Текст книги "Король интриг (СИ)"
Автор книги: Алёна Снатёнкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Глава 26
Я и не заметила, как между парнями встала, забыв про папино наставление: держаться как можно дальше от всех мордобоев. Только сейчас я знала, ничего плохого не случится, и «маленький» витаминчик не станет кидаться на огромного крокодила. Поэтому и протиснулась, не боясь попасть под раздачу.
– Не надо разговаривать. Мы с Виталом потом сами разберемся.
Конечно, сами. Детство вспомним. Я в себя немного приду и сразу же в снегу его закопаю. А потом возле стены поставлю и снежками добью эту говорливую мордаху с языком ядовитым. Пф-ф-ф. Дело пяти секунд.
Но сейчас нет смысла по душам болтать. Тем более, если я правильно всё поняла, Суханов за меня заступиться решил. Ведь вряд ли он на клоуна или кобеля обидеться может. Сто процентов, его и похлеще называли. А раз не обиделся, значит, решил честь дурочки спасти. Но мне помощь точно не нужна. Как-никак, я девочка взрослая и самостоятельная. Да и к тому же это всего лишь Сычев. Я его всё детство мутузила. Был бы шкаф какой-нибудь метр на метр, тогда да, я бы не стесняясь спряталась за Назаром.
– Какого черта ты за ней таскаешься? – кричит Витал, смотря сквозь меня. – Других мало? Или всех перепробовал и на тихонь потянуло?
– Это она-то тихоня? – удивляется Назар, выгибая брови и на меня зыркая. Мол, серьезно? Да ладно? Не верю.
Ой, мне самой смешно стало.
Алипатова резко тянет меня за руку, шепча на ухо:
– Если Суханов ему сейчас не вломит, то это сделаю я. Ты посмотри на Витала, глянь, как гад разошелся.
– Ань, глупости не говори. Все мы взрослые люди.
– Если сравнивать с твоими бабами, то Немцова – мышь серая, – никак не угомонится Витамин.
О-фи-геть.
И это про меня говорит человек, с которым я всю жизнь дружу? М-да. Упустила я момент, когда Сычев хамить научился. Никогда за ним борзоты такой не замечала, а тут нате. Получите и распишитесь, за то, что вас помоями облили.
– Капец ты идиот, – совершенно спокойно отвечает ему Назар. – Она и так на тебя как на мужика не смотрела, а сейчас ты и статус друга потерял. Даже посочувствовать тебе не могу, сам накосячил.
– Рот закрой. Ты ничего о НАС не знаешь.
– Тут и знать ничего не надо. – Ох, выдержке Суханова даже я завидую. – Как ты там говорил: где ты, а где она? Верно. С МОЕЙ девушкой ты на разных орбитах.
Не знаю, что именно задело Сычева, но он срывается с места и летит прямо на Назара с неумело вытянутым кулаком. Благо парень мой временный силой мериться не собирался, поэтому как ни в чем не бывало сделал шаг в сторону, позволяя противнику пролететь мимо него, а затем поскользнуться и упасть в снег.
Господи, и смешно и грешно от такой кровавой бойни.
– Чувак, аккуратнее. Скользко на улице. Не знал, что упасть можешь? – Без понятия, что было в голове Назара, когда он попытался помочь парню встать… – Полин, пойдем уже. Вижу, замерзла.
Кстати, Сычев, конечно, проигнорировал вытянутую руку и подскочил сам, испепеляя меня яростным взглядом льва-убийцы.
Парень прав, я замерзла. Стояла и уже носа не чувствовала, но разве могла уйти? Даже после всего услышанного мне совесть не позволяла с места сдвинуться, хотя ужасно хотелось.
– Витал! – уже в спину уходящему парню прокричала я, но он и не думал оборачиваться.
Смотрю на Суханова, а он губы скривил и руки развел, мол, ты попыталась, он дурак, теперь свалим отсюда?
– Не кривляйся, – шиплю на него. – Ань, поехали, мы тебя подвезем.
Блондин тут же рот открывает, но я ему кулак показываю, намекая, чтобы не вздумал противиться. Понятное дело, не хочется ему бесплатным водителем подрабатывать. Но у меня настроение сейчас такое, что как-то абсолютно всё равно, чего ему хочется, а чего нет.
