Текст книги "Единственный выбор (СИ)"
Автор книги: Алина Элис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 32
Я так и не сказала ничего Алексу о Виктории. Сначала не было подходящего момента, и не хотелось омрачать нашу встречу. Мы ходили в ресторан, гуляли по набережной, держались за руки и обсуждали, как у кого прошёл день. Я подумала, что поговорить можно и позже.
Дома мы решили провести вечер лениво и устроились на кровати, чтобы посмотреть первую серию нового сезона «Игр кальмара», но до конца так и не досмотрели по вполне предсказуемым причинам. И Виктория, и тревога выветрились из моей головы сами собой. А с утра я подумала, что незачем вообще ворошить эту тему – если что-то про мою заказчицу всплывёт само, или он спросит, разговор сложится естественным образом. И лишних вопросов про то, что я разведывала про его бывшую невесту, не возникнет.
Сегодня, после ночи в объятиях Алекса, я гораздо спокойнее отношусь к этой истории. Задумавшись, я не сразу замечаю, что сразу за мной у кофе-машины появляется Катя. В кофе-зоне много коллег – утром многие могут проснуться только после хорошей дозы кофеина. Я нажимаю на кнопку и получаю сообщение, что в машине закончилось молоко. Слегка раздражаясь, тянусь к шкафу, где хранится молоко. Чёрт. Не осталось ни одной пачки.
– Какое невезение, – слышу слащавый голос из-за спины. Ну хоть в чём-то же должно не везти, правда, Ника? – я не оборачиваюсь и никак не реагирую на попытки меня задеть.
Я решаю ограничиться американо и нажимаю на кнопку. Кофе-машина сначала коротко гудит, потом с тихим щелчком запускает помол – жернова жужжат, перемалывая зёрна, наполняя воздух терпким ароматом. Боковым зрением вижу, что Катя подходит ближе, обходя меня сбоку.
– Сразу два крупных проекта, а? – продолжает Катя с приторной улыбкой, задумчиво теребя пакетик сахара. – Ну, хотя чему здесь удивляться, с такими-то… – она делает многозначительную паузу – связями.
Я даже не сразу реагирую, настолько неожиданно она вбрасывает этот комментарий. Но коллеги, стоящие рядом, явно его услышали. В воздухе повисает глухая пауза.
– Не понимаю, о чём ты говоришь, Катя, – спокойно отвечаю я, забирая свой американо.
– А мне кажется, что отлично понимаешь. Так же, как и все здесь понимают, – она повышает голос и оглядывается вокруг. – Разве не странно, что такие грандиозные проекты падают тебе прямо в руки? Ладно, один. Но это уже второй. Чудеса, да и только. Научи также, а? Дай совет, – она фамильярно трогает меня за локоть, и я инстинктивно отдёргиваю руку так, что чуть не разливаю на себя кофе.
Горячая волна раздражения пробегает по телу, но я не даю себе права на вспышку.
– Катя, я могу тебе дать совет сфокусироваться на работе. Других советов у меня нет. И объясняться я с тобой не обязана.
С неё слетает показное дружелюбие, глаза злобно прищуриваются.
– О, конечно, не обязана. Ты же у нас голубая кровь. И отчитываешься ты, наверное, в горизонтальном положении перед своим спонсором. Или их много? Ты же у нас умная, не можешь не понимать, что такие, как ты для них – развлечение, чтобы скрасить трудовые будни, – выплёвывает она, сжимая кулаки.
Кровь ударяет в виски. Такое ощущение, что меня окатили помоями. При всех. Это как какой-то дурной сон. Через внезапно наступившую тишину, я слышу, как грохочет сердце. Я как будто вижу всё происходящее замедленно и через толщу воды. Я слышу, как кто-то из коллег негромко втягивает воздух. Кто-то перестаёт мешать кофе. Кто-то прокашливается, как будто собираясь вмешаться, но потом замолкает.
И только тогда я понимаю, что в кофе-зоне стало слишком тихо.
Я медленно поворачиваю голову.
На входе в кофе-зону стоит Македонов.
