Текст книги "Единственный выбор (СИ)"

Автор книги: Алина Элис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

В этот раз он двигается быстро, не сдерживаясь, рука жёстко сжимает моё бедро. Раздаются ритмичные удары, влажные шлёпки. Я мягко веду его руку ниже. Он сразу понимает, собирает влагу между складок и растирает по клитору. Возбуждение нарастает стремительно, и меня накрывает оргазмом почти сразу. Он рычит и ускоряется, и в какой-то момент я понимаю, что его больше нет внутри, а через секунду что-то тёплое изливается мне на поясницу и ягодицы.

После душа мы понимаем, что проспали завтрак, а время близится к полудню. Нам обоим надо возвращаться в город – у него мероприятие, где он приглашённый гость, а я себя не очень комфортно чувствую без сменной одежды и белья.

Ливень закончился ещё ночью, дорога подсохла, а значит, мы можем выезжать прямо сейчас. Мы берём с собой кофе и по круассану из ресторана и отправляемся. Время в дороге пролетает как будто мгновенно, и вот уже мы подъезжаем к моему дому.

– Спасибо за ужин.

– И тебе. – Алекс тянется за поцелуем, и ещё несколько минут мы даже не пытаемся отлепиться друг от друга.

Наконец, я выхожу из машины и захожу в подъезд. Перед тем как зайти домой, я перевожу дыхание и пытаюсь придать себе невозмутимый вид. Но тщетно.

– А вот и богиня-соблазнительница! – Дашка распахивает дверь ещё до того, как я успеваю вставить ключ в скважину. – Мне очень хочется сказать «я же говорила!», но я не буду. Пойдём лучше на кухню, я всё внимание!

На кухне за чаем я рассказываю обо всё, опуская нескромные детали. Даша внимательно слушает и искренне радуется. Рассказывая, я ещё раз пропускаю через себя все эмоции вчерашнего дня, и это наполняет меня каким-то детским восторгом и радостью. А ещё я уже чувствую, что мне не хватает его рядом – его глаз, губ, рук.

Глава 10

Воскресенье начинается лениво. Мы с Дашей планировали провести его вместе. В первой половине дня она свободна, а вечером она презентует в ресторане, котором работает, новое меню. Я пойду туда с ней.

Мы неторопливо завтракаем: я варю кофе, а она жарит нам свой фирменный омлет. После мы идём на прогулку по набережной, где недавно установили новые скульптуры. Солнце ярко светит, мы щуримся, первая весенняя зелень уже пробивается на деревьях. Мы идём вдоль воды, обсуждая всё на свете: от работы до новых сериалов.

Скульптуры оказываются действительно впечатляющими: изящные, с современной подачей, они словно дополняют спокойствие окружающего пространства. Мы делаем несколько фото, смеёмся и решаем зайти в любимую кофейню по дороге назад. Там я беру латте с корицей, а Даша выбирает эспрессо.

– Знаешь, – говорит она, аккуратно добавляя сливки, – иногда мне кажется, что жизнь круче фильма. Помнишь, ты знакомилась с ним на спор, потом пара случайных встреч – и – бац! – роман с миллионером.

Я смущённо фыркаю, чувствуя, как щёки заливает румянец.

– Это не роман, Даш, – замолкаю. – На самом деле, мне самой до сих пор сложно переварить, что всё так закрутилось.

– Ника, – качает она головой, – у тебя на лбу написано, что ты влюбилась. Даже не пытайся отрицать. И он, между прочим, тоже.

– Я и не отрицаю. Это как раз то, что сложно осознать. Даш, он так понравился мне ещё тогда, в клубе. У меня аж мурашки по коже побежали. Я не могла взгляд оторвать. А теперь это всё получило такое продолжение, что аж дух захватывает. Поэтому страшновато, что это всё не по-настоящему. Вдруг мне просто показалось? Вдруг что-то случится, и вся эта сказка растает, как дым?

– Что ты такое говоришь, – делает недовольное лицо Даша. – Всё у вас будет хорошо.

