Текст книги "Сонеты 55, 151 Уильям Шекспир, - литературный перевод Свами Ранинанда"

Автор книги: Alexander Komarov

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Продолжая тему, можно добавить, что в любом художественном произведении классической русской литературы можно встретить слова эвфемизмы. Например, в романе «Преступление и наказание», написанном Фёдором Достоевским, Родион Раскольников заменяет слово «убийство» эвфемизмами «это» или «дело». По ряду причин, в частности суеверий в некоторых областях деятельности человека возникли слова эвфемизмы. К примеру, в рискованных профессиях широко распространены суеверия, что приводит к возникновению такого явления, как слова эвфемизмы. Так, в среде лётчиков и космонавтов не принято говорить «последний», вместо этого используется эвфемизм «крайний». Согласно народным поверьям, произнесение вслух слов обозначающих названия представителей демонических силы означает призвать их к себе, поэтому вместо слов «чёрт», «бес» или «дьявол» в народе со времён средневековья для обозначения использовались слова эвфемизмы: «лукавый», «рогатый», «обольститель», «хвостатый с копытами» или «нечистая сила».

Чрезмерное обилие слов эвфемизмов приводит, как правило к их речевой избыточности. Кроме того, они могут создать у читателя ощущение, что автор таким образом, желает уйти от возникшей проблемы. Некоторые эвфемизмы со временем изменяют значение и конечном счёте могут перестать выполнять свою изначальную функцию и стать словами непристойностями. Например, слово «хрен», как сельскохозяйственная культура. А при подаче этого слова в определённом контексте, оно звучит в разговорном сленге, как крайне неприличное слово.

Достоверно известно, что в елизаветинскую эпоху литераторы и поэты Англии имели склонность к игре слов в своих произведениях, это предоставляло возможность в дополнительном двойном или множественными толковании слов.

Использование эвфемизмов значительно смягчало негативную «нагрузку» на текст бранных или матерных слов, хотя в большинстве случаев по эвфемизму, либо по смыслу текста можно установить, какое слово он заменяет.

Повествующий бард завершает фразу из предыдущего четверостишия: «не оставляет более для плоти выбора отныне / поднимаясь на твоё имя указывая на тебя / О боже! Как триумфальный его приз».

«Говоря о своей эрекции полового органа, которая возникает «при (её) имени», он шутит относительно женщины: «указывал на её… как триумфальный приз». «Более уродливого и отталкивающего образа ещё не было в английской литературе», – с возмущением резюмировали современные критики о сонете 151. С позиции представителей академической науки содержание сонета 151 выглядит для литературы, как недостойная провокация.

Продолжая говорить о половом органе мужчины, автор в иронической форме даёт характеристику своего органа, заявляя, что «поднимаясь на твоё имя указывая на тебя» при этом «великолепный, в своей гордыне». В апофеозе кратковременного адюльтера «он согласился бедным …слугой стать», а именно тёмной леди.

No want of conscience hold it that I call

Her “love” for whose dear love I rise and fall. (151, 13-14).

Не которые выражения и фразы могут вызвать у читателя чувство недоумения, когда повествующий заявляет, что у его мужского полового органа нет совести. В то время, как его ум и сознание находятся во власти похотливого напряжения. Поэт умышленно называет вожделение, которое он испытывает к тёмной леди, «любовью», которую он помещает в единственное слово в тексте оригинала на английском поместив в кавычки: «любовь». В данном случае кратковременное чувство влюблённости и похоти, заглушившей его волю к самообладанию. По мнению ряда критиков, подобная манера написания, как в сонете 151 Шекспира, была свойственна его современнику Христоферу Марло.

Повествующий бард утверждает, что для её «дорогой любви» он «поднимается и падает», остроумно предлагает двусмысленное истолкование его внутреннего «Я» в виде самости, сопоставляя с частицей плотской, мужского детородного органа, которые одновременно поднимаются и падает по воле и желанию возлюбленной.

