Текст книги "Вершины не спят (Книга 1)"
Автор книги: Алим Кешоков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Когда со двора увели коня, горе в семье было общее, а Лю даже не сразу понял, как много он потерял. Почувствовал это он на другой день, когда Думасара напекла к завтраку горку вкусных, горячих чуреков, из кузницы пришел Тембот, но за столом было невесело.
С новой силой вспыхнула обида, когда по аулу прошел слух, что не сегодня-завтра во время шествия к «башне Давлета» Муса поедет верхом на коне, купленном у Астемира. Лю не мог допустить этого и решил во что бы то ни стало похитить коня у Мусы. Каким способом? Поговаривали, что Жираслан тайно посещает свой дом. На этом и построил свои расчеты Лю: с помощью Тины он решил познакомиться со знаменитым конокрадом и уговорить его похитить коня у Мусы.
Лю с нетерпением дождался часа, когда солнце начало склоняться к горизонту. У него был уговор с Тиной встретиться в балочке под мостом через реку перед возвращением стада в аул.
Вечер приближался, а духота в степи не спала. Знойная мгла затягивала не только дальние снежные вершины Главного хребта, но и более ближние – скалистые. Лишь цепь зеленых гор у входа в ущелье сумрачно глядела своими темными лесами. Во все стороны по степи колыхалось марево.
У быстрой горной речки, несущей воды с ледников, было свежее, а в самой глубине балочки, куда спустился Лю, и совсем прохладно. Тут сохранилась густая и свежая поросль.
Устроившись на земле, под ивой, Лю не заметил, как задремал, а проснувшись, не сразу вспомнил, где он. За кустами раздавались мужские голоса. Лю прислушался, ему почудился голос подслеповатого мельника Адама. И в самом деле – мельник говорил:
– Пусть поразит меня тха на этом месте, если я боюсь. Я не боюсь, Хамзат, а не хочу идти потому, что не хочу навредить Жираслану…
– Недаром аллах повредил тебе глаз и с помощью реки снес твою мельницу, – проворчал человек, которого мельник называл Хамзатом.
Мельник продолжал:
– У всех правоверных кабардинцев одна надежда – на вашу силу. Видит аллах и с ним все честные люди, что нечем жить мне, мельнику. Мельницу разрушило, а даже если бы не снесло плотину и не поломало колесо, какой толк нынче в мельнице, на которой нечего молоть? Кто нынче приезжает на мельницу? Только люди Жираслана, которым что-то нужно от мельника или других верных людей… Кто из кабардинцев имеет зерно и нуждается в помоле? Ивлисы все перевели, все опрокинули вверх дном, и один только Жираслан может навести порядок… Пусть аллах хранит Жираслана на дорогах! Если его не принимает Кабарда, пусть по достоинству примет Осетия…
– Ну, ладно, – остановил мельника Хамзат. – Сегодня ночью Жираслан должен быть в Прямой Пади, а завтра переправится в Осетию. Ступай к Чаче и скажи, чтобы девчонка несла шкатулку сюда.
– Ну, а если Чача не помнит, какая шкатулка?
– Напомни: она была в корзине с тряпками, где спали кошки. Когда Эльдар захватил дом, ее, наверное, унесли к Чаче. Там редкие травы. Пусть возьмет и приходит сюда или пошлет девчонку. Иди, да поживее.
– А мне опять приходить сюда? – спросил мельник.
– Нет, больше не приходи.
– А если не найду ни Чачу, ни девчонку?
– И где это тебя так зашиб аллах, что ты не можешь сделать даже этого, убогий человек!.. Если не найдешь Чачу, разыщи шкатулку сам, вспаши носом всю землю, а найди.
– А если не успею?
– Да поразит тебя тха! Тогда сам доставь шкатулку в Прямую Падь, в дом Имамова… Знаешь этот дом?
– Знаю. Рядом с домом вдовы Касбота Маремканова.
– То-то же. Иди и помни, что, над тобою всегда рука Жираслана. Жена твоя дома?
– Нафисат? А где же ей быть?
– Ты ей говорил, куда ходишь?
– Зачем же я ей стану говорить?
– От тебя дождешься… Ну, ступай! Да иди незаметно… Пускай аллах запечатает в твоей душе семью печатями тот адрес, что я тебе сказал, помни, что рука Жираслана всегда над тобой…
Лю понял, что стал невольным свидетелем какого-то важного разговора, затаил дыхание и замер. О какой, однако, шкатулке идет речь?
