Текст книги "Сонеты 87, 102 Уильям Шекспир, — литературный перевод Свами Ранинанда"

Автор книги: Alexander Komarov

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Завершающие строки 13-14 написаны бардом в традиционной манере, свойственной шекспировским сонетам. Где повествующий бард подводит черту всему вышенаписанному. Но, до чего же, это звучит красиво, не побоюсь сказать }– поэтически виртуозно!

«Так, ты приснился мне, словно сон льстивый длясь,

Во сне король, но пробудившись }– нет ничего» (87, 13-14).

В строке 13, бард сравнивает годы многолетней и беззаветной дружбы со сном: «ты приснился мне, словно сон льстивый длясь». Но почему внёс деепричастие «длясь», то есть более «продлеваясь», применительно к «сон льстивый»? Природа человека основана на том, чтобы всё приятное, тем более «сон льстивый», сладкую мечту любым способом продлить, это желание подсознательное, порой неподвластное воле человека. Ассоциативный образ потери чего-то родного и близкого сердцу, бард усилил за счёт созданного контраста этих двух строк.

В тоже время строки 13-14, написаны великолепно и перекликаются, с переведённым на русский фрагментом известной трагедии Уильяма Шекспира «Гамлет»:

© Свами Ранинанда

© Swami Runinanda

______________

William Shakespeare

HAMLET

ACT II SCENE II

HAMLET

O God, I could be bounded in a nut shell and count

myself a king of infinite space, were it not that I

have bad dreams.

О, Боже, я мог быть ограничен в скорлупе ореха и посчитал,

Я, сам король бесконечного пространства, если бы не снились

мне дурные сны.

GUILDENSTERN

Which dreams indeed are ambition, for the very

substance of the ambitious is merely the shadow of a dream.

Сны, которые, на самом деле, есть честолюбие; для честолюбцев,

являясь – просто тенью сна.

HAMLET

A dream itself is but a shadow.

Сон, сам по себе – есть, только тень.

(Лит. перевод Свами Ранинанда).

Таким образом, повествующий бард в завершающих строках 13-14, обвиняет себя в честолюбии не только в творчестве, но и в личной жизни. Ибо честолюбие является, неотъемлемой чертой любого гения, кем и являлся Уильям Шекспир.

Версии критиков об неординарном применении литературных приёмов.

Джеральд Хаммонд (Gerald Hammond) в своём критическом очерке («The Reader and Shakespeare's Young Man Sonnets») противопоставляет свой взгляд на особенности психосоматических аспектов в группе сонетов 87-93, Мартину Сеймур-Смиту (Martin Seymour-Smith) в его примечании к сонету 88 в авторском редакционном издании. Выступив против версии Сеймура-Смита о «неординарных психологически своеобразных» сонетах, в которых поэт стремился «разрушить здание своего собственного эго», Хэммонд утверждает, что сонеты стремятся «поддерживать и укреплять персональное Эго. Отнюдь, не ставят задачу автора этих сонетов разрушить их содержанием его». В начале сонета 87 проявляется совершенно новая тональность не свойственная другим сонетам, где присутствует драматическое, а если быть точнее сценическое обращение, реплика, направленная адресату: «Прощай, твоё мастерство слишком дорогое для обладанья мною» «Farewell, thou art too dear for my possessing». Таким образом эта строка становится завершением серии сонетов «Прекрасная молодёжь» («Fair Youth»). Серия сонетов 78-86 «Поэт Соперник», через связующий сонет 87, перенаправляет читателя в следующую последовательность сонетов 88, 89 и 90 «Прекрасная молодёжь». В которой сонет 87, воедино связывает эти две серии сонетов. Таким образом сонет 87, являясь узловым, входит одновременно в обе последовательности.

– Но, является ли, это совпадение случайным?!

– Конечно же нет!

