Текст книги "Мой любимый вампир (СИ)"
Автор книги: Алика Бауэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Его губы мягкие, но настойчиво целуют мои, что граничит с дикостью, с голодом. На прикосновение моих зубов к его нижней губе, в ответ последовало одобрительное мычание, и едва уловимое движение пальцев по голой коже на спине, где задралась толстовка. И то, что я наговорила ему раньше, теперь кажется таким неправильным. Ведь всё это время он был мне нужен, жизненно необходим.
Док языком проводит по моей нижней губе. Я приоткрываю рот, и он тут же проникает в него языком почти со звериным рыком. Это заводит, и я неосознанно начинаю тереться о его возбуждение. И не могу сдерживаться, хнычу, стону ему в рот, отчего его тело приятно напрягается подо мной.
Громкое сбившееся дыхание.
Влажные звуки поцелуев.
Чую запах крови рядом. Ранки на его шее стали кровоточить и снова звать меня. В комнату словно пустили дурман, и я не осознаю своих действий, и не думаю больше вообще, отдаваясь полностью ощущениям. Неохотно оторвавшись от его губ, я начала поцелуями спускаться по его скуле, проходясь по колючей щетине, прямиком к манящим ранкам. Ладони легли на его грудь, ощущая накачанное мужское тело. Хотелось разодрать на нём разделяющую нас ткань, провести ноготками по голым мышцам, но сейчас в приоритете было не это. И стоило мне снова войти клыками в его шею, как пальцы Дока со всей силой впились в мою кожу, и он сам стал направлять мои бёдра по своему стояку.
– Да-а, детка, – простонал хрипло Док.
Что-то дикое и необузданное просыпалось во мне с каждым движением, с каждым глотком. И было мало, мало, мало! Хотелось больше, сильнее, глубже. Всё и сразу. И не мне одной. Воздуха не хватало, голова кружилась. Вот бы это никогда не заканчивалось.
Но тело Дока начало расслабляться подо мной, и я не сразу поняла, что происходит. Всё-таки сумев оторваться от его шеи, я с ужасом осознала, что он отключился. Я подавилась ужасом и последним глотком крови, что успела сделать.
– Док! Док, очнись! – Я спрыгнула с него и начала бить по щекам в надежде, что это приведёт его в чувства. Но ничего не происходило.
Так, Стеф, ты была на медицинских курсах, не время поддаваться панике, вспоминай, чему тебя учили! Сделав быстрые вдох-выдох, чтобы хоть немного отрезвить разум, я смогла нащупать пульс на его шее. Слабый, но он всё же есть. И принялась, что есть мочи, кричать на всю камеру, моля о помощи.
***
После моего пятиминутного ора прибежали вампиры Алека и унесли Дока из камеры. Ещё через несколько минут пришел тот рыжий паренек и сказал, что его за мной послал их предводитель. Он привёл меня в какой-то кабинет, обставленный дорогой современной мебелью в чёрно-белых тонах.
Алек сидел за большим столом и печатал что-то на ноутбуке. Быстро пробежав по мне глазами, указал взглядом сесть на стул напротив него и подтолкнул в мою сторону коробочку с бумажными салфетками.
– Вытрись, – кинул мне и снова принялся что-то печатать.
Я была покорной, спокойно села на стул, вытерла размазанную и уже засохшую кровь с губ. Сейчас не время качать права и кричать с пеной у рта насколько он мне омерзителен, ведь сама ещё полчаса назад творила… Боже, что я творила на коленях Дока… Это была не я. Просто отказываюсь в это верить, что тихая, скромная девушка, какой я являлась всю жизнь, способна на такое.
– Помоги ему, – начала я не смело. Ответом мне служили непрекращающиеся звуки клавиш. – Помоги ему, – сказала я уже громче, тем самым, наконец-то, сумев привлечь внимание Алека.
Он удивленно изогнув одну бровь посмотрел на меня, закрывая ноутбук.
– А ты мне что взамен?
– Я сделаю всё, что ты хочешь. Буду работать на тебя.
Губы мужчины изогнулись в гадкой победной улыбке.
– Хорошая девочка. – Он медленно встал из-за стола. Подошел к круглому небольшому столику, на котором стояли пара бокалов и бутылка явно недешевого виски. – Я рад, что ты подумала над своим поведением, хоть и не обошлось без толчка, – тонкими пальцами он обхватил бутылку и разлил напиток по бокалам.
