сторона которого оформлена как барная стойка – так, что можно готовить, не прекращая общаться с гостями.

– На твоё усмотрение, – я улыбаюсь, не желая его напрягать, хотя мне очень любопытно, что он может предложить.

– Как скажешь.

– А я могу сделать нам кофе, – вызываюсь я добровольцем.

Подхожу к кофемашине, но останавливаюсь в замешательстве. Это не просто кофемашина, это какой-то космический аппарат: блестящий металл, множество кнопок, рычагов. Поняв, что я точно не справлюсь, я возвращаюсь за стол и сажусь, подобрав ноги под себя.

– Кажется, бариста из меня не выйдет, – говорю я, кивнув на машину. – Даже не представляю, как к ней подступиться.

– Да, тут так просто не разобраться, – смеётся он. – Я всё сделаю, – споласкивает руки и подходит к кофе машине.

Одно удовольствие наблюдать, как ловко он управляется с техникой. Кухня наполняется восхитительным ароматом свежего кофе. Он ставит чашку под носик, и вскоре на поверхности капучино появляется идеально выведенный рисунок – сердце.

Кружка выглядит почти миниатюрной в его сильных руках, но когда он ставит её передо мной, я вижу, что это большой капучино. Легко сжимаю его руку с благодарностью. Он наклоняется и быстро целует меня в висок, прежде чем вернуться к плите.

– Спасибо, – я делаю первый глоток, наслаждаясь вкусом насыщенного кофе с воздушной сливочной пенкой.

Тем временем он занимается завтраком. Его движения точные, быстрые, но без суеты. На разделочной доске появляются авокадо, ломтики лосося и тосты из цельнозернового хлеба.

– Неужели ты умеешь готовить? – я искренне восхищаюсь, как быстро и ловко обращается с ножом, досками, продуктами.

– Умею и люблю, – отвечает он просто. – Хотя в будние дни нечасто удаётся.

Он тонко нарезает авокадо и раскладывает его на тосты, сверху кладёт нежные ломтики лосося, посыпает всё свежей зеленью. Воздушный омлет с овощами уже шкворчит на сковороде, наполняя кухню аппетитным ароматом.

Когда всё готово, он ставит передо мной белую фарфоровую тарелку с совершенно сногсшибательным завтраком.

– Готово, – говорит он с лёгкой усмешкой, наблюдая за моей реакцией.

– Это просто великолепно, – я не могу сдержать восторг. – И очень неожиданно.

Он смеётся, садясь напротив.

– Мне нравится тебя удивлять.

Первый кусочек тоста тает во рту: кремовая текстура авокадо, лёгкая солёность лосося и хрустящий хлеб создают идеальное сочетание. Омлет с овощами и зеленью – нежный, пышный, чуть пикантный.

– Это невероятно вкусно, – говорю я, наслаждаясь каждым кусочком.

– Рад, что тебе нравится, – видно, что он польщён.

Себе он берёт большую порцию омлета с жареным беконом и стакан апельсинового сока.

Кажется, что этим утром между нами наконец нет барьеров. Мы разговариваем обо всём и ни о чём, избегая сложных тем. Он рассказывает, как в юности учился готовить, чтобы впечатлить девушку. Я смеюсь, признаваясь, что в школе готовила только макароны, и с тех пор не особо продвинулась.

Его открытость заставляет меня чувствовать себя так, будто я знаю его всю жизнь. Каждое его движение, каждый взгляд заставляет моё сердце биться чаще. Неспешные разговоры, случайные касания рук – хочется, чтобы эта магия длилась как можно дольше. И когда я с сожалением начинаю думать о том, что завтрак уже подходит к концу, и мне пора собираться, он вдруг спрашивает:

– Как ты смотришь на то, чтобы провести эти выходные вместе? – Голубые глаза смотрят так, что у меня внутри разливается тепло.

– С удовольствием, – отвечаю я, ощущая, как в животе взлетают сотни бабочек. – Только сначала заеду домой, мне надо переодеться и взять вещи.

Глава 25

Когда я захожу в квартиру, мне хочется сразу сбросить платье. Через полчаса Алекс заедет за мной, и я понимаю, что нужно торопиться. Ещё раз быстро принимаю душ и мою голову, вспоминая события прошлой ночи. Кажется, что моя кожа до сих пор горит от его прикосновений.