Автор сонетов, согласно своему творческому замыслу вводит в сонет 87 сценическую составляющую, свойственную ему, как прежде всего драматургу. Начальная строка, как-бы проводит линию артикуляции в дирекцию окончания сценического акта завершения серии сонетов «Поэт Соперник». Вне всякого сомнения, сонеты 87, 88, 89 и 90 можно выделить, как группу сонетов «Прекрасная молодёжь», объединённых единой тематикой, в единую тему. Это психологически напряжённая тема, которая посвящена разрыву отношений между автором сонетов и «молодым человеком» вероятным адресатом серии сонетов «Прекрасная молодёжь». Мы можем убедится, что сонет 87, по замыслу автора становится ключевым и связующим звеном для последующих сонетов. А именно, в серии «Прекрасная молодёжь» («Fair Youth»).

Хочу обратить внимание читателя на то, что беспристрастный критик творчества Шекспира Джеральд Хаммонд (Gerald Hammond) отметил характерную особенность, что заключительной строкой, «деревянной в ритме и детской в её парадоксе... подводится итог бесплодной аргументации» («wooden in rhythm and childish in its paradox... sums up the sterile argument») сонетов 88 и 89. «За тебя, как против самого себя», – «For you as against yourself». Согласно его утверждениям, бесплодная и абсолютно беспомощная аргументация автора в тексте сонетов, выдаёт замешательство и чувство безысходности автора сонетов в момент их написания. По моему мнению, чувства и мысли повествующего барда можно легко прочитать по тону и характеру изложения, строк, написанных в состоянии крайнего психологического напряжения. Иронический тон, которых выделяет автора сонетов, в проявлении защитной реакции – это и есть создании реакции самоотрицания. Равно, как в искусственном «…стремлении разрушить здание своего собственного Эго».

Сонет 87 считается завершением последовательности сонетов, описывающих принципы доминирования в серии сонетов «Поэт Соперник», но на самом деле это прощание поэта с юношей, который вернулся к нему, но его «искусство слишком дорогое» для поэта. Да, уметь дружить, как и любить – это истинное искусство выражения своих чувств, с подобным аргументом барда, не поспоришь! На самом деле, автор сонетов начиная сонет 87, резюмирует предыдущие сонеты подтверждая де-факто, – «твоё искусство (лицемерия), слишком дорогое для обладанья мной». Автор сонета таким необычным образом, подкрепляет свою аргументацию, что лицемерие им любимого молодого человека «слишком дорогое», подтверждая свою приверженность беззаветному чувству привязанности, в отношении которого лицемерие, предательство и ложь – не приемлемы. К величайшему сожалению, подавляющая часть критиков и исследователей творчества Шекспира не смогла уловит эти нюансы, именно, то что заложил в эту строку наполненную горечью персонального жизненного опыта драматург и бард Шекспир. Ищущий и находящий, с помощью своего таланта в любой жизненной ситуации, всё новые, и новые грани драмы.

Тема прощания объединяет этот сонет; в той или иной степени с прощанием, которое упоминается в следующих девяти стихотворениях. Многолетняя дружба между поэтом и молодым человеком, и когда происходит полный разрыв отношений, только тогда поэт обнаруживает, что молодой человек был, всего лишь, словно «сон льстивый».

В первом четверостишии сонета поэт недвусмысленно прощается с молодым человеком. Не вызывает чувство удивления то, что тон скорее всего более, чем ровный. Хотя, на первый взгляд могло показаться, как мелодраматичный, возникает ощущение, будто бард, всего лишь констатирует факт, а затем объясняет его причину: «Прощай, твоё мастерство слишком дорогое для обладанья мной / И как, вдосталь ты свою оценку }– знаешь». Часть критиков, вырвала фразу «thou art too dear» в первой строке подразумевая, что юноша слишком дорог и слишком любим. А юридическая терминология в первых четырех строках об этом, якобы подтверждает, насколько непрочным является право барда в обладании чувством привязанности к молодому человеку.

