Текст книги "Гипнотизер в МВД: иллюзия правды (СИ)"

Автор книги: Алим Тыналин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Незнакомец продолжал стоять на месте. На собачку – ноль внимания.

Старший грузчик, дядя Толя, только теперь заметил новое лицо. Ему показалось странным, что он неподвижно стоит тут.

– Ты к кому пришел, приятель? – громко спросил он, вытирая руки тряпицей. – Кого ждешь?

Но мужчина продолжал стоять на месте. Майла почувствовала поддержку от грузчиков, которые частенько подкармливали ее и снова подскочила к незнакомцу, от которого остро пахло железом.

Опять залаяла и даже попробовала укусить его за ногу. Но из-за того, что мужчина так и стоял неподвижно, собачка опять насторожилась и тут же отскочила.

– Эй, ты чего здесь потерял? – повторил вопрос дядя Толя, которому незнакомец показался подозрительным. – Ты к кому пришел? Слышишь меня?

Он сделал к мужчине пару шагов, и Майла снова подскочила ближе. Что это за придурок, спрашивал себя дядя Толя. Какого хрена он здесь застыл, как пугало среди поля?

Парни сзади остановились, наблюдая за тем, как дядя Толя сейчас выгонит мужчину взашей. Но им не повезло, они этого не увидели. Зато повезло в другом.

Во двор с фырчанием въехал фургон, остановился возле входа. Майла отскочила назад. Дядя Толя ткнул незнакомца в плечо и в это время из служебного входа вышли двое человек.

Это были служащие сберкассы, кассир и сопровождающий его инкассатор. Кассир был тоже невысокий, шустрый и деловитый, по фамилии Живцов.

Волосы и густые усы светло-коричневые. Глаза чуточку мутные от недосыпа, потому что вчера он до утра смотрел футбол. Но несмотря на это, двигался Живцов упруго и быстро, будто на мячике подпрыгивал.

Сумку с деньгами в размере около ста тысяч рублей он крепко держал в руке. Его ободряла мысль, что это последний выезд и после этого он, сдав все необходимые бумаги, пойдет домой и хорошенько отоспится.

Инкассатор шел рядом. Это был высокий мужчина, тоже усатый, фигурой похожий на прямоугольный платяной шкаф. Довольно сильный на вид. Его звали Пряников Юра.

В кобуре у него имелся пистолет, однако по причине частого нарушения всех возможных инструкций, оказалось так, что сегодня оружие осталось не заряженным. Пряников вспоминал утреннюю ссору с женой и думал о том, стоит ли с ней мириться или уехать ночевать к приятелю Митьке, вместе ремонтировать в гараже его «Москвич» и пить пиво. Второй вариант ему казался гораздо привлекательнее.

В это мгновение незнакомец распахнул пальто, взмахнув его полы в стороны, как черный ворон. Оказалось, что под ним у него имелся обрез, переделанный из охотничьего ружья.

– Твою мать! – выдохнул дядя Толя и бросился в сторону. – Бегите, у него оружие!

Реакция у грузчика оказалась отличная и это спасло ему жизнь. Двое его коллег не сразу поняли, что происходит и так и остались поначалу стоять с ящиками в руках.

Живцов оказался ближе и только теперь увидел, что незнакомец вооружен. До этого он вообще не обращал на него внимания. А теперь он застыл на месте от испуга и замерев, как кролик, наблюдал, как мужчина в очках поднял обрез и навел его на Пряникова.

Дело запахло жареным, очень и очень сильно. Инкассатор тоже наконец увидел опасность и запоздало рванул пистолет из кобуры. Обойма имелась у него в кармане, но на то, чтобы зарядить оружие, времени уже катастрофически не хватало.

Бах! Бах! Выстрелы раздались, как гром среди ясного неба.

Майла бросилась прочь, поджав хвост. Дядя Толя кубарем укатился за инкассаторский фургон, сердце у него колотилось, как бешеное и грозило выскочить из груди.

Двое его помощников наконец очнулись от спячки и побросав ящики, тоже рванули подальше, за грузовик, который они разгружали.

Первая пуля угодила Пряникову в грудь и он отлетел назад, раскинув руки. Упал на землю и перевернулся на бок. Вторая пролетела над головой Живцова и он услышал ее свист.