Высокий, почти полностью заслоняющий дверной проем, с каменным лицом и взглядом, от которого даже мне хочется поёжиться.
Он всё слышал.
Громыхающий заряд электричества пробегает по воздуху, когда он делает шаг внутрь. И ещё один. Катя сжимает губы, но не отводит взгляда.
Я стою, замерев, а внутри как будто рушатся стены. Мне мерзко и гадко от всей этой ситуации. И одновременно я чувствую себя до отвращения уязвлённой.
Я не думаю – просто делаю шаг к нему. И в следующий миг, помимо своей воли, прижимаюсь к его крепкой широкой груди, обтянутой белоснежной рубашкой. Прячу лицо, вдыхаю его запах и закрываю глаза, пытаясь сдержать вдруг нахлынувшие слёзы.
Алекс накрывает мои плечи широкой, тяжёлой рукой, прижимая к себе. Незаметным движением подбородка касается моего виска, как будто успокаивая. Я ощущаю едва заметное ускорение его дыхания, а под моей щекой ровно и уверенно отбивает ритм его сердце.
Вторая его рука твёрдо ложится мне на спину, широкая ладонь накрывает мою талию. Это не просто жест утешения, это защита, надёжная, как стальные стены.
– Катя, а теперь повторите, – голос металлом прорезает воздух. Боковым зрением я вижу, как на его челюсти ходят желваки.
Я не вижу Катю, стоя к ней спиной, но слышу, как она резко втягивает воздух.
– Я только сказала… – она осекается, не закончив фразу.
Воздух в кофе-зоне становится тяжёлым, как перед грозой.
Катя резко краснеет, потом бледнеет. Вокруг мёртвая тишина, все делают вид, что занимаются своими делами, но на самом деле слушают каждое слово.
Александр медленно переводит взгляд по кофе-зоне, скользя по лицам коллег.
– Кто-то ещё хочет высказать своё мнение о моей личной жизни? – его голос звучит вкрадчиво, и от этого ещё опаснее.
Не дождавшись ответа, он продолжает:
– Катя, через полчаса жду в офисе у Андрея, – чеканит Алекс холодно.
Катя отступает на полшага, лицо белеет. Пальцы нервно скользят по ткани юбки, словно смахивая невидимые пылинки, прежде чем она выпрямляется, придавая себе нарочито спокойный вид, и без лишних слов покидает кофе-зону.
Я не двигаюсь. Только слушаю, как грудь Александра медленно поднимается и опускается, как равномерно, спокойно он дышит. Тошнотворная паника внутри сменяется облегчением. Я поднимаю голову и смотрю в лицо Александру. Его черты как будто вырезаны из гранита. Глаза сверкают льдом.
Медленно, словно плёнка прокручивается в обратном порядке, офис возвращается к жизни.
Кто-то наливает кофе. Кто-то утыкается в телефон. Кто-то размешивает сахар.
Александр чуть сильнее сжимает меня перед тем, как отпустить. Внимательно смотрит мне в лицо, поправляет прядь, упавшую на щеку.
– Пойдём, я тебя провожу, – негромко говорит он.
Я киваю. Когда мы выходим из кофе-зоны, я не слышу ни единого шёпота за спиной.
– Спасибо, – мне безумно хочется прижаться к нему снова, но я контролирую себя. Пищи для сплетен и так хватит на сегодня с лихвой. Надеюсь, что по моим глазам понятно, насколько я благодарна.
Вместо ответа Алекс стремительно наклоняется и мягко касается губами моей макушки.
– Ты уверена, что тебе сегодня стоит продолжать работать? – я научилась различать тревожные ноты в его спокойном, уверенном тоне. – Хочешь, поезжай домой, я подъеду через час. Ко мне домой, – уточняет он. Возьмёшь отгул.
– Нет, я нормально, – успокаиваю его я. – К тому же работы и правда много.
Не очень убеждённый моими словами, Алекс всё же удаляется в направлении офиса Андрея. А я быстро понимаю, что погорячилась – не могу заставить себя сосредоточиться, и ни одно дело не удаётся сделать качественно. Письма так и висят неотвеченными, а файлы с предложениями от поставщиков вызывает у меня глухое раздражение – уже в пятый раз пытаюсь их сравнить, но снова теряю нить рассуждений.
