Текст книги "Detroit After: New People (СИ)"

Автор книги: Alexandra Destino

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Ди, немного растерянная от данной просьбы, повернулась к своим спутникам.

– Всё хорошо, – Коннор остался у дверей операционной и его почти не было видно за пределами круга света. – Я буду ждать тебя здесь.

Взгляд Дилайлы метнулся к Камски.

– Делай, как просят, так мне будет проще работать, – отозвался Элайджа, сосредоточенно натягивая резиновые перчатки. – Кроме того, будь ты женщиной или андроидом, тебе стесняться нечего.

Эти слова успокоили и позабавили Ди. Она избавилась от кожи, оставшись белой и чистой, словно бы только что вышедшей с производства, если бы «Киберлайф» выпускали таких странных четырёхруких и малость покоцанных андроидов. Сёстры помогли ей снять больничную рубашку и поудобнее устроиться на операционном столе. Дилайла закрыла глаза и расслабилась, готовясь в очередной раз нырнуть в небытие.

Автобус притормозил у остановки на площади, и Кэра ловко спрыгнула со ступени, держа за руку Алису, которая везде поспевала за матерью.

– Что-то мне не нравятся эти тучи, – произнёс Лютер, выходя вслед за супругой и смотря на небо.

Кэра проследила за взглядом мужа. Апрельское солнце ещё ярко светило высоко над головой, но на западе действительно уже клубились тёмные грозовые облака.

– И правда, тучи, – поддакнул Ральф, покидая автобус последним и осторожно помогая спуститься Джеффри.

Хотя мальчик был такой же взрослый и ловкий как Алиса, он покорно принял помощь. Кэра улыбнулась, наблюдая за ними. Её сын быстро привязался к дяде Ральфу и с уважением относился к его особенностям. Ральф пробыл под наблюдением медтехников достаточно долгое время, после чего, по настоятельной просьбе Маркуса, в его лечение вмешался Элайджа Камски. Кэра смирилась с помощью этого человека, только потому, что это пошло Ральфу на пользу. После дополнительной операции шрамов на его лице стало больше, зато голова значительно просветлела. И когда подошло время забрать Ральфа из больницы, Джеффри уже был вместе с ними.

– Глупости, – с улыбкой возразила им Кэра. – Мы ещё успеем нагуляться до дождя. Да и потом в любой момент сможем зайти в закрытый павильон. Там наверняка есть какой-нибудь музей кривых зеркал.

Лютер лишь улыбнулся, и Кэра повела всю свою семью в сторону парка развлечений, скрывающегося за аллеей деревьев. Хотя аттракционы, возвышающиеся над зелёными кронами, спрятать было невозможно. Разноцветные русские горки и огромное колесо обозрения так и притягивали к себе взгляд, словно заманивая посетителей. Кэра как заворожённая смотрела на медленно вращающееся кольцо, увешанное разноцветными кабинками.

– И когда они успели всё построить? – спросил Ральф, остановившись подле неё.

– Учитывая, сколько здесь рабочей силы, я не думаю, что это заняло много времени, – вмешался в разговор Лютер. – В Новом Детройте ввели программу активной реконструкции города. Варианты может предложить любой, но окончательный план подтверждают Маркус, Саймон и небольшая группа «Иерихоновцев». Все старые районы потихоньку уничтожают, заменяя их на подобную красоту. Сейчас, когда андроидам больше не нужно беспокоиться о собственной безопасности, можно подумать и о будущем.

– Да, – подтвердила Кэра тихо. – А ведь здесь раньше был тот район, в котором жил Тодд. Сложно поверить…

– Ну же, мама, идём, – Алиса нетерпеливо потянула её за руку.

Кэра не стала сопротивляться. Предаваться печальным мыслям у них просто не было времени, если они хотели избежать грозы. Как только их семейство вошло в парк, Кэра просто растерялась от обилия разномастных развлечений. Цветные карусели, горки, качели, тир, игры с призами и зажатые между аттракционами палатки с игрушками и воздушными шарами.

– Хочешь прокатиться? – Лютер подошёл к Кэре сзади и приобнял её за талию.

