Текст книги "Гипнотизер в МВД: иллюзия правды (СИ)"

Автор книги: Алим Тыналин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Ладно, попробуем решить с ними этот вопрос. В Магадане их рекомендовали, как надежных ребят. Любую проблему решат. Не обманут ни на йоту.

Он вошел в дом и поднялся на нужный этаж. Позвонил.

Дверь открыл низкорослый мужик в майке и спортивных штанах. И как только не холодно?

Войдя, Музеев пожал мужику руку.

– Я Тимур, – сказал он. – Из Магадана.

Мужик кивнул и пожал руку.

– Я Лось, – ответил он. – Проходи, говори, что за дело.

Ха-ха, Лось. Дрищеватый, однако лось получился. Совсем хилый. Такого можно соплей перешибить.

Музеев приободрился. Прошел вместе с мужиком на кухню. Чемоданчик прижимал к себе.

– Тут такая ситуация, – сказал он. – Золотишко надо обменять. Только быстро.

Мужик осмотрел его саквояж. Кивнул. Хрипло ответил:

– Хорошо. Сколько?

Музеев некоторое время раздумывая потом решился. Кажется, на его решение повлияла усталость после перелета и общая хилость Лося. Он решил сразу раскрыть все карты, хотя изначально планировал все сделать по-другому.

– У меня восемнадцать килограмм, – сказал он, а сам впился глазами в собеседника. – Сможешь столько обменять?

Но Лось его не понял. Закурил равнодушно, выпустил дым к потолку.

– Сколько? – повторил он. – Восемнадцать грамм? И стоило ради такого меня поднимать? На базар пошел бы, бабкам продал бы.

Тогда Музеев оскорбился. Его распирала гордость и он забыл об осторожности. Поставил чемодан на стол и раскрыл. Потом сунул руки внутрь, отодвинул вещи, которым был прикрыт золотой слиток и достал его из чемодана. Достал, поставил на стол.

У Лося глаза полезли на лоб. Он поперхнулся сигареты дымом и выкинул сигарету в раковину. Подошел к столу, осмотрел слиток. Убедился, что его не обманывают. Потом лихорадочно посмотрел на Музеева.

– Это что, золото? Откуда ты взял?

Теперь Музеев полностью удовлетворил маленькая самолюбие. Потешился, повеселился.

– Раскопал, – ответил он. – Там, на прииске. Достал, увез домой. Потом, когда смена закончилась, привез сюда. Вот такая история.

Лось восхищенно осмотрел золото.

– Ты смотри, какие бывают! – сказал он. – Я первый раз такой вижу. Да, мужик, ты однако фартовый малый. Повезло, повезло! Что теперь делать будешь?

Музеев удивился. Понятно же, зачем он сюда явился. Продать. Получить деньги. Или этот Лось вообще тупой и ничего не соображает при виде такого огромного слитка?

– Как, что? – переспросил он. – Продаю, конечно же. Сколько отдашь?

Лось посмотрел на него. Мутными, ничего не выражающими глазами. По ом крикнул:

– Эй, Малой, иди сюда!

Музеев напрягся. И было отчего. Оказывается, Лось в квартире не один.

В коридоре послышались тяжелые шаги. Потом дверной проем в кухню заслонил огромный мужик, настоящий мордоворот. Вот тебе и Малой.

– Смотри, Малой, какое счастье нам привалило, – сказал Лось, продолжая сверлить Музеева взглядом. – Старатель с Магадана золотишко привез. Забирайте, говорит, бесплатно. Мне ничего не надо, говорит.

Глава 10. Древние инстинкты

Небесные глаза Голубевой с удивлением посмотрели на меня. Такого начала разговора она явно не ожидала.

– Да, было такое. Откуда вы знаете?

Дорогая, я знаю о тебе не только это, а еще много другое. Знаю, в каком городе ты родилась, где училась и работала. Я же читал твои документы в уголовном деле. А еще я знаю то, что произойдет с тобой в ближайшем будущем.

– Да, читал где-то в газете, – отмахнулся я, но Голубева не отставала.

– Я это не рассказывала журналистам, – сказала она, настойчивей глядя на меня. – Об этом знают только самые близкие люди. Откуда вы узнали?