– Вообще-то, я хотел сказать, что, конечно, мы ее подвезем, – наклоняется так, что его слышу только я, хотя Анька почти рядом стоит. – Из нас двоих, креветка, добрый я. Сам предложить хотел.
Угу. С трудом верится.
– Ань?
– Не нужно. У меня дела.
– Как хочешь, – ответил сразу же самый добрый человек на свете, плечами пожимая. Типа я предложил, но, если ты отказалась, я не расстроюсь. – Креветка, прыгай в машину. У подруги твоей дела.
– Какие у тебя дела? – Ага, прям я и правда дура и не поняла, почему она отказалась. За локоть ее хватаю и к себе притягиваю. – Алипатова, не глупи. Пока автобус дождешься, задубеешь.
– Не успею задубеть. Когда Витал тут из себя крутого мена строил, мне папа написал, что мимо проезжает и заберет.
– Врешь?
– Иди уже, неверующая. Проспишь момент, и Сухой другую пассажирку вместо тебя подберет.
Чего? О чем она?
Голову поворачиваю, а возле крокодила уже две девчонки стоят по обе от него стороны. Он им что-то говорит, наклоняясь к каждой, а они ржут, как ослицы. Гы-гы да гы-гы. Наигранно так, жуть просто. Снова наклон мужской головы, лица девушек меняются, и разочарованными походками они отходят от машины.
Кобель, он и в Африке кобель.
Видно, не хотел парень знакомых своих расстраивать. Стоило им только уйти, как он руками в воздухе трясти начал. Будто молча кричал: за что? Потом еще по колесам ногой постучал, ну и, собственно, ко мне развернулся.
– Креветка, блин, – заорал так, словно я ему на мизинец наступила. – Поехали. Стоит она.
Злится. Вот точно злится. Как будто это я помешала ему красоток закадрить.
– Ань, теперь мы знаем, как крокодилы пищат.
– Креветка и крокодил. Думаю, у вас все получится, – Анька толкает меня, хихикая, как маленький ребенок.
Ага, получится. Обязательно получится. Мир взорвется, когда узнает, что обычная креветка одолела самого большого хищника из отряда пресмыкающихся.
Прощаюсь с подругой и делаю несколько шагов в сторону машины. Встав напротив парня, в глаза заглянула, а потом молча на переднее сиденье села, надеясь поскорее отогреться. В зеркало посмотрела и ужаснулась. Не лицо, а помидор красный, который в морозилку кинули и забыли. Суханов садится следом и включает обогрев на полную мощность.
А пока сиденье грело мою задницу, я как-то смогла выкинуть из головы и Сычева, и Суханова с его телками крашеными.
– Приревновал, значит, друг твой неуклюжий. – Но вот Суханов ничего не забыл. Моську кверху приподнял и скалился, будто войну выиграл. – Он что, всю жизнь во френдзоне? Совсем без единого шанса? Ужас.
– Слушай, а ты, вообще, в курсе, что люди могут испытывать и другие эмоции, кроме ревности? Там дружелюбие, восторг, ликование, застенчивость.
– Ага. А еще истерию, зависть и обиду. Получается, он давно за тобой бегает, а ты динамишь? Он хоть и собирался мне зубы посчитать, но мне его всё равно жалко. Всегда думал, что френдзона – миф неудачника. А тут прям перед глазами.
– Он за мной не бегает. Хоть это и не твое дело, но мы друзья. С детства дружим.
– Еще скажи, что на соседних горшках сидели.
– И скажу.
– Не удивлюсь, если ты его этим горшком всё детство по голове и била. Наверно, поэтому у парня крыша-то и поехала. С нормальной головой он бы ко мне в друзья набиваться стал, а тут клоуном обозвал. Определенно дело нечистое. И ты, креветка, точно к этому причастна.
– В твоем случае клоун – ласковый комплимент, Назик. Я тебя и похуже словами называю.
– Даже не сомневаюсь, – бурчит под нос, паркуя машину возле кафе. – От такой злыдни только такого и жди.
– Это кто здесь злыдня? И вообще, почему мы сюда приехали, а не домой?
Наглая морда улыбается и без ответа выходит из машины. Обходит ее стороной и дверь мне открывает.
