Текст книги "Тайна Блэкторн-холла"

Автор книги: Алёна Волгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Лорд Уэсли, протянув длинную руку к столу, молча протянул ему фотографию. На ней была юная девушка лет восемнадцати, с милым решительным личиком, в старомодном платье и капоре.

– Мэри Холберн… – проскрипел старик, и на этот раз скрип прозвучал почти лирично. – Она должна была стать Мэри Уэсли, а стала Мэри Крейтон. Этот подлец… приворожил ее… своей магией… такие, как он, не имеют права… не должны… существовать.

От волнения речь лорда Уэсли перешла в неразборчивый хрип, лицо его пошло багровыми пятнами, пальцы на подлокотниках конвульсивно сжались. Рэндон незаметно оглядел комнату в поисках графина с водой, испугавшись, что старика хватит удар. Графин в комнате действительно был, он стоял на столике рядом с застекленным книжным шкафом из красного дерева. Жидкость в графине переливалась янтарными бликами.

– Плесните мне бренди, – попросил Уэсли, проследив его взгляд. – Не бойтесь, мне уже ничего не повредит. Но перед тем как сойти в могилу, я избавлю… Хэмфорд… и своего сына… от этой заразы.

– В каких бы грехах вы не обвиняли старшего Крейтона, Чарльз к ним непричастен, – веско сказал Рэндон, вернувшись к креслам с двумя бокалами. – Да, их дар – располагать к себе людей. Да, Чарльз Крейтон пока еще плохо контролирует свою магию. Но он так старался не давать ей воли, что заслужил в Хэмфорде репутацию высокомерного сноба. Фактически, добровольно превратил себя в изгоя. И уж конечно, он не применял магию, чтобы очаровывать девушек, наоборот, старался держаться от них подальше, в чем вы сами могли убедиться, когда… подослали к нему Мэри Диккенсон!

В отличие от Крейтонов, чьим магическим даром было неодолимое обаяние, сила рода Уэсли заключалась в мысленном воздействии, в чем Рэндону немедленно пришлось убедиться на собственной шкуре. Лорд Уэсли вдруг выпрямился. Острый пронизывающий взгляд черных глаз гвоздем вонзился Алексу прямо в мозг, заставив его стиснуть зубы. И это существо он считал немощным стариком?! Какое там! Сейчас это был сгусток концентрированной воли, подавляющей, лишающей даже намека на сопротивление.

– Я все-таки не девушка, со мной такой фокус не пройдет, – с трудом выдавил Алекс.

Тяжелые веки Уэсли снова опустились, скрыв насмешливое мерцание глаз, и Рэндон невольно подавил облегченный вздох. Бедняжка Мэри Диккенсон! У нее не было ни единого шанса. Наверное, она чувствовала себя перед лордом Уэсли, как кролик перед удавом.

– Если вы считали чудовищем лорда Крейтона, который с помощью магии лишил вас невесты, то как назвать ваш поступок с этой девушкой? – тихо спросил Алекс.

– Я не хотел убивать… сначала. Думал, пусть щенок попадет в историю и уедет. Мой сын, Лайон… пробыл в колледже два месяца и, когда приехал, болтал только о Крейтоне. Чарльз то, Чарльз се… Я не мог… допустить, чтобы эта семейка… отняла у меня еще и сына!

– И тогда вы «убедили» мисс Диккенсон, которую знали еще ребенком и которой сами же помогли поступить в колледж, проследить за Крейтоном. Ваш человек, Крамер, посылал ей записки. Я сразу понял, что к обычным анонимкам они не имеют никакого отношения. Слишком редко язвительные оскорбления в них попадали в цель. И в каждой записке встречался намек на какое-то место в Хэмфорде – паб "Гусь и свисток", Белая часовня. Вы подсказывали мисс Мэри, где она могла в тот день встретить Крейтона, чтобы она чаще попадалась ему на глаза. Надеялись, что у них случится роман. Вам и в голову не пришло подумать о репутации девушки или колледжа Блэкторн!

– Женский колледж… дурацкая идея, – язвительно осклабился старик. Как большинство пожилых аристократов, он весьма скептически относился к проблеме женского образования.

– Но девушка, сэр! – воскликнул Алекс, выведенный из терпения.