Похоже, Алекс был прав, и сегодня мне лучше взять отгул. Пишу сообщение Андрею в коммуникатор, что не очень хорошо себя чувствую, и поэтому возьму сегодня отгул. Наверняка он понимает, в чём дело – я видела, как Катя скрылась за его дверью почти сразу после Алекса, а через какое-то время туда же вызвали и менеджера по персоналу, Светлану. Я не жду быстрого ответа от Андрея – понятно, что у них там разговор. Как ни странно, мне приходит краткое «ок» очень быстро. Собираю вещи, беру пальто и жду, когда Алекс выйдет. Я могла бы написать ему сообщение и ждать на парковке в машине, но после сегодняшнего мне доставляет какое-то особенное удовольствие дождаться Алекса на виду у всех, и выйти с ним вместе.
Ночью я просыпаюсь от кошмара. Не помню, о чём он был, но помню, что за мной гнались какие-то тёмные тени, и что выхода у меня не было. С облегчением понимаю, что это был только сон, но сердце продолжает колотиться, зашкаливает адреналин. Не могу спать, и расслабиться тоже не могу. Подкатываюсь ближе к могучему телу Алекса, прижимаюсь сильнее. Сейчас я чувствую себя – его, а его – моим, сильнее, чем когда бы то ни было.
Это осознание заставляет меня прижаться губами к его шее, а животом – к его мощному торсу. «Алекс, я так тебя люблю», шепчу тихо, вдруг поражённая осознанием. Через несколько секунд он как будто всплывает из сна, сонно сгребая меня ещё плотнее к себе. И когда его тяжёлая ладонь обхватывает мой затылок, и, не открывая глаз, он впивается мне в губы, а вторая рука тем временем скользит под тонкую ткань пижамы, я чувствую, что страх отпустил, уступая совсем другим чувствам.
Глава 33
Рабочая неделя проходит в бешеном ритме. На субботу запланирован грандиозный благотворительный обед – событие, которое должно сыграть важную роль в деловой стратегии Виктории. С его помощью она собирается наладить отношения с влиятельными людьми столицы, заручиться их доверием и утвердить себя в качестве значимой фигуры в индустрии. Моя задача – организовать всё безупречно.
По-хорошему для такого мероприятия требовалось бы несколько месяцев подготовки, но времени катастрофически мало – всего две недели. Я советовала сделать встречу камерной, для ограниченного круга гостей, но Виктория категорически не согласилась. «Если и делать – то большой!», – она не всегда правильно подбирает русские окончания, но смысл передаёт отлично.
Работы невпроворот. Каждый вечер я остаюсь допоздна, сначала в офисе, а начиная с четверга и в зале, где будет мероприятие. Алекс улетел на неделю на Кипр к родителям, и мне так даже проще сосредоточиться на работе. Мы переписываемся в течение дня, но в целом я погружена в подготовку мероприятия так плотно, что меня хватает максимум на несколько сообщений, а добравшись до постели, я выключаюсь, как только моя щека касается подушки.
Его родители живут на Кипре уже пять лет. Алекс даже купил там гостиницу, чтобы иметь возможность проводить с ними больше времени. Он редко рассказывает о семье в деталях, но из обрывочных упоминаний я понимаю, что их связывают тёплые, доверительные отношения. Родители для него важны, и это чувствуется в каждом слове.
Без Алекса мой режим совсем разладился. Из-за перегрузки и недосыпа у меня пропал аппетит. По утрам я могу влить в себя даже кофе, а ведь раньше я не могла начать свой день без него. На тренировки выбираться тоже не удаётся, всего раз я сходила поплавать, но в итоге просидела полчаса в джакузи, выбившись из сил на дорожке очень быстро.