– Я ТАК с другом твоим переволновался. Думал, всё, этот зверь от бедного Назарки и мокрого места не оставит. Жуть как испугался, вот и проголодался. У меня от страха всегда так.
– Да ты и без страха обжора.
Разве нет? Постоянно желудок чем-то забивает.
– У меня просто растущий организм. Вылезай, а то тебя съем. Ам, и нет Полинки.
Как можно было таким дурачиной родиться? Или это с возрастом приходит?
В кафе он первый плюхается на стул, тут же вытягивая ноги. Эх, к сожалению, все джентльмены вместе с динозаврами вымерли. Не дожидаясь приглашения, сажусь, демонстративно не обращая на него внимания. Утыкаюсь в меню и чувствую, как у самой слюнки текут от вида картинок.
Задумываюсь, а потом вспоминаю разговор с обезьянками на первой паре, и меня неконтролируемый хохот накрывает. Смеюсь, и плевать, что длинноногий под столом пинается:
– Креветка, ты страшный человек. Тебя бояться надо. То букой сидишь, пыхтя, как паровоз, а через секунду ржешь. Смотри, если поступит предложение сняться в фильме ужасов – не отказывайся. Уверен, знаменитостью станешь.
– А если тебе предложат к доктору сходить, ты тоже не отказывайся. Я слышала, девчонки там переживают. Волнуются. Наверно, желают помочь в беде твоей.
Парень приподнял левую бровь и вилку в руки взял, рассматривая ее со всех сторон.
Ну, не идиотка ли я? Еще какая. Додумалась тоже, историю веселую ему рассказать, когда вокруг столько колющих и режущих предметов. Тех же ножей на столе не сосчитать. Одно движение, и нет Полинки. Так-с, надо как-то мягче ему новости преподнести, а то он меня точно на вилку насадит.
Глава 27
Добрых пять минут блондин сверлил меня суровым взглядом. А в моей голове каша начала вариться из возможных вариантов событий. Общая картинка складывалась неутешительная. В лучшем случае по башке получу, в худшем – Назар разозлится, и я уже сегодня я останусь на улице. Совсем не удивлюсь, если он при мне хозяйке позвонит и наплетет ей с три короба.
Пока он молчал, я попыталась всё свое обаяние включить. Мало ли, вдруг кокетливая улыбка и глазенки, как у кота из «Шрека», помогут мне живой из кафе выйти.
– Детский сад, – качает головой. Зря старалась. Не купился он на шарм мой необыкновенный. – Рассказывай.
– О чем рассказывать, Назарка?
– Немцова! – рычит Суханов. Эх, сейчас он точно не настроен на шутки. Встревоженный сидит. А чего напрягся-то? Я ж еще ничего не рассказала.
– Суханов, да расслабься. Выдохни, вот так, – и наглядно показываю, как ему нужно сделать.
– Очень смешно, а теперь вперед. Кривлялки закончились. Хочу знать, что ты там про меня наговорила.
Чего я-то сразу? Как узнал? Соображалка моя заработала и сделала вывод, что сплетня, если она и есть, в народ уйти еще не успела. Тогда почему на меня подумал? Умный, что ли? Откуда сообразительность, если совести даже нет?
– Ты. Ты. По лицу вижу, что косяк за тобой. Да и тем более, кроме тебя, некому.
Да ладно некому. Прям я так и поверила, что на Суханова никто зуб острый не точит. Скривилась в улыбке, вздохнула напоследок, ну и вывалила на него всё, что на первой паре было. Кстати, пока рассказывала, почти шепотом, он меня не перебивал. Молча слушал, и даже искры из глаз не отскакивали. Я успокоиться успела. Немного обрадовалась тому, что Назар – парень с юмором, и, наверно, когда договорю, вместе за животы от смеха схватимся.
– Мне плохо, – выдает крокодил вполне правдоподобно.
– Че-го?
– Воды дай, – шепчет он, откидываясь на стуле и расстегивая верхние пуговицы рубашки.
Договорилась, блин. Зачем, спрашивается, вообще рассказать вздумала? Но он ведь первый щипаться начал, я всего лишь хотела ущипнуть в ответ. Оправдывай себя – не оправдывай, ничего не изменится. По зеленому лицу парня понятно, что ему действительно фигово.