Некоторые учёные утверждали, что Уильям Шекспир был бисексуалом, основываясь на анализе сонетов; многие, включая Сонет 18, являются любовными стихами, адресованными мужчине («Прекрасная молодёжь»), и содержат каламбуры, относящиеся к гомосексуализму. Однако, как обычно бывает, когда официальная наука долгое время может находиться в состоянии глубочайших заблуждений. А эти исследования официальной науки касались Шекспира: ростовщика и продавца солода, который не умел писать. Который оставил в течении всей жизни единственную коряво написанную подпись на своём завещании. Согласно моей более достоверной версии, что под творческим псевдонимом «Уильям Шекспир» скрывался совершенно другой человек высокообразованный и благородного происхождения а именно Эдуард де Вер, 17-й граф Оксфорд. В чём, не двусмысленно можно убедиться, ознакомившись с моими переводами сонетов Уильяма Шекспира. Где при семантическом анализе сонетов и одновременном сопоставлении исторически документированных событий из жизни автора сонетов и его адресата из серии сонетов «Прекрасная молодёжь», нашлись многочисленные подтверждения, закрепляющие данную версию.

Питер Акройд о особенностях диалектологии в поэзии Уильяма Шекспира.

В 1829—1846 гг. ирландским писателем и издателем Дионисием Ларднером была выпущена 133-томная «Кабинетная энциклопедия» («Lardner's Cabinet Cyclopedia»), в которой утверждалось, что «...пьесы Шекспира... изобилуют грубейшими непристойностями – более грубыми, чем у любого из современных драматургов». Но каждый, кто пишет думает о другом пишущем по мере своей испорченности, а в чужом произведении, тем более в чьём-либо шедевре драматургии легче найти огрехи, чем в своём ничтожном опусе!

Исторический социолог, как он сам себя назвал, английский писатель Питер Акройд, кстати наш современник, писал: «В его (Шекспира), пьесах насчитывается более трёхсот эвфемизмов сексуального назначения, а также повторяющихся жаргонных выражений. В том числе шестьдесят шесть наименований вагины, среди них «ruff», «scut», «crack» «lock», «salmon's tail» и «clack dish», и множество обозначений пениса… в его пьесах сексуальный подтекст и сексуальные каламбуры – не просто техническое средство: они входят в состав живой ткани его языка». (Питер Акройд. Шекспир: биография. М.: Колибри, 2009, с. 441—442).

Краткая справка.

Питер Акройд (Peter Ackroyd), CBE, FRSL (родился 5 октября 1949 года) – английский биограф, писатель и критик, проявляющий особый интерес к истории и культуре Лондона. За свои романы об английской истории и культуре, а также биографии Уильяма Блейка, Чарльза Диккенса, Т. С. Элиота, Чарльза Чаплина и сэра Томаса Мора он получил премию Сомерсета Моэма («Somerset Maugham Award») и две премии – «Whitbread Awards». Он известен объёмом работы, которую он произвёл, диапазоном стилей, его мастерством принимать различные голоса и глубиной его исследований.

Он был избран членом Королевского литературного общества в 1984 году и назначен командором Ордена Британской империи в 2003 году.

Итак, казалось бы, вполне безобидное слово «conscience». Но, во-первых, есть латинское выражение «penis erectus non habet conscientiam» (по-английски «standing prick has no conscience / у стоящего пениса нет совести»).

В серии «Лондон: биография» (2000), «Альбион: истоки английского воображения» (2002) и «Темза: священная река» (2007) Акройд создал работы, которые он считает исторической социологией. Эти книги прослеживают темы в Лондоне и английской культуре от древнего прошлого до настоящего времени, снова опираясь на его излюбленное представление о почти духовных линиях связи, укоренённых в месте и простирающихся во времени.

Его увлечение лондонскими литературными и художественными деятелями отражено также в серии биографий Эзры Паунда (1980), Т. С. Элиота (1984), Чарльза Диккенса (1990), Уильяма Блейка (1995), Томаса Мора (1998), Джеффри Чосера (2004), Уильяма Шекспира (2005).

24.01.2021 © Свами Ранинанда «Сонеты 55, 151 Уильям Шекспир. William Shakespeare Sonnets 55, 151»

© Copyright: Свами Ранинанда, 2021

Свидетельство о публикации №121012408765