Текст книги "Три пилота и водяной (СИ)"
Автор книги: Алёна Волгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Что за дурацкий город! – подумала Гвен. – Он набит устаревшими правилами и предрассудками, как ментальная лавка старьевщика!
Заметив ее недоумение, Хэлси пояснил, что ни одна гильдия не согласится взять в подмастерья волшебника. Мало ли какие последствия могут быть. Вдруг ваша собственная лодка превратится в хища и покусает вас, или амбар с зерном отрастит крылья и улетит восвояси.
Некоторое время они плыли молча. Потом Хэлси спохватился:
– О чем ты хотела просить моего отца?
– Нам нужно починить Дарта… то есть наш флайер. Кстати, ты не поверишь – он ожил! Когда он вчера вдруг решил поболтать с нами, нас чуть инфаркт не хватил!
Хэлси воспринял эту новость с завидным спокойствием.
– Мало что остается прежним, побывав в стенах Цитадели, – улыбнулся он.
– Хочешь сказать, что нам еще повезло? В общем, мы должны его починить, а у меня здесь нет даже необходимых инструментов! И эти два оболтуса, Марк с Серым, совсем заигрались в солдатиков и ничем не хотят мне помочь! Мы уже потеряли уйму времени!
Ее спутник, казалось, задумался:
– С инструментами отец вряд ли тебе поможет. Он не очень-то шарит в механике. Знаешь, что? Давай лучше я отведу тебя к гномам. Только не сегодня.
– В этом городе есть гномы? – удивилась Гвен. – Я ни одного не видела.
– Ну, они не очень-то общительны. Но некоторых из них я хорошо знаю. Я познакомлю тебя с ними завтра, только оденься поярче.
Больше о делах они не разговаривали. День, начавшийся так неудачно, закончился для Гвен неожиданно приятной прогулкой. Когда Хэлси учил ее управляться с веслом, она вдруг заметила, какие у него симпатичные светло-карие глаза и надежные крепкие ладони. И он совсем не рассердился, когда она нечаянно заехала концом весла ему прямо в лоб.
В то время как Гвендолин любовалась симпатичными пряничными домиками и кувшинками, Хэлси украдкой посматривал на нее. Еще никогда ни одна девушка не казалась ему такой красивой. Солнце превратило ее волосы в золотой плащ, глаза сияли, как солнечные блики на воде. Можно предположить, что Гвен привлекла его своей необычностью: ведь прочие фрисдамки старательно прятали косы под чепцы и при встрече робко отводили глаза. Или просто дело было в том, что она стала для него той единственной девушкой, после встречи с которой всякие сравнения вообще теряют смысл.
Вернув лодку законному владельцу, они немного прогулялись по городу. До сих пор у Гвендолин не было времени, чтобы рассмотреть Фрисдам получше. Они прошлись по бульварам и забрели в отдаленный парк, где одуряюще пахло липовым цветом. В центре сквера находилась маленькая площадь, на которой мирно журчал фонтан в круглой чаше из тесаного гранита. Вокруг носилась беззаботная мелюзга, перебрасываясь цветными мячами. Разумеется, вскоре половина мячей оказалась в фонтане. Детишки притихли. Каменная чаша была довольно широкой – не дотянуться. Наверняка среди ребят нашелся бы сорванец, не боящийся купания в одежде и родительского гнева, но в этот раз им не пришлось искушать судьбу. Хэлси сделал одно движение кистью – мячи выскочили из воды и закружились в воздухе к вящей радости детей.
– Такая магия мне больше по душе, – призналась Гвендолин.
– Что ж, когда меня выгонят из Цитадели, я всегда смогу присоединиться к какой-нибудь бродячей труппе, – волшебник усмехнулся, но его голос звучал как-то невесело.
Глава 10
На следующий день Хэлси сдержал свое обещание.