Второе и третье четверостишия, якобы объясняют прочие причины, по которым бард прощается с молодым человеком. Во втором четверостишии, он характерно возвращается к вопросу о собственной ценности и риторически спрашивает, почему он когда-либо думал, что заслужил привязанность юноши: «И за богатство это, где моя заслуга перед ним? / Причина этого прекрасного дара }– в стремлении моём». Бард задает вопрос и тут же отвечает на него, таким образом аргументирует свой взгляд на отношения с адресатом сонета. Однако, в строках он признает, что ситуация разрыва отношений возлагает вину на обоих: «Себя отдал ты, свою собственную ценность, тогда не зная / И мне, кому даруя, иначе заблуждался ты, торопясь». По моему мнению, критики не смогли уловить иронический тон барда, который продолжился в строках 11-12: «Итак, твой великолепный дар при недооценке возрастая / Возвратится домой опять, с лучшим принятым вердиктом».

}—} Итак, о каком «великолепном даре» идёт речь? Конечно, это лицемерное предательство, что подтверждают строчки завершающие сонет!}

Именно, заключительные строки 13-14 сонета 87, не оставляют сомнений о полном разрыве, где повествующий бард подводит черту относительно закончившихся отношений с молодым человеком. Выводы, завершающие сонет неутешительны, бард приходит к заключению, что их многолетняя и беззаветная дружба пришла к финальному завершению: «Так, ты приснился мне, словно сон льстивый длясь / Во сне король, но пробудившись }– нет ничего». Автор сонета подталкивает читателя на мысль, что реальность, которую мы имеем чересчур иллюзорна своей кратковременностью. Таким образом, безутешный бард удручён и обескуражен предательством приведшим к разрыву отношений с адресатом сонета. Мы видим, как реальность, окружающая автора сонетов обнажает свою очевидную иллюзорность, которая своим существованием, лишний раз подчеркивает ее непрочную основу. Где беззаветная дружба, любовь и красота сущего будет уничтожена беспристрастным временем, чтобы снова возродиться, через некоторый промежуток времени. Не поэтому ли, эта тема пронизывает лейтмотивом многие произведения Шекспира, оставляя, лишь зыбкую надежду, у которой нет никакого шанса сбыться, по причине кратковременности человеческой жизни?!

Дискуссия критиков о влиянии окончаний на все строки сонета 87.

Хелен Вендлер (Helen Vendler) предполагала, что женские окончания, подобные их прерывистому использованию, как в сонете 126, проводя параллели между строками «нежеланию поэта отпустить молодого человека». Она отметила характерную особенность, что 12-ть из 14-и строк заканчиваются женскими рифмами. Движение между женским и мужским окончаниями, с акцентом на женском конце, вызывает у повествующего барда страстное желание, чтобы молодой человек остался. Аткинс (Atkins) придерживается мнения, что монотонность женских окончаний строк создает мрачный тон утраты. Строки 2 и 4 – единственные строки без женских окончаний, и они «…заканчиваются, как у пирровых стоп, дают примерно тот же элегический эффект».

Помимо частых женских окончаний, метр довольно регулярен, но есть несколько случаев, в которых, вместо ритма слов, определяющих метр, метр определяет ритм слов. Это происходит особенно в отрезках односложных функциональных слов (таких как предлоги, союзы и особенно местоимения). Слова в начале строки 5 могут быть подчеркнуты почти в любой комбинации, но всё же несут некий смысл. Но, если сделать ударение в соответствии с обычным метром, то чтение «Но как же мне удержать тебя, как не дарованием твоим», что очередной раз подчеркивает риторику, которая характерна, только Шекспиру. Подобный эффект можно услышать в строке 9 «отдал ты, свою собственную ценность», и вероятнее всего, в строке 13 «так, ты приснился мне», подчеркивая факт очевидного, с ссылкой на то, что уже прошло. В данном случает используя, в качестве метафоры, прошлое время. Критики, как правило сходятся на том, что Шекспир использовал юридическую и коммерческую терминологию, создавая образы, в качестве метафоры межличностных отношений между повествующим бардом и молодым человеком. Хелен Вендлер и Стивен Бут придерживаются того же мнения, что юридические термины сонета описывают отношения между говорящим и молодым человеком, как неких контракт, теперь недействительный из-за осознания чересчур высокой ценности чувств. Отношения между бардом и молодым человеком согласно замыслу автора сонета нашли своё выражение языком юридической финансовой сделки, где нашли применение такие слова, как «обладание», «цена», «хартия», «облигации», «богатство», и «патент» – также «дорогой» и «стоящий». Критик Бут, в дополнение к вышесказанному, сделал предположение, что формулировки подобного характера использовались автором сонета не случайно, а прямом юридическом и финансовом смысле слова. По моему мнению, эта версия также заслуживает внимания по причине возможных займов в долг или передачи денег при заключении сделок. Однако, мне вполне понятна ироническая манера шекспировского языка и почерка написания сонета. Поэтому, в данном случае очевидной является версия, где автор использовал финансовые и юридические образы, умышленно в качестве метафоры с достаточной степенью иронии. Эта причина, чисто психологического характера с целью самозащиты от удара по уязвлённому Эго, вследствие разрыва межличностных отношение с молодым человеком. В подтверждение этой версии в строке 3: «Хартия твоих достоинств даёт тебе освобождение, покой». Автор сонета 87, как-бы отделяет себя от стрессовой ситуации, где он неожиданно теряет близкого ему человека.