Мельник стал удаляться, Хамзат тоже, должно быть, отошел от кустов.
Но вот опять послышался голос мельника:
– Эгей, Хамзат, слышишь?
– Чего орешь, убогий человек!
– Вон девчонка сама идет сюда.
– Верно, – удивленно проговорил Хамзат, – это она.
Лю сообразил, что Тина идет к нему, и не знал, что делать – то ли закричать Адаму и Хамзату, что Тина идет к нему, то ли совсем затаиться?.. И как поступит Тина?
Тина подошла к балке, и Адам, должно быть, уже вел ее к Хамзату.
– Ты узнаешь меня, девочка? – спросил Хамзат.
Тина что-то ответила, но Лю не расслышал ее слов.
Опять заговорил Хамзат:
– Ты не бойся. Зачем бояться? Разве князь Жираслан или княгиня или кто-нибудь из их друзей делали тебе плохое?
Лю опять не разобрал слов Тины.
Голоса постепенно удалялись и затихли совсем.
Теперь Лю не думал, как ему поступить, – он подчинился сложному чувству испуга и благоразумия. Но Тина? Вернется ли она сюда или, может быть, этот человек увезет ее? Куда? Лю вспомнил название аула и дома в этом ауле: Прямая Падь, дом Имамова…
А что, если Хамзат спросит, к кому шла Тина? «К Лю», – скажет Тина. «А где этот Лю?» – грозно спросит Хамзат. «Там, под мостом». – «Пойдем заберем и этого Лю…»
Нет, в такое трудное положение Лю еще не попадал. Он поднялся по склону и выглянул в поле. Вдалеке виднелась удаляющаяся фигурка Тины. Следом за нею шел мельник Адам. А в стороне, там, где кончался овраг и рос густой кустарник, Лю, всмотревшись, увидел сначала одного коня, потом другого и около коней двух мужчин. «Наверное, там и Хамзат», – подумал мальчик.
Люди Жираслана, желавшие остаться незамеченными, выбрали правильно и время и место. Стада с приближением вечера ушли вниз по течению, ближе к аулу. Туда должен пробираться и Лю, которого уже ничто не смогло бы разубедить, что Хамзат хочет забрать вместе со шкатулкой Тину. Нужно было спасать Тину, нужно было успеть добраться хотя бы до Казгирея, если не до дома, и все рассказать, прежде чем Хамзат схватит и увезет девочку.
Не теряя времени, Лю стал пробираться к аулу. Вскоре он действительно увидел Казгирея, пасшего кобылок и своего вороного коня. Тут Лю почувствовал себя увереннее, вылез из кустов и побежал напрямик.
Казгирей со слов Лю понял лишь одно – Жираслан находится сейчас в Прямой Пади.
Не поднимая лишнего шума, нужно было немедленно поставить об этом в известность Астемира, Эльдара и даже самого Инала.
Солнце еще не зашло, когда Лю опять рассказывал во всех подробностях, что он видел и слышал. Чуть не плача, он просил Астемира и Казгирея скакать за Хамзатом и спасать Тину.
– Все понял? Немедленно скачи к Иналу, – приказал Астемир Казгирею.
– Все понял, – отвечал Казгирей. – А ты?
– Я пойду в дом Жираслана, узнаю, что там… И нужно же мне было как раз отдать коня!
– Нет, видно, не будет мне покоя, – вздыхала Думасара. – Ну, зачем же ты, Астемир, сам себя ведешь на казнь? Разве нет людей помоложе тебя? Решил быть учителем – и хорошо. А разве это дело учителя – глядя на ночь собираться куда-то ловить Жираслана!
Астемир сдвинул брови и ничего не ответил, только чистил свою винтовку.
– А ты ложись спать, – сердито сказала Думасара Лю. – Вон нана уже зовет тебя.
Лю вопросительно посмотрел на отца.
– Ложись, – также сердито проговорил тот.
– А ты поедешь за Тиной?
– Непременно. Вот только Казгирей прискачет обратно с Эльдаром и приведет мне коня…
Стараясь успокоить взволнованного мальчика, старая нана тихонько напевала надтреснутым старческим голоском какую-то колыбельную песенку.
