Текст книги "Бестолковая святая"
Автор книги: Аликс Жиро де л’Эн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
День пятнадцатый
Бог в кости не играет.
Альберт Эйнштейн
– Полин, ты уже подала кофе, может, все-таки сядешь? Ты не прабабушка-корсиканка, вот и не стой за спиной. Это ужасно неприятно.
Но я отказалась. Теперь, когда я стала просыпаться одновременно со всей семьей, на себя у меня по утрам не было ни минутки. Накрыть стол к завтраку, выжать грейпфрут, поставить домашнее варенье, кекс собственной выпечки и молоко квиноа для Афликао (она, в отличие от 80 процентов девушек, работающих в семьях – по моим подсчетам, – не переваривает жиры животного происхождения), вплести Адели в косички цветные ленты, проверить рюкзак Поля, положить каждому в карман немного денег. Прошли те времена, когда я в 7.30 приоткрывала заспанные глаза, чтобы простонать: «Желаю удачи, милые мои!» – и моментально снова засыпала до девяти!
И неважно, что домочадцы пока не оценили мое усердие.
Адель утверждала, что шестиклассница с косичками выглядит как припадочная, Поль жаловался, что я унижаю его достоинство, по десять раз проверяя портфель, Пьер говорил, что совсем разжиреет, потому что ест мед ложками… И что с того? Я не сомневалась, что все они в глубине души радуются таким вот семейным утренним посиделкам. И однажды разделят со мной «минуту единения»… Да-да, очень скоро они распахнут свои сердца и будут вслух произносить «позитивное пожелание на день». Боже, уже 7.45, пора.
Выхватив у Пьера кусок булочки, я намазала ее маслом: сам он вечно себя ограничивал.
– Милые мои, у меня для вас чудесная новость. Сегодня с вашего согласия, а я не сомневаюсь, что вы согласитесь, мы будем как никогда великодушны и… примем в нашем доме новых друзей.
Я сделала паузу и расцвела улыбкой навстречу встревоженным лицам близких.
– Я связалась с филиалом организации «Католическое содействие», которое порекомендовала Жермена, и мне предложили приютить на пару недель семью беженцев из Колумбии. Очень достойные люди. Рамон, Консуэло, Жозефина восемнадцати лет и шестилетний малыш Адольфо. Я должна дать ответ. Кто согласен уступить свою комнату?
Гробовая тишина.
– Даже ты не хочешь, Афликао? А я думала, ты обрадуешься, они тебе почти соотечественники.
– Я ше не говору на испанский, Полин, я португалка.
– Подумаешь, основа-то общая – латынь, верно? Ладно, заставлять я никого не буду. Семья Перес Агилар будет жить в моей комнате.
Пьер чуть не подавился булочкой. «Маловато масла, – подумала я, – вот и не проходит…»
– Ты рехнулась? Заметь: твоя комната – это и моя комната, так что не вздумай…
– Какой пример ты подаешь детям, дорогой? Скоро Рождество!
– На дворе март, бедняжка ты моя!
– Что значат семь месяцев в масштабах вечности?
– Повторяю, дорогая: и речи быть не может. Думаю, эта чудовищная затея родилась в больном мозгу Жермены Крике. Заявляю со всей ответственностью: если эти люди переступят порог нашего дома, ноги моей здесь не будет. Я уйду жить в гостиницу.
Пьер сделал заявление с улыбкой и леденящим душу спокойствием.
Полин прежняя и Полин новая вступили в короткий внутренний диалог. «Если этот упертый, не способный на великодушие и, возможно, изменяющий мне идиот думает, что сумеет произвести на меня впечатление своим бахвальством, пусть лучше купит годовой абонемент на чемпионат «Формулы-1»», – тут же выпалила прежняя, сделав вдобавок неприличный жест. «Все так, но ты сама выбрала его из почти тысячи претендентов. Вспомни, сколько у него было предшественников. Значит, ты должна уважать его и пытаться успокоить страсти», – пожурила ее Полин новая, твердо решив остаться достойной гордого звания замужней женщины.
– Что ж, ладно, вы меня хорошо знаете, я не из тех эгоисток, что навязывают кому бы то ни было свое мнение. Отложим этот разговор на один-два дня. А пока, – тут я понизила голос на три тона, – от-крой-те ва-ши-серд-ца! – После чего потуже завязала пояс махрового халата и с достоинством покинула кухню.