– А ещё меня тревожит, что нас связывают рабочие отношения. Жду не дождусь когда проект будет окончен. Я больше не возьмусь вести проекты с его участием.

– Пффф. Я вообще всегда думала, что в корпоративном мире спать с коллегами – практически хороший тон, – Даша фыркает.

– Не у нас. У нас высокие стандарты и реально строгие внутренние политики. Конечно, никогда не знаешь, что там может быть между людьми в их свободное время, но если у кого-то и есть отношения, то это тщательно скрывается. А если обнаружится – повод для служебного расследования.

– Ника, ты слишком правильная. К тому же, начиная заниматься проектом, ты не могла предвидеть, что у вас будут отношения.

Я киваю, но беспокойство продолжает свербить где-то внутри.

Несмотря на прекрасный день, который я провожу с лучшей подругой, я не могу не думать об Алексе. Каждый раз, когда телефон вибрирует, моё сердце начинает бешено колотиться. А потом замирает, когда я вижу, что это он пишет мне. Мы обмениваемся короткими сообщениями: о прогулке, о том, как он провёл утро. Он упоминает, что работает над каким-то проектом, и даже отправляет фото рабочего стола с чашкой кофе. Я отвечаю шуткой, и получив его следующий ответ – лаконичное «Скоро увидимся», не могу сдержать улыбку.

После обеда мы заходим в торговый центр. Даша увлекает меня в парфюмерный отдел, решив, что мне нам обеим срочно нужен новый аромат. Мы пробуем всё подряд, от сладких и ванильных до резких древесных. Голова начинает кружиться, я уже не воспринимаю запахи. Хорошенько вдохнув аромат кофейных зёрен чтобы, освежить рецепторы в носу, я в итоге выбираю лёгкий аромат с нотами пиона и лимона, который, кажется, идеально отражает моё настроение последних дней.

Пока Даша занята выбором, я захожу в мужскую парфюмерию и спрашиваю у консультанта, где у них нишевые ароматы. Считываю одобрение в глазах девушки, и прохожу в самый угол – здесь в хрустальных тяжёлых флаконах собраны настоящие сокровища. Но я знаю, что ищу.

– У вас есть парфюм с нотами абсента? – уточняю я у консультанта.

Она протягивает мне два аромата. Первый – в прозрачном флаконе с деревянной крышкой, резкий и прохладный, пахнет сандалом и свежескошенной травой. Я морщусь. Второй – в бутылочке из тёмного стекла со строгой чёрной крышкой. Я открываю её и подношу к носу. Воспоминания захлёстывают меня волной. Закрываю глаза и вдыхаю глубже. Это его запах. Запах его куртки, нашего свидания, его горячих поцелуев. Голова идёт кругом, сердце стучит так сильно, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди.

С сожалением отрываюсь от флакона и возвращаюсь к Даше, так и не решившись его купить. Мы ещё немного бродим по магазинам, обсуждая предстоящую неделю и делая случайные покупки.

Вечером мы идём в ресторан, где Даша работает су-шефом. Сегодня у них презентация нового меню, и я попадаю сюда только благодаря её приглашению. Ресторан небольшой, с полумраком и мягкой музыкой. Интерьер стильный: кожаные кресла, мраморные столы, свечи на каждом столике. Даша снуёт между кухней и залом, проверяя, как идут дела. В атмосфере ресторана она очень органична.

Когда мы садимся за столик, официант приносит меню, и я удивляюсь необычным названиям блюд. Капсула из лесных ягод с воздушным йогуртом, крем-суп из белых грибов в формате мусса, рыбный тартар в стеклянной сфере. Даша, помогая мне справиться с необычными приборами, рекомендует попробовать всё понемногу.

Мой фаворит – капсула из лесных ягод, абсолютный шедевр. Сферу из белого шоколада нужно расколоть ложкой, изнутри вытекает насыщенный ягодный соус. Он смешивается с воздушным йогуртовым муссом, создавая просто умопомрачительную гармонию вкуса. Я в восхищении, лицо Даши светлеет с каждым моим восторженным «м-м-м-м-м».