– Воды? Сейчас. Секунду, – подскакиваю с места. – Суханов, ты только не падай в обморок. Я ж тебя с пола не подниму. – Меня такая паника накрыла, после нее я даже голос свой не узнавала. Стакан к губам его поднесла, а у самой руки трясутся. – Давай, пей. Глоточек, маленький, давай, Назарчик.
Да кто так вообще реагирует? Сказали и сказали. Он парень. Должен плюнуть и забыть. Но никак не помирать, сидя на стуле в кафе.
– Полина.
– Еще воды?
– Возьми салфетку и водой ее холодной намочи. На лоб положить надо.
– Так я этой намочу. Вон воды сколько.
– Свет выключили? В глазах темнеет.
Ой, мамочки. Холодной намочить надо? Да я с легкостью. Одна нога здесь, а другая в туалете. Тут же близко. Мы когда зашли, я табличку видела.
– На-зар. – Перепугалась так, что расплакаться готова. Мало ли от чего ему плохо стало. Может, и не от моих слов. Может, у человека со здоровьем проблемы, и просто всё совпало. Судьба, чтоб ее. Но мне очень не хотелось, чтобы он на моих глазах отключился. – Подожди немного. Я быстро.
Хватаю все тканевые салфетки и бегу в сторону туалета, по пути бедром ударяясь об уголок стола. Синяк точно будет, но это всё фигня по сравнению с тем, как сейчас Назар выглядел. Ой, сглазила же. Вот называла его крокодилом, теперь он и сидит весь зеленый. Забегаю в дамскую комнату и отвинчиваю краны, спуская воду. По-хорошему бы скорую вызвать, но телефон в сумке остался. Сейчас никак не получится.
В данный момент другое главное. Намочить холодной водой эти чертовы полотенца. Но, как назло, вода теплая, а не холодная. Минуты три я еще ждала, а потом плюнула и решила оставить всё как есть. Бегу-лечу, за малым в стену не врубаясь, и несу долбаную тряпку, с которой вода капает.
– Назар, я… – хотела сказать «тут», но зарычала: – Убью тебя.
Как здесь не убить, если этот идиот сидит себе спокойно и что-то в тарелке своей ножом режет? Аристократ чертов. Противный, мерзкий Суханов.
– Креветка, тебя пока дождешься, реально ласты отбросишь, – ВОЗМУЩЕННО говорит парень, зубами стягивая с вилки кусок отбивной. – Что за отношение к человеку, которому плохо было?
И улыбается, а я представляю, как беру ложку в руки и по лбу ему стучу со всей силы. Ну, или стулом шарахаю. Потом через тело лежащее переступаю без зазрения совести и домой ухожу.
Небось, он и не представляет, что я мечтаю сделать в эту секунду, раз жевать не перестает.
– Ладно, прощаю. Иди сюда, мясо объеденье, остынет еще.
Объеденье, говоришь? Посмотрим.
Как ни в чем не бывало иду к нашему столику и вместо того, чтобы исполнять свою месть или на крайний случай сесть за стул, я молча выжимаю тряпку прямо в его тарелку.
– Приятного аппетита.
Оказывается, нервы-то у меня железные. В какой-то мере даже загордилась собой, но всё равно не сдержалась и кинула тряпку туда, где сейчас мясо плавает.
Кстати, выглядело это эффектно. Даже лучше, чем когда в фильмах героиня звонко дает пощечину герою.
– Спасибо. – Видно, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. – Согласись, ты заслужила.
Че-го?
– Ты идиотина. У меня чуть разрыв сердца не случился. Думала всё, кирдык тебе.
– Мне с детства говорили, что у меня прекрасные актерские способности.
– А лучше бы взяли и голову твою проверили. Уверена, уже тогда надо было сделать. Итог какой? Запущенный случай идиотизма.
– Конституция ходячая, – парень ставит локти на стол и наклоняется ко мне, – вспомни статью сто двадцать восемь, параграф один УК РФ.
– Клевета, – не задумываясь отвечаю ему.
– Точно. Распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. Наказывается штрафом до пятисот тысяч или же исправительными работами.
О-фи-геть.
