Текст книги "Король интриг (СИ)"
Автор книги: Алёна Снатёнкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Глава 48
Мотаю головой, открываю и закрываю глаза, пытаясь понять, не ошиблась ли я, может, от присутствия рядом с собой Суханова, у меня крыша свинтила в отпуск, оставив вместо себя парочку вредных шутников-галлюцинаций.
Соберись, Немцова. Ты не можешь просто так сорваться и наехать на, возможно, постороннего, а главное, непричастного человека.
Почему не могу? Пф-ф-ф. Могу.
Извиниться потом никогда не поздно. Делов-то. Нижнюю губу вытянула, вспомнила про Муфаса и маленького Симбу, и всё, ревущий чудик готов. Такому даже избиение простят. Ну, при условии, конечно, что вы блондинка в короткой юбке.
«Вперед», – командует психованный внутренний голос, подталкивая меня на преступление.
– Ты куда? – орет мне в спину Назар, но я даже не оглядываюсь на крикуна.
Старт дан, а запущенную ракету, которой цель задали, остановить практически невозможно. Конечно, если только Суханов прямо сейчас до тех самых шорт не разденется. Тогда да, подорвусь. Ведь кто кроме меня защитит крокодила от наглых ручонок почти раздетых баб, которые вон как задницами крутить умеют. Ведьмы.
Ну, была не была. Только чую, мой крестовый поход ничем хорошим не закончится.
Двигаясь по залу за парнем с надписью «Security» на спине, я чувствовала себя самым настоящим хищником. Да-а-а, моя добыча бегает, но уже скоро я загоню ее в угол и растерзаю. Гад бессовестный вздумал меня на деньги кинуть и решил, что ему за это ничего не будет? Не на ту нарвался.
– Попался, – смотрю на верзилу, руки по бокам выставляя. М-да, устрашить не получится, я ему еле-еле до плеча достаю, но даже слоны мышей боятся.
– Тебе чего? – удивляется шкаф-купе, по сторонам оглядываясь. – Иди танцуй.
– И пойду, но только сначала ментов вызову и расскажу сотрудникам, как одна дубина людей на деньги кидает, – довольно хмыкаю, победно нос задирая. – Как думаешь, через сколько наряд приедет?
– Какой наряд?
– Обычный, с пистолетиками.
– Девочка, ты перепила, что ли? Иди отсюда, сама разбирайся со своими кидалами. Это в мои полномочия не входит.
– Только не надо делать вид, что ты меня не узнал. – Не, вот актер, а? – Как там квартирка, которую ты мне сдать должен был? Новые жильцы устраивают? Проводка не искрит?
Аллилуйя.
Наконец-то до верзилы дошло. Вот он, взгляд понимающего человека. Глазки по сторонам забегали, а руки неестественно задергались. Зря я на следака не пошла учиться. Такой талант. Могу преступников как орешки расщелкивать.
– Рассказать, по какой статье тебя в государственный лагерь отправят, или сам знаешь?
– Никогда больше не смей убегать. Еле нашел, – рычит мне в ухо раздраженный Назар в тот момент, когда его руки смыкаются на моем животе. – Что происходит? – Оп, а это он уже не ко мне обращается.
Шкаф точно попал.
– Ничего. Девчонка меня с кем-то спутала.
– Полин?
– Я ему деньги за квартиру перевела, а он на следующий день трубку брать перестал. – Ух, с приходом крокодила уверенности у меня, конечно же, прибавилось. Нет, она всегда со мной была, но сейчас утроилась в размерах. Так и хотелось к парню лицом развернуться и ласково прошептать, что он стена моя бетонная.
– Ты поэтому тогда на вокзале сидела? До него дозвониться пыталась? – наклоняя голову, шепотом спрашивает парень.
– Угу. Пыталась.
– Сейчас скажу правдивый бред: креветка, я рад, что тебя тогда кинули. В смысле чувак – придурок, конечно. Но если бы не он, ты бы мне зубы не показала.
Ой, кажется, я влюбилась.
Ай, о чем я только сейчас думаю?