– Вот это уровень, – восхищаюсь я. – Даша, это настоящий кулинарный восторг.

Мы заканчиваем вечер старым добрым горячим шоколадом. Даша увлечённо рассказывает о своих планах освоить молекулярную кухню, но использует так много незнакомых слов, что я просто перестаю понимать.

На обратном пути домой она не то спрашивает, не то утверждает:

– Ты весь день светишься. Я вот гадаю – это наше новое меню или влияние фееричного секса?

Я отвожу взгляд, но не могу удержаться от улыбки:

– При всём восторге от меню, это второе.

Вечер заканчивается тихо. Я ложусь спать, укрывшись тяжёлым одеялом, и достаю телефон, чтобы ещё раз перечитать его сообщения. Бабочки в душе снова поднимаются стройным ансамблем, и я засыпаю с ощущением, что мир с недавних пор стал ярче.

Глава 11

Ночью мне снится кошмар. Я стою на узкой полоске пляже, между серым морем и отвесной стеной. Меня окружает пустота, холодный ветер бьёт по лицу, а вода передо мной мутная и тяжёлая. На горизонте начинает подниматься гигантская волна. Цунами.

Вода движется медленно, но неумолимо, становясь всё выше и выше. Я оглядываюсь в поисках выхода, но стены вокруг гладкие, без единого уступа, а море уже касается моих босых ног.

Волна начинает накрывать меня, тяжёлая, как свинец. Пытаюсь закричать, но голос застревает в горле, и тёмная, холодная вода заполняет всё вокруг.

Я просыпаюсь, задыхаясь, и вижу, что часы показывают четыре утра. Сердце бьётся быстро, а в груди остаётся тягучее чувство беспомощности. Вдохнув глубже, я понимаю, что заснуть уже не смогу. Лежу, глядя на потолок, пока за окном не начинает светать.

Приезжаю в офис раньше всех. Вроде бы утренний сон давно должен был выветриться из головы, но я по-прежнему чувствую тревогу. После насыщенных выходных голова плохо включается в рабочий режим. Работы много, и я буквально погружаюсь в списки дел.

Проект требует внимания к мелочам. Я проверяю отчёты от подрядчиков, согласовываю с ними мелкие изменения, пересматриваю презентацию для следующей встречи с фондом. Затем пишу письма реабилитологам, уточняю детали будущих встреч, корректирую график мероприятий. Дела и не думают заканчиваться, но я вошла в рабочий ритм и чувствую удовлетворение, что за утро так много сделано.

Когда мозг начинает перегреваться, решаю сделать паузу и отправляюсь к кофе-машине. У в ожидании кофе коллеги обсуждают, кто чем занимался на выходных.

– Ника, а как твои выходные? – спрашивает кто-то из ребят, обращаясь ко мне.

– Хорошо, – отвечаю я обтекаемо, стараясь не вдаваться в детали. – Хотя в субботу погода подвела, но в воскресенье солнце всё компенсировало с лихвой.

Жду, пока капучино наполняет стакан, ощущая лёгкое напряжение в плечах. Разговоры вокруг не стихают, и вдруг нарочито громкий голос Кати привлекает моё внимание:

– А я была в «Резорт Ривер Парк» в воскресенье. Отличное место. Больше для влюблённых парочек, конечно, – она бросает на меня выразительный взгляд, – но и с друзьями там есть чем заняться. Рекомендую.

Я чувствую, как кровь бросается в голову. Катя видела нас? Или это просто совпадение? Мы не завтракали там в воскресенье и уехали довольно рано, взяв в ресторане кофе и круассаны с собой. Если она была в воскресенье, могла ли она видеть, что мы выселялись из отеля, в котором провели ночь вместе? По нашему виду это действительно можно было предположить – только проснувшиеся, я без макияжа, Алекс с растрёпанными волосами.