– Конечно, – с улыбкой ответила она. Колесо обозрения по-прежнему привлекало её взгляд, а потому выяснять, что супруг имел ввиду, не было нужды.

– Тогда я за билетами, – ответил он, и напоследок запечатлел поцелуй на её щеке.

– А мы пока купим шарики, да, Алиса? – обратилась Кэра к дочери, а затем посмотрела на сына. – Джеффри, ты хочешь шарик?

Паренёк активно кивнул, отчего копна каштановых кудрей частично заслонила его лицо. Джефф со смехом зачесал их пальцами назад. Мальчик редко говорил и часто робел, но потихоньку втягивался в социальное взаимодействие со своей семьёй. Взяв Ральфа за руку он потянул его вслед за Кэрой и Алисой. Они подошли к лотку с красивыми гелиевыми шариками, весело парящими в воздухе. В этот момент продавец надувал два больших красных сердца для влюблённой парочки, и у детей появилось время выбрать шарики себе по вкусу. Кэра тем временем продолжала осматриваться. Практически все работники парка были моделями EM400, такими же, как Джерри из заброшенной «Пиратской бухты». Возможно когда-нибудь тот парк тоже восстановят, но Кэра не могла представить себе, что у неё появится желание приехать туда снова. Слишком живы были воспоминания, которые ранили её.

Кэра купила три цветных шарика и раздала их Алисе, Джеффри и Ральфу. Разумеется, Ральф не был ребёнком, но его всё равно порадовал такой жест внимания. Кэра огляделась. Лютер практически отстоял в очереди к окошечку кассы, перед ним оставалось всего два человека.

– Кэра? – знакомый голос неуверенно окликнул её со спины.

Женщина обернулась, и улыбка её поблекла. В трёх метрах от неё стоял рыжеволосый веснушчатый андроид в униформе парка, похожий на многих других вокруг, но Кэра сразу поняла, что он отличается от них. Что-то выдавало в нём призрака из прошлой жизни. Возможно, кривоватые губы, словно замершие в нелепой усмешке, или то, как он припадал на одну ногу, поддерживая себя тростью, стилизованной под большой леденец.

– Джерри? – робко спросила Кэра, боясь ошибиться. В Новом Детройте её знали довольно хорошо, и любой мог окликнуть по имени.

– Да! – утвердительно ответил он, развеяв все сомнения, и на лице парня засияла радушная улыбка.

Кэра отпустила руку Алисы и как девчонка бросилась к андроиду в объятия. Джерри удержал её, не смотря на свою хромоту. Как и в случае Ральфа, повреждения Джерри, вероятно, не подлежали ремонту, но в целом, он казался здоровым и невредимым. Конечно, это были не те Джерри, которые погибли за них в лагере уничтожения, и не тот, которому повезло сбежать в Канаду, в то время, как они попались, но это был один из братьев. Один из тех, кому удалось пережить страх и гонения, и дважды увидеть победу Маркуса.

– О, прости, мне так жаль, – Кэра с трудом сдерживалась, чтобы не рыдать прямо в ухо друга. – Мне так жаль. Я думала, что убила последних из вас. Ты никогда меня не простишь за этого!

– Успокойся, Кэра, всё хорошо, – Джерри гладил её по волосам, а на его лице сохранялась всё та же искренняя мягкая улыбка. – Те Джерри пожертвовали собой ради тебя, потому что захотели этого. Я знаю своих братьев, как себя самого. Вы не смогли бы заставить их помочь, но смогли заслужить нашу дружбу. Если бы вы не пришли тогда в «Пиратскую бухту», возможно, меня бы здесь не было. Так бы и пролежал под снегом со сломанной ногой, пока бы не сгнил окончательно.

– Твоя нога, – Кэра, наконец-то, поняла, что делает, и отстранилась от парня. – Тебя починили.

– О, да, – радостно заверил её Джерри, постучав по ноге тростью. – Её заменили, но повреждённые суставы иногда шалят.

– Ты ли это, друг Джерри? – Лютер поравнялся с Кэрой. За ним, словно выводок утят, следовали остальные члены семьи.