– Я не пью…
– Это не тебе, – успев сделать один глоток, в дверь постучали. – Наконец-то, – не скрывая раздражения от ожидания сказал Алек. – Ласточка, у меня для тебя подарок.
Дверь открылась и в комнату легкой поступью запорхнула блондинка, освещая своей улыбкой комнату не хуже электричества.
– Мила?!
Глава 9
Глава 9
Я не могла поверить своим глазам, ведь они сейчас мне нагло врали, передавая неправильное изображение в мозг. Передо мной не могла сейчас стоять подруга со счастливой улыбкой на лице и сиять, как только что начищенное серебро. Её кожа не могла быть бледнее, чем обычно и, в голубых глазах уж точно не должны быть красные четкие вкрапления. Всего этого просто не может быть!
– Стеф! – Девушка кинулась в мою сторону с расставленными в стороны руками для объятий.
Я инстинктивно отшатнулась от неё в ужасе, тряся головой в безмолвном «Не может быть», всё ещё не веря в происходящее. Если бы не вампирская ловкость, то девушка полетела вниз головой, потеряв равновесие. Видимо именно в этот момент, когда я сделала шаг назад, то разорвала ту невидимую нить, что связывала нас, заставляя почувствовать холод и пустоту. Мила выпрямилась и непонимающе посмотрела сначала на меня, потом на Алека, который вытирал пальцем притворные слёзы от смеха, и снова на меня.
– Ласточка, я думал тебе понравится мой подарок, – он деловито сложил руки в карманы чёрных брюк. – Что же ты не обнимешь свою подругу?
Но я не могла пошевелиться, смотря глазами полными ужаса на девушку перед собой. Улыбка Милы, которая сначала была натянула до предела, начала быстро гаснуть, видя мою реакцию.
Хотелось кричать. На неё, на него. На всех, кто в этом замешан.
Мила стыдливо отвела взгляд, перекатываясь с пятки на носок, наблюдая за Алеком. Он вальяжно подошел к своему столу, выдвинул верхний ящик и достал из него прозрачный пакет размером с человеческую ладонь. Вампир подкинул его в воздух, и Мила без труда поймала. Я разглядела его содержимое – белый порошок, прежде чем она убрала его в небольшую сумочку, висящую через плечо. Не трудно догадаться, что это было.
– Адрес тот же, – бросил Алек повернувшись к нам спиной.
Мила резко хватает меня за запястье и начинает вести в сторону двери. Она тащит меня по длинному коридору так быстро, что порой приходится переходить на бег. В этой части дома я была впервые, но она ничем не отличалось от той, где мне уже удалось побывать: стены с высокими потолками, выкрашены темной краской, на окнах занавешены тяжелые бардовые шторы, что, казалось, покрыты средневековой пылью, и лишь изредка на потолке были включены точечные светильники с приглушенным светом. Но они не спасали от того, что всё казалось чересчур мрачным.
Однако, светлый луч надежды замаячил перед глазами, когда я увидела перед нами дверь, ведущую явно наружу. И я уже сама была готова бежать, лишь бы скорее оказаться на улице, открытом пространстве, вдохнуть свежего воздуха без примеси плесени с ароматом свободы. Но легкие сжали, а луч растоптали, стоило глазу уловить, как за нашими спинами пристроились два вампира, явно не собираясь отпускать.
Меня втащили ржавыми тисками в одну из вариантов вселенной, где белый порошок застилал белой дымкой глаза, искажая реальность, где алчный мир с извращённым лоском, погрязший в похоти и нелегальном бизнесе, обволакивает тебя с головы до пят тягучей чёрной смолой. Где ты и твоя подруга – чудовища.
Мы прошли через ворота, где наш ждал чёрный новенький BMW. Вампиры сели вперёд, а Мила дёрнула меня в сторону задних сидений. Окна были в глухой тонировке, через которую невозможно было ничего разглядеть.
Моя рука всё ещё была в тисках Милы, что предпочла не смотреть на меня, покусывая подушечки пальцев другой руки. Её прикосновение были теплыми – обычными. Словно ничего не изменилось. Словно наши сердца не остановились, переставая качать кровь. Плевать. Всё внимание было сосредоточено на дороге. Три поворота налево и один направо, повернули по кольцу...
Короткой, но яркой вспышкой в голове всплыл образ Дока. Такой тёплый. Он был словно воспоминаем на старых, уже слегка пожелтевших от времени, фотографиях, смотря на которые, хочется только улыбаться. Я не могу его оставить здесь. Не могу сбежать без него, даже если мне выпадет такой шанс.
