Текст книги "Король интриг (СИ)"

Автор книги: Алёна Снатёнкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Глава 35

Все-таки зря я переживала, что Назар оттолкнет меня.

Не оттолкнул, нет. Стоило мне только приблизить парня к себе, как его губы тут же накрыли мои. Сначала нежно, словно пробуя на вкус, а потом всё смелее и смелее, прижимаясь настолько ближе, насколько это вообще возможно. Держит крепко, но, признаться, я даже не думала о том, что смогу упасть. Схватилась за его мускулистую шею и будто парила.

Про каких там бабочек в животе рассказывают? К черту их. Во мне носороги залетали, выполняя двойное сальто без страховки.

Суханов с каждой секундой, с каждым движением всё сильнее завладевал моими губами, и я спрашивала у себя, разве такое возможно? Настолько дразняще, нетерпеливо, безумно. Бывает?

– Назар! – выдыхаю ему прямо в рот и тут же жалею, что заговорила. Очень жалею. Всё тело протестует. Оно ни на секунду не расставаться с дурманящим чувством. Я в этот момент хотела, чтобы блондин никогда не отпускал меня. Чтобы не думал останавливаться и тем более слушать. Но…

– Назар, там… – Да как тут хоть слово сказать, когда парень вжимает меня в себя, с жадностью прикусывая губы? – Там Любаня.

Сказала. Замерла. Всё тело напряглось в ожидании.

Чего? Кого? Неизвестно. Может быть, того, что парень спустит меня на землю, обращая свое внимание на рыжую красотку. Или, того, что он придет в себя и скажет, что не собирался этого делать.

Но нет. Он не прекратил.

Одна рука поддерживала меня, а другая пробиралась под пальто, чтобы нетерпеливо провести костяшками пальцев вдоль позвоночника.

– Забудь. – Всего одно слово, сказанное хриплым голосом, заставляет меня забыть про лишнего свидетеля нашей откровенной сцены.

Целует щеки, опаляя своим горячим дыханием кожу.

А у меня сердце стучит с такой скоростью, таким звуком, что я уверена, его слышит весь город.

– Полина, я… – на секунду отстраняется, смотрит в глаза, – к черту.

И снова эта сладкая атака на губы, которые уже раскрылись в ожидании прикосновения.

Я не знаю, куда делись бойкая Полинка и наглый Назар. Сейчас мы были иными. Сейчас мы растворялись друг в друге, забыв про все неловкости.

Наверно, не стоит рассказывать, что, как только меня осторожно вернули на землю, стеснение тут же наведалось ко мне в гости. Мои щеки горели, губы покалывало, а пальцы дрожали так, что мне пришлось спрятать их в карманы. Я не могла поднять голову, чтобы посмотреть на парня, поэтому и ахнула, когда он сделал это вместо меня, трепетным поцелуем коснувшись кончика носа.

И снова его глаза горят ярким огнем, к которому хочется потянуться.

Я сумасшедшая.

Да-да, именно сумасшедшая, раз не могу сдержаться и продолжаю смотреть на парня с восхищением. В глазах мечта какая-то, искра, и только поэтому мне не хочется, чтобы парень так пристально вглядывался в мое лицо.

– Назар, она ушла. Любани нет.

– Кого?

Мне и пояснять не хочется, когда чувствую, как мою талию крепко сжимают его пальцы.

Поход в супермаркет отменился. Мы шли домой, не касаясь друг друга, и кажется, каждый обдумывал то, что недавно случилось. Чем быстрее я возвращалась в реальность, тем сильнее меня накрывало чувство тревоги и чего-то необратимого. Будто я только что переступила ту самую черту, за которой осталось всё прошлое, но двигаться вперед больше не могу. Осталась на перепутье. Что делать дальше? Что будет дальше? Зачем я вообще решилась на такое, если могла просто словами поставить Любаню на место и убедить в наших отношениях?

Жалела? Нет. Понимала, как раньше уже не будет.