– Пустяки. Я… дал бы ей денег… чтобы она могла выйти замуж… где-нибудь в глуши. Или это сделали бы Крейтоны. Пустяки.

Старик был непрошибаем. Поговорив с ним пять минут, Алекс готов был согласиться, что магия действительно может оказывать развращающее влияние на умы.

"Итак, – думал Рэндон, – мисс Диккенсон по указке Уэсли следила за Крейтоном, а в другое время раскидывала по колледжу записки и устраивала мелкие хулиганства. Неразбериха в колледже была ей только на руку – в мутной воде прятаться легче. Но девчонка, очевидно, была не так глупа. Очень быстро она поняла, что Крейтон не такое чудовище, каким обрисовал его лорд Уэсли. В ней пробудилось сочувствие к молодому человеку, и она стала опасна для Уэсли. Тогда в ход пошли записки с угрозами – последние, которые они с Элизабет нашли в ее шкатулке. А кроме мисс Мэри опасность, нависшую над Крейтоном, почуял и другой человек.

– Из-за ваших фокусов погиб мистер Алертон, – продолжил Алекс, призвав на помощь все самообладание. – За одно это вашу шайку следовало бы отдать под суд, но…

– Но вы, конечно, понимаете… кхе-кхе… что известие о разладе между верховными лордами сильно пошатнет ситуацию… в определенных сферах, – просипел лорд Уэсли, выдав еще порцию ехидных смешков. – Мы все с вами плывем в одной лодке… Тяжелый выбор!

"И все же я решился бы на скандал, – подумал Рэндон, – если бы Уэсли не выглядел стоящим одной ногой в могиле. Поставить страну на край войны из-за спятившего старика, который, скорее всего, даже не доживет до суда?!"

Интересно, что Уэсли, так же как и он, считал магию опасной для людей. Однако если Алекс начал "ликвидацию магов" с себя, то Уэсли первым делом решил устранить другого человека.

Пока в душе Рэндона происходила борьба рассудка с совестью, старик успел вытащить лист из кожаной папки, лежащей на столе, и нацарапать на нем несколько строк. Затем он позвонил два раза в бронзовый колокольчик, который был у него под рукой.

– Думаю… вам будет интересно взглянуть, – сказал он Алексу, протягивая письмо.

Оно было кратким и содержало указание господину Крамеру немедленно возвращаться в Спленфилд. Алекс едва успел дочитать, когда дверь библиотеки отворилась, и в комнату вошел невысокий темноволосый человек.

– Барроу, – проскрипел Уэсли, – отправьте телеграмму в Хэмфорд. Срочно. И позовите Томаса.

Рэндон протянул камердинеру лист, и тот, поклонившись, ушел. Уэсли откинулся на спинку кресла. Он выглядел слегка раздраженным.

– Ну вот… поздравляю, молодой человек. Вы добились своего.

– Еще не совсем, – сказал Рэндон, бросив острый взгляд на старика. – Дайте слово, что отныне вы оставите в покое обитательниц Блэкторн-холла. Всех! – подчеркнул он.

Это был еще один выстрел наугад, но, судя по реакции Уэсли, он попал в цель. Алекс угадал верно. Уэсли не ограничился одной студенткой. После того, как Мэри попала в лазарет, кто-то должен был следить, чтобы она не проболталась о своем покровителе, кто-то должен был продолжать устраивать всякие каверзы, иначе любой догадался бы связать воцарившийся в колледже порядок с болезнью мисс Диккенсон. А тогда леди Сазерленд, хоть она и не обладала врожденным даром убеждения, вытянула бы из девчонки всю подноготную этой истории за считанные минуты.

Старый лорд, злобно сверкнув глазами, нехотя кивнул:

– Согласен.

Его пальцы снова нервно вцепились в подлокотники, сминая дорогую кожу, но в эту опасную минуту очень вовремя (по мнению Рэндона) явился лакей Томас и захлопотал возле кресла, которое, как оказалось, было снабжено колесами.

Алекс поднялся и стал прощаться.

– Прошу вас, останьтесь на ужин, – сказал Уэсли почти нормальным голосом. – Мы с женой будем рады. У нас так редко бывают гости.