Так заканчивался для Лю этот богатый событиями день.
ТРЕВОГА! ОПЯТЬ ТРЕВОГА!Как ни взволновало Кабарду происшествие в Шхальмивоко – выстрел с неба, поразивший невесту большевика, – память о нем уже успела заглохнуть среди других, более зловещих выстрелов и ударов кинжалов. Не стало спасения от бандитов и конокрадов, и почти каждый новый случай грабежа и убийства связывался с именем Жираслана.
С наступлением темноты редко кто решался показываться на дорогах Кабарды. Трудно было женщинам, беспокойно, особенно к вечеру, если мужья и сыновья запаздывали. Нередко на дорогах находили тела убитых, и чаще всего погибали большевики, члены партийных ячеек.
Кто же были эти убийцы? Разве мог Жираслан всюду поспеть? Разве мало и без него бродило бандитов по лесам и горам, пряталось по аулам Кабарды, Ингушетии у своих тайных соучастников? Мало ли осталось в стране развенчанных князей и уорков, мало ли мулл и кадиев покровительствовало тайным и открытым врагам Советской власти!
Борьба не кончилась, она лишь принимала иной вид. Все это Думасара не раз слышала от Астемира и не ждала скоро более спокойной жизни.
Но сегодня почему-то ей было особенно тревожно. Может быть, как раз потому, что она было настроилась на другой лад заодно с Астемиром.
Астемира еще звали по-прежнему председателем советской власти, это уже вошло в привычку. Многие предпочитали идти с жалобой не к Давлету, а как раньше – к Астемиру. С жалобщиками обычно говорила Думасара. Но ей тоже интересней было думать о школе, и всякий свой разговор с женщинами она сводила к тому что Астемиру уже обещан Степаном Ильичом медный звонок и шар, изображающий землю.
– В мечети говорили, – слышала она в ответ, – что в школе будут давать детям русскую книжку и русское сало. Верно ли это?
Думасара не знала твердо, что будет происходить в школе. Она и сама в глубине души колебалась: не лучше ли послать Лю в медресе, где обучают Корану и другим священным книгам? Кто закроет ей глаза и прочтет молитву, если сын ее не будет знать по-арабски? Мулла Батоко уже не раз говорил о том, что он не пойдет в дом большевика, даже если ему пообещают барана.
И все-таки ей больше нравилось, чтобы Астемир учил детей, а не рыскал по лесам и падям в поисках Жираслана.
Спать не ложились, прислушивались, не приближается ли конский топот.
Астемир вычистил винтовку, попробовал на палец кинжал, пересчитал патроны и зарядил наган. При этом он нет-нет да поглядывал на шкаф, где поблескивал медный колокольчик, подаренный ему вчера Степаном Ильичом.
Не сегодня-завтра получит он другой, не менее ценный подарок – глобус. Не раз Баляцо в школе у Степана Ильича, полагая, что перед ним игрушка – волчок, раскручивал его и прислушивался к приятному шуму вращения. Старик никак не мог поверить, что «волчок» этот изображает земной шар. В понятия Думасары тоже не укладывалось, как это вращающийся шарик уподобляется земле. И вот ей опять захотелось поговорить об этом и не думать о том, какая опасность грозит Астемиру.
– Как же вода может удержаться на круглой земле, если она не удерживается на круглом камне? – спросила она. – Вот ты, Астемир, ходил далеко, дальше Кабардинской равнины, разве видел ты где-нибудь, чтобы равнина делалась круглой.
– Этого объяснить я не могу, – признался Астемир. – Еще много надо учиться.
– Женщины говорят, что ты будешь давать в школе детям русское сало. Верно ли это?
– Это неправда, – отвечал Астемир. Астемир хорошо понимал, какие предстоят трудности. Может быть, еще большие, чем на посту председателя с докучными земельными делами, бесконечными ссорами по поводу распределения десятой доли и нарядов на подводы. Нелегко будет уломать родителей отпускать детей в школу. Казалось бы, есть уже звонок, будет глобус, на днях в ячейке решат, можно ли занять брошенный дом, а все еще нет учеников. Астемир догадывался, что даже Думасара не хочет посылать в школу сына. И он подыскивал слова, чтобы заговорить с ней об этом, но вдруг Думасара насторожилась, встала, и он тоже услыхал приближающийся топот коней.