Вообще-то исконные, правильные гномы жили в горах к востоку и к югу отсюда. Но иногда в их семьях рождались бунтари, полагающие, что мир взрослого гнома не должен ограничиваться родной пещерой. Такие ребята обычно с ранних лет проявляли интерес к торговле и старались воспитать в себе достаточно широкий кругозор для общения со странными верзилами, живущими на поверхности земли. По словам Хэлси, в других городах к гномам относились без особой приязни, как к странным задиристым коротышкам. Фрисдам был куда более либерален в этом отношении. Фрисдамцы, живущие на обочине широченной дороги, именуемой Северным морем, чего только не навидались за свою жизнь. Это сформировало у них любопытство ко всему новому в сочетании со здоровой практичностью. Среди горожан бытовала поговорка: мол, что море ни принесет, все к добру. Хорошего купца здесь стали бы уважать, будь он даже «подгорным шпендиком».
Даже во Фрисдаме гномы селились обособленно и старались держаться вместе, но здесь по крайней мере никто не громил их странные приземистые дома, никто не мешал им по вечерам собираться и петь свои песни.
До сегодняшнего дня Гвен еще не бывала в Гномьем квартале. Их жилища напомнили ей старинные коттеджные поселки: здесь преобладали невысокие одно-двухэтажные здания с крошечными палисадниками, спрятанные за глухими заборами. Будто даже выбравшись на поверхность, гномы пытались создать вокруг себя ограниченное пространство пещеры. Вдвоем с Хэлси они прошли в узкую калитку и постучались в низенькую дверь.
Их пригласили в круглую затемненную гостиную, где вокруг низкого стола прямо на полу были разложены вышитые подушки. Из другой двери мелко просеменил невысокий человечек, карлик… ладно, некое антропоморфическое существо в длинной многослойной хламиде, поверх которой красовалась пышная белая борода, перевитая золотыми нитями. Чувствовалось, что гном изо всех сил старался соблюдать достоинство, но в его блеклых выцветших глазах поблескивало любопытство и настороженность. Гвен вежливо поклонилась, припоминая, что ей рассказывал Хэлси.
У гномов чрезвычайно тонкий слух, способный уловить шорох летучей мыши в дальнем углу пещеры, так что не следует в их присутствии говорить слишком громко. Зато у них неважное зрение; привыкшие к сумраку подземелий, они неуютно чувствуют себя на ярком солнце. И если ты хочешь, чтобы гном отличил тебя от стены, есть смысл перед разговором нарядиться поярче.
В комнату вошла молодая гномка с блюдом лепешек руках. Одета она была в такую же хламиду, как у старика, из-под которой виднелись шелковые штаны и вышитые шлепанцы. Ее курчавые каштановые волосы были сколоты драгоценными заколками, светлые глаза, похожие на быстрых серебристых рыбок, с интересом оглядели гостей. Гвендолин сперва подумала, что это дочь старого мастера, оказалось – внучка.
Спустя полтора часа плавной велеречивой беседы Гвен начала скучать. Да, Хэлси предупреждал, что гномы – довольно церемонные создания и не любят спешить, но не настолько же! Юная гномка тоже не принимала участия в беседе. Она молча улыбалась и бесшумно сновала туда-сюда, чтобы поставить на стол очередное угощение. От непривычного сидения на подушках ноги Гвен зудели, будто их искололи иголками, а про инструменты для починки флайера до сих пор не было сказано ни слова! Она незаметно толкнула Хэлси в бок, надеясь, что слабовидящий гном этого не заметит. Волшебник в ответ украдкой сделал ей страшные глаза.
– Жаль, что я не успел починить часы магистра Николаса к твоему приходу, – насупился старый мастер, – но у меня сейчас так много заказов…
– А что за часы? Может быть, я смогу помочь? – встрепенулась Гвен, изнывая от нетерпения.
– Гвендолин действительно разбирается в механизмах, – поддержал ее Хэлси.
Глаза у гнома насмешливо заблестели, он рассмеялся сухим песочным смехом:
– Девочка, это механические часы, а не какая-то примитивная клепсидра!