– Меня попросили, – заорал человек, которого я типа с кем-то спутала и про которого я на секунду забыла, в мурашках растворяясь.
Мы с Назаром синхронно оборвали зрительный контакт и с удивлением уставились на парня.
– Подробнее, – начинает мой блондин. – Думаешь, я ее просто так держу? Чувак, стоит мне только убрать руки, и эта красотка тебя конституцией пришибет, мокрого места потом не останется. Верь на слово, она может.
– А я уволю, – раздается рядом голос Евсея, которого я даже не заметила сперва. – Че за фигня?
– Евсей Андреевич, я…
– Мне рассказывай, – обрывает его Назар, сильнее меня к себе прижимая. – Я заинтересованное лицо. Кто попросил? Зачем?
Божечки, какой голос.
Я вовремя рот закрываю, чтобы слюна неконтролируемая платье не заляпала.
– Сыч. – Три буквы, а у меня из-за них мороз по коже. – То есть Сычев Витал. Он сказал, что хочет девчонку свою к себе перевезти, а она ломается. Попросил помочь. Я ж ничего плохого не сделал. Евсей Андреевич, не мошенник я. Она деньги скинула, так я их сразу Сычу и передал. Себе ничего не оставил. Честное слово.
– В следующий раз, когда соберешься кому-то помогать, хорошо подумай, а не влетит ли тебе за это, – громыхает Назар, и я всем телом чувствую его злость. – Ну, или не нарвешься ли ты на такую вот энциклопедию. Вообще, стремное дело – девчонок кидать, даже если ты думал, что знакомому помогаешь. Своя башка должна работать.
– Статья? Я ж не в курсе был. Витал сказал, что они встречаются. Я помогал. Просто помогал.
– А теперь просто свали отсюда. – Ох, как мой рычать-то умеет. Тигр. Ей-богу, тигр.
А вот Сычев – придурок.
И даже если не брать в расчет, что мы столько лет знакомы и вместе росли, он всё равно придурок. И поступки у него такие же дурацкие. Я бы к нему не переехала. Сразу всем об этом сказала, когда мы узнали, что нас в универ зачислили.
Ага.
Так и ляпнула за семейным праздничным столом, где чета Сычевых присутствовала.
«Жить с Витамином? Никогда. Уж лучше я заведу себе тушканчика».
Что в этой фразе было непонятным?
Бр-р-р. А я еще думала за мировую проставиться. Сама ж заговорить пыталась. А он… Он меня без квартиры оставил.
«Ломается она». Да только за эти слова мне его уже хочется на дерево загнать и смотреть, как он с закрытыми глазами на ветке сидит, боясь вниз взглянуть.
– Полин… – голос Назара вырывает меня из места, где я готовила план отмщения. Оглядываюсь, но ни охранника, ни Евсея с нами рядом уже нет. Видать, конкретно меня накрыло, если я побег шкафа проворонила. – Так, креветка, выдохни. Я по взгляду вижу, что тебя бомбит немного. Успокойся. По крайней мере, мы знаем его мотивы, хотя я давно тебе говорил, что френдзона до добра не доводит.
– Я, что ли, виновата?
– Конечно. Родилась такая красивая, а парни теперь мучаются. – Блин, вот он тоже гад. Знает, что я, как масло в микроволновке, плавлюсь, когда он подобное говорит таким тихим шепотом прямо в ухо. – Страдают. Планы завоевания придумывают.
«Привет, носороги. Располагайтесь. Чувствуйте себя как дома. Кажется, вы здесь надолго».
Я замираю, когда пальцы Назара обхватывают мою шею, а спина касается холодной стены. Но парень будто так и ждет моей реакции, чуть наклонив голову, опаляя своим дыханием мою кожу. Кажется, сейчас мне хочется самой на него наброситься, но…
– Назарчик, приветик. – Но проходящая мимо коза неожиданно шлепает МОЕГО Суханова по заднице и, смеясь, скрывается за углом.
Вопрос: почему приличной и неконфликтной Полине резко захотелось стать парикмахером и проверить на прочность волосы этой нахалки ряженой?