Я пытаюсь утешить себя тем, что, даже если она нас видела, знать наверняка она ничего не может. Мы могли просто завтракать там после прогулки. Но даже это – повод для сплетен. Выходной день, я и Алекс вместе – достаточно совпадений, чтобы вызвать пересуды.

Я забираю свой кофе и быстро возвращаюсь к рабочему месту. В груди неприятно колет, и мне хочется выкинуть её слова из головы, но они упорно не отпускают.

Я снова погружаюсь в работу. Контакты с реабилитологами, проверка финансовой документации, мелкие правки в отчётах – всё это заполняет время. Ланч пропускаю, наспех съедаю бутерброд прямо за компьютером. В голове шумно от мыслей, но я стараюсь не отвлекаться.

В какой-то момент приходит сообщение в рабочем коммуникаторе. Начальник, Андрей, пишет лаконично: «Зайди ко мне перед уходом».

Я почти уверена, что ему нужны сметы – он очень внимателен к финансовой отчётности, и лично следит за тем, чтобы не было расхождений. Я готовлю нужные документы, проверяю таблицы, чтобы всё было под рукой. На всякий случай распечатываю полный план бюджета – вдруг он хочет обсудить, какие ещё крупные траты предстоят, и что можно ещё вместить в программу, исходя из уже одобренных сумм. Иду к его кабинету, перебирая цифры в уме. У нас остаётся ещё свободный бюджет, и я хочу предложить использовать его на организацию «горячей линии» поддержки для наших подопечных, куда можно будет обращаться анонимно – тогда спортсменам будет легче делиться своей ситуацией и решиться на просьбу о помощи.

Захожу к Андрею, сажусь перед ним и выкладываю свои распечатки ему на стол.

– Андрей, я хочу предложить создать горячую линию для спортсменов. Я уже прикинула, во сколько это обойдётся, и связалась с несколькими надёжными колл-центрами, которые могут помочь воплотить эту идею. Посмотришь? – бойко начинаю я, двигая к нему страницу с вариантами стоимости.

Поднимаю глаза, встречаюсь с его взглядом и осекаюсь. За всё три года работы с ним, я никогда не видела такого Андрея. Обычно полный энтузиазма и оптимизма, он хмурится, и сжимает карандаш с такой силой, что, кажется, тот сейчас треснет. Губы сжаты в тонкую линию.

– Ника, у меня к тебе разговор. Честно скажу, я никогда не предполагал, что нам с тобой предстоит об этом говорить, – голос Андрея звучит глухо, а выражение лица подчёркнуто серьёзное. Он откидывается на спинку кресла и внимательно смотрит на меня. – Мы с тобой работаем пять лет. Скажи, тебе нравится твоя работа?

Я выпрямляю спину и стараюсь говорить спокойно и уверенно.

– Да, нравится. Я здесь многому научилась, многим обязана компании и очень благодарна. Ты знаешь, что я много работаю, и я делаю это с удовольствием и на благо компании.

Я замолкаю. В памяти всплывают первые дни в агентстве. Я пришла сюда в двадцать два года, только после университета, думая, что знаю всё и смогу справиться с любым вызовом. Но реальность оказалась другой. Вспоминаю, как сидела над своим первым отчётом и тихо плакала от бессилия. А через несколько месяцев была в эйфории, когда Андрей похвалил мой первый запуск рекламной кампании, хоть и с массой правок. Эти пять лет были полны борьбы, роста и гордости за свои достижения.

Андрей смотрит на меня без тени улыбки:

– Ника, ты – одна из самых наших талантливых сотрудников. Я всегда видел в тебе потенциал, и с большими надеждами наблюдал, как ты растёшь в профессиональном плане. – Он делает паузу и хмурится. – А теперь ответь: как ты считаешь, чем мы отличаемся от остальных агентств?

Я на секунду задумываюсь, чтобы подобрать точные слова:

– Качеством того, что мы делаем.