Виктория хочет контролировать всё до мельчайших деталей. Она настаивает на том, чтобы лично утверждать каждый элемент декора. Один из простых вопросов, который в итоге занял массу времени, – декорация из цветочных композиций. Виктория настаивает на пионах, потому что по её мнению они – символ изысканности и новизны. Я сразу предупреждаю, что апрель в Москве – ещё не сезон для пионов, и хорошее качество при таких объёмах найти практически невозможно. Кроме того, несезонные цветы будут стоить в разы дороже. Но Виктория непреклонна, и не хочет сдаваться.
Я мучаюсь с бюджетом, пытаясь впихнуть невозможное, но в итоге сдаюсь. Отправляю ей фотографии тех пионов, что можно достать сейчас – слабо раскрытые бутоны с зеленоватым оттенком. И предлагаю альтернативу – пионовидные розы, которые выглядят довольно похоже и доступны в любое время года. Виктория, подумав, соглашается и даже хвалит: «Вот почему так важно работать с профессионалами. Я очень рада, что на вас можно положиться!».
Я сдержанно благодарю, на самом деле думая, что лучше бы она поверила мне на слово с самого начала – это бы сэкономило мне полтора дня.
В четверг Виктория подъезжает в зал, чтобы посмотреть, как идёт подготовка. Наследница гостиничного магната, как всегда, выглядит безупречно. На ней идеально сидящий кремовый тренч с поясом, небрежно завязанным узлом, подчёркивающим тонкую талию. Под ним – безупречно скроенный брючный костюм глубокого сапфирового цвета, с приталенным жакетом и широкими брюками-палаццо, струящимися при каждом движении.
Лаковые туфли-лодочки на тонком, но устойчивом каблуке дополняют образ. Волосы уложены в небрежные волны, создающие ощущение естественной элегантности. Всё в её облике – от мастерски подобранных оттенков до дорогих, но неброских аксессуаров – говорит о непринуждённой роскоши и безупречном вкусе.
Обсудив декорацию, мы проходимся по всем деталям ещё раз: меню, программа, звук и свет, трансфер для гостей, парковка. Списком приглашённых и рассадкой она занимается лично, приглашения уже составлены и отправлены. Я записываю мелкие замечания в блокноте, но в целом складывается ощущение, что мы все учли. Пропустив через себя такое количество деталей, я ощущаю себя выжатой, как лимон. Было бы неплохо сделать перерыв – мы обе на ногах последние четыре часа без перерывов. Замечаю, что Виктория потирает виски – она тоже устала.
Как будто прочитав мои мысли, она предлагает выпить вместе кофе. Мы садимся в маленьком баре в том же здании, что и зал, заказываем по большому капучино.
Я ощущаю небольшое напряжение, потому что привыкла общаться с ней только в бизнес-контексте. Не совсем понимаю, как с ней общаться на нерабочие темы, но Виктория, кажется, не замечает моей скованности. Она аккуратно отпивает капучино, элегантно держа чашечку тонкими пальцами. Я чувствую что-то между восхищением и завистью к тому, как по-королевски она себя держит. У меня, например, от капуччино каждый раз остается пенка на губе, и приходится промакивать её салфеткой, или слизывать, надеясь, что никто не заметит.
– Ещё один день надо скрестить пальцы, – с заговорщицким лицом говорит Виктория.
Я уже привыкла и к её акценту, и к тому, что она выбирает не совсем привычный порядок слов.
– Скрестим, – улыбаюсь я. Осталось ещё совсем немного, и я уверена, и этот обед будет самым знаковым событием весны в городе.
– Я вам верю, Ника. Я очень удачлива, что получила вас, – она улыбается, и мягко дотрагивается до моей руки. – Вы работаете очень много и хорошо. Я восхищаюсь женщинами, которые строят карьеру, потому что для женщин это вдвойне сложно. С одной стороны, карьера, с другой – семья, везде надо успевать, – делится она размышлениями.
Я неопределённо пожимаю плечами. Никогда не рассматривала карьеру и личную жизнь как взаимоисключающие понятия, но и разубеждать Викторию в чём-то не хочу.
– У вас есть мужчина? – вдруг спрашивает она, внимательно глядя на меня.
Я на секунду зависаю, но отвечаю спокойно:
– Да.