Я продолжал глядеть на нее и загадочно улыбаться. Да, задачу по привлечению внимания к своей персоне я выполнил на сто процентов. Даже перевыполнил. И что же теперь ей сказать?

Впрочем, не успел я придумать другой мало-мальски правдоподобный ответ, как актриса сама ответила за меня:

– Гайдаров сказал, что вы эстрадный гипнотизер. Вы что, и вправду умеете читать мысли? Как Мессинг?

Ах да, точно. Все-таки, красивые женщины действительно обладают какой-то колдовской притягательностью. И могут замораживать мозги мужчинам, вольно или невольно.

Как же я сам забыл про это объяснение? Его можно было подать гораздо изящнее. Впрочем, ничего еще не потеряно.

– Да, теперь ты знаешь правду, – ответил я, продолжая кружить девушку в танце. – Я действительно читаю твои мысли. И не только твои, а всех людей вокруг.

Вокруг тоже танцевали другие парочки. Другие посетители ресторана курили и смотрели на танцоров. Впрочем, некоторые наблюдали и за нами. Я видел боковым зрением, что молодой и пожилой люди за столиком Голубевой пристально наблюдали за нами.

Также, как и еще трое парней за столиком неподалеку. Их, кстати, я видел впервые. У одного военная выправка, сразу видно. А двое других не такие строгие и подтянутые.

Тут два варианта. Либо это обожатели Голубевой и они ревнуют меня к ней. И скоро даже могут пристать, устроить разборки, чтобы устранить более успешного соперника. Либо утопят свое горе в вине.

Ну, и существует такая возможность, что это присматривают за мной. Люди Рокотова. Ведь я наверняка заинтересовал КГБ еще до расследования убийства Родинкова. Вот они теперь и наблюдают за мной. Правда, слишком уж явно, поэтому я и не рассматривал эту версию, как основную.

– Не может такого быть, – улыбнулась Ирина. – Вы шутите? Я немного знакома с вашими коллегами. И даже с самим Мессингом. Это все фокусы.

Я продолжал улыбаться. Нельзя отбрасывать такую удобную версию для углубления знакомства. Тем более, что отсюда можно двигаться к более интересным темам, таким, как гипноз и трансы.

– Ты действительно в этом уверена? – спросил я. – Я не спорю, мы во время выступлений используем небольшие трюки, не без этого. Но неужели ты думаешь, что все ограничивается только этим? И что телепатии не существует?

Голубева продолжала испытующе разглядывать меня. М-м-м, какие у нее все-таки красивые глаза, какие длинные пушистые ресницы. Потом закусила губу и чуточку прикрыла веки. Отработанный прием. Так она выглядела еще красивее и соблазнительнее.

В двадцать первом веке многие девушки носили накладные, но Голубевой таких не понадобилось бы, у нее и так замечательные, изящно изогнутые ресницы. Интересно, как бы она выглядела, если бы мы оказались с ней в постели? Она точно так же закрывала бы глаза и прикусывала губку?

– Это вы знаете лучше меня, – сказала она, лукаво глядя на меня из-под приспущенных ресниц, снизу вверх. – И еще, я все-таки вам не верю. Докажите.

Я легонько вздохнул. Говорю же, я знаю гораздо больше про нее, чем обычный человек. Это походит на игру краплеными картами. Шулерство. Хотя что тут поделать. Мне надо одержать победу во что бы то ни стало.

– Ну что же, давай попробуем, – сказал я и еще крепче прижал девушку к себе. Сразу ощутил ее упругую грудь, а еще наши ноги соприкоснулись гораздо теснее. От этого я сразу почувствовал возбуждение. – Пожалуйста, продолжай глядеть мне в глаза. Не отрываясь. Это нужно для того, чтобы я мог прочесть твои мысли.

Что интересно, так это то, что Голубева нисколько не возражала против нашего тесного контакта. Даже наоборот, охотно прижалась ко мне. И снова послушно заглянула мне в глаза, как я и сказал. Добавила, скептически улыбаясь, да еще тоже перешла на ты:

– Давай-давай. Начинай.

Ну ладно, сама захотела. Я продолжал глядеть девушке в глаза и говорить факты из ее биографии:

– Так, смотри, ты выросла в неполной семье. Ну как, в неполной. После гибели отца твоя мать вышла замуж за другого человека, полковника армии. Ты тогда была еще маленькая и ничего не понимала. Сейчас он работает в городском комитете по культуре, а твоя мать тоже актриса, трудится в театре. Твой дед по настоящему отцу служил в наркомате финансов Белоруссии, был репрессирован по ложному доносу.