Астемир подпоясался – кинжал был прикреплен к поясу, – набрал полные карманы патронов, взял винтовку. Топот слышался уже близко и затих у самого дома.
– Эй, Астемир, выходи!
– Бьет нас аллах, – бормотала старая нана, Думасара прильнула к окну – ворота от крыты, во дворе люди и кони. Один всадник спешился.
Кони после быстрой скачки нервно перебирали ногами. Кудлатый пес неистовствовал, кружась по двору.
– Астемир, хватит спать, выходи!
С появлением во дворе хозяина усердный пес залился лаем еще громче.
В спешившемся всаднике Думасара узнала Эльдара.
– Это Эльдар и его всадники, – сказала она, успокаивая старую нану, как будто ей самой стало спокойней, когда она убедилась, что это действительно Эльдар.
– Да, узнаю его голос. Но зачем они приехали среди ночи?
Думасара не могла ответить на этот вопрос, как Астемир не мог ответить, почему на круглой земле удерживаются воды морей и рек.
– Салям алейкум! – приветствовал Астемира Эльдар.
– Алейкум салям, Эльдар! Эльдар подвел Астемиру коня.
– Вот тебе конь… Садись, и едем. – Как его кличка?
– Лавина.
Казгирей прискакал к Иналу как раз в то время, когда у него сидели тезка Казгирея – Матханов и Эльдар: были получены сведения, что Жираслан хочет перейти в Осетию и ночью прибудет в аул Прямая Падь, граничащий с Осетией. Сообщение Казгирея подтверждало правильность этих сведений. Нельзя было терять ни минуты. Через полчаса отряд особого назначения под командой Эльдара выезжал из Нальчика, но выезжал он не на восток, в сторону Осетии, а на запад, во-первых, для того, чтобы обмануть бдительность Жираслана, а во-вторых, чтобы заехать в Шхальмивоко не только за Астемиром, но и за Саидом. Это делалось по совету Матханова – на Саида и еще на одного старика хаджи возлагалась роль парламентеров. Всего этого Астемир не знал. Эльдар торопил его, обещая сообщить все подробности в дороге. В ночной темноте казалось, что вся улица заполнена всадниками. Астемир разглядел две тачанки с пулеметами. В каждой из тачанок сидел старик. Одним из них был Саид. Зачем они тут?
– По коням! – скомандовал Эльдар. – Едем. Некогда!
Отряд тронулся под отчаянный лай собак. Астемир залюбовался командиром и конным строем отряда. «Вот и Эльдар стал, как хотел, командиром…»
Уже вышли за околицу, по степи понесся розный топот копыт, стук тачанок.
Время от времени выплывала луна, и при ее свете хорошо были видны знакомые лица под мохнатыми шапками, блестели сбруя и оружие. Астемир знал всех людей отряда, состоявшего преимущественно из прославленных джигитов, повстанцев-партизан, но было здесь и несколько человек горожан, русских мастеровых, железнодорожников. Коммунистический отряд особого назначения нес нелегкую службу по борьбе с бандитизмом.
Астемир поглядывал на Эльдара и все ждал, когда же тот начнет объяснение.
Эльдар не очень торопился с этим, что-то обдумывая.
– И лошади между собой разговаривают, а ты все молчишь, – не выдержал Астемир. – Рассказывай. Скачем в Прямую Падь? Зачем так гонишь?
– Надо торопиться – бандит никогда не спит до утра.
– А зачем Саид? Зачем второй старик?
– Казгирей задумал взять абрек-пашу – Жираслана – живым. Второй старик, хаджи, – родственник Али Имамова, у которого прячется в эту ночь Жираслан. Вместе с Саидом они попробуют уговорить Жираслана сдаться в плен, на поруки. Так хочет Казгирей.
– Уговорить Жираслана? – усомнился Астемир. – Еще не было случая, чтобы кому-нибудь удавалось уговорить его. Глупость задумал Казгирей. А Инал знает?
– А как же! Инал согласился… Э, нет, большая голова Казгирей, хотя и не по-моему делает.
– А что не по-твоему?
Эльдар опять замолчал. Несмотря на похвалу Казгирею, его томили противоречивые чувства. Мало сказать, что приказание взять Жираслана живым было ему не по душе. В Эльдаре закипала кровь при мысли о том, что вскоре он может встретиться с Жирасланом лицом к лицу. Он не сомневался, что выстрел в Сарыму был местью за его вторжение в дом Жираслана. И вот ему приказано щадить кровника.