Майкл Эндрюс (Michael Andrews) отметил метафорически смысловое использование юридических и финансовых образов и терминов. Такой же позиции придерживались, как Вендлер (Vendler), так и Бут (Booth). Однако далее Майкл Эндрюс предположил, что под юридическими и финансовыми образами, наряду с «холодно-ироническим» тоном, маскировались истинные чувства повествующего барда, которые полностью раскрываются в заключительном двустишии: «Так, ты приснился мне, словно сон льстивый длясь / Во сне король, но пробудившись }– нет ничего». Что повествующий бард находит подтверждение своим догадкам. В которых, молодой человек не в состоянии осознать, отдать себе отчёт уже свершившегося разрыва их отношений. Но, это точка зрения, лишь самого повествующего барда, и более того.

В данной интерпретации юридические и финансовые образы трёх четверостиший применялись при написании автором скорее всего, как «реакция самозащиты с утончённым чувством иронии», }– резюмировал критик Майкл Эндрюс.

Мюррей Кригер (Murray Krieger) предложил иной, диаметрально противоположный взгляд на контрактную теорию, рассматриваемую в Сонете 87. В своем анализе он фокусирует своё внимание на использовании слова «дорогой» в первой строке. Он отмечает, что первоначальная дедукция читателем слова «дорогой» подразумевает идею привязанности. Но этому первоначальному впечатлению слова от читателя сразу же противостоит слово «оценка», которое, по существу, раскрывает перед молодым человеком реальность низменного положения говорящего. Кригер далее отмечает, что юридические и финансовые термины в значительной степени отражают горечь чувств барда, автора сонета по отношению к его положению: «когда мир истиной любви низведен до скудного мира нравов где, вера в дружбу и любовь низведена, до мира банальных сплетен». Как увидел автор сонета тему разрыва отношений с молодым человеком, адресатом сонета 87.

Хотя, Вендлер (Vendler) и Бут (Booth) понимали, что юридические образы сходным образом, они различаются в своём понимании двустишия. Вендлер предполагает, что двустишие имеет дефектное ключевое слово. Вендлер определяет слово «дар» «gift», как ключевое слово сонета а его варианты «дает» «gift» и «отдает» «gives», «даруя» «gav'st». Слово «дар» }– являясь ключевым словом, одновременно присутствует во всех вариациях трёх катрен в строках 3, 7, 9, 10 и 11.

По её мнению, }—} это ключевое слово «gift», является «дефектным», потому что оно отсутствует в завершающих двух строчках. Его отсутствие в конечных строках, служит отражением обесценивавшейся многолетней дружбы, в качестве «дара», молодого человека, адресата сонета.

Версии критиков Шекспира о сексуального контексте сонета 87.