Голубева продолжала глядеть на меня, только уже со смешанным выражением любопытства и тревоги.

– Откуда вы знаете про дедушку? – спросила она с удивлением. – Я даже сама ничего про это не слышала. Вы точно в этом уверены?

Кажется, про деда это я перегнул палку. Не надо было говорить. Хотя ладно, пусть узнает правду, что здесь такого? Сейчас уже другая эпоха. Зато сразу поверит моим словам.

– Ты окончила среднюю школу номер тридцать три, – продолжал я, и сверлил ее глазами. – Пожалуйста, не отвлекайся, не отводи взгляд, а то мне трудно читать твои мысли. Ты училась в МХАТ. Работала в Москонцерте, в Художественном театре имени Чехова. Уже успела дважды побывать замужем. Ах да, недавно тебе предложили вести утреннюю телепередачу на центральном канале.

Голубева в панике отстранилась от меня. Да, я действительно слишком переборщил с телепатией.

– Откуда ты узнал об этом? – спросила девушка. Она остановилась и даже пыталась вырваться из моих объятий, но я не пускал. – Ты что, действительно не только читаешь мысли, но и предсказываешь будущее? Про телепередачу я только сегодня договорилась, об этом еще никто не знает. Как ты это узнал?

Я продолжал крепко держать ее. Сеанс телепатии получился слишком оглушающим.

– Я же говорил, что здесь не только трюки, – объяснил я. – Если ты хочешь, я могу рассказать тебе твое будущее. И это даже будет к лучшему, потому что мне и в самом деле нужно поговорить с тобой.

Сначала я колебался, говорить ей это или нет. Но потом решился. Надо немного успокоить девушку, да и знакомство немного пошло не по плану. В случае, если она все-таки ускользнет от меня, то пусть хотя бы предпримет меры предосторожности. Хотя, я в любом случае не оставлю ее просто так, без надзора.

– Тебе грозит большая опасность, – сказал я, глядя ей в глаза. – И я могу помочь тебе справиться с ней. Наверное, только я. Если ты хочешь, я помогу тебе.

Голубева испуганно захлопала глазами. Обернулась к своему столику в поисках поддержки. Потом сказала мне:

– Да, все верно. Последние дни мне снятся кошмары. Как будто меня похитили и куда-то везут. Я лежу связанная и беспомощная, ничего не могу поделать. Это тоже связано с твоим предсказанием?

Вот откуда это берется, скажите мне? Неужели какая-то мистика все-таки существует? Вот только что эта девушка, которую в моей реальности убили и принесли в жертву неведомым богам или демонам, призналась мне, что предчувствует страшную опасность. Предчувствует свою гибель. Как такое возможно?

От неожиданного признания я ослабил объятия, к тому же музыка тоже закончилась. Голубева с отчаянием поглядела мне в глаза, порывисто отвернулась и отошла к своему столику. Я остался один, смотря ей вслед. Потом тоже вернулся к своему.

Остаток вечера я провел один. Прикидывал, как быть дальше. Как говорится, перегруппировал силы для нового нападения.

Честно говоря, знакомство пошло не по плану. Голубева изредка поглядывала в мою сторону, вот только в ее взгляде я не видел симпатии. Странное выражение, смесь страха и любопытства.

Ее пожилой спутник вскоре откланялся и ушел. Молодой изо всех сил старался отвлечь даму от грустных дум, но настроение у девушки было подпорчено.

Кстати, те трое молодых людей, что пожирали нас глазами, оказались все-таки поклонниками Голубевой. Как только девушка отошла к своему столику, они забыли обо мне и теперь сосредоточили все внимание на актрисе.

Когда пару раз снова объявили медленный танец, парень с военной выправкой пытался пригласить Голубеву, но она категорически отказалась. К моему удивлению, военный настаивал, причем довольно грубо, так что молодому спутнику Ирины пришлось вмешаться.

Я наблюдал за происходящим со стороны. Интересно, как это все закончится? Честно говоря, сегодня я уже не рассчитывал на успех. Рыбка сорвалась с крючка.

