Текст книги "Гипнотизер в МВД: иллюзия правды (СИ)"

Автор книги: Алим Тыналин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 25. Кто подставил Кнопова?

Тот, кто пришел в гости к Калачеву, не был для меня загадкой. Я уже знал, кто это будет.

– Ну что, попались, Григорий Александрович? – спросил я, подойдя к арестованному Горбунову и постукивая кончиком зонтика по асфальту. Рядом с ним стоял Аксаков с неизменно каменным лицом. Он поймал профессора возле подъезда. – Вы что же, и вправду думали, будто мы выпустили Калачева? Интересно, что вы хотели с ним сделать? Устроить самоубийство? Или сами прикончили бы его, пока он находится в трансе?

Горбунов стоял, ссутулившись и опустив плечи. Злобно посверкивал на меня из-за линз очков маленькими глазками. Как будто досадовал, что я помешал ему разобраться с Калачевым. Хотя почему досадовал, в глазах его сверкал искренний гнев.

Как я уже говорил, он был высокий. Поэтому смотрел на меня сверху вниз. Если бы не Аксаков рядом, Горбунов тут же бросился бы на меня.

– С чего это вы взяли? – брезгливо спросил он, стараясь взять себя в руки. – Я просто зашел навестить Калачева. Узнать, как он себя чувствует. Спросить, не нужна ли ему помощь. Моральная поддержка.

Я усмехнулся.

– Поддержка для убийцы инкассатора? Вы в своем уме, Горбунов? Придумайте что-нибудь другое, более подходящее. Вам придется напрячь всю свою фантазию, чтобы придумать подходящую версию.

Нашу дискуссию прервала Белокрылова. Она оставила машину где-то вдалеке, чтобы не выдавать нашего присутствия. Пришла сюда пешком и сразу увидела, что происходит. При виде нее я удивился.

– А ты что здесь делаешь? – спросил я. – У тебя же куча дел в конторе. Иди, тебе не к лицу ловить преступников.

– Значит, Горбунов и пришел, чтобы расправиться с Калачевым? – спросила в ответ Аня, прищурившись на ученого. – Отлично, Григорий Александрович. Хорошо, что вы сами подошли сюда. Что у вас здесь?

Аксаков выудил из кармана Горбунова охотничий нож.

– Вы поедете с нами, у нас будет долгий и откровенный разговор, – сказала Белокрылова. – Пошли, Рем, тащи его в контору.

Я улыбнулся.

– Мавр сделал свое дело. Поэтому я ухожу, – потом я увидел, как Аня бросила на меня внимательный взгляд и сразу насторожился. – Хотя, подожди-ка. Ты что, приехала сюда не просто так? Какие новости? Ты хотела забрать меня? Что случилось?

Тут я увидел, что Белокрылова хранит напряженное молчание и понял, что дело еще серьезнее, чем я предполагал.

– Только не говори мне, что ты с новостями о Пиковом короле, – сказал я и заметил, как у шефини дернулась щека. – Нет, только не это. О дьявол, что там стряслось?

Аня помолчала, потом ответила:

– Тебе это понравится. Наверное. Садись в машину, расскажу по дороге.

Мы уселись в машину и поехали обратно в ГУВД. Аксаков повез Горбунова на другой машине.

Время обеденное, в желудке у меня заурчало. Даже несмотря на то, что мы чуток перекусили в кафе с Аксаковым.

Впрочем, когда Белокрылова рассказала про Кнопова, я забыл о голоде. Оказывается, стоило шефине приехать в ГУВД, как Терехов сообщил, что с ней хотел увидеться некий Кнопов. С ней или со мной. Он сейчас проходит подозреваемым по делу об убийстве.

– И где же он? – спросила Белокрылова.

– Отошел по делам, обещал вернуться, – сказал Терехов.

Вскоре Кнопов действительно вернулся. Он и в самом деле сейчас проходил по делу об убийстве медсестры своего отца. Дичайшая совершенно история получилась.

Все улики указывают на него. Ему не отвертеться. Но он утверждает, что не убивал. Что его подставили.

– И он хочет, чтобы ты спас его от тюрьмы, найдя настоящего убийцу, – закончила Белокрылова. – А за это он сдаст тебе Пикового короля.