Бут (Booth) предложил версию, что двустишие имеет сексуальный подтекст. Во фразе: «Я видел тебя во сне», }– Бут предположил, что «имел» означает «обладал сексуально» или «обнимал» в сексуальной близости. Сексуальные сны были общей темой Ренессанса, и Бут выдвинул предположение, что Шекспир подыграл на использовании этой темы. Приводя, как примеры он цитирует: «Королеву фей» Спенсера 1.1.47-49, «Сон» Джонсона, «Виноградную лозу» Херрика, «Отелло» 3.3.416-432 и «Предположения» Гаскойна 1.2.133, как современные произведения, содержащие тему сексуальных снов. Бут, также предположил определение, что «материя» в заключительной строке содержит сексуальный контекст, как дополнение к значению «реальная субстанция». Где он приводит примеры использования материи в ее сексуальном смысле в «Гамлете» 3.2.111: «деревенская материя», и «Юлии Цезаре» 1.1.23: «женская материя».

Ричард Страйер (Richard Strier) дополнительно отметил сложность слова «льстить», «сон льстивый» не только в сонете 87, но и в других сонетах Шекспира. Хотя это словосочетание использовалось автором сонета «в контексте чистого самообмана, как негативного аспекта», а также «в контексте противопоставления подлинной душевной красоте», оно используется в этом сонете, как «пробуждение радости, которая кратка и обманчива, но сильна, пока она длится». Фраза «как сон льстивый» камертоном создает резонанс с взглядом Петрарки на то, что земные радости привязанности чересчур кратковременно.

Сонет 87 открывается обращением к конкретной персоне: «Прощай, твоё мастерство…», после прочтения которого создаётся ощущение, что это прощальное стихотворение, что недвусмысленно напоминает читателю о романтической теме отношений двух мужчин. Поэтому, по мнению большей части критиков отношения между автором сонета, бардом и адресатом были оценены по принятым на западе стандартам XXI века, превратив их в двух гомосексуалистов. Повествующий бард в тексте сонета не исключал разрыв отношений с «молодым человеком», по причине разницы в возрасте и других достоинств, что наводит на мысль, по мнению некоторых критиков о «нарциссической ране». Самоотрицание себя является очевидным доказательством «уязвлённого Эго» автора сонетов, как следствие разрыва дружеских отношений между бардом и «молодым человеком» адресатом.

Сонет 87 Уильяма Шекспира переполнен романтическим языком по отношению к «молодому человеку» адресату сонета, в такой строке, как «Так, ты приснился мне, как сон льстивый». Критик Пекиней (Pequigney) используя свою версию, замешанную на его воображении, утверждал, что согласно нетрадиционной интерпретации в иносказании о том, что Шекспир только признается, что ему понравилось знакомство с молодым человеком. Но с оговоркой на то, что использование романтического языка маскирует идею о том, что это признаки платонической любви между двумя мужчинами. Однако, строки 9-10: «Себя отдал ты…» и «И мне, кому даруя» напрочь опровергают какую-либо маскировку сексуальных отношений между ними.

Критики сходятся на мнении, что в сонетах, обращенных к молодому человеку, таких, как сонет 87, отсутствует явно выраженная сексуальная образность, которая особенно заметна в сонетах, обращенных к «тёмной леди». Эта почти неуловимая особенность, как утверждал Пекиней (Pequigney), являлась очередным весомым доказательством в пользу того, что дословно цитирую его мнение: «...в текстах, которые Шекспир сочинил для прекрасной молодёжи, нет ничего сексуального».

А. Л. Роуз (A. L. Rowse), другой критик Шекспира, также отвергал «...наличие гомо эротического внушения» в сонете 87, утверждая, что язык и нравы того времени просто непросто были, так далеки от того, что мы имеем сегодня.

Резюмируя, вышеизложенные версии критиков можно сделать следующие выводы по поводу, сравнительной характеристики межличностных отношений двух мужчин шекспировской эпохи. Что, те межличностные отношения двух мужчин, сильно отличались от аналогичной ситуации в контексте понимания современного мира. Как ни странно, но подобные общения двух мужчин несколько сот лет назад, как в тексте сонета 87, были, всего лишь дружескими с оттенком платонического чувства любви. Без какого-либо намёка на гомосексуальный оттенок, где отчётливо видна судьба двух мужчин, которые были сиротами с детства, которые провели период взросления и возмужания в доме одного опекуна, }—} Уильяма Сесила.