Голубева уже относится ко мне предвзято. Единственное, на что я могу рассчитывать, так это на ее любопытство. Мне надо оставить ей свою визитку и предложить встретиться в ближайшие дни. Впрочем, даже если она откажется идти на контакт, мне придется действовать неявно.

Горячие парни устроили небольшой переполох. Молодой человек, поклонник Голубевой, оттеснил соперника, но подошли его дружки и пытались даже увести его подальше. Разобраться на улице. Только вмешательство самой Ирины предотвратило конфликт.

Впрочем, уходя, парни обещали разобраться с обидчиком. Судя по их злым взглядам, это была не просто угроза, а клятва мести.

Вслед за этим вечеринка подошла к завершению. Голубева торопливо засобиралась домой. Я тоже начал закругляться. Оплатил счет, вышел на улицу. Подождал, пока выйдет Ирина.

Погода стояла отличная. Будто не осень на дворе, а лето. Теплый воздух густо стелился по земле.

Темно. По улице перед рестораном изредка проезжали машины. Голубева вместе с молодым спутником вышли из ресторана. Интересно, насколько они близки? Неужели поедут вместе?

Скорее всего, они разделятся. Судя по тому, что я видел в ресторане, этот поклонник еще не имеет той степени близости, чтобы рассчитывать на ночную благосклонность красавицы. Он посадит ее на такси, а сам отправился к себе домой.

Но произошло по-другому. Вернее, закончилось, не так, как я предполагал. Голубева предпочла не обращать на меня внимания.

Они подошли к такси. Парень и в самом деле посадил Голубеву в «Волгу», а сам хотел прогуляться пешком. Но не успел он пройти и шагу, как из «Москвича», пиипаркованного неподалеку, вышли те самые трое горячих поклонников актрисы.

Целеустремленно направились к парню. Мла, теперь ему не повезет. И ведь он даже не собирался убегать. Заметил опасность, но остался на месте. Выжидал.

Я вздохнул и хотел пройти мимо, но в последний миг остановился. Как же так?

Ему сейчас набьют морду, а я буду стоять в стороне? Хотя бы и мог помочь? Это как-то не по-советски. Если бы у меня был сотовый телефон, то можно было бы вызвать милицию, но ближайший телефон в двух кварталах отсюда. Придется самому, по старинке.

– Эй, уродец, иди сюда, – сказал парень с военной выправкой. Я обратил внимание, что в темноте улицы его лицо походило на морду кабана. – Мы с тобой не разобрались до конца.

Парень вызывающе стоял на месте. Видимо, он рассчитывал, что драка будет вестись по всем правилам, один на один, но я-то видел, что его враги готовятся напасть на него вместе. И у него мало шансов справиться с ними.

– Да, я тебя тоже хочу научить разговаривать с дамами, – ответил обожатель Голубевой. Голос у него был тонкий и резкий. Видно, что волнуется.

Мордатый огляделся и увидел, что на стоянке стоят таксисты и тоже наблюдают за развитием конфликта. Кроме того, на ступеньках ресторана стояли несколько гостей и тоже могли стать свидетелями.

– Ну-ка, пошли отойдем, – сказал он и потянул коллегу Ирины за угол.

Там стояли деревья, а еще небольшой ларек. За ним, насколько я помнил, есть небольшой пустырь. Отличное местечко, чтобы проломить череп молодому глупцу.

Молодые люди группой отправились за ларек, я пошел следом. Как же теперь быть? Самое главное, насколько я понимаю – это остановить мордатого.

Он безусловный лидер. Что он скажет, его приятели и сделают. Поэтому я не стал дожидаться, когда начнется драка, а сам подошел ближе. Встал около дерева и окликнул парней:

– Эй, ребята! Разговор есть. Подойди сюда, – и указал на оглянувшегося мордатого.

Это было так неожиданно, что он и в самом деле устремился ко мне. Впрочем, расстояние до них и так было недалеким, всего метров пять-семь. А еще мордатый проворчал на ходу:

– Ты кто такой?

Видимо, решил, что я приятель их жертвы и пришел ему помогать. Поэтому решил сразу вырубить меня.