Не знаю, что ответил Пьер нашему сыну на его тревожный вопрос:
– Па, ты уверен, что она не того… не употребляет?
День шестнадцатый
Начало мудрости – страх Господень.
Книга Екклесиаста
– Полин, малышка, какая ты бледная! Съешь ириску…
– Спасибо, Жермена, меня и правда чуточку ведет. Наверное, не нужно было сдавать кровь сразу в двух пунктах Красного Креста. Кажется, у меня выкачали литра три, не меньше.
Пожав плечами в шелковом жилете с каретами, помощница умирающих буркнула: «Слабачка» – и отправила в рот последнюю ириску. Поразительное существо. Мы знакомы две недели, и все это время она вечно жевала что-нибудь «сладенькое», но, если не считать пухлых лапок, была упругой, как одеяло Армии спасения. Наверное, у нее метаболизм, как у Камерон Диас, подумала я и тут же в ужасе отмела прочь недостойное сравнение. Господи, научусь ли я когда-нибудь отрешаться от суетности жизни?
К счастью, Жермена умела утешить:
– Так, сегодня четверг, четырнадцать дней долой… Через шесть дней – возможно – ты доберешься до середины оставшегося тебе срока земной жизни! – весело сообщила она. – Ты довольна программой обратного отсчета?
– Более чем. Если все пойдет так, как я думаю, еще два-три дня – и наступит полный шандец, – мрачно ответила я.
– Так скоро? А что случилось? Тебе удалось убедить своих главных редакторш облачиться в рясы? «Модель» собралась объявить фетву Пэрис Хилтон? Героинями обложек вашего журнала станут женщины моего возраста?
– Нет. Во-первых, рясами сейчас никого не удивишь, их теперь кутюрье шьют. Во-вторых, «Модель» уже публикует фотографии бабушек. Между прочим, Катрин Денев на три года старше вас…
– Да что ты? Интересно, как ей это удается? Наверное, пользуется другим ночным кремом…
– Наверное. Знаете, Жермена, меня скоро призовут обратно… навсегда. Я… я немножко отчаялась. Я не складываю руки, только времени остается маловато. Все оказалось сложнее. Вы не сумеете выговорить для меня продление срока? Месяца на два или на три?
Дуэнья откинулась на спинку дивана и расхохоталась. Так реагировали Раф и Мими, если кто-нибудь молил их об отсрочке.
Отказала Жермена в совершенно несвойственных для нее выражениях:
– Даже не мечтай. Ты что, дорогуша? Машина запущена, процесс идет полным ходом. Не забывай, ты взяла на себя обязательства! Отступать некуда! Я два дня морочу твоих колумбийцев, а ты резину тянешь. Так и быть, составляй свой дурацкий список, раз без этого все идет вразнос!
– Правда? Спасибо, Жермена!
Я схватила блок зеленых листочков – сейчас эти бумажки олицетворяли для меня последнюю надежду на спасение – и начала лихорадочно строчить:
Кр. резюме поиска смысла.
19 февраля – 30 марта 2006
– Преобразование домашнего жизненного пространства: сделано
– Просмотр-выброс лишнего: сделано
– Смена гардероба: сделано
– Записать Поля на курсы харизматической подготовки к следующим Всемирным дням молодежи, а Адель – к болельщицам по средам и по выходным, чтобы разлучить ее с TV-каналом «Теледевочки»: сделано, но заинтересованные лица пока не в курсе.
– Сблизиться с передовыми организациями гуманитарной помощи: первые шаги сделаны (обязалась варить по 26 литров супа в неделю для «Сострадательного милосердия», сдаю кровь, собираюсь выехать на природу с группой защиты женщин, подвергающихся домашнему насилию).
– Сблизиться с крупными экологическими и/или знаменитыми антиглобалистскими организациями: приступила (совершила в индивид. порядке несколько гражданских поступков).
– Наладить связь с представителями церкви в разных монастырях во имя личного самосовершенствования: начала.
– Совершить яркий поступок и на деле доказать окончательный отказ от кокетства и женских ухищрений типа ботокса: не завершено.
– Духовное спасение лучшей подруги: не завершено.
– Новое самопозиционирование в «Модели»: не завершено.
– Прием колумбийцев у себя дома для укрепления внутрисемейных связей: не завершено.
– Приобщение мужа к выполнению поставленной цели: не завершено.