"Действительно, с чего бы это", – иронически подумал Алекс. Ужин с Уэсли грозил как минимум несварением желудка. Больше всего ему хотелось немедленно рвануть обратно в Хэмфорд, к Элизабет. Как показывал опыт, оставлять жену в одиночестве в разгар расследования было опасно. Но если он сейчас уйдет, кто помешает Уэсли отправить Крамеру еще одну телеграмму? Смирившись с судьбой, Алекс подавил недобрые предчувствия и проследовал за креслом старика в столовую.

Это была его первая ошибка.

Глава 14

Ужин в Блэкторн-холле проходил в неловкой, натянутой обстановке. Как и в других колледжах, здешняя трапезная была величественным сооружением, с высоким потолком, под которым гуляло эхо, и прекрасным витражным окном. В других колледжах стены трапезных украшали портретами бывших ректоров, но Блэкторн был еще слишком юн для этого обычая, и леди Диана как-то пошутила, что не прочь оттянуть его еще лет на двадцать. Блэкторн довольно часто принимал достойных гостей и благотворителей, и обычно за Высоким столом [1] были рады их присутствию. Можно было рассчитывать, что приезд леди Рэндон отвлечет профессорскую от насущных забот, но вышло наоборот. Все так старались вести себя естественно и непринужденно, что едва могли нормально поесть. Несмотря на усилия леди Сазерленд поддерживать легкомысленную светскую беседу, разговор то и дело сползал в область мистики и таинственных происшествий в колледже. Только студентки, сидевшие за другими столами, вели себя как всегда. Оттуда доносился оживленный гул и – временами – веселые смешки.

– Когда люди боятся взглянуть правде в лицо, они прячутся за своими фантазиями, – заявила мисс Браун, специалист по общественным наукам. – Отсюда все эти сказочки о привидениях. На самом деле мы перегрузили девочек сухими академическими науками, тем самым подавляя их женственность, вот их буйная энергия и пытается найти себе выход хотя бы в виде глупых шалостей!

– Что за чушь! – фыркнула мисс Стоукс, тьютор по истории. – Пари держу, наши студентки не имеют к происшествиям в колледже никакого отношения!

– Мисс Браун, передайте мне горчицу, пожалуйста, – с отчаянием в голосе попросила ректор. Но обе дамы, увлеченные спором, ее даже не услышали.

– Хорошо, тогда поищем другое объяснение. Я не могла не заметить, что за ту неделю, когда вы навещали родственников в Уитни, в колледже не случилось ни одного инцидента!

– Что?! – прищурилась мисс Стоукс. – То есть вы фактически обвиняете меня…

Леди Диана, обернувшись, попросила горничную Ханну передать студентам, чтобы те вели себя потише, главным образом желая отослать ее от стола.

– Вы обе неправы, – перебила спорщиц миссис Беттертон, для которой дисциплина в колледже была больным вопросом. – Все дело в последнем наборе студенток. Три года у нас было тихо и спокойно! Но стоит только появиться одной патологически неуравновешенной особе… Ей очень повезет, если дело не дойдет до суда!

Как назло, именно в это время шум за студенческими столами стих, и миссис Беттертон вдруг обнаружила, что несколько десятков девушек очень внимательно прислушиваются к ее словам.

Высокий стол сразу взорвался разговорами. Мисс Стоукс громко похвалила Эмили Лонг, которая недавно сделала над собой усилие и сдала очень приличное эссе по Двадцатилетней войне. Мисс Кроуфорд оживленно вещала соседке по столу что-то о взрывных, контрапунктных и логаэдических рифмах. Элизабет с интересом прислушалась к ним, но почти сразу потеряла нить беседы. Вся эта словесная вязь была за гранью ее понимания. Общими усилиями им удалось загладить неловкость, однако уютной атмосферы за ужином так и не сложилось. Мисс Стоукс поднялась из-за стола, не дождавшись десерта, бормоча, что ей нужно проверить исторические сноски в ее работе. Никто не понял, отчего эта работа вдруг приобрела такую срочность, но многие вздохнули с облегчением, когда мисс Стоукс покинула собрание.

"Ничто так не разрушает научное сообщество, как атмосфера взаимного недоверия", – огорченно подумала Элизабет.