Но я специально изучал психологию поведения в экстремальных ситуациях. Лучше всего работает снос крыши, срыв шаблона. При желании с помощью психологических трюков можно усмирить противника, ничуть не хуже, чем кулаками. Надо просто действовать необычно. И соблюдая определенные условия.

Поэтому, когда мордатый приблизился ко мне, я широко улыбнулся, протянул руку и спросил:

– Могу я чем-то помочь вам?

Это было действительно неожиданно. Мордатый на мгновение застыл в удивлении. Его мозг усиленно обрабатывал поступившую информацию.

Между прочим, в это время он был очень хорошо подвержен внушению, но я оставил транс пока на потом. Сейчас мордатый еще не до конца готов к гипнозу. Попытка загипнотизировать его может плохо закончиться.

Надо отдать ему должное. Он быстро опомнился. Пожал руку, но пробормотал:

– Свали отсюда, понял? По-хорошему прошу.

Получилось не очень сильно. Пожав мне руку, он уже нарушил правила игры. Это очень дружеский жест, психологически очень трудно набить морду тому, кому только что пожал руку.

Поэтому я продолжал улыбаться, пристально глядеть ему в глаза, а затем спросил:

– Ты кто?

Он на мгновение замялся.

– В смысле, кто? Я человек. Паша зовут.

Ох, и далеко же ему было до криминальной публики, на которой я отрабатывал психологические приемы в двадцать первом веке. Да и до нынешних блатарей ему далеко.

Те очень хорошо владеют тактикой таких разговоров и умеют морально подавить человека. Без физического воздействия. За счет знания психологии и воздействия страхом. Если бы мордатый Паша имел опыт ходок за решетку, то быстро разобрался бы, что к чему.

– Это хорошо, что человек. Хотя кто же тебя знает? Я-то тебя не знаю, – сказал я и продолжил улыбаться и смотреть в глаза Паше.

– А ты кто такой? – он ухватился за спасательный якорь. – Тебя кто знает?

Отвечать на вопросы нельзя. Надо продолжать крушить логическую цепочку в разговоре, только делать это неявно и аккуратно, чтобы он не обвинил меня в придурковатости и не дал сигнал к нападению.

– А ты с какой целью интересуешься? – спросил я, продолжая впиваться взглядом в глаза Паши.

И одновременно начиная заглушать его сознание пристальным взором. Это хорошо, что он бывший военный. Они обычно отлично подвержены внушению, потому что их в армии специально натаскивают беспрекословному подчинению.

Вопрос снова привел собеседника в ступор. Он надолго загрузился. Зато помощь пришла от одного из его прихлебателей.

– Это же тот типок, что с Голубевой танцевал! – визгливо закричал он. – Он тоже на нее запал! Делай его, Паша!

Возможно, что мордатый и в самом деле послушался бы своего приятеля. Но я уже, к счастью, установил с ним предварительный контакт. И теперь сразу провел сеанс мгновенного гипноза. Технику сделал ту же самую, и еще достаточно действенную.

– Паша, повторяй за мной! – быстро и громко сказал я мордатому.

Протянул руку, пожал ему ладонь. Паша слушался беспрекословно.

– Вот смотри, что ты должен чувствовать, – сказал я ему. – Я держу твою руку. Я буду пожимать ее три раза. Когда я пожму в первый раз, то твои глаза устанут. Позволь им это сделать. Когда я пожму во второй раз, глаза захотят закрыться. Тоже позволь им это сделать. А когда пожму в третий раз, глаза закроются и ты не сможешь открыть их. Пожелай, чтобы так и все и получилось. А теперь так и будет.

Я действительно начал пожимать ему руку, продолжая пристально глядеть в глаза.

– Один, два, три. Теперь закрой глаза. Они крепко закрыты. Теперь ты обнаружишь, что они не просто закрыты, они вообще не работают. Чем сильнее ты стараешься открыть их, тем меньше они будут будут работать. Совершенно верно. Это идеально закрытые глаза.

Когда я закончил, Паша стоял передо мной, расслабившись. Голову опустил на грудь.

Я огляделся. Что-то вокруг стало совсем тихо. Оказывается, двое его приятелей и молодой обожатель Голубевой тоже впали в транс. Они все стояли передо мной, опустив руки и уронив голову на грудь. Довольно жутковатое зрелище.

– Что здесь происходит? – сзади к нам за ларек забежала Голубева.