Тонкие пальцы сжали сильнее моё запястье, чуть подрагивая.
– Как давно? – на выдохе спросила я, не решаясь всё ещё посмотреть на подругу.
Было страшно? Скорее да, чем нет. Я боялась увидеть снова эти красные глаза, что уже в первую секунду овладевают твоим вниманием. Боялась посмотреть в них и не увидеть родного человека. В них нет души, нет любви, нет жизни. Лишь жажда. Вечная и почти негасимая. И да, я черт возьми боялась представить себя с этим же холодно красным цветом глаз.
– В тот же день, что и ты.
Казалось, это было так давно. А на самом деле, неделя или две? Последние дни человеческой жизни проносились перед глазами безликими, почти серыми пятнами. Они были наполнены головной болью от недостающих частичек моей мозаики, нераскрытой загадки, мозолями на пальцах от перелистывания городской хроники. Сейчас это казалось все таким неважным и пустым, что захотелось рассмеяться над своей глупой неугомонностью. Но и после обращения– жизнь, если еë можно так назвать, как картинка перед глазами, не заиграла красками, не обрела контрастность, лишь стала немного чётче и резче.
– Из-за меня? – пальцами свободной руки до скрипа впилась в кожаное сиденье, ожидая услышать утвердительный ответ.
– И да, и нет, – легко ответила Мила. – За несколько дней до случившегося Алек подкараулил меня после универа и начал о тебе расспрашивать. Конечно я не стала ничего говорить незнакомцу. Но он как -то... втёрся в доверие. Произвёл впечатление человека приличного, надёжного, за которым хочется идти...
– Говоришь так, будто ты виделась с ним не один раз.
– Это так. У нас были с ним типа... эм… свидания, – подушечки еë пальцев, которые она кусала от нервов, начинали покрываться маленькими ранками, что вот-вот закровоточат. – В тот самый вечер я пришла к тебе домой, но тебя там не оказалось. У меня даже вопроса не возникло где ты могла быть, – усмехнулась Мила. – Когда была уже около входа в библиотеку, услышала крики. Подумала, что кому-то нужна помощь...
Меня словно вытянули из этой машины, и я душой и мыслями оказалась там...
Я помню тот вечер. Помню слегка затхлый запах книг и тишину библиотеки. Помню, как болели глаза от плохого освещения и большого количества прочитанного. Помню, как стучало сердце короткими рывками от предвкушения и желания. Помню мурашки, что сладко разбредались по телу от тёплых губ. И горькое разочарование после. Помню его отчётливо. Ведь его привкус остаётся дольше всех.
– Я видела, как тебя обращали... Как Алек поил тебя своей кровью...
Помню тёплый вечерний воздух, но поледеневшие пальцы от страха и ужаса. Помню резкий укол боли и крик Дока до хрипоты в горле, но он так далеко, ведь каждую клеточку в плен берёт наслаждение, лёгкость и тьма.
– Но я не испугалась того, что увидела, – продолжала Мила. – И попросила себя обратить...
Еë последние слова вернули меня обратно и разнеслись эхом по машине.
– Что ты сделала? – прошептала я в полном шоке, выдергивая руку из еë хватки.
– И я не желаю об этом! —закричала Мила, поворачиваясь ко мне.
Ощутимая горечь появилась во рту, будто десны впрыснули яд, в попытке защититься от внезапного выпада. Передние клыки вытянулись, стали более острыми. Я закрыла глаза, сделав пару успокоительных вдохов, и почувствовав, что клыки слова вернулись в норму, продолжила разговор.
– Но… Почему?
Я не могла представить ни одной причины почему можно было согласиться на это подобие жизни добровольно. Но видя, как заливно рассмеялась Мила, запрокидывая голову назад, усомнилась в этом.
– Ты серьёзно? – спросила она с успешной. – Алек предложил мне долгую жизнь, защиту и... семью.
– Семью?! – пискнула я. – Вампиры не могут быть семьёй. Они все циничные твари...
– Ты ошибаешься, – зашипела она, перебивая меня. – Алек действительно заботиться о всех нас!
Я не верила своим ушам, и сама не заметила, как начинала кричать, не заботясь о том, что нас слушают люди Алека.
– Но какой ценой! – воскликнула я. – Ты стала монстром на побегушках у самовлюблённого вампира– нарцисса, вынужденная питаться... кровью живых ни в чем не повинных людей!