Кони Эльдара и Астемира шли голова в голову ровной рысью. Эльдар заговорил опять.
– Два сына этого хаджи в банде Жираслана. Казгирей хочет взять Жираслана живым… Будь ты проклят аллахом!
– Кого проклинаешь, Казгирея, что ли?
– Казгирей Матханов большой человек. Я кляну Жираслана… Но я возьму его.
– Не легко будет…
– Не увидеть мне больше Сарымы, если я не настигну его!
Астемир больше не удивлялся, не возражал. Эльдар ярился:
– Сними мне голову, отдай собакам, если в Сарыму стрелял не его человек! Я настигну его!
Он выпрямился и пришпорил коня.
Эльдар, боясь показаться хвастуном, не рассказал Астемиру, что Казгирей Матханов напутствовал его словами. «Это для тебя большая ночь, Эльдар. Если справишься с задачей, заменишь Нашхо в его работе».
Инал согласился с предложением сохранить жизнь Жираслану, после того как Казгирей пообещал при первом же новом обмане со стороны Жираслана не щадить преступника: очень уж заманчива была мысль Казгирея использовать влияние Жираслана среди абреков и конокрадов для их же уничтожения.
Сообщение, что абрек-паша имеет верное пристанище в их родном ауле, особенно затронуло Икала и Казгирея, хотя к этому времени дома Маремканова и Матханова были опустошены, разрушены, сожжены. Только прежний старый дом Кургоко и теперь считался одним из лучших в Прямой Пади. После Степана Ильича жил в нем состоятельный и почтенный хозяин, тайный сообщник Жираслана, бывший муфтий Имамов.
Проезжали аул за аулом. Сердитый лай собак долго слышался вдогонку.
Недалеко был Терек, и скоро повеяло сыростью. Эльдар придержал коня.
На повороте обдало грозным Шумом реки.
– Дело к дождю, – заметил Астемир. Кони фыркали и водили ушами. Острый за пах сырости им нравился.
– Сто-ой! – раздалась протяжная команда.
Еще не видимая в темноте река неслась где-то близко, грохоча камнями. Астемир спешился и передал поводья Эльдару.
Эльдар с конями на поводу пошел за Астемиром.
– Спички есть? – кричал Астемир. – Давай сюда!
Найдутся ли? Не у каждого бывали спички в ту трудную пору. Но нашлись. Огонек вспыхнул. Астемир что-то разглядывал под ногами:
– Здесь брод, будем переходить.
В сыром, вязком грунте при свете спичек обозначались следы колес и копыт. Астемир знал, что неподалеку, по другую сторону Терека, есть лесок, куда кабардинцы ездят за топливом. Следы подтверждали, что это то самое место, где переходят брод…
На время переправы командование перешло к Астемиру:
– Подобрать бурки. Коням дать волю; не торопить. Поводья из рук не выпускать. Стремена опустить. Не сбиваться в кучу. Идти так, чтобы морда заднего коня касалась хвоста переднего. Конь упадет – бурку долой, хватайся за хвост впереди идущего коня… в реку не смотреть.
Астемир кончил наставления и, резко повернув коня, сошел в поток первым.
Волна сразу хлестнула по лошади. Умный конь, чувствуя себя вожаком, ступал осторожно, обходя подводные валуны, принюхиваясь к воде. Астемир подался всем телом вперед, опустил поводья, но зажал круп коня коленями: лошадь чутка, как ни одно животное, она ни на мгновение не должна чувствовать неуверенность седока, и всадник каждую минуту должен быть готовым поддержать коня своей волей.
Конники следовали за Астемиром.
Головные уже достигли стремнины. Еще немного! Еще! Люди подбирали ноги все выше. И все-таки вода уже достигла седел, охлестывала бока лошадей. Конь Астемира пытался поплыть, всадник сдерживал его. И вдруг конь быстро пошел вперед и выскочил на берег…
С середины реки слышались вопли и причитания насмерть перепуганных стариков – тачанки застряли.
Но Эльдар решил не ждать, пока вытащат тачанки. Он оставил старшим Астемира, а сам с отрядом двинулся дальше.
Теперь скакали в гору.