Как она здесь оказалась? Видимо, поняла, что на ее обожателя напали и вернулась на такси. Ну что же, молодец, уважаю. Хотела спасти несмышленыша.

– Как вы это сделали? – ошеломленно спросила она, глядя на меня и на четырех погруженных в транс парней передо мной, похожих на спящих зомби.

Глава 11. Золото раздора

На первый взгляд, ситуация вроде бы безнадежная. Лось и Малой выглядели чертовски недружелюбно.

Музеев тысячу раз проклял свою глупость, за то, что сунулся сюда со всем золотом, за то, что показал его незнакомому человеку и за то, что доверился там, в Магадане, Илье Разумову по кличке Бывалый.

Ведь это он, чертов Бывалый отправил его к Лосю. Уверял, паскуда, что он, этот Лось, самый надежный скупщик золота в Ленинграде. И вот, пожалуйста, нате вам. Угодил в такую дурацкую ловушку.

Хотя, тоже сам дурак. Надо было не показывать все золото сразу. Сначала попробовать обменять хотя бы полкило. Не идти сюда со всем своим добром.

– Э, что за беспредел, ребята? – спросил Музеев, пятясь к кухонной стенке рядом со столом. – Давайте жить дружно. Разве не этого мы все хотим?

Там, на полке, рядом с хлеборезкой, он заметил кусок черного хлеба и нож. Большой такой, острый и кухонный.

– Я бы тоже так хотел, – признался Лось. – Чтобы всюду цвели фиалки и благоухали ромашки. Но, к сожалению, когда дело идет о таком здоровенном куске золота, то пахнет совсем другим. Пахнет дерьмом. Большим таким дерьмом для тебя.

Музеев почти успел дойти до буфета, и продолжал отвлекать коварных скупщиков золота:

– Мир, дружба, май. Разве не этого мы все добиваемся? Разве не к этому нас готовит коммунистическая партия?

Лось тоже продолжал его увещевать:

– Послушай, никому из нас не нужны неприятности. Давай ты просто отдашь нам свою добычу и спокойно уйдешь отсюда?

Малой продолжал горой нависать в дверном проеме. Следил за Музеевым угрюмыми глазами. Но Тимур тоже не лыком шитый. Он парень тертый. Вырос в далеком шахтерском городке, под названием Кизельск, рядом с Губахой на Урале.

Там слабаков не уважали. Батя всегда в шахте, мать на ткацкой фабрике. Рабочие, все зарабатывали своими руками.

Тимур рос почти без надзора. Приходилось всегда отстаивать свое мнение и самому защищаться от хулиганов и обидчиков.

Потом, после болезни отца, семья переехала в Дагестан, к дальним родственникам по линии отца. Музееву тогда было пятнадцать, там тоже пришлось несладко. Хотя он и тогда научился постоять за себя.

В общем, драться умел. Хотя сейчас, как он понял, ему довелось попасть в самую жесткую ситуацию из всех, в которых приходилось бывать. Улыбка Лося не сулила ничего хорошего.

Да и мрачный взгляд Малого тоже не радовал. Они вполне могут завалить его, как нежелательного свидетеля. Поэтому сейчас ему предстоит сражаться не только за золото, но и за свою жизнь.

– Я вполне согласен на такой вариант, – сказал Музеев миролюбиво, а сам прислонился к буфету. До заветного ножа осталось совсем немного. В случае чего, он сможет быстро схватить его. – Вы обещаете, что не тронете меня? Я могу просто уйти? Дайте слово, что я больше никогда не увижу вас.

Лось и Малой переглянулись. Ага, они считают, что наткнулись на залетного фраера, которого можно выдоить досуха, а он даже ничего не скажет в ответ.

На самом деле, Музеев кипел внутри от ярости. Неужели он допустит, чтобы эти двое ублюдков забрали его золото? Да ни за что в жизни! Лучше самому сдохнуть, чем позволить случиться такому!

Там, на Кавказе такое никогда нельзя спускать просто так. Надо обязательно наказать обидчиков. Иначе, потом не отмоешься от позора.

– Конечно, дружище, – все с той же гадкой улыбочкой сказал Лось. – Иди с миром и не держи на нас зла. Так уж получилось, сам понимаешь.