[1] – Высокий стол в трапезной колледжа – это стол, за которым едят преподаватели. Он стоит на возвышении, перпендикулярно студенческим столам. Раньше за него пускали также студентов высокого происхождения, но к нашему времени этот обычай уже отменили.

– Мы все здесь немного на взводе, – извинилась леди Диана, пригласив гостью после ужина на чашку кофе. – Я очень признательна, что вы согласились помочь. Мы приготовили вам комнату недалеко от моей.

– Я хотела бы посмотреть планы колледжа и список остальных комнат, – попросила Элизабет.

– Это нужно спросить у миссис Беттертон.

Вызвав горничную, леди Диана попросила ее найти декана.

– Также я хотела бы навестить мисс Диккенсон, если это возможно.

– Конечно. Ханна вас проводит.

Навестив сначала отведенную ей комнату, Элизабет в сопровождении Ханны спустилась вниз, в лазарет. Добродушная женщина бормотала всю дорогу:

– Видать, сердце у вас доброе, миледи. Девушки-то нечасто ее навещают, бедняжку…

По мнению Элизабет, Мэри Диккенсон вовсе не тяготилась отсутствием общества. Скорее, она наоборот предпочла бы никого не видеть. Завязать разговор никак не получалось.

– У вас очень выразительное лицо, – искренне сказала Элизабет. – Мне было бы приятно вас нарисовать. Вы позволите?

Мэри ничем не показала, что ее заинтересовало это предложение. Ни слова, ни жеста. "Что ж, так даже удобнее, – подумала Элизабет, раскрывая папку. – Сидит, не шелохнется, смотрит в одну точку. Идеальная модель!"

Все же спустя несколько минут девушка начала проявлять признаки интереса. Она искоса поглядывала на художницу, потом бросила взгляд на стопку рисунков и судорожно передернулась.

– Уберите! – прохрипела Мэри, вскочив так резко, что стул отлетел в сторону. – Уберите это!

– Это всего лишь портрет одного из студентов, – холодно ответила Элизабет, не прекращая своего занятия. – Мы виделись с ним позавчера, и его лицо показалось мне интересным. Незачем устраивать истерику.

– Виделись… позавчера?!

– Мое дорогое дитя! – Элизабет встала и сочувственно обняла девушку. – Боже, руки у вас как лед. Ну-ка, возьмите шаль. Я так и думала, что вам никто ничего не объяснил. Все боялись лишний раз напомнить вам о той ночи, а вы боялись спрашивать, да?

– Чарльз… – выдохнула Мэри.

– Чарльз Крейтон вовсе не погиб, так что никакие призраки вам не мерещатся. Он действительно недавно заходил к вам в колледж, хотел повидаться с Глорией. Вы могли бы довериться ей, она верный друг.

– Это правда?!

Мэри резко схватила ее за руку. Хватка у девчонки была железной, Элизабет едва стерпела. Зато молчаливость с больной как ветром сдуло, речь ее полилась бурным потоком:

– Я должна была в Ночь всех святых вызвать его на свидание. Так милорд приказал. Я не хотела, но Чарльз был в опасности. Хотела предупредить. Перелезла через забор в саду, добралась до часовни. Как раз пробило двенадцать. И вдруг я увидела… увидела…. Он лежал вниз лицом. И кровь, всюду кровь! Я, наверное, сошла с ума. Помню только, что побежала к реке, хотела смыть кровь с рук… Но это точно был он! Я не могла ошибиться!

Она захлебнулась воздухом и затряслась от рыданий. Элизабет сочувственно погладила девушку по плечу:

– Вы не должны себя винить. Один из преподавателей в Дарвеле, мистер Алертон, тоже заметил опасность, грозящую Крейтону. Он хотел защитить своего студента и пришел на встречу вместо него. Мы с вами должны оплакивать не Крейтона, а другого человека…

"Конечно, когда преступники схватили Алертона, они обнаружили свою ошибку, – подумала Элизабет. – Интересно, что такого он наговорил им сгоряча, что они решились на убийство?"