–Да плевать, если я впервые почувствовала себя на своём месте.
Я хватала ртом воздух от возмущения не в силах сказать ничего. Это было просто уму непостижимо. Я и моя семья всегда еë поддерживали, старались окружить лаской и заботой, восполнить любовь, что она не получила в детстве. И всё это оказалось пустое. При всех наших попытках и желании, все эти годы, Мила не чувствовала себя нужной? Не чувствовала себя частью семьи?
Хотелось закрыть уши ладонями и кричать чтобы связки начали болеть, лишь бы не слышать этот бред.
– И неужели ты готова ради его мнимой, – я показала пальцами кавычки, – защиты, работать на него? Тебе не противно?
– Ой, да перестань, Стеф, – она откинулась спиной на кожаное сиденье, сложа руки на груди. – Это всегда было и будет. Мы в этом мире лишь пешки... Не делаем его не лучше, и не хуже.
Я закрыла глаза, почувствовав, как от этого разговора разболелась голова и отвернулась от Милы в другую сторону не в силах больше что-либо ей доказывать.
– Именно из-за таких, как ты, его нельзя изменить.
Я услышала фырканье на свои слова, и всю оставшуюся дорогу мы ехали молча.
***
Место, куда мы приехали, оказалось банальным до безобразия – заброшенный старый, почти развалившийся дом в конце улицы. Вампиры вышли из машины осматриваясь по сторонам, и дали команду выходить и нам. Несмотря на кромешную тьму из-за глухой ночи и отсутствия фонарей, мои глаза видели всё. Абсолютно всё. И это было потрясающим. Сидя в камере, я не могла в полной мере насладиться своим новым зрением. Больше не было размытых пятен, слишком мелких деталей или быстро движущихся объектов, что нереально было разглядеть, будучи человеком. Теперь это было возможным.
Раздался сначала громкий треск, за которым последовали ругательства тоненьким голоском. Девчушка не старше пятнадцати выглянула из-за угла дома, пыхтя от боли, держась за коленку.
– Вы мне новые джинсы должны! – процедила та сквозь зубы.
Её чрезмерную худобу не могла скрыть ни мешковатая одежда, ни прямые пряди волос, что она опустила на впалые щеки. Даже мне, человеку, не следящему за модой, было ясно, что одета она была в трендовые вещи, заработать на которые подростку было просто невозможно.
– Чего пялишься? – спросила она меня с отвращением, звонко лопая пузырь надутой жвачки.
Я стыдливо отвела взгляд, сама не понимая почему так заострила на ней свое внимание. И стала наблюдать за происходящим как обычный зритель с первых рядов. Краем глаза заметила, что вампиры бесшумно обошли территорию вокруг нас, возвращаясь к машине, но не прекращая прислушиваться.
– Мне долго еще ждать? – теперь голос этой девочки стал казаться донельзя противным, когда он резко разрушал ночную тишину.
– Им нужно было убедиться, что за тобой нет хвоста, – Мила указала наклоном головы в сторону вампиров.
– Что за бред?! – воскликнула неугомонная девица, раздувая очередной жевательный пузырь. – Я не первый день работаю с Алеком и была осторожна! – Она то ли показательно, то ли от недостатка воспитания громко зацокала жвачкой, пережевывая еë, не закрывая рта.
Мила поджала сначала недовольно губы, а потом растянула их в наигранной улыбке, опуская руку в свою сумку, ведь клиент всегда прав. Клиент?! Плечи девочки, что были напряжены всё это время, наконец-то расслабились и в глазах появился блеск, стоило только увидеть знакомый прозрачный пакет.
Всё вокруг замедлилось. В голове набатом отдавались до этого бесшумные медленные шаги Милы. Ненавистный "бум" от лопающейся жвачки стал бить по вискам, и ликующая ухмылка стала не торопясь растягиваться на лице девчушки. Я почувствовала тошноту, застрявшую в горле от происходящего вокруг.
Я прекрасно понимала куда и зачем мы едем, планируя остаться в стороне. Хотела слиться с этим покосившимися от времени забором, лишь бы не быть до конца втянутой в эту…мерзость. Насмотревшись фильмов с подобными сценами, ожидала увидеть человека, а точнее уже подобие на него: серые лица, выступающие вены, почти прозрачная кожа и болезненно-опухшие глаза, в зрачках которых можно было увидеть бегающую строчку "Доза".