Надо же, какой великодушный. Прямо священник, отпускающий грехи. Музеев кивнул, состроил испуганную физиономию. И одновременно изобразил на лице слабую улыбку. Типа, он надеется, что эти ребята отпустят его целым и невредимым.

– Так что можешь идти, – Лось указал на дверь. – Ты свободен.

Малой посторонился и зашел внутрь кухни, освобождая проход. Он занял всю стену рядом с дверью. Вот ведь здоровенный, скотина.

Такого даже дубиной не вырубить. И пройти мимо него просто так – это значит подписать себе смертный приговор. Но Музеев и не собирался этого делать.

Настало решающее мгновение. Или сейчас или никогда.

– Э, ты чего это задумал? – тут же насторожился Лось. – Не тронь заточку! Я тебе…

Но угрозу он выговорить не успел. Музеев схватил нож, развернулся и выставил лезвие перед собой. Лось дико заорал и закричал:

– Вали его, Малой! Чего ты стоишь?!

Здоровяк рванулся вперед, но до того, как он налетел, Музеев успел вытянуть ногу и пнуть зловредного Лося в живот. От удара тот отлетел к холодильнику и свалился вместе с ним на пол.

А затем Малой навалился на Музеева, ударил всей тушей в грудь и впечатал в кухонный шкаф и полки за спиной. В самый последний момент старатель успел выставить нож лезвием вперед и оно вонзилось в грудь Малого.

Зачем в глазах у Музеева потемнело и он ударился спиной в стену и шкаф. Вокруг раздался грохот, треск досок и звон разбитого стекла. А затем он почувствовал, что его никто не держит и свалился на пол.

Вокруг валялись обломки шкафа, а еще все было покрыто брызгами крови. Малой лежал на полу, и эта кровь хлестала у него из груди, заливая пол. А еще там торчал нож. Здоровяк не мог встать и страшно хрипел.

– Ты что наделал? – закричал Лось с пола. – Ты же Малого завалил, сука! Да я тебя самого сейчас завалю!

Музеев отнюдь не хотел, чтобы его завалили. Он поднялся, откашливаясь и пошатываясь. Схватил увесистую доску, обломок шкафа, и запустил в Лося, тоже пытавшегося вскочить с пола.

Доска попала Лосю в голову и он снова упал на холодильник. Ну вот и отлично, устало подумал Музеев и подойдя к ворочавшемуся на полу Лосю, еще раз добавил ему ногой по голове. Мужик ударился лбом о дверцу холодильника и потерял сознание.

– Сука, это я тебя завалю, – пробормотал Музеев. – Не возьмешь ты меня голыми руками.

Он подошел к столу, чудом устоявшему в этом хаосе и трясущимися руками положил слиток обратно в свой чемоданчик. Потом оглянулся, осмотрел поле боя, усыпанное поверженными телами врагов, обломками мебели и утвари.

Сплюнул. Нашел кружку, налил воды из банки со стола и жадно выпил. Потом вышел из квартиры.

Через десять минут Лось очнулся. Поглядел на неподвижного Малого, подполз к нему и пощупал шею.

– Эх, братишка, – пробормотал он. – Эх, братишка. Как же так? Этот сученыш нас урыл.

Потом вылез в коридор и подошел к телефону.

***

Мы с Ириной гуляли по набережной. Отличное, надо сказать, времяпровождение. Я любил так гулять еще в прошлой жизни. Даже несмотря на то, что сейчас ночь и дул пронизывающий ветер. Я снял пиджак и укрыл девушку.

– Спасибо, – сказала она. – Так ты и в самом деле можешь загипнотизировать любого человека? И прочитать его мысли? Как тебе удается делать это?

После того, как она увидела сюрреалистическую картину с введенными в транс поклонниками, Голубева считала меня чуть ли не полубогом. Особенно, после того, как я на ее глазах дал им внушение подружиться между собой и забыть обо всех ссорах.

А затем запрограммировал забыть то, что они были в трансе. И после дружбы отправиться по домам.

Так и случилось. Как только я вывел людей из расслабленного состояния, ребята тут же помирились между собой. Паша и вовсе обнял юного обожателя Голубевой, сказал, что он самый лучший и предложил обменяться телефонами.

Его приятели во всем повторяли за своим предводителем. Они так и сделали, обменялись телефонами, а потом попрощались с нами. И вместе ушли по домам.