Понимала, что в любой день у Суханова может появиться другая креветка, и старая просто станет не нужна. Договор? Я ведь сама кинулась к нему на шею, сама заставила себя поцеловать. Чем я теперь от остальных отличаюсь? Не влюблена, нет. Но что-то щелкнуло. И я определенно стала как-то по-другому относиться к этому парню.

Остановившись возле подъезда, мы встали и замерли. Глупо, тупо, нереально, но я не знала, что сказать.

Может, Суханов и привык к подобному, но у маленькой и наивной Полинки такое было впервые.

И, наверно, Назар это понял.

– Креветка, если ты сейчас мысленно четвертуешь себя, то заканчивай, – говорит он успокаивающим голосом, к которому я совершенно не привыкла.

– Не знаю, зачем я… – бормочу, подбирая слова.

– Захотела, – договаривает парень за меня. – Креветка, иногда этого достаточно. И я хотел. Сразу же, как только мы вышли из долбаного квеста. Но вот впервые в жизни побоялся.

Что?

К нам вернулся прежний шутник Назар?

– Реально боялся, что стоит дотронуться до тебя, так ты сразу вытащишь из сумки толстенную конституцию и сделаешь из меня отбивную. Решил, что сначала нужно оставить тебя без возможного орудия преступления, а уж потом…

– Я не таскаю с собой конституцию, – уточняю, но картинку в голове прокрутила.

– Тогда ты развязала мне руки. Ну, и не только руки. – Секундная тишина и его тихий, но серьезный голос: – Всё в порядке?

Он внимательно смотрит, а у меня слабость в ногах.

– Не знаю. Назар, я правда не знаю. Всё как-то…

– Круто?

– Да, но…

– На этом и остановимся. Прочее смело выбрасывай из головы.

– А Любаня? Как мы про нее забыли? Я даже не видела, когда она ушла или убежала. Она ведь так просто не отстанет?

Не стоит забывать, кто ее папа и как она может этим воспользоваться.

– Наверно, не отстанет. Но ты не вздумай переживать из-за этого. Я кашу заварил, я и сделаю, чтобы она поскорее прокисла. Веришь?

– Не знаю, – как-то слишком тихо сказала ему, пожимая плечами.

– Я рад, что сегодня заметил тебя на остановке.

Я смотрела на его руки и видела, как он сжал их, говоря эти слова. С чего бы?

Или он…

Даже глупый человек сможет догадаться, что имел в виду парень. Назар не жалеет.

– Еще чуть-чуть, и я бы замерзла.

Суханов кивнул и сощурил взгляд.

– Ты и сейчас замерзла. Иди домой, боюсь, из меня выйдет фиговый медбрат, если ты простынешь.

– У меня сыр есть. – Божечки. Ну почему? Почему Назар мне язык не откусил, когда у него была такая возможность?

Стыдно-то как.

Очень стыдно.

– Прости, креветка, но с самоконтролем, оказывается, у меня большие проблемы.

Конечно, чувство окрыленности – это крутое чувство, но спустя час после того, как я поднялась в квартиру, оно меня начало раздражать. Не могла собраться. Не могла прийти в себя, а продолжала вновь и вновь прокручивать в голове мелкие детали сегодняшнего вечера.

Вот кто бы мог знать, чем обернется поездка на страшный квест? Я думала, максимум плохим сном. Минимум очередными подколами. А что вышло?

Хотелось себе по голове стукнуть, чтобы вернуть в реальность прежнюю здравомыслящую Немцову, которая умела трезво оценивать ситуацию.

Допустим, сегодня Назар показал себя с совершенно другой стороны, но ведь это ничего не меняет. Уже утром он снова станет самим собой. Так обычно и бывает. Только глупые после одного поцелуя начинают в облаках витать, жуя розовую вату.

«Прости, креветка, но с самоконтролем у меня проблемы».

Ох ты ж, как заела эта фраза в мозгу.

Глупая, согласна.

Учебники, тетрадки, конспекты перед глазами, но я смотрю сквозь них. Никак не могу заставить себя хотя бы прочитать что-то из написанного. Несколько пропущенных от мамы. Первый раз она звонила, когда мы пытались ведьму одолеть. Последний, кажется, в тот момент, когда ее дочь потеряла голову.