– «Улицы разбитых фонарей» в детстве смотрел, – поясняет он, когда я так и продолжаю сидеть с открытым ртом.
– Удивил. Но ты всё равно гад.
– А ты погубила мою репутацию. Я столько лет к ней шел, старался, иногда даже мучился, а ты….
– Быть кобелем – так себе репутация.
– А еще ты испортила мой обед, – продолжает огрызаться парень.
– Хватит ныть. Радуйся, что стулом по башке не заехала.
– Статья сто пятнадцать. Умышленное причинение легкого вреда здоровью.
– Замолчи уже. Знаю я, какая это статья. Хлебай давай, что у тебя в тарелке, и поехали отсюда. Домой меня отвезешь, и чтобы дня два на глаза не попадался.
– Вот это вряд ли получится.
Угроза? Почему его слова звучат как угроза?
– Сегодня я поеду честь свою спасать, а завтра мы начинаем нашу игру. Пора уже Любане понять, что названивать мне бесполезно. Кстати, я что-то не голоден, могу с тобой супом своеобразным поделиться. Хочешь?
– Только после тебя.
Поняв, что пробовать это никто не будет, Суханов подозвал официанта и оплатил счет. Парень в черном фартуке, когда на стол посмотрел, чуть ли не присвистнул, и Назар не смог промолчать:
– Просто мясо немного суховатым получилось.
Когда белобрысый остановился около подъезда, у меня было огромное желание спросить, как он собрался репутацию свою спасать, но, подумав, я и сама всё поняла. Гадать не надо, чем он заниматься ночью будет.
Фу-у-у.
Остаток вечера я просидела над книжками. Лабораторная на носу, поэтому я погрузилась в учебники, выкинув из головы мысли о крокодиле и нашей с ним так называемой игре. Закончив, я прошла в комнату и огляделась. Бинокль лежал на кровати, там же, где я его и оставила. Честно, сопротивлялась как могла. Чуть ли не по рукам себя била, но всё без толку.
Гляжу на соседнее здание, а там ничего.
Темнота в окнах, да и все.
Судя по всему, парень сейчас изрядно старается восстановить свое достоинство в чужих глазах.
Воображения – штука мощная, и вот перед собой я вижу крокодила, а по обе стороны от него – одногруппницы мои. В комнате без светильника. На широкой кровати. Фу-фу-фу. Извращенцы. Противно стало. И плевать, что это мои фантазии, а не реальная ситуация. Всё равно противно.
Подойдя к кровати, плюхнулась на нее, зарываясь подушкой в лицо. Надо просто лечь спать, а завтра будет уже новый день. Вдруг Суханов переборщит с восстановлением и не придет в универ. Хм. Мысль-то, конечно, хорошая, но главное, чтобы он не передумал. А то…
Сотый раз повторить, что тогда будет, я не успела. Телефон, который в кармане штанов был, завибрировал, и мне пришлось перевернуться, чтобы его достать.
Витамин.
Ай, зажмурилась, решая, отвечать на звонок или не отвечать. Так-с, он там лишнего наговорил. Обидел. Но он же друг мой, может, просто предостеречь хотел? Тогда зачем так грубо?
Ладно.
– Алло, – тычу пальцем по экрану. Ведь если не отвечу, то никогда не пойму, почему он так себя ведет.
Глава 28
В трубке было тихо, и мне даже на секунду показалось, что Витал не сам позвонил, а случайно на вызов нажал, когда, например, задницей на телефон сел. В трубке ведь только тишина гробовая, а больше ничего и нет. Я, значит, тут аллокаю, связки голосовые напрягаю, мозг бужу, который уже собирался до утра задремать, а Витамин молчит, как партизан. Пф-ф-ф. Сейчас возьму и сброшу. А потом и вовсе в черный список занесу.
Но Сычев заговорил – тихо так и без обеденного гонора:
– Полин.
Ага. Задница, значит, ни при чем. Все-таки сам.
Ну-ну.
– Слушаю тебя. – И, знаете, занервничала. За столько лет дружбы мы и не ругались толком. Если и ругались, то уже через час максимум общались как ни в чем не бывало. Может, потому, что он так до этого себя никогда не вел? – Думала, что ты раньше позвонишь.