– Чего? – поразился я. – Он, этот Кнопов? Он знает Пикового короля? Но откуда? Он объяснил? И откуда он знает, что это мы за ним охотимся?

Белокрылова улыбнулась. Как будто сделала сюрприз на день рождения.

– Я же говорила, что ты заинтересуешься. Ничего пока не знаю. Терехов должен раздобыть его досье. Сейчас приедем и поговоришь с ним.

Ладно. Я заставил себя успокоиться. Подумать, что за чертовщина творится. Все это случилось неспроста. Над этим еще надо пораскинуть мозгами.

Вскоре мы приехали в контору и поднялись в кабинет. Идя по ступенькам, я опирался на зонтик.

Вместе с Тереховым и Наварской здесь сидел парень лет двадцати пяти. Его конвоир ждал в коридоре.

Высокий, спортивного телосложения. Черные глаза, буйная черная шевелюра. Широкий квадратный подбородок, щетина. Брутальный тип. Знает, чего хочет.

Честно говоря, не верится, что он не убивал девушку. Такой встретится в подворотне, от него живым не уйдешь. Хотя, сейчас проверим.

– Это ты, значит, тот волшебник, который может мысли читать? – спросил Кнопов. Его, кстати, звали Валерий. – Че, в самом деле, что ли? О чем я сейчас думаю?

Но я не дал ему возможности доминировать. Такого зверюгу надо сразу брать под свой контроль. Иначе потом бед не оберешься.

– Послушай, дружище, если бы ты был животным, кем бы хотел стать? – спросил я и наставил на него палец. – Говори первое, что придет в голову. Не думай долго.

Кнопов пожал плечами и усмехнулся, глядя на меня.

– Не знаю, наверное, бобром. Я про них недавно передачу видел. Санитары леса. Речные строители. Классно же?

Хм, он не выбрал себе хищника. Это уже хорошо.

– Хорошо, а девушку, в убийстве которой тебя обвиняют? – продолжил я допрос. – Если бы она могла переродиться после смерти в животное, в кого бы ей лучше всего это сделать?

Кнопов перестал улыбаться. Задумался, почесал подбородок. Скрипнул щетиной.

– Ну, наверное, лучше в ласточку. Чтобы улететь от любых опасностей. От всяких змей и ящериц на земле.

Я удовлетворенно кивнул. Очень хорошо, примитивный тест пройден.

– Ну что же, ласточка – это неплохо. Правда, в небе тоже полно опасностей, – заметил я. – Там летают коршуны. Но я доволен. Вижу, ты и в самом деле не убивал ее.

Белокрылова толкнула меня в бок. Терехов и Наварская удивленно вытаращились на меня.

– Эй, с чего ты это взял? – спросила шефиня. – Его нашли с ней в запертой квартире. Окна целые, никто их не трогал. Он был внутри. Рядом с окровавленным трупом девушки. На ноже, которым он ее зарезал, остались только его отпечатки. Ты видишь, что творится?

Кнопов вскочил со стула.

– Да не убивал я Олесю! Я даже пальцем ее ни разу не тронул! Мы хотели пожениться! Зачем мне ее убивать?

Белокрылова пристально посмотрела на него.

– Ты был пьян. Мертвецки. Не помнил, как тебя зовут. В таком состоянии люди делают ужасные вещи.

Кнопов понуро опустил голову.

– Да, было такое. Я напился накануне до свинячьего визга. Да, когда я выпью, бываю агрессивным. Но только к парням лезу драться. Девушек никогда не трогал, честное пионерское.

Белокрылова скептически покачала головой. Шефиня явно не верила этому проказнику. Оно и понятно, если верить каждому жулику, который обращается с просьбой о помощи, можно остаться с голой задницей.

Но вот я уже исследовал манеры Кнопова и видел, что наш гость говорил правду. Я пообщался с ним достаточно, чтобы засечь его базовую линию поведения. Ну-ка, посмотрим, будет ли он врать?

– А теперь скажи, что ты знаешь о Пиковом короле? – спросил я резко. – И вот здесь уже говори правду. Если наврешь, можешь выходить отсюда и не возвращаться.

Кнопов поглядел на меня с вызовом.