Начинались кукурузные поля, сухо шуршавшие под копытами. А за полями пошли буераки. Прямая Падь была недалеко, по ту сторону мощного отрога.
Но и времени осталось уже немного. Небо из черного становилось синим. По сторонам вставали одинокие деревья.
Подъем кончился, открылся широкий простор.
Пошли под гору. Эльдар остановил отряд, осмотрелся.
Ждать тачанки или не ждать? Эльдар при слушался, подозвал Казгирея и двух других удальцов отряда – Кучука Балкарова и Жемала Хашева.
– Иди со своими людьми вперед, – распорядился, обращаясь к Казгирею, Эльдар. – Будьте осторожны, заставу снимайте без выстрелов. Шляпы при вас?
– Шляпы при нас, – отвечал Казгирей.
Его всадники уже обматывали копыта лошадей войлочными шляпами, обвязывали их веревками.
Джигиты должны были с двух сторон обойти дом муфтия, в котором заночевал Жираслан – абрек-паша.
– Там не перейдешь болота, все поросло камышом, – заметил один из всадников.
– Меньше болтай, – остановил его Жемал Хашев, но и сам на минутку задумался, разглаживая усы концом плетки. – Поехали!
Тронулся с места и отряд Кучука Балкарова.
– Кучук, – остановил его Эльдар, – есть к тебе еще моя личная просьба – взять коня Жираслана. Сумеешь? Когда-нибудь уводил коней?
– Не шутка – у Жираслана коня выкрасть! – добродушно усмехнулся Кучук.
А другой джигит, постарше, сказал:
– Молодой ты еще, Эльдар, что такое приказание даешь. Виданное ли дело, у Жираслана коня выкрасть! Да сначала ты его самого забери, еще заберешь ли!
Эти слова уязвили Эльдара и подзадорили Кучука.
– А вот ты увидишь, возьму я его или нет, – резко ответил Эльдар.
А Кучук, поворачивая коня, бросил:
– Почему не попробовать – попробую! За мной, джигиты!
Стук приближающихся тачанок отвлек Эльдара. Подскакал Астемир, за ним подкатили тачанки с пулеметами и стариками-парламентерами.
Нельзя было терять больше ни минуты. Края облаков на востоке уже начинали розоветь.
Из-под горы навстречу им бесшумно двигались какие-то тени. Разведчики Казгирея деловито вели на арканах пленных. Хотя и было понятно, кто это такие, Эльдар спросил:
– Кто вы? Откуда?
– Надо было спрашивать, когда брали на аркан! – огрызнулся один из пленных. – Видит аллах, мы ни при чем.
Казгирей рассмеялся:
– Они говорят, что шли за самогоном.
– То-то и видно! Кто же это на заре самогон пьет?
– Вот, Эльдар, трофеи, – проговорил Казгирей, передавая командиру кинжалы и наганы, – винтовки, должно быть, побросали…
Забрать пленных без выстрела помог счастливый случай. Как и следовало ожидать, Жираслан выставил на дороге заставу. Но в эту же ночь он ждал возвращения своих людей, посланных в сторону Осетии. Пьяные сторожевые приняли людей Казгирея за своих.
– Берите к себе на седла. Они нам еще понадобятся, – распорядился Эльдар. – Жираслан тут?
– Видит аллах, он вас ждет, – не без язвительности отвечал один из пленных.
По расчетам Эльдара, группы Кучука и Хашева уже должны были занять свои позиции. Внизу, под горою, можно было различить длинную улицу аула, отдельные дома и сады. Дома лепились по склонам оврага, спускающегося к речке и вдруг замыкающегося довольно высоким холмом. Можно было рассмотреть и чуть бледнеющий узкий минарет мечети на вершине холма, на его склоне чернел сад. Сад был общим и для мечети с кладбищем и для дома Имамова. По ту сторону холма, огибая его, пролегло поросшее камышом русло замшелой протоки.
Задача Кучука и Хашева в том и состояла, чтобы подойти к дому с тыльной стороны: со стороны болота, сада и кладбища.
Считая, что момент наступил, Эльдар отдал команду, и весь его отряд, сопровождая тачанки, поскакал к аулу.
Как будто все было хорошо обдумано, но приказ взять Жираслана живым крайне осложнял дело.