– Отлично! – Гвендолин, от которой родители в детстве прятали ценные бытовые приборы, чтобы уберечь их от ее любопытства, сразу оживилась. – Что у них за механизм? Маятниковый или пружинный?
Кажется, только сейчас старый гном действительно ее увидел. Подумав немного, он хмыкнул:
– Это интересно. Пожалуй, мы с тобой сможем помочь друг другу. Сначала починим часы, а затем возьмемся за твою самоходную повозку.
Он снова усмехнулся, глядя на изумленное лицо девушки. Хэлси выглядел очень довольным.
– Неужели ты думаешь, что мы, «подгорные кроты», не знаем, что происходит в городе? О вашей троице судачит весь квартал. Здесь нет ни одного гнома, который не мечтал бы хоть глазком заглянуть в старую конюшню у Роттерских ворот.
– Какой же вы хитрец, господин Питреиникобус, – сказал Хэлси без малейшей запинки и улыбнулся.
Гвендолин знала, что имя гнома может рассказать о многом: где он родился, к какому клану принадлежит и чем занимается. Хэлси также рассказывал, что гномы очень бережно относятся к своим именам и не раскрывают их чужим людям. «Наверное, чтобы не провоцировать ссоры, – с некоторым ехидством подумала она. – Попробуй-ка повторить такое имечко без подготовки!»
– Ты можешь называть меня господин Питерс, – сжалился над ней старый мастер.
– А меня зовут Сондра, – радостно заулыбалась кудрявая гномка. – Надеюсь, ты еще навестишь нас?
Ее дед что-то хмыкнул, но возражать не стал.
Сондра снова убежала куда-то вглубь дома и принесла оттуда внушительных размеров сверток, замотанный в узорчатую шелковую ткань. Когда старик бережно развернул мягкие складки, Гвендолин увидела необычайно красивые маятниковые часы из гладкого, как вода, темного дерева. Ей стало любопытно, зачем они понадобились господину Николасу. Большинство фрисдамцев довольствовались башенными городскими часами, которые хоть и не отличались точностью, зато были оснащены подвижными фигурками, разыгрывавшими во время боя целое представление.
– Некоторые магические опыты должны длиться строго определенное время, – пояснил Хэлси. – Чем точнее, тем лучше.
Мастер Питерс тем временем снял заднюю крышку часов, и они погрузились в изучение зубчатых колес и стрелочного механизма. Для Гвендолин это был самый счастливый день за последние две недели.
* * *
Утром на тренировке, воспользовавшись краткой передышкой, Сергей отвел Марка в сторону.
– Тебе не кажется, что мы должны позаботиться о Гвен? – спросил он.
Марк смутился. Он видел, что жизнь Гвендолин во Фрисдаме складывается не так радужно, как у них. Да, нелегко приходилось женщинам в эпоху Нового времени! Здешний уклад жизни часто напоминал Марку именно этот исторический период. Ни тебе собственной мастерской, ни высшего образования и почти никакой свободы.
– Кое-о-чем я позаботился. Думаю, ты не будешь возражать, что я представил Гвендолин госпоже Вагенбур как свою сестру?
– Сестру?! – Сергей вытаращил глаза. – А… Гвен согласна?
– Понимаешь, для здешних людей непривычна мысль, что девушка может жить одна, сама по себе. Пусть лучше думают, что она моя сестра, – пояснил Марк, смутившись пуще прежнего. – А Гвендолин я сам все объясню.
Мимо пробежала Райна, ловко крутанулась на одной ноге, взметнув фонтанчики песка.
– Эй, чего заснули? – крикнула она на бегу. – Ну-ка вперед!
Сергей проводил девушку внимательным взглядом. Стройная загорелая фигурка, не сбавляя хода, пробежала по бревну, уклонилась от раскачивающегося мешка с песком и ловко парировала удар Дирка, подкравшегося сзади. Она была великолепна. Единственным недостатком внешности северянки, по мнению Сергея, были острые кулаки, которые она не стеснялась пускать в ход.