– Э, нет. Товар только после оплаты. Помогите мне. Вы, говорят, самый лучший отдел в городе по раскрытию тяжких. И вот этот ваш телепат и в самом деле мысли читает. Так что я сдам вам Пикового короля, но только после того, как с меня снимут обвинение.

– А откуда мы знаем, что ты не обманываешь? – спросила Белокрылова. – Зачем нам кот в мешке?

Кнопов кивнул на меня.

– Так ведь этот ваш телепат все должен видеть. Может, даже в голову мне сейчас залезет и вытащит имя Пикового короля. Но чтобы вы поверили, вот вам факт: когда он убил твою девушку, то написал тебе привет ее кровью на зеркале в ванной. Извини, что напоминаю об этом, но вы сами требуете доказательства.

Вот сучий потрох. Да, такое было. И отражено только в милицейских протоколах. Но, как бы то ни было, я уже справился с теми переживаниями. Поэтому я спросил:

– Очень хорошая попытка. И что же он написал там? «Привет, как дела, не скучай?».

Кнопов помотал головой. Все также испытующе глядел на меня.

– Он написал: «Это ты виноват». Вот такое вот небольшое послание. У меня был товарищ, Коротков Гена, вы его замочили. Это он мне рассказал. Надеюсь, я там не слишком задел твои…

– Эй, заткнись уже, – сказал Терехов. – Имей почтение.

Кнопов осекся. Я переглянулся с Белокрыловой. В ее глазах застыл немой вопрос.

– Да, он говорит правду, – подтвердил я. – Этот сучий потрох говорит правду. Он действительно знал Короткова.

Кнопов улыбнулся. Я посмотрел на его улыбку. На довольное лицо и подумал, что он надеется на слишком многое. Неужели репутация нашего отдела и моя лично распространились так далеко по городу, а может, даже и еще дальше? Это было бы очень интересно, оказывается, даже в эпоху без интернета слухи распространяются с мгновенной скоростью.

– Значит, вы возьметесь за мое дело? – с надеждой спросил Кнопов. – Я уверяю, тут совершенно нет моей вины. Я Олеси и пальцем не касался.

Я кивнул.

– Почему бы и нет. Если ты находился в полнейшем ступоре из-за опьянения, то наверняка не мог осознавать, что происходит вокруг. А этим твоим состоянием мог воспользоваться кто угодно. Мне надо осмотреть место убийства и поговорить с твоими родственниками.

Белокрылова тоже направилась к двери.

– Я переговорю с Кукушкиным, чтобы он передал это дело нам. Хотя ему это и не понравится. Правда, Хвалыгин при любом упоминании о возможности поймать Пикового короля готов носом землю копать. И предоставит нам все, что только потребуется.

Она ушла, а Кнопова увел конвоир. Терехов и я отправились осматривать место происшествия.

– Что ты думаешь насчет этого типа? – спросил Витя, пока мы ехали по нужному адресу. – Неужели ты ему поверил только потому, что он знает какое-то там подробности из осмотра места преступления? Эти детали насчет надписей на зеркале ему мог подсказать кто угодно. Любая шавка из дознания или следствия. Или ты действительно залез к нему в мозги и узнал, что он там скрывает?

Я в это время напряженно размышлял, но удивительно, под легкую трепотню Терехова можно было думать еще лучше. Я очнулся, только когда он ткнул меня в плечо и спросил:

– Эй, ты слышишь меня? Ты что, уснул?

Из безудержного потока сознания, именуемого словами Терехова, я успел расслышать только его последний вопрос. Ответ на него у меня всегда был готов.

– Витя, ты же знаешь мою позицию, – ответил я, даже чуточку раздраженно. При этом я держал зонтик в руке вертикально к полу. – Телепатов не существует. Никто пока что на нынешнем уровне развития цивилизации не способен проникать мыслями в другое человеческое сознание. И я просто анализировал его микромоторику: движения мышц лица, рук, ног и туловища. Даже бедер. Тело никогда не врет, как бы человек не пытался скрыть правду. Так вот, он не врал, когда говорил, что невиновен. Либо это действительно так, либо…

Терехов удивленно посмотрел на меня.

– Что либо? – переспросил он.

Я еще не раздумывал над этой возможностью и она пришла мне в голову только сейчас.