________________

© Свами Ранинанда

© Swami Runinanda

______________

My love is strengthen’d, though more weak in seeming;

I love not less, though less the show appear:

That love is merchandiz’d whose rich esteeming

The owner’s tongue doth publish every where.

Our love was new, and then but in the spring,

When I was wont to greet it with my lays;

As Philomel in summer’s front doth sing,

And stops her pipe in growth of riper days:

Not that the summer is less pleasant now

Than when her mournful hymns did hush the night,

But that wild music burthens every bough,

And sweets grown common lose their dear delight.

Therefore, like her, I sometime hold my tongue,

Because I would not dull you with my song.

– William Shakespeare Sonnet 102

_____________________________

2021 © Литературный перевод Свами Ранинанда, Уильям Шекспир Сонет 102

* * *

Моя любовь сильнее, хоть выглядит }– куда слабей;

Люблю не менее Я, хоть меньше может с виду показаться:

Когда любовь }– есть почитаемый товар, тогда богатый Владелец языка везде о ней растрезвонит }– где попадя.

Любовь наша, тогда была нова, позднее осталась }– по весне,

Когда имел Я обыкновение, её воспевать песнями своими;

Как Филомела, песнь, распевающая в начале лета средь жнивьев,

И останавливала свою волынку, с ростом зрелых дней успев:

Не то, чтоб менее приятным ставшее лето с ними,

Чем её гимны заунывные, замолкнули в ночи уже,

Но будто дикая музыка, отягощающая ветвь каждую древам,

И сладости растущие, теряют своё милое наслажденье позже.

Поэтому, как и она, Я иногда язык свой удерживаю за зубами,

Всё потому, что не желаю Я своей песней слух утомлять Вам.

* * *

Copyright © 2021 Komarov A. S. All rights reserved

Swami Runinanda Jerusalem 06.04.2021

________________________________

Сонет 102 }– это один из 154-х сонетов, самым красочным сонетом, написанным английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. Сонет 102, один из прекрасных юношеских сонетов, в котором Шекспир пишет о юноше, молодом человеке к которому бард испытывает платонические чувства обожания и привязанности. Сонет 102, относится к последовательности, связанных между собой сонетов, от 100-го до 103-го, в которых бард с помощью ярких литературных приёмов повествует о своих взаимоотношениях со своей Музой. Как не странно, но его музой на время написания был молодой человек, адресат сонетов. Точная дата написания сонетов до сих пор неизвестна, и среди ученых продолжается споры о том, когда они были написаны. Пол Хэммонд (Paul Hammond) в отличие от других исследователей выдвинул предположение, что сонеты 61-103 были написаны в начале 1590-х годов, и значительно позднее редактировались с некоторыми добавлениями, примерно в начале 1600-х годов, ровно через десятилетие. Независимо от даты написания, сонеты были опубликованы значительно позже, вместе с остальными сонетами Кварто 1609 года. На сегодняшний день это предположение, является общепринятым, и наиболее достоверным.

В сонете 102, бард в ходе повествования в стихотворной форме объясняет причину, почему он перестал осыпать свою музу изысканными похвалами в порыве обожания. При анализе сонетов Шекспира, критик Дэвид Уэст (David West) предположил, что последовательность сонетов 100}-103 и описанное молчание, являются неким ответом барда на предательство молодого человека принципам многолетней дружбы, что можно увидеть в серии сонетов «Поэт Соперник» «Rival Poet» (78-86). Где описывается, как молодой человек, адресат спровоцировал разрыв отношений между ним и бардом. Автор сонетов обескуражен предательством. Поэтому в серии сонетов «Поэт Соперник» «Rival Poet» (78-86), поэт выдвигает обвинения, в адрес молодого человека в том, что он лжет и является инициатором разрыва их многолетней дружбы. Согласно версии Дэвида Уэста в сонете 102, страсти разрыва отношений настолько накалились, что достигли кульминации в сонетах 100-103, где бард выражает своё сожаление по поводу того, что произошло. Хотя, до сих пор нет единого мнения по какому именно поводу возникли недомолвки. Но вакуум, возникший в отношениях между повествующим бардом и его адресатом, по всей видимости, являлись очередной попыткой исправить их отношения. Где бард с полной уверенностью высказывался о том, что всё ещё любит, так же сильно, как и прежде.