– Да, Назарчик, приветик, – нараспев повторяю фразу, чувствуя, как у носорогов выросли рожки, а глаза налились кровью.
«КРУ-ШИТЬ».
Так, кто-нибудь, сотрите с физиономии Суханова эту идиотскую ухмылку.
Я не ревную. Точка.
– Ну…
– Что «ну»?
– Поздоровалась, теперь можешь тоже шлепнуть.
Ух, я шлепну. Так шлепну…
– Да иди ты.
Разворачиваюсь и иду в сторону двери с надписью «Строго для девочек».
– Полин… Креветка, не ревнуй, моему заду не понравилось.
Хм-м-м.
Вот пусть этот наглый красавчик возле женского туалета попасется. Вряд ли он делал подобное раньше. Ы-ы-ы. Так и хотелось голову высунуть и закричать, мол, а вам, мартышки, слабо?
Постояла, подумала и все-таки высунулась.
Стоп.
Не поняла.
Я, значит, тут думаю, что он, словно тигр в клетке, места себе не находит, уверенный, что я обиделась, а он…
А этот гад с девкой какой-то разговаривает.
Уже.
При живой мне, торчащей в туалете.
Ну… Назария. Сейчас зад твой гореть будет. Вызывайте МЧС.
– Меня Ксюша зовут, – слышу голос … рыжей? Она Рыжая? Блин, Суханов, да что ж на тебя все Гермионы этого города слетаются, как мухи на… неважно.
– Ясно, – равнодушно пожимает плечами повзрослевший Рон Уизли стоящий ко мне спиной.
– А тебя?
– Понятно.
– Тебя зовут понятно?
Вот настырная, а. Да он ее уже в чисто поле отправил, а она всё еще продолжает косу выпрашивать.
– Ага. «Ясно» и «понятно» – убийцы диалогов.
– Дурак.
Сама ты дура. Между прочим, я в этого парня уже второй раз за вечер влюбиться умудрилась. Имей совесть, выбирай выражения.
Но мой-то… Отшил ведь. Сам. Кобелиный инстинкт дал слабину. А это всё я. Я его перевоспитала. Ну, и кто после этого молодец? Несите пирожок с полки.
– Креветка, ты долго еще собираешься за спиной моей стоять?
А? Э? Чего?
И секунды не прошло, как парень разворачивается, и вот я уже не подслушиваю, а сама активно участвую в каком-то непонятном процессе, смеясь и утыкаясь носом в грудь парня. Такие обнимашки в клубе не редкость. Но… Странно, но я стеснялась.
– Что за привычка убегать? – слышу я его негромкий голос. – Не делай так. Мне без тебя… плохо, креветка. Без тебя, как-то не так.
А потом он меня поцеловал. Жадно, весь кислород забирая. Стеснение, да кто о нем думал, когда тебя железными тисками за талию держат, давая понять, что ты самая желанная и единственная.
– Поехали домой.
Его рука быстро находит мою ладонь, а красноречивый взгляд говорит о многом.
Я не стала спрашивать, к кому именно мы домой собрались, лишь молча кивнула и тут же покраснела.
Глава 49
А почему бы и нет?
Вертится в моей голове вопрос, когда мы с Сухановым выходим на улицу, двигаясь в сторону машины. Если на секунду забыть тот факт, что он иногда бывает слишком говорливым гадом, то можно со стопроцентной уверенностью сказать, что парень идеальный, блин. И да, вспоминая торс его, как-то все вопросы из головы вылетают. Я тут же превращаюсь в маленького капризного ребенка, который увидел супер-мега-крутую игрушку по телевизору, крикнул: «ВАУ» и захотел ее ручками своими потрогать.
Потрогать и змеиным голосом прошипеть: «Моя прелесть».
Ай, носороги, уймитесь и прекратите заставлять меня фантазировать. Не дело это идти с парнем за руку и мечтать о том, чего в жизни еще никогда не было. Ну, так не целовали, так не обнимали, так не смотрели. И уж точно от одного многозначительного взгляда мое сердце так бешено не стучало.