Я выбираю светлые джинсы, которые идеально сидят на талии, и рубашку-боди мятного цвета. Образ получается простым, но элегантным. Посмотрев на себя в зеркало, я улыбаюсь – глаза горят, выражение лица умиротворённое – такой я не видела себя очень давно.

Бросаю в сумку зубную щётку, косметичку, пару комплектов белья, и футболку-поло.

Остаётся ещё десять минут, и я решаю быстро выпить чаю. Пока закипает чайник, пишу Ирине в мессенджере: «Как всё завершилось вчера? Прости, что не успела попрощаться – пришлось уйти раньше».

Ответ приходит почти мгновенно: «Ты ничего не пропустила, кроме десерта! А ваше с Дмитрием танго было самым ярким событием вечера».

Я улыбаюсь, вспоминая вчерашний танец. Возможно, именно благодаря ему я провела прошлую ночь с Александром. А теперь и все выходные только наши. Мы решили не усложнять программу, а просто сходить в кино и погулять в парке.

Сделав глоток горячего чёрного чая, я пишу Даше: «Я не вернусь сегодня вечером. Буду завтра».

Телефон тут же вибрирует: «Я уже и не надеялась тебя увидеть до понедельника. И не думай, что тебе удастся скрыть от меня подробности!».

Я закатываю глаза и отправляю ей стесняющийся смайлик.

Телефон звонит, на экране имя Алекса. Сердце радостно стучит быстрее.

– Я внизу, – говорит он, и я чувствую вибрацию в груди от его глубокого баритона.

– Уже иду, – отвечаю я, выливая недопитый чай в раковину.

Выхожу из квартиры, накинув совсем лёгкую кожаную куртку, хотя на улице ещё прохладно. «Теперь есть кому меня согреть», – проскакивает приятная мысль.

Я открываю дверь его машины и сажусь на переднее сиденье. Алекс тут же притягивает меня к себе. Его губы тёплые, жадные, словно он уже успел соскучиться. Я отвечаю ему с таким же пылом.

– Может, не надо в кино? – хрипло предлагает он, отстраняясь, но не отпуская меня.

– Очень заманчиво, но нет, – отвечаю я и провожу пальцем по линии его скулы. – Я уже настроилась на карамельный попкорн. Надо поторопиться, чтобы не опоздать.

Он согласно кивает, заводит машину, и мы отправляемся навстречу выходным, которые обещают быть просто замечательными.

Через полчаса мы уже сидим в уютных креслах кинотеатра, погружённые в мягкую темноту зала. Экран освещает наши лица вспышками сменяющихся сцен, а звук гремит где-то в солнечном сплетении. Я пытаюсь сосредоточиться на фильме – это новый шедевр Гая Ричи, полный интриг и неожиданных поворотов. Но первые десять минут мне совершенно не до сюжета. Моё внимание сосредоточено на Александре. Я чувствую тепло его плеча и бедра – мы на «местах для влюблённых» на последнем ряду, и между нами нет подлокотника. Ведёрко с карамельным попкорном стоит между нами, и каждый раз, когда наши руки сталкиваются, меня как будто пронизывает лёгким электрическим разрядом.

Постепенно фильм захватывает нас обоих. Сюжет становится всё напряжённее, и я уже не так остро реагирую на близость его тела. Мы смеёмся в одних и тех же местах, затаив дыхание, следим за очередной интригой главных героев. Момент, когда шпионка спасает заложника в самый последний момент, вызывает у нас обоих синхронный выдох. Я краем глаза вижу, как уголки его губ чуть приподнимаются в улыбке, и сама улыбаюсь от этого, надеясь, что он не заметит в темноте.

После фильма мы выходим на улицу. Солнце уже начинает клониться к закату, окрашивая небо в тёплые оранжевые и розовые оттенки. Александр неожиданно предлагает:

– По мороженому?

– Отличная идея! – мне кажется очень романтичным гулять по парку и есть мороженое. – Угадаешь мой любимый вкус?

Он смотрит на меня задумчиво, как будто что-то просчитывает.

– Шоколадное?

– Это было бы слишком легко, – качаю я головой. – Есть ещё варианты?