По этому поводу, критик Кэтрин Дункан-Джонс (Katherine Duncan-Jones) дала следующее заключение: «Все ещё утверждая, что он замолчал, поэт заверяет, что он любит его также сильно, хотя и подмечает, что не меньше, чем ранее, опасаясь утомительного повторения сказанного раньше».

С позиций подобных отношений в 20-21-м веке некоторые исследователи творчества Шекспира выдвинули, версию о многолетней гомосексуальной связи барда с молодым человеком, адресатом сонетов. Этой версии придерживались длительное время, и она оставалась, как основная, согревая душу и сердце приверженцам нетрадиционных сексуальных отношений. Но было ли, всё просто в елизаветинскую эпоху?!

Структура построения сонета 102.

Сонет 102 }– это английский или шекспировский сонет. Чисто английский сонет состоит из трёх четверостиший, за которыми следует заключительное рифмованное двустишие. Он следует типичной, свойственной шекспировскому сонету рифмованной форме по схеме ABAB CDCD EFEF GG и составлен в ямбическом пентаметре, типе поэтического метра, основанного на пяти парах метрически чередующихся слабых и сильных силлабических позиций. Например, строка 8, своим построением иллюстрирует правильный пятистопный ямб:

# / # / # / # / # /

«И останавливает свою волынку, с ростом зрелых дней успев» (102, 8).

1-я и 3-я строки имеют заключительный экстраметрический слог или женское окончание:

# / # / # / # / # / (#)

«Моя любовь сильнее, хоть выглядит }– куда слабей» (102, 1).

/ = ictus, метрически сильная слоговая позиция. # = нониктус. (#) = экстраметрический слог.

Семантический анализ сонета 102.

С первой строки сонета 102 повествующий бард, продолжает тему, предыдущих сонетов 100-101. А именно, в тщетной попытке оправдать свои недомолвки и молчание в отношении адресата. Бард аргументирует свою немногословность тем, что она является характерным признаком того, что он, как истинно любящий, не распространяется о своих чувствах повсюду, поэтому хранит их в себе.

Повествующий бард понимает, что и так, слишком много раскрыл о своём чувстве, из-за этого стал объектом для насмешек в кругу окружения. Поэтому, считает разумным решением не показывать свои чувства на людях, таким образом подчёркивая их ценность для него.

«Моя любовь сильнее, хоть выглядит }– куда слабей;

Люблю не менее Я, хоть меньше может с виду показаться» (102, 1-2).

Строки 1-2, ассоциативно воспринимаются, как очередная попытка сохранения отношения с молодым человеком. Чередующие повторения слов «love», «less» и игра словами в сравнительных выражениях «though more» и «though less» указывают на применение литературного приёма аллитерация, для придания выразительной запоминаемости. Но эти строки лишь прелюдия к следующим строкам 3-4, которые являются ключевой парадигмой не только для сонета 102, но и для других сонетов из этой последовательности.

Краткая справка.

Парадигма в риторике – поучительный пример, взятый из истории или мифологии и приведённый с целью сравнения; парабола, крылатая фраза или басня. К общепринятым парадигмам относятся образцовый метод принятия решений, модели мира или его частей (отраслей, областей знаний, сфер жизни и деятельности), принимаемых большим количеством людей.

Однако, эта шекспировская парадигма, практически всеми переводчиками сонета 102, была проигнорирована, а если быть точнее не замечена, в ввиду некачественно выполненного перевода.

«Когда любовь }– есть почитаемый товар, тогда богатый Владелец языка везде о ней растрезвонит }– где попадя» (102, 3-4).