– Ну вот, Жермена, кажется, все! Пойду выпью бутылку «Дестоп» [28]28
Ядовитое средство для ликвидации засора в водопроводных трубах.
[Закрыть]: прошло две недели, а мне удалось завершить только три дела из…
– Ты только посмотри, что получается… Двенадцать пунктов! Совсем как…
– Подвигов Геракла, – мрачно согласилась я.
– Апостолов, дурочка! А это мысль. Попроси каждого о помощи в одном пункте. В дружеском порядке. Многие так делают, и все получается. Помолись и сразу скажи, что дело это чисто экуменическое, пусть не ждут за помощь ни новых храмов, ни вагонов свечей.
– Неплохая идея. Перед тем как сказать Полю, куда я его записала, попрошу помощи у апостола Павла. Чтобы помириться с Пьером, обращусь к апостолу Петру, а…
– А с Ним Иуда только и поможет, – съязвила она.
– Это немилосердно, Жермена.
– Пфф… Ладно, что там у тебя с Матильдой Бургуа? – Она поморщилась от отвращения. – Скажу честно, если эта… это создание упорядочит благодаря тебе свою жизнь, наверху ты наберешь лишние очки…
– Завтра я встречаюсь с ее приятелем. Сделаю все, что смогу, Жермена, обещаю вам. К завтрашнему вечеру я во что бы то ни стало вычеркну из своего списка один пункт.
День семнадцатый
He живи прошлым, не мечтай о будущем, сосредоточь мысли на настоящем.
Будда
Марк назначил мне встречу в ресторанчике на Биржевой площади, в двух шагах от своей работы.
Я пришла заранее – после несчастья это вошло у меня в привычку.
Официантка – дьявольское отродье, по-детски хрупкое, но с огромными сиськами и ногами, доходившими мне до ушей, – усадила меня в кожаное кресло лицом к гирлянде из мерцающих лампочек. Доу-Джонс. Насдак. Сас-40. Индекс Никкей. Вся западная экономика – беспощадная, спесивая, завораживающая – цвела и пахла на стенах заведения. Я быстро записала в блокнотик: «Придумать, как разоблачить эту сатанинскую организацию, которая плюет на несчастья детей в Африке», и тут у меня за спиной кто-то хохотнул.
– Шестьдесят семь сотых процента на повышение. Супердень, да, Полин? Один мой знакомый с такими бонусами может сорвать немалый куш в Шотландии!
Костюм с галстуком украшал Марка Гран-Ромье. Ярко-зеленый «Барбур» оттенял красные уши, придавая ему сходство с рождественской елкой, увешанной немигающими лампочками, а сшитый на заказ костюм от Cifonelli добавлял внушительности. Мне показалось, что у парня есть такт: когда мы договаривались о встрече и я попросила, чтобы Матильда осталась в неведении, он согласился безо всяких там «зачем?» и «почему?». Просто сказал: «I see. Понятно. Биржа закрывается в 17.30. Значит, завтра, в 17.36, там-то и там-то… Идет?»
Я долго думала, какую стратегию выбрать. Переть напролом, как поступала раньше, нельзя: новая Полин гораздо уважительнее относилась к Человеку и не могла продать лучшую подругу, как пару тапочек.
Я начала с очень мягких и деликатных личных вопросов к собеседнику. Кто ты, Марк трейдер-охотник-друг-брат, подобный мне? Чему радуешься, отчего печалишься, в чем сомневаешься, на что злишься, от кого сходишь с ума? Какие мечты уносят тебя в небеса, волнуют твою душу? Ах, вот как. Никогда об этом не думал, не знаешь, что ответить? Ладно, давай поговорим о том, что тебе интересно… Как проводишь свободное время?
Итак. Марк Гран-Ромье с раннего детства любил Биржу. И охоту. Меньше – гольф. Соединенные Штаты Америки его возбуждают, особенно Нью-Йорк. Свежий воздух дает ему силы. Ужин с друзьями «снимает стресс». Машины? О да, хоть и «глупо в этом признаваться». Он считает, что тридцать пять рабочих часов в неделю – чушь собачья, но выступает за общественный прогресс. Женщины? Чертовски приятное зло, a fucking sweet disease [29]29
Гребаная сладкая болезнь.
[Закрыть]– обаятельно улыбнулся пострадавший, от большой любви несчастный (развод по взаимному согласию в 2003 году).