Не знаю, почему в фильмах показывают, как девушка перед первым разом загоняется в угол, превращаясь в хамелеона, чтобы со стеной слиться. Мне так не хочется. Уже не хочется. А все эти взгляды, которые Назар бросает на меня, периодически оборачиваясь. Да после них ощущаешь себя не просто обычной девушкой, а той, ради кого побегут горы ломать и водопады подрывать.
Я сильнее сжимаю пальцы в каком-то глупом желании соединиться с парнем в одно целое, но кажется, он не так всё понимает.
Он останавливается, резким движением проводит рукой по волосам, и смотрит, словно я сбежать собираюсь, а он не знает, где взять веревку, чтобы связать и удержать.
– Поговорим?
Господи, спасибо, что дал мне посмотреть на неуверенного крокодила. Сомневаюсь, что у меня еще будет такая возможность, поэтому на секунду зависаю и ловлю момент.
Выражение «хочется и колется» сейчас идеально подходит под состояние Назара. Но именно за это я его в третий раз за вечер и полюбила. Парень не прет напролом, он не стебет, не шутит, он хочет… меня (да-да-да), но не давит, оставляет мне шанс на передумать.
Смешно. Вот, честное слово, смешно. Какой еще передумать? Да меня носороги затопчут, если заподозрят, что я немного сомневаюсь.
– Полина!
Я сама потянулась к парню, всем своим видом давая понять, что Полинка-болтунья сегодня хочет помолчать. Невероятно, но так и было. А уж когда Назар, расслабившись, улыбнулся и схватил меня за талию, притягивая к себе, я поняла, с молчанием будут проблемы, ведь в этот момент я слишком громко вздохнула. Взвизгнула, кстати, подходит больше.
И всё, шанс на думки и сомнения у меня отобрали. Я даже не успела ничего сказать, как вот так просто, посреди улицы и стоя ногами в снегу, парень жадно накрыл мои губы своими.
Такая хватка, такой натиск, и мне самой хотелось ответить. Не просто ответить, а соответствовать. Раскрыться. Назар углубляет поцелуй, а его пальцы зарываются в моих волосах, когда я осторожно просовываю руку под его кофту, нежно касаясь разгоряченной кожи.
Сама. Да-да, бойкая Полинка, которая в данный момент не может себя контролировать, смелеет до неузнаваемости. Назар целует, разрывая мое сознание на тысячи мелких кусочков, а я смелею и завожу руки за его спину, прижимая парня к себе. Дрожь по телу, но это странно, ведь я не чувствую холода. Меня трясет, но мне дико нравятся такие ощущения. Особенно нравятся глаза блондина, они будоражат, они словно разговаривают со мной, обещая показать нечто восхитительное.
Я не помню, сколько мы так стояли, наслаждаясь каждым жадным прикосновением, вылетев из холодной реальности. Пять минут, десять, час… Черт его знает. Может, это еще бы и продолжалось, но, когда мы услышали сигнал проезжающий мимо нас машины, нам пришлось оторваться друг от друга, чтобы через секунду приблизиться вновь, но уже на мягких сиденьях с включенным мотором.
– Спорим, мы доедем до дома за семь минут? При условии, конечно, что ты не продолжишь смотреть на меня так, будто в любую секунду захочешь укусить. Креветка, хотя бы ты держи себя в руках, с учетом, что у меня сил сдерживаться больше нет.
Оу, так это ж невозможно. Легче без глаз меня оставить, чем попросить просто не смотреть.
В данный момент я повернутая именно на этом. На его руках, на которых отчетливо видно каждую вену. На его губах, которые он то и дело прикусывает. На глазах, в которых вижу только себя. Господи, да запах его парфюма с ума меня сводить начал. Жадно хватала воздух губами, никак не в силах привести дыхание в порядок. Тахикардия, не иначе.
– А я что? У меня все нормально. Полина означает контроль и хладнокровность, если ты не в курсе.
Конечно, так и есть, особенно когда она разговаривает неестественным голосом, облизывая пересохшие губы.
– Неужели?
Назар улыбается, вновь окидывая меня цепким взглядом, и уже через мгновение мы несемся по пустынной дороге.