Она чувствовала?

Отбросив в сторону ручку, встала из-за стола и направилась прямиком к кровати, даже не посмотрев в окно.

Сегодня Суханова было слишком много в моей жизни. Привыкать нельзя. Опасно.

Выйдя утром из подъезда, услышала звук входящего сообщения. Быстро достав телефон из кармана, я немного напряглась.

«Полин, извини, приехать не получается. С меня квест» – и смайлик в конце подмигивающий.

Я даже рот открыла и хлопала им, как только что пойманный за хвост карась. Видимо, новый день расставил всё по своим местам. Наверно, так даже лучше будет.

Хорошего понемножку, правда?

– Ань, ну ты где? – спрашиваю сразу же, как только подруга отвечает на звонок.

В трубке раздается хриплый кашель.

– Под одеялом. Всю ночь температура держится. Скажи всем, что заболела.

– Какие лекарства привезти?

Что там Ёлкин говорил? Больше жидкости и… пока до аптеки дойду, точно вспомню. А учеба? От одного прогула ничего не будет.

– Спасибо, друг. – Снова кашель, и я прям вижу, как ей сейчас плохо. – Мама полчаса назад приехала, всё привезла. Ты на пары иди.

Мне показалось или я услышала злорадство в хриплом голосе?

– А я отлежусь несколько дней.

Нет, точно не показалось. Даже в такой ситуации она меня подколоть пытается.

Делать нечего, двигаюсь с места, понимая, что день сегодня не задался с самого начала.

Первую пару я все еще поглядывала на телефон. На второй я убрала его в карман. На перемене выключила вибрацию и постаралась забыть о том, что мне в ноябре купили смартфон. Представляла себя юной леди, которая не знает о таком гаджете и с легкостью собирается на очередной в ее жизни бал. Ага. Бал в реальности, называющийся урок химии.

Я даже не удивилась, когда меня спросили первой. Не удивилась самым сложным вопросам. Офигела, когда не смогла на несколько из них ответить. Да что там я, вся группа на меня косилась, а потом и вовсе взглядами съедали, ведь их начали спрашивать. В конечном счете пришлось выслушать наставления Сергея Аркадьевича и пообещать ответственнее относиться к учебе.

Да уж. Хуже быть не может.

Оказывается, могло.

С моими манипуляциями с телефоном я не сразу увидела сообщение:

«Креветка, мы попали. Корнеевы в моей машине, и мы все вместе ждем только тебя».

А затем новое:

«Прости, не смог отделаться. Надеюсь, конституции в сумке точно нет».

Глава 36

Когда пара закончилась, из кабинета я вышла последней. У кого ноги в желе превратились, тот я. И пыталась, и старалась, но идти нормально так и не могла. Нервное, наверно. Или поцеловавшись с Сухановым, я его дурью заразилась. Фиг знает, конечно, но на всякий случай надо у «фармацевта» Ёлкина спросить, как нервный тик лечится. Может, там требуется подорожник на пятку положить или лопух на глаз. А то меня, если честно, напрягает такая глупая нервозность.

Но больше всего раздражает, как я захламила свой мозг мыслями о рандеву с Назаром. Веду себя как школьница, которую старшеклассник на медляк пригласил, а она потом ногти грызет, гадая, это они уже встречаются или он прямо с утра уже с другой вальс станцевал.

Детский сад какой-то. Ясельная группа.

– Полина, взрослей и проще ко всему относись, – журю себя, по лестнице спускаясь. – Вы не в баню вместе ходили, а просто…

– Немцова, уже сама с собой разговариваешь? – Парочка обезьянок с первого ряда равняются со мной, противно хихикая.

И чего уставились? Всего лишь нагоняй себе дала, подумаешь, вслух, прям так больше никто не делает.

– Всегда приятно поговорить с умным человеком. – Зубы показала, пора и честь знать. Улыбаюсь и, через ступеньки перепрыгивая, вниз ломлюсь, будто меня там не Суханов с парочкой женатиков ждет, а Якубович с новеньким автомобилем.

Зря старалась.