– Тебе нравится Райна? – спросил он прямо.
Марк вспыхнул. Райна в последние дни частенько отводила его в сторону для разговора. Они обсуждали разные идеи, как вернуть ее кольцо. Но Сергею ведь не объяснишь, что дело в общем секрете, а не в какой-то там романтике!
– Я поговорю сегодня с Гвен, – пообещал он, нарочно проигнорировав нелепый вопрос.
Пирс уже что-то орал им с другого конца площадки.
Когда вечером Марк постучал в комнату Гвен, девушка сосредоточенно чистила щеточкой внутренности сломанной кофемолки. Встреча с мастером Питерсом неожиданно принесла ей финансовую пользу. Убедившись в ее способностях к механике, тот передал ей часть своих заказов на починку некоторых вещей. Гномы не разделяли повсеместного увлечения водяной магией, зато были сами не свои до всяких механических придумок вроде коврочисток, яйцерезок и прочих пылесборников. К своим изобретениям они относились очень бережно, передавали их по наследству и при случае чинили у мастеров вроде Питерса. Подработка для Гвен была кстати, к тому же это занятие было куда интереснее, чем возня с треклятыми булками, чтоб им сгореть!
Когда Марк известил ее о том, что у нее внезапно появился брат, девушка только улыбнулась и подумала, как это похоже на Марка: так внимательно оценить все нюансы ситуации и даже предугадать возможные неприятности! Им с Сергеем это и в голову бы не пришло! Тем не менее, от финансовой помощи «братца» Гвен решительно отказалась.
– Я только что выставила отсюда Хэлси с таким же подарком, – засмеялась она, протягивая Марку обратно его кошелек. – Он сказал, что магистр Николас очень беспокоился, когда я оставила работу у Беккеров. Еле-еле смогла его убедить, что у меня все в порядке.
– Но если нам удастся добыть инструменты, у тебя куча времени будет уходить на починку флайера! Без него нам не выбраться отсюда. Ты не сможешь целый день возиться с гномскими погремушками, – Марк кивнул на разобранную кофемолку. – Так что будет справедливо, если мы с Сергеем возьмем на себя остальные проблемы.
Гвендолин только вздохнула. Иногда Марк был так безупречно логичен, что ей хотелось его стукнуть. В конце концов они сошлись на том, что Марк как «брат» будет платить за комнату госпоже Вагенбур, а в остальном Гвен вольна делать, что пожелает.
Она сама не до конца понимала, почему вдруг так настойчиво принялась отстаивать свою независимость. Ей не все нравилось в этом волшебном городе и не хотелось во всем под него подстраиваться. Похоже, свободная жизнь здесь была возможна только для таких, как Райна: смелых, решительных женщин, готовых всегда дать сдачи. Но этот путь не для нее…
Когда после ухода Марка к ней заглянул второй приятель, Гвен уже догадывалась, о чем пойдет речь, однако Сергею удалось ее удивить. Он некоторое время слонялся по комнате, наполненной сиреневыми сумерками, потрогал разложенные на столе детали (что ее всегда ужасно бесило), а потом вдруг выпалил:
– Гвен, выходи за меня замуж, – и отчаянно покраснел.
Ей понадобилось несколько минут, чтобы осознать услышанное.
– Серый, ты обалдел? – изумленно спросила девушка, когда немного пришла в себя.
– Ну, мы же должны о тебе позаботиться, – буркнул он.
На душе у Гвен вдруг стало так легко, что ей хотелось засмеяться, но она боялась обидеть Сергея. «Дружба, – подумала она, – это такое теплое чувство, словно тебя укутали в мягкое одеяло».
– Вы и так обо мне заботитесь. Иногда я думаю: какое счастье, что мы попали сюда втроем! Одна я бы здесь спятила, точно.