Парень кладет одну руку мне на колено, разглаживая кожу пальцами. Глупо, но в теле такое ощущение, будто он не просто прикоснулся, а разряд двести двадцать в меня пустил. Закрываю глаза, откидываясь на сиденье.
Если бы мы спорили, то я бы проиграла.
До его квартиры мы и правда добираемся за шесть минут, игнорируя красные светофоры. Наверно, штрафов мы насобирали кучу, но если парню на плевать, то меня тем более не должно волновать. Да и к тому же времени на это всё у меня буквально нет, ведь стоило нам только заехать на парковку, как мы оба тут же, словно по команде, выскакиваем из машины, улыбаясь, как два идиота.
Было непонятно, кто кого за собой к подъезду тащит, но было плевать. Забежали в лифт, и уже замечательно, радовало, что на консьержа не нарвались. Не очень-то мне хотелось блистать с взъерошенными волосами и опухшими глазами перед посторонним человеком.
Я стояла лицом к дверям, когда Назар провел костяшкой пальцев вдоль моей спины.
– Креветка, ты даже не представляешь, как долго я ждал этого, – говорит прямо в ухо, растягивая каждую букву.
– Долго? – откидываясь на него и тут же вскрикиваю, когда парень подхватывает меня на руки, снова набрасываясь на уже готовые к поцелую губы.
– Мучительно долго.
Я не обращаю внимания на обстановку квартиры, в которую меня затащили. Мои глаза смотрят только на парня, раздевающегося прямо у порога. Он с реактивной скоростью сбрасывает обувь, избавляясь от кофты, откидывая ее в сторону. Не сдерживаю себя, когда появляется желание подойти и прикоснуться, чтобы тут же ощутить, как Назар напрягся.
– Нормальная родинка, не переживай.
Чего он смеется?
У меня тут мозг плавится, а он ржет. Мог бы и посочувствовать, вообще-то. Помочь как-то. Я, в принципе, не против искусственного дыхания рот в рот. Волнение снова накрывает меня, но Назар не дает ему распространиться по всему телу. Он прижимает меня к стене, целуя так, что думать о чем-то другом, кроме губ его, я больше не в силах.
Мятная жвачка.
Моя любимая.
Этот день я назову именно так.
– Нет, креветка, сбежать не получится, – шепчет Назар, когда я на секунду отключаюсь от реальности.
– Я и не собиралась.
Тут же вздрагиваю, когда он одним ловким движением избавляется от моего платья, перекидывая его через плечо, не отрывая от меня взгляда.
Я не стесняюсь, нет, но у меня дыхание перехватывает при виде его глаз.
И снова эта дрожь, когда горячие губы касаются ключицы, плавно перемещаясь к тонкому кружеву бюстгальтера. Можно ли гореть от обычного прикосновения? Можно. Это неизбежно, когда ты растворяешься в одном человеке.
Руки Назара находят мои ягодицы, подкидывая в воздух, и я тут же, не теряя времени, обхватывая его ногами, потому что стоять самостоятельно я уже не могла.
Держась за мужские плечи, накрывая губами его шею, оставляя на ней невидимый след, когда он осторожно несет меня в комнату, останавливаясь возле кровати.
– У тебя же нет тайника, в которым ты хранишь тяжеленную конституцию? – Заводит руки за спину, расстегивая застежки, избавляясь от кружева. – Я бы не удивился, если бы ты меня чем-то пришибла после этого.
– Не надейся упасть в обморок и отключиться.
Не сейчас. Не в настоящее время, когда горит зеленый свет и можно гнать на полной скорости.
Но я знаю, что он не остановится. В его глазах дикая решительность, которая по воздуху и мне передается. Мои смелые руки тянутся к ремню, но он тормозит меня, проводя пальцами по плечу, опускаясь все ниже и ниже.
Где-то в глубине квартиры разрывается телефон, и я вопросительно смотрю на Назара.