Она сдержанно предполагает:
– Он, наверное, очень понимающий, раз вы работаете так допоздна?
– Сейчас его нет в Москве, – уклончиво отвечаю я. – Поэтому я могу работать дольше. Но да, он с пониманием относится к тому, что для меня важна работа.
Виктория кивает и тихо добавляет:
– Любой работающей женщине хотелось бы, чтобы так понимали.
Она грустнеет, но быстро берёт себя в руки и меняет тему. Я не задаю вопросов. Как минимум, потому что не хочу углубляться в эту тему с клиентом. Как максимум – потому что боюсь, что могу знать, о каком человеке она грустит.
Вечером я осматриваю свой гардероб с пристрастием – я тоже буду присутствовать на обеде, чтобы контролировать, что всё идёт как запланировано. Так как для меня это рабочий обед, я не планирую наряжаться, но выглядеть офисной мышью тоже неуместно. Жаль, что Даша на стажировке у известного шефа в Петербурге, её советы бы сейчас очень пригодились. Промучившись почти час, перемеряв половину гардероба и так и не найдя устраивающего меня вариант, я набираю Дашу по видеосвязи. Уже почти одиннадцать вечера, поэтому она должна быть свободна. Но она сбрасывает звонок, и тут же перезванивает без видео.
– Ника, я ещё не дома, – Даша бодро кричит в трубку, и я слышу звуки улицы и крики чаек. – А когда будешь? – прижимая трубку ухом к плечу, я стягиваю последние неудачные брюки.
– Давай завтра позвоню? – кажется, она не услышала моего вопроса из-за шума. – Я не одна, – яростно шепчет она в трубку.
– Хорошо! До завтра! – я кричу в трубку, чтобы она точно услышала, и как только слышу звонки отбоя, пишу ей в мессенджер: «Кто он⁈».
Она сразу читает сообщение, и я вижу, как напротив её имени появляются три точки – она пишет. «Дима!»
Вот это поворот! Что он делает в Петербурге? Ох, Даша, сама вечно вытягивает из меня все детали, а про себя самое интересное рассказать забыла. Я непроизвольно улыбаюсь. Кажется, их знакомство получило продолжение. «А вот наряд я себе так и не выбрала», – грустно вздыхаю я и снова направляюсь к гардеробу.
Но то ли я зарядилась эмоциями Даши, то ли открылось второе дыхание – за десять минут я останавливаю свой выбор на стильном костюме молочного цвета и голубой шелковой блузе. Это будет выглядеть не слишком претенциозно, но и не безлико. «Туфли и сумку подберу завтра», решаю я, переодеваясь в пижаму и накрываясь одеялом.
Под одеялом я ещё десять минут трачу на то, чтобы перечитать в третий раз все последние сообщения от Алекса, потом пишу ему «спокойной ночи!» и закрываю глаза. Я уже так соскучилась! Он вернётся как раз в субботу. Я представляю его мужественные черты, сильные руки с литыми мышцами, горячие губы. С этими мыслями я засыпаю с улыбкой на губах.
Глава 34
В субботу я просыпаюсь задолго до будильника, хотя в пятницу снова работала до поздней ночи, улаживая последние детали. Первое, что я делаю, открыв глаза, – тянусь к телефону. Вижу, что ещё только шесть утра, замечаю непрочитанное сообщение от Александра: «Прилетаю утром. В обед заеду на мероприятие как спикер, выступление короткое. Потом сразу к тебе. Соскучился».
Я приподнимаюсь на локте, перечитываю текст. Он написал, что скучает. Алекс обычно такой сдержанный и немногословный, и такие слова от него топят моё сердце. Настроение стремительно взмывает вверх. Он не уточняет, о каком мероприятии идёт речь, но это неудивительно – он частый гость на всевозможных конференциях и званых обедах. Надеюсь, его мероприятие хотя бы не на другом конце Москвы от моего – хочу увидеть его как можно скорее.