Их разговор был прерван появлением лазаретной горничной. Девушка вошла с подносом, на котором позвякивали фарфоровые чашки. Элизабет и Мэри сидели рядышком на кровати, и глаза у обеих были на мокром месте. От растерянности горничная чуть не выронила поднос:

– Ох, миледи, мне так жаль! – пролепетала она. – Я должна была вернуться раньше…

– Ничего страшного здесь не случилось, зато Мэри теперь чувствует себя гораздо лучше. Правда ведь? – спросила Элизабет. – А чай будет очень кстати.

***

– Да, наверное, вы правы. Так все и было, – вздохнула леди Диана.

– Я только надеюсь, что вы не будете слишком строги к мисс Диккенсон и не отошлете ее домой, – ответила Элизабет.

– Конечно, нет! Бедняжка. Нам следует проявлять к девушкам больше внимания. Не только к их занятиям, хотелось бы знать, что они чувствуют, чем дышат. В том, что говорила за ужином мисс Браун, есть рациональное зерно. Я подумываю, не организовать ли нам при колледже драматический театр? Пусть выплескивают свои эмоции на сцене. В любом случае, здесь Мэри будет в большей безопасности, чем дома, по соседству с тем ужасным лордом Уэсли.

Они снова сидели вдвоем в ректорской гостиной. Диана Сазерленд как всегда держалась очень прямо, сложив перед собой на столе тонкие белые руки. Элизабет устроилась на кушетке. Этот длинный, выматывающий день ее утомил, а им предстояла еще бессонная ночь. Из коридора доносились обычные вечерние звуки: хлопали двери, слышался стук шагов, кто-то из студенток громко отстаивал свою очередь в ванну. Колледж готовился ко сну.

– Но, постойте! – спохватилась леди Сазерленд. – Ведь некоторые происшествия случились, когда Мэри лежала в лазарете! И при ней постоянно были фельдшер или медсестра!

– Напрашивается логичный вывод, что кто-то еще, кроме мисс Мэри, безобразничал в колледже.

– В таком случае я очень надеюсь, что очередную попытку он – или она – совершит именно сегодня, – недобро сказала леди Диана, нахмурив тонкие брови.

В этот момент раздался осторожный стук, и в комнату вошли еще трое: миссис Беттертон, Глория Морган и Оливия Клейтон – маленькая тихая женщина, похожая на мышку. Элизабет прежде с ней не встречалась, но леди Сазерленд считала ее идеальным секретарем, а это о многом говорило. Миссис Беттертон подготовилась к дежурству очень серьезно, ухитрившись даже раздобыть для них потайные фонари. Видно было, что она готова была положить все силы на восстановление порядка в дорогом ее сердцу колледже. Поделив между собой коридоры, пятеро женщин взяли фонари, дождались, когда погаснут окна в студенческих спальнях, и нырнули в густую темноту.

Элизабет тихо шла мимо дверей с табличками, на которых были написаны фамилии студенток. Она волновалась за них и немного завидовала. Академическая атмосфера всегда притягивала ее к себе. Ей нравилась кропотливая умственная работа и радость от внезапного открытия, нравилась спокойная отстраненность здешнего общества от светской суеты, нравилась их очарованность прошлым и устремленность в будущее.

Вдруг подумалось: предложи ей сейчас Алекс образование или замужество – что бы она выбрала? Элизабет поспешила отогнать эту предательскую мысль. "Я бы никогда от него не отказалась!" –сказала она себе, чувствуя, как горят щеки. Разве можно обмануть его безграничную преданность, разве можно отказаться от человека, рядом с которым ты чувствуешь себя в тысячу раз более живой, чем в одиночестве?

Дело в том, что в Хэмфорде Алекс словно открылся ей с неожиданной стороны. Он был здесь своим, о нем уважительно отзывались многие профессора и даже ученые дамы из Блэкторна. Чтобы заслужить их одобрение, нужно быть действительно незаурядным человеком! Впервые она осознала, что в их далекую первую встречу он не шутил, когда предлагал устроить ее в колледж. Ей было лестно, что он счел ее достойной этого места, и немного печально, что она упустила этот шанс. "Но испортить жизнь этим девочкам я не позволю", – с внезапной решимостью подумала Элизабет.