Андрей медленно кивает:

– Да, правильно. Но качество – это не единственное, из-за чего к нам обращаются. Что ещё?

Я пытаюсь сосредоточиться, хотя ощущение напряжения нарастает. Думаю несколько секунд и отвечаю:

– Исключительная деловая репутация и этика.

Андрей тяжело вздыхает, услышав мой ответ. Он откидывается назад, закрывает глаза на мгновение, словно собирается с мыслями. Видно, что этот разговор даётся ему тяжело. Когда он открывает глаза, его взгляд становится жёстче.

– Репутация, – повторяет он медленно, с нажимом. – Ника, я повторяю, никогда не думал, что у нас с тобой будет подобный разговор. Ника, у меня есть данные, что ты состоишь в личных романтических отношениях с одним из наших инвесторов. Возможно, в другой ситуации это не было бы проблемой. Но есть нюанс – это главный инвестор проекта, который ведёшь ты.

Кровь отливает от моего лица, пальцы стискивают папку с документами. Я чувствую, как напряжение сдавливает горло.

– Я не хочу и не буду вдаваться в подробности, – продолжает Андрей. – Это унизительно и для тебя, и для меня. Я не собираюсь перечислять эпизоды, о которых мне сообщили, или свидетельства, которые мне предоставили. Я также понимаю, что мы не живём в мире единорогов и розовых пони, и такие вещи как клевета и сплетни, к сожалению, встречаются в любом коллективе. Я привык доверять тебе, поэтому посчитал единственно правильным способом разобраться прямой разговор с тобой.

Он наклоняется ближе, опираясь ладонями на стол. Глаза холодные, в них сквозят новые, неожиданные полутона.

– Ответь мне честно: выходят ли твои отношения с этим самым инвестором – мы оба понимаем, о ком я сейчас говорю – за рамки профессиональных рабочих отношений, допустимых в нашей компании?

Я открываю рот, пытаясь найти слова, но Андрей жестом поднимает руку, останавливая меня:

– И пожалуйста, мне не нужны объяснения или детали. Некоторые вещи бывают либо чёрными, либо белыми. Я жду ответа – да или нет.

Моё сердце стучит так громко, что я боюсь не услышать собственный голос. Я смотрю Андрею в глаза. Его взгляд давит, он ждёт. Я сижу с неестественно прямой спиной, лицо каменное от напряжения, но не опускаю глаз. Глубоко вздохнув, я отвечаю:

– Да.

Это «да» висит в воздухе, как удар гонга. Мои пальцы ещё сильнее сжимают папку, словно она может помочь мне удержаться от падения в пропасть, куда я медленно лечу. Андрей опускает взгляд, и я вижу, как его руки на мгновение сжимаются в кулаки, прежде чем он складывает их на столе.

– Хорошо, – наконец произносит он, его голос становится подчёркнуто ровным и сухим.

Потирает лоб, убирает карандаш в ящик. Скрещивает руки на столе, и после паузы продолжает обманчиво спокойно:

– Как я могу быть уверен, что решения, которые ты принимаешь по проекту, объективны и продиктованы интересами компании, а не влиянием личных отношений?

Наклоняется ближе ко мне, повышает голос:

– Как ты предлагаешь это доказывать во время проверок? В свете таких фактов твой проект не пройдёт ни один мало-мальски серьёзный аудит. Мы работаем по мировым стандартам качества. Ты отдаёшь себе отчёт в том, какую ситуацию ты спровоцировала?

Повисает пауза. Я, кажется, не могу дышать от стыда. Дрогнувшим голосом отвечаю:

– Да.

Чувствую, как комок подступает к горлу. Стараюсь сохранять ровное дыхание, но внутри жжёт.

Андрей опять говорит тихо и подчёркнуто холодно:

– Ты только что поставила под угрозу не только нашу репутацию, но и свою карьеру. И я вынужден принять меры. С этого момента ты отстранена от проекта. Я назначу нового менеджера завтра. Твоя задача – подготовить дела для передачи. Я рассчитываю на твоё содействие.