– Либо его кто-то убедился в том, что это произошло не по его вине, и он свято верит в это, – медленно сказал я. – Но опять-таки, это должен быть гипнотизер очень высокого класса. Неужели мы опять столкнулись с таким происшествием?

Терехов отвернулся к окну и пробормотал:

– Это просто бред какой-то. Сколько гипнотизеров здесь уже развелось? Нам хватит и тебя, для того, чтобы сойти с ума.

Мы приехали к дому Кнопова на проспекте Ленина. Пасмурная погода наконец-то разразилась мелким дождиком. Я не стал ради этого раскрывать зонтик, он бы мне помешал.

Сначала я осмотрел дом снаружи. Обошел весь дом по периметру. Да, действительно, похож на неприступную крепость.

Квартира нашего клиента располагалась на четвертом этаже. Вокруг дома рассажены деревья, причем довольно высокие, вроде дубов и вязов, но они находились на приличном расстоянии.

Так просто с этих деревьев в квартиру не проникнуть. Разве что, если использовать какого-то циркового гимнаста.

– Зачем брать зонтик, если ты не собираешься его открывать? – недовольно проворчал Терехов, бродивший рядом со мной. Он поднял воротник куртки и пытался укутаться плотнее.

– Ну, зонтик в наше время это больше предмет декора, – сказал я. – Такой же, как часы или запонки. Так что им необязательно пользоваться, достаточно просто держать при себе, например, как трость. Впрочем, я уже закончил, пошли внутрь.

Да, забраться внутрь квартиры Кнопова снаружи можно было только одним путем: спуститься с крыши. Наверняка наша доблестная милиция уже осмотрела окна, исследуя эту версию.

Мы вошли в подъезд, поднялись на четвертый этаж и открыли дверь в квартиру. Я осмотрел ее, а Терехов тоже из любопытства прошелся вместе со мной.

Двухкомнатная квартирка, очень даже неплохая. Уютное гнездышко холостяка, чувствуется отсутствие женской руки. Кровать в спальне заляпана пятнами крови, на полу валялись бутылки, окурки сигарет, остатки ужина.

Здесь и случилась трагедия. Все вокруг было испачкано порошком для сбора отпечатков пальцев.

Я постоял некоторое время, опираясь на зонтик и оглядываясь. Интересно, действительно ли Кнопов говорит правду или он такой талантливый лжец, что смог убедить меня в своей правоте?

Подойдя к окнам, я осмотрел подоконники и рамы. Открыл окна, тщательно оглядел, что там такое. Хм, интересно, никаких следов внешнего воздействия. Если кто-то и проник в квартиру снаружи, то явно не через окна.

– Ну что, убедился? – скептически спросил Терехов. – Через окна никто не залез?

Я покачал головой и подошел к двери. Тщательно осмотрел ее. Пощупал замок. Попробовал его подвигать. Ну что же, почему и нет. Механизм стандартный, вскрыть его не составит труда. Можно залезть и отсюда, даже при этом не повредив замок.

– Интересно, есть ли заключение эксперта о наличии следов вскрытия замка? – спросил я вслух и не успел Терехов ничего сказать, как я тут же ответил сам себе: – Конечно же, нет, потому что следствие было уверено в виновности Кнопова и даже не стало проверять версию с посторонним проникновением. Поэтому мне надо попросить Белокрылову назначить такую экспертизу.

– Угу, – сказал Терехов. – А мы долго будем здесь еще находиться? Может, я пойду пока что прикуплю себе что-нибудь перекусить? А то я проголодался.

Я покачал головой. Все, что мне было надо, я уже осмотрел. Теперь мне ясно, что посторонний человек мог проникнуть в квартиру через дверь. Более того, наклевывалась удивительная версия.

Даже если экспертиза замка покажет, что он не подвергался взлому, то это явно указывает на тех, у кого был запасной ключ. Надо просто опросить тех, кто знал о том, что Кнопов будет той ночью развлекаться со своей ненаглядной Олесей. И определить, насколько их слова соответствуют правде.

– Нет, мы уже уезжаем, – сказал я и застегнул куртку. – Здесь больше делать нечего, хотя, может быть, мы и вернемся сюда еще.

Терехов зажал нос и прогнусавил:

– Ну, это уже лучше без меня. Я сюда не хочу возвращаться. Запах стоит отвратительный.

Я кивнул, соглашаясь.