Она прислонилась лбом к ледяному стеклу, чтобы остудить пылающее лицо. За окном простирался Старый двор, по которому метались тени деревьев, оживших от ветра. Слева виднелось крыльцо, над которым покачивался фонарь – единственная точка света в омуте темноты. А нет, не единственная. Еще один дрожащий огонек двигался через двор. Что это? Кто-то из дежурных? Зачем кому-то выходить наружу? Кто бы это ни был, он направлялся к противоположному крылу.

Две секунды понадобилось Элизабет, чтобы восстановить в памяти план колледжа. В том крыле располагались трапезная, кухни и профессорская гостиная (на втором этаже). Ближайшая к ней лестница находилась справа. Вскоре Элизабет, подхватив фонарь, уже летела к лестнице, неслышная, как призрак. Там она приоткрыла заслонку фонаря, чтобы не переломать себе ноги, и, подобрав подол юбки, принялась осторожно спускаться, не забывая прислушиваться. Сонная умиротворяющая атмосфера куда-то испарилась. Темнота, ощетинившись недобрыми тенями, казалась враждебной. Стены за ее спиной заволновались и пошли рябью, а потом снова застыли в каменной неподвижности.

Стараясь даже не дышать, Элизабет на цыпочках пересекла пустой гулкий холл и перебежала через площадку в другое крыло. Вдруг где-то впереди послышался ужасающий лязг и грохот. Забыв об осторожности, она бросилась туда. В дверях буфетной они столкнулись с Глорией, сзади на них налетела хрупкая мисс Клейтон, пропихнув обеих внутрь. Три фонаря вспыхнули одновременно, осветив необычную картину: возле двери черного хода билась какая-то тень, похожая на бабочку в коконе, рядом на полу валялось железное ведро со шваброй.

– Кто здесь? – вскрикнула леди Диана, прибежавшая последней.

Тень выпуталась из занавески, поправила очки и приняла облик мисс Стоукс в темном пальто, накинутом поверх стеганого халата.

– Кто, интересно, додумался оставить под дверью это дурацкое ведро?! – вопросила мисс Стоукс. – И что вы здесь делаете? – ее строгий взгляд, усиленный очками, остановился на Глории.

– А вы? – спросила мисс Сазерленд.

Заметив среди присутствующих ректора, мисс Стоукс стушевалась:

– Я засиделась допоздна со своим исследованием, вот и решила заглянуть в буфет чем-нибудь перекусить.

Элизабет знала от Глории, что по правилам колледжа, студентки, которые не хотели идти на ужин, должны были получить еду до десяти вечера. Но добродушная Элис, заведовавшая буфетом, жалела «несчастных заучек», забывающих о времени, и частенько оставляла им в шкафу что-нибудь вкусное.

– Но я же нарочно утром громко заявила в профессорской, что не потерплю больше этих ночных хождений! – воскликнула леди Диана. – Я попросила Элис запереть шкаф и обещала лично проверить исправность замка!

Они посветили фонарем в ту сторону – шкаф действительно был заперт.

– Наверное, я не расслышала, – растерянно сказала мисс Стоукс.

Остальные смиренно вздохнули. Это было похоже на правду. Когда тьютор по истории увлекалась очередным исследованием, она становилась глуха и слепа ко всему остальному.

– А зачем вы вышли на улицу? – подозрительно спросила Элизабет.

– Я всегда хожу через двор. Так короче. Кроме того, по коридору бродила миссис Беттертон и что-то бормотала про себя. Мне не хотелось мешать ее размышлениям. Я бы тихо взяла хлеба с вареньем и никого не обеспокоила, если бы Элис не оставила на пороге это дурацкое ведро!

– Это не Элис, это я, – тихо созналась мисс Клейтон. – Когда я делала обход, то заметила, что эта дверь не заперта. У меня нет ключей, поэтому я пошла искать леди Сазерленд, а дверь подперла шваброй с надетым на нее ведром, чтобы никто не смог тихо пробраться сюда.

В конце концов мисс Стоукс отпустили восвояси, дверь черного хода заперли, а ночные дежурные расползлись обратно по своим постам. Сидя на широком подоконнике в своем коридоре, Элизабет размышляла. Странно, что мисс Стоукс даже не удивилась, почему ее шумное появление в буфете собрало столько народу! Или не решилась спросить об этом, опасаясь встречных расспросов? Могла она действительно быть злоумышленницей? А какой у нее мотив? Чувство недооцененности, обида на коледж? Неприязнь к леди Сазерленд?