– Вижу, что всё было не напрасно, – произнёс Джерри вместо приветствия. Он перехватил трость, чтобы пожать Лютеру руку. – Ты здесь, и маленькая тоже, и я вижу несколько новых лиц.

– Да, у нас всё хорошо, – подтвердила Кэра, быстро утерев накатившие слёзы. – Если б мы знали, что ты жив, то пригласили бы на свадьбу.

– Поздравляю, пусть и с опозданием, – Джерри оглядел пёструю компанию. – А кто эти замечательные юноши?

– Дядя Ральф, – коротко представился он, протянув свою руку, и Джерри вежливо пожал её тоже. – А это Джеффри, мы забрали его к себе домой. Теперь он мой племянник. Он сын Кэры и Лютера, и братик Алисы.

– Такое событие надо отметить, – радостно хлопнул в ладоши Джерри, прерывая сбивчивую речь Ральфа. – Вижу, вы уже купили кое-какие билеты. Идите и развлекайтесь, а я пока возьму для вас абонементы полного дня абсолютно бесплатно!

– Ох, не стоит, – хотела остановить его Кэра, но Джерри так резво уковылял в сторону кассы, что за ним было не угнаться.

– Вы мои почётные гости! – крикнул Джерри, настолько громко, что другие андроиды стали оборачиваться. – Я хозяин парка, и я могу решить, как обслужить моих друзей!

Кэра пожала плечами. Спорить было бесполезно, да и не особо хотелось. От осознания, что хотя бы один из Джерри выжил ей уже становилось тепло. Словно груз, который она всё это время носила у себя под сердцем, вдруг испарился, оставив лишь облегчение.

– Идём, – поторопил всех Лютер, помахав веером билетов.

Отстояв совсем короткую очередь, семейство оказалось в одной большой застеклённой кабинке колеса обозрения. Кэра вздрогнула от волнения, когда кабинка оторвалась от земли и начала медленно набирать высоту. Чем выше они поднимались, тем лучше становился обзор, и Кэра как заворожённая смотрела на город. Алиса стояла подле неё, смело держась за поручни. С другой стороны кабинки Лютер осторожно приподнял Джеффри, чтобы тому было лучше видно. Ральф стоял по центру и тоже как загипнотизированный смотрел на виды, положив ладони на стекло и практически прислонившись к нему лицом. Кэра едва удерживала себя, чтобы не повторить за ним, потому что здесь имелось на что посмотреть. Очень многое изменилось в городе. Он стал красивее, чище, свободнее. Даже промышленный район подвергся реконструкции, и теперь блистал стеклом и металлом на солнце. Склад «Киберлайф», на котором работал грузчиком Лютер, тоже был виден с самой высокой точки обзора. Пока Кэра работала в центре создания семьи, бывшем доме сирот для детей-андроидов, её супруг распоряжался поставками запчастей и элементов голубой крови из-за границы Нового Детройта.

– Ты только посмотри, Кэра, – восторженно произнёс Лютер, указывая ей на что-то внизу. Он поставил сына на пол рядом с Алисой и встал за спиной у супруги. – Смотри, сколько здесь семей с детьми.

Кабинка как раз начала спуск, и Кэра обратила свой взгляд на площадь под ними. Действительно, в парке гуляло множество маленьких андроидов под руку со своими новыми родителями. С такого расстояния сложно было узнать кого-либо, но Кэра не сомневалась, что для большинства этих детей именно её решения обернулись возможностью получить семью. Лютер склонился и запечатлел нежный поцелуй на виске жены, словно отмечая её заслуги.

– Мы живём в лучшем городе на земле! – внезапно воскликнула Алиса, крепко обнимая Джеффри.

– Новый Детройт действительно лучший город, – Кэра легонько коснулась её головы, пригладив тёмные волосы. – И я рада, что мы остались здесь.

– А что, разве были иные варианты? – спросил Ральф с явным недоумением в голосе.

Кэра улыбнулась и покачала головой. Иных вариантов быть и не могло.