Скорее всего, для кого-то дура – это и не оскорбление вовсе, но точно не для меня. Пусть лучше бы занудой обозвал, или на крайний случай коровой безрогой, но не этим гадким словом.
– Ты одна? – спрашивает парень, и я понимаю, как меня раздражение накрывает.
– Нет, блин. Рядом накачанные итальянцы массаж делают. Голенькие, – огрызаюсь, подскакивая с места.
Он, вообще, офигел? Где и с кем я могу быть поздно ночью?
– Значит, одна. – Успокоился хоть? Кстати, мог бы и не сомневаться. – Даже странно, что этот урод на завтрак не напросился.
Опять? Он действительно думает, что я могу Суханова у себя до завтрака оставить?
– Виталь, не надоело, а? – Ну не хочу я на ночь глядя цапаться. Хочу, чтобы Сычев угомонился. – Ты ведь не Назара оскорбляешь, а меня. – Так и есть. На Суханова он пусть сколько угодно гонит, мне всё равно. – Мы же с тобой друзья. Забыл?
– Ну, если мы друзья, тогда послушай друга и перестань ёшкаться с этим уродом. Он же только играется. Не всерьез таскается за тобой. Немцова, ты не ребенок, должна понимать, чего мужики от баб хотят.
Да знаю, чего они там хотят.
– Я сама разберусь. Серьезно. Не маленькая ведь.
– Не смеши. Уверен, ты уже придумала, где свадьбу сыграете и как детей назовете. Нормального парня найти не могла для этого? Мозгов не хватило?
– А нормальный, он какой? Как ты? – неожиданно задаю я этот вопрос, сама не понимая, для чего.
– Все-таки дура ты, Немцова.
– Ну, извини. Какой уродилась. Претензии к маме с папой в письменном виде. Закончил или еще похамить хочешь? Так ты давай, не стесняйся.
– Последний вопрос, – спокойно говорит он. – Как получилось, что ты сейчас одна, а не в кровати у Суханова?
У меня чуть телефон из рук не выпал. Рот открыла и хлопаю им, как рыбка, которую на сушу вытащили.
– Так Назар сейчас девчонок клеит где-то. Какая там кровать может быть? Сегодня не моя очередь.
А что? Я ведь и не обманула. Правду и сказала. С очередью перегнула, да и пофиг. Тут уже не важно.
– Думаешь, я в этот бред поверю? Ты бы спокойно так не разговаривала, если бы знала, что он гуляет. Наверно, мозги всё же есть, раз к себе не впустила и к нему не пошла. Хоть это радует.
И ничего не бред. Гуляет кобель сейчас. Вот точно гуляет. Пока представляла, как он там зажигает, не расслышала последнюю фразу Виталика. Когда переспросить хотела, он уже трубку бросил.
О чём он там?
Хм.
«Я не дам» вроде бы. Чего он не даст?
Ясновидящей я не была, чтобы у спичек спросить, что парень имел в виду, поэтому заморачиваться не стала. Закинула телефон под подушку и…
– Я так люблю тебя, Полина, – шепчет мне на ухо Даниил Козловский, нежно касаясь пальцами моей шеи. – Я готов умереть за тебя. Со мной никогда такого не было. Все эти модели, певицы, актрисы, они ничто по сравнению с тобой, Полина. Я нашел ту, которую искал всю свою жизнь.
Смотрю ему прямо в глаза, и от его взгляда мурашками покрываюсь.
Господи. Сам Козловский мне в любви признается. Святые пряники.
– Еще. Говори еще что-нибудь.
– Ты моя половинка, Полина. Наши сердца бьются в унисон. Легче умереть, чем быть без тебя.
– Еще.
– В моей жизни есть только ты. Брошу всё, и мы уедем далеко-далеко и останемся одни. Только ты и я. Только ты и…
Вжжжж.
– И… Козловский, не останавливайся. Только я и …
Вжжжж.
Да что ж такое? Почему мы трясемся, как от вибрации?
Вжжжж.
Пытаюсь рукой до красавчика дотянуться, но натыкаюсь на что-то твердое и квадратное. Телефон. Ему телефон мешает договорить. Если я сейчас разберусь со звонившим, то мы продолжим.
На автомате тыкаю по экрану, всё еще видя перед глазами самого шикарного мужчину на свете.