Он, почти не думая, делает вторую попытку:

– Фисташковое!

– Да! – мои брови ползут вверх от удивления. – Как ты это сделал?

Алекс делает загадочный вид, наклоняется чуть ближе:

– Может, я просто тебя хорошо чувствую. – смеётся и берёт меня за руку. – Теперь твоя очередь.

Видимо, я не настолько проницательна, потому что три попытки – ванильное, карамельное и кокосовое – оказались неверными. Я пытаюсь последний раз:

– Шоколадное?

– Да, – довольно кивает. – Не очень оригинально.

Я с досадой фыркаю: я подумала про шоколадное с самого начала, но решила, что это слишком банально.

Он покупает нам по вафельному рожку, и мы направляемся в ближайший парк. Мы идём, и я размышляю о том, что мне удивительно спокойно, как будто я за каменной стеной. Мы общаемся всего ничего, и мне немного странно, ловить себя на ощущении, что он мой мужчина, на которого я полностью могу положиться. «Мой мужчина» – я мысленно повторяю, и сердце снова заходится в эйфории. Такой мужественный, высокий, красивый хищник – и мой. Эндорфины бурлят в моей крови, а на губах расплывается улыбка.

У пруда мы останавливаемся, чтобы покормить уток. С недавних пор здесь появились специальные автоматы с кормом – оказывается, водоплавающим вреден хлеб. Александр бросает кусочки корма в воду, и утки начинают азартно гоняться за угощением. Некоторые подплывают совсем близко, выпрашивая угощение. Я шутливо возмущаюсь их наглостью.

– Это ещё не наглость. Не так давно я вот также кормил лебедей, и один из них не постеснялся выхватить корм прямо из руки, ещё и щипнул меня! – рассказывает Александр, отсыпая мне половину зёрен.

– Очень смело, на его месте я бы не рискнула, – улыбаюсь я. – Где это было?

– в Базеле, в Швейцарии, – отвечает он.

Улыбка исчезает с моего лица. В голове начинают мелькать альпийские картинки из аккаунта Виктории. Я замолкаю. Возникает неловкая пауза. Александр тоже молчит, но я чувствую, что он ждёт от меня реакции. Не дождавшись, он поворачивается, смотрит в глаза:

– Ника, ты можешь задавать мне любые вопросы. Я отвечу.

Я выдерживаю его взгляд, чувствуя, как в груди медленно нарастает напряжение.

– Ты… Свободен? – спрашиваю то, что волнует меня больше всего. Хочу переспросить другими словами, понимая, что вопрос прозвучал не слишком понятно.

Но Алекс так быстро отвечает, что я не успеваю перефразировать.

– Конечно, – говорит он удивлённо, даже немного с возмущением, будто сам факт этого вопроса кажется ему странным.

Я осмысливаю его ответ и выдыхаю. Продолжаю тихим голосом:

– Если ты считаешь, что я должна что-то знать, скажи. Если нет, то у меня больше нет вопросов, – добавляю ровно. Я хочу, чтобы он знал, что я ему верю, и его слов для меня достаточно.

Александр внимательно смотрит на меня ещё пару секунд, затем кивает.

– Я понял, – его голос становится чуть тише и спокойнее. Думаю, мы можем закончить этот разговор. Но я готов вернуться к этой теме, если тебе будет нужно.

Какое-то время мы идём молча. Мне становится холодно – я недооценила вечерний прохладный ветер. Заметив, что я зябко кутаюсь в куртку, он обнимает меня за плечи и прижимает к себе крепче. Я понимаю, что тема закрыта, и нам снова легко друг с другом. Это приносит неожиданное облегчение, как будто груз упал с моих плеч.

Непринуждённость возвращается и в наш разговор. Мы разговариваем обо всём на свете: о фильме, о работе, о забавных ситуациях, в которые попадали. В какой-то момент он останавливается, поворачивается ко мне и смотрит внимательно.

– Сильно замёрзла?

Я киваю, прижимаясь к нему теснее. Он поднимает моё лицо, обхватив его руками, и целует так, что мои колени слабеют.

– Дома мне было бы удобнее тебя греть, – он отстраняется, глядя мне в глаза.

Я чувствую, как от его слов по всему телу пробегает электрический ток, и тягучее предвкушение разливается по венам.