– Брось сумку! – громко и звучно сказал мужчина. Выглядел он в это время весьма грозно, молнии полыхали в линзах его очков.

Поэтому Живцов не стал спорить. Он отбросил от себя сумку с деньгами, как раскаленную. Даже забыл о том, что оба выстрела из двуствольного обреза уже прозвучали и сейчас незнакомец фактически безоружен.

Затем кассир бросился на землю и в ужасе прикрыл голову руками. Каждую секунду он ожидал нового выстрела, но ничего не происходило. Затем он наконец рискнул поднять голову и увидел, что незнакомца и след простыл. Сумка с деньгами тоже пропала.

Глава 22. Ограбление года

Когда мы ехали обратно в ГУВД вместе с Вениаминовым, я все время молчал. Думал совершенно о другом. О том, что так и не успел поговорить с Голубевой. Ей надо уехать из города, чем быстрее, тем лучше.

Шефиня вся извертелась на переднем сиденье. Как выяснилось потом, Белокрылова, оказывается, беспокоилась, как будет отдавать свой долг. Свой проигрыш.

Кто не умолкал ни на минуту, так это Вениаминов. Любопытный оказался дядька. Действительно на костылях, действительно с ампутированными конечностями. Но унывать не спешил. Места заключения для него – родной дом.

– Это ты, значит, такой востроумный будешь, – сказал он, поглядывая на меня поблескивающими глазками. – Надо же, молодой да ранний, а котелок варит. Устроил теплый прием, однако! Я и думать не мог, что меня уже поджидают.

Он сидел рядом со мной, в наручниках, а по другую сторону, у противоположного окна, находился Терехов.

– Да и у тебя, дядя, тоже есть щи в чугунке, – я показал на его голову. – Устроил ты переполох, надо сказать. И в Москве славно покуралесил, и здесь успел.

Вениаминов довольно приосанился. Надо полагать, теперь в арестантском мире будут ходить про него легенды. О том, как обычный человек, бывший карманник, сумел обмануть систему и суровых советских руководителей, ее представляющих.

Шутка ли, оказывается, в Москве он успел обойти свыше двадцати государственных учреждений, прежде чем те подняли шум! Причем не какие-то шарашкины конторы, а министерства всесоюзного значения, а также их подведомственные предприятия, чьи директора ворочали миллионами рублей и держали в руках судьбы тысяч людей.

– Да, это я умею, – сказал он. – Будет что вспомнить, на старости лет.

Белокрылова, конечно же, не могла спокойно смотреть на это. Как я уже говорил, она и так вся испереживалась по поводу своего проигрыша. А теперь еще и уголовник какой-то будет хвастаться, как прищучил хвосты десяткам государственных ведомств.

– Посмотрим еще, доживешь ли ты до старости, прохиндей, – раздраженно сказала шефиня. – У тебя ущерба на тысячи рублей, хищение социалистической собственности, мошенничество в особо крупных, подлог документов, вдобавок… Надо будет, и покушение на основы социалистического строя припаяем. Не только против собственности, но и против порядка управления. Чтобы гарантированно зеленкой лоб намазали.

Но Вениаминов не испугался. Он был опытный сиделец, знал, что к чему.

– Ну-ну, не требушись, начальница, – примирительно сказал он со сладкой улыбкой. – Какие же здесь покушения на государственный строй? Нет, одни только хищения. Надо же умысел учитывать, подруга! А я только наказать ваших чиновников хотел. Хамы и невежды сплошь. Вот уж где настоящие преступники-то. Никакого почтения к инвалидам. Только на словах все, а на деле никакой помощи.

В конце он уже сорвался на крик. Я удивленно посмотрел на старика. Надо же, как его пробрало. Видимо, действительно натерпелся и намыкался, пока инвалидность оформлял.

Вот и решил тогда отомстить за унижения. Надо сказать, получилось у него неплохо. Совместил приятное с полезным.

Вскоре мы приехали к ГУВД и Терехов увел Вениаминова, а мы поднялись в кабинет. Когда поднимались по лестнице, Белокрылова по привычке пошла передо мной.