– Даниил, я быстро. – говорю брюнету. – Козловский, и я тебя люблю.
– ЧЕ-ГО? – орет мне в ухо противный голос. – Креветка?
– Суханов? – Делаю ногами велосипед, подпрыгивая с кровати, оглядываюсь – никого.
– Ага. Прости, не Даниил Козловский. А чем ты с ним занималась? – ржет в трубку этот противный крокодил.
– Не твое дело, – вспылила я и на время посмотрела – два тридцать пять. Длинноногий идиот или хуже? – Какого черта тебе от меня надо, Суханов?
Плевать ему на мой ор. Он как ржал в трубку, так и продолжал ржать, прихрюкивая иногда.
– Значит, во сне ты не меня видишь?
– Мне кошмары не снятся, длинноногий.
– Вряд ли это кошмар, когда я абсолютно голы…
– Фу-у-у. – Даже по щеке себе ладонью заехала, чтобы из головы ненужная информация вылетела. Мне, между прочим, спать потом ложиться. Не дай бог, этот гад во сне придет. – Я сбрасываю.
Ага.
Полину там кое-кто ждет как бы.
– Стой. Стой. Стой, креветка. Спасай меня. Здесь Любаня. Представляешь?
– И что?
– Как что? – Ой, а мы и ржать перестали. Серьезный теперь такой. – Креветка, приезжай давай. Мы с тобой о чем договаривались? Отвадим ее. Выполняй уговор.
– Сбрендил, что ли? Или перепил?
– Полин, я серьезно. Любаня здесь. Пришла и испортила мне весь вечер. Будь другом, привези сюда свою задницу. Я снова сбегать домой не хочу. Веселиться хочу. – Интересно, почему его такой жалобный голос меня веселит? – Заказываем такси?
А, поняла.
Если Суханову плохо, мне сразу же становится хорошо.
– Не-а.
– В смысле?
– В коромысле, – зловредно отвечаю ему, снова на подушки падая. – Никуда я не поеду. Время видел? Да и к тому же я не из тех, кого одним звонком вызвать можно. Понял, неудачник?
Кто он еще, если вторую ночь подряд на знакомых нарывается и домой ни с чем уезжает? Вернее, ни с кем.
– Я и не думал, что ты такая, – оправдывается он. – Полиночка, радость моя, не расстраивай дядю Назара. Максимум час здесь побудем, посидишь на диванчике, а я потом сам тебя домой отвезу.
– Не интересно.
– Рыжая не отстанет. Ногу отгрызет. На шею сядет и пиявкой прицепится.
– И это, черт возьми, весело. – Вот, теперь у меня улыбка до ушей. Пусть там Любанька помучает бедолагу.
– Как же аренда квартиры?
Шантаж? Хм.
Молчу, прикусывая губы.
– Поживу под мостом, но увижу это зрелище, – не смогла сдержаться и сама хрюкнула от смеха. – Приятно провести время, радость моя.
– Креветка…
Ой, я совершенно случайно звонок скинула, когда он там кричал что-то.
Ага, случайно. Да я руку, которой телефон держала, вперед вытянула, другой замахнулась и под крик «креве-е-етка» нажала на красную трубку.
Ы-ы-ы.
Так, теперь вернемся к Козловскому.
Удивительно, но проснулась утром я с таким же настроением, с каким и заснула. Улыбка на лице. Глаза горят. Живот втянут. Чего говорить, мне даже захотелось одеться красиво. И вот перед зеркалом не просто блондинка в джинсах и свитере, а девушка в платье. Угу. Стоило только глаза открыть, как мне его надеть захотелось. И плевать, что на каблуках по льду. Главное, что на радость. Кстати, я и из подъезда счастливой выходила, пока возле него машину Суханова не приметила. Улыбку тут же с лица ветер морозный сдул. Была мысль сбежать, но куда там. Понимала, один быстрый шаг, и полечу я вперед, задницей сверкая.
Да и в любом случае незаметной пройти не получилось бы. Крокодил в окно смотрел и меня сразу же и увидел, из машины выпрыгивая.
– Вау, – свистит, глядя на мои ноги, пальцами лохматя свои волосы. – Немцова, да ты умеешь удивлять.