По всей Кабарде не уставали рассказывать легенды о неуловимости абрек-паши. «Он тебя видит, а ты его нет», «Только что был здесь – и уже нет его». Только что видели, как банда переправлялась через реку, абрек-паша заезжал даже к кому-то на двор отдохнуть и выпить айрана или махсымы, – и вот опять банда растаяла как дым…
Однажды удалось узнать точное, время и место, где Жираслан должен был встретиться со своей новой возлюбленной. Дом был оцеплен. Начался обстрел. Вдруг что-то мелькнуло над крышей, и человек в папахе и черкеске, описав в воздухе дугу, погрузился в гущу деревьев… «Жираслан!» – бросились в погоню, но в ветвях деревьев нашли чучело в старой, рваной черкеске. Это опять была хитрость Жираслана, благодаря которой он успел уйти. Расчетливо приготовил чучело, привязал его к веревке, закрепленной на пригнутой ветке тополя. Кто-то из приспешников князя отпустил эту пружину, в то время как Жираслан вскочил на коня, ожидавшего его за домом… Не было недостатка в подобных рассказах о подвигах бандита…
Удивительно ли, что ни Эльдар, ни Астемир, ни их конники не были уверены в благополучном исходе операции.
Неужели опоздали?
Эльдар весь дрожал от нетерпения. Он ждал и все еще не слышал условных выстрелов Хашева и Кучука.
Одноэтажный дом фасадом был обращен к саду. Задняя стена дома с двумя окнами выходила на улицу. Рассвело уже настолько, что эти два окна, на которых сейчас сосредоточилось внимание всех, отчетливо чернели на выбеленной стене.
– Там была мастерская Степана Ильича, – глухо заметил Эльдар.
Астемир, тоже разглядывавший старый дом, ничего не ответил.
Аул был разбужен топотом конницы.
Эльдар заворачивал своих всадников на чейто двор, под прикрытие густых кустов боярышника и калины.
– Заезжай сюда… Пулеметам занять позицию на улице… Астемир! Оставайся с тачанками.
Из-за приоткрывшейся двери дома на минутку показались головы – и дверь захлопнулась.
Астемир принял командование над тачанками, повернул их пулеметами в сторону дома и стал высаживать старика, родственника Имамова. Это оказалось нелегкой задачей. Старик был перепуган насмерть. Люди Казгирея ссадили со своих коней пленников-бандитов, связали им руки за спиной и под дулами винтовок заставили идти вперед. За ними, согнувшись в три погибели, двинулся хаджи.
Эльдар, Астемир, пулеметчики, стрелки в кустах – все напряженно следили за тем, как старик в чалме и двое пленников со связанными руками шаг за шагом приближались к дому.
Вот они поднялись на холм, подошли к кустам… И в этот момент прозвучали один за другим два выстрела со стороны сада – окружение завершено!
Эльдар дал ответный сигнал, выстрелив в воздух.
Некоторые из конников, спешившись, полезли на чердаки ближайших домов, но сам Эльдар с коня не сходил. В седлах оставались еще несколько всадников – на случай, если понадобится немедленная погоня.
– Должно быть, сейчас начнут, – произнес Казгирей, желая этим сказать, что парламентеры вступают в переговоры. – Хорошо. если поддастся, а не поймет – ему же горе. Эх, должно быть, в бурный день родился Жираслан, что у него такая бурная жизнь!
– Да и смерть налетает бурей, – заметил другой всадник.
– Забываете, – отозвался Эльдар, не сводя глаз с маленьких квадратов окон на белых стенах, – его надо взять живым.
Крадучись вдоль плетня, подошел Астемир. За ним, едва переводя дыхание, тащился бледный Саид. Но как только старик увидел Эльдара, он встряхнулся и спросил с неожиданной поспешностью и даже не без дерзости:
– А по какому закону его будут судить? По закону правоверных или по закону большевиков?
– Кого? Абрек-пашу? Его будет судить тот закон, которого он не хочет признать и топчет… Но это не твое дело, Саид… Ты выполняй повеление верховного кадия.
– Истинно так, – смирился Саид. – Ты же видел, что я отправил твоих людей с благословения аллаха.
– Это я видел… Уходи туда, в кусты. Опять прогремел выстрел. На этот раз стреляли бандиты.
– Ударили по своим! – воскликнул Казгирей, один из пленников-бандитов покачнулся и упал ничком.