При этом ее форменное платье соблазнительно облегало аппетитные бедра девушки и я невольно обратил внимание на ее попочку. Между прочим, очень даже восхитительную попочку.

Ощутив мой взгляд и придя от этого в еще большее смятение, Белокрылова даже чуть было не споткнулась. Я подхватил ее за руку и помог сохранить равновесие. Да что такое с ней творится, как будто шестнадцатилетняя девчонка перед выпускным балом.

– Благодарю, Ян, – пролепетала Аня.

Я не мог поверить своим глазам. Надо же, оказывается, моя железная шефиня, гроза бандитов и убийц, на самом деле обычная стеснительная девушка. Полноте, да целовалась ли она? Может, она к тому же, еще и девственница?

Когда мы зашли в кабинет, там оказались Аксаков и Наварская. Лида, как обычно, печатала на машинке, но еще и что-то говорила Рему. Когда мы зашли, она как раз сказала:

– Да никогда в жизни шефиня не…

Увидела нас вместе и тут же замолчала. Только хлопала большими ясным глазами, не могла понять, как же так случилось.

Белокрылова не стала ничего спрашивать, а рассерженно отправилась в свой кабинет. Даже захлопнула дверь за собой, с силой, да так, что слетела штукатурка.

Я улыбнулся ребятам. Подошел к двери и постучался.

– Кто там? – тут же спросила Аня изнутри. – Я занята!

– Ну, я пришел за своим выигрышем, – заявил я через дверь. – Ты собираешься его отдавать?

Обернулся к коллегам и подмигнул. Лида показала большой палец и кивнула, а Аксаков сидел неподвижно с каменным лицом.

– Потом! – крикнула Белокрылова. – Я же говорю, я занята.

Я снова постучал.

– Э нет, Анна Николаевна, так не пойдет. Долг платежом красен. Отдавай прямо сейчас, ничего не желаю знать.

Белокрылова некоторое время молчала. Видимо, думала, как быть дальше. И ничего не решила, кроме как сказать:

– Заходи ко мне сюда.

Но я покачал головой и открыл дверь кабинета.

– Ну уж нет, шефиня. Народ требует зрелищ. Хлеба и зрелищ.

Когда дверь открылась, я увидел перед собой удивительное зрелище. Пунцовую от смущения Белокрылову, когда она подняла на меня лицо. Никогда не думал, что когда-нибудь узрею такое.

– Э-э, Аня, – сказал я, испытывая неловкость. Кажется, я и в самом деле зашел чересчур далеко. Так и до истерики несложно довести, если моя шефиня сильно стесняется. Если к тому же добавить ее дикую усталость, то понятно, что слишком тяжкое давление до добра не доведет. – Ладно, иди сюда, я тебя просто чмокну в щечку. Что ты так переживаешь, всего-то маленький поцелуй.

Я направился к столу, за которым сидела Белокрылова, планируя так и сделать, чмокнуть ее в щечку. Но тут девушка решительно поднялась, подошла ко мне, сверкая глазами, обхватила руками голову и сама поцеловала в губы. Причем поцелуй оказался далеко не дружеским.

Ого, это было чертовски приятно. Аня целовалась страстно и самозабвенно, и совсем не собиралась отпускать меня. Ну, раз уж тут пошла такая потеха, то почему я должен противиться желанию начальницы?

Как я уже говорил, Белокрылова весьма привлекательная девушка. И если бы не ее вечно каменное выражение лица, то она была бы самой желанной девушкой во всей ленинградской милиции, опережая даже Наварскую.

Но, в то же время, под ее жесткой внешностью, как я заметил еще в самую первую нашу встречу, таилась хрупкая и ранимая девочка. И вот теперь, как оказалось, эта девочка давно хотела вырваться наружу.

– Анна Николаевна, там пришел… – сзади появилась Наварская и тут же умолкла, пораженная открывшимся перед ней зрелищем.

Мы, наконец, оторваись друг от друга, и Аня смущенно отошла и к тому же еще отвернулась. Я едва перевел дыхание и сказал:

– Ого, это надо будет когда-нибудь повторить!

Белокрылова вспыхнула еще больше.

– Да ни за что на свете, – сказала она резко, приподняв руки к груди и обратилась к так и глазеющей на нас Наварской: – Что там случилось, Лида?