Я собираю холодными пальцами бумаги и складываю их в папку. Уже стою в дверях, когда Андрей добавляет уже не так холодно:

– У тебя два дня на передачу дел. После этого я настоятельно тебе рекомендую взять неделю отпуска за свой счёт.

Я выхожу из кабинета Андрея, словно в тумане. Шум оупен-спейса, привычный гул голосов, щелчки клавиатур – всё звучит приглушённо, как будто я под водой. Пальцы всё ещё судорожно сжимают папку, а ноги сами несут меня к моему месту. Кажется, я захожу в лифт, но не помню, как нажала кнопку. Мир вокруг будто стал фоном.

Дойдя до своего стола, я медленно опускаюсь на стул. Документы на экране монитора плывут перед глазами, и мысли сбиваются в бессвязный поток. Мой мозг пытается переварить всё сразу: слова Андрея, последствия, очевидное участие Кати в этой ситуации. Ядовитое чувство стыда разливается под кожей. Я машинально кладу папку на стол, отключаю компьютер и начинаю собирать вещи. Каждое движение даётся с трудом, как будто тело сопротивляется.

Когда я оказываюсь на улице, ветер обжигает моё лицо, приводя в себя. Сердце снова бьётся, а в груди давит, как будто на мне каменная плита. Выходя из здания, я понимаю, что уже некоторое время мой телефон звонит. На экране – имя Александра. Как будто вердикт – «виновна».

Меня разрывает тысяча противоречий: горечь, боль, надежда, чувство потери. Всё это смешивается в бешеный коктейль, захлёстывающий сознание. Я сжимаю телефон в руке, чувствую, как пальцы дрожат, и, прежде чем звонок прекращается, сбрасываю вызов.

Я делаю глубокий вдох, задерживаю дыхание на пару секунд и выдыхаю. Пытаюсь взять себя в руки, хотя ноги подкашиваются, а в горле застрял ком.

Главное сейчас – просто сделать шаг. Один шаг. Потом ещё один. И дышать. Продолжать дышать.

Глава 12

Я так и не смогла заплакать. Всё внутри застыло, словно покрыто льдом. Обычно слёзы приносят хоть какое-то облегчение, но сейчас их нет. Только это тягучее, удушающее чувство холода, будто вся боль превратилась в твёрдый камень, застрявший в груди.

Добравшись домой, я машинально закрываю за собой дверь, бросаю ключи на полку и захожу в гостиную. Сумка соскальзывает с плеча и падает на пол. Сил поднять её нет. Я прислоняюсь к стене, закрываю глаза и делаю глубокий вдох, но даже дыхание кажется не моим, чужим.

Телефон в руках вибрирует, заставляя меня открыть глаза. На экране два сообщения от Александра. Первое: «Как ты?». Второе приходит почти сразу: «Перезвони когда сможешь». Простое, короткое, но заставляющее мой разум метаться в панике.

Я читаю их несколько раз, пытаясь собраться с мыслями. К чувству стыда как будто добавляется еще и смятение и чувство вины. У меня нет ни сил, ни желания думать об этом сейчас. Пальцы невольно стискивают телефон, а потом я бросаю его на диван, будто обжегшись. Сообщения остаются неотвеченными.

Надо заварить чай. Я машинально иду на кухню, ставлю воду, беру чашку. Движения механические, как у робота. Когда чай готов, я возвращаюсь в гостиную, беру пульт и включаю телевизор. На экране какое-то романтическое кино. Картинки сменяют друг друга, голоса героев звучат приглушённо, будто сквозь вату.

Я делаю глоток крепкого горячего чая, но его вкус кажется пресным. На экране мелькают яркие декорации, люди что-то оживлённо обсуждают, смеются. Я не улавливаю, о чём идёт речь. Просто замечаю, как меняются сцены, как свет играет бликами на экране.