Печатаю: «Я надеюсь, мы оба закончим рано – обед, который я организовываю, будет примерно до четырёх, не позже. Хорошо тебе долететь!». Сообщение не доходит, видимо, он как раз летит. Хотя у большинства авиакомпаний уже есть интернет во время полёта, особенно в бизнес-классе, Алекс не любит его использовать. Он не раз говорил, что путешествия – его время для размышлений.
Усилием воли выбираюсь из-под тёплого одеяла и иду в ванную. Голова слегка кружится, в зеркало на меня смотрит бледное лицо с серыми кругами под глазами и очертившимися скулами. Макияж, конечно, всё скроет, но надо бы взять несколько дней отпуска на следующей неделе, чтобы восстановиться. Быстро чищу зубы, морщась – не замечала раньше, что мятная паста такая неприятная на вкус. О завтраке думать не хочется, и я решаю, что перекушу уже прямо на месте.
Я приезжаю задолго до начала торжественного обеда – так много всего нужно проверить! Декораторы закончили свою работу вчера ночью: зал, оформленный в персиковых оттенках, утопает в живых цветах, столы сервированы, мягкий свет заливает пространство.
Виктория тоже уже здесь, выглядит, как богиня, сошедшая с Олимпа. Дорогая утончённость и безупречность в каждом движении. Сегодня она выбрала кремовый костюм-тройку, идеально сидящий на её хрупкой фигуре. Тонкая шерсть пиджака подчёркивает осанку, брюки безупречно сидят на бёдрах, а под жакетом – шелковый топ цвета шампанского. Бежевые лодочки на высокой шпильке делают её выше, грациознее, а тонкие золотые украшения завершают образ.
Мысленно восхитившись, спешу проверить последние детали. Ведущий уже на месте – уточняю с ним порядок выступлений. Звукооператор и светотехник заняты настройкой аппаратуры, проверяя звук и освещение. Приглашённые спикеры начинают прибывать, и я немного нервничаю – финальный список только у Виктории, она так долго вносила туда правки, что мы договорились оставить это полностью под её контролем. Несколько часов пролетают как мгновение. Тороплюсь в ресторан, но и там всё хорошо – администратор подтверждает, что блюда будут готовы в указанное время, именные карточки уже расставлены по столам согласно плану рассадки. Я бросаю взгляд на план, чтобы посмотреть, где я сижу – похоже, что недалеко от центра. Часть спикеров тоже останется на обед, но не всё. Мы с администратором проверяем, что к каждому блюду есть описание и список аллергенов, и, заговорившись, я пропускаю начало открытия. Тороплюсь в главный зал, встаю в отдалении. Отсюда хорошо видно выступающих.
Гости уже заняли свои места, свет мягко приглушён, прожектор выделяет трибуну, где уже начала свою речь Виктория.
– Дорогие гости, мне очень приятно приветствовать вас сегодня. Мой путь в Москве только начинается, но, имея русские корни, я чувствую, что возвращаюсь туда, где мне всегда рады. Этот обед сегодня – не просто встреча, а возможность объединить усилия, сделать этот мир чуть лучше, – зал наполняет её звонкий, уверенный голос.
Она делает паузу, взглядом обводя зал.
– Сегодня у нас собрались выдающиеся люди: предприниматели, инвесторы, благотворители. У каждого из нас есть сила менять реальность вокруг, и этот вечер – о том, как направить её в нужное русло.
Её речь звучит безупречно – я догадываюсь, что она репетировала её много раз. Несмотря на это, я отмечаю её волнение. Лёгкое дрожание ресниц, почти незаметное сжатие пальцев – мелочи, которые могли бы ускользнуть от постороннего взгляда, но не от моего. Возможно, дело в том, что Виктории непривычно говорить на русском перед такой аудиторией. Я мысленно желаю ей уверенности – она справляется прекрасно.
Виктория продолжает:
– Позвольте представить вам спикеров, которые сегодня поделятся своим ви́дением.
Один за другим, она называет их имена. Один из них – известный журналист, второй – руководитель благотворительного фонда. Третий – профессор школы бизнеса. Спикеры поднимаются со своих мест, приветственно поднимают руку и кивают гостям.