Если бы я не был специалистом по чтению мыслей, то очень огорчился бы ее категорическому отказу. Но, судя по блеску в глазах, носкам стоп, повернутым в мою сторону и общему положению тела, открытому для меня, Аня на самом деле сказала это больше для проформы. Будь я проклят, если это не так. Или я вообще уже не разбираюсь в женщинах?

– Ограбление сберкассы, – пробормотала Наварская. – Только что произошло. Убили инкассатора, потом наши погнались за преступником, поймали его. Там была настоящая перестрелка с погоней. Но он какой-то странный. Кукушкин сказал обязательно отправить Климова, чтобы поговорил с ним.

Белокрылова наконец посмотрела на меня. Я заметил, что румянец у нее уже давно сошел.

– Ну, и отлично, – сказала она. – Поехали, как раз развеемся. А то мне что-то не хватает воздуха.

Мне тоже не мешало бы поразмыслить о происходящем. Надо же, невинный поцелуй вдруг перерос в нечто большее. И как теперь прикажете разбираться с этим, с учетом того, что у меня еще есть Ира Голубева и точно также непонятно, как относится ко мне Крылова Аля?

Вскоре мы выехали на место происшествия. Я и две девушки, Белокрылова и Наварская. Терехов так и остался в конторе, а Аксаков ездил по делам.

Доехали быстро, потому что все произошло недалеко от нас. По дороге Михалыч, который уже наслушался слухов и сплетен от других водителей ГУВД, рассказал, что там случилось нечто невообразимое.

– Этот парень, Калачев, он прямо там, на месте, завалил охранника. Чуть не убил грузчиков и кассира. Схватил сумку с деньгами и был таков. Хорошо, что там неподалеку оказался сторож. Он увидел, куда грабитель пошел после этого. Представляете, пошел, а не побежал! Спокойно, как на прогулке по набережной. Сторож быстро вызвал милицию и там как раз оказался патруль неподалеку. Они тут же подъехали, но этот Калачев уже уселся в машину и пытался скрыться.

Белокрылова уже полностью преобразилась. Теперь она снова стала железной леди, готовой ловить убийц и воров.

– А еще он пытался отстреляться, правильно я поняла? – спросила она. – Были еще жертвы или нет?

Но Михалыч покачал головой.

– Тут уже точно не знаю. Что слышал, то слышал. Вроде, только ранил кого-то.

Тут я уже позволил себе вмешаться. Потому что тоже не мог понять, в чем дело.

– А в чем его странность заключалась? Только в том, что он пошел, а не побежал? Так, может быть, он просто не хотел привлекать к себе внимания. И поэтому двигался спокойно. А как отошел, так сразу бросился в машину.

Но шофер продолжал отнекиваться:

– Нет, тут я уже ничего больше не добавлю. Говорят, он смотрит в одну точку и не разговаривает. Какой-то полоумный.

Ну что же, интересно, хотя если он сумасшедший, то лучше надо было звать психиатра или просто врача. Если он состоит на учете, тогда все понятно. Мне там делать нечего. Разве что взглянуть из любопытства.

Михалыч заехал на небольшую улочку и остановил машину у обочины. Мы вышли и направились к группе людей, неподалеку, столпившихся рядом с оранжевым «Москвичом», милицейскими «Волгами» и «Уазиками» и каретой скорой помощи. Дверца «Москвича» была открыта.

– Черт, Хвалыгин уже тоже здесь, – пробормотала Белокрылова. – Его еще не хватало.

Народу хватало. Тут были и наши ребята из дежурной бригады, криминалисты, высокое начальство и даже журналисты. Место ареста уже оцепили, за ограждением стояли зеваки, целая толпа.

Универмаг, который Калачев успел ограбить, находился в нескольких кварталах отсюда и там тоже уже работали наши специалисты.

– Что вы так долго? – нетерпеливо спросил начальник ГУВД, как только мы подошли. – Климов, ты сможешь решить эту загадку? Врач со скорой не может понять, что происходит с этим субчиком.

Ну-ка, это уже интересно. Что с ним может быть такого, что даже врач затрудняется? Тихое помешательство?