Фиговая из меня спортсменка, если девчонки быстро догнали, даже не запыхавшись. Во дают. Я чуть легкие не выплюнула, пока эти два пролета преодолевала, а они и не покраснели. Ведьмы, что ли? Тогда они точно с Любанькой нашей подружатся. Ой, тьфу-тьфу. Не дай бог, конечно.

– Всегда хотела спросить, – выступает обезьянка под номером один, в нормальной жизни Ангелина, брезгливо морща нос. – Немцова, а ты с детства странная такая?

– Ее небось на химии током шарахнуло, – поддакивает ее подружайка.

Не могу, как смешно. Три ха. Ток на физике, неучи.

И вот с кем учиться приходится? Будущие эксперты, а ведут себя как торговки на базаре, гадя на помидоры конкурентов. Чего, собственно-то, ко мне прицепились?

Я сегодня красивее их выгляжу?

– Гелька, Кристинка, – по-свойски обращаюсь к ним, наклоняя голову набок. В ужастиках так делают. Повторю приемчик. – Вам домой не пора?

– У тебя забыли спросить, – чуть ли не в один голос шипят они, волосы за спину откидывая.

За синхронность пять баллов и мои громкие аплодисменты.

Но вопрос продолжает маячить в воздухе: какого фига они решили на меня внимание обратить?

– Спрашивайте, не стесняйтесь, – с важным видом глазею на них, руки на груди скрещивая. – Но только в понедельник. Сейчас, простите, уйти изволю. Дела, сами понимаете.

– Говорят, ты за Назаром хвостом бегаешь.

А-а-а. Так вот откуда мухи летят. И как только сразу не догадалась?

– Не поверите, наоборот всё. – Зубом, что ли, поделиться, чтобы поверили? – Он мне проходу не дает.

Даже у меня улыбка с лица сбежала, когда я их офигевшие взгляды увидела. Так-с, мадамы, и чего не верим-то?

Актриса внутри меня оживает и расправляет свои крылья. У нее уже в руке есть план: «Уделать стерв, или другие приключения нервной Полинки».

Ох, прости, Назарчик, но мне еще с ними несколько лет учиться. Надо авторитет повышать.

– Отвадить пытаюсь, – продолжаю заливать лимонный сок им в уши, изображая из себя великую страдалицу. – Так он не понимает. «Женюсь, – говорит. – Люблю. Только попроси, так трамвай куплю».

Ай, с «женюсь» явно перегнула.

Иначе почему они меня глазенками своими обстреливать начали, как из пулемета?

– Назар! – кричит Кристинка, размахивая рукой, усмехаясь при этом. – Спорим, он сейчас поржет?

Лениво разворачиваюсь, не врет же. И правда, Суханов в нашу сторону двигает, куртку на ходу расстегивая.

Лампочка над головой загорается, и я мысленно потираю руки.

– Спорим. На желание. – И не дожидаясь ответа, хватаю ее ладонь, пожимаю, разбиваю и злорадно улыбаюсь.

Пф-ф-ф.

Самая легкая победа в моей жизни.

– Креветка, мы тебя заждались, – парень подходит и, не смотря на моих милых и дружелюбных подруг, обращается ко мне.

Но я отвечать не спешу, я тяжело вздыхаю, мол, я же говорила, прилип, как жвачка к волосам.

– Привет. – Если кто-то организует конкурс «Трещим в один голос», то эти красотки займут первое место.

Кивок от парня – и тишина.

Съели, птички? Он вам лишь кивнул.

– А я здесь с девчонками спорю. Не верят они, что ты готов мне почку свою отдать, в знак вечной любви.

Делаю шаг к Суханову и незаметно за кисть руки его щипаю. Типа, не подтвердишь, я тебе эту руку отгрызу.

Секундная пауза. Девчонки ждут ответа с выпученными глазами, когда я просто качаю головой.

– Думал, что серьезное, – усмехается он, лапу свою на меня закидывая. – Ага. Люблю, трамвай куплю.

Ха.

– А я вам про трамвай говорила.