Вероятно, она задремала, так как, очнувшись, вдруг заметила, что в конце коридора появился человек. Это была женщина в длинном светлом халате и темном пальто, наброшенном на плечи. Неужели мисс Стоукс вернулась? Да, похоже она. Только с лицом у нее творилось что-то странное. Фигура неслышно приближалась, блеснул слабый лунный отсвет на стеклах очков. Элизабет сидела будто в оцепенении, не в силах шевельнуть даже пальцем. Когда тень оказалась в двух шагах, она поняла, что показалось ей необычным. Лицо мисс Стоукс было синевато-черным.

В этот момент где-то в темноте раздался душераздирающий вопль.

Глава 15

Этот крик подействовал на Элизабет как ушат воды, мгновенно вытряхнув ее из странного сна. Страшная женщина, привидевшаяся ей в коридоре, растворилась в воздухе, а Элизабет соскочила с подоконника, напряженно вслушиваясь в ночь. Только один крик – и тишина! Кажется, он прозвучал где-то внизу.

Она во второй раз слетела по лестнице, едва не вывихнув ноги. В холле чуть не столкнулась с леди Сазерленд, которая выбежала из-за угла ей навстречу.

– Скорее! Это в библиотеке! – крикнула ректор.

– Нет, в лазарете! Мне кажется, это кричала Мэри…

В библиотечном коридоре их встретила очень смущенная миссис Беттертон. Послышался топот, и компанию собравшихся женщин пополнила Глория, дежурившая дальше всех отсюда. За спиной у декана прижалась к стене чья-то белая фигура.

– Простите, ради бога, – сказала миссис Беттертон. – Это я кричала.

– Но что случилось?! – воскликнула леди Диана, у которой все же слегка сдали нервы.

– Простите, мадам, это все Мэри. Бедняжка зачем-то вышла из лазарета. Разве я могла предположить, что это она?! Она же неделю носа оттуда не казала!

– Вы приняли ее за призрак? – спросила Элизабет, до которой начал доходить весь комизм ситуации.

Вообще-то вид девушки действительно мог навести на подобные мысли. Ночью в темном коридоре Мэри выглядела довольно зловеще. Бледная, исхудавшая до прозрачности, в длинной белой рубашке, вдоль лица – пряди распущенных темных волос.

– Господи боже, меня чуть удар не хватил! – оправдывалась миссис Беттертон. – Я уж подумала, что это сама Джоанна Ориэль явилась, чтоб ей на том свете жилось так же хорошо, как на этом!

– Я хотела только встретиться с леди Рэндон, – тихо ответила Мэри.

– Ночью?! – изумилась леди Диана, но Элизабет все поняла. Девушка просто никак не могла поверить в свое счастье. Нужно будет завтра предъявить ей живого Крейтона, пусть успокоится.

– Я слышала, что вы собираетесь патрулировать колледж, – сказала Мэри. – Ночью увидела, как мелькнул свет наверху и подумала, что леди Рэндон может быть там.

А вот это было интересно.

– Минуточку, – перебила ее ректор, – что-что ты слышала? От кого?!

– Об этом шептались фельдшер с горничной. Они думали, что я сплю.

"Плохие из нас конспираторы, если даже горничные в курсе!" – печально подумала Элизабет. Ее напарницы тоже выглядели расстроенными. Нечаянная утечка информации портила им все дело.

– Если так, то продолжать дежурство сегодня бессмысленно, – вздохнула мисс Сазерленд. – Злоумышленница предупреждена и вряд ли решится на вылазку. А если здесь водились настоящие привидения, они наверняка испарились от крика миссис Беттертон.

– Думаете, я была такой громкой? – застенчиво спросила декан.

– Поверьте, это был крик, достойный валькирии. Пойдемте лучше спать.

Будто в подтверждение этих слов на лестнице зажегся свет, и послышались торопливые шаги. Должно быть, кто-то из студенток проснулся и решил узнать, в чем дело.