Мы подошли к милицейскому «Уазику», где сидел арестованный. Прежде всего, я просканировал его полностью, с головы до ног.

Странный тип. Он сидел в машине, скованный наручниками. Лицо бледное, глаза открыты, зрачки неестественно расширены, даже белков не видно. Никаких эмоций, круглое лицо в очках совершенно спокойно, как поверхность горного озера. Руки и ноги полностью неподвижные.

– Он так сидит уже минут двадцать, – сказал нам один из милиционеров, молодой лейтенант. – Не двигается, не разговаривает.

Рядом стояла врач, женщина лет тридцати, что-то писала на бумаге. Она посмотрела на меня и поправила очки.

– Вы судебный психиатр? – спросила она. – Там ваш пациент. Мы пока что еще не проверили, состоит ли он на учете, но признаки все налицо.

Я качнул головой, продолжая вглядываться в лицо Калачева.

– Нет, я не психиатр. Я и сам, знаете ли, немножко не от мира сего. Он сказал свое имя?

Врач удивленно посмотрела на меня поверх очков.

– Это как так, не от мира сего? Что это значит? Вы что, тоже состоите на учете?

Я пощелкал пальцами перед лицом Калачева. Ноль внимания. Я коснулся его плеча, толкнул. Парень молчал и все также смотрел в одну точку.

– Нет, до ужина я не состоял на учете, – ответил я и ущипнул Калачева. – И, надеюсь, после тоже не буду. У кого-нибудь есть фонарик? Желательно очень сильный.

Лейтенант начал рыться в бардачке. Тем временем к нам подошел Хвалыгин.

– Ну что, есть какие-то догадки или идеи? Он что, в наркотическом трансе?

Прежде чем я успел ответить, врач подала голос:

– Нет, в том-то и вопрос. Я его осмотрел, никаких признаков приема наркотиков или психотропов. Для более точного диагноза, конечно, надо взять анализы, но пока что могу сказать, что он не употреблял вещества. Его мышечные реакции, пульс и сердцебиение в очень заторможенном состоянии, совсем наоборот, чем при приеме таких веществ.

Лейтенант подал мне фонарик. Я щелкнул им в лицо Калачеву, одновременно громко хлопнув в ладоши. Глаза Калачева на мгновение отозвались на вспышку света. Сделали попытку моргнул. Но потом он снова принял безмятежное состояние.

– Ну, и что ты скажешь, телепат? Ты можешь проникнуть ему в мозги? – все так же нетерпеливо спросил Хвалыгин. – Дьявол, мы даже не знаем, кто он такой. Хорошо, что хоть документы имеются. А вообще, честно говоря, он совсем не похож на бандита.

Врач продолжала глядеть на меня поверх очков. Пробормотала непонимающе:

– То есть, как это: «Проникнуть в мозги»?

Я оглянулся на высокого начальника. Изобразил удивление.

– Да, все верно. Вы совершенно правы, шеф. Он вовсе не бандит и не грабитель. Он обычный конторский работник. Раньше был техником, но сейчас, по большей части, перебирает бумаги. Скорее всего, он инженер. И еще, он загипнотизирован. Очень сильно. Кто-то усыпил его до состояния сомнамбулы и отправил грабить сберкассу.

Хвалыгин открыл рот от удивления.

– А разве такое возможно? Я всегда считал, что даже под гипнозом человек сохраняет свободу воли.

Ух ты. А он, оказывается, что-то там даже изучал по поводу гипноза. Молодец, наверняка пытался понять, что это такое на самом деле и кто же будет работать у него консультантом.

– Да, это так, – мягко согласился я. – Но это только на легком и среднем уровне. А когда действует профессионал экстра класса, и испытуемый человек очень подвержен внушению, можно достичь практически полной власти над его сознанием. Этот наш задержанный сейчас находится в состоянии сомнамбулизма. На самом деле он совершенно не отдает себе отчета в своих действиях. И я уверен, что когда он очнется, то совершенно забудет о том, что произошло. Фактически в настоящий момент он полностью под контролем неведомого нам гипнотизера. Что тот ему скажет, то он и сделает.