Сложно сказать, когда я в последний раз включала телевизор. Он просто висел на стене, собирая пыль. А сейчас это единственное, что хоть как-то отвлекает от бесконечных изматывающих мыслей.

Даши дома нет. Она работает в третью смену – у них в ресторане банкет. Вернётся только под утро. И это хорошо. Сегодня я просто физически неспособна ни на какие разговоры. Ни объяснять, ни делиться, ни отвечать на вопросы. Только сидеть и смотреть на экран, ощущая эту бесконечную, всепоглощающую пустоту.

Я обхватываю чашку руками, чувствую её тепло, но оно не помогает согреться. Внутри по-прежнему холодно. Непрошенные мысли то и дело возвращаются к сегодняшнему разговору с Андреем, к его тяжёлым словам, к моему признанию. Сердце болезненно сжимается. Я словно сорвалась с обрыва – шаг назад уже невозможен.

На экране главные герои целуются. Начинаются титры. Я смотрю на мелькающие картинки, пока не замечаю, что чай остыл. Даже это небольшое тепло я не смогла удержать. Возвращаю чашку на стол и откидываюсь на спинку дивана. Слышу как телефон снова звонит. Закрываю глаза, перед собой вижу только слова Андрея, лицо Александра, и свою собственную тень, застывшую на фоне титров.

Утро не приносит облегчения. Но жизнь продолжается, и я двигаюсь вместе с ней. Встаю с гудящей головой, как будто не спала вовсе. Зеркало безжалостно показывает сероватую бледность лица, тёмные круги под глазами. Я умываюсь, привожу себя в порядок насколько могу, заплетаю волосы в косу и пью двойной эспрессо. Впереди два длинных рабочих дня – передача проекта.

Меня даже не интересует, кто теперь будет вести проект. Всё, что я могу чувствовать, это апатию. Беру телефон, и вижу вчерашний пропущенный. Острый укол вины заставляют меня открыть телефон и ответить Алексу: «Извини, не могла вчера говорить.» Боюсь погружаться в мысли о нем, но уже понимаю, что отмолчаться не удастся.

На улице серо. Порывы ветра поднимают пыль. Дорога до офиса кажется вечной. Всё выглядит как обычно, но атмосфера ощущается по-иному. Коллеги перекидываются словами, но никто не шутит и не смеется. Я чувствую на себе взгляды. Некоторые отводят глаза, когда наши взгляды встречаются. Вероятно, Андрей уже выпустил коммуникацию о том, что я больше не веду проект.

Сажусь за компьютер и открываю почту. Моё предчувствие оправдывается. В семь утра Андрей разослал всем письмо: «…проект передаётся Ирине Золотовой. Ника Доброва вынуждена отойти от дел по личным обстоятельствам. Пожелаем удачи Ирине и поблагодарим Нику за проделанную работу.»

Все очень профессионально и конструктивно. Но все понимают, что это бомба. Моя спина напряжена, мне постоянно мерещится шепот, куда бы я ни отвернулась. В голове возникают картины: Катя, стоящая с группой коллег у кофе-машины, её победная улыбка. Она, несомненно, говорит обо мне. Я как будто даже слышу её ехидный тон.

Рабочая неделя обрушивается на меня с оглушительным гулом. Время летит, как в скоростной поезд в тоннеле. Каждый день – бесконечный список задач, которые я должна передать Ирине всего за два дня. Проект огромный, многогранный, с множеством деталей. Кажется, что ни одной из них нельзя упустить. Документы, переписки, планы – всё нужно упорядочить, систематизировать и передать.

Передача проекта Ирине занимает часы встреч. Она невероятно профессиональна и корректна, ни разу не задаёт двусмысленных вопросов, которые могли бы касаться причин моего отстранения. Вместо этого её слова всегда точны и доброжелательны.

– Ника, ты проделала огромную работу. Удивительно, насколько всё у тебя систематизировано, – говорит она, перелистывая страницы документации. – Это здорово облегчает процесс.