Казалось бы, нечему удивляться после увиденного в зеркальной комнате. Будто после того, как побываешь там, у тебя стираются рамки приличия и понятие о морали. Но я не ожидала увидеть здесь ребёнка богатых родителей, что сбежал от них по среди ночи на сделку, чей исход граничит между смертью и наслаждением.
Когда прозрачный свёрток был уже почти в руках девчушки, какой-то неведанный порыв заставил меня прекратить всё это. В миг я оказалась около них. Вырвав пакет, проткнула его острым ногтем, и, разорвав на части, высыпала содержимое на землю.
Ещё секунда стояла тишина. Лишь секунда.
– Ты что творишь?! – закричала Мила, глядя на меня ошарашенными глазами.
–Это что ты творишь? —закричала в ответ я на подругу. – Алек тебе ещё и мозги высосал вместе с кровью? Она же ещё ребёнок! – Я указала на девочку, что, не моргая смотрела на белый порошок рассыпанный по сухой траве.
Мила подошла впритык, шипя слова мне в лицо.
– Дура... Это не наше дело. У неë есть деньги... Много денег! И все, что от нас требовалось – это обменять их на товар, – она старалась говорить шёпотом, чтобы девочка не услышала.
– А ты не подумала, что она будет дальше делать с таким количеством наркотиков?
– Да мне плева-ать! – растянула слова Мила, уже не контролируя громкость ни голоса, ни слова, вылетевшие из рта. – Да хоть она сдохнет через пару белых дорожек! Плевать! Это не моя головная боль.
От еë слов всё похолодело внутри. Передо мной точно больше не стояла моя подруга. Это существо с гнилой душой. Хотя нет, души там тоже нет. Я бросила взгляд на девчушку, боясь еë реакции на слова Милы. Но та будто и не слышала их. Не обращая на нас внимание, она собрала небольшую горсть белого порошка в ладони, что не коснулось земли и травы, и рванула за угол дома откуда и пришла.
– Что же Алек со мной сделает.... – Мила схватилась голову, смотря куда-то в пустоту.
– Ничего, – я подхватила бывшую подругу под локти и потащила к машине.
***
Желание вжаться сейчас в любую из четырех стен кабинета Алека или провалиться на месте, росло всё больше с каждой секундой. Голубые глаза, что были усыпаны множеством красных вкраплений, казавшихся от этого абсолютно красными, как всегда холодные, покрылись ещё большей коркой льда. Непроницаемая маска на лице не выражала ничего, изучая нас. И от этого страшнее.
Мила тряслась отнюдь не от холода. Еë голова была сразу опущена вниз, как только мы вошли в кабинет. На что она рассчитывала, соглашаясь работать на вампира? Конечно в том, что сейчас мы стояли в ожидании нашего приговора, виновата была лишь я одна. Да, я не сделала этот мир лучше и наверняка, не спасла эту девочку. Может, она уже завтра или через неделю отправиться за новой дозой, и её сердце не выдержит и остановит свой бег. Но не сегодня. Не из-за меня.
Алек, уже в свойственной ему манере, лениво сложил руки в карманы своих безупречно выглаженных чёрных брюк, и так же лениво облокотился бёдрами об стол. Он выглядел как породистый чеширский кот, выполняя каждое движение плавно, и даже манерно. Вампир нарочито громко цокнул, стал закатывать рукава своей белоснежной рубашки, не спеша расстёгивая манжеты. Хоть какое-то долгожданное движение.
– Мила... Мила…Мила, – протянул он. – Ты меня разочаровала, – сказал как бы между делом Алек, не отрывая от меня взгляда.
– Прости меня Алек, – прошептала Мила, так и не подняв головы. – С моей стороны всё было выполнено, – уже чуть громче стала говорить она. – Девчонка пришла в безлюдное место, которое нашла я. И передача товара почти...
– Как ты смеешь работать с детьми?! —этот крик – вопрос, что я желала задать Алеку, глядя ему в глаза, всё-таки вырвался наружу. – Как тебе совесть позволяет...
– Совесть? – Алек громко рассмеялся, наигранно вытирая слезы от смеха. Опять. – Ласточка, совесть в доле. – Походкой тигра, опасного хищника он пошёл на меня, склонив чуть голову на бок. – Я работаю с теми, у кого есть деньги, а у этой малышки их до черта.
Вампир подошёл ко мне теперь совсем близко, и я снова могла учуять еë – кровь. Я почувствовала её как только мы оказались в его кабинете, но старались не обращать на манящий аромат внимания. Но теперь, когда он был так близко, игнорировать его, было сложнее.