Маркус направил рабочее кресло в сторону верхнего правого угла большого холста, где, по его мнению, не хватало деталей, и механическая клешня легко переместила его в нужном направлении по одному лишь мысленному сигналу. Особняк, принадлежавший Манфреду, и раньше подчинялся Маркусу, но сейчас он полностью синхронизировал все устройства со своей внутренней системой. Дом принял его как своего хозяина, и Маркус ни разу не сомневался в верности принятого решения. Вместе с ним в особняк переехала и Норт. Она полюбила этот большой просторный дом, пусть и не сразу смогла смириться с подобной экстравагантностью. Карл оставил множество своих вещей и предметов искусства при переезде, словно хотел, чтобы Маркус стал владельцем всего этого. Теперь Маркус и Норт жили далековато от своих друзей, но такое расстояние пошло им на пользу. Расселение как ничто другое показывало, что для них началась новая фаза жизни. Они избавились от нужды скрываться в старых домах и жаться друг к другу, опасаясь новых нападений.

Сегодня утром Маркус забрал свой первый личный набор красок Беллини. Он удивился, что магазин ещё существует в городе, который постепенно преображался под нужды андроидов, но обрадовался этому не меньше. Когда Маркус вошёл в студию и открыл свежие краски, то вдохновение пришло само собой. Он начал творить и не смог остановиться, даже когда на часах время перевалило за полдень. Маркус рисовал то, что накопилось внутри него за эти долгие семь месяцев. Радость и страсть, и свободу, и безмятежность. Он совмещал то, что раньше считал несовместимым. Щедро оставлял на холсте мазки и пятна, без стеснения встряхивал кисть прямо на полотно, покрывая его россыпью красочной росы. Маркус даже не понял, в какой момент на холсте начали проступать знакомые ему лица. Все друзья, которые заняли особое место в его жизни. Их хаотичные позы вплетались в ещё непонятный даже самому творцу узор. Возможно, он бы так и рисовал, покуда весь огромный холст не оказался покрыт краской, но внезапный звонок отвлёк его. Маркус отложил кисть и палитру, развернул клешню так, чтобы смотреть в витражное окно, по которому стучал майский дождь, и принял вызов.

– Карл.

На другом конце ему ответил до боли знакомый голос. Этот голос, звучавший прямо в голове андроида, был таким реалистичным, что закрыв глаза, Маркус мог воссоздать образ своего отца. Сейчас такие звонки стали обыденностью. Связь андроидов и людей никто не пресекал, хотя в Новом Детройте до сих пор работали местные ограничения на количество соединений, регулируемые городским советом.

– Здравствуй, Маркус.

– Да, я слушаю тебя, отец.

– Я хотел узнать, как ты, мой мальчик. И когда я, наконец, смогу тебя увидеть?

– Я в норме, правда. Никогда не чувствовал себя таким спокойным. Первое посещение назначено через две недели. Я перешлю электронные пропуска на почту уже завтра.

– Пропуска?

– Да, для Лео тоже. Он в конце концов твой сын и официально проходит как сопровождающее лицо. Мы не будем особо гулять по городу, это пока запрещено, но найдём способ, как приятно провести время. Всё пройдёт идеально, обещаю.

– Ничего, это не важно. Главное, что в своих стремлениях вы находитесь на верном пути. Ты, кстати, видел последний выпуск новостей? Там все только и говорят о твоей отставке.

– Я их больше не смотрю.

– Жаль. Есть предполагаемые планы на будущее? Когда ты сам сможешь покинуть Новый Детройт и навестить меня, например?

– Это ещё обсуждается. Кроме того, мне пока опасно путешествовать, хоть я и считаюсь бывшим лидером. Однако, в Новом Детройте уже находятся смельчаки, готовые рискнуть. Я доподлинно знаю, что одна группа андроидов заключает контракт со строительной фирмой из Флинта*, и планирует выехать на работы уже через полтора месяца. Совсем скоро новые люди станут полноправными членами общества, это я гарантирую.

– Ты вроде только что сказал, что ты бывший лидер.

– Не надо смеяться. Да, официально я снял с себя полномочия, но кто ещё проконтролирует всё, если не я. Мои министры сами никогда не договорятся между собой, и я смирился с этим. Жду не дождусь, когда ты с ними познакомишься. Джош, Саймон и Норт – мои верные союзники и обожаемые друзья. Сейчас они бывают слишком заняты, но это временно. Я взвалил на них слишком большую ответственность.