Уже пять спикеров представлены, и, насколько я знаю, их всего пять. Но видимо, в последний момент Виктория добавила ещё одного, потому что вместо того, чтобы закончить свою речь, она продолжает:
– Наш следующий гость – не просто талантливый предприниматель и инвестор, но и человек, который вдохновляет, задаёт ориентиры и становится примером для многих. Его профессиональный путь, амбиции и достижения вызывают искреннее восхищение. Личность, чьё имя на слуху не только в России, но и далеко за её пределами. Для меня особенно ценно представить вам человека, который сыграл важную роль в моей жизни – Александра Македонова.
У меня перехватывает дыхание.
Прожектор скользит по залу, и я вижу, как из-за столика поднимается знакомая широкоплечая фигура. Он разворачивается, плавно проходит взглядом по залу. Светло-серый костюм подчёркивает широкоплечую фигуру, тёмно-синий галстук дополняет образ. Загорелый, свежий, будто сошёл с обложки делового журнала.
Александр кладёт ладонь на грудь и слегка кланяется в сторону его зала. Зал приветствует его аплодисментами.
Я перевожу взгляд на Викторию, а она не отрывает от Алекса взгляда, который иначе как влюблённым не назвать. Кажется, причина её волнения теперь понятна.
Выхожу в коридор быстрым, резким шагом, словно за мной гонятся. В животе что-то сжимается, мысли путаются, а в груди, кажется, разгорается целый пожар. Медленно вдыхаю, считая до десяти, и так же медленно выдыхаю. Возвращаю себе способность разумно мыслить. Я не должна так реагировать. Я знала, что у них было общее прошлое. Но знать – не значит быть готовой с этим столкнуться в настоящем.
Наблюдать, как она не может оторвать от него глаз, как её губы тронула нежная улыбка, как она блистает в своём великолепном образе, который, кажется, создавался с такой тщательностью именно для него. Я встаю у стены, облокачиваюсь на неё, разминаю пальцы, пытаясь унять дрожь.
Мимо проходит официант с подносом, на котором стройным рядом стоят бокалы игристого. Секунду колеблясь, я хватаю бокал, пока не передумала. Конечно, пить на работе нежелательно, даже если это торжественный обед. С другой стороны, любую возможность контролировать свои эмоции я уже потеряла. А шампанское поможет мне чуть расслабиться и отпустить ситуацию.
Лёд хрусталя приятно холодит пальцы. Я подношу бокал к губам и делаю первый глоток. И тут же морщусь: ну и кислятина. Эти бренды с заоблачными ценниками явно переоценены. Надеюсь, гостям нравится сухое шампанское. Прокручиваю ножку бокала в пальцах, разглядывая игру пузырьков в золотистой жидкости. Допить это невозможно. Придётся справляться со своими чувствами само́й.
Я замечаю их сразу, как только возвращаюсь в зал. Пока поданы только закуски в фуршетной зоне, чтобы гости могли свободно общаться, перемещаясь от одного столика к другому. Виктория стоит рядом с Александром, её хрупкая фигура на его фоне кажется ещё тоньше. В одной руке бокал белого вина, другая касается его предплечья. Её пальцы легко скользят по лацкану его пиджака, а потом она ловким, как будто привычным движением, поправляет ему галстук.
Это простое движение, слишком интимное для атмосферы делового обеда, как будто парализует меня. Я чувствую, как едкая кислота разливается в груди.
– Большое спасибо, что смог прийти, – напрягая слух, я могу услышать её слова. – Das ist mir sehr wichtig*, – прибавляет она по-немецки.
Алекс отступает на полшага назад.
– Не за что. Я уверен, что тебя всё получится с отелем. Концепция очень современная, сейчас правильное время для таких инициатив в Москве.
Виктория замечает меня и машет рукой, приглашая подойти.
– Алекс, – то, как она его называет, царапает мне слух. – Позволь мне представить тебе Нику. Она лучший проектный менеджер в Москве. Это благодаря ей у нас сегодня всё организовано по высшему классу.
*это очень важно для меня, нем. – перевод автора.