Некоторое время Хвалыгин и все остальные присутствующие переваривали сказанное. А потом начальник ГУВД сказал:

– Черт подери. Вы знаете, кто может быть таким сильным гипнотизером? Это какой-нибудь психиатр-академик, доктор медицинских наук? Другой эстрадник, типа вас? Кто это может быть? И еще, вы сможете, наконец, вывести этого человека из транса, чтобы мы могли подробно допросить его?

Я пожал плечами. Слишком много вопросов, слишком мало ответов. Если бы дело происходило в двадцать первом веке, где я знал много своих коллег, то я мог бы сразу перечислить несколько имен, кому под силу такое, да еще и склонных к криминалу.

Но сейчас я не мог ничего сказать сразу. Правда, такой ответ вряд ли понравился бы Хвалыгину.

– Пожалуй, есть два направления, в которых мы можем двигаться, – сказал я, чуток подумав. – Это могут быть преступники, умеющие гипнотизировать человека. Цыгане, мошенники, жулики. Поднимите картотеку, может, кто-то из них ошивается поблизости. Либо это практикующие гипнотизеры с медицинским образованием, хотя я сомневаюсь, что кто-то из них смог пойти на такое. Впрочем, есть еще вероятность, что это может быть очень талантливый самоучка, вроде Мессинга.

Хвалыгин тяжело вздохнул и посмотрел на Белокрылову.

– Ну что, задача ясна? Черт знает что. Давайте, ищите этого сильного гипнотизера.

Глава 23. Куда ведут следы

Поскольку для определения круга общения Калачева требовалось время, мне не осталось ничего другого, кроме как отправиться восвояси.

Уже вечер, снова начал накрапывать дождь, да еще и грозил усилиться. Зонтика у меня не было, и поэтому я попросил Михалыча подбросить меня до больницы, где лежала Голубева.

– А что ты, растаешь, что ли? – усмехнулся водитель, но послушно отвез меня в медучреждение.

Потом оперативно помчался обратно. Он должен был забрать Белокрылову из универмага обратно в контору.

– А Ирина уже выписалась, – сообщила мне девушка в приемном покое.

Между прочим, очень даже симпатичная. Длинные волнистые волосы, темный каштан. Длинный тонкий носик, карие лукавые глазки. Изящный ротик.

– А ее, кстати, парень некий забрал, – сообщила она вдобавок. – На машине приехал, на «Волге». Красивый такой, усатый. Брат, кажется? Или приятель? Вы не знаете?

Тут и без телепатии понятно, что она издевалась надо мной. Поздно приехал, рыцарь на белом коне. Уже увели у тебя твою суженую. Буквально из-под носа утащили.

– Нет, это любовник, – мрачно ответил я, вспоминая смазливого брюнета, который ластился к Ире в гримерке. – Это я знаю точно.

Глаза медсестры расширились. Удивилась, стало быть.

– И вы так спокойно об этом говорите? Какой вы, однако…

Я еще подумал чуток. Домой к себе Голубева вряд ли поедет, слишком уж свежи травмирующие воспоминания. Значит, поселится у брюнета. Может, она оставила свои координаты, мало ли что. Я спросил у девушки:

– А есть ее телефон?

Девушка лукаво улыбнулась:

– А вы не убьете соперника? Как ревнивый Отелло?

Я покачал головой. С одной стороны, отлично. Проблема с Голубевой почти решена. Я имею ввиду моральную сторону. Она сама от меня ушла. Теперь не будет страдать от нашей размолвки.

Но вот с безопасностью вопросы так и остались повисшими в воздухе. Как ее теперь убедить свалить из города к чертовой бабушке?

– Да нет, зачем мне это надо? – спросил я как можно искренне. – Я просто поздравлю их и пожелаю счастливой и долгой жизни.

Если, конечно, Пиковый король даст им насладиться этой жизнью. Прихлопнет обоих, как мух, если не поспешат скрыться из города. Подальше.

Медсестра продиктовала номер. Сделала вид, что занята записями в историях болезней, а сама навострила ушки. Чтобы послушать нашу беседу.

Я не стал откладывать дело в долгий ящик и прямо из больницы позвонил домой к Ире. Ожидал, что трубку поднимет тот самый ловкий брюнет, но ответила сама Ира.