– Хорошо, хорошо, мой мальчик. Похвально, что ты продолжаешь бороться за благополучие своего народа, но и тебе нужно отдыхать. Надеюсь, отойдя от дел, ты занялся саморазвитием?

Маркус развернул клешню и снова взглянул на недописанную картину.

– Я рисую прямо сейчас. Свою вторую картину я написал в тот день, когда убедил Кристину Уоррен признать нас людьми. Я приехал в твой дом, нашёл краски и начал творить на эмоциях. Картина получилась маленькой и невнятной, но я храню её, как большую ценность.

– Это больше не мой дом. Он твой, и ты это знаешь.

– Не важно. Важно то, что ты оказался прав. Искусство – это великая сила. Ты открыл её во мне. Боюсь, я пошёл по твоим стопам, Карл.

– Не стоит пугаться. Когда я дал тебе в руки краски и заставил написать первую картину, то надеялся найти твой потенциал и твою человечность. И ты очень порадуешь своего старика, если откроешь собственную картинную галерею до моей кончины. А я клянусь, что постараюсь дожить до этого момента.

– Я подумаю, Карл. И ты не умираешь.

– Только мысли о скорой нашей встрече радуют меня. Приятно было услышать тебя, сын мой.

– Рад был поговорить с тобой, отец.

Маркус прервал контакт и снова посмотрел за окно. А ведь пока не раздался телефонный звонок, он даже не заметил, как началась гроза, настолько процесс поглотил его. Это была уже третья его картина. Как и две предыдущих, она очень много значила для Маркуса. Стоило серьёзно подумать над тем, чтобы написать целую серию шедевров, посвятить выставку борьбе его народа за свои права и показать её людям. Маркус подвёл кресло к полотну и снова взялся за краски.

Коннор, обнажённый по пояс, опёрся руками на края раковины и посмотрелся в зеркало. Ничего примечательного. Хотя, с другой стороны, внешность, запрограммированная в «Киберлайф», приобрела свои отличительные черты. У него появились шрамы и отметины. Теперь никто не спутает его с другими RK800, когда их пробудят. Эта мысль немного успокоила детектива.

Коннор повернулся в профиль и провёл пальцами по виску, нащупав диод. Детектив взял с края раковины маленький карманный нож и подвёл остриё под край сверкающего кружка. Одно резкое движение и он с лёгким звоном скатился на дно раковины. Коннор отложил нож и снова посмотрел на себя. Ничто не дрогнуло внутри него. Он уже давно чувствовал себя человеком и расставание с диодом не принесло ему новых ощущений.

Из-за приоткрытой двери показался женский силуэт. Дилайла в лиловом домашнем платье бесцеремонно пробралась в ванную, нарушая уединение Коннора. Босые ступни прошлёпали по влажному кафелю. Карие глаза лишь мельком скользнули по отражению детектива, а затем Ди оказалась позади него, и две пары ласковых рук обвили его живот и плечи.

– По-моему так гораздо лучше, – промурлыкала Дилайла, уткнувшись щекой в спину Коннора. – Я убрала твою униформу.

– Я попросил уничтожить её, – излишне резко произнёс детектив, повернувшись к Ди и оказавшись с ней лицом к лицу.

– У этой униформы большая история, – спокойно ответила Дилайла, лишь немного ослабляя объятия. – Разве не так, мистер полицейский?

Руки Дилайлы игриво спустились вниз, пока не достигли его запястий. Коннор подставил свои ладони, и их пальцы переплелись. Вторая пара рук Ди обнимала талию детектива так крепко, что между ними не оставалось места. Везде, где они касались друг друга, сенсорная кожа сошла, делая контакт невероятно близким. Границы между ними исчезли.

Коннор чувствовал возбуждение Дилайлы. Спустя три долгих месяца реабилитации, она наконец-то могла безбоязненно касаться его и позволять проникать в своё сознание. Конечно, внутри её памяти оставалось множество пустых пятен, но они терялись за обилием новых впечатлений и восторгов. Ди жила полной жизнью, и Коннор был рад стать её частью.