Я безжалостно прогнала мысль о том, что если Марк Гран-Ромье в сорок три года рассуждает, говорит и живет подобным образом, то на пенсии ему останется только путешествовать «к далеким амальфийским берегам, где весело и где танцуют танго», но мозг его скончается лет через пять, просто впадет в кому – и привет.
Нет, так думать нельзя. Я попыталась найти хоть какую-нибудь зацепку, что-то живое, искорку оригинальности под этой гладкой поверхностью. Может, музыка? Угадала!
– You see, понимаешь, я редко с кем об этом говорю, люди предвзяты, но… я поклонник металла. Точнее, фьюжн-металла. Сначала я увлекался тяжелым роком, as everyone, как многие, и крышу у меня от них сносило основательно, но сейчас слежу только за любимыми группами. Мало кто понимает, что в современном роке есть своя – нигилистическая, но подлинная – философия. Слышала Anarchaos? Нет? A Highscream? Как насчет Жан-Поля Треша? Тоже нет? Жаль. Понимаешь, я сам пощипываю струны. Знаешь, как говорят: guitar don't lie, гитара не лжет, – добавил он, и от волнения уши у него разгорелись еще ярче.
Я слушала, восхищенно сложив перед собой ладони.
Все правильно. У каждого человека есть тайное увлечение, свой таракан в голове. Фьюжн-металл делал Марка Гран-Ромье почти таким же чокнутым, как моя лучшая подруга. У меня были развязаны руки.
– Марк, что ты чувствуешь к Матильде? Только честно. Клянусь, я никому не скажу. Ты влюблен?
Я взяла руки брокера-рокера в свои. Он не заверещал: «А тебе-то что, куда ты лезешь, ты ей не мать, чтобы спрашивать», а посмотрел очень внимательно и нерешительно промолвил:
– Она меня пугает своей откровенностью, но я ее люблю, и мне очень неловко, very embarrassed, что ты, ее подруга, делаешь это, ну… trying to seduce me, пытаешьсясоблазнить меня. Отпусти мои руки, пожалуйста.
Я оторопела.
– Марк, болван несчастный! Ты рехнулся! Я с тобой как с другом… В группах общения, если тебе на английском понятнее, это называется sharing. Ты же не думаешь, что… за кого ты меня принимаешь?
– Ну не знаю, ты ведешь себя как-то weird, странновато, тебе не кажется?
Ему как будто полегчало. Никогда я не наступала на грабли с такой радостью.
– Марк. Марк. Марк. Какой же ты хороший парень! Ты сумеешь сделать ее счастливой, мою Матильду! Она только с виду такая разудалая, и прошлое у нее не такое уж бурное. Она теперь очень изменилась, даже одеваться стала по-другому с тех пор, как вы познакомились.
– Извини, ты это о чем? Ты о том, что она отшила старого козла, который ее третировал, воспользовался тем, что она была совсем девочкой, почти невинной, только что окончила школу Святой Марии, и сцапал ее? Это ты называешь «бурным прошлым»? Хороша подруга!
Да. Жаль, что я не обернулась мухой и не слышала, как Мат вешала Марку лапшу на уши. Я содрогнулась от вранья, с которого начиналась их долгая совместная жизнь. В голову пришла потрясающая, почти библейская фраза: «И что построю я на песке этой лжи?.. Ничего». Колебалась я недолго. Придется спасать лучшую подругу от нее самой и от демонов мифотворчества.
– Марк, мне кажется, ты должен кое-что узнать про Матильду. Жан, отец Моник, всего на три года старше ее, встретились они… десять лет назад, в Обществе анонимных алкоголиков. А ушел он, потому что она четыре года держалась, а потом сорвалась, заменив водку… неумеренным потреблением молодых мускулистых барменов. Думаю, она ничего тебе не рассказала, потому что боялась – и совершенно напрасно, – что тебе будет нелегко все это узнать, но… Эй, Марк?
Рокер-брокер закрыл уши, как будто не хотел больше слушать. Я мягко отвела его ладони:
– Еще не все. Ты ведь тоже наверняка баловался наркотиками…
– Никогда!
– Да брось, Марк, не вкручивай, что был единственным «чистым» хард-рокером восьмидесятых. Был? Вот черт, надо же было так попасть. Ладно. Главное, что сейчас она с этим по-кон-чи-ла, клянусь тебе. Как только родилась Моник, Мат стала другим человеком. Попойки, гулянки, мальчики, оргии – все осталось в прошлом. Она ждала только тебя! – восторженно заключила я.