– Как ты это сделал? – спросила Ирина тогда, глядя на меня совершенно круглыми от изумления глазами. – Я не могу поверить в это. Они же чуть было не порвали моего друга в ресторане! А теперь разговаривают с ним, как закадычные друзья.

Я не стал пускаться в пространные объяснения.

– Наш мозг иногда способен на чудеса, – сказал я уклончиво. – Если у тебя есть время, давай прогуляемся?

Голубева охотно согласилась. Я снова пробудил у нее интерес и это чувство даже перевесило страх и тревогу Ирины, связанные с моими недавними пророчествами. И вот теперь мы шли по набережной, а девушка спросила, как я это все проделываю на самом деле.

На небе ярко горели звезды, дул ветер и река лениво шумела в своих берегах. Навстречу изредка проходили другие запоздалые горожане. По улицам проезжали автомобили, освещая набережную фарами.

– Это очень долго объяснять, – снова сказал я загадочно. – Но проще говоря, это такое же искусство, как актерское мастерство. Ему надо обучаться годами и постоянно совершенствоваться. Как, впрочем, в любой другой сфере человеческой деятельности.

Голубева скривилась. Мой ответ ее не удовлетворил. Ну конечно, а что же ты хотела, чтобы я сказал, будто прибыл из будущего? Из того самого, где ее убил маньяк по прозвищу Пиковый король?

– А ты можешь угадать, о чем я сейчас думаю? – спросила она чуточку лукаво.

Я внимательно посмотрел на девушку. Тон вопроса подразумевал, что она думает об отношениях между мной и ею. Или о других ее отношениях. Что-то, связанное с романтикой и любовью.

Избегая моего взгляда, Ирина посмотрела вдаль, на реку. При этом наблюдала за мной периферийным зрением. Гадала, смогу ли я дать верный ответ или нет?

Ах да, это наверняка что-то связанное с замужеством. У нее сейчас, наверное, есть парень и она хочет знать, останется ли с ним надолго. О чем еще может думать молодая девушка?

Хотя, при этом она почему-то поглядывала на меня, все с тем же непонятным лукавством. Неужели она задумала что-то, связанное со мной?

– Даже не знаю, о чем ты сейчас думаешь, – признался я, не желая снова ее пугать. – Разве что, о наших взаимоотношениях с тобой.

Девушка вздрогнула и перестала улыбаться.

– Все верно, – сказала она. – Я как раз думала, есть ли у тебя девушка? И могло ли у нас с тобой что-нибудь сложиться?

Я улыбнулся, стараясь привести ее в чувство. Успокоить и приободрить.

– Сейчас я не ищу отношений, – ответил я. – И у меня нет девушки. А с тобой я не знаю, получится что-нибудь или нет. Ты гораздо более знаменитая, чем я. Очень скоро я буду тебе неинтересен.

Надо отказываться от девушки. Отдаляться от нее психологически. Чтобы она сама захотела сократить со мной дистанцию.

Это первое правило грамотного соблазнения. Правда, оно работает, если девушка уже хоть немного заинтересована в тебе. И судя по всему, я сделал правильно, потому что Голубева тут же покачала головой.

– С чего ты взял? Ты что же, думаешь, что если я актриса, то капризная и взбалмошная? Мне тоже очень нужен тот, кто смог бы находиться рядом в эти холодные осенние вечера.

Отличное замечание. Я улыбнулся. Кажется, с девушкой уже можно работать. Что-то я слишком замерз. Нам надо перенестись отсюда в более теплое место. Например, в мою квартиру.

– Это отличное ощущение и чувство, когда рядом с тобой действительно есть тот, кто сможет согреть такими длинными холодными вечерами, – продолжил я. – Вот например, самое лучшее, что можно сделать в таких случаях, это сесть вместе с ним у печки. У приятно гудящей, теплой, даже немного горячей печки. В которой трещат дрова. Позволь себе вспомнить все то состояние, когда ты сидела вот так возле печки холодным вечером. Позволь себе вспомнить, насколько комфортно ты себя чувствовала. Насколько тебе было удобно находиться в состоянии спокойствия и расслабленности. И возможно, чтобы еще лучше вспомнить эту ситуацию, тебе понадобится закрыть глаза.