– Спасибо, – отвечаю я сдержанно. – Мне важно, чтобы переход прошёл гладко. Успех проекта – мой личный вызов.

«Только вот заниматься этим вызовом теперь не мне» – я горько констатирую про себя.

Она поднимает на меня глаза, во взгляде я читаю сочувствие.

– Иногда то, что строилось несколько лет, может оказаться разрушенным в один миг, – я вдруг озвучиваю вслух мысли, неожиданно для себя.

– Ника, в жизни бывает всякое, – отвечает она, не мягко. – Но всё, что ты нарабатывала годами – знания, уверенность, опыт – остаётся с тобой. Это то, что невозможно потерять, твои личные активы. Они помогут тебе добиться высот, о которых ты пока даже не подозреваешь.

Я благодарно киваю, но чувствую горечь. О высотах думать сейчас не получается. Глубоко вздохнув, я возвращаюсь к документам.

Разобравшись с договоренностями поставщиков, я откидываюсь на спинку стула. Почти физически ощущаю, как клубок напряжения, накрученный за эти дни, начинает расслабляться. Но в глубине души остаётся странное чувство тяжести. Может быть, это связано с тем, что теперь проект больше не мой. А может, с тем, что я отмораживаюсь на попытки Александра поговорить.

Как будто почувствовав о чем я думаю, он звонит. Телефон вибрирует, экран загорается его именем, и я на секунду замираю. Сердце бьётся с такой силой, что кажется, его стук слышен в тишине офиса. Но я сбрасываю звонок. Это решение даётся с трудом, будто я отрываю кусок от собственного сердца.

Спустя некоторое время приходит сообщение: «Я понял, что ты занята. Дай знать когда освободишься».

Я держу телефон в руках, рассматриваю текст. Алекс не упрекает, не давит, но я чувствую в его тоне настороженность и недоумение. Сердце снова делает болезненный скачок, но я оставляю сообщение без ответа.

Больше он не пишет и не звонит.

Я пересылаю сотни писем, потом пишу инструкцию для Ирины. Надо уведомить каждого из поставщиков, подрядчиков и всех сторонних участников о смене контактного лица. В конце концов я создаю общий список рассылки и начинаю составлять письмо.

Формулирую текст сухо, но вежливо: «Уважаемые партнёры, информирую вас, что начиная с сегодняшнего дня все вопросы по проекту следует адресовать Ирине Золотовой, менеджеру проекта. Благодарю за сотрудничество.» Добавляю контактные данные Ирины и несколько стандартных фраз на случай, если у кого-то возникнут вопросы.

Когда письмо готово, проверяю текст еще раз, и нажимаю «отправить». Как только письмо уходит, в голову приходит неприятная мысль: в список адресатов мог попасть и Александр. Там так много и-мейлов, а я не проверяла поименно. Мгновенно замолкаю, пальцы зависают над клавиатурой. Сердце начинает глухо стучать. Я не хотела, чтобы он узнал о моём уходе таким образом.

Когда наступает вечер, я не выдерживаю. Беру телефон и быстро набираю короткое сообщение: «Нам надо поговорить.»

Эти три слова будто высасывают из меня последние силы. Даже не успеваю подумать, как текст улетает. Смотрю на экран, будто жду, что он тут же ответит. Сердце начинает биться сильнее.

Ответ приходит только на следующий день: «Когда и где?»

Я набираю: «Завтра вечером. Напишу место.»

Экран гаснет. В груди снова тяжесть. Я не знаю, что скажу, но знаю, что этот разговор неизбежен. Завтра придёт его время.

Весь день я провожу за рутиной, стараясь не думать о предстоящем объяснении. Но мысли неизбежно возвращаются к Александру.

На следующий день я подписываю заявление на отпуск у Андрея. В его взгляде читается усталость, вопросов он не задает. Сдержанная формальность – единственное, что между нами осталось. Подписав бумагу, я чувствую облегчение, но оно тут же сменяется тревогой. Моя подпись как точка, которую я ставлю под этим этапом своей жизни.