Лицо Марка Гран-Ромье стало цвета сырных галет – бежевого с белыми прожилками.
– Полин, зачем ты мне все это рассказываешь?
– Потому что ты в ее жизни не случайный человек. Потому что я верю: ты – тот самый, единственный, хотя она этого пока не понимает. Потому что ЗНАЮ: ты обязательно женишься на Матильде, и я даже могу сказать тебе, что нужно для этого сделать. Ты любишь детей, Марк? Тогда позволь мне стать указующим перстом вашей судьбы.
День восемнадцатый
Хочешь узнать будущее, оглянись назад.
Книга Пророка Исайи
Мы совещались не в пятницу, а в среду: это случалось, когда наше двуглавое руководство, срочно вызванное в Нью-Йорк или в Гштаадт, собиралось делать сычуаньский педикюр.
Ирис де Будан решительным жестом передала мне «говорильный жезл». Ее тему – «Моральная травля на предприятиях, руководимых женщинами: действительно ли она сильнее?» – Раф и Мими только что отвергли, одарив несчастную ледяными улыбками.
С колотящимся сердцем терзая силиконовый член, я взяла слово:
– Идей по развлекухе у меня нет, но я хочу сделать репортаж. Как вы отнесетесь к погружению в атмосферу подготовки ко Всемирным дням молодежи, которые скоро пройдут в Сиднее? Я знаю, мы такие вещи не освещаем, но это затрагивает большую группу наших молодых читателей…
Я прочла во взгляде Раф печаль и сомнение, и кровь застыла у меня в жилах.
– Наши коллеги из «Пельрен Мадам» каждую неделю публикуют обратный отсчет ВДМ, а пройдут они только в 2008-м, если ты не в курсе. Жаждешь подвигаться, Полин? Отлично. Мы с Мими приготовили тебе подарочек. Проветришь голову. Наконец-то Орландо Блум закончил съемки в фильме о мужчинах-стриптизерах. Он даст интервью – эксклюзивное, ПОП! – для французов, а поскольку со вкусом у него все в порядке, догадайся, какой журнал он выбрал? Махнешь в четверг в Лос-Анджелес?
Услышав имя Орландо Блума, две стажерки лишились чувств. Остальные разделились на два лагеря: одни молча кивали с закрытыми глазами, другие жалобно попискивали, как щенки, изнывающие взаперти.
Я сразу учуяла западню. Орландо Блум. Ангел в сандалиях на босу ногу. Провести час в городе грез наедине с породистым клубком тестостерона… Двуглавое руководство решило любой ценой помирить меня с прежними демонами, искушавшими душу мишурным блеском. Хуже всего было то обстоятельство, что шефини искренне обо мне беспокоились.
Нужно держаться. Быть стойкой.
– Орландо Блум? Безусловно красавчик, но мозгов у него маловато. Чтобы написать четыре страницы, снова придется из шкурки вылезти, ведь на пленке будет всего две фразы: «Стивен Спилберг – гений» и «Я обожаю Францию». Что полезного и возвышенного узнают наши читательницы?
Мои коллеги дружно окаменели. Мими несколько раз медленно моргнула, а потом произнесла бесцветным голосом:
– То есть ты отказываешься брать интервью у Орландо Блума? Решительно, ПОП, ты и впрямь становишься сектанткой. Тебя не узнать. Неужели это ты однажды до крови укусила Тиллу Вебер за щеку, чтобы отбить у нее интервью с Клуни? Ладно, кто поедет в Лос-Анджелес?
Ответом ей стал возбужденный гвалт. Некоторые тянули вверх сразу обе руки, другие прищелкивали пальцами, чтобы привлечь к себе внимание. Победила Соня Беллалал: после статьи о сексуальности самого богатого человека в мире («В постели с Биллом Гейтсом») она была в фаворе. Счастливица послала мне воздушный поцелуй.
Я осенила ее крестом и продолжила:
– Ладно. Я поняла: все, что связано с католицизмом, – «no pasarân». Не буду настаивать и напоминать, что три четверти французов крещены во Христе, а ВДМ собирают миллионы людей – верующих и атеистов. Пусть так. У меня есть еще одна идея: интервью с Жозе Бове [30]30
Лидер французских антиглобалистов.
[Закрыть].