Общее понимание авторского замысла строк 2-4, кроется в неразрывном соединении во едино двух строк, с помощью литературного приёма цезуры.

}– Но, как это выполнено изящно и утончённо, чисто по-шекспировски!}

Английское слово «publish», которое с позиции 16-го века, переводилось в форме инфинитива, как «обнародовать» или «разболтать», но с позиции 21-го века можно воспринять, как «опубликовать». Однако, кто о своём сокровенном чувстве любви, вообще публикует?! Поэтому, для придания поэтической выразительности строке, слово «publish», мной соответственно переведено, как «растрезвонит».

«Любовь наша, тогда была нова, позднее осталась }– по весне,

Когда имел Я обыкновение, её воспевать песнями своими» (102, 5-6).

В строке 5, повествующий бард уходит воспоминаниями в прошлое время: «Любовь наша, тогда была нова, позднее осталась }– по весне». То есть во время её зарождения, примерно конец зимы, начало весны. Но далее в строке 6, с помощью литературного приёма аллюзия, проводит сопоставление себя с соловьем: «когда имел Я обыкновение, её воспевать». Местоимение «её», читателю указывает на их любовь, а именно барда и молодого человека.

Далее в строках 7-8, бард развивает и расширяет, ранее начатую аллюзию в подробностях:

«Как Филомела, песнь, распевающая в начале лета средь жнивьев,

И останавливала свою волынку, с ростом зрелых дней успев»

Какое отношение имеет молодая женщина Филомела, к соловью? Шекспир, используя аллюзию, переадресовывает читателя к древнегреческой мифологии, но это не случайно.

Краткая справка.

Филомела (др.-греч. philomela) – персонаж древнегреческой мифологии, дочь царя Афин Пандиона и Зевксиппы, сестра Прокны (Прогны), Эрехтея и Бута. Ласточку Пандиониду упоминают уже Гесиод и Сапфо. Согласно, Геродота в его произведении античности «Метаморфозы», Филомела – превращена Зевсом Громовержцем в соловья, в Прокла – в ласточку, а Терея – в удода.

Когда-то, очень давно Филомела жила в Давлиде. Филомела – дочь афинского царя Пандиона и сестра Прокны, супруги фракийского царя Терея. Согласно, древнегреческой мифологии Пандион отдал Прокну в жены Терею за то, что он помог разгромить врагов, осадивших Афины. Во Фракии Прокна родила ему сына Итиса, и супруги жили счастливо до пятой годовщины свадьбы, когда Прокна изъявила желание повидаться с любимой сестрой. Терей с готовностью снарядил корабль и отправился в Афины за Филомелой, не подозревая, что эта поездка для всех окажется роковой.

Как только, Терей вступил во дворец Пандиона и увидел Филомелу, которая за это время выросла и стала невиданной красавицей, он загорелся любовью к ней. Доставив Филомелу во Фракию, Терей отвел ее не в свой дворец, где их дожидалась Прокна, а в дремучий лес и попытался овладеть ею силой, но Филомела сумела защитить себя. Тогда Терей запер ее в лесной хижине, надеясь сломить ее упрямство. Но когда вскоре он снова пришел к Филомеле, она сказала ему в глаза, что не станет молчать о его позорном поступке и разоблачит его перед всем народом. В страхе и гневе Терей отрезал Филомеле язык. Но как известно, за новым преступлением невозможно утаить старое: Филомела нашла в хижине ткацкий станок, выткала на покрывале послание сестре неким очень замысловатым образом, который в мифах подробно не описывается, и переслала подарок сестре. Прокна по получению подарка узнала о случившемся и освободила из заточения Филомелу. Затем тайком привела во дворец и вместе с ней задумала страшную месть своему мужу Терею. Она убила их общего сына мальчика Итиса, которого очень любил Терей, тайком от Терея зажарила, а затем его мясом накормила мужа. А после того, как Терей наелся досыта, Прокна открыла ему страшную тайну, чьим мясом он был накормлен.