Насладившись своей победой, не сопротивляюсь, когда Назар, попрощавшись с одногруппницами моими, разворачивает меня и уводит.

– Значит, пока я ее жду, она веселится, – насмешливый голос раздается прямо над ухом, горячее дыхание щекочет кожу.

Эй, носороги, умрите. Не смейте подниматься в воздух. Вчера хватило.

– Они первые начали. – По-детски прозвучало, но так ведь и было.

Нечего тут хмыкать.

– Вперед. Поедем с друзьями знакомиться. Ток давай, как только всё съедим, сразу уедем. Туська – зверь, посуду мыть заставляет.

Я обреченно закрываю глаза, надеясь, что проблем с совестью наутро не будет.

Суханов меня порадовал. Я-то думала, что придется ломать несмешную комедию, изображая из себя две левые палочки твикс, но обошлось. На разных машинах мы доехали до квартиры Корнеевых и расположились в их гостиной.

Оу, сколько фоток на стене.

Загляделась и не заметила, как Назар меня рядом с собой посадил, закидывая руку на спинку дивана.

– Так значит, ты и есть та, которая друга нашего на путь истинный наставила. – Наташа Корнеева протягивает мне кружку с чаем и тут же садится рядом с мужем.

До сегодняшнего дня я с этой девушкой не пересекалась, поэтому очень сложно понять, понравилась я ей или мне в горячий напиток плюнули.

– Это лучше у Назара спросить, – перевожу стрелки, взглядом говоря, мол, твои друзья, ты и отдувайся, а мне в роли мебели неплохо сидится.

Парень хмыкает и бесцеремонно… целует меня в щеку.

Я не совсем поняла, как это помогло, но парочка напротив улыбнулась. И почти сразу же разговор перешел в совершенно другое русло.

– Я была уверена, что этот сказочник нас обманывает.

– Разве я когда-нибудь врал вам?

– Еще тортик?

– Друг, в клуб хочешь?

– Нам свадебный альбом родители вернули, сейчас принесу.

С каждым словом, с каждой фразой парень сильнее и сильнее вжимался в меня.

– Всё нормально? – Назар наклоняется ко мне и спрашивает, когда женатики вышли из комнаты.

Ответить не успеваю, так как телефон в руках вибрирует, а на экране высвечивается фото мамы.

А вот и совесть объявилась, стоило только вспомнить, что я ей не перезвонила. Встаю с дивана и к окну подхожу.

– При-ве-е-ет. Как дела, мамуль?

– Дочь, второй день дозвониться до тебя не могу.

– Прости, что не звонила. Всё хорошо. Учеба, дом. Соскучилась ужасно, – тараторю, слыша, что хозяева квартиры возвращаются. – Может, вы как-нибудь приедете?

– Я по этому поводу и звоню…

– Мамуль, – перебиваю родительницу, когда в комнату заходят люди. – Давай я чуть позже позвоню, и мы поговорим. Пожалуйста, не обижайся. Очень занята.

– Ты еще в университете?

– Нет. Д-да. Люблю.

По моим подсчетам, мы здесь час просидим. Вернусь домой и спокойно поговорю с семьей.

Это я так думала. Ошиблась. О-о-очень ошиблась.

Вообще, я не фанат просмотра фотографий. Никогда не любила это дело, считая подобное каким-то прошлым веком. Но сегодня что-то изменилось. Я с удовольствием смотрела на фото незнакомых мне людей и постоянно искала взглядом Суханова в костюме Купидона. На изображениях он был частым гостем. Почти на каждой картинке виднелась его довольная мордаха со счастливыми глазами.

– А это мы за город ездили. Перед тем, как Кристина уехала, – говорит блондинка, передавая мне новый увесистый альбом.

Эх, лето, зелень, Назар в коротких шортах, красота.

Листаю, улыбаюсь и тут же замираю.

Новая страница, четыре фото, на которых Назар в обнимку с симпатичной брюнеткой. Ох, как этот кобелина тискает ее. И вроде ничего криминального, но что-то всё равно было.

Назар тут же захлопывает альбом, выхватывая его из моих рук.

А? Почему? Я ж еще не досмотрела.

И с чего все разом так напряглись?

– Полин, почему именно судебная экспертиза? – нарушает тишину Даниил, пытаясь сделать заинтересованное выражение лица.

– Я за правду, – на автомате отвечаю ему и чувствую, как Назар осторожно приобнимает меня.

Хм.

Поднимаю голову и на часы смотрю. У-у-у. Два часа прошло. Посидели, пора и честь знать. У меня голова раскалывается от вопросов, которые крокодилу задать хочется. Толкаю его в бочину, взглядом на дверь показывая.

– Может, – шепотом канючит он, – еще посидим?

Я едва не рычу, кое как сдерживая себя.

– Нет уж. Пообщаться с тобой хочу, длинноногий.

А что? Врал же, когда гнал, что с подругой Натальи случайно несколько раз пересекался. Фотки о другом говорят. А мы, между прочим, партнеры по вранью. Я всё знать должна. Если придется, пытать буду, но вытащу из него всю информацию.

Первая встаю на ноги.

– Уходите? – Эй, это вина в их голосе, что ли? Да ладно. Я не ревную. – Ребят, поздно уже. Оставайтесь у нас.

Ох, как вовремя Суханов поднялся. Снова щипаю его за руку. Пусть даже не думает соглашаться.

– Ната права, вспомним старые времена.

О каких там временах говорит брюнет, я не в курсе, да и не важно, я домой хотела. Поэтому и зашипела:

– Назар, не вздумай. Поехали.

Не собираюсь я вместе с крокодилом спать. А так и получится, если мы здесь ночевать будем. Нет. Нет. Нет. Стыда не оберешься. Не буду, и всё. Тогда почему покраснела?

– Супер. Правда, Полина? – смеется он, смотря на мои щеки. – Останемся, уговорили. Хочешь чай или кофе? – спрашивает меня гад, притягивая к себе и тут же сажая на колени, кладя руки на живот.

– Цианистого калия хочу, – бурчу в ответ под взглядом всех присутствующих.

– Тебе с водой или в порошке?

Глава 37

Гад Назар – тут из-за ситуации без заи обойдемся, не заслужил – открывает передо мной дверь и нагленько так глазенками на кровать показывает. Мол, смотри, принцесса, там всё без гороха, но если что, я могу проверить.

Позер чертов.

Я тебе проверю. Так проверю, что больше обжиматься ни с кем не сможешь. Руки в другую сторону вывернуты будут.

– Полин, я могу тебе пижаму дать свою. Не переживай, она новая. У меня запас, – говорит Наташа и на мужа своего почему-то косится, улыбаясь.

Запас пижам?

Это входит в список необходимых вещей после свадьбы, что ли?

– Нат, боюсь, твоя пижамка на Назара не налезет, – стебется Даня, прислоняясь плечом к дверному проему.

Чего я туплю, собственно? Не в одежде же мне спать.

– Если…

– Себе оставьте, фетишисты хлопковые, – перебивает меня Суханов, садясь на кровать. – Мы по старинке как-нибудь обойдемся. Понимаете, да?

Нет, я, например, не поняла. По старинке – это как? Простынкой обмотаться, что ли? Чего не разъясняет? Между прочим, не все здесь такие осведомленные. Я как бы первый раз с парнем в комнате ночую. Ночевки у Витамина не считаются. Он на полу всегда спал, а я майку и шорты из дома приносила.

Как только Корнеевы вышли, я тут же к крокодилу метнулась, руки по бокам расставляя.

– Мы так не договаривались.

– Креветка, да тише ты, услышат же, – одно движение, и я уже лежу на кровати, а наглый блондин прикрывает мне рот лапой своей тяжелой. – Слушай, ну ничего страшного не случится, если мы здесь переночуем. Мне скучно дома. А тут хоть ты под боком, развлекать будешь.

Хочу сказать: «Я что, твой шут карманный?», но получается только: «М-м-м-м». Крокодил-то руку так и не убрал.

– Обещаю, утром домой тебя отвезу. – Парень смотрит на потолок, а я на его подбородок. Палец ему откусить, что ли? – Кстати, удивлен, что ты не возникаешь. Думал, орать будешь.