Сергей тоже повеселел. Они зажгли лампу, принесли в комнату поднос с чаем, позвали Марка с Райной и устроили Настоящую Дружескую Вечеринку, на какое-то время выбросив из головы все беспокоившие их проблемы.
* * *
Мастер Питерс сдержал слово и вскоре лично наведался в конюшни. С ним пришел еще один гном, господин Ламмердикоэрт, или просто Ламкорт. Мастер Питерс рекомендовал его как отличного товарища и разностороннего специалиста. Ламкорт тридцать лет отработал в шахтах и знал все о штреках, горизонтах и желобах. Можно сказать, он грыз горы, как сухарики. А потом вдруг затосковал, купил корабль и заделался торговцем. В общем, он был незаурядным человеком. То есть гномом.
Мастера принесли с собой длинный ящик с инструментами, при виде которых Гвен захлопала в ладоши, а Дарт сделал слабую попытку упасть в обморок. И работа по восстановлению флайера началась.
Глава 11
Пропавший баркас с кирпичами просто не выходил у Марка из головы. Он отметил для себя все пути, какими лодка могла бы попасть в море, и начал методично обходить шлюзовщиков. Дело это было небыстрое: шлюзов было много, и работали на них посменно. Пока разыщешь нужного человека, дежурившего в ту ночь, все ноги собьешь. Да и прочих его обязанностей в страже никто не отменял. Марк понимал, что время работает против него, однако поделать ничего не мог. Также он повторно допросил незадачливого мастера с фабрики, напуганного Тварью. Тот клялся и божился, что сплавлял кирпич строго по назначению, но физиономия у него была такая плутовская, что даже слово «сплавил» в разговоре с ним приобретало однозначный криминальный оттенок. Так что черт его знает, мог и соврать, конечно.
Патрулируя улицы и проходя мимо каналов, Марк по привычке всегда бросал взгляд на проплывающие лодки. Вдруг его взгляд зацепился за надпись: «Цитадельский кирпич». Баркас, везущий этот груз, был так перегружен, что чуть ли не черпал бортами воду. Причем нагружен он был бочками, на круглых боках которых красовалась подозрительная надпись. Груз сопровождали двое юнцов в мантиях, а надо сказать, что волшебники с первого дня вызывали у Марка подозрения самим фактом своего существования. Так что он подошел ближе и дал им знак причалить к берегу. Те переглянулись, пожав плечами, но подчинились.
– Кирпич везем, значит? – строго спросил Марк. – В бочках. Понятно. Где документы на груз?
– Что за бред, до сих пор нас ни разу не останавливали, – пробурчал адепт постарше, роясь в глубоких карманах.
Наконец он отыскал и протянул Марку пачку мятых желтоватых листов. Марк тем временем по возможности незаметно оглянулся, высматривая своего напарника. Сегодня они дежурили вместе с Дирком. Где этот лентяй болтается, когда он нужен, а?
– Что это? – изумился он, внимательно прочитав документ. – Бренди?!
После того первого сокрушительного визита Марку довелось побывать в Цитадели еще два раза, и он не заметил в замке никаких исходных ингредиентов для приготовления спиртных напитков. Его подозрения окрепли, превратившись в уверенность.
– Поня-ятно, – протянул он, сверля двоих преступников суровым взглядом и уже всерьез беспокоясь об отсутствии Дирка.
– Да ты не местный, что ли? – спросил старший адепт. – Ни разу про «Цитадельский кирпич» не слыхал? Не веришь – сам попробуй.
Волшебник добыл из своих бездонных карманов стеклянный стаканчик размером с наперсток, нацедил туда каплю яркой янтарной жидкости и протянул Марку. Тот подозрительно принюхался. Жидкость в стакане блестела, как расплавленное солнце, а аромат ее вызывал в памяти безмятежный летний полдень, каникулы, старые яблони в дедовом саду… Марк поднес наперсток ко рту, и тут его кисть перехватила чья-то железная рука.