– Глория, скажите девушкам, что кому-то в лазарете приснился дурной сон, и отправьте их в спальни, – попросила ректор. – И сами идите. Доброй ночи.

***

Едва добравшись до кровати, Глория упала на подушку, ощупью натянув на себя одеяло. Голова у нее плыла от усталости, мысли путались. Досадно, что их дежурство закончилось неудачей… Но ничего, завтра они придумают что-нибудь другое… Завтра…

И снова кто-то назойливый принялся тормошить ее во сне: сначала он тихо и жалобно звал ее по имени, потом начал стучать по спинке кровати. Глория застонала и повернулась на другой бок.

– Чтоб тебе развоплотиться, – пробормотала она. И резко села в постели.

Стук раздавался наяву. Кто-то осторожно царапался в дверь.

– Глория, открой! – послышался шепот.

Вообще-то ради безопасности стоило хотя бы поинтересоваться, кого там принесло, но Глория так устала, что ей было все равно. Она ощупью нашарила тапочки, поднялась и так же вслепую распахнула дверь. Тут же в лицо ей ткнулось нечто черное и вонючее, за которым маячила физиономия Флоренс Колберн в ночном чепце.

– Как ты думаешь, что это? – возбужденно прошептала Флоренс.

– Понятия не имею, но сойдет для твоего убийства, – пробурчала заспанная Глория. – До утра нельзя было подождать?

– Я нашла это под дверью библиотеки час назад.

С некоторым трудом сфокусировав взгляд на предмете, Глория опознала ведерко для угля. Полное.

– Какого хереса тебя понесло ночью в библиотеку?

– Я должна была узнать, что здесь происходит! Мне же ничего не рассказывают!

Глория с усилием провела ладонями по лицу, пытаясь проснуться. Все было как-то неправильно. Во-первых, Флоренс, в ночном чепце с рюшами и легкомысленном халатике, выглядела до изумления безобидной. Во-вторых, Глория не подозревала, что в ее однокурснице настолько сильна тяга к истине, что она напрочь заглушала даже инстинкт самосохранения.

– Мы с Эмили тоже решили подежурить сегодня, – с вызовом заявила Флоренс. – Нам надоело, что нас постоянно в чем-то подозревают!

– Да брось! Никто вас ни в чем не подозревает.

– Ты что, не слышала? Миссис Беттертон за ужином высказалась вполне определенно!

– Ладно. И как успехи? Вы кого-нибудь заметили?

– Сначала мы увидели бродящую взад-вперед по коридору миссис Беттертон, после чего Эмили струсила и смылась в спальню. Потом мимо меня прошла мисс Стоукс, голодная и злая, как гарпия. Я спряталась от нее под лестницей. Вообще-то она частенько полуночничает, как и наша Джули. Не успела я вылезти оттуда, как в соседнем крыле раздался такой крик, будто там кого-то душат. Извини, но я тут же спряталась обратно и просидела под лестницей еще час на всякий случай. А потом прямо над моей головой прошуршали осторожные шаги!

– Призрак? – скептически спросила Глория.

– Вряд ли. Скорее человек, причем он боялся еще больше меня. Я прокралась следом в библиотечный коридор и нашла там вот это, – Флоренс кивнула на ведерко.

– Наверное, он хотел отпереть библиотеку, а ты его спугнула.

– Может, это миссис Беттертон решила подежурить в своей обожаемой библиотеке и собралась растопить камин для пущего уюта?

"Хорошее объяснение, если бы не тот факт, что огорченные "ночные дежурные" час назад разошлись по своим спальням", – подумала Глория.

– Пойдем-ка, проверим, – предложила она, натягивая халат.

Как только они спустились вниз, то сразу поняли, что их беспокойство было не напрасным. Из-под закрытой двери библиотеки просачивался сизый дым.

– Пожар! – ахнула Флоренс, но к ее чести, быстро пришла в себя.

Когда они распахнули дверь в библиотеку, их глазам предстала странная картина: Джулия Тернер замерла перед портретом леди Ориэль с охапкой сухих веток в руках. Старый холст неохотно тлел, зато висевшая рядом гардина полыхала вовсю. Будто обрадовавшись появлению девушек, пламя вспыхнуло с новой силой.