– И что же мне с тобой делать? – не понятно к кому относился этот вопрос, ведь Алек продолжал смотреть на меня, пока всхлипы рядом становились громче.
– Алек, я обещаю, в следующий раз, всё сделаю идеально, не будет ни каких заминок, – затараторила Мила, и осмелившись подняла голову, смотря на вампира глазами полных слез. – Я перевыполню план. Найду новых клиентов, место. Только, пожалуйста…
– Заткнись, – рявкнул Алек, не впечатленный её тирадой.
В этот самый момент в голове вампира-наркобарона рождался план нашего наказания. Или может он его придумал заранее. Те вампиры, что сопровождали нас, встретив у машины, сквозь смех и слезы сказали распрощаться с жизнями. Или конечностями.
Да, я не думала о последствиях. Это был второй раз в жизни, когда я поддалась необдуманному порыву. Первый был, когда я побежала за Доком из библиотеки после поцелуя. И исход его был плачевным. Оставалось надеяться на чудо и только на него, что Алек решит простить нам, а точнее мне, эту наглую выходку и растрату его денег.
По телу стала расползаться мелкая дрожь. Ожидание пугало и казалось, что замедляло время.
Вдох. И колючие мурашки стали ползти по рукам.
Выдох. Лицо обдало непривычным жаром.
Вдох. Резкое движение сбоку. Женский крик, что был оборван через секунду. И рука Алека, что сейчас по локоть была в груди Милы, сжимала в ладони её сердце.
Я кричала. Громко. Только этого никто не слышал, потому что я не могла разомкнуть губ. Не могла пошевелиться. Так и стояла, парализованная ужасом и страхом. Наверное, такого эффекта этот псих и добивался, маринуя нас, томя в страхе и панике, и в конце заливая соусом из боли и крови. Тело не хотелось подчиняться. Не могла отвести взгляд от чудовищной картины, что теперь будет сниться мне каждую ночь. Если получится заснуть.
Кровь. Почему её так много? Она стекала с тела, что безвольно повисло на руке; с кулака, что сжимал её сердце. Густая, красная. Она была на белоснежной рубашке мелкими брызгами. И пара капель на моем предплечье. Сейчас она не казалась мне заманчивой и желанной. Её запах, что пропитал всю комнату и въелся в мебель, был тошнотворно омерзительным.
Блаженная улыбка расползлась на лице вампира. Он вытащил свою окровавленную руку из тела Милы, бросая куда-то в сторону её сердце за без надобностью. Смотря мне прямо в глаза, наслаждаясь моей реакцией, он провел кровавой ладонью по своим белоснежным волосам, пачкая их. Алек наслаждался происходящим.
– Почему? – спросила я с титанической силой заставляя голосовые связки работать. – Почему она? Это ведь я всё испортила… Я… Я испортила твой товар.
Алек подошел ближе. Я задержала дыхание больше не в силах дышать этим запахом, пытаясь подавить тошноту. Не могла больше смотреть в его глазах, где заиграли обезумевшие черти, и зажмурила свои.
Холодные липкие пальцы коснулись моего подбородка, нажимая сильнее.
– У меня на тебя другие планы, ласточка, – прошептал Алек у самого уха. Стало неприятно жарко. Это было адское пламя, и я в нём сейчас горела. – Но урок ты усвоила, – его губы прикусили мою мочку уха.
От его действий у меня подкосились коленки, и я еле устояла на ногах. Но ни о каком возбуждении речи не шло. Это был страх. Стойкий и липкий.
Алек приказал охране увести меня. Я была рада оказаться подальше отсюда, стараясь быстрее передвигать ногами, хотя они еще плохо меня слушались. Мы снова оказались в подвале, и меня резко втолкнули в одну из дверей. Это оказалась душевая. Холодная. Пустая. Прямо отражающее сейчас то, что творилось в душе. Я сняла одежду, сложила её на скамейку и встала под струи воды, не заботясь об её температуре. Это было неважно. Неважно, что мои джинсы были испачканы в земле и траве. Неважно, что сейчас я в плену у вампира-наркоборона. Неважно, выберусь ли я от сюда и смогу ли вновь увидеть родителей. Неважно, что не окончу институт. Неважно, что моё сердце теперь не бьется. Ведь… Ведь у моей подруги его вообще теперь нет.
И тогда я закричала.