– Ну что сказать, а что ты хотел еще почувствовать, после того, как здесь убили девушку? Это запах смерти, мой друг, и он действительно очень отвратителен. Надеюсь, мы выясним, кто сделал это и лишил жизни бедняжку.

Терехов с любопытством посмотрел на меня.

– И у тебя уже есть версия, кто это мог быть?

Я указал на дверь кончиком зонтика.

– Чтобы ответить на это, отведи меня, пожалуйста, к его родственникам.

Глава 26. Луч света в царстве тьмы

Родственников у Кнопова оказалось не так уж и много.

Отец после смерти матери получил паралич ног да так и остался на все время в инвалидной каталке. Он жил в большой четырехкомнатной квартире на Невском. Именно за ним приходила ухаживать злополучная медсестра Олеся, у которой потом завязался роман с Валерой. Вместе с отцом жила сестра с мужем.

Мы пообедали с Тереховым и Михалычем в закусочной по дороге к жилищу родителя Кнопова.

– А ты можешь выявить у него информацию про Пикового короля, не расследуя это дело? – спросил Терехов за столом. Он все никак не мог успокоиться, что его бросили со мной на расследование этого дела, которое вообще не должно было его волновать. – Извини, но я на самом деле считаю, что он все-таки виновен. Его никто не подставлял, он просто не помнит того, как убил эту несчастную девушку. Понимаешь?

Я усмехнулся. Я же уже говорил Вите, что все движения тела у Кнопова соответствовали его словам, я не заметил никаких противоречий. Обычно у лжецов, тем более по таким причинам, как преступление, эти противоречия видны очень явственно. Кнопов же вел себя как совершенно невиновный человек.

– Ну, не знаю, – сказал Терехов. – Ты конечно, отличный дока в деле расшифровки людей, но мне интуиция почему-то подсказывает, что Кнопов виновен.

Я продолжал улыбаться. Терехов, наконец, замолчал и быстро расправился с остатками обеда.

После этого мы быстро добрались до жилища отца. На улице опять зарядил дождь и когда мы вышли из машины, Терехов закричал:

– Открывай зонт, скорее! Я сейчас промокну! Зачем он тебе нужен, если ты им не пользуешься?

Но я проигнорировал его требование. Быстро направился к подъезду и нырнул внутрь. Мы быстро поднялись на второй этаж и оказались перед дверью.

– А, наконец-то вы пришли, из милиции, – пробормотала молодая женщина, открывая нам дверь.

Мы вошли внутрь и очутились в широком коридоре. Женщина включила свет и пригласила нас зайти внутрь.

– Зонтик можете оставить здесь, – сказала она. – Он у вас мокрый, наверное?

– Ничего подобного, – проворчал Терехов.

Мы вошли в гостиную и очутились под пристальным взглядом старика, сидящего в кресле-каталке и мужчины, развалившегося на диване перед телевизором. Чтобы уменьшить звук, мужчине пришлось встать и подойти к телевизору. Дистанционного пульта еще в этих краях не было.

– Ну, с чем пожаловали, товарищи наши защитники? – пробасил старик.

Он, несмотря на болезнь и несколько усохший вид, держался молодцом, а голос и вовсе доносился, как из трубы. При желании таким голосом можно перекричать рев моторов и свист бури. А особо впечатлительных людей таким поставленным басом можно и вовсе с ног валить.

Сам Кнопов-старший был уже в преклонном возрасте, голова вся седая, волос совсем мало осталось. Но в глазах еще горел огонь. Между прочим, Валера был сильно похож на отца.

– Сколько уже можно ходить и допрашивать? – пожаловалась женщина. – Вам самим не надоело ходить вот так постоянно?

Я тоже теперь получил возможность изучить ее более детально. Ну как, женщина, лет тридцать с небольшим. Вполне еще молодая, тоже черноволосая, как и Кнопов. Пожалуй, можно сказать и привлекательная. Только ее немного портила слишком большая челюсть, а в остальном вполне себе ничего. И фигурка у нее была очень даже аппетитная.

– Вы сестра Валерия Кнопова? – уточнил я, чтобы прервать ее словоизвержение. – Послушайте, мы обязаны проверить все версии, в том числе и те, которые подтверждают невиновность вашего брата. Вас как зовут?