– Фух, еле успел! – облегченно выдохнул запыхавшийся Дирк. – Даже не думай на дежурстве это пить! И вы тоже хороши! – цыкнул он на притихших адептов.
– Кто ж знал, что он такой лопух! Даже про «кирпич» не знает! – огрызнулся младший.
– Этот напиток – предмет особой гордости магистров, – объяснил Дирк. – Говорят, они делают его прямо из воды, хотя ума не приложу, как такое возможно. На вкус – выше всех похвал, стоит бешеных денег и неподготовленного человека буквально сбивает с ног. В общем, эта штука действует на человека, как… как…
– Как кирпич, только дольше, – подсказал старший адепт. – Оттого и название.
Дирк махнул рукой, чтобы волшебники отправлялись своей дорогой, но Марк их снова остановил:
– Стойте-ка, – у него мелькнула мысль. – Это кто у вас в Цитадели такой умелец? Не магистр ли Николас?
Марк, в отличие от своих друзей по несчастью, умел думать на пару шагов вперед. И он не оставил мысль о возвращении, что бы там ни бурчала Гвен. Даже если она починит флайер – хватит ли у них топлива, чтобы добраться домой? Если магистры Цитадели такие искусники, что могут превратить обычную воду в крышесносящее бренди, нельзя ли получить таким же образом топливо для флайера?
* * *
Этим вечером в конюшнях у Роттерских ворот царило небывалое оживление.
Марк с Сергеем под бдительным надзором Гвендолин устроили Дарту генеральную головомойку. Из Управы явились Райна и любопытный Франц, который при виде флайера даже онемел на целых пять минут. Дарт от всеобщего внимания просто-таки лучился и вовсю хвастал новеньким свежеотремонтированным шасси.
Магистр Николас внимательно изучил предоставленный ему образец и уселся перед скамьей, на которой стояли восемь разнокалиберных прозрачных емкостей размером от стакана до наперстка. Хэлси принес два ведра с исходным материалом, то есть водой, которой предстояло превратиться в качественное высокооктановое топливо.
Чуть подальше устроились оба гнома, питая тайную надежду, что волшебник оставит эту авантюру с бензином и займется более привычным делом, то есть приготовлением бренди.
– Одного не могу понять, – шепнул Сергей как можно тише, чтобы не отвлекать старого мага. – Вот недавно случай был, в «Горластый петух» завалились двое каких-то магистров и учинили там тако-о-е…
Николас вздрогнул и уронил один стакан на пол, вылившаяся из него жидкость с шипением задымилась. К счастью, Хэлси держался начеку и быстро плеснул на нее водой.
– Зачем им вообще туда ходить? – оглянувшись, продолжил Сергей. – Если они сами себе могут такое колдануть, что любой трактирщик лопнет от зависти?
– Волшебники, как и прочие люди, ходят в трактиры ради приятного общества, – назидательно отозвался Николас.
Он сделал еще несколько пассов рукой, и прозрачная жидкость в самом большом стакане вдруг приобрела желтоватый оттенок, а по конюшне расплылся резкий, нехарактерный для этого места запах.
– Оно правда должно так вонять? – с подозрением спросил мастер Питерс. Дарт в ответ облизнулся кабиной.
– Ладно… попробуем, – нерешительно сказала Гвендолин.
Несколько минут все, затаив дыхание, наблюдали за флайером.
– Дарт, ты как? – с тревогой спросила Гвен через некоторое время, так как флайер, казалось, отключился. – Дарт?!
– Добавка есть? – прокашлявшись, сипло выдавил он в ответ.
– Ты сначала это ведро перевари! Летать сможешь?
– На таком топливе я не то что летать – порхать буду! Клянусь подшипниками! У меня чуть фары местами не поменялись!
– Кажется, уважаемый магистр перестарался, – усмехнулся Марк, – сейчас Дарт нам такое шоу устроит! Даром, что крыло пока не починили!