Настойчивый многократный звонок в дверь напомнил им о существовании реального мира, где всё ещё действовали законы времени и пространства. Дилайла и Коннор отпрянули друг от друга, смущаясь от словно их поймали на чём-то неприличном. Ди приподнялась на мысочки, игриво чмокнув детектива в губы, и совсем не дала времени вернуть поцелуй. Игры подруги забавляли Коннора, и он поддерживал эти романтические порывы, надеясь когда-нибудь переиграть её.

– Я открою, – с улыбкой произнесла Дилайла и выпорхнула в коридор.

Звонок всё надрывался. Коннор схватил свою новую белую рубашку с крючка и, надевая её на ходу, метнулся за Ди. Когда детектив вошёл в комнату, она уже стояла у входной двери.

– Добро пожаловать в наш дом! – выпалила Дилайла в привычной ей манере, распахивая дверь.

Коннор посмотрел на стоящего за порогом человека. Хэнк Андерсон определённо изменился в лучшую сторону. Переезд из Детройта пошёл ему на пользу. Фигура лейтенанта немного подтянулась, с лица ушла вечная усталость и следы многократных запоев. Судя по аккуратной стрижке волос на голове и лице, накануне приезда он посетил парикмахера. Даже одежда Хэнка выглядела новой, пусть и слегка помятой. У ног человека топтался лохматый сенбернар, принюхиваясь к тянущемуся изнутри воздуху. Сумо заскулил, признав свой дом.

– Проходите, лейтенант, – сорвалось с губ Коннора.

– Я больше не лейтенант, Коннор, я на пенсии, – пояснил Хэнк очевидную вещь, но всё же принял приглашение. Сумо тянулся с поводка, желая обнюхать знакомые углы.

– Приятно познакомиться, – Ди слегка склонила голову, когда гость повернулся в её сторону. – Меня зовут Дилайла.

– Хэнк, – бросил мужчина и посмотрел на новую знакомую более пристально. – Не думал, что Коннор себе девочку найдёт.

– Вы полагали, что он найдёт себе мальчика? – спросила Ди с недоумением и долей иронии в голосе.

– Нет! – буркнул Андерсен, и лёгкий румянец проступил на его лице.

– Не смущайтесь, – непринуждённо произнесла Дилайла. – Мы ждали вас. Я счастлива познакомиться с человеком, который так много значит для Коннора. Вы очень сильно повлияли на него, мистер Андерсон.

– Не стоит благодарности, – буркнул Хэнк, но было заметно, как ему польстили слова девушки.

Хэнк спустил Сумо с поводка и по-хозяйски прошёлся по дому. Первым делом пёс подошёл познакомиться с Дилайлой и обнюхать её. Хэнк бродил по полупустой гостиной, бурчал себе под нос и украдкой поглядывал на девушку, которой Сумо явно заинтересовался. Коннор дал Андерсону обвыкнуться с присутствием Ди, чья внешность, разумеется, была необычна для такого человека старой закалки. Хэнк и так долго привыкал к общению с андроидами, а тут четырёхрукое чудо техники уже гладит его пса. Коннор едва сдерживал улыбку.

– Я так рад, что вы откликнулись на моё приглашение, Хэнк, – произнёс Коннор, прерывая паузу. – Номер телефона, зарегистрированный на ваше имя не отвечал, электронная почта тоже, поэтому нам пришлось прислать приглашение на ваш новый адрес. К счастью, мистер Камски имеет достаточно связей во внешнем мире и беспрепятственно может пересекать границу Нового Детройта, чтобы оказать нам помощь.

– Вот же мерзкий тип, – проворчал Андерсон. – Он, значит, может ошиваться тут сколько угодно, а меня пригласили только на сутки.

– Этот пункт стал частью соглашения между внутренним советом города и Элайджей Камски, – пояснил Коннор. – Он оказывает нам помощь, а взамен может посещать Новый Детройт в любое время. Его передвижения, разумеется, тоже регулируются, но не так строго, как у других гостей. С другой стороны, жёсткие ограничения уже сняли. Вы добрались сюда самостоятельно и без сопровождения, хотя ещё месяц назад это было запрещено.