– Меня – Оксана, – удивленно ответила женщина. – Только я что-то никак вас не могу понять. Это как же так? То забрали Валеру, повязали его, обещали, что мы еще долго его не увидим. А теперь заявились и говорите, что…

– Скажите, если бы существовало переселение душ после смерти, в какое животное вы бы хотели переродиться? – снова прервал я ее. – Только быстро, без раздумий. Ну?

– Я, пожалуй, в куницу, – сказала Оксана задумчиво. – А почему бы и нет? Она очень ловкая и умная. А это к чему вы спрашиваете? Вы вообще, точно из милиции?

Терехов кивнул и еще раз предъявил удостоверение. Солидно откашлялся:

– Отвечайте, пожалуйста, на все вопросы, какими бы странными они вам не показались.

Молодец какой. Вот что значит школа. Я указал на мужа Оксаны:

– А тебя как зовут?

– Костя.

– Ну, что ты молчишь? Каким животным ты бы хотел стать после смерти? Если бы тебе дали выбор? Ну, давай, говори, без раздумий.

Костя почесал щеку и наморщил лоб. Немножечко при этом оскалил зубы. Признак дискомфорта, желание отпугнуть гримасой нежелательного собеседника. Это идет еще от первобытных наших инстинктов, поэтому я всегда говорю, что сигналы тела невозможно скрыть, так как они идут от подсознания.

– Я хотел бы стать медведем, – наконец, сказал он. – Вот таким вот мишкой.

По ширине он, пожалуй, не уступал обыкновенному бурому медведю, а вот ростом, судя по коротким ногам, совсем не вышел. Ну хорошо, зачитываем. Теперь, после этого я посмотрел на басистого патриарха. Он грозно поглядел на меня в ответ.

– Вы что, приперлись сюда для того, чтобы спрашивать, в кого мы превратимся после того, как подохнем? – неистово загрохотал старик. – Вам что, вообще делать нечего?

Но я непреклонно наставил на него палец.

– Ну, а вы в кого бы хотели превратиться? В птицу-говоруна? Или, может, скажете, свой вариант? Я спрашиваю об этом не просто так, а для проверки вашего психологического типа.

Старший Кнопов удивился.

– И каким образом эти дурацкие загадки могут сообщить, кто убил несчастную Олесю? И так ведь понятно, что это был мой оболтус. Что тут еще расспрашивать?

Я пожал плечами.

– Дурацкие или не дурацкие, но пока что он единственный из вашей компании выбрал травоядное животное. А вы все выбрали хищника. О чем это говорит?

Но Кнопов не собирался сдаваться так спокойно.

– Это говорит только о том, что вы настоящий шут и болван, если послушали моего сына. Он еще тот мошенник, и значит, смог обвести вас вокруг пальца. Что касается меня, то мое любимое животное – это гепард и думайте после этого, что хотите.

Я поднял руки, как бы сдаваясь. Мотнул зонтиком вокруг себя.

– Отлично. Все хищники. Каково было существовать травоядному и трудолюбивому Валере в вашей компании? На самом деле подсознательно он стремился к миру, но ему всегда приходилось обороняться. Поэтому он и стал таким агрессивным. И еще вопрос, а потом я уйду. Что, если я докажу, будто Валера невиновен и его отпустят из тюрьмы. Как вы думаете, он догадался, кто его подставил? Что он сделает с этим человеком?

Я внимательно просканировал пристальным взглядом всех участников беседы. Старший Кнопов недоверчиво хмыкнул. Его сестра удивленно всплеснула руками, а ее муж снова почесал щеку. Да еще и скрестил ноги. Чего это он пытается от меня закрыться?

– Если он невиновен, – сказал старик, мрачно глядя на меня. – То пусть приходит сюда и сам скажет мне это в глаза. А до этого я не верю ни одному вашему слову.

– Хорошо, – кротко согласился я и развернулся к выходу. Потом стремительно вышел их комнаты, на ходу бросив Терехову: – Пойдем, я закончил здесь. Нам нечего больше тут делать.

– Эй, и это все? – спросила Оксана сзади. – И вы ничего не объясните нам? Задали какие-то дурацкие вопросы про животных и все? Вот так работает наша милиция? Вот так ловит преступников и убийц?