– Привет, как самочувствие? – поинтересовался я. – Ты уже уехала из больницы?

Сначала Ира помолчала, собираясь с мыслями, а потом ответила:

– Да, я не могла больше быть там. Серж уговорил меня выписаться.

Ого, вот оно как. Серж, как интимно и уменьшительно-ласкательно. Пожалуй, даже меня она не называла Янчик. Впрочем, мне ли сейчас быть в печали?

С одной стороны, грустно, конечно, немного и тоскливо, что такая красивая и яркая девушка уходит от тебя к сопернику. Но что поделать, с другой стороны, я подсознательно этого желал и хотел, хотя бы потому, что находиться рядом со мной для Иры опасно.

Ей и так сейчас опасно самой, поскольку Пиковый король все еще может нанести по ней удар. А останься она со мной, будет опаснее вдвойне. Поэтому да, умом я понимал, что принятое ею решение правильное и самое верное в нынешней ситуации.

– Береги себя, – сказал я. – Эта сволочь все еще может напасть на тебя. Будь осторожна. Хотя бы ближайшие полгода. Может, за это время мы поймаем его, но тебе лучше спрятаться в траве и не высовываться.

Ира вздохнула. Говорить о Пиковом короле – не самая подходящая тема для беседы с девушкой.

– Получается, сон сбылся? – спросила она. – И только благодаря тебе я осталась жива. Я этого не забуду, Ян. Просто я сейчас не могу с тобой видеться, потому что при виде тебя, сразу вспоминаю об этом кошмаре. И да, ты прав, мы с Сержем уезжаем на юг. Надолго. У него есть домик на берегу Черного моря.

Ну и отлично. Тогда я смогу перевести огонь на себя и постараться расправиться с Пиковым королем.

– Это верное решение, – с облегчением сказал я. – Когда вы уезжаете? Чем быстрее, тем лучше.

Голубева тихонько усмехнулась.

– Ты уже стараешься поскорее выпроводить меня? Вот уж не ожидала. Не бойся, скоро уедем, долго ждать не заставлю.

Ох уж эти женщины. Сотканы из противоречий. Ты же сама заявила, что теперь не можешь быть со мной. А теперь обижаешься, что я так легко вычеркнул тебя из своей жизни.

– Самое главное, что ты будешь в безопасности, – сказал я. – А об остальном поговорим потом.

– Ладно, прощай, – сказала Голубева и подождала, не скажу ли я еще чего-нибудь. Наверное, надеялась, что я буду умолять ее остаться. – До встречи.

Ничего не дождалась. Я просто ответил: «До встречи» и девушка положила трубку. Я послушал короткие гудки и тоже поставил трубку на рычаги телефона. Посмотрел на симпатичную медсестру. Она чуточку улыбалась, глядя в бумаги.

– Ну, спасибо, красавица – сказал я. – Ну все, моя любимая уехала на море с другим парнем. Мой соперник выиграл. Все, теперь я свободен.

Медсестра посмотрела на меня насмешливо. Парень, от которого уходят девушки – не самая желанная добыча для такой красавицы.

– Поздравляю. Желаю найти свою любовь, которая не сбежит от вас из больницы.

Но я уже забыл о ней. Ладно, черт с ним. Сейчас самая главная задача – это поймать Пикового короля. После провала своей миссии и потери Короткова маньяк наверняка находится в состоянии бешенства.

Он наверняка считает меня ответственным за свой провал. И постарается нанести удар в самое ближайшее время. Может быть, даже сегодня. Вот на чем мне надо сосредоточиться. А не на девушках, пусть и самых красивых.

После больницы я отправился домой. Поужинал слегка, осмотрелся. Квартира находилась на третьем этаже, рядом нет высоких деревьев, позволяющих забраться ко мне через окно. Также нельзя залезть и через балкон, разве что если только спуститься сверху с крыши. Такую возможность нельзя упускать.

Дверь довольно надежная, целых три замка кряду. Был один, но я добавил еще два. Чтобы обезопасить себя от бесшумного вторжения, я рассыпал около двери и окон мелкие гвозди и поставил пустые бутылки из-под кефира.

Так себе, конечно, защита, но хотя бы поднимет меня, если нужно будет. И никто не подберется ко мне бесшумно. Кроме того, я положил рядом с собой зонтик. Тоже поможет отбиться, если что.