– Жозе Бове? Тот самый Жозе Бове? Из Ларзака? Который поносит генетически модифицированные продукты? Который с усами и пропагандой козьего сыра? Как насчет кого-нибудь чуточку менее гламурного? Боюсь, что само его имя доведет читательниц до тройного оргазма, и ни одной не хватит сил купить журнал…
– Ты издеваешься, Мими, а ведь это потрясающе интересно. Он «зеленый» и истинный патриот. Мы ведь все антиглобалисты, правда? Но никогда ничего не делаем, потому что «те, кто против», видите ли, недостаточно «гламурны»!
Я сознательно ее провоцировала. Белокурая шефиня надвинулась на меня грудью, и ее ожерелье из маленьких перламутровых черепов шмякнулось на черно-серый топик с вырезом почти до талии.
– Нет, ПОП, причина не в этом. Мы ничего не делаем, потому что сейчас все новостники долбают читателей статьями «против»: против «большой восьмерки», против фаст-фуда, против глобального потепления, против всего на свете. А «Модель» люди покупают вовсе не для того, чтобы читать эту заумь. Наша задача – разжечь в людях аппетит к жизни, а не добивать их лекциями о морали и нравственности. Если чувствуешь, что способна возбудить читательниц разворотом о Бове, – вперед, но в своем фирменном стиле, чтобы был полный улет. Что-то новое и впечатляющее. Сможешь?
Я пообещала.
После летучки я предложила Сабин Мюноз и Тилле Вебер подвезти их на своей машине к Матильде, где каждую первую среду квартала проходила жутко популярная вечеринка «Кока-лайт Ботокс».
С полдюжины женщин пощипывали листики сурепки и смотрели «Секс в большом городе». Нелепо? «Но мы хоть не тихаримся», – гордо заявила Мат, представляя группу очередному «дежурному проповеднику», дерматологу с гладким, как попка младенца, лицом. Восхищенная Тилла спросила, сам ли он делает себе инъекции. Доктор Серв смутился и ответил, что ему всего тридцать один год.
– Мы ровесники, а выгляжу я, как мама Жанны Моро, – удивилась пресс-атташе, которой на самом деле было никак не меньше тридцати трех.
– Сейчас мы все поправим, – улыбнулся добрый доктор, открывая чемоданчик.
Пациентки послушно выстраивались в очередь, а я под предлогом головной боли попросила у Мат таблетку, сказала, что найду лекарство сама, и поднялась на второй этаж.
Ванная Мат больше напоминала лабораторию, чем будуар. Все лежало и стояло на своих местах. Только две желтые уточки на краю ванны – одна побольше, с батарейкой, вторая совсем малюсенькая – указывали на то, что в доме есть ребенок. Кремы, щетки, щипчики и косметика – все было разложено по выдвижным ящикам, установленным от пола до потолка в алфавитном порядке, как в аптеке. Я открыла ящик под литерой «Д»: шесть флаконов духов и никаких лекарств. Я огляделась, ища шкафчик с крестом, непременный атрибут фильма ужасов. Ничего. Спокойно, Полин. Куда бы ты сама спрятала пилюли, учитывая присутствие в доме шестилетнего ребенка? Я прошла в спальню Матильды и попыталась открыть ящик туалетного столика. Для этого нужно было угадать код на висячем золотом замочке. Я набрала 25.07, дату и месяц рождения моей лучшей подруги. Не вышло. Попробовала год 1967. Снова мимо. День и месяц рождения Моник – фиаско. От напряжения у меня только что мозги не плавились. Ну конечно! 1974 – «официальный» год рождения Матильды Бургуа! Замочек открылся с тихим щелчком.
Они здесь!
– Полин, что так долго? Тебе помочь? Скоро твоя очередь! – донесся снизу голос моей подруги.
У меня затряслись руки. Ради нее я должна быть сильной. Я вспомнила слова Спасителя: «Приведите ко мне детей» – и обрела мужество.
Уже иду, все в порядке, не поднимайся.
Я достала английскую булавку и проделала в каждом из квадратных пакетиков две крошечные незаметные дырочки. Потом заменила упаковку пилюль на похожую – заранее изготовила дома, – не забыв вытряхнуть нужное количество таблеток и примять упаковку.
К обществу я вернулась с чувством выполненного долга и произнесла, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно:
– Знаете что? Я, пожалуй, пропущу свою очередь. У меня было видение. Буду «отращивать» морщины. Назову это «ботоксной детоксикацией».
Десять вытянувшихся от удивления лиц повернулись в мою сторону.