Но мы уже вышли из квартиры. Я предпочитал не обращать на нее внимания.

– И куда теперь? – спросил Терехов, когда мы вышли из подъезда и снова очутились перед мокрым от дождя городом. – Ты и в самом деле узнал все, что тебе надо? Кто из них врет?

Я загадочно покачал головой.

– Да, Витя. Я посмотрел на них и узнал все, что мне нужно. Если все действительно так, как я догадался, то сегодня вечером мы поймаем Пикового короля. Как раз с помощью Кнопова Валеры.

– Да ладно? – удивился Терехов. – И как же мы сделаем это?

Мы добежали до «Газика» и нырнули внутрь. Всю дорогу обратно до ГУВД Терехов пытался выучить из меня интересующую его информацию, но я хранил молчание.

В самой конторе я отправился вместе с Белокрыловой к Хвалыгину, чтобы мне дали санкцию на проведение следственного эксперимента. Мне нужно было загипнотизировать Кнопова в его собственной квартире и попробовать пробудить его память, чтобы она сказал, кто смог пробраться к нему в квартиру и убить его подругу. А затем подставить его самого, вложив окровавленный нож в его руку.

– Это и в самом деле поможет поймать этого сукина сына? – спросил полковник. – Разве он не сможет придумать что-то на ходу? Может, это будет какая-нибудь галлюцинация?

Я мотнул головой.

– В самом скором времени я выясню это окончательно. Либо он врет, либо говорит правду. Даже когда человек мертвецки пьян или находится в коме, он все равно осознает, что происходит вокруг него. В некоторых случаях он может осознавать это, даже когда находится в материнской утробе, будучи младенцем. И я погружу Кнопова в глубокий транс и выясню это.

Хвалыгин некоторое время размышлял, а потом кивнул.

– Действуй. Надеюсь, это поможет выйти на эту сволочь.

Когда мы вышли от начальника, Белокрылова остановилась, взяла меня за руку, посмотрела в глаза и спросила:

– Ян, что ты задумал?

Я сделал безразличное лицо. Сейчас надо показать, что я хочу только вывести Кнопова на чистую воду. Если я расскажу все то, что задумал и все то, о чем догадался, то Аня наверняка захочет присоединиться к эксперименту. И еще притащит туда ребят из отдела.

А я больше не хочу подвергать их опасности. И тем более, саму Белокрылову и Наварскую. Да и парней тоже. Нет уж, в этот раз я постараюсь разобраться сам. И если получится, то решить все вопросы.

– Все в порядке, – ответил я как можно беззаботнее. – Я хочу просто попробовать сделать то, что еще никому до этого не удавалось. Выудить забытые воспоминания из пьяного человека для раскрытия преступления.

Белокрылова продолжала буравить меня подозрительным взглядом. Женская интуиция подсказывала ей, что тут что-то нечисто, но до настоящей правды она не могла докопаться. Нет уж, только не сейчас.

– Точно? – спросила она. – Ты ничего не скрываешь от меня?

Я постарался сделать самое убедительное лицо, на которое способен. Когда ты сам привык разоблачать ложь у других, самому соврать гораздо легче.

– Совершенно точно. Если я узнаю что-нибудь интересное, я позвоню тебе первым делом.

Белокрылова улыбнулась, сказала «Будь осторожен» и ушла. В следующий раз я увидел ее очень нескоро.

Еще пару часов ушло на согласование всех бумажных тонкостей и привоз Кнопова на квартиру. И вот, наконец, я дождался, чтобы он оказался рядом со мной. Конвоир, который его привел, вышел из квартиры и сказал, что покурит на лестничной площадке.

– Итак, Валера, – сказал я. – А теперь давай вспомним, что случилось в тот вечер. Садись сюда, на стул. Видишь, вот та самая обстановка, которая была тогда. А теперь давай сделаем так.

Я провел быстрое его тестирование на гипнабельностьс помощью метода тяжелой руки. Как я и ожидал, Кнопов отлично впал в транс, с самого первого раза. Провалился, будто упал в колодец.

И вскоре его сознание уже трепыхалось в моем кулаке. Правда, не мешало бы и еще углубить транс, чем я сразу и занялся, совершенно не мешкая. Я продолжал говорить формулы внушения, а потом поднял руку Кнопова и обнаружил, что она безвольно упала вдоль туловища.