Все радостно обступили Николаса, поздравляя его с успешным завершением эксперимента. Магистр, очень гордый результатом своей работы, пообещал еще поколдовать над компонентами, чтобы топливо могло дольше храниться в бензобаке без потери свойств, и удалился. Слегка разочарованные гномы тоже поятнулись на выход. А молодежь надолго задержалась у Дарта, увлеченно обсуждая возникшие перспективы.
Со всеми этими отвлекающими факторами работа над флайером грозила затянуться, но, к радости и смущению Гвендолин, ей очень помогал Хэлси. То ли ему так понравился Дарт, то ли он рад был ухватиться за любую «настоящую» работу, которая была ему по силам, но Хэлси приходил в конюшню каждое утро и оставался обычно до позднего вечера.
Как-то раз Гвен отрегулировала систему подачи топлива, а флайер в ответ на это перестал заводиться. Девушка не знала, что думать. Она дважды тщательно обошла аппарат по кругу, проверила работу стартера, топливные и воздушные фильтры – ничего!
– Не понимаю! – сдалась она в конце концов. – Все что могла, я сделала! Дарт! Что с тобой не так?
– Сам не знаю. Может, у меня депрессия? – уныло вопросил флайер.
– Попробуй завести его еще раз, – посоветовал Хэлси, тенью маячивший у нее за спиной.
– Да я уже сто раз…
– Давай попробуем вместе.
Он накрыл ее ладонь своей, и они вместе повернули ключ. Облако искр рассыпалось по приборной панели. Гвендолин испуганно отдернула руку.
– Ого! – встряхнулся флайер. Послышалось приятное урчание мотора.
Молодые люди потрясенно уставились друг на друга. В полумраке конюшни глаза юного волшебника сверкали, как янтарь на солнце.
– Хэлси… Ты хоть понимаешь, что ты сейчас сделал?! – прошептала Гвен.
– Сам не знаю, как это вышло. Я просто очень сильно хотел, чтобы он заработал, – Хэлси с удивлением взглянул на свои пальцы, будто не ожидал от них такого сюрприза.
– Получается, что ты… ты же огненный маг! – рассмеялась она. – Вот почему у тебя ничего не выходило с водой!
– Да уж, ты, парень, просто огонь! – подтвердил Дарт. – Меня тряхнуло от краешка крыши до самых тормозных колодок!
Хэлси выглядел совершенно ошеломленным. Было чему удивляться: огненных магов в Цитадели не водилось с незапамятных времен. После разрушительного эксперимента магистра Эдуарда огненная магия была под запретом, так что никто не думал искать и развивать ее в себе. Но если это его единственный шанс стать волшебником… Хэлси метнулся вглубь конюшни, где они с гномами установили стеллажи для инструментов и всякой мелочи. После долгих поисков он раскопал там огарок свечи, прилепленный на блюдце. Протянул дрогнувшую руку, зажмурился… вздохнул и отвернулся.
– Ну, Хэлси, давай же! – подбодрила его Гвен.
– Я боюсь.
– Разрази меня гром, парень, просто зажги ее! – воскликнул Дарт, чуть не подпрыгивая от нетерпения.
Все-таки Хэлси хватило решимости попробовать еще раз. Огарок задымился, на конце фитиля вспыхнула алая точка, и вот огонек свечи мягко затеплился, постепенно разгораясь все уверенней. Радость, охватившую молодого волшебника, нельзя было передать словами. Ее не омрачило даже то, что повторить это маленькое чудо в тот вечер ему так и не удалось.
– Ничего, – сказал он. – Кажется, я понял принцип. Ох, Гвен, я так рад!
Они засиделись за беседой до глубокой ночи, и огонек, горевший в конюшне, был единственным источником света в этой части города. Все окрестные дома спали, укрывшись ночной темнотой. Мягко шуршал тихий летний дождь, досадливо шелестели деревья, отряхивая мокрые ветви. Любопытный пушистый туман, неслышно скользя по улице, заглянул в мокрое желтое окно и так же бесшумно удалился прочь.