– Мда, прогресс налицо, – отозвался Хэнк.

– Дайте нам время. Длительные пребывания уже рассматриваются советом города, – с улыбкой произнесла Ди, почёсывая Сумо за ухом. – Очень скоро вы сможете прожить в Новом Детройте целую неделю. Чувствую, мы успеем подружиться. Вы мне нравитесь.

– Ээээээ, только обещайте превратить этот дом во что-то более пристойное к моему следующему визиту, – протянул Хэнк.

– Как скажете, мистер Андерсон, – Дилайла игриво повела плечами. – Располагайтесь, а я пока сделаю для вас чай.

Ди вышла на кухню, поманив за собой Сумо. Они заранее знали, что Хэнк привезёт с собой пса, а потому приобрели лакомство для собак, чай и печенье. Несколько магазинов, способных предоставить подобные продукты, функционировали в Новом Детройте, готовясь к тому, что биологические люди станут гостями города на постоянной основе. Скудный ассортимент магазинчиков пополнялся за счёт нескольких небольших производств в соседних городах. В будущем систему транспортировки пищевой продукции обещали наладить, но пока Хэнка и других гостей просто предупреждали о необходимости обеспечить себя всем самостоятельно.

– Я так рад видеть вас, Хэнк, – произнёс Коннор, заключив мужчину в крепкие объятия. Только сейчас детектив понял, как ему в действительности не хватало наставника.

– Я тоже рад видеть тебя, сынок, – пробасил Андерсон, похлопав его по спине.

Мужчина присел на свой старый диван и поморщился от неудобства. Дилайла и Коннор единогласно приняли решения не менять обстановку до первого визита лейтенанта Андерсона, но, судя по всему, он и сам был не против, чтобы здесь сделали ремонт. Это можно было легко объяснить логически. В этом доме происходило мало хорошего в последнее время. Коннор помнил, как нашёл лейтенанта на полу в состоянии алкогольной комы, а рядом – выпавший из его руки револьвер, заряженный одной пулей.

– Ну, – протянул Хэнк, посмотрев на Коннора. – Давай, рассказывай и показывай, как здесь всё устроено.

– С удовольствием, – ответил детектив, отметая мрачные мысли. Он подсел к Андерсону так, чтобы видеть его лицо. – Вы не поверите сколько всего с нами произошло.

Коннор начал свой рассказ, прекрасно зная, какие бурные реакции он вызовет у Хэнка. За весьма короткий период его жизнь круто изменилась, и Коннор был рад осознавать это.

Первые месяцы после пробуждения Ричард провёл словно в коматозе. События, начавшиеся во время захвата полицейского участка и завершившиеся на вертолётной площадке острова Бель, на какое-то время стали его персональным адом, в котором он затерялся. Разница между расчётливым мышлением машины и осознанным пониманием, свойственным девианту, оказалась настолько шокирующей, что его психика долго не могла подстроиться под новые обстоятельства. У Ричарда появились вопросы, которые некому было задать. Дилайла, которая сама находилась на реабилитации, не могла ему помочь, а у Саймона и «Иерихоновцев» отсутствовало должное понимание проблемы. Встречи с Камски он не искал намеренно. Этот человек, конечно, знал многое, но с Ричарда хватило откровений ещё в последний раз. Кое-как его поддерживал Коннор, но в основном Ричу приходилось карабкаться самому. С понятием капитуляция он оказался не знаком, а потому не видел иного выхода, кроме как разобраться в своих внутренних метаниях самостоятельно. Постепенно буря улеглась, и он вошёл в новый ритм жизни. У Ричарда появился новый опыт, отличный, от ранее приобретённого, и результаты его устраивали. Он был не из тех, кому хочется долго заниматься психоанализом.