Это была первая стадия транса, самая легкая. Я продолжил говорить фразы для углубления гипноза и когда поднял руку Кнопова через некоторое время, оказалось, что она осталась висеть в воздухе.

Ну что же, отлично, это уже кое-что. Это уже средняя стадия, когда можно управлять человеком. Но все равно еще недостаточно для моих целей. Я ведь собирался полностью выудить признание из Кнопова.

Поэтому для углубления транса я начал привязывать его состояние к счету от ста до одного. Потом использовал образ лифта, спускающегося вниз в бесконечно глубокую шахту. Затем использовал образ тоннеля, бесконечно ведущего вниз.

Короче говоря, когда я закончил, рука Кнопова опускалась вниз медленно-медленно, по миллиметру. Это свидетельствовало о самой глубокой степени транса. Что, собственно говоря, мне и было нужно.

– Отлично, Валера, – сказал я тогда. – А теперь представь, что я тот, кто называет себя Пиковым королем. Получилось? Тогда расскажи мне, как же так получилось, что ты убил свою подругу Олесю?

Вопрос был опасный, не спорю. Вплоть до того, что Кнопов мог выйти из транса. Но я недаром хорошенько поработал над ним и рассчитывал, что это принесет свои результаты.

Просто так выйти из глубокой стадии гипноза нелегко. В этом состоянии все вокруг воспринимается, как сон. Да, собственно говоря, человек и в самом деле находится в глубоком сне.

И поэтому многое из того, что происходит вокруг, кажется ему причудливым видением. А значит, нет необходимости вскакивать из-за этого и бежать без причины. Или выходить из сомнамбулического состояния.

Сейчас я в оба глаза следил за Кноповым. А ну-ка, что он скажет в ответ на мой вопрос? Будет ли сопротивляться?

Еще с той поры, как я расспросил его в ГУВД, я заметил, что он слишком ровно относится вообще к любым вопросам. Я заподозрил, что это человек с редкой психической системой, который способен бессознательно контролировать силу импульсов, передаваемых мозгом телу.

Да, эмоции он высказывал и ярко демонстрировал их, вот только на моторике его это почти не отражалось. Потом я опросить его родственников и выяснил, что они тоже не причастны к убийству медсестры. Получается, Кнопов не просто знал Короткова, а очень тесно сотрудничал с ним.

Но нет, к моему большому разочарованию, Кнопов молчал и не двигался. И даже не пытался опровергнуть мои слова. Как бы его расшевелить по-настоящему?

Я услышал, как в коридоре открылась дверь и кто-то вошел в квартиру. Наверное, конвоир, хотя я сразу узнал чужие шаги. Потом раздался звук падения грузного тела, будто на пол в коридоре бросили мешок с мукой.

Я выглянул из комнаты и увидел перед собой мужчину лет за сорок, среднего роста, плотного телосложения. Что удивительно, лицо почти без морщин, как у молодого человека. Губы искривлены в тонкой улыбке. Руки сильные и крепкие, в обоих кулаках по окровавленному изогнутому ножу.

– Ну, здравствуй, Пиковый король, – сказал я мужчине. – Хотя, признаться, я думал, ты придешь позже. Хотел отпустить конвоира, но не успел, вот жалко мужика. Ты его убил?

Мужчина остановился, с удивлением посмотрел на меня, напряженно моргнул.

– Да, пришлось, – ответил он. – Вон он, валяется в коридоре. Ты меня ждал?

Я кивнул и приказал Валере:

– Замри без движения на следующий час, – потом обратился к Пиковому королю: – Ты что же, действительно думал, что я куплюсь на эту дурацкую байку? Кнопов и есть убийца, я это знал с самого начала. А еще понял, что ты решил подобраться ко мне через него. Ко мне и к моим товарищам. И сделать это через приятеля своего убитого помощника, очень хитроумно. А как только ты понял, что я провожу следственный эксперимент, сразу примчался сюда, боясь, что Кнопов выдаст все свои секреты. И сдаст тебя. Но этого не пришлось делать. Ты сам себя сдал. Ты и есть Пиковый король? Тогда сдавайся и проси о помиловании. Может быть, тебя не расстреляют и скостят срок, хотя я в этом сильно сомневаюсь.