Новый выстрел сразил второго бандита, а старик хаджи упал на колени и воздел руки к небу.
Из всего этого Эльдар уяснил только одно – Жираслан еще там!
Но Эльдар ошибался: под крышей оставались только ближайшие сподвижники Жираслана, его самого там не было. Жираслан спал в эту ночь на задворках в копне сена, там, где двор переходил в сад и кладбище. Первые же выстрелы разбудили абрек-пашу. Его сподвижники стремились выиграть время, дать атаману возможность уйти. Бой начался с того, что бандиты расстреляли своих товарищей, подозревая предательство, старика они пощадили.
– Жираслан здесь! Он здесь! – кричал Эльдар.
Он с такою силой ударил Астемира по плечу, что тот даже слегка присел.
– Сохрани силы, – успокаивал он Эльдара, – они сейчас тебе понадобятся… Не зевай, гляди в оба.
С тачанок грянула пулеметная очередь.
А под стеною, у кустов, лежал, обхватив чалму руками, старик хаджи, и, как бы следуя хорошему примеру, Саид тоже упал ниц, громко призывая аллаха.
Кони беспокойно переступали с ноги на ногу.
Было видно, как под пулями посыпалась штукатурка осажденного дома, облачко пыли отнесло ветерком.
Эльдар рассмотрел теперь, что окна в доме Имамова заложены кирпичами. В этой кирпичной кладке были прорези для бойниц. Возможно, бандиты стреляли и с деревьев сада, но двор казался таким же мертвым, как и кладбище за ним.
С крыши над Эльдаром и Астемиром скатился стрелок. Это была первая жертва в отряде.
Испуганные, полуодетые жители – женщины, мужчины, старики с петыми ребятишками на руках – бежали по улице, прятались по задворкам, укрывались в камышах.
Новые пулеметные очереди снесли сначала круглый глинобитный дымоход, а потом расщелкали всю крышу. Несколько пуль просвистело над головами Эльдара и Астемира, возможно, пули своих же стрелков.
– Не подумали, глупость сделали, – сокрушался Астемир. – Напрасно отправили старика! Лучше бы напасть сразу…
– Эй-и-и!.. Поздно думать, – отвечал Эльдар, – теперь надо его брать хоть живым, хоть мертвым.
И Эльдар сжал зубы. Лицо его побледнело, как бы окаменело, горячий взгляд из-под шапки был неподвижен.
Вдруг послышался истошный крик одного из стрелков, балкарца Хабижа, с чердака:
– Уходит… Вон бежит… Это абрек-паша!
– Где ты видишь его? – метнулся Эльдар.
– Вижу его, – кричал Хабиж, славившийся необыкновенно зоркими глазами. – Вон бежит по кладбищу между могилами.
Хабиж не ошибался. Теперь и Эльдар с Астемиром увидали фигуру, мелькающую между могилами, – несомненно, это был Жираслан.
Не нашлось бы теперь такой силы, которая была бы способна удержать Эльдара на месте. Да что говорить, тут и Астемира не могло удержать благоразумие! Он мгновенно вскочил в седло.
Но перед тем как начать погоню, Эльдар еще раз привстал на стременах и внимательно оглядел местность. – Кучук накрыл его! – воскликнул Хабиж,
– Где Кучук? Где видишь его?
– Вон! Абрек-паша отстреливается. Нужно было обладать зоркостью Хабижа, чтобы увидеть, как юркая фигурка абрек-паши вдруг припала к земле. Блеснули выстрелы. Стреляли и со стороны сада, и уже невозможно было понять: стреляют ли там люди Кучука, преследующие абрек-пашу, или бандиты, прикрывающие бегство атамана…
«Но почему же, – подумалось Эльдару, – почему Жираслан без коня? Неужели Кучуку все-таки удалось его увести? Ай да Кучук!»
Кучуку не удалось совершить небывалый подвиг – увести коня у Жираслана, но из своей засады Кучук первым увидел абрек-пашу, пробирающегося к копне сена, в которой, как в шалаше, была спрятана лошадь. Помня строгий наказ Эльдара – без последней крайности не стрелять в абрек-пашу, но опасаясь, что тот уедет, Кучук в тот самый момент, когда Жираслан выводил лошадь, подстрелил ее. Мгновение – и Жираслана как не бывало…