Предприняв эти чуточку наивные меры предосторожности, я завалился спать, потому что устал и чувствовал себя вымотанным до предела. Ночью я спал крепко и никто вокруг не будил меня, шурша гвоздями и разбивая пустые бутылки.

Правда, под утро пару раз мне казалось, что кто-то подходит к моей кровати и пытается меня задушить. Я просыпался и вскакивал на кровати. Потом оглядывался и понимал, что это сон, и вокруг никого нет.

После второго такого неприятного подъема я уже не мог заснуть. Лежал, думал, сопоставлял. Как быть дальше. Потом мне пришла в голову интересная мысль.

Поднявшись и позавтракав, я достал с книжной полки справочник по Ленинграду, выпущенный в начале этого года. Просмотрел список медицинских учреждений, расположенных неподалеку от универмага «Дружба».

Прикинул, в каких из них могут быть психотерапевты, занимающиеся гипнозом. Выписал пять институтов и больниц. Когда увидел филиал НИИ физиологии и деятельности мозга имени Бехтерева, то уже не сомневался в том, что это нужное мне учреждение. Пожалуй, с него я и начну мой обход.

Быстро собравшись, я взял свой зонтик, потому что на улице снова грозил пойти дождь и отправился сначала в институт имени Бехтерева. Такси быстро подбросило меня до нужного места и я быстро поднялся по ступенькам.

В фойе возле окошка вахтера я первым делом увидел Белокрылову и Аксакова. Они как раз что-то уточнили у вахтера. При виде меня их лица вытянуть от удивления.

– А ты как здесь оказался? – спросила Белокрылова. – Лида сказала, что мы поехали сюда?

Я улыбнулся. Ну что же получается, мои предположения уже подтвердились, не успел я даже зайти к директору. Наверняка мои коллеги уже выяснили, где живет и работает Калачев, а значит, уже узнали, что он проходил обследование в этом институте. И сразу же пришли сюда, узнать, что он такого здесь делал и кто с ним работал.

– Нет, зачем мне звонить куда-то, чтобы выяснить то, что и так понятно, – я указал на лестницу. – Ну что, пойдем представляться к директору? Или вы уже знаете имя психиатра, работающего с Калачевым?

Белокрылова кивнула и отправилась вперед. Вахтер пытался возразить против моего вторжения, но я объяснил, что прибыл вместе с милиционерами. Мы пересекли холл и направились к широкой лестнице посреди стены.

– Да, мы уже выяснили, что Калачев проходил здесь обследование, – ответила Белокрылова. Она опять чуточку вырвалась вперед, потом, видимо вспомнила, как я вчера глазел на ее зад и сбавив ход, поравнялась со мной. – И знаем, что его врача зовут Горбунов Григорий. Но сначала нам, разумеется, надо поговорить с директором.

Я удивился. Мне казалось, что Калачев не похож на буйнопомешанного.

– И что же у него было за заболевание? – спросил я. Мы поднялись на второй этаж и отправились еще выше. – Мне казалось, что он здоров.

Белокрылова снова удивленно поглядела на меня.

– Да, ты прав. Совершенно верно. Он не состоит на психиатрическом учете. Оказывается, здесь все проще. Институт проводил исследования мозговой деятельности на добровольцах. Калачев как раз был одним из участников контрольной группы. На них испытывали препараты и новые методики погружения в транс.

Я с азартом потер руки. Как же я раньше не очутился в стенах этого здания? Оно и находится недалеко от меня. Да я же должен быть здесь завсегдатаем, как запойный алкоголик в пивном баре. Я давно читал и слышал о том, что в СССР проводилась масса исследований на тему гипноза и воздействия на подсознание и всегда хотел ознакомиться с этим подробнее.

– Отлично, просто отлично. Мне уже давно следовало заглянуть сюда на огонек и побеседовать с местными светилами науки о гипнозе. Но все времени не хватало. А теперь все как раз срослось. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Аксаков шел впереди нас. Мы поднялись по лестнице и прошли по широкому коридору, устланному длинной красной дорожкой. Затем Рем остановился возле кабинета директора и подождал нас.