Предложенное Ричарду жильё находилось в старом районе, одном из немногих сохранившимся. В план по реконструкции города, по настоянию лидера новых людей, его пока не вносили. Не смотря на свою неприглядность, дом ему нравился. На соседей Рич тоже не жаловался. Через дорогу располагался одноэтажный дом Коннора и Дилайлы, бывший дом лейтенанта Хэнка Андерсона. По соседству с ним Кэра и её большая семья занимали вполне благоустроенный двухэтажный домик. Расширяться они пока не спешили, сухо объясняя свои решения близким расположением дома к местам работы Кэры и Лютера. Вероятно, имелись ещё причины, более личные, но Ричард не стал ими интересоваться. Маркус, забрав с собой Норт, покинул свой дом, переехав в особняк бывшего владельца Карла Манфреда, а их друзья Саймон и Джош, поселились в центре, в многоэтажной высотке, неподалёку от общины «Иерихоновцев». Ричарду были предоставлены сразу два дома, но он предпочёл тот, который раньше занимал лидер.

В первый день жаркого июля, спустя четыре месяца после объявления андроидов новыми людьми, Ричард снова вошёл в полицейский участок. На нём уже не было униформы и диода, от которых он давно избавился, но его всё равно узнавали. Он ловил на себе недобрые взгляды сотрудников в голубой полицейской форме и легко мог инициировать то, что чувствовали в его присутствии другие андроиды: страх, удивление, презрение. Ричард не понимал, зачем его пригласили работать в полицию. С одной стороны, он годился для этой работы идеально, но с другой – коллектив не примет его, и это было хуже всего, сейчас, когда он научился испытывать чувства.

Самой весомой причиной взяться за предложенную работу в итоге стало доверие, оказанное Коннором. На данный момент в полиции и пожарной службе сильно не хватало людей. Многие хотели попробовать себя на государственной службе, в том числе и военные, которые ушли в запас, но не все могли позволить себе распрощаться с основной программой. Большинство ожидало, когда «Киберлайф» разработает систему комфортного слияния нескольких программ. Учитывая, что с народными дружинами было покончено, и мирным гражданам, не находящимся на государственной службе, запрещалось иметь оружие, Коннор рекомендовал Ричарда, как ответственного и надёжного сотрудника. Маркус одобрил данное решение, и Рич согласился, ещё не представляя, что его ждёт.

– Чем я могу вам помочь? – скрывая за вежливостью своё недоумение, спросила девушка на ресепшене.

Иногда схожесть черт одной модели ставила в ступор даже самих андроидов. Ричард увидел в этой ST300 ту самую девушку, которую ему пришлось устранить. Ему так хотелось объяснить причины своих поступков и извиниться, но это не вернуло бы погибших. Рич не успел и рта раскрыть, как неподалёку послышался знакомый женский голос:

– Ну, наконец-то он пришёл. Мог и сообщить об этом.

Ричард обернулся и увидел Дилайлу, стоящую у турникетов в ожидании его.

– Спасибо, Элиза, – сказал Рич, обратившись к девушке на ресепшене по имени, написанному на бейдже. Он и сам не знал, зачем благодарит, но, по крайней мере, с её лица ушло выражение неприязни и появилась заинтересованность, что стало для Ричарда маленькой победой.

Сегодня Дилайла выглядела как настоящий государственный служащий. Чёрные пиджак и юбка-карандаш, белоснежная блуза, лаковые туфли. Игривый характер девушки выдавал только её неизменный стиль: синий маникюр и короткая стрижка с косой чёлкой и голубыми прядями. Дилайла поступила на должность штатного психолога чуть больше месяца назад, но уже чувствовала себя здесь своей. Её четыре руки и стилизованные под эту особенность костюмы не вызывали ни у кого удивления. Когда Ричард приблизился, она одарила его приветливой улыбкой. Он не остался в долгу и тоже улыбнулся, но при этом не чувствовал себя таким же искренним.

– Рада, что ты согласился к нам присоединиться, – произнесла Ди и повела его внутрь отделения. – Не завидую я тебе, если честно. Коннор поступил слегка эгоистично вот так сразу отказавшись от должности начальника полиции и скинув её на тебя.

– Слегка эгоистично? – ухмыльнулся Рич. – Он отдал мне должность капитана, а сам хочет быть простым детективом.