– Наводнение не помешает мне оторваться от тебя. Ничто не помешает, когда я так хочу…
– Снять штаны? – говорю и сразу же краснею, зажмуриваясь. Но во мне, помимо желания, еще и чувство несправедливости бушует. Я тут, между прочим, стою почти в чем мать родила, смотри, хоть заглядись. А он…
– Креветка, ты идеальная.
И ведь не шутит. По взгляду вижу, что именно такой он меня и видит. Идеальной, самой красивой, самой желанной. Его. Да, только его. И я себя такой же считаю. Его. Не просто девушкой Полиной, а Полиной, идеальной для Назара.
Представляете, в университете куча девчонок, но именно сейчас перед Сухановым стою я. И только на меня он смотрит жадным взглядом, за который эти самые девчонки готовы разорвать друг друга. А он мой.
Парень мой.
– Настолько идеальная, что дух захватывает. Никого в жизни я не хотел так, как хочу тебя.
А вот это уже признание, я считаю. Это не сон, не моя больная фантазия. Это реальность. Наша реальность.
Момент, когда меня осторожно опускают на подушки, чтобы сразу же обрушиться на губы, углубляя поцелуй, лишая доступа кислорода.
Он накрывает меня собой, и, чувствуя его возбуждение, хочется кричать и кричать, не сдерживая себя. Это сказка. Я попала в сказку, в которой хочется остаться.
Разве не каждая девочка мечтает о таком?
Наверно, в тот момент я и перестала себя контролировать. Хотела большего так, что контроль, которым я гордилась, бесследно покинул меня. Приподнимаюсь на локтях, смотря парню в глаза:
– Назар, я… – Он должен знать. Должен. Но как сказать? И так сердце разрывается, а тут еще это признание. – Я…
– В раю?
– Ага. И ты станешь его первооткрывателем.
Мы идиоты. Со стороны, наверно, такими и кажемся. Два шутника, которые понимают друг друга.
– Я женюсь на тебе. Серьезно женюсь. Стану мужем креветки, и… да к черту…
Жадным поцелуем он накидывается на меня, и мне хочется подчиняться. Хочется превратиться в скрипку, которая волшебно играет в руках опытного музыканта.
Барьер разрушен. Слова все сказаны. Желания перестали быть фантазиями и перенесли нас в реальность, где Назар с особой осторожностью возносил меня на ту вершину, которую раньше я даже на расстоянии не видела. Секундная боль была лишь секундной болью, и она в один момент улетучилась, оставив нас наедине друг с другом.
– Люблю тебя.
Это я простонала?
Глава 50
Черт. Это точно не со мной произошло.
Не я размякла до состояния печеньки, которая месяц лежала в святой воде, и это не я ляпнула те слова, какие должна была скорее услышать, чем сказать сама.
Секунды текли в глупом неловком молчании, и я успела накрутить себя до состояния «можно вырвать волосы, лысой мне пойдет больше». Ох, блин. Так что я облегченно выдохнула, когда парень молча поправил подушку и укрыл нас одеялом, закидывая руку на мой живот.
Не услышал.
Хвала Аиду, поклон его верному Церберу.
Теперь можно с уверенностью откусывать себе язык, зная, что он точно способен кинуть меня в самый неподходящий момент.
Проснулась я первой. Встать с кровати возможности не было, так как крокодил меня к матрасу придавил, во сне довольно улыбаясь, поэтому пришлось напрягать шею и лежа оценивать территорию. При виде похожего интерьера, будто квартира Суханова – улучшенная копия моей квартиры, я почему-то улыбнулась. Мне нравилась обстановка – значит, Назару тоже, раз он тут живет, отсюда вывод, что мы похожи между собой даже больше, чем может показаться на первый взгляд.
Нужно встать. По крайней мере, попытаться это сделать, скинув с себя тонну чужой массы.
– Отличный вид сзади, креветка, – приподнявшись на локте, говорит Назар, когда я на носочках, словно шпион-дилетант, пытаюсь собрать с пола свою одежду. – Буду вспоминать его, когда ты в следующий раз начнешь буянить.
Ой, как же я рада была, что у меня появилось огромное желание дать ему пинка. Слава богу. Ура-а-а. Любовь любовью, но радовало, что мозги на месте остались. Не потерянный я случай, ох и не потерянный.
Кидая на него взгляд «будешь много говорить – мало проживешь», шагаю в сторону, чтобы позаимствовать его футболку и натянуть ее на себя, пока кожа не стала цвета вареной креветки и не выдала мое утреннее смущение.
Блин.
Только я облачилась в свои тряпочные доспехи, победоносно посмотрела на парня, а этот гад сидит и руку ко мне протягивает, на которой бюстгальтер мой висит.
– А ты говорила, что ничего подобного из твоего гардероба в моей квартире не будет.
– Продолжаю оставаться при этом мнении.
Выхватываю материю и к себе прижимаю.
Улыбнувшись, совершенно не стесняясь своего обнаженного вида, он встал рядом со мной, заглядывая в глаза.
– Полин, я счастлив, что ты тогда ошиблась.
– Да?
– Нет, блин. Креветка, прекращай думать, что я клоун. Откуда, вообще, сомнения?
– Наверно, потому что ты постоянно ржешь.
Он снова смеется и как-то по-свойски прижимает к себе.
Ауч. Меня даже семеро не удержат. Ноги подкосились, а сердце вот-вот откажет.
– Сегодня ночью я переродился.
Я собралась ответить, но Назар поцеловал меня и, включив совесть на полную мощность, прошел к шкафу, доставая с полки шорты. Я еще раз открыла рот, чтобы вставить свои, как мне казалось, сто рублей, но разве умные мысли придут в голову, когда перед твоими глазами маячит шикарная задница?
Единственное, что смог выдать мой мозг, это: «А-а-а. Б-б, В-в-в и мягкий знак», даже хорошо, что я рот не открыла. Честное слово, точно опозорилась бы. Со вздохом я схватила свои вещи и первая добралась до ванной, закрыв дверь прямо перед длинным носом блондина.
– Кто не успел, тот в универ едет неумытым.
Так-с.
Нельзя витать в облаках, нужно оставаться сильной и независимой. Запрещено думать о зефирках, разрешено смотреть на реальность. И пока она безоблачная, можно смело ею наслаждаться. Кстати, про еще один запрет забыла, нельзя слюни пускать, вспоминая залипательный торс.
Да-да.
Поэтому, когда, сделав свои дела, я собралась выйти, решила, что надо появиться перед парнем с видом человека, который никому вчера в любви не признавался. Будто я не три слова сказала, а чихнула неудачно.
Вот. Именно так и сделаю.
Думаете, получилось?
Ни черта подобного.
Стоило мне только оказаться возле парня, так я тут же превратилась в сгущенку, которая по горячему блинчику стекает.
Эх, что любовь с людьми творит. Они тупеют и дуреют. А еще превращаются в фантазеров. Будь фантазеры неладны.
– Полин, все нормально?
Коне-е-ечно, только я горю немного. Огнетушитель есть?
– Если ты успела что-то напридумывать, то бери свою конституцию и выбивай бред из головы.
– Ничего я не придумала. Просто не выспалась. Ты на меня всю ночь ноги закидывал.
Вот он сухарь. Ей-богу, соображалка у него не работает по утрам. Я просто нервничаю, волнуюсь, это нормально для такой ситуации. Не прыгать же мне от радости по всей квартире с криком: «Ал-ла-лей-ла».
– Не благодари, креветка. Я чувствовал, что ты этого хочешь.
У него тик? Чего подмигивает? Да и почему, собственно, у него с утра такое настроение веселое? Он не человек, что ли? Где хмурость и желание уничтожить планету?
Назар уже у двери стоял и терпеливо, по его словам, ждал, пока я по комнате его вещи разбросанные собирала. Кажется, не он один переродился. Во мне чистюля какая-то ожила, требовавшая привести в порядок тот свинарник, который мы вчера за собой оставили.
Благо еще, я вещи эти складывать в стопочку не начала, иначе можно было меня смело в дурку везти на опыты.
Если Назар и удивился моему перевоплощению, то, слава богу, вида не подал. Иначе от слов: «Эх, как я умею людей менять» появилось бы желание сигануть с крыши.
– Полин, захвати мой телефон. Он где-то под столом валяется.
Ага, захвачу и потом по башке тебе им стукну, чтобы приказывать мне больше не вздумал. Хватаю трубку и в сумку кидаю. Не, ну правда, руки-то у меня не отвалятся после этого.
– Должен будешь, – кричу ему и сама к двери лечу, гадая, успею ли я на первую пару или нет.
Уже сидя в машине, услышала, как мой мобильный оповестил нас о новом сообщении.
Витамин: «Нужно поговорить».
Ох, и как я забыла-то о нем?
Губу прикусила и к окну отвернулась, думая о том, каким образом казнить друга.
– Креветка, а может, ну ее, учебу? Я тебя замуж взять обещал. Поехали в загс.
Пожалуйста, кто-нибудь, сотрите с моего лица эту идиотскую улыбку. Она мне весь имидж портит, честное слово.
– Не, Суханов, в грехе жить будем. Рано мне еще в загс ехать. Тем более посадят меня скоро. Вот прибью Витамина, так сразу и посадят. Дождешься или не уверен?
Вспомнились его слова, которые он Любани говорил: «А я ведь не дождусь. Я себя знаю».
– Я сам с ним поговорю. Сначала я. Потом, если захочешь, ты.
И тоном таким сказал, после которого возразить сложно. Сложно, но мне по силам.
– Почему это?
Он паркуется возле универа, разворачиваясь ко мне всем корпусом.
– Парня жалко, ты ж его растерзаешь, – а глаза блестят, словно еле сдерживается, чтобы не заржать и в тоже время в них читается беспокойство, – У него голова лопнет от твоих умных фразочек.
– Не лопнет. Он привыкший. – А затем, на секунду задумавшись и вспоминая какие-то мелкие незначительные детали, добавляю: – Спасибо за то, что никогда не врал мне.
Ведь так и было. Мы ведь с самого начала не врали друг другу. Обманывали многих, но не себя же.
В глазах парня проскользнула какая-то тень, и он взгляд отвел. Не знаю, что это было, и догадаться я не успела, потому что в окно забарабанили, и, обернувшись, я увидела Алипатову, которая на стекле сердечко вырисовывала.
– Без меня не уходи. Домой вместе поедем.
– Конечно. Ты все еще продолжаешь быть моим халявным водителем.
Целую его в щеку и выпрыгиваю из машины, тут же слыша, как он снова заводит двигатель и, посигналив, трогается с места.
Стоп!
Куда он свалил? А учеба?
– Офигеть. Вот он дурень, – восклицает Анька, после того как я заканчиваю ей рассказывать басню «Сычев и его команда».
– Так еще и смс прислал, мол, поговорить надо.
Подруга смотрит куда-то в сторону и тут же в лице меняется. Я сразу догадалась. Даже поворачивать голову не надо было, чтобы понять, кто там идет.
Угу. Умник, который испугался наказания и вернул мои же деньги, за свои их выдав.
– Витамин! – громыхаю на весь коридор, тут же выдвигаясь в сторону парня. – Не вздумай убегать, знаешь же, что догоню.
И даже весело становится, когда смотрю на его напряженный вид. Ага. Именно так он на меня и смотрел, когда в детстве машинку мою сломал. Знал, что влетит, переживал.
– Я давно хотел признаться, что это я попросил знакомого бортануть тебя с квартирой. Извини. Дурак. – Отчеканил он, как только я подошла.
Не, ну я так не играю. Кто после чистосердечного убивать человека будет?
– Полин, но мне стыдно. Очень стыдно. Я поэтому деньги и вернул.
– Гад ты, даже поорать на тебя не дал. Хотя…
Блин, да у кого телефон разрывается? Глухие? Трубку не снимают и меня с мысли сбивают. Взглядом орлицы смотрю на окружающих, пытаясь понять, кому слуховой аппарат на день дурака подарить. Ой, из моей сумки звук доносится. Достаю мобильный Суханова и столбенею.
Фото на звонке.
Одна подпись.
Крис.