Дурень, как я орать буду, если ты мне рот закрыл?

Не знаю, прикалывался он или нет, но цапнуть его мне все-таки пришлось. И я не могу сказать, что делала это без удовольствия. Скорее наоборот.

– Ай, – отпрыгивает паршивец, потирая укушенное место указательным пальцем.

– Не ори, не больно, – обрываю его, когда он только жаловаться начал. – Ничего не хочешь мне рассказать?

– Не-а. – Пф-ф. И не сильно я укусила, раз белобрысый тут же забыл о своей драгоценной руке и на подушки завалился. – Ты о чем?

– О космических кораблях, которые бороздят просторы Вселенной, – фыркаю на него. – Не прикидывайся. Сам мне рассказывал, что у тебя с этой Кристиной ничего не было, но, судя по фоткам и тому, как ты у меня альбом вырвал, все-таки было. Зачем врал?

– Креветка, ты ревнуешь? – и на бок переворачивается, руку под подушку засовывая.

– С чего бы? Не люблю, когда меня за дуру держат.

– Так я и не держу. Просто скучно стало с этими фотками. Серьезно, как старперы на лавочке сидели, картинки столетней давности разглядывая. И только не говори, что тебе интересно, не разочаровывай дядю Назара.

Ну, сначала так и было, но вот после противных кадров с обнимашками интерес появился.

– Креветка, я всю ночь не спал. Меня на ходу вырубает.

Э-э-э.

– Наверно, отлично время провел, – едко, но и пофиг.

– Если бы, – зевая, отвечает парень. – По всему городу Любаню искали. Только под утро нашлась. Когда нашел, еле сдержался, чтобы в багажнике к родителям не отвезти.

Ого. Я думала, он мне сейчас про супервечер расскажет, а тут такое. Я даже присела от услышанного.

– А что с ней?

– Дура она, – говорит уже с закрытыми глазами. – Мне отец ее позвонил спустя час после того, как я домой вернулся. Мол, телефон выключен, а она ко мне вечером собиралась. Час подождали и потом начали вылавливать. Поэтому забрать тебя не смог.

Блин, противно так стало. Я еще радовалась, что она ушла. Можно сказать, победительницей себя чувствовала, а тут вон какие дела.

– Сейчас с ней всё хорошо?

– Это вряд ли. Она еле на ногах стояла. Да и вообще, пусть мучается. Не будет больше вести себя как ребенок маленький.

– Злой ты, Назарка. Получается, она ж из-за нас прятаться от всех вздумала. А ты так…

– Глупости, – резко обрывает он меня. – Напомнишь, что мы тогда делали?

Пихаю его по ноге и встаю, комнату осматривая.

Негусто, можно сказать.

Шкаф во всю стену, кровать и тумбочка небольшая. Минимализм – дело крутое, но это уж слишком. Надежда на то, что здесь будет хотя бы кресло, на которое я смогла бы Суханова сослать, умирает. Да и на пол его скинуть не получится, он вон какой бугай. Сил не хватит.

Черт.

Еще и предложенную пижаму взять не смогла. В джинсах спать? Эй, да кто, вообще, в джинсах спит?

Крокодил.

Завалился в брюках и лежит с закрытыми глазами. Правда уснул? Отлично. Я тут голову ломаю, в чем лечь, а он уже во сне на драконах катается.

– Суханов, раздевайся.

Притворщик. Только слова мои услышал, тут же сел и заинтересованно на меня посмотрел.

– Что? Так сразу? Ну и быстрая же ты, Немцова. А с виду вроде приличным человеком казалась.

– Че-го? У тебя все мысли об этом, да? Мне благодаря одному крокодилу спать не в чем. Снимай футболку, извращуга.

– Она меня раздеться заставляет, а извращуга я, – бурчит под нос, но руки поднимает и стягивает с себя белую тряпку, тут же отдавая ее мне.

– Отвернись.

– Подумаешь, какие мы стеснительные, – говорит, но отворачивается сразу же, предоставляя мне возможность стянуть с себя штаны, кофту и еще минутку постоять с мужской футболкой в руках, вдыхая ее аромат.

Носороги моментально же проснулись, но летать не стали, они петь начали. Гады прожорливые.

– Долго еще?

Ой, кажись, я тут занюхалась. Быстренько натягиваю вещицу на себя и радуюсь, что она мне как ночная рубашка.

– Всё. Смотреть можно.

А-а-а-а. Оторвите мне язык. Что я только сейчас ляпнула?

– Ну, раз можно…

Смотрим друг на друга и молчим. А что сказать, если хочется… «Спать тебе хочется, Немцова. Только спать», – обрываю себя и, разрывая зрительный контакт, к кровати иду, подушки забирая.

– Мне хотя бы одну оставь, – возмущается голый торс. – Куда тебе столько?

– Я всегда сплю с тремя подушками. Одна под головой, вторая под рукой, третья под ногой. Прости, здесь их всего три, и они мои.

Компенсация за ночевку, можно сказать.

– А я сплю голым, не будем менять привычек? – и бровь заламывает, противно так улыбаясь.

Кидаю в него пуховую бомбу.

– Держи, я не жадная.

Смеется еще, гад.

– Креветка, смешная ты.

Так, нельзя обращать на Суханова никакого внимания. Нельзя. Запрещено. А то вон как мысли уже не в ту сторону побежали. Особенно когда он рядом лег, ногу на меня закидывая.

Брыкаюсь и возмущенно пыхчу:

– Офигел, крокодил зеленый?

– А я, может, тоже люблю ноги закидывать.

– На голову себе закинь и спи.

Он там что-то пробурчал, но я не услышала. Отвернулась к окну и глаза зажмурила.

Ай, я забыла перезвонить маме.

Вжжжжжж.

Вжжжжжж.

– Креветка, будь человеком, сломай свой телефон.

Прямо возле уха разносится голос блондина, и я не сразу понимаю, как такое возможно.

Вжжжжжж.

Осторожно открываю один глаз, и тут же хочется сквозь землю провалиться. Я ж его не просто сама обнимаю, я в него врослась. Ногами обвила, а рукой подстраховалась. Сна, как и не было. Подскакиваю с места, пытаясь через парня перепрыгнуть, но с первого раза не получается, и я сверху на него падаю. Зависаю на секунду, мысленно ругаясь, он успевает положить свои руки мне на спину и вместе со мной перевернуться на бок.

– Спи. Потом орать будешь.

Какой потом? Какой потом?

Он же меня сейчас обнимает, носом в щеку уткнувшись, а я лежу тут, как банан, в магазине забытый.

– С-суханов, блин.

Отталкиваю его и на пол лечу, на локти приземляясь. Черт возьми, больно жуть.

– Ты всегда по утрам такая активная? Ладно ночью, когда меня с матрасом попутала, но сейчас-то.

Что я ночью сделала?

Вжжжжжж.

Телефон. Мой телефон. Оглядываюсь по сторонам, пытаюсь найти его местоположение. Нашла, ура. Мама.

– Полина, наконец-то, – в трубке мамин голос и гул какой-то, звук поезда напоминающий. В трамвае она, что ли?

– Мамуль, – потягиваюсь, забывая, что на мне чужая футболка, которая задралась. Ой. – Ты чего не спишь в рань такую?

– В рань? Время час дня. Я до тебя с восьми часов дозвониться не могу, хорек.

– А что случилось-то?

– Ничего. Мы с Маруськой в гости к тебе едем. Так что собирайся и дуй на вокзал. Скоро будем.

Я посмотрела на часы, затем на телефон, затем снова на часы. Еле сдержала себя, чтобы в голос не заорать.

– Назар, – бросаюсь к спящему парню, в плечо его толкая. – Назар, просыпайся.

– Зачем? – он открывает один глаз и смотрит на мои ноги.

– Мама едет.

– Поздравляю. Мама – это хорошо. Мама… – и снова засыпает, да так крепко, что приходится трясти его.

– Подъем! – прям в ухо ору, и он подскакивает. – Мне на вокзал